Текст книги "Главный противник. ЦРУ против России"
Автор книги: Александр Колпакиди
Соавторы: Олег Лемехов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 30 страниц)
Нефтяной заговор
Однако все эти и многие другие удары при всей их важности, масштабности и болезненности для СССР были все же Второстепенными в схватке сверхдержав. Основной удар Лэнгли и Белый дом направили против советской экономики. Как свидетельствуют хорошо знавшие его люди, весь первый год своего пребывания в кресле директора ЦРУ Кейси старательна изучал состояние советской экономики и к весне 1982 года почувствовал, что держит руку на ее пульсе. Как-то раз в беседе он так выразил свое видение положения дел у Советов: «Это мафиозная экономика. Они крадут у нас технологии, необходимые для их выживания. Единственный путь, которым они могут добыть твердую валюту, – это экспорт нефти по высоким ценам. Это все так запутано, что если мы хорошо разыграем нашу карту, то колосс рухнет». [240]240
Швейцер П. Победа. Минск, 1995. С. 180.
[Закрыть]
Для нанесения решающего удара в экономической войне нужен был точный анализ ситуации, а для составления последнего требовалась разносторонняя информация. Эту жизненно необходимую ему информацию директор ЦРУ черпал не только из подчиненного ему ведомства, но, в значительной степени, от американских бизнесменов, имевших экономические контакты с СССР. (Сотрудничество бизнеса и разведки, как мы помним, было традиционным.) Хорошо ориентируясь на месте, фирмачи охотно шли на сотрудничество с ЦРУ и по возвращении из Советского Союза писали для шпионского ведомства рапорты об увиденном. Представители компаний не только предоставляли разведывательную информацию о состоянии советской экономики, но нередко прямо указывали Лэнгли на советских граждан, перспективных в плане вербовки. В своем стремлении услужить разведке они не ограничивались ролью информаторов и наводчиков. «Почти 200 крупнейших американских предприятий, – пишет хорошо информированный П. Швейцер, – не только делились информацией с Управлением, но и служили прикрытием для агентов ЦРУ». [241]241
Там же. С. 313.
[Закрыть]
Основной целью стратегии американской элиты стало резкое сокращение притока в СССР твердой валюты. Согласно секретным выкладкам ЦРУ, 80% валюты советская экономика получала от продажи за рубеж энергии и энергоносителей, в первую очередь нефти и газа. Ключевым звеном во всем этом бизнесе была цена на нефть, поскольку, во-первых, мировые цены на природный газ ориентировались на уровень цен на нефть, а во-вторых, основными платежеспособными покупателями советского оружия были мусульманские нефтедобывающие страны. Резкий рост этих цен в 70-х годах принес Советскому Союзу огромную прибыль, и можно было предположить, что ее резкое падение принесет СССР не менее огромные убытки. Американские аналитики подсчитали, что от каждого повышения цены за баррель нефти на 1 доллар СССР получает дополнительной прибыли около 1 миллиарда долларов в год, и наоборот. Цена нефти на мировых рынках, подчеркивали эксперты Лэнгли, является существенным фактором, от которого зависит состояние советской экономики. Как только У. Кейси прочел этот доклад, он в экстазе воскликнул: «Мы можем их уложить!»
Основным производителем нефти в мире являлась Саудовская Аравия, сильно зависимая от Вашингтона и с охотой поддерживавшая его в антисоветских операциях в Афганистане и Средней Азии. США использовали все свое официальное и неофициальное влияние на эту страну, в результате чего с августа 1985 года Аравия начала выбрасывать на мировой рынок огромные партии нефти. Цена одного барреля немедленно скатилась с 30 до 12 долларов. Эта крупнейшая акция экономической войны, которую так обожал новый шеф ЦРУ, нанесла СССР колоссальный ущерб. Только за счет падения цен на нефть советская экономика стала в среднем терять около 13 миллиардов долларов в год. Параллельно с этим упали и цены на газ, что также обошлось советской казне в новые миллиарды. К этому же моменту Вашингтон приурочил девальвацию доллара, что в среднем стоило СССР еще 2 миллиарда долларов ежегодно. Падение цен на нефть немедленно заставило исламские страны снизить закупки советского оружия, и уже в 1986 году продажа вооружений уменьшилась на 20%, и СССР потерял еще 2 миллиарда долларов. Ущерб был огромен. Весь баланс советской торговли был нарушен. В секретном докладе ЦРУ отмечалось, что, если в первом квартале 1984 года сальдо СССР от торговли с Западом было положительным и составляло 700 миллионов долларов, то уже в первом квартале 1985 года оно было отрицательным, и дефицит измерялся 1,4 миллиарда долларов.
Хотя цены на газ автоматически ориентировались на цены на нефть, США не упустили возможности еще больше навредить СССР и в этой области. Речь идет о противодействии проекту «Уренгой-6» по транспортировке газа из Сибири в Западную Европу. Советское руководство планировало построить две линии газопровода, ежегодный доход от которых предварительно оценивался в 15-20 миллиардов долларов (все доходы СССР оценивались в 32 миллиарда долларов). ЦРУ и Белый дом были чрезвычайно встревожены этим проектом, расценивая его как дойную корову для Москвы, способную стабильно приносить валюту, и решили любой ценой помешать его реализации.
Препоны советскому газовому проекту США ставили на двух уровнях. На официальном уровне Рейган оказал беспрецедентное давление на своих западноевропейских союзников, чтобы они отказались от закупок русского газа. Однако экономическая заинтересованность европейцев в этом проекте была столь велика, президент США наткнулся на такое упорное сопротивление своих партнеров по НАТО, что зашаталось единство самого блока. (И опять все тот же американский эгоцентризм: в маниакальном стремлении досадить Советам ЦРУ даже не соизволило просчитать потенциальные последствия своих планов для союзников.) Тем не менее выкручивание рук принесло определенные плоды, и Западная Европа вдвое ограничила закупки советского газа.
На неофициальном уровне ЦРУ, учитывая технологическую слабость нефтегазовой промышленности СССР, делало все возможное для срыва поставок производимого на Западе оборудования для газопровода и осуществляло технологическую дезинформацию в том случае, если советские представители пытались добыть необходимые сведения нелегальным путем. Так, например, подобным образом агентам КГБ был передан состав комплектующих газовой турбины. Но, когда собранные по этим чертежам турбины были установлены на газопроводе, выяснилось, что из-за внутренних дефектов они в принципе не могут работать. Естественно, что пуск газопровода был задержан.
В результате этих усилий крупномасштабный проект был реализован лишь в половинном объеме: от второй линии пришлось вообще отказаться, а первая линия газопровода была введена в строй на два года позже, на чем СССР потерял от 15 до 20 миллиардов.
Технологическая война
Следующим из первоочередных объектов пристального внимания ЦРУ и Белого дома стал советский импорт западных технологий. Решено было любой ценой перекрыть этот канал, тем самым существенно затруднив СССР модернизацию промышленности и заставив пойти на новые большие траты. Как и в предыдущем случае, США начали действовать на двух уровнях. Сначала аналитики разведки определили, в каких технологиях больше всего нуждается Советский Союз.
Собственно, ЦРУ пыталось это сделать с конца 70-х, но так и не смогло справиться с этой задачей. Однако Кейси помог случай. Сотрудник КГБ, В. Ветров, работавший в отделе науки и техники Первого главного управления, начал сотрудничать с французской разведкой, передавая ей все доступные ему материалы, касающиеся советского промышленного шпионажа. Получив их, можно было легко определить основные интересы Москвы в этой области. Благодаря налаженному Кейси сотрудничеству западных спецслужб в деле общего наступления на СССР, эти материалы были переданы ЦРУ. Предатель информировал Францию до конца 1982 года.
В 1983 году Кейси добился создания секретного Комитета разведки по делам передачи технологий, 22 отдела этого комитета неустанно следили за закупками технологий. Благодаря этому Кейси впервые узнал экономические Потребности Советского Союза и какие новейшие западные военные и гражданские технологии он стремится заполучить.
После того как ЦРУ провело аналитическую работу, в дело вступил Белый дом. США не только резко ужесточили собственные экспортные правила, но и потребовали того же от своих союзников. Всесторонне была расширена деятельность КОКОМа (Координационного комитета по контролю за экспортом стратегических товаров в социалистические страны). Всеохватывающие запреты на экспорт были наложены не только на военные, но и на гражданские технологии. Причем следовать правилам КОКОМ принудили не только страны НАТО, но и не входящие в него нейтральные государства.
Практически лишившись возможности легально получать новейшие западные технологии, Советский Союз активизировал свои усилия по их нелегальной добыче. По западным оценкам, к 1986 году число агентов КГБ и ГРУ, занятых промышленным шпионажем, резко возросло. Однако аналитики Лэнгли предвидели подобный оборот дела, и с начала 1984 года ЦРУ и РУМО начали совместно осуществлять сверхсекретную программу дезинформации, призванную нанести еще больший ущерб экономике СССР. Участвовавшие в ней специалисты вспоминают, что к этой идее они пришли в результате анализа проведения спецоперации за советский газопровод. Один из них так характеризует ее суть: «В принципе речь шла о доставке Советам фальшивых или частично фальшивых данных и информации, что заставляло их принимать неверные технологические решения. Короче говоря, мы вносили сплошной хаос и беспорядок». [242]242
Там же. С. 313 – 314.
[Закрыть]Труд по реализации этой программы американские спецслужбы поделили между собой: военные занимались фабрикацией подложных оборонных технологий, а ЦРУ – гражданских, в первую очередь касающихся нефти и газа. Эксперты из Лэнгли самым скрупулезным образом проанализировали советские пятилетние планы на предмет определения тех отраслей экономики, которые больше всего нуждались в получении новейших западных технологий. После этого составлялась соответствующая подложная документация, в которую включали какой-нибудь неустранимый дефект, который было чрезвычайно трудно сразу обнаружить. Затем документы подбрасывались посредникам для перепродажи советской разведке. Сколько времени и миллиардов долларов потерял. СССР в результате этой акции – точно сказать трудно. Но не подлежит сомнению, что в результате этой тщательно проведенной операции технологической дезинформации возможности Советского Союза пользоваться плодами промышленного шпионажа резко сузились.
Даже перестройка не намного облегчила жизнь шпионскому ведомству. Пользуясь политикой Горбачева и все усиливающимся сепаратизмом, Лэнгли постаралось оправиться от удара середины 80-х годов и восстановить шпионскую сеть на территории СССР. Несмотря на все усилия и сверхблагоприятный климат, быстро, эту задачу все равно решить не удалось. Новый директор ЦРУ в 1987-1991 годах У. Уэбстер так оценивает положение дел в своем ведомстве: «Информация из Советского Союза была отрывочной ЦРУ не смогло предсказать краха Советского Союза». [243]243
Красильников Р. Призраки с улицы Чайковского. М., 1999. С. 241.
[Закрыть]В целом согласен с ним и его преемник Р. Гейтс, занимавший кресло директора в Лэнгли с 1991 по 1993 год: «Кто бы мог подумать ещё пять лет назад, где мы окажемся сегодня! Информация об СССР была слабой, так как агентурная сеть нашей разведки как раз в это время была свернута». [244]244
Там же. С. 241.
[Закрыть]Однако, несмотря на всю свою слабость, ЦРУ постаралось внести посильный вклад в дело «демократизации» Советского Союза. Вот пример: когда националисты Литвы взяли курс на отделение, там оказался гражданин США литовского происхождения Эйве Андрюс, профессиональный военный разведчик, в прошлом – инструктор афганских моджахедов. В январе 1990 года он становится консультантом департамента охраны края по вопросам обучения партизанской войне и проведению террористических актов. Занятия не ограничивались голой теорией. Под непосредственным руководством американского шпиона литовские сепаратисты устраивают серию взрывов в местах проживания советских военных и провоцируют столкновения с армией. За свои деяния Эйве был всего лишь выслан из СССР, но, незадолго до кровопролития в Вильнюсе, он опять возвращается в Литву. Когда в январе там пролилась кровь, американский разведчик был военным советником литовского парламента и постоянно находился в здании Верховного Совета, координируя оттуда действия боевиков.
Как видим, на протяжении всей своей истории американское «разведывательное сообщество» не ограничивалось сбором информации о Советской России, но всегда активно вмешивалось во внутренние дела нашей страны, пытаясь, по мере возможности, спровоцировать и максимально усилить неблагоприятные для русского народа тенденции. Хоть не ЦРУ было главным виновником развала СССР, оно сделало все, что от него зависело, чтобы этот крах наступил. Правда, ни Рейган, ни Кейси не дождались, пребывая на своих постах, распада Советского Союза, на который они потратили так много сил.
Глава 12 «КГБ ПОД КРОВАТЬЮ»
Энглтон, Голицын и Кулак
Раннеперестроечный диссидентский психоз по поводу всевидящего ока органов был лишь слабым отражением, тенью тени того, что творилось в Америке 50-х годов. Агентов КГБ видели везде, «рука Москвы» тянулась из-за каждой двери. И, наряду со знаменитым Маккарти, свой неоценимый вклад в создание обстановки сумасшедшего дома внес начальник Управления контрразведки ЦРУ Джеймс Энглтон.
Джеймс Энглтон, сын кавалерийского офицера-янки и очаровательной мексиканки, в молодости обожал поэзию, издавал литературный журнал, выращивал орхидеи и увлекался рыбалкой. Позже романтический юноша отдал свое сердце секретной службе. Это была не работа, не увлечение – это была любовь на всю жизнь. Во время Второй мировой войны Энглтон служил в рядах секретной службы США в Италии, где занимался обнаружением и нейтрализацией вражеской агентуры. Способного молодого офицера заметили. Вскоре после войны он был принят на службу в ЦРУ.
За какие-то шесть лет Энглтон сделал головокружительную карьеру, став главой внешней контрразведки ЦРУ, то есть фактически вторым человеком в управлении. Его отношение к делу определяется одним словом: это был фанатик. Фанатичный приверженец своего ведомства и столь же фанатичный враг СССР. Даже в 60-е годы критическое слово, сказанное в кабинетах ЦРУ по поводу Маккарти и маккартизма, могло стоить неосторожному сотруднику многих неприятностей. А отношения с Даллесом, другом и единомышленником, а позднее почти столь же теплое расположение друга и последователя Даллеса, главы ЦРУ Хелмса создали Энглтону совершенно исключительное положение в ведомстве. Он стал практически никому не подконтролен и мог посвятить всего себя борьбе за чистоту рядов ЦРУ. А враг был рядом, враг коварный и вездесущий – КГБ.
На беду Центрального разведывательного управления, в декабре 1961 года в посольстве США ЦРУ в Хельсинки пришел и попросил политического убежища майор КГБ Анатолий Голицын. Человек этот был известен ЦРУ: Голицына перевезли в Штаты и приступили к допросам. В свою очередь, перебежчик потребовал немедленной встречи с президентом Кеннеди и 15 миллионов долларов на создание фонда своего имени с целью свержения советского режима. В заключении психиатра ЦРУ было сказано, что Голицын – параноик и страдает манией величия.
Когда американские спецслужбы потеряли к нему интерес, он обратился к британской контрразведке. По его заявлениям выходило, что английские .спецслужбы буквально нашпигованы «кротами» – агентами КГБ. Никаких конкретных сведений он не дал, однако намекнул, что один из высокопоставленных чинов МИ-5 – агент Москвы, вследствие чего был замечен Энглтоном, который снабдил Голицына всеми необходимыми материалами, вплоть до секретных досье советского отдела.
И Голицын развернулся. КГБ был всюду. Охлаждения отношений СССР с Югославией и Китаем было мистификацией КГБ, чтобы обмануть Запад. В самой Москве всей жизнью управлял некий «внутренний КГБ», о котором не знали даже советские спецслужбы, но почему-то знал Голицын. Британская и французская спецслужбы были пронизаны агентурной сетью под кодовым названием «Сапфир». Что же касается самого ЦРУ, то оно было буквально нашпиговано агентурой.
Получив такое подтверждение своим подозрениям, Энглтон тут же начал широкомасштабную охоту за «внутренними шпионами». Под подозрение попало около сорока высокопоставленных чинов ЦРУ и почти все рядовые сотрудники. Охота за «кротами» стала навязчивой идеей. Контрразведка заводила все новые и новые дела, пытаясь сплести из них «заговор КГБ». Вот только изобличить никого не удавалось. Но это подтверждало только то, что КГБ мастерски владеет конспирацией. А в 1964 году подозрения Энглтона были доказаны самым убедительным образом. Дело в том, что был у него друг…
В юности Энглтон несколько лет провел в Великобритании. С тех пор этот невысокого происхождения янки на всю жизнь преисполнился благоговения перед британской аристократией и британским этикетом. Он одевался на английский манер, говорил с английским прононсом. А в 1944 году познакомился и подружился с родовитым англичанином, безупречным джентльменом, преисполненным аристократизма и обаяния. Это был сотрудник Интеллидженс сервис Ким Филби…
В мае 1951 года, когда сотрудники британской разведки Гай Берджесс и Дональд Маклин бежали в СССР, Филби, их друг, тоже попал под подозрение. Однако Энглтон верил в невиновность своего друга, при встречах был с ним предельно откровенен. Объем информации о ЦРУ, передаваемый советским разведчиком в Москву, был колоссален. Когда в 1963 году Филби, в свою очередь, бежал в СССР, это было для Энглтона страшным ударом. И укрепило его в том, что КГБ вездесущ. Уж если этот…
Выловить агентов КГБ в недрах собственной службы Энглтону так и не удалось. Что ему удалось блестяще – так это почти на десять лет парализовать деятельность советского отдела. Вершины же вся эта паранойя достигла тогда, когда один из его подчиненных – Клар Петти – установил слежку за собственным шефом, решив что Голицын – подстава КГБ, а сам Энглтон – внутренний агент Москвы, поскольку за всю историю существования ЦРУ никто не причинил ему столько вреда, сколько эта парочка. Известная логика в этом, надо признаться, была…
В 1975 году, когда сенатская комиссия расследовала всякие «мелочи» работы ЦРУ, вроде тотальной слежки за американскими гражданами, Энглтон заявил, что это расследование – тоже происки КГБ, и руководит ими Ким Филби из «московского центра».
В 1978 году, уже будучи в отставке, Энглтон совершил такое, что даже у знавших его сотрудников ЦРУ, что называется, челюсти отпали. Он рассказал писателю Эдварду Эпштейну о действующем агенте ФБР в КГБ, проходящем под кличкой Федора – Алексее Исидоровиче Кулаке. Кстати, до сих пор не выяснено – был ли он «кротом» или агентом-перевертышем, который работал все-таки на КГБ. Потому что внезапный переход на сторону американцев не очень-то сочетается с биографией и характером этого человека.
Кулак родился в 1922 году. С началом войны, окончив ускоренный курс артучилища, ушел на фронт. Воевал героически, был шесть раз ранен, получил звание Героя Советского Союза. После войны работал в атомной промышленности, в 1958 году получил направление на работу в КГБ. Отличался ответственностью, честностью и прямотой. И вдруг – такой поворот биографии. В 1962 году, едва прибыв в Штаты, Кулак предложил свои услуги ФБР, мотивируя это решение тем, что его не ценят и не продвигают по службе (а какая служба, если он к тому времени только окончил разведшколу).
«За годы сотрудничества Кулака с ФБР он раскрыл сведения о сотрудниках КГБ в Нью-Йорке, сообщал о ежегодных заданиях резидентурам по сбору информации в области науки и техники, а также перечни вопросов, которые интересовали руководство разведки… Шеф ФБР Эдгар Гувер безоговорочно доверял Федоре, а за полученные сведения ФБР выплатило ему, по некоторым данным, 100 тысяч долларов». [245]245
Прохоров Д., Лемехов О. Перебежчики. М.: Вече, АРИА-АиФ, 2001. С. 236.
[Закрыть]Вместе с тем ФБР подкидывало Кулаку и информацию. Американцы утверждают, что это были либо документы с низким грифом секретности, либо сведения о технологиях, на внедрение которых в СССР ушло бы лет двадцать. Но тем не менее к концу работы в США Кулак был награжден двумя орденами – Красного Знамени и Красной Звезды. Значит, КГБ вовсе не считало добытую им информацию малоценной.
Удивительно, но ни в 1973 году, когда произошла серьезная утечка информации в прессу в Америке, ни даже в 1978 году, после того как Кулака фактически сдал Энглтон, с ним так ничего и не случилось. Это объясняется все той же тотальной подозрительностью – спецслужбы не верят никому – ни своим, ни чужим. «Первоначально в Ясеневе не поверили в разоблачение Эпштейна и посчитали его тонкой провокацией ЦРУ. Но все же разобраться в этом деле было поручено управлению «К» ПГУ во главе с О. Калугиным. (Обратите особое внимание на эту фамилию! Мы еще встретимся с этим человеком. – Авт.) К концу 1980 года проводившая расследование группа вышла на Кулака, которого поставили под скрытое наблюдение. Но оно ничего не дало. Кулак не имел никаких компрометирующих связей, вел замкнутый образ жизни, не сорил деньгами и совершенно не интересовался секретными документами. Более того, он абсолютно не проявлял служебного рвения и все чаще прикладывался к бутылке в рабочее время». [246]246
Там же. С. 239;
[Закрыть]Все же таки его сначала перевели в действующий резерв, а затем потихоньку отправили в отставку. После смерти Кулака в 1983 году дело было закрыто, а его награды выставлены в музее ПГУ. И только после вербовки Эймса стало известно, кто на самом деле был Федора.
