Текст книги "Кольцо Сатурна (Фантастика Серебряного века. Том XIII)"

Автор книги: Александр Куприн

Соавторы: Алексей Ремизов,Леонид Леонов,Георгий Иванов,Евгений Опочинин,Борис Садовской,Илья Василевский,Георгий Северцев-Полилов,Борис Ведов,С. Михеев,Николай Руденко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Сергей Михеев
БАБУШКИНО ГАДАНЬЕ

Как сейчас, помню я эту, запечатленную еще в детстве, картину со всеми ее смешными, может быть, не важными, но родными деталями.

Вечер. Сквозь просветы опущенных драпри ласково и как-то неуверенно заглядывают осенние сумерки… Знаете – такие голубые… Голубые. Это сумерки… Вся гостиная похожа на чей-то громадный рот. Зубы – высокие кресла в белых парусиновых чехлах. По краям. Язык – красный пушистый ковер, – протянулся по скользкому паркету. Портрет плешивого, уютного человека со звездой на мундире… Круглый, приросший к полу стол. Диван… Дальше – запыленные печальные клавесины… Робкие улыбки свечей… Мистически-тихий шелест карт, которые – худые, цепкие бабушкины руки раскладывают в замысловатую фигуру. Мои горящие любопытством глаза. Старые набухшие карты… На лице у бабушки плохо скрытое ожидание и готовность ко всему… Иногда я начинаю сомневаться в бабушкиной порядочности – «не ведьма ли», – думаю я и незаметно оглядываю бабушку с ног до головы. Не найдя хвоста, несколько успокаиваюсь…

Карты разложены. Некоторые, не привилегированные, вынимаются и уходят в кучу – отжившие… ненужные…

Непринужденное молчание. Звук. Медленные чеканные слова… Гаданье.

– Индюк, Сереженька, скоро поправится; это его худые люди сглазили (Федюшка дворников камнем). Кур завтра с выгодой продам, видишь – дорога вышла денежная… Шестерка червей… «На сердце – покой вышел»… а за то, что ты брал варенье без спросу – тебя завтра Акимыч высечет…

И все было верно… Шли дни – падали кругленькие маленькие медяшки… Когда судьба индюка и кур не возбуждала сомнений – карты говорили только о том, что обед будет вовремя, и клали на сердце неизменный «покой»…

Теперь, когда давно нет ни индюка, ни бабушки – сам состарившийся и отяжелевший, – я нашел в растрескавшемся комоде старые бабушкины карты. Нашел и объяснение гадания… Забытая сказка… На куске пожелтевшего пергамента…

«Гадание по системе профессора магии и волхования Иосифа Бри (предсказывает исключительно счастливую будущность).

!!!Важно для нервных!!!

1) Черные карты, как предвестники болезней и иных неприятностей, вынимаются из фигуры Большого Креста…

2) Желающий исполнения желаний подкладывает под низ девятку бубен, которая, выложенная последней, и означает…»

Понимаете…

Зачем же меня порол Акимыч? Зачем?..

Алексей Ремизов
ГАДАЛЬНЫЕ КАРТЫ
Письмо волшебное

Илл. автора

«Карты Сведенборга!» «Сведенборговские карты!» «Погадай ты на Сивенборге!» – слышал я с детства.

И такие карты волшебные были в Москве у моей матери.

Я не знаю, насколько верно приписывать эти карты мудрейшему теософу и духовидцу Эммануилу Сведенборгу (1688–1772), я лишь одно знаю, что говорят эти карты удивительно верно.

Мы жили на фабрике и помню, редкий вечер к нам в дом не заходил кто-нибудь из фабричных, черный, и жался на кухне:

– Марья Лександровна, погадайте!

Мать неохотно гадала.

Мало она во что веровала, но, кажется, этим своим картам «сивенборговским» она верила. По примерам ли на других, – я помню немало случаев, о которых говорилось и почему-то всегда шепотом, случаи, правда, были все несчастные – или ей самой нагадали они ее горькую долю, вот она в них и поверила.

В подлиннике эти карты с картинками. Я не видал подлинника. Я знаю только список: на лицевой стороне обыкновенных игральных карт рукой матери написан был толк картам необыкновенным. Дознаться, откуда она их списала, мне так и не удалось. Думаю, что русское происхождение их относится к 20-м годам прошлого века.

* * *

Колода – тридцать шесть карт. Перетасовав хорошенько, снять и класть на четыре ряда по девяти карт в ряд.

«Если карта, означающая особу (Гишпанец – мужчина, Амазонка – женщина), лежит в середине игры, т. е. имеет с обоих боков по четыре карты, то всегда служит добрым предзнаменованием. Если же она в другом месте, то самые важные карты – над головою, внизу и с каждого бока по три карты. Если она лежит на краю в первом ряду, то три сбоку и внизу. Если не на самом краю, то три сбоку, и с другого сколько есть. Если она с краю во втором и третьем ряду, то брать по три карты сбоку, вверху и внизу. Если в последнем ряду, то брать все карты, лежащие в этом ряду».

Почтальон.

Само изображение, представленное на этой карте, показывает, что она должна означать письменные известия, получаемые нами от других, в отдалении от нас живущих, особ, с которыми мы находимся в сношении или по чувствам дружбы и любви или по родственным связям и по делам нашим, предприятиям и проч. Теперь надобно рассматривать, где лежит эта карта от означающей особу. Если над головою, то надобно ожидать радостных, а если сбоку или внизу, то печальных известий; вообще, окруженная счастливыми или несчастными картами, она предвещает сообразную им весть.

Роза.

Эмблема любви, цветущего здоровья и счастия. Но так как нет розы без шипов, то и она предвещает разлуку с любимым человеком, или какое-либо горестное событие в нашей жизни, если вокруг нее лягут карты, угрожающие неприятностями; впрочем, когда она находится в дальнем расстоянии от особы, то можно надеяться, что печаль минует нас, и мы будем наслаждаться благополучием.

Караван.

Карта, изображающая караван, означает дальнюю дорогу, хотя сопряженную с некоторыми неприятностями, но зато совершится по нашему желанию, и обещает счастливое окончание начатого. Вообще, если эта карта близко или далеко лежит от особы, предвещает благополучие, которого однако же можно достигнуть не без затруднения.

Воздушный шар.

Эта карта, находясь прямо над особою, предвещает полный успех во всяком деле, задуманном с доброю целью; находясь сбоку, представляет некоторые препятствия, которые будут преодолены, а снизу предсказывает, чтобы мы были осторожными к окружающим нас особам, которые, стараясь показать нам бескорыстное участие, желают только выпытать задуманное нами и воспользоваться нашею тайною. Тут должно помнить, что излишняя откровенность часто бывает нам во вред.

Река.

Означает счастие, богатство и успех в торговых предприятиях, если лежит над картою или сбоку Гишпанца, а если над Амазонкой, то счастливое и скорое замужество; если находится вдали или внизу от особы, то почти всегда предвещает какую-либо потерю, происходящую от неожиданных случаев.

Стрелок из лука.

Если стрела, направленная из лука, обращена к особе, то означает благополучное достижение цели в давно задуманном предприятии; если же она находится на противоположной стороне, то представляет различные препятствия, которые можно разрушить, вооружившись непоколебимым терпением, твердою волею и мужеством.

Тигр.

Карта эта означает несчастие, которое бывает большее или меньшее, смотря по расстоянию от особы: вблизи угрожает изменою, коварством, неблагодарностью от людей, обязанных нам признательностью; вдали служит предвестницею домашнего несогласия, которое однако же скоро прекратится.

Филин.

Эта карта почитается дурной предвестницей, впрочем, в дальнем расстоянии от особы, означает, что беда, угрожающая нам, пройдет благополучно и для нас снова настанут спокойные и светлые дни.

Венок.

Для брачных предвещает соединение брачными узами с любимою особою, для пожилых – безмятежную и приятную жизнь посреди цветущего семейства, а также уверяет в искреннем расположении особ, окружающих нас.

Пушка.

Означает радостное событие в нашей жизни, а также преодоление больших опасностей и торжество над коварными замыслами тех людей, которые завидовали нам и старались повредить в мнении других своими неблагонамеренными наговорами.

Волк.

Вместе с этой картою соединяется предвещание о тяжкой болезни, домашних хлопотах, продолжительной разлуке с близкими нам особами и враждебных намерениях со стороны наших неприятелей; по мере расстояния от особы все эти неприятности уменьшаются.

Павлин.

Означает пышность и почести иногда незаслуженные, а также намерение выказать себя перед другими, хотя это не принесет нам никакой пользы и даже подвергнет нас мешкам. Если карта лежит над головою или сбоку от особы, то обещает получение наследства, или какое дело, которое должно принести нам хорошую выгоду.

Бабочка.

Предостерегает нас от слишком большой доверчивости к людям, которые много обещают, потому что обещания их несбыточны; эта карта советует нам отказаться от предприятий, привлекающих нас своим ложным блеском и впоследствии заставляющих нас сожалеть о том, что все наши старания были напрасны.

Хамелеон.

Само изображение карты показывает, что мы окружены лицемерными людьми, в отношении к которым мы должны быть осторожны, чтобы не вмешаться в какое-либо неприятное дело. Если она лежит далеко от особы, то означает, что вред, замышляемый против нас другими, останется недействительным, и что мы избавимся от многих опасностей, готовившихся обрушиться над нами. Во всяком случае эта карта причисляется к несчастным, если лежит вблизи от особы.

Слон.

Означает, что настойчивостью и твердостью нашего характера мы достигнем того, чего желаем. Если эта карта находится над головою особы или сбоку, то предвещает почести, повышение в чине и могущественного покровителя; для женского пола она означает согласие родителей на брак с человеком, которого избрало сердце.

Комета.

Когда эта карта выпадет над головою особы, то предвещает счастливую будущность; в одном ряду – блестящую женитьбу, а находясь внизу, предсказывает печаль и неблагоприятный путь.

Орел.

Над головою или сбоку означает выигрыш процесса, занятие важной должности и спокойную жизнь, которую мы будем проводить, как бы отдыхая на лаврах после преодоленных опасностей; внизу – предвещает удаление от нас тех особ, которые по своему значительному влиянию могли бы принести нам большую пользу.

Голубь.

В близком расстоянии служит радостным предвещанием, а в дальнем означает потерю близкого родственника или друга; вообще тут надобно смотреть, какими картами она будет окружена, и поэтому выводить свои заключения.

Водопад.

Представляет нам блестящую будущность, удаленную от бурь и бед житейских, если только мы сами не пойдем наперекор нашей судьбе и будем спокойно наслаждаться дарами ее.

Цветник.

Предостерегает нас, чтобы мы были осторожны в выборе наших удовольствий и старались покорять страсти наши рассудку, в противном случае карта эта предсказывает, что мы подвергнемся большим неприятностям, которые сами же навлечем на себя.

Рыцарь.

Если карта лежит близко от особы, то подает надежду на сильного друга, который будет для нас неизменным помощником и заступником в предстоящем нам деле; а если далеко, то означает, что мы должны опасаться врага, который издавна питает к нам вражду и ищет только случая, как бы повредить нам и расстроить наше благополучие.

Тройка.

Означает благополучный путь и приятное свидание, если лежит близко от особы; в дальнем расстоянии предсказывает горестное событие, которое случится в нашем семействе или у людей, соединенных с нами родственными или дружескими узами.

Хорек.

Если эта карта ляжет близко от особы, то означает какую-либо горестную утрату, которая в скором времени будет вознаграждена, или пропажу, которая отыщется; если она будет далеко, то отнимает всякую надежду на возвращение потерянного.

Знамена.

В ближнем расстоянии эта карта предвещает радость и неожиданное свидание с особами, возвратившимися из дальнего путешествия; над головою прямо или рядом означает приобретение почестей и известности по своим заслугам; если даже она окружена несчастными картами, то предсказывает благополучный исход из опасности и затруднительного положения.

Арфа.

Означает приятное препровождение времени в веселом обществе, также то, что изъяснение наших чувств будет благосклонно принято предметом нашей страстной привязанности.

Астролог.

Если она находится близко от особы, то предсказывает благополучие и успех, а далеко – грозит бедствиями, для отвращения которых мы должны заранее предпринимать свои меры.

Сфинкс.

Если эта карта находится над головою или сбоку, то предвещает, что во всех наших предприятиях будет как бы сопутствовать нам незримое и высшее существо, которое избавит нас от великих опасностей; если она выпадет внизу, в следующем ряду, то заставляет ожидать бедственной участи, от которой мы избавимся с помощью наших друзей.

Пароход.

Поблизости от особы означает, что дела наши, начавшие приходить в упадок, по непредвиденному стечению благоприятных для нас случаев, примут счастливый оборот; но в дальнем расстоянии предвещает, что мы по нашей оплошности и нерадению лишимся больших выгод.

Ястреб.

Если эта карта ляжет прямо над головою, то означает, что спокойствие, которым мы пользуемся, вскоре будет прекращено каким-нибудь великим несчастием, которое разразится над нами; в дальнем расстоянии предзнаменует, что мы нашим благоразумием предостережем себя от опасности.

Тюльпан.

Означает, что через гордость нашу и неуступчивость мы нанесем себе большой вред, от которого однако же избавимся, если, оставив лишнюю самонадеянность на себя, обратимся с искренним чувством к тем людям, которые бескорыстно желают нам всякого благополучия. Тюльпан есть также эмблема гордой и надменной красавицы, которая в будущем не обещает нам счастья, а также честолюбивого мужчины, которому чуждо семейное благополучие.

Маяк.

Если он вблизи освещает своими лучами, то предзнаменует благополучный путь и означает, что мы удачно выпутаемся из затруднительных обстоятельств; в дальнем расстоянии он служит предвестником, что впереди на жизненном пути еще не одна беда ожидает нас.

Лев.

Предвещает сильную защиту в трудном деле и исполнение просьбы, с которою по обстоятельствам нашим придется обратиться нам к лицу, могущему иметь влияние на перемену судьбы нашей к лучшему. Эта карта всегда служит эмблемою мужества, неустрашимости и вообще тех качеств, какими отличается изображаемое на ней животное.

Шлем.

Находясь над головою особы, означает, что в борьбе с различными обстоятельствами в жизни мы останемся победителями и, наконец, достигнем того, что было издавна предметом наших желаний и надежд; дальнее расстояние предвещает, что по нашему малодушию и робости характера мы испытаем большие превратности в нашей судьбе.

Фазан.

Эта птица, обладающая красивейшими перьями и неприятным голосом, означает, что много блестящих случаев будет нам представляться в жизни, но мы не сумеем воспользоваться ими по небрежности нашей или по другим причинам.

Гишпанец.

Амазонка.

И. Несторук
ПРЕДСКАЗАНИЕ

Илл. Н. Герардова

Наша компания недавно возвратилась от хиромантки, пила чай и оживленно балагурила о впечатлениях оригинального визита.

Инициаторша его, молоденькая «филологичка» Маруся Жемчугова, тараторила больше и громче всех.

В самый разгар беседы в комнату вошел хозяин квартиры, отставной военный врач.

– Петр Иосафович, – подбежала к нему Маруся. – Угадайте, куда мы сегодня попали?

– В участок… хе-хе!

– К хиромантке!!.

– О-о-о! Это любопытно. Наверное, она напророчила вам близкую свадьбу.

– Сначала окончу курсы, а потом…

Пощелкав пальцами по самовару и убедившись, что он уже пустой, а «математик» Баснин еще не прочь выпить чаю, Петр Иосафович приказал Меланье поставить самовар вторично и принести из столовой холодную телятину и белый хлеб.

– Да-с, славные мои соколики, – промолвил с грустной ноткой отставной врач, опускаясь в глубокое кресло, – и я расскажу вам, как порешил однажды сходить к хиромантке.

– Просим, просим! Пожалуйста! Внимание! Да тише же, господа!!!

И, когда все угомонились, врач начал:

– Это было давно, в 18.. году. Я кончил медицинскую академию, пристроился в пехотный полк и вскоре женился. Жена моя, Зоя Константиновна, до этого события служила на почте. Я давно хлопотал о переводе. Не успели еще на новом месте оглядеться, как меня без всяких отговорок назначили в действующую армию. Турки мне не были страшны, но боялся я туда ехать потому, что тяжелое, гнетущее предчувствие закрылось в душу. Я был уверен, что вижу Зою в последний раз… Детей у нас не было; со своими родными я разошелся и даже не переписывался; знакомыми еще не обзавелся, если не считать одного товарища по академии, Рывлина, занимавшегося в этом же городе частной практикой; взять Зою с собой не представлялось возможным, и вот, оставив ее одну, на попечении горничной Кати, так как денщиков Зоя держать не пожелала еще в Петербурге, я уехал. Не прошло и трех месяцев – получаю от Рывлина телеграмму с опозданием на целых пять дней: «Зоя Константиновна скончалась от брюшного тифа. Ничего не помогло. Горничная Катя, купаясь, утонула в Куре».

Все помешалось в голове…

И вот, когда я проходил однажды, уже через 3 года, вечером по Невскому, в толпе мелькнуло знакомое лицо. Давно знакомое, желанное, дорогое лицо Зои.

Я быстро поворачиваю назад и, как безумец, зорко осматриваю каждую даму. Все сторонятся, бегут от меня; раздаются по моему адресу дерзкие слова, и я сам начинаю скептически относиться к этой встрече и мрачно возвращаюсь домой.

Я не мистик, не спирит, не оккультист и во всю эту премудрость никогда раньше не верил, но с момента встречи с Зоей прошло лето и наступила зима, а я все еще не мог забыть и успокоиться.

Я все время уговаривал себя, что это поразительное сходство – феноменальный двойник, и не верил своим уверениям.

Как ни странно, но мне тогда пришла мысль в голову, нелепая мысль – сходить к хиромантке. Пошел. Двери отворяет чистенькая горничная. Спрашиваю – принимает ли сегодня хиромантка?

– Принимает. Вы, барин, будьте любезны подождать, а как сеанс окончится – у них одна дама – войдете вы.

Приемная хиромантки произвела приятное впечатление.

Открылась дверь. Вышла дама. Лица под розовой густой вуалью не видно. Это, должно быть, была та самая дама, о которой предупредила горничная.

Неприятное чувство стыда шевельнулось в душе, и я неуверенно, точно наказанный школьник, прошел в кабинет.

Голубой полумрак китайского фонаря и запах приятных духов наполняли уголок петербургской Пифии какой-то особенной атмосферой.

У окна черный без покрывала осьмиугольный столик, на нем – небрежно брошенные карты и маленькая хрустальная вазочка с зеленой жидкостью. Немного поодаль в двух громадных кадках густые лиственницы вроде ширм. Из-за них ровно и тихо, точно привидение, появилась «она» и молчаливым жестом указала на стул. Я сел.

Протянул руку. Она не приняла, но, быстро прикоснувшись к ней трубочкой раздувателя, нажала гуттаперчевый мячик. Ладонь и пальцы покрылись тонким слоем какого-то порошка. Мне вовсе было не до шуток, однако я понюхал: не персидский ли?[9]9
  …не персидский ли – Персидский порошок – средство от клопов из измельченных цветов далматской ромашки, содержащей природный инсектицид пиретрин.


[Закрыть] Потом неизвестно откуда предо мною появился листок бумаги. Сверху на нем было напечатано: «прижмите сильно ладонь», а внизу: «умывальник здесь, в правом углу». Оставив на бумаге ясный след кисти, я направился в указанное место. Хиромантка же, тем временем, внимательно разглядывала под лупой линии, пятна и черточки моей руки. Спустя минуты полторы медленно подняла голову и черными колючими глазами впилась в лицо.

– Вам 36 лет, – раздались под маской ее первые глухие слова.

Я вздрогнул, не потому, что меня поразило ее почти верное определение (за три месяца мне исполнилось как раз 36 лет), а вздрогнул от ее ровного голоса, так странно и неожиданно вошедшего в чуткую тишину комнаты.

– У вас была жена, – выпустила она из-под маски вторую фразу так же невнятно и глухо.

– У вас пока нет жены, – промолвила хиромантка, скользя глазами по моей фигуре.

– Но вы скоро ее найдете для того, чтобы похоронить, – все так же ровно, без интонаций, говорила хиромантка.

– Да кого «ее»?

– Вашу жену.

– Ну, это вздор. Она давно умерла.

– Не может быть…

И я почувствовал, что начинаю холодеть, мне становится дурно. Но все-таки превозмог себя и полусерьезно, полунасмешливо спросил:

– Сударыня, вы можете вызывать тени умерших?

– Если предо мною есть портрет того лица – могу.

При мне в бумажнике была фотографическая карточка жены и я подал ее хиромантке, нисколько уже не скрывая своего волнения. В возбужденном мозгу зарождались самые невероятные мысли. Я с ужасом смотрел на портрет жены, который гадалка изучала с таким же вниманием, как отпечаток на бумаге моей руки. Мне все время казалось, что вот-вот появится призрак Зои.

– Я могу вызвать тень этой особы.

Я положительно терялся и все более подпадал под ее влияние.

– Смотрите на мою прическу и старайтесь думать о том, о чем вы думали вчера, сегодня и когда шли ко мне.

Глухие ли слова гадальщицы или мои расстроенные нервы создали в воображении образ Зои, а рядом невидимые руки лепили другой, такой неясный, расплывчатый, но как будто знакомый. Меня охватили воспоминания. Я тщетно напрягал остатки воли, чтобы не думать об этой печальной странице моей жизни. И не мог. Сколько минут продолжалось подобное состояние – не знаю. Первым предметом, который я различил, была приближающаяся к моему лицу женская рука. Я вздрогнул, чувствуя на лбу холодное прикосновение. Это была рука моей покойной жены. О, я нисколько не галлюцинировал. Наоборот, мои чувства обострились и ярко жили… Скользя взглядом по этой знакомой руке, перехожу к лицу. Сердце еле-еле бьется. Замирает… Сомнений нет, это она, поднявшийся из гроба, оживший труп… Прищуренные глаза точно всматриваются… ищут кого-то. И, утомленные, бесстрастные, – останавливаются на мне.

Она тихо встала из-за стола… Идет… Протягивает руки, бледные холодные руки и синими губами безжизненно улыбается, и разрывает тишину подземным глухим смехом. Ближе, ближе подвигается ко мне Зоя. Цепкие пальцы ее впиваются в плечи и влажное могильное дыхание уже коснулось моего лица. Я весь во власти ее. Бессилен. Хочу оттолкнуть, закричать и не в состоянии открыть рот, – поднять руку. И глазами, полными ужаса, слежу за движениями ее. Пульсация крови достигает кульминационной точки и унылым гудком отзывается в моих ушах. Кажется, – еще мгновение и я не выдержу этой пытки. Сердце, мозг, нервы – разорвутся на части. А она наклонилась к самому уху и шепчет, и шепчет что-то непонятное, загробное… И хохочет, и шепчет она.

– Уйди!!! – нечеловеческий рев вырвался из моего горла и с невероятной силой я оттолкнул от себя призрак Зои.

С шумом и адским хохотом она упала на край турецкой софы. И тихо, без движения, замерла. Я бросился к ней, смотрю и не верю своим глазам: это не Зоя, а хиромантка.

– Я вас уронил?

– Откуда вы взяли?

– Но ведь я вас толкнул?..

– Напрасно вы так думаете. Я сама отошла, – ответила хиромантка и, поднявшись с софы, возвратилась на прежнее место.

Смущенный и уничтоженный, я покорно последовал за ней.

– Ну что, вы еще сомневаетесь? – обратилась она ко мне все так же ровно и глухо.

Я не знал, что отвечать ей, до того возросло на меня влияние этой загадочной женщины. Я начинал бояться ее, избегал страшных, колючих глаз, рад был бы уйти за тысячи верст, чтобы только не слышать ее голоса, и, точно зачарованный, продолжал неподвижно сидеть.

Подойдя к окну, плотно задернула тяжелые гардины. Полумрак сгустился. Усилилась тишина.

– Вы не бойтесь, – промолвила хиромантка, снимая с лица черную бархатную маску. – На стене вспыхнут сейчас две багрово-ярких точки, но вы можете туда не смотреть… Вот так…

Взяла за руку и повернула меня спиной к стене, а лицом к себе. Где-то что-то щелкнуло, и в комнате сразу повис зловещий туман. Усевшись в кресло, она подняла на меня свои дивные громадные глаза и только теперь я мог разглядеть, как бесподобно была прекрасна моя юная чародейка.

– Возьмите меня за руку и, когда увидите, что мои глаза закрыты, обращайтесь с ясными и определенными вопросами. Я буду вам отвечать. Только торопитесь.

Спустя минуты две, она впала в тихий транс. Я с любопытством оглянулся к стене и понял, что самоусыпление было вызвано фиксированием взгляда на два ярко блестящих кровавых глаза какого-то зверского, дикого лица. Несомненно, что предо мною находилась не простая гадалка-профессионалистка, которых в Петербурге такая масса, а – ясновидящая с нежнейшей нервной организацией.

Я робко спросил:

– Вы слышите?

– Слышу, – сорвался с ее уст еле уловимый, но ясный ответ.

– Где моя жена?

– Я вижу ее… у высокого… красивого брюнета…

«О, неужели это Рывлин?» – мелькнула у меня мысль.

– Как она попала к нему?

И на лице прорицательницы ясно отразилась внутренняя работа духа; зашевелились нервные ноздри и, точно от уколов иголки, вздрагивал правый овал щеки.

– Я вижу тебя… ты едешь куда-то морем…

– На войну… – нетерпеливо подсказываю я, припомнив вдруг свою единственную в жизни поездку морем. Но она или не расслышала, или не поняла меня.

– …и живешь в чужой стране… Там кровь и ужас… Без тебя часто приходит к жене высокий, красивый брюнет… она беззащитная… осталась с молодой девушкой.

«Бедняжка Катя», – вспомнил я утопленницу, горничную жены.

– …девушка заболела… и умирает под именем твоей жены… а жена становится свободной девушкой… и после твоего возвращения из чужих краев… она уезжает с брюнетом… далеко-далеко… на север… где мало солнца, цветов… и голубого неба…

Боже праведный! Значит, это был наглый обман, преступление, и теперь нет никакой возможности восстановить истину.

– Где же находится моя жена в настоящий момент?

– Я вижу ее… на Вознесенском проспекте… в жилище брюнета…

– Любит ли он ее?

– Нет… но удерживает насильно…

– Когда же она возвратится ко мне обратно?

Прорицательница сразу не ответила и каждой черточкой своего вдохновенного лица обнаружила вдруг странное волнение. Секунды казались мне вечностью.

– После его… смерти… она будет…

Не окончив фразы, широко открыла свои громадные глаза. Задумчивые, глубокие, утомленные. Вздрагивая всем телом, медленно поднялась с кресла.

Через несколько мгновений комната приняла свой прежний колорит и странную печать таинственности. Я понял, что сеанс окончен.

Оставил на столике гонорар и с облегчением покинул прорицательницу.

Каким образом я очутился на Вознесенском проспекте, против того дома, где жил Рывлин, – осталось для меня загадкой. Я шел по улицам, точно в чаду, шел без цели, лишь бы идти, лишь бы двигаться. Куда? Не все ли равно. Но когда мой взгляд нечаянно остановился на знакомом номере дома, я, не раздумывая, точно автомат какой, поднялся и постучал к «нему».

Он был у себя в комнате один. Пил чай. Предложил и мне. Я согласился, но в тот момент я положительно не знал, что мне нужно сделать с этим, дребезжавшим на блюдечке, стаканом чая. И долго держал его в руках. Держал и смотрел на Рывлина, как он мажет маслом французскую булку; как разжевывает ее; как черпает серебряной ложечкой горячий чай и беспечно выливает его в раскрытый рот. Я смотрел и не понимал, и удивлялся: как он не обварит себе язык? Потом, совершенно неожиданно не только для него, но и для себя, спросил:

– А куда вышла Зоя?

Нож, с захваченной на кончике пластинкой масла, выскользнул из его руки и звякнул под столом, где-то близко, около моих ног. На его красивом лице отразился ужас…

Я видел однажды, как на Неве тонул человек, и у него был такой же дикий взор от сознания близкой смерти…

На столе около меня лежал второй нож. И оба мы на него смотрели, и оба чувствовали, что этот предмет таит в себе нечто страшное, роковое, неизбежное. И не двигались оба, как сомнамбулы, как зачарованные.

Роковое пришло. Властно вселилось в меня. Мгновенно зажало в руке нож. И… толкнуло с места…

Он уже весь обливался кровью, и, быть может, давно испустил дух, но я, в пароксизме безумия, продолжал свою ужасную работу до тех пор, пока совершенно не лишился сознания.

Дальше в моей памяти остается какой-то хаос вплоть до того момента, когда спустя целых полгода, я очутился в клинике на попечении известного в то время психиатра Роутенштейна. Его усилиями я избежал каторги и разыскал жену. Но было поздно. Зоя, или, как она значилась в больничной книге, Екатерина Харченко, находилась уже в последней стадии чахотки. Я скоро ее похоронил, – почти шепотом закончил повествование отставной врач и грустно закивал седой головой.

В нашем воображении вспыхивали еще яркие образы Зои, Рывлина и ясновидящей.

Казалось, что они тайно присутствуют здесь, видят глубокую печаль старика, слышат биение наших сердец и бесконечно-унылую песенку потухающего самовара.