Текст книги "Главный противник. ЦРУ против России"

Автор книги: Александр Колпакиди

Соавторы: Олег Лемехов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 30 страниц)

Утонувшая подлодка и улетевший «МИГ»

Некоторые действия ЦРУ против СССР все-таки стали достоянием гласности. Одной из наиболее успешных операций того времени стал знаменитый «Проект Дженифер», состоявшийся в начале 70-х годов.

Предыстория этой акции такова. В 1968 году советская подводная лодка «К-129» с бортовым номером 574 (ПЛ-574), находящаяся на боевом патрулировании в Тихом океане, была непреднамеренно протаранена следившей за ней американской подводной лодкой «Суордфиш». Расколовшаяся от сильного удара советская подводная лодка унесла с собой в пучину океана жизни 98 моряков. У нее на борту были три баллистические ракеты подводного старта с ядерными боеголовками большой мощности и две ядерные торпеды. Их изучение способно было дать в руки американцам поистине бесценную информацию о советском ракетно-ядерном оружии, его компонентах, топливе и т.п. Американские эксперты заявляли: «Мы никогда не видели русской техники, и нельзя себе представить, насколько полезно было бы знать ее размер, ее вес, как она изготовлена и какой использован металл. Если даже ни то ни другое не будет представлять интереса, мы будем знать, насколько правильными или неправильными были наши разведывательные оценки всех этих лет». [207]207
  Докучаев А. Сети шпионажа. М., 1996. С. 54.


[Закрыть]

Но как ни ценны были эти данные, однако безмерно важнее для специалистов американской разведки были секретные коды и шифровальная аппаратура, находившиеся на затонувшей лодке. Заполучив их, американцы смогли бы легко расшифровать многие тысячи перехваченных ими радиограмм советского ВМФ, код которого они так и не смогли разгадать. Это позволило бы аналитикам из ЦРУ, АНБ и РУМО получить план действия боевой службы советских подводных лодок по всему миру, четко представить себе систему развертывания и управления силами ВМФ Советского Союза. Более того, вычленив основы разработки шифров конца 60-х годов и сопоставив их с данными текущего радиоперехвата с помощью сверхмощных ЭВМ, возможно было бы определить систему выработки новых советских шифров. Одним словом, игра стоила свеч и американцы решили любой ценой поднять затонувшую подлодку или, если не получится, то хотя бы часть ее.

Советское руководство, не получив от ПЛ-574 очередного сигнала связи, организовало поисково-спасательную операцию. Два месяца наши корабли и самолеты исследовали вероятное место исчезновения подлодки, но все их поиски остались безрезультатными. ПЛ-574 сочли затонувшей, проанализировали различные вероятные причины ее гибели, и на этом была поставлена точка. По привычке к тотальной секретности, Кремль хранил гробовое молчание по поводу случившейся трагедии, и это было ошибкой. Тот факт, что ПЛ-574 затонула в международных водах и не было никаких официальных заявлений, в той или иной форме декларирующих права СССР на ее обломки, делало предстоящую акцию ЦРУ как бы даже законной с точки зрения международного права. С помощью средств технической разведки американские спецслужбы уже довольно точно знали место гибели советской подлодки, и, после того как наши прекратили спасательно-поисковые операции, на место трагедии для точного определения координат отправились оснащенная поисково-разведывательным оборудованием американская подлодка «Хеллибад» и сверхсекретное судно ВМС США «Мизар». После двух месяцев напряженных поисков они смогли не только найти лежащую на дне океана ПЛ-574, но и сфотографировать ее на большой глубине.

Установив точное местонахождение затонувшей советской субмарины, американцы решили перейти к основной фазе операции – ее подъему. «Проект Дженифер» был одобрен лично президентом Никсоном и носил сверхсекретный характер, и о ее подлинном масштабе знал лишь крайне ограниченный круг лиц. Выполнение этой чрезвычайно важной операции было поручено ЦРУ.

Чтобы тщательнее замаскировать операцию, руководство разведки решило действовать через частное лицо – миллиардера Говарда Хьюза. Последний был собственником сети авиалиний, электронных компаний и предприятий по добыче нефти, так что ни у кого не должен был вызвать подозрений его интерес к добыче нефти либо иных полезных ископаемых со дна океана. На деньги ЦРУ, выделившего на эту операцию 350 миллионов долларов, миллиардер построил два специально спроектированных для операции судна: платформу «Гломар эксплорер» и док-понтон HSB-1. Их технические характеристики были во многом необычными для своего времени. Так, док-понтон, способный поднимать с больших глубин грузы весом до 800 тонн, был оборудован гигантскими захватами-щупальцами, изготовленными по форме обводов корпуса ПЛ-574. Естественно, что оба судна числились собственностью Хьюза и вели исследования в океане как бы в его интересах.

После окончания строительства «Гломар эксплорер» в июле 1973 года отправился на ходовые испытания к берегам Никарагуа, якобы для глубоководной добычи марганца. Успешно пройдя испытания, необычное судно летом 1974 года направилось к Гавайям, в район гибели советской подводной лодки. Экипаж его состоял из 170 человек. Все они были служащими-контрактниками ЦРУ (всего в этой операции, в той или иной форме, разведуправление задействовало свыше 4 тысяч человек). Разведка советского ВМФ быстро засекла американский корабль, однако определила его как гражданскую плавающую платформу с оборудованием для бурения морских скважин. Советский разведывательный корабль обнаружил проводимые на «Гломар эксплорер» работы по состыковке труб и спуску их в воду.

Усыпив бдительность советской стороны, корабль ЦРУ приступил к самой операции. Нарастив до 5 километров длину труб, американцы опустили ко дну Тихого океана док-понтон со стальными подводными захватывающими щупальцами. Уникальную операцию при помощи подводных телекамер с большой степенью точности контролировали операторы ЦРУ. Благодаря этому была обеспечена ювелирная точность выполняемых манипуляций, и металлические клешни сомкнулись на корпусе затонувшей советской подводной лодки. Однако радость экипажа «Гломар» оказалась преждевременной: когда док-понтон был уже почти на поверхности, ПЛ-574 внезапно разломилась на две части в месте пробоины. Кормовая часть подлодки, где были размещены баллистические ракеты и рубка шифровальщика, опять рухнула на пятикилометровую глубину. В руках, а точнее, в металлических клещах, ЦРУ остались первые два носовых отсека с торпедами, оснащенные ядерными боеголовками, и тела шестерых погибших подводников.

«Гломар эксплорер» со своей драгоценной добычей поспешил вернуться в Гонолулу, где специалисты ВМС США немедленно начали обследование поднятой половины. Тела погибших советских моряков были захоронены в океане, по принятому в СССР ритуалу – во избежание возможных дипломатических осложнений. Лэнгли праздновало победу и мечтало довести «Проект Дженифер» до логического конца, тем более что все необходимое – точные координаты отломившейся половины ПЛ-574 и необходимое для ее подъема оборудование – уже имелось. У. Колби обратился к президенту с просьбой дать разрешение на продолжение операции, которая должна была принести американцам долгожданные советские шифры и ядерные ракеты. ЦРУ шло к небывалому триумфу.

Однако случилось то, чего никакие аналитики предвидеть не могли. Одна из бандитских группировок Лос-Анджелеса совершила налет на офис Говарда Хьюза, где хранилась документация по «Проекту Дженифер». Вторжение в офис миллиардера зафиксировала полиция, а вместе с. ней на место преступления прибыла и орда жадных до сенсаций репортеров. Один из документов попал в руки акул пера, и 19 апреля 1975 года на страницы мировой печати выплеснулась сенсационная история о сверхсекретной операции ЦРУ по подъему советской субмарины с ядерным оружием. Оправившись от первоначального шока, Москва заявила Вашингтону решительный протест, одновременно приготовившись, при необходимости, вооруженной силой пресечь продолжение «проекта Дженифер». В районе гибели ПЛ-574 целых полгода несли боевое дежурство корабли советского ВМФ, получившие приказ любой ценой, вплоть до бомбежки всего района не допустить подъема со дна океана оставшейся половины подлодки.

Если силовые действия Москвы были успешны, то дипломатические – нет. Ссылки МИД на то, что подъем судна противоречит международному праву, американский госдепартамент парировал тем, что о гибели ПЛ-574 не было нигде официально объявлено. Другую претензию Москвы – о кощунственном нарушении вечного покоя советских моряков – американцы отклонили на том основании, что тела погибших были перезахоронены по всем советским ритуалам, в доказательство чего они представили пленку, запечатлевшую эту траурную церемонию. Однако, чтобы не накалять отношений с Кремлем, Белый дом принял решение не производить подъем второй половины подводной лодки. ЦРУ было вынуждено подчиниться этому решению и, так и не заполучив вожделенные советские шифры, закончить «Проект Дженифер», который, хотя и не принес ожидаемых результатов, тем не менее считается успешной операцией американского разведывательного управления.

Другой эпизод можно расценить не только как успех военной разведки, но и как акцию промышленного шпионажа., а также как редкое ротозейство советских специалистов. Во время учений в ГДР американцы сняли на пленку состоявший на вооружении в ЗГВ советский понтонно-мостовой парк (ПМП), обладающий уникальными техническими характеристиками и не имеющий аналогов в мире. Наведение переправы с его помощью американцы снимали безо всякого риска – в СССР этот парк не считался секретным и съемкам зарубежных наблюдателей никто не препятствовал. Серьезной охраной промышленных секретов у нас тогда никто не занимался.

По полученным кинокадрам не составило большого труда изготовить и чертежи. Пользуясь тем, что уникальный механизм не был запатентован, американские фирмы, получившие от своих спецслужб всю документацию, в 1972 году начали совершенно открыто выпускать точные копии советского ПМП, присвоив ему только английское название – «Риббон бридж». Таким образом, благодаря пренебрежению международным правом, уникальная советская разработка обогатила армии США, ФРГ и других стран НАТО.

Еще одной бесспорной удачей американской разведки можно считать акцию по изучению новейшего по тем временам советского самолета «МИГ-25». Опытный образец этого мощного сверхзвукового истребителя-перехватчика был создан КБ Микояна в 1967 году, а в серийное производство он был запущен с 1970 года (в СССР производился до 1984 года). Почти сразу новым советским оружием, естественно, заинтересовались спецслужбы США. 6 сентября 1976 года пилот этого истребителя В. Беленко угнал свой самолет в Японию, приземлившись в аэропорту Хакодате. Окончательной ясности во всей этой истории нет до сих пор. По официальной советской версии, пилот потерял ориентировку и случайно попал в Японию, где был немедленно подвергнут специальной психологической обработке, в результате чего запросил политического убежища в США. Американцы же настаивали, что В. Беленко бежал из СССР по политическим мотивам.

Как бы то ни было, но самолет улетел. На месте посадки советского истребителя в Японии совершенно «случайно» оказалось около 20 американских экспертов по самолетостроению, разобравших попавший к ним в руки бесценный образец военной техники потенциального противника, что называется, до последнего болта. Несмотря на то что СССР в жесткой форме потребовал немедленного возвращения самолета, японцы тянули время до тех пор, пока американцы не закончили его изучения. Сделано это было самым тщательным образом: исследована вся аппаратура и вооружение «МИГа», взяты пробы стекла и металла. Американцы запускали его двигателя, и включали бортовую РЛС, и даже облетали захваченный истребитель своими самолетами, измеряя сверху спектр теплового излучения. В конце концов, японцы вернули «МИГ», но после работы экспертов ЦРУ его возвратили в разобранном виде. Информация досталась американцам, а жесткие претензии Москвы – японцам. Впрочем, ничего другого никто и не ожидал. И без того было ясно, что СССР дорого обойдется предательство В. Беленко. Дорого именно в материальном плане: в срочном порядке пришлось менять всю начинку состоящих на вооружении «МИГов» и секретный шифр «Я – свой», дающий возможность отечественным РЛС отличать свои самолеты от чужих.

Техника хороша, агенты – не очень

Разумеется, перечень акций американских разведслужб этими операциями далеко не исчерпывается. И большинство этих акций имели одну общую черту, особенно возобладавшую во Второй половине 70-х годов. Возглавивший разведуправление при Картере адмирал Тэрнер представлял из себя образец убежденного технократа, делавшего ставку в основном на технические средства разведки, при некотором даже пренебрежении «человеческим фактором». Правда, большинство этих технократических акций достаточно оперативно пресекались советской контрразведкой. «Можно упомянуть, – вспоминает бывший начальник Второго (контрразведывательного) главного управления КГБ Р. Красильников, – в. частности, об установке в районе Можайска в 1975 году специального радиоэлектронного устройства, закамуфлированного под древесный пенек. Оно предназначалось для перехвата радиоизлучений находящихся в этом районе оборонных объектов с автоматической передачей информации на пролетающий разведывательный спутник. Оба устройства были тайно установлены разведчиками московской резидентуры ЦРУ Веттерби и Корвиным. Этой операции предшествовало фотографирование местности разведывательными спутниками». [208]208
  Красильников Р. Призраки с улицы Чайковского. М., 1999. С. 58.


[Закрыть]

Не менее важным направлением были перехват и прослушивание телефонных переговоров официальных лиц Советского Союза. Тут американцы не брезговали ничем.

Бывший помощник министра обороны США Р. Перл рассказывал, что американское посольство в Москве занималось электронным шпионажем еще в 1972 году. Для этого даже была образована специальная группа «Гамма-гаппи», состоявшая из специалистов разведки и оснащенная новейшим электронным оборудованием.

Но группа «Гамма-гаппи», по крайней мере, работала в тепле и под крышей. А вот в другом случае специалистам ЦРУ потребовалось в буквальном смысле спускаться в пучины моря – Охотского. Узнав, что в 60 км от берегов Камчатки проходит подводный кабель Министерства связи СССР, американцы в 1979 году провели достаточно рискованную спецоперацию «Айви беллс» по подключению к кабелю. В операции были задействованы подводная лодка и подводные пловцы, установившие сложнейший комплекс специальной аппаратуры. Эта аппаратура была столь совершенна, что, не присоединяясь к кабелю, могла улавливать идущие по нему электромагнитные импульсы. Чтобы полностью исключить возможность обнаружения подслушивающих устройств, американцы сконструировали их таким образом, что при поднятии кабеля на поверхность моря для ремонта или для инспекции аппаратура автоматически отключалась и оставалась на дне.

Самым сложным в сверхсекретной операции «Айви беллс» была доставка перехваченной информации в США. Для этого дважды в год ЦРУ направляло в Охотское море специально оборудованную субмарину, с которой высаживались водолазы. Подводные пловцы с помощью миниподлодки или робота находили «жучок», снимали с него заполненные пленки и устанавливали новые. Поскольку кабель считался практически неуязвимым, важная информация передавалась по нему открытым текстом или кодировалась не самыми сложными шифрами. В результате в Лэнгли исправно получали важную информацию о результатах запусков советских баллистических ракет, проводившихся в районе Камчатки.

Однако вскоре американцам, абсолютно уверенным, что их суперсовершенную подслушивающую технику невозможно обнаружить, пришлось испытать горькое разочарование. В 1981 году несколько советских военных кораблей сосредоточились в столь хорошо знакомой им точке Охотского моря, а советские водолазы отыскали и сняли «жучок».

Ну и, конечно, в США бурными темпами развивалась космическая разведка, любимое детище всех американских технократов. Ее технические средства непрестанно совершенствовались. На снимке, сделанном из космоса в 1966 году, достаточно четко была запечатлена советская база бомбардировщиков близ Долона, в Казахстане. По оценкам экспертов, уже эта довольно ранняя фотография «продемонстрировала способность систем видовой информации раннего предупреждения различать тяжелые бомбардировщики и транспортные самолеты». Практичные американцы активно вкладывали, деньги в эту сферу, и с 1960 по 1969 год расходы на военную деятельность в космосе увеличились более чем в четыре раза. Скоро прежние фотографии стали детскими игрушками по сравнению с многоспектральными системами наблюдения, к которым перешло разведсообщество США. Теперь разведка велась одновременно в нескольких участках электромагнитного спектра. Так, например, делалось одновременно три цветных фотоснимка интересующего объекта, для каждого из которых использовалась пленка, чувствительная лишь к узким участкам видимого или инфракрасного спектра. Параллельно с этим, объект фиксировался с помощью радиолокационной аппаратуры и устройством, регистрирующим пассивное тепловое излучение. Сопоставление всех этих изображений, полученных в различных диапазонах спектра, резко расширило объем информации, которую удавалось получить об объекте. «Вместе взятые, эти данные составляют весьма полную информационную картину, включающую в себя характеристики строительных материалов, из которых построены различные объекты на земной поверхности, дорог и других объектов, содержание воды в почве, проводимые земельные работы, а также существующие стартовые шахты для ракет с замаскированными дерном выходами, данные о высоте деревьев и других объектов, о разнообразии растительности и распространенных во флоре заболеваниях, о типах и характере залегания горных пород, о засоленности и загрязненности водоемов, о температуре, давлении и влажности атмосферы на разных высотах». [209]209
  Космос: каким его видят из Вашингтона. М., 1985. С. 109-110.


[Закрыть]

Ко второй половине 60-х годов США израсходовали на различные космические программы 35-40 миллиардов долларов, но полученная в результате информация, как минимум, в десяток раз окупала произведенные затраты. «Так, если попытаться определить реальную цену американских систем космической разведки, пришлось бы начать с 350-400 миллиардов долларов. Действительная же «стоимость» разведывательных спутников значительно превышает стоимость всех бомбардировщиков дальнего действия, всех межконтинентальных ракет и всех атомных подводных лодок (вместе с базирующимися на них ракетами) и всего ядерного оружия, созданного к настоящему времени.

Авторство этой столь масштабной оценки принадлежит не кому-то несведущему, а лично президенту США. Во время недавней (1967 года. – Авт.) поездки по штату Теннесси Линдон Джонсон подчеркнул, что разведывательные спутники представляют собой уникальнейшие аппараты, которые когда-либо создавались в США. Президент Джонсон отметил также, что, поставляя подробную информацию об имеющихся в социалистических странах вооружениях, спутники позволяют главе исполнительной власти без колебаний и с чувством полной уверенности принимать решения». [210]210
  Там же. С. 106.


[Закрыть]

Постоянно совершенствуя космическое направление, американцы в 1971 году вывели на орбиту спутник-шпион «Биг берд» («Большая птица»), который исправно снабжал своих хозяев «экстраординарными фотоснимками» советских военных объектов. Он имел только один недостаток: на нем не было передающих устройств. Отснятую фотопленку надо было сбросить с борта «Большой птицы» на землю, там поймать, проявить, отпечатать, и лишь после этого можно было обрабатывать полученную информацию. Кроме того, что было не менее важно, по этому же признаку советские службы наблюдения однозначно идентифицировали «Биг берд» как шпионский спутник и приняли соответствующие меры предосторожности.

Этот существенный дефект исправил спутник-шпион нового поколения «КН-11», запущенный в космос в декабре 1976 года. Он уже не сбрасывал на землю капсулы с пленкой, а с помощью электронных сигналов передавал качественное телефото. Благодаря этому эксперты ЦРУ и РУМО получили возможность непосредственного слежения за тем, что происходило на территории СССР и его союзников. Да и советские спецслужбы поначалу не квалифицировали спутник как шпионский, и при прохождении «КН-11» над военными объектами средства маскировки против фоторазведки не применялись. Американцы получили возможность заглянуть даже в пусковые шахты советских ракет, люки которых не задраивались при пролете над ними нового чуда шпионской техники. Не удивительно, что благодаря этому двойному преимуществу «КН-11» называли «лучшим подарком» Картеру, только что пришедшему в Белый дом.

Однако существенное преимущество США в области космической разведки сохранялось недолго. Через год СССР уже знал о существовании сверхсекретного «КН-11». Естественно, что после этого при подлете нового спутника к советским военным объектам на них стали применять необходимые средства маскировки.

Итак, в сфере технической разведки дела у американцев находились на должном уровне. Однако этого никак нельзя, было сказать об агентурной работе. «В пятидесятые – семидесятые годы резидентуре в Москве пришлось испытать немало неудач и поражений. Был разоблачен и привлечен к уголовной ответственности ряд американских агентов (Попов, Пеньковский, Огородников, Филатов, Нилов, Капустин, Калинин, шпионская пара – Григорян-Капоян и другие); задержаны с поличным сотрудники резидентуры Келл, Питерсон и ряд других. Последовала череда неизбежных в таких случаях выдворений провалившихся сотрудников ЦРУ из Советского Союза, дипломатические демарши Министерства иностранных дел СССР и заявления ТАСС». [211]211
  Красильников Р. Призраки с улицы Чайковского. М., 1999. С. 81.


[Закрыть]В результате жесткого противодействия КГБ, на территории СССР американской разведке пришлось отказаться от использования многочисленных способов вербовки новых агентов, широко применяемых им во всех остальных странах. Волей-неволей они ограничились двумя категориями лиц: советскими гражданами, завербованными за границей, и «инициативниками» в Советском. Союзе, добровольно вызвавшимися работать на ЦРУ. Причем первых передавали на связь посольской резидентуре Лэнгли в Москве только в том случае, если они располагали допуском к достаточно важной информации и больше не имели возможности выезжать за границу.

Представление об агентах первой категории вполне дает дело Филатова. Он служил в аппарате военного атташе советского посольства в Алжире и был ценной находкой, поскольку отличался жадностью и любовью к женскому полу. Оба столь ценных для потенциального агента качества были видны невооруженным глазом, и ЦРУ не пришлось затруднять себя утонченными методами вербовки. К нему просто подослали красивую сотрудницу, и, засняв происходившее между ними, взяли сексуального партнера, что называется, голыми руками. Напуганный и подкупленный, Филатов быстро согласился работать на ЦРУ. От новых хозяев он получил кличку Блиц и зажигалку с вмонтированной фотокамерой, с помощью которой он должен был фотографировать секретные документы ГРУ Генштаба. Связь с ним была продумана до мелочей. Сотрудник Московской резидентуры В. Крокетт, проезжая на машине по набережной Москвы-реки, в условленном месте выбрасывал из автомобиля контейнер, замаскированный под мусор – кусок дерева, грязную тряпку или пакет из-под молока. Через несколько минут прогуливавшийся в этом районе Филатов подбирал этот «мусор». Однако в момент контакта оба они – и шпион, и лжедипломат-резидент – были схвачены сотрудниками КГБ. Нет, не зря ЦРУ доверяло агентов московской резидентуре только в крайнем случае, когда иного выхода не было.

Подобным же способом в 1974 году был завербован другой советский дипломат, получивший кодовую кличку Весы. Им стал кадровый советский разведчик Л. Полещук, посланный по линии КГБ в советское посольство в Непале. Там горе-разведчик со скуки решил попробовать «сладкой жизни». Он залез в посольскую кассу, проигрался в рулетку и для покрытия недостачи не придумал ничего лучшего, как занять деньги у американского дипломата Д. Беллингхэма, своего коллеги из ЦРУ. Тот и взял его тепленьким. В счет долга Полещук согласился работать на американцев. Он получил инструкции, средства для тайнописи и радиосвязи… и пропал. По возвращении в СССР агент Весы, боясь разоблачения, уничтожил все полученные шпионские материалы и прервал связь с Лэнгли до 1985 года. И деньги не отдал.

Что касается «инициативников», то в качестве примера можно привести двух жителей солнечной Армении – Григоряна и Капояна. Один работал в службе наружного наблюдения КГБ Армении, другой – в ереванском отделении «Аэрофлота». Они, что называется, «нашли друг друга» и сговорились предложить США свои услуги. Записку с этим предложением они, на трассе Москва – Ереван, передали американскому военному атташе Причарду. Тот, естественно, был кадровым военным разведчиком и предложение вполне оценил. Информацию он передал по инстанции, и в 1973 году в Ереван для установления контакта с новоиспеченными агентами отправился сотрудник посольства Д. Уайтхед. Почти два года добровольцев совместно использовали ЦРУ и РУМО, пока в 1975 году при тайниковой операции по связи с ними не был задержан с поличным сотрудник посольства Э. Келли.

После этого провала резидентура при американском посольстве в Москве больше не решалась проводить встречи со своими агентами нигде, кроме Москвы и Ленинграда, где у американцев имелось консульство. В этот период самым ценным для ЦРУ кадром из «инициативников» стал А. Толкачев (кодовая кличка «Сфера»). Работая ведущим конструктором в НИИ «Фазотрон», разрабатывавшем электронное оборудование для советских оборонных систем, он сумел добывать настолько ценную информацию, что стал для ЦРУ агентом № 1 в Советском Союзе. Поступавшие от него сведения шла напрямую к главе Лэнгли Тэрнеру, который лично докладывал ее президенту США.

Это была крупная удача американской разведки, но она, в общем-то, являлась результатом случайности. Толкачева не только никто не вербовал, но его кандидатуру чуть было не отбросили из-за осторожности Тэрнера (опасаясь провокаций со стороны КГБ, глава ЦРУ дал добро своим подчиненным в американском посольстве в Москве лишь после четвертого (!) обращения Толкачева). В целом же сами кадровые сотрудники разведведомства крайне низко оценивают агентурную работу в период президентства Картера: «Там, где были нужны первоклассные агенты, мы их совсем не имели. Мы не могли проводить секретных операций даже за углом в магазине, а не то что там, за «железным занавесом». [212]212
  Швейцер П. Победа. Минск, 1995. С. 39.


[Закрыть]При всей своей мощи все разведывательное сообщество США не располагало в Советском Союзе ни одним агентом высокого класса. Д. Пойндекстер по этому поводу признавался: «В те давние годы нам была известна общая мощь Советской Армии, но мы не имели понятия о том, что происходит в Политбюро. У нас также были малые возможности заниматься тайными операциями». [213]213
  Там же. С. 40.


[Закрыть]

Но при всем при этом именно в 70-е годы разведуправление США предприняло очередной шаг в деле реализации идей А. Даллеса и начало создавать в СССР агентуру влияния. Агент влияния не был шпионом в строгом смысле этого слова. Он не похищал секретную информацию, не передавал ее на Запад, не убивал и не осуществлял всех прочих традиционных функций разведчика. Его задача была иной: на каком бы посту он ни работал, целенаправленно проводить там политику, направленную против своего народа, руководствуясь интересами не своей страны, а Вашингтона. Понятно, что это трудная тема. Слишком многие современные отечественные демократические и государственные деятели кровно заинтересованы в том, чтобы информация об этой стороне деятельности ЦРУ никогда не вылезла наружу. О том, что агенты влияния в нашей стране существовали, их было немало и они были на высоких постах, можно догадаться по ходу так называемых российских реформ, которые похожи скорее не на реформы, а на диверсии. Но о подлинных размахах этой сверхсекретной акции ЦРУ, наверное, мы узнаем еще очень не скоро.

КГБ был осведомлен об этой стороне деятельности ЦРУ. В 70-х годах был составлен Доклад «Планы ЦРУ о приобретении агентуры влияния среди советских граждан», фрагменты которого обнародовал в 1991 году В.Крючков: «В последнее время ЦРУ США разработало планы по активизации враждебной деятельности, направленной на разложение советского общества и дезорганизацию социалистической экономики. В этих целях американская разведка ставит задачу осуществлять вербовку агентуры влияния среди советских граждан, проводить их обучение и в дальнейшем продвигать в сферу управления политикой, экономикой и наукой Советского Союза. ЦРУ разработало программу индивидуальной подготовки агентов влияния, предусматривая приобретение ими навыков шпионской деятельности, а также их концентрированную политическую и идеологическую обработку. Руководство ЦРУ планирует целенаправленно и настойчиво, не считаясь с затратами, вести поиск лиц, способных по своим личным и деловым качествам занять административные должности в аппарате управления и выполнять сформулированные противником задачи. По замыслу ЦРУ, целенаправленная деятельность агентов влияния будет способствовать созданию трудностей внутриполитического характера в Советском Союзе, задержит развитие нашей экономики, заставит вести научные изыскания по тупиковым направлениям». [214]214
  Красильников Р. Призраки с улицы Чайковского. М., 1999. С. 329.


[Закрыть]К несчастью, данные об этой акции, да и то фрагментарные, были обнародованы слишком поздно. Пересекретничали…