Текст книги "Белорусы: нация Пограничья"
Автор книги: Александр Кравцевич
Соавторы: Сергей Токть,Александр Смоленчук
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)
Об изменениях, происходящих на восточной границе европейской цивилизации, интересно высказался польский историк искусства Станислав Кот: «Если около 1500 г. пограничные столбы Европы в культурным смысле не переходили за Вислу, то около 1600 г. они могли быть поставлены на восточной границе Речи Посполитой. Потому что аж до Днепра и Двины распространялась заинтересованность, а часто и восхищение теми самыми идеями, которые руководили лучшими умами Рима и Парижа». [129]129
Kot S. Polska Złotego Wieku a Europa. Warszawa, 1987. S. 193-194.
[Закрыть] Нужно, однако, принимать во внимание, что польский историк связывал распространение европейской культуры со шляхетской полонизацией Великого Княжества Литовского, которая действительно во второй половине XVI в. достигла значительных успехов. Однако, как известно, усиление европейского влияния и процесс цивилизационной переориентации белорусских земель происходили значительно раньше – на два с лишним века.
Рубеж между цивилизациями Запада и Востока длительное время проходил по государственной границе Великого Княжества Литовского с Московским государством. Историческую границу между европейской и российской цивилизациями можно визуально проследить и сегодня, благодаря разнице в планировочной структуре белорусских (также украинских) и российских городов. В XV – XVI в. под влиянием европейской традиции произошло изменение планировки белорусских городов. Рядом с посадом XI – XIII в. с радиально-кольцевой структурой улиц сформировалась новая уличная сеть в соответствии с европейской ренессансной традицией и направлением главных торговых дорог. Такое изменение хорошо иллюстрируется планом-реконструкцией крупнейшего города Понёмонья – Гродно с 1560 г. Главное отличие новой городской планировочной структуры – наличие двух центров – замка и рынка с ратушей. Замок был резиденцией представителя центральной власти (в частных городах – магната), ратуша на рынке (обязательно в некотором отдалении от замка) – местом размещения органов местного самоуправления.
Эта европейская особенность – наличие двух городских центров, которая вытекала из сосуществования двух органов власти, не была присуща городам соседнего Московского государства, не имевшим права самоуправления. Они имели один центр – замок (кремль), рядом с которым, под защитой его стен, размещался торг [130]130
Мокеев Г.Я. Черты своеобразия в структурах городов восточных и западных славян. // Архитектурное наследие. Москва, 1975. Вып. 23. С. 6, 12.
[Закрыть]. Городская планировка – явление устойчивое и, как правило, сохраняется на протяжении многих столетий. Сегодня, приняв в качестве критерия разницу между планировочной структурой старых белорусских и российских городов, можно довольно точно определить историческую границу между Европой и Россией.
XVI в. в белорусской историографии временами называется «золотым веком» Беларуси. Кавычки в словосочетании «золотой век», по моему мнению, имеют двойной смысл – указывают не только на его переносное значение, но и определенную неточность (несоответствие) содержанию, ибо «золотой» блеск белорусской культуры в XVI в. был уже приглушен симптомами недалекого кризиса. Его причины определяются довольно точно. Именно экспансия Московского (Российского) государства стала главной причиной продолжительного кризиса белорусской культуры на протяжении нескольких веков, вплоть до сегодняшнего дня. Этот существенный фактор, которому суждено было сыграть особенно деструктивную роль в истории Беларуси, впервые проявился уже в начале экономического и культурного расцвета страны пограничья. Московское государство в конце XV в. (1492 г.) впервые начало открытую вооруженную конфронтацию с Великим Княжеством Литовским.
Московская опасность была явно недооценена руководством Великого Княжества Литовского, которое позволило московским князьям перехватить стратегическую инициативу в Восточной Европе. Важнейшей ошибкой во внешней политике страны оказалась пассивность в деле защиты независимости своих союзников во Владимирской Руси, в первую очередь, Новгородской республики и Тверского княжества.
Завоевание Новгорода Москвой и включение его земель в состав Московского государства сразу изменило расклад сил и положило конец гегемонии Великого Княжества Литовского на Руси. Под военным напором Москвы в 80-е -90-е годы к ней «на службу» перешли вместе со своими землями князья Воротынские, Белявские, Мерецкие, Вяземские [131]131
Кром М. Меж Русью и Литвой: Западно-русские земли в системе русско-литовских отношений конца 15-первой половины 16 в. Москва, 1995.
[Закрыть].
Кроме политического соперничества между Москвой и Вильной, которые претендовали на роль единственного центра объединения восточнославянских земель, в усилении конфронтации свою роль сыграли существенные идеологические отличия. По оценке известного российского историка XIX в. Павла Милюкова, Московское государство строилось по татарско-турецким образцам, Великое Княжество Литовское – в соответствии с образцами европейскими: «Феодальные элементы с тех времен начали быстро укрепляться и в западнорусском обществе. Создался компактный класс местной аристократии, который специальным «привилеем» 1447 г. окончательно освободился от княжеского суда и княжеских податей. Таким образом, на литовско-русском западе политическая эволюция вошла в западноевропейскую колею» [132]132
Милюков П. Очерки по истории русской культуры. Москва, 1918. С. 146.
[Закрыть].
В Московском государстве доминирующее положение постепенно занимала самодержавно-великодержавная идеология. В Великом Княжестве Литовском формировалась другая система ценностей: «Менталитет белорусско-украинско-литовского общества существенно отличался от менталитета общества московского. Его основой была либеральная идея в ее первоначальной конкретно-исторической форме, именно, признание конституционной монархии в качестве оптимальной модели политической системы власти (это значит, королевской власти, ограниченной законом и представительскими учреждениями). Другой характерной чертой общественного менталитета Великого Княжества Литовского являлся плюрализм религиозно-церковной жизни, который вынуждал светскую власть проводить политику относительной веротерпимости» [133]133
Падокшын С.А. Унія. Дзяржаўнасць. Культура. С. 30-37.
[Закрыть].
В ходе борьбы с татарами Москва превратилась в централизованное деспотическое государство (по монгольско-татарскому образцу), которое ценой безжалостной эксплуатации своего народа (кроме государственных налогов, московский великий князь собирал со своей страны еще дань для татар) накопила значительный военный потенциал. Борьбу Москвы против татарского владычества иногда сравнивают с испанской и португальской реконкистой. После изгнания мавров испанское и португальское дворянство осталось не у дел и направило свою энергию на завоевание заморских земель. Московское дворянство после победы над татарами было направлено на запад – на завоевание Беларуси. Великий князь московский в конце XV в. впервые огласил себя наследником Киева, приняв титул «государя Всея Руси» и заявил претензии на земли Беларуси до линии днепровской Березины (приблизительная граница между регионами Великого Княжества Литовского «Литва» и «Русь»).
С конца XV в. белорусско-литовское государство было вынуждено перейти к обороне, которая затянулась более чем на два столетия. Последствием стала навязанная поляками конфедерация Литвы с Польшей (Люблинская уния 1569 г.) и, в конце концов, падение Речи Посполитой Обоих Народов.
1492 г. – важный рубеж в истории Беларуси как европейского пограничья. Именно с этого года, а точнее, от момента, когда в Москву пришла весть о смерти великого князя литовского и короля польского Казимира Ягелловича, начался новый этап в истории пограничной страны Европы. Великий московский князь Иван III сразу после получения известия о смерти Казимира приказал войскам выступить в поход на земли Беларуси. Это была первая открытая война Москвы с Литвой – начало наступления Востока, которое продолжалось три столетия, точнее 303 года. В этом наступлении были паузы, поражения и переходы Москвы к обороне, но все они оказались только эпизодами великого натиска Востока, который возобновлялся с новой силой, как только проходили кризисные времена. Великое Княжество Литовское и, в первую очередь, белорусские земли, выполняли роль европейского бастиона перед российской экспансией, также, как в то же самое время бастионом перед наступлением Турции было Венгерское королевство. Наступление России закончилось победой и далеким перемещением ее границ на запад (три раздела Речи Посполитой в 1773, 1793 и 1795 г.).
Московские властители, а также часть аристократии Великого Княжества Литовского стремились использовать в своих интересах формальную дискриминацию православия в этой стране. Известным примером попытки разыграть «православную карту» является «восстание Глинского» 1508 г. Князь Михаил Глинский – магнат, потерявший влияние при великокняжеском дворе, поднял мятеж против господаря и намеревался создать на восточных землях Великого Княжества Литовского Великое Княжество Русское. Глинский принял московское подданство и военную помощь от великого князя московского, который воспользовался ситуацией, чтобы начать новую масштабную атаку на Беларусь (войском в количестве 50-60 тыс.). Война окончилась без особых успехов для Москвы, а Глинский остался на московской службе. В 1514 г. он был схвачен при попытке вернуться в Великое Княжество Литовское, брошен в острог, где и окончил свои дни [134]134
Шэйфер В. Мяцеж ці паўстанне? Выступ Міхала Глінскага падчас вайны Маскоўскай дзяржавы з ВКЛ у 1507-1508 г. // Гістарычны Альманах. Гародня. Т. 2. С. 149-162.
[Закрыть].
Проблемой руководства Великого Княжества Литовского было незнание и непонимание врага. На протяжении нескольких десятилетий литвины пробовали решить дело с помощью переговоров и уступок. Дипломатия Великого Княжества Литовского не понимала, что московиты признают аргументом только силу, а не договоры, особенно если последние им невыгодны. Литвины выглядели учениками по сравнению с московской дипломатией, которая два столетия шлифовала свое мастерство в отношениях с Золотой Ордой. Московские князья как вассалы татарских ханов должны были одновременно решать несколько сложных задач: укреплять свое государство и в то же время убеждать хана в его слабости, подчинять соседние русские княжества и доказывать сюзерену, что это делается в его интересах; очернять перед ханом своих соперников и убеждать в собственной ему верности. Ошибка в этой сложнейшей игре стоила дорого – вызванный в ханскую ставку, русский князь часто не был уверен, что вернется оттуда живым.
Также и в отношениях с Великим Княжеством Литовским, виден четкий и продуманный стратегический план, который целенаправленно реализовывался с середины XV в. Сначала постепенно приведены в покорность Москве все союзники Великого Княжества Литовского во Владимирской Руси. Для прикрытия и обеспечения тыла был заключен т. н. «вечный мир» с Великим Княжеством Литовским в 1449 г. Затем Москва одну за другой захватила земли Северо-Восточной Руси, сначала расположенные в «своей», определенной договором 1449 г., зоне влияния, потом разгромила союзников Великого Княжества Литовского, наконец, убедившись в нежелании (или неготовности) Литвы воевать, начала против нее открытую широкомасштабную войну.
Десятилетия подготовки к открытой войне, когда Московское государство подчиняло соседние русские земли и ликвидировало любые проявления их самостоятельности, проходили при невероятной беспечности Литвы. Важнейшим событием, приведшим к смене лидера в Восточной Европе, была ликвидация самостоятельности Новгородской республики (1478 г.) и Тверского княжества (1485 г.), которые напрасно ожидали военной помощи от союзного Великого Княжества Литовского. Десятилетия укрепления Москвы были периодом дипломатических поражений Литвы. В 1480 г. совместный поход на Москву войск Великого Княжества Литовского и Великой Орды, инспирированный литвинской дипломатией, сорвался, потому что литвинское войско попросту не появилось на месте сбора. В результате Московское княжество формально избавилось от татарского владычества.
Блестящая победа войск Великого Княжества Литовского в 1514 г. под Оршей только временно задержала московское наступление. В том самом году московиты захватили Смоленск – один из крупнейших городов страны.
От 1492 до 1537 г. серия войн, инициатором которых почти неизменно выступала Москва, привела к потере Великим Княжеством Литовским огромных территорий и уменьшению территории государства примерно на 1/3. Москва выбила Вильно с позиции гегемона в Восточной Европе. Московское государство присоединило т. н. Верховские княжества, довольно слабо связанные с Вильной и пользовавшиеся широкой автономией. Имея возможность выбора, они, как правило, предпочитали подчинение Литве и признавали верховенство Москвы только под угрозой вторжения московских войск [135]135
Кром. М. Меж Русью и Литвой…
[Закрыть].
Военные действия возобновились во времена т. н. Ливонской войны 1558-1582 г. Московским войскам удалось в 1563 г. захватить старейший город Беларуси – Полоцк и удерживать его до 1579 г. Во время борьбы за Полоцк произошла первая неоценимая утрата белорусской культуры – сгорела библиотека Софийского собора, которая собиралась с XI в.
Война проходила с переменным успехом, но она привела к очень важному изменению исторической судьбы Беларуси. Знаковым событием стала Люблинская уния с Польшей (1569 г.). Для Великого Княжества Литовского это был вынужденный союз, вызванный тяжелым, а в восприятии современников, почти катастрофическим, положением государства в войне с Москвой. Люблинская уния часто оценивается как попытка выхода из политического кризиса, но фактически она являлась его проявлением. Принятая под давлением, с одной стороны, польских магнатов во главе с королем, с другой – шляхты самого Великого Княжества Литовского, уния вызвала далеко идущие последствия не только политического, но и национально-культурного характера.
Посредством унии шляхта Великого Княжества Литовского надеялась не только получить военную помощь от Короны, но и весь комплекс польских шляхетских прав и привилегий. Литвинские магнаты, несмотря на отчаянное сопротивление, не смогли помешать утрате государством огромных территорий (Украины), перешедших к Польше. Они сумели только de facto преобразовать федерацию в конфедерацию.
Трагические последствия Люблинская уния принесла для белорусской культуры. Объединение в едином государстве ускорило процесс полонизации аристократии и мещанства. После Люблинской унии наметился все более явный раскол белорусского общества на полонизированную социальную элиту и крестьянство, которое стало основным хранителем (консервантом) традиционной культуры и белорусского языка. Во время расцвета «золотого века» обозначился процесс превращения белорусов в «крестьянскую нацию».
Под конец столетия усилился натиск контрреформации и начался отход от принципа религиозной толерантности. Знаковым явлением стала Брестская церковная уния 1596 г. – создание греко-католической церкви. Это была уже контрреформационная модель организации церковной и общественной жизни. Наступали новые времена. «Золотой век» Беларуси остался в прошлом, вызывая сожаления у современных исследователей, типа: «Именно «золотой век» относительной религиозной свободы и общественного равновесия, предложил нации в качестве альтернативы униатской модели религиозно-церковной жизни модель плюралистическую, гуманистическую, либерально-демократическую, основой которой должна быть религиозная толерантность, интеллектуальная свобода, отказ от духовного, в том числе и религиозного принуждения» [136]136
Падокшын С.А. Унія. Дзяржаўнасць. Культура. С. 38.
[Закрыть].
Люблинская уния 1569 г. Королевства Польского и Великого Княжества Литовского стала одним из важнейших рубежей в истории Беларуси. Она обозначила и одновременно ускорила системный кризис белорусской культуры, симптомы которого проявились уже раньше. После Люблинской унии существенным полонизирующим фактором на всем непольском пространстве Речи Посполитой стала система шляхетской демократии. Белорусскую шляхту (также как украинскую и литовскую) привлекала польская политическая модель с ее комплексом шляхетских прав и привилегий. Эта привлекательность автоматически переносилась на польский язык и культуру. На протяжении следующих двух веков постепенная самополонизация шляхты (начиная с языковой и заканчивая ментальной) привела к утрате белорусским этносом социальной и, соответственно, интеллектуальной, элиты, и в XIX в. белорусы вошли «крестьянской нацией».
Последние полтора столетия существования Речи Посполитой оказались для Беларуси периодом глубокого кризиса, который проявился во всех сферах общественной жизни: экономической, политической и культурной. Признаки такого же общего кризиса имели место и в других странах – составных частях Речи Посполитой (Украине и Литве), за исключением Польши. При наличии явного экономического и политического кризиса, в Короне не приходилось говорить о кризисе польской культуры. Наоборот, она расширялась географически – охватила шляхетское сословие Беларуси, Литвы, Украины и подпитывалась за счет ополяченной шляхты и горожан. Постепенно шляхетский «политический народ» превращался в основу, стержень формирования современного польского народа. Именно польская и полонизированная шляхта стала опорой польскости после разделов Речи Посполитой. Шляхта была организатором и главной действующей силой всех польских восстаний XIX в. После окончания первой мировой войны шляхта украинского, белорусского и литовского происхождения вместе с этническими поляками построила новое, уже исключительно польское государство, которое вооруженной рукой присоединило к себе половину украинских, белорусских и литовских земель.
В XVII в. проявления кризиса были видны по всей Европе. Начался заключительный этап очередного (второго) цикла развития континента, что хорошо иллюстрируется данными демографии. После роста количества населения, который начался около середины XV в., а в XVI в. достиг своего пика, в XVII в. рост остановился и начался застой, а потом спад. Непосредственными причинами кризиса стали неурожаи, эпидемии и войны, особенно Тридцатилетняя война 1618-1648 г.
Для Беларуси самой страшной оказалась Тринадцатилетняя война 1654-1667 г. между Россией и Речью Посполитой. Великое Княжество Московское (от 1547 г. – царство), преодолев внутренний кризис конца XVI – первого десятилетия XVII в., активизировало наступление на запад. Воспользовавшись польско-украинскими (т. н. казацкими) войнами, которые начались в 1648 г. и привлекли все силы Короны, Московское государство в 1654 г. напало на Великое Княжество Литовское. На протяжении 1654-1655 г. была оккупирована практически вся территория государства.
Боевые действия, оккупация страны московскими войсками, голод, эпидемии, многотысячные вывозки в Россию ремесленников и крестьян привели к потере около половины населения Беларуси. Массовый вывоз пленных белорусов в Россию засвидетельствовали документы того времени [137]137
Сагановіч Г. Невядомая вайна: 1654-1667. Мн., 1995. С. 74-75.
[Закрыть]. В Москве за счет пленных белорусов разрослась Мещанская слобода, само название которой происходит от белорусского слова «места».
Войну против Речи Посполитой в 1655 г. начала также Швеция. Шведские войска действовали на землях Короны, но заходили и на территорию северной и западной Беларуси. Часть литвинских магнатов и шляхты пробовали спасти государство посредством разрыва союза с Польшей и заключения унии со Швецией. Главными инициаторами акции были протестанты – крупные магнаты – Януш и Богуслав Радзивиллы, поддержанные частью протестантской и православной шляхты. Подписанная в 1655 г. литовско-шведская Кейдановская уния, поделила шляхетское сообщество Великого Княжества Литовского и, в конце концов, не была реализована [138]138
Котлярчук А. Шведы ў гісторыі й культуры беларусаў. Мн., 2002. С. 74-87.
[Закрыть]. Война с Москвой окончилась компромиссным Андрусовским соглашением, последствия которого оказались более выгодными для Москвы.
В полосу глубокого кризиса вошла экономическая система фольварочно-барщинного хозяйства. Отличительной особенностью Речи Посполитой, также как и других государств Центральной и Восточной Европы, была система общественно-экономических отношений, основанная на зависимости крестьян от своих помещиков: экономической (не были хозяевами земли, которую обрабатывали) и личной (не могли свободно уйти от помещика). Крестьяне подлегали юрисдикции шляхтича-собственника и должны были свидетельствовать отработочную ренту барщину (панщину). Ее размеры постоянно возрастали и в XVII в. достигли 5-6 рабочих дней в неделю. Кроме барщины крестьяне должны были отрабатывать другие многочисленные формы феодальных повинностей. Землевладельцы стремились таким образом компенсировать общее ухудшение конъюнктуры на европейских рынках и сохранить свой прежний уровень потребления, а крестьянские хозяйства доводились до упадка.
Кризисные явления отразились также в массовой материальной культуре, но с определенным опозданием. Современные археологические исследования (особенно интенсивные в Беларуси во второй половине XX в.) принесли богатый материал, который позволяет проследить этапы развития материальной, в первую очередь, массовой культуры XIV – XVIII в. Например, начальный этап экономического кризиса XVII в. практически не отразился на массовой материальной культуре. Первая половина XVII в. – продолжение расцвета материальной культуры белорусских городов и местечек. Особенным разнообразием выделялась керамическая посуда. Именно культурные наслоения второй половины XVI – первой половины XVII в. выделяются необычными, как для предыдущих, так и последующих периодов, мощностью и насыщенностью фрагментами керамической посуды разных видов, форм и технологий.
Заметное обеднение ассортимента и количества атрибутов массовой материальной культуры произошло во второй половине – конце XVII в., как следствие страшной московской оккупации, принесшей самые большие в истории страны демографические потери. Исчезло богатство форм и декоративных элементов, ухудшилось качество изделий.
