Текст книги "Том 1. Произведения 1926-1937"

Автор книги: Александр Введенский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

– …где бьет ночной прибой… / …пену волн… – См. по поводу этой эсхатологической образности примеч. к № 19 (с. 128).

–  …богоподобные орлы, – Ср. библейские орлыв № 2 (с. 57 и примеч.) и эсхатологический образ орла в эпилоге поэмы Кругом возможно Бог(№ 19).

–  Так значит нет уверенности в часе, / и час не есть подробность места… – и т. д. – Отметим еще один пример эксплицирования пространственно– (скорее, антипространственно) временных представлений Введенского. См. примеч. к № 22.

–  О, дай мне синьку– с начальным торжественным О,примыкающим к предшествующему торжественно-декларативному Час есть судьба,может служить примером одной из моделей поэтики Введенского, наделенных функцией дискредитирования рационалистических высказывании о радикальных проблемах жизни и смерти. См. примеч. к № 19, с. 144.

–  Мы взяли Перемышль и Осовец… – Город и крепость, первый в Галиции, вторая – вблизи Гродно. Любопытно, что название Перемышль встречается в неизданных фрагментах поэмы Хлебникова «Дети выдры» (архив М. Л. Лозинского).

– …река течет одновременно покорная своей судьбе. – Ср. заключительный стих Священного полета цветов(№ 19, пролог). Возможно, здесь реминисценции Боратынского:

 
К чему невольнику мечтания свободы?
Взгляни: безропотно текут речные воды
В указанных брегах, по склону их русла… и т. д.
 

Ср. обратную образность в «Где, Когда»: Река властно бежавшая по земле. Река властно текущая. Река властно несущая свои волны. Река как царь(№ 32), и особенно в «Серой тетради»: Или, или, или смотрим, течёт синяя от своей непокорности река(№ 34).

–  …Павел Павлович Кавказ. – Ср., по поводу экспериментов Введенского с именами собственными примеч. к № 19, с. 134. С исторической точки зрения перечисление всех этих имен собственных носит, конечно, абсуржирующий характер.

– А вышел я на край реки… / …Я был и ранен и убит. – См. по поводу соположения мотивов реки (с ее архетипическим значением границы, при одновременной символике воды, связанной с движением, изменением) и смерти примеч. к №№ 2 (с. 56) и 29.7, а шире – воды и времени, – примеч. к №№ 19, с. 149, 27 и 34.

– Я сидел в своей гостиной… / …я сидел и ждал гостей / без костей, – Еще один пример матричного порождения бессмысленных рядов, организованных в плане выражения.

– Картины Репина про бурлаков… – Хочется отметить лаконизм, с каким философия передвижничества выражена здесь в одной предложной конструкции. – В связи с «историческими деталями» в этом произведении см. наши замечания во вступит. статье ко второму тому. Ср. также № 30.

–  …на пять и шесть частей. – См, примеч. к Пять или шесть(№ 8).

– Б ыл бой. Гражданская война… – Было бы интересно попытаться определить, на какой стороне сражался 4-й умир.(ающий).Некоторый свет на это проливают, кажется, материалистические высказывания командираи самая форма его обозначения. Ср.: ни комиссар, / ни Красной армии боец, / мужчина этот Валтасар, / он в этом мире не жилец.

–  В моих зрачках число четыре отражалось, – Связано ли это с названием произведения – Четыре описания?

–  …нет больше разницы годов. / Пространство стало реже… – Еще одно соположение временных и пространственных категорий (ср. выше).

–  …и все слова – паук, беседка, человек – одни и те же, – Можно ли интерпретировать этот фрагмент как высказывание о снятии знаковых коммуникаций и ситуации выхода сознания за пределы дискурсивного мышления во времени (Теперь для нашего сознанья / нет больше разницы годов)при знаковом тождестве в этой ситуации? Заметим также, чти противопоставление мир насекомых – мир науки (см. примеч. к №№ 7 и 22) имплицировано здесь фонетически в созвучии пауки мы все исчадия науктремя стихами ниже.

24. Очевидец и крыса ^*

– Впервые опубликовано В. Казаком [71] (неточный текст, Сцена на шестом этажеи заключение отделены от основного текста и напечатаны как самостоятельные произведения).

– «…Названия вещей Введенского, написанных после 1928 года, соответствуют в какой-то мере содержанию или теме. Например, Куприянов и Поташа, Четыре описания, Некоторое количество разговоров, Потец и Ёлка у Ивановых– всюду ясна связь содержания с названием, и так же в большинстве его вещей. Как понять название Очевидец и крыса? Очевидец– это Оннаблюдающий происходящие перед ним события, рассказывающий, иногда размышляющий о них. А крыса?если вспомнить три главные темы Введенского, вспомнить четырех потусторонних вестников, выслушивающих рассказы умирающих умов обих смерти, вспомнить заключение к «Где, Когда»: Все эти шестерки, пятерки. Всю ту – суету… – то, может, для очевидца,наблюдающего жизнь, вся эта суета – крысиная возня, как и Пушкинских «Стихах, сочиненных ночью во время бессонницы»:

 
…Жизни мышьябеготня…
Что тревожишь ты меня?
Что ты значишь, скучный шепот?
. . . . . . . . . . . . . . .
Я понять тебя хочу,
Смысла и в тебе ищу…»
 

(Я. С. Друскин).

–  …будущие спят гробы, / сосны,если и дубы. – Ср. №№ 29.10, 32 и примеч., а также № 19 (с. 151); двумя строками ранее – упоминание, с эсхатологической символикой этого образа – спящего орла.

–  …омраченная луной. – Пример характерной модели бессмыслицы за счет подстановки противоположного по смыслу понятия (вместо очевидного освещенная). – Ср. примеч. к № 2 (с. 57).

–  …волчица, / пасть облитая слюной. – Ср. сходную образность – №№ 19 (с. 147), 22 и примеч. к ним.

– Лежебока, бедный всадник…– См. примеч. к №№ 5, 22 и особенно заключительный стих Элегии – певец и всадник бедный(№ 31).

…входит в темный палисадник, / кость сжимая в кулаке… /…лихую гладит кость. – Соположение этих двух мотивов мы встречаем в № 2 (с. 49). Любопытно несомненно присутствующее здесь анаграмматически зашифрованное в нагнетании слов кость, трость, тостом, кость(в том числе рифмующих) слово гостьс его выявленной в стихотворении Гость на коне(№ 22) мистической символикой (ср. здесь также, в ближайшем окружении, мотивы коня, тройки, дороги, приезда). Известна мистическая же символика самой кости, употребление костей в магии, при магических трансформациях и т. д.(ср. превращение отца в детскую косточку, – Потец,№ 28).

– Я мысли свои разглядывал… / …иные начертания… / …близкие границы…и т. д. – См. примеч. к № 10. Можно сказать, что интенцию всех произведений Введенского этого периода составляет поэтическая критика концептуального восприятия мира человеком.

–  Пока он говорит…и т. д. – О подобных метатекстовых ремарках, которые встречаются и далее в этом произведении, см. ниже, а также примеч. к № 24 и 28–30.

–  Все рассечено… – Ср. примеч. к №№ 9, 23 и мн. др.

–  На тарелках сидят… – См. примеч. к № 15 и 19 (с. 137).

–  Петр Иванович Иванович Иванович… – См. примеч. к № 19 (с. 134) и 23.

–  Входит Лиза или Маргарита. Одна из двух…– Помимо соположения двух романтических имен (оба они встречаются в «гетевских» произведениях Хармса этого времени – см. «Месть» и «Гвидон» [225, кн. 2, № 112 и 123]), отметим здесь нарушение Введенским – в терминх О Г. и И. И. Ревзиных – постулата тождества участников акта коммуникации, либо утверждение произвольности номинации. См. примеч. к № 9, а также начало № 20, где Куприяновобращается к Наташекак к Марусе, Соне…

–  …чаю дать вам иль часы. – Пример организации Введенским бессмысленного текста на основе паронимических повторов (слог ча-, рифма: часы – носы).См. выше примеч. к № 23.

–  После этого три часа играла музыка. Разные вальсы и хоралы. – По поводу значения мотивов музыки и их соположения с мотивами смерти и конца света см. примеч. к № 19 (с. 145), 25 и 29.2

–  Мы еще не поняли убийства…и т. д. – По поводу категории понимания – непонимания см. примеч, к № 9, а также № 34 (в примеч.).

– …убийства… слова… дела… ноже, – Эта последовательность от абстрактного понятия к конкретному орудию интересна в связи с концепцией Введенского превращения «тяжелеющего слова» в предмет (см. примеч. к № 9; там же и др. отсылки).

– Костомаров… – П. И. Костомаров (1817–1885) – известный русский историк и этнограф.

–  Тринадцать лет. / Двенадцать лет… Кругом одни кустарники. – По поводу соположения мотивов кустарникови времени(монолог к тому же вложен в уста историку) см. примеч. к №№ 17, 18 и 24, а также 19 (с. 139).

–  …и увидели следующую картину…и т. д. – В связи с этой «материализацией метафоры» ср. начало Картины первой Елки у Ивановых(№ 30):  На первой картине нарисована ванна…

–  …подобно орлу… – См. примеч. к № 24.

–  Быть может страна иль диваны… – Диван – повторяющийся образ у Введенского, необычным образом связанный с космосом и смертью – так, в контексте этого отрывка; ср. также Слуги, вносят большой диван / на диване люди птицы / мысли мыши и кусты…и т. д. (№ 17). Ср. также повторяющиеся ремарки Появился диван – Диванисчез… при заключительном Певец умерво втором Разговоре об отсутствии поэзии(№ 29.2).

–  …морские пучины…. / имеют о ней представленье. – Т. е. о смерти. Ср. в связи с эсхатологической образностью моря примеч. к № 9, 16 и 19 (с. 128).

–  Жуки и печальные пташки… – См. примеч. к № 7.

–  Уже усталая свеча...– О сочетание образа сличи с эсхатологическими и эротическими мотивами см. примеч. к № 2 (с, 47), 19 (С. 130), 23 и 29.8. Ср. далее, в Сцене на шестом этаже,реплику Курсистки,перед тем, как она бросается из окна: На подоконник свечкой становлюсь.

–  Перед ним вставали его будущие слова, которые он тем временем произносил. – Некоторый «реализм», опредмечивание слова, которое, вероятно, следует связать с категорией трансформации слово – предмету Введенского – См. примеч. к №№ 9, 19 (с. 148), 22 и 26.

Маргарита или Лиза (ныне ставшая Катей). – Перемена имени от «романтического» к бытовому особенно значима в контексте сниженных мотивов предшествующего монолога Фонтанова (На свинину, на редиску / направляю мысли я).

– Тут нигде не сказано, что она прыгнула в окно, но она прыгнула в окно– Один из наиболее выраженных примеров авторской отсылки к некоторому тексту, но отношению к которому текст произведения представляется метаописанием.

–  …дверь в поэзию открыта…и т. д. – Одно из редких мета-поэтических описаний у Введенского, интересное, в частности, мотивами связи поэзии с музыкой и о категорией предметности (Мы предметов слышим звуки, / музыку как жир едим).Ср. заключительное четверостишие в Разговоре об отсутствии поэзии(№ 29.2).

– Неизбежные года… /…зеленые кусты… – Ср. выше соединение времени и кустарников в монологе историка Костомарова,а также описание кустов, представленных на «космическом» диване в Кончине моря(№ 17).

–  Нам больше думать нечем – У него отваливается голова. – Мотив безголовости, центральный в поэме Кругом возможно Бог(№ 19), встречающийся также и в других произведениях (см. примеч. к № 8), связан, несомненно, с мотивами кризиса, неадекватности и необходимости пресечения дискурсивного мышлении (ср.: он ищет мысли в голове / чтоб все понять и объяснить… – №. 10). – Ср. также примеч. к №№ 2 (с. 48), 8, 19 (с. 128) и др.

25. Приглашение меня подумать ^*

Автограф. Впервые опубликовано В. Казаком [71] (неточный текст, в частности, ошибочно разделенный на строфы).

– «В этом стихотворении местоимение мы в разных падежах встречается на протяжении 78 строк 25 раз, а местоимения ты, вы и повелительное наклонение, т. е. формы второго лица – 13 раз. В середине стихотворения в одном строке ты, я и он объединяются в мы: Ты или я или он, мы прошли волосок,/ мы и не успели посмотреть минуту эту…

В этом стихотворении автор обращается к ночи, к искусству, к лисицам и жукам, к Богу, рыбе и небу и, по-видимому, и к читателю: мы объединяет здесь автора с читателем, приглашение меня подуматьраспространяется и на читателя. На это, мне кажется, указывает и начало стихотворения: Будем думать в ясный день, / сев на камень и на пень.» (Я. С. Друскин)

–  …сев на камень и на пень. – По поводу мотива «медитации на камне» см. примеч. к № 29.9.

–  Нас кругом… – По поводу значения этой анафорически: повторяемой формулы и сходных мотивов см. заключительные заметки Я. С. Друскина к Последнему разговору(№ 29.10).

–  Мы созерцаем часть реки… / …где ты ночь отсутствуешь / в этот день, вэтот час? – Освязи мотива реки (воды) с темой времени см. примеч. к № 19 (с. 149), 23, 27 и 34.

–  …понятия на небе высоком… – …от утра до вечера далеко? / от слова разумеется до слова цветок / большое ли расстояние пробежит поток?.. – «Когда (1933 – может быть, начало 1934 г.) я прочел Введенскому „Классификацию точек“, зашел разговор о расстоянии между понятиями и словами. Введенский возразил мне: расстояние – пространственное понятие, но потом согласился, что есть и логическая смысловая близость между словами, значит и логическое смысловое расстояние. Поэтому возможно, что Приглашение…написано не раньше 1933–1934 гг., скорее всего – до „Гортензии“(т. е. № 26. – М. М.)» (Я. С. Друскин)

–  Я только один звук / ощущает наш нищий слух, – См. замечания Я. С. Друскина ко второму Разговору(№ 29,2), а также ниже, примеч. о музыке.

–  И я полетел как дятел, / воображая что я лечу. – Ср.образ воображаемой летающей девушкив поэме Кругом возможно Бог(№ 19) и наши замечания о мотиве полета в этом произведении.

– …мы видим лес шагающий обратно / стоит вчера сегодняшнего дня округе. – См. в связи с мотивом окружения второе примеч. к данному произведению, а по поводу мотива «обратности» – примеч. к №№ 14 и 22. Мотив шагающего леса может быть заимствованием из «Макбета» (см. примеч. к №№ 5 и 16), где осуществление пророчества ведьм – шествие Бирнамского леса на Дунсиан – предвещает падение и гибель Макбета, подобно тому, как в данном тексте в этих строках имплицирована картина конца мира. Ср. также примеч. к № 28.

–  …в морей соленом водоем… – Освязанных о морем эсхатологических мотивах см, примеч. к № 16 и мн. др.

–  …тело музыки …музыки волшебное светило… – О значении в поэтическом универсуме Введенского музыки см. примеч. к №№ 10 и 29.2. Отметим, что подобно тому, как в № 19 мотивы музыки и обсуждение их (см. монолог Носова: важнее всех искусств / я полагаю музыкальное…) возникают в непосредственной связи с эсхатологической катастрофой, так в предыдущем произведении – со смертью ( После этого три часа играла музыка… – № 24, в контексте мотивов убийства).

26. «Мне жалко что я не зверь…» ^*

Автограф с отсутствующими строками 65–85, которые дополнены по идентичной авторизованной машинописи.

Рассказ Введенского об истории написания этого стихотворении и позднейшее воспоминание о нем зафиксированы в «Разговорах» Л. Липавского (см.: Приложение VII, 39.3 и 39.12), что позволяет его датировать (по местоположению в рукописи) началом 1934 г. «В с-нии „Ковер Гортензия“ много повторений, но несмотря на это „лишнего нет, все они нужны…“» («Разговоры» – М. М.). В этом стихотворении есть много и нарушений симметрии и как будто бы отклонений от основной темы, часто философского характера. «Ковер Гортензия» по жанру скорее лирическое стихотворение, но одновременно (как и большинство вещей Введенского) в философское, во всяком случае он сам таи считал. Перед чтением «Ковер Гортензия» он сказал мне: «Это стихотворение философский трактат, его должен был написать ты.» …Стихотворение «Ковер Гортензия» – почти целиком авто-коммуникация. Здесь на протяжении 103 строк местоимение япреимущественно в родительном падеже встречается 70 раз (помимо других местоимений)… Местоимения в вещах Введенского вообще встречаются часто, это объясняется, мне кажется, его интересом к коммуникации вообще. Дважды я и тыздесь объединяются в мы: Мы сядем с тобою ветер / на этот камушек смерти.Хотя автор обращается здесь к ветру, все же, а может быть тем более, это объединение интересно и характерно для Введенского.

В 1939 году Введенский учил Т. Липавскую, как надо читать его стихи. При чтении «Ковер Гортензия» надо, сказал Введенский, выделять местоимения; во-вторых, выделять повторяющиеся обороты – «мне жалко…», «мне трудно…» и другие, подобные им; в-третьих, к концу некоторых разделов и особенно к концу всего стихотворения замедлять «темп» чтения. Замечания Введенского, как вспоминает Т. Липавская, относились не только к стихотворению «Ковер Гортензия», но и к другим его стихам.

«…В „Ковер Гортензия“ иногда также встречаются разговоры, – например, зверя, говорящего себе поверь, / а другому себе подожди немножко,червяка,  заводящего с землей разговоры,обращение к ветру…В целом же „Ковер Гортензия“ – разговор автора с самим собою» ( Я. С. Друскин[114])

«…Но, пожалуй, нигде … „ропот“ и протест не доходят до такой силы, как в творчестве поэта А. Введенского… Протест этот распространяется не на место человека в обществе, как у Лебядкина (социальный протест и жалоба на среду), – герой Введенского протестует вообще против резко очерченных границ человека, против необходимости занимать какую-то определенную часть пространства и времени и обладать какими-то определенными качествами замыкаясь только своими собственными данностями, не будучи включенными в общую жизнь мироздания… Стихотворение Введенского Мне жалко чтоя не зверь…на первый взгляд может показаться косноязычным лепетом, бессвязной жалобой, с точки зрения здравого смысла кажется нелепым, но на самом деле все в нем подчиняется строжайшей логике авторской модели мира… Но самое важное, глубинный строй этого стихотворения заключается в том, что собственный протест здесь спародирован и назван претензией.Трижды на протяжении всего стихотворения повторяются слова Еще есть у меня претензия, / что я не ковер, не гортензия.Что такое эти претензии? Герой стихотворения притязает на беспредельность ( Мне жалко что я не звезда, / бегающая по небосводу);притязает на величие ( мне невероятно обидно / что меня по-настоящему видно);притязает на всеведение ( Мне страшно что я при взгляде / на две одинаковые вещи / не вижу что они усердно / стараются быть похожими. / Я вижу искаженный мир, / я слышу шепот заглушенных лир…). Несмотря на всю непомерность требований и желаний, автор осознает, что все уникальные притязания это не бунт, а всего лишь „претензия“. Протест претенциозен именно потому, что мироздание просто безразлично и равнодушно к желаниям и потребностям человека. Человек взывает к мирозданию, но оно остается безгласным и безответным» ( Б. Улановская[215]).

–  Мне жалко что я не вверь… – Ср. перекликающиеся строки Элегии(№ 31): Я с завистью гляжу на зверя…и т. д.

–  …говорящий себе… – другому себе… – мы выйдем с собой… – См. замечания Я. С. Друскина к № 14. См. также № 19 (с. 150) и примеч.

–  …звезда, / …находит себя и пустую земную воду… – Отметим проявление здесь архетипического мотива связи с земными «источниками вод», а также мотив отражения звезды в воде.

–  …частица дня единица ночи, – См. в связи с темой «Дробление времени» примеч. к № 19 (с. 146) и 23.

– …человек, наблюдающий аршины. – Человек, занимающийся измерением пространства, дан здесь как бы во взгляде орла (о значении этого образа см. примеч. к №№ 2 (с. 57), 19 (с. 152) и 24. См. примеч. к № 3 и Элегию(№ 31).

–  Мы сядем с тобою ветер/ на этот камушек смерти… – См. примеч. к №№ 25 и 29.9.

–  Мне жалко… / мне не нравится что я не жалость… – Отметимпереход в серии последовательностей от «одушевленного» (зверь, орел) через конкретные предметы (звезда, ковер, гортензия, крыша, чаша)к абстрактному понятию, однородному с самим предикатом мне жалко, атем самым, хотя и через ступень мне не нравится,подвергающему сомнению его истинность.

–  Мне трудно что я с минутами… – В этом же тексте абстрактному измерению времени минутами противопоставлена, по-видимому в высказывании частица дня единица ночикатегория мгновенности.

– …не так как жуки жуки…и т. д. – См. в связи с темой насекомых примеч. к № 7.

–  …червяк прорывает в земле поры, / заводя с землей разговоры, – Мотив червяка, с его очевидной семантикой, связанной со смертью и разрушенном плоти, является повторяющимся у Введенского (ср. №№ 20, 23, 30 (карт. 5)). Интереснее, однако, мотивы, связанные, как здесь, с разговорами червяка, а во втором Разговоре(№ 29.2) – с пением червяками стихов (см. примеч.), которые могут восходить к иной символике образа, относящейся к сознанию, рефлексии и т. п.

–  …она знает что всё не тек. – Категория « всё не так» встречается также в Разговоре о воспоминании событий(№ 29.3), в котором обнаруживается её философская значимость.

–  …мне страшно что я не свеча…и т. д. – О свече, особенно в связи с категорией «страшности», см. примеч. к № 2 (с. 47).

–  Мне страшно что я при взгляде… / …Я вижу искаженный мир… – Один из отрывков, характерных наиболее эксплицированной критикой восприятия человеком мира через мысль.

–  …я слышу шепот заглушённых лир… – Указанный П. Максуровым возможный подтекст см. во вступит. статье, с. 20.

–  …и тут за кончик буквы взяв, / я поднимаю слово шкаф. / теперь я ставлю шкаф на место… – Может быть сопоставлено с категорией превращения слова в предмет и предмета в слово у Введенского. См. примеч. к №№ 9, 19 (с, 148), 22 и 24.

–  …на этих листьях / я не увижу незаметных слов, / называющихся…и т. д. – Отметим, что «названия» слов связаны с некоторыми основными сущностями: случай, бессмертие, вид основ.Может быть сопоставлено с репликой из Некоторого количества разговоров: Нигде я не вижу надписи, связанной с каким бы то ни было понятием(№ 29.9). Ср., однако, примеч. к № 27.

27. Сутки ^*

Авторизованная машинопись. Впервые опубликовано В. Казаком [71] (неточный текст).

«Вся вещь построена на строгом чередовании Ответови Вопросов, причем начинается и заканчивается Ответом.Отвечающий несколько раз назван Ласточкой(стихи № 15, 27, 62), задающий вопросы назван в стихе 65 Спрашивающим.Проведена довольно строгая, хотя и не такая строгая, как в Разговорах,двухголосная полифония. В стихотворении 127 строк. Первая пара Ответов-Вопросов(стихи 1-14) – вступление. Со стиха 17 до 56 в Ответахрассказывается о пробуждении природы от сна. С 76-го и до конца в Ответах– описание дня и вечера до конца суток. В Ответахсохраняется семантическая связь независимо от Вопросов,их можно читать, пропуская Вопросы.Парадигматическая связь двух голосов здесь такая же явная, как в Разговорах.На Вопросы,иногда созерцательно философского характера, Ласточкаотвечает обычно не прямо или вообще не отвечает» ( Я. С. Друскин[114]).

Выше уже указывалось, что, здесь, как и во входящей в № 19 Беседе часов,мотивы животных и растений переплетаются с темой времени (см. примеч. к с. 139).

–  Вбегает ласточка. – Образ ласточки имеет в европейской литературе обширную историю и символику, колеблющуюся от инфернальной до мессианской. «Весенняя» символика ласточки, находящая богатое выражение в обряде, фольклоре и поэзии (назовем хотя бы «Pervigiliuni Venecia» с соответствующей реминисценцией у Т. С. Элиота или «Tristia» О. Мандельштама), в данном тексте может быть поставлена в связь с рассветной темой, провозглашаемой ласточкой.

–  Где нет значительной величины воды– Ср. ниже:  Пустые числа оживлены…См. примеч. к № 3.

– Нe есть ли море лучший мир. – Этот вопрос является одновременно как бы формулировкой «проблемы» двух более ранних произведений Введенского – Значенья моряи Кончины моря(см. №№ 16–17 и примеч. к ним).

– Ласточка что нам делать? Ты сама задаешь вопрос– «…В этом месте голоса пересекаются: Ласточкавместо ответа сама задает вопрос. В музыке ото называется перечением голосов. После этого перечення – пересечения – голосов снова восстанавливается их прежние функции: Ответыпродолжают описание дня, вечера и наступления ночи. Вопросы– связанные с этим размышления. Но пересечение голосов в середине стихотворении придает единство и цельность полифонии почти самостоятельных голосов, иногда даже как будто и не связанных между собою» ( Я. С. Друскин[114]).

–  Жук… – муравей… – См. примеч. к № 7.

–  Безупречная вода…и т. д. – Наиболее развернутое выявление «подиной» темы в этом стихотворении, представленной также мотивами моря, снега, ручья, воли, рос, влаги, рыбыи чрезвычайно значимой в развертывания сюжетной основы стихотворения (см. след. примеч.).

–  Она бежит бездонные года. – Наряду с эксплицированием в этом стихе связи «водяной» темы с темой времени, укажем, чти в свернутом виде эта связь присутствует для Введенского в самом названии стихотворения, как это реконструируется из поэмы Кругом возможно Бог: глядите вся земля вода. / Глядите вся вода сутки(с. 149). Ср. также №№ 7, 8, 14 и примеч. к ним.

–  Шипит брошенная в ручей свеча, / из нее выходит душа. – Помимо реализации здесь постоянного у Введенского мотива свечи, с его эсхатологической окраской, интересно указать на соположение его с мотивом воды (см. предыдущее примеч.), эту эсхатологичность выявляющую. Ср. аналогичный образ в эпилоге № 19 – … коптящей свечкой / рухнешь в речку…и примеч. к с. 152.

–  И рыбак сидящий там где река / незаметно превращается в старика. – В контексте сказанного в двух предыдущих примечаниях, упомянем также соположение у Введенского мотивов реки и смерти. См. примеч. к №№ 2 (с. 56), 7 и 23.

–  Деревья есть частица ночи… – См. примеч. к № 26.

– …листья ответ, – Интересно, что в предыдущем ст-нии говорится именно о невозможности увидеть на ничтожных листьях незаметных слов,связанных с основными сущностями. См. примеч. к № 26.

28–30

Общая авторизованная машинопись, привезенная Введенским в Ленинград из Харькова около 1939 года. В этих произведениях, тяготеющих к драматической форме, мы печатаем стихи, как противопоставленные прозаическому тексту, с заглавных букв, что соответствует их написанию в авторской машинописи.

28. Потец ^*

Впервые опубликовано нами: [48]. По аналогии с предшествующими случал ми исправляем возможную опечатку: ссеркая ногами(вместо сверкали, – с. 195).

Темой произведения является выяснение сыновьями значения слова Потец(ср. примеч. к №№ 9 и 16, а также в «Серой тетради»: Перед каждым словом я ставлю вопрос: что оно значит… – № 34), причем значение это заранее им уже известно, в чем можно видеть еще одно проявление, в новом контексте, мифологемы «вечного возвращении», с которой мы уже встречались у Введенского в связи с категорией обратности (см. примеч. к №№ 14, 22 и мн. др.). Мотив этот, принадлежащий к числу наиболее универсальных архетипических мотивов поэзии, эксплицирован в первой части в ремарке Им хочется все повторить(которая сама повторяется в Части третьей). Этот мотив в более широком плане выделяется на уровне структуры произведения, строящегося в том числе и на бесконечно варьируемом повторении вопроса о том, Что такое есть Потецс сопутствующими мотивами. Вопросы сыновой к отцу призывают его на них ответить в вербальной форме (обнародуй, скажи-ка, расскажите, ответь, отвечай, давай ответ, объяснит ли…),однако ответ они получают практически, – в форме отцовской смерти, составляющей, очевидно, тот самый непрямой ответ,которого они понять не в состоянии (ср. ниже замечания в связи со словом Пролог). О самом слово Потецсм. ниже, примеч.

Нам кажется уместным привести здесь несколько слов из исследования О. М. Фрейденберг, посвященных категориям загадывания и отгадывания, с которыми, в их глубинном значении, можно видеть аналогию и в построении комментируемого произведения: «Отгадывание и загадывание – важный элемент архаичных действ. Мы знаем, что словесное загадывание приносило жизнь или смерть. Обычно в сказке тот, кто не может ответить на загадку, умирает, а тот, кто отвечает на нее, получает спасение и победу. Загадчик, загадка которого разгадана, погибает… Сфинкс может приносить смерть, пока его не победит в разгадке Эдип. Таким образом, носитель загадки и есть та смерть, от которой спасается разгадчик» (Поэтика сюжета и жанра. Л., 1936. С. 138). Переходя к нашему произведению, можно сказать, что и сыновья, и отец как бы задают друг другу одну и ту же загадку про Потец,с формой которой сближаются высказывания как тех, так и другого, причем знание ответа – отцом постоянно ( Я знаю. Знаю!), а сыновьями заранее– ставит их в смертельную друг от друга зависимость.

Сыны стояли у стенки… – Мотив стены, один из ключевых в произведении, перекликается с универсальной его символикой разделения, отъединения, в том числе мистического (напр., знаменитейшая Стена плача в Иерусалиме).

– …День конца и дочь весны. – Отметим характерную для Введенского модель бессмыслицы, создаваемую путем подстановки слова, значение которого восстанавливается из контекста, однако сохраняющего фонетическую близость к слову субституируемому (дочь – ночь).Еще более интересно, однако, что слово-заменитель фонетически перекликается и со своим контекстуальным партнером, служащим ключом к восстановлению слова семантически правильного (день – ночь): день – дочь.

– Сыновья, позвенев в колокольчики, загремели в свои языки… – Интересна реализация во второй части фразы омонима уже имплицированных в первой ее части языков (колокольчиков).

–  И воскликнул отец – Пролог… – В свете сказанного о содержащейся в тексте оппозиции, с одной стороны, вербальной формы сыновьих вопросов (и призыва к вербальному же ответу), и с другой, ответа отца действием, – особенно интересным представляется слово Пролог,сочетающее этимологическое значение вербальности (греч. προλογος 5; ср. при этом значение соответствующего глагола προλεγω – предсказывать, прорицать) – со значением действия par excellence, как действия драматического (пролог, по Аристотелю, есть законченная часть трагедии, предшествующая выступлению Хора). Возможна дополнительная коннотация этого слова в связи с названием одноименного славяно-русского церковно-учительного сборника с его «стишным» вариантом, в значительной мере состоящего из поучений и учительных рассказов (последнее может быть поставлено в связь с сюжетом нашего произведения, как бы посвященного выяснению слова Потец). Напомним, что название «Пролог, или Сон во сне» дала позднему своему, наиболее мистичному циклу стихов Ахматова (т. е. Пролог к сожженной пьесе). – Здесь же, строкой ниже, читаем: Усните сыны, / Посмотрите сны.

–  …А в прологе главное Бог. – Еще раз напомним определенные самим Введенским три главные темы творчества: время, смерть и Бог. В третьей, последней части произведения упоминаются двери раяи обедня.Любопытно отметить, что в средневековой мистерии функцию Пролога исполняла проповедь или молитва.

–  Спрятав в карманы грибы, – Отметим чрезвычайно обширную семантику фольклорно-мифологического мотива грибов, насыщенную, в частности, космическими импликациями. Наделение сыновей грибами (а также сравнение их с зонтами) представляется поразительным проникновением в реконструированную лишь недавно в работах В. П. Топорова мифологическую образность грибов в связи с основным мифом о Громовержце, наказывающем своих сыновей.