Текст книги "Все о внешней разведке"

Автор книги: Александр Колпакиди

Соавторы: Дмитрий Прохоров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 39 страниц)

В 1927—1929 гг. выполнял специальные задания ОМС с нелегальных позиций в Китае, Германии, Австрии, Франции и других странах, используя фамилию Гримериль. Находясь на нелегальной работе в Германии под прикрытием студента-беженца из Индии, защитил в 1926 г. диплом инженера в Политехническом институте в Йене, организовал несколько агентурных групп. С апреля 1927 г. – уполномоченный ОМС в Шанхае, а с 1928 г. – в Берлине.

С февраля 1929г.– секретарь Правления и зав. издательством «Огонек», затем редактор" журнала «Изобретатель».

С июня 1931г.– сотрудник особого резерва ИНО ОГПУ: на закордонной работе во Франции и США. По возвращении в СССР с октября 1935 г. – помощник нач. отделения ИНО 7-го отдела ГУГБ НКВД СССР.

С июля 1936 г. – в особом резерве 7-го отдела ГУГБ – резидент в Италии. Там сблизился с молодым физиком Бруно Понтекорво, привлек его к сотрудничеству. Летом 1938 г. отозван в Москву.

В июле 1938 г. без объявления причин снят с работы в 5-м отделе ГУГБ и направлен в распоряжение ГУЛАГ НКВД СССР, где получил предложение отправиться на работу в Воркуту. В связи с острой болезнью почек от предложения отказался. В итоге в сентябре 1938 г. уволен из органов по болезни и назначен завотделом и заместителем председателя ВОКС. В октябре 1939 г. восстановлен на учете чекистского запаса.

В октябре 1941 г. восстановлен на службе в 1-м управлении НКВД СССР и в ноябре 1941 г. направлен в качестве легального резидента в Сан-Франциско (Харон) под прикрытием вице-консула генконсульства СССР. Принимал активное участие в разведывательном обеспечении советского ядерного проекта. Заслугой Харона является, что ему уже в декабре 1941 г. первому удалось войти в близкий, доверительный контакт с Р. Оппенгеймером, дать его психологический портрет. В июле 1944 г. завершил работу в Сан-Франциско и сдал дела своему преемнику Григорию Каспарову. В ноябре 1944 г. отозван в Москву.

С декабря 1944 г. – старший оперуполномоченный, затем нач. отделения резерва 1-го управления НКГБ СССР. С мая 1946 г. – нач. отделения отдела «С» МГБ СССР.

В 1947 г. уволен из МГБ по сокращению штатов с передачей на общевоинский учет. В 1947 г. утвержден заместителем ответсекретаря и член президиума Еврейского антифашистского комитета (ЕАК).

13 ноября 1951 г. арестован по делу о ЕАК, 8 августа 1952 г. осужден ВК ВС СССР к 25 годам лишения свободы.

В октябре 1952 г. дело было пересмотрено. К имеющимся обвинениям добавились терроризм и участие в заговоре в органах МГБ. 2 февраля 1953 г. следователь объявил Г. М. Хейфецу, что тот приговорен к высшей мере наказания. 5 марта 1953 г. он был переведен в Бутырскую тюрьму, однако уже 23 апреля 1953 г. возвращен во внутреннюю тюрьму. Следствие было возобновлено.

28 декабря 1953 г. освобожден за отсутствием состава преступления, реабилитирован и восстановлен в партии.

В 1984 г. скончался в Москве.

Член РКП(б) с 1919 г. Награжден орденом Красной Звезды и медалью «За боевые заслуги» (1945).

Естественно, реакция на эту кампанию в Израиле была резко отрицательной. Более того, еврейские экстремисты 9 февраля 1953 года совершили террористический акт на территории советской дипломатической миссии в Тель-Авиве. Тогда после взрыва бомбы было ранено три человека, из них две женщины.. В результате уже на следующий день советское правительство обвинило Израиль в отсутствии «элементарных условий для нормальной дипломатической деятельности представителей Советского Союза» и разорвало с ним дипломатические отношения.

После смерти Сталина отношения между СССР и Израилем постепенно нормализовались. Было прекращено «дело врачей», а в июне 1953 года, восстановлены дипломатические отношения. Но в Москве прекрасно понимали, что Израиль никогда не будет проводником советской политики на Ближнем Востоке. Поэтому начиная с середины 50-х годов внешняя политика СССР была переориентирована на поддержку арабских государств в этом регионе.

Все это время советская внешняя разведка внимательно следила за происходящими в Израиле событиями и своевременно докладывала о складывающейся там ситуации руководству страны. Первым легальным резидентом внешней разведки в независимом Израиле стал в 1948 году Владимир Иванович Вертипорох. Это назначение было неслучайным. Дело в том, что в годы Великой Отечественной войны Вертипорох служил в 4-м (диверсионном) управлении НКВД-НКГБ, много раз забрасывался в тыл к немцам, а в 1942 году был резидентом внешней разведки в Мешхеде (Иран). Кроме него в Израиль были направлены такие опытные разведчики, как Яков Прокофьевич Медяник, Владимир Иванович Старцев, Иван Иванович Зайцев и другие.

Вертипорох Владимир Иванович

26.12.1914– 01.1960. Генерал-майор (1956).

Родился в г. Бердянске Таврической губернии в семье служащего. В 1930 г., не закончив среднюю школу, начал трудовую деятельность упаковщиком упаковочной базы по отправке фруктов в г. Бердянске. С 1930 г. – ученик слесаря, учащийся школы ФЗУ, с 1932 г. – слесарь завода им. 1 Мая в г. Бердянске Днепропетровской области.

В -1933 г. поступил в Московский химико-технологический институт, который закончил в 1938 г. В том же году был рекомендован на работу в органы безопасности и в ноябре зачислен в РЭУ НКВД СССР на должность оперуполномоченного 4-го отделения 2-го отдела. С весны 1939г. – старший оперуполномоченный 7-го отделения 1-го отдела ГЭУ, в том же году в командировке на Дальнем Востоке, занимался вопросами поставок рыбы в центральные районы.

31 октября 1939 г. вместе с П. К. Супруненко командирован в Осташковский лагерь УПВИ НКВД для вербовки и работы с агентурой среди польских военнопленных.

С 1940 г. – заместитель начальника 6-го отделения 1-го отдела ГЭУ НКВД СССР. С 1941 г. – член ВКП(б).

После начала Великой Отечественной войны В. И. Вертипорох выезжал в составе спецгруппы в Гомель, а затем в Киев для организации подпольной работы, готовил и забрасывал в тыл германской армии разведывательные группы.

С 1941 г. – заместитель начальника 2-го отделения 6-го отдела 1-го управления НКВД СССР. В 1942 г. направлен в долгосрочную командировку в Иран в качестве резидента внешней разведки в г. Мешхеде. Участвовал в разработке и осуществлении ряда операций против германской агентуры в стране. В ноябре– декабре 1943 г. во время Тегеранской конференции участвовал в обеспечении безопасности глав государств антигитлеровской коалиции. За время пребывания в Иране изучил язык фарси.

После возвращения в СССР в 1947 г. В. И. Вертипорох находился в резерве назначения КИ при СМ СССР, а затем был назначен старшим помощником начальника 2-го отдела 3-го управления КИ.

В 1948 г. направлен резидентом в Израиль под фамилией Рожков. Успешно организовав работу резидентуры, В. И. Вертипорох создал эффективную агентурную сеть, способную решать задачи не только по Израилю и Ближневосточному региону, но и по США, куда было выведено несколько агентов резидентуры. За время этой командировки он выучил английский язык. Весной 1953 г. отозван в Москву.

С марта 1953 г. В. И. Вертипорох – заместитель начальника 7-го отдела, с мая 1953 г. – начальник 1-го сектора 4-го отдела, а затем– начальник 4-го отдела ВГУ МВД СССР.

С марта 1954 г. – начальник 4-го отдела ПГУ КГБ при СМ СССР. С июля 1954г.– исполняющий обязанности заместителя начальника ПГУ КГБ при СМ СССР. С апреля 1955 г. – начальник 13-го отдела ПГУ КГБ.

В 1957 г. В. И. Вертипорох был назначен старшим советником КГБ при СМ СССР по вопросам безопасности при Министерстве общественной безопасности КНР. Он внимательно изучал обстановку и подробно информировал Центр о процессах, происходящих в Китае, отношения которого с СССР стали в то время заметно портиться.

Награжден орденом Ленина, орденом Красной Звезды, а также многими медалями.

Умер в январе 1960 г., официальная версия – от сердечного приступа.

Зайцев Иван Иванович

4.08.1920 – 6.05.1986. Генерал-майор.

Родился в г. Кашире Московской области в семье рабочего-железнодорожника. После окончания средней школы в 1937 г. поступил в Московский институт инженеров геодезии.

После начала Великой Отечественной войны призван в армию. Учился в военном училище. Прошел боевой путь от Сталинграда до Берлина. Войну закончил в должности начальника разведки 79-й гвардейской стрелковой дивизии.

После окончания Великой Отечественной войны И. И. Зайцев поступил в Военную академию им. М. В. Фрунзе, которую окончил в 1948 г., после чего был направлен на работу в органы государственной безопасности.

В 1949 г. окончил Высшую разведывательную школу КЙ, работал старшим референтом КИ. В 1951—1956 гг. находился в долгосрочной загранкомандировке в Израиле сначала в качестве оперативного работника, а с 1953 г. – заместителя резидента внешней разведки. Добился Положительных результатов в вербовочной работе.

С 1957 по 1958 г. И. И. Зайцев работал в центральном аппарате разведки. В 1958—1963 гг. – резидент внешней разведки в ФРГ. Возглавляемый им разведывательный коллектив добился положительных результатов в работе. В 1963– 1964 гг. он снова в центральном аппарате разведки. В 1964– 1969 гг.– начальник факультета Школы № 101 ПГУ КГБ при СМ СССР.

В 1969—1972гг. И.И.Зайцев вновь работал в ФРГ в качестве резидента внешней разведки.

В 1972—1973 гг. работал в центральном аппарате разведки. С 1973 по 1986 г. – начальник Краснознаменного института ПГУ КГБ СССР им. Ю. В. Андропова, готовившего кадры для внешней разведки.

Награжден орденом Октябрьской Революции, четырьмя орденами Красного Знамени, орденом Трудового Красного Знамени, двумя орденами Отечественной войны 1-й степени, многими медалями СССР и зарубежных стран, знаком «Почетный чекист».

Медяник Яков Прокофьевич

1917– 18.04.1996. Генерал-майор.

Участник Великой Отечественной войны. Трижды возглавлял резидентуру ПГУ в Израиле. Работал начальником Ближневосточного отдела ПГУ, заместителем начальника ПГУ (с 1962 г.). Награжден орденами Ленина, Октябрьской Революции, Отечественной войны 1-й степени, Дружбы народов, двумя орденами Красной Звезды, медалями.

Вертипороху в короткий срок удалось наладить эффективную работу резидентуры. При его непосредственном участии была создана агентурная сеть, способная решать разведывательные задачи не только в Израиле, но и в других странах, включая США. Он лично привлек к сотрудничеству с советской разведкой ряд ценных источников, которые передавали важную информацию. Кроме того, нескольких агентов резидентура вывела в США. Однако не обошлось и без провалов, поскольку израильская контрразведка «Шин бет» (созданная, кстати, еще до образования государства Израиль) весьма активно действовала против советских спецслужб и их агентов, а также против разведок социалистических государств. Так, еще в 1950 году по обвинению в шпионаже в пользу Польши были арестованы капрал израильской армии Элимелех Райхер и два его сообщника – секретарь военной секции компартии Ури Винтер и сержант топографического отдела армии Густав Голоберг.

В феврале 1953 года, после разрыва дипломатических отношений с Израилем, Вертипорох был отозван в Москву, где в марте был назначен заместителем начальника 7-го (ближневосточного) отдела внешней разведки. А на его место после восстановления дипломатических отношений в начале 1954 года был направлен Яков Прокофьевич Медяник, для которого это была вторая командировка в Израиль. Медяник продолжил начатую Вертипорохом работу по всестороннему освещению израильской внешней и внутренней политики. Но действовать ему и его подчиненным пришлось в гораздо более тяжелых условиях, так как израильская контрразведка активизировала свою работу против советских разведчиков и их агентов. В результате некоторые из них были арестованы и предстали перед судом,

Так, в 1956 году по обвинению в шпионаже в пользу СССР был арестован сотрудник министерства иностранных дел Израиля Зеев Авни (Вольф Гольдштейн). Его история может служить примером того, как советские спецслужбы внедряли в Израиль своих агентов.

Гольдштейн родился в 1912 году в еврейской семье, которая эмигрировала в Швейцарию из Восточной Европы. В юношестве он увлекся марксизмом и на этой почве был завербован советской разведкой. Пройдя обучение в спецшколе в Москве, Гольдштейн в 1948 году приехал в Израиль и устроился на работу в министерство иностранных дел. Тогда же он, по израильскому обычаю, сменил имя и стал Зеевом Авни. В МИД Израиля Гольдштейн-Авни занимал незначительную должность, но это не помешало ему регулярно передавать своим операторам важную информацию по внешнеэкономической политике Израиля. В начале 50-х годов он был командирован в посольство Израиля в Брюссель в качестве советника по экономическим вопросам. В это время он передавал советской разведке материалы, касающиеся секретных переговоров между Израилем и ФРГ о выплате репараций израильским евреям – жертвам холокоста.

Через некоторое время Авни перевели в израильское посольство в Белграде, где он отвечал за экономические отношения Израиля с Югославией. Однако в связи с нехваткой персонала он по совместительству был назначен шифровальщиком. Для советской разведки это было большой удачей, так как Авни передал своим кураторам секретные дипломатические коды. Ими пользовались израильский МИД для переписки со своими посольствами и сотрудники разведки, работавшие под дипломатическим прикрытием.

Однако в начале 1956 года Авни попал под подозрение. Связав провалы израильской разведки с его частой сверхурочной работой, сотрудники «Шин бет» пришли к выводу, что он работает на иностранные спецслужбы. В апреле 1956 года по надуманному предлогу Авни был вызван в Тель-Авив и арестован. На следствии он признался в том, что работал на советскую внешнюю разведку, и был осужден на 10 лет лишения свободы. После отбытия наказания он еще раз сменил фамилию, поселился в кибуце и стал работать психологом в израильской армии.

Очередной шпионский скандал разразился в 1958 году, когда агенты «Шин бет» арестовали историка-востоковеда и эксперта партии «Мапам» по Ближнему Востоку Аарона Коэна. Его обвинили в том, что он регулярно встречался с советским археологом Виталием Павловским, сотрудником Русско-Палестинского научного общества Академии наук СССР, которого израильская контрразведка считала работником ПГУ КГБ.

Арест Коэна вызвал большой резонанс в Израиле, а возмущенные члены партии «Мапам» встали на его защиту и обвинили руководство «Шин бет» в фабрикации дела. На суде Коэн признался, что встречался с Павловским и другими советскими дипломатами, но категорически отрицал факт передачи им секретной информации. Тем не менее он был признан виновным/и осужден на пять лет лишения свободы. Но Верховный суд Израиля сократил этот срок наполовину. Что же касается Павловского, то он еще до суда над Коэном был вынужден покинуть Израиль.

Не меньший резонанс получило и дело профессора-физика Курта Ситты. Ситта, уроженец Судет, получил образование в Пражском университете, где его считали гением математики. В годы Второй мировой войны Ситту арестовало гестапо, а так как он был женат на еврейке, то его отправили в концлагерь Бухенвальд.

После освобождения Ситта был завербован чехословацкой разведкой и некоторое время занимался научной деятельностью в Праге. А в 1948 году, находясь в командировке в Великобритании, он попросил политического убежища. Оказавшись на Западе, Ситта сначала жил в Англии, а потом переехал в США, где преподавал ядерную физику в Сиракузском университете (штат Нью-Йорк). Но ФБР, подозревая, что Ситта является агентом чешской разведки, несколько раз подвергало его допросам, а когда они не дали результатов, попыталось завербовать его в качестве агента. В результате в 1955 году Ситта выехал в Бразилию, а через два года получил приглашение прочитать курс лекций в «Технионе» в Хайфе, израильском аналоге американского Массачусетского университета. Он принял приглашение, приехал в Израиль и уже вскоре стал директором департамента физики в «Технионе».

Положение, которое занял Ситта, открыло перед ним большие разведывательные возможности. Но основное внимание он уделял израильской Комиссии по атомной энергии, которую возглавлял профессор Бергман. В результате в Прагу, а оттуда в Москву регулярно поступала информация о начале строительства в 1957 году в Димоне ядерного реактора, который поставила Израилю Франция. Однако сотрудникам «Шин бет» удалось зафиксировать встречи Ситгы с сотрудниками чешской разведки, работавшими под дипломатическим прикрытием. В результате 16 июня 1960 года он был арестован и предан суду. Однако израильтяне не были заинтересованы в раздувании этого шпионского скандала, так как даже в Париже и Вашингтоне выразили обеспокоенность тем, что Израиль может создать атомную бомбу. Поэтому Ситту объявили мелким клерком, передававшим чехам второстепенную информацию, не имевшую отношения к ядерной тематике, и осудили на пять лет лишения свободы. Однако 21 декабря 1960 года премьер-министр Давид Бен-Гурион был вынужден признать, что Израиль действительно ведет строительство ядерного реактора, и заверил мировую общественность в том, что реактор будет использоваться исключительно в мирных целях. Что же касается Ситты, то он, отбыв пятилетний срок, был выдворен из Израиля, обосновался в ФРГ, где продолжил свою научную карьеру.

Впрочем, самым известным и крупным советским агентом в Израиле, чья карьера оборвалась в начале 60-х годов, был Израиль Беер. При этом следует отметить, что все, кто когда-нибудь упоминал о нем, были уверены в том, что если бы Беер шпионил не в Израиле, а, например, в Англии или США, то он был бы известен гораздо больше, чем Ким Филби или Олдрич Эймс. Официальная биография Израиля Беера, настоящее имя которого израильтяне так и не установили, была, как оказалось, во многом вымышленной. Согласно собственным показаниям, Беер родился в 1912 году в Вене. Его родители эмигрировали в США, но вскоре вернулись обратно в Австрию. Сам он изучал гуманитарные науки и германскую литературу в Венском университете, где, по его словам, учился у весьма популярного в то время в театральных кругах Макса Рейнхарда.

В университете Беер увлекся социалистическими идеями и в начале 30-х годов примкнул к группе студентов, выступавших против федерального канцлера Австрии Энгельберта Дольфуса, которого они считали диктатором. После окончания университета он получил степень доктора философии и работал режиссером в венском «Бургтеатре». Одновременно он посещал известную военную академию в Винер-Нойштадте, а также служил офицером в «Шуцбунде» – военной организации социал-демократической партии Австрии, созданной в 1923 году для противодействия вооруженным отрядам нацистов. В 1934 году Беер принимал участие в знаменитом февральском восстании «Шуцбунда», а в 1936 году уехал добровольцем в Испанию, где началась гражданская война. Поскольку он имел военную подготовку, то его назначили сначала инструктором, а потом командиром батальона в интербригадах. Там он познакомился со многими коммунистами, вместе с которыми принимал участие в боях при Мадриде, Гвадалахаре и Теруэле. После поражения республиканцев он вернулся в Вену, где увлекся идеями сионизма. В результате в конце 1938 года Беер эмигрировал в Палестину и вступил в подпольную еврейскую армию «Хагана».

Социалистические взгляды, отличное образование и военный опыт помогли Бееру очень быстро занять видное место в руководстве еврейской-общины в Палестине. Во время войны за независимость он стал самым молодым полковником израильской армии и был назначен заместителем начальника оперативного отдела Генерального штаба. В это же время он близко сошелся с такими видными политическими и военными деятелями, как Давид Бен-Гурион, Шимон Перес, Шауль Авигур, и другими. После окончания войны Беер стал военным советником премьер-министра Израиля Бен-Гуриона и, кроме того, занимал посты заместителя начальника военной разведки «Аман» и офицера связи между израильской и английской разведкой. В то же время он являлся одним из руководителей партии «Мапам», где возглавлял партийную службу безопасности.

В 1951 году, после того как была отвергнута его программа реформы армии; Беер вышел в отставку и занялся политической деятельностью. В 1954 году он вышел из партии «Мапам» и примкнул к более центристской партии «Мапаи», которую возглавлял Бен-Гурион (сейчас это крупнейшая политическая партия Израиля «Авода»). При этом Беер сохранил хорошие отношения с сотрудниками министерства обороны и имел доступ к любой сверхсекретной информации. В 1955 году по настоянию генерала Шауля Авигура Беер вернулся на работу в министерство обороны, где фактически возглавил пресс-службу, а затем приступил к написанию официальной истории войны за независимость. В результате он получил возможность работать в архиве министерства обороны и даже ознакомиться с личными дневниками Бен-Гуриона.

После войны 1956 года Беер вернулся в армию и стал сотрудником заместителя министра обороны Шимона Переса, который покровительствовал ему. Благодаря поддержке Переса Беер был назначен членом двух комиссий министерства обороны: комиссии по подготовке военного положения и комиссии, расследовавшей деятельность министра обороны Израиля Пинхаса Лавона, который отдал, приказ агентам «Аман» в Египте взорвать американские и английские военные объекты. Перес настолько благоволил Бееру, что поручил ему осуществлять контакты с западногерманской армией и разведкой, в том числе с министром обороны ФРГ Йозефом Штраусом и руководителем БНД генералом Рейнгардом Геленом.

Кроме того, Беер налаживал связи со шведской армией, работал в штабе НАТО. Он имел доступ на базы бундесвера, к планам работ израильских подрядчиков на НАТО и армию США, к планам строительства оборонных объектов, осуществлявшихся израильской государственной компанией «Солель Боне» в Турции. Через нее же он был осведомлен и о планах строительства натовских ракетных объектов в той же Турции и в Греции. Имел Беер доступ и к информации о ядерной программе Израиля. Дело в том, что, когда 2 октября 1957 года между Тель-Авивом и Парижем было подписано секретное соглашение о поставке Францией Израилю ядерного реактора и специалистов для его монтажа, непосредственным куратором этого проекта был назначен Перес. Это обстоятельство дало Бееру возможность во всех деталях ознакомиться с израильской ядерной программой, целью которой было создание собственной атомной бомбы.

Являясь главным военным историком министерства обороны, Беер также был и ведущим военным теоретиком Израиля. В 1959 году он возглавил первый в стране факультет военной истории в Тель-Авивском университете, где обучались высшие офицеры армии. Был он известен как военный эксперт далеко за пределами Израиля. Так, он состоял в Международной ассоциации военных комментаторов, дружил с выдающимся английским военным историком Бэзилом Лиддел-Хартом. А официальные представители министерства обороны Франции открыто превозносили его глубокое понимание военных проблем.

Занимая столь высокое положение, Беер, безусловно, являлся самым ценным и самым оберегаемым агентом советской внешней разведки в Израиле. Однако и ему не удалось избежать провала. Первые подозрения появились у «Шин бет» в 1956 году в связи с тем, что он, несмотря на многократные предупреждения, часто общался с советскими представителями в Израиле, Подозрения усилились осенью 1960 года, когда Беером заинтересовался руководитель израильской разведки «Моссад» Исер Харел. Главной причиной повышенного интереса Харела к Бееру стали его несанкционированные израильскими спецслужбами контакты с Геленом, а также частые посещения Восточного Берлина и Польши.

Харел поделился своими подозрениями с Бен-Гурионом, но тот не придал его словам большого значения, заявив, что полностью доверяет Бееру. Однако Харел установил за Беером наружное наблюдение, в ходе которого было установлено, что он в последнее время изменил обычный образ жизни. Так, он начал часто посещать ночные бары и клубы в Тель-Авиве, делал своим многочисленным любовницам дорогие подарки и вообще тратил больше денег, чем зарабатывал. Все это укрепило Харела в мысли, что Беер находится в состоянии стресса, который испытывают активно работающие агенты.

Наблюдение за Беером продолжалось, и 28 марта 1961 года сотрудники наружного наблюдения «Шин бет» зафиксировали контакт Беера с пресс-атташе советского посольства Виктором Соколовым, установленным сотрудником советской разведки. В тот же день Беер был арестован. При обыске у него был изъят портфель с секретными документами, среди которых, в частности, находился подробный список израильских заводов, производящих военное снаряжение, а также выдержки из дневника Бен-Гуриона.

В ходе следствия было установлено, что биография Беера вплоть до 1939 года была сфальсифицирована. Израильтянам удалось установить, что некий Израиль Беер действительно проживал в Австрии. Но он был бедным студентом-евреем, никогда не состоял в «Шуцбунде», не учился в военной академии и не воевал в Испании. Более 1гого, он бесследно исчез в 1938 году, именно тогда, когда его двойник отправился в Палестину.

Под давлением неопровержимых доказательств Беер признал факт сотрудничества с советской разведкой начиная с 1956 года. Однако на суде, начавшемся в июне 1961 года, он отрицал свою вину, утверждая, что сотрудничал с советскими дипломатами в интересах государства Израиль из чувства патриотизма. При этом он заявил: «По моему мнению, нужно было сделать все, чтобы Израиль не попал в зависимость от западных держав. Я верил в одно: Израиль должен быть союзником коммунистических стран». Беер упорно настаивал на том, что хотел только наладить дружественные отношения между СССР и Израилем, а обвинения в шпионаже объяснял маниакальной подозрительностью и личной неприязнью со стороны руководителя «Моссада» Исера Харела.

Однако суд не принял во внимание доводы Беера и посчитал неопровержимыми доказательства его шпионской деятельности в пользу СССР. В результате он был осужден на 15 лет тюремного заключения. Находясь в тюрьме, Беер написал книгу «Проблемы безопасности Израиля», не потерявшую своей актуальности до сих пор, в которой доказывал вред односторонней ориентации Израиля на Запад. До самой своей смерти в тюрьме от сердечного приступа в мае 1966 года он продолжал настаивать, что был не шпионом, а патриотом Израиля, мечтавшим видеть свою страну не прозападной, а нейтральной.

В 1961 году сотрудники «Шин бет» нанесли еще один ощутимый удар по агентурной сети советской внешней разведки. Правда, на этот раз был разоблачен не израильтянин, а канадец – сотрудник Канадской королевской конной полиции (КККП) Рой Гуиндон.

Гуиндона завербовали в 1959 году в Москве, где он работал в посольстве под дипломатическим прикрытием. Будучи ловеласом, он попал в так называемую «медовую ловушку» и был вынужден начать сотрудничать с КГБ. Находясь в Москве, он передал своим операторам канадские дипломатические шифры и даже установил подслушивающие устройства в помещениях посольства.

Позднее он был переведен в Вашингтон, а затем в Тель-Авив. Там его телефон, как и телефоны всех других иностранных дипломатов, был поставлен на прослушивание. И вскоре сотрудники «Шин бет» зафиксировали его разговор с советским представителем. Израильтяне передали сведения о несанкционированных контактах Гуиндона англичанам, а те в свою очередь проинформировали об этом КККП. В результате Гуиндон под благовидным предлогом был отозван в Оттаву, где признался в сотрудничестве с советской разведкой. Но так как он активно помогал следствию и полностью признал свою вину, его не стали привлекать к уголовной ответственности, а просто уволили из КККП.

Говоря о работе советской внешней разведки в Израиле в 60-е годы, надо отметить, что в это время резидентами в Тель-Авив продолжали назначать специалистов в области партизанской и диверсионной работы. Связано это было с тем, что, как уже говорилось, СССР начал поддерживать на Ближнем Востоке арабов, которые боролись с израильтянами, в том числе и диверсионными методами. Так, с августа 1962 по сентябрь 1966 года легальным резидентом в Израиле был Иван Прохорович Дедюля. В годы Великой Отечественной войны он воевал в тылу немецко-фашистских войск и командовал в Белоруссии – партизанской бригадой «Смерть фашизму».

Дедюля Иван Прохорович

Род. 18.09.1917. Полковник.

Родился в д. Осовец Минской губернии. В 1939 г. окончил литературный факультет Могилевского пединститута.

В 1939г. призван в армию. Участник Великой Отечественной войны с первого дня, политрук роты. Был ранен, лечился в госпитале.

В мае 1942 г. в составе группы из 45 человек направлен в тыл врага под Минск для организации партизанского движения, ведения боевых действий и разведки. С осени

1942 г.– комиссар партизанского отряда «Смерть фашизму», с лета 1943 г. – командир одноименной партизанской бригады. После освобождения Белоруссии в 1944—1945 гг. работал в Смолевическом райкоме КП(б) Белоруссии.

В 1947 г. И. П. Дедюля окончил западный факультет Высшей дипломатическрй школы МИД СССР, после чего в 1947—1951 гг. работал в аппарате политсоветника при СВАГ, начальником консульского отдела в Дрездене.

В 1951—1954 гг. работал в центральном аппарате МИД СССР в ранге первого секретаря. С 1954 г. – сотрудник ПГУ КГБ СССР. Окончил трехмесячные курсы разведки.

Б 1954—1957 гг. – помощник начальника, а затем начальник 2-го отдела Спецуправления ПГУ. В 1957—1962 гг. – помощник, затем заместитель резидента ПГУ КГБ в Австрии, работал под прикрытием должности сотрудника консульского отдела посольства, а позднее – консула.

С августа 1962 по 1967 г. – резидент в Израиле под дипломатическим прикрытием.

После возвращения в СССР – помощник председателя КҐБ по разведке.

С 1985 г. – в отставке.

Автор книг «Лесная гвардия» (1968), «Партизанский фронт» (1978), повести «Неоконченное сражение», политического очерка «Германский вопрос и обеспечение европейской безопасности», статей и обзоров по вопросам внешней политики, по истории партизанского движения; закрытой монографии «Роль Израиля и его спецслужб в осуществлении политики США на Ближнем Востоке» (1983).

Награжден орденом Красного Знамени, двумя орденами Отечественной .войны 1-й степени, двумя орденами Красной Звезды, медалями, знаком «Почетный сотрудник госбезопасности», юбилейными знаками «50 лет ВЧК-КГБ» и «60 лет ВЧК-КГБ».

В 60-е годы Израиль начал активно сотрудничать с Западом в военной области, открыто получая оружие из США, Англии и Франции. Участившиеся пограничные вооруженные столкновения на арабо-израильских границах и нагнетаемый в стране военный психоз свидетельствовали о том, что Израиль готовится к новой войне. В этих условиях резидентура внешней разведки прилагала максимум усилий для своевременного освещения происходящих процессов и событий. Так, .в начале 60-х годов были установлены точные объемы поставок в Израиль военной техники: средних танков «М-48» и самолетов «Скайхок А4» из США, танков «Центурион» из Англии и самолетов «Мираж» из Франции. А в середине 1966 года был завербован агент, близкий к правительственным кругам Израиля, имевший доступ к информации о принимаемых решениях по военным вопросам.