Текст книги "Круглый дизельпанк (СИ)"

Автор книги: Александр Белов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 47 страниц)

  Глава 5. Мир тесен!

   В тот вечер было много радости. Калинина при всех, не скрываясь, расцеловала командира и отругала за попытку бегства. Нико, Тим и Вэсил восхищались моей догадливостью и скоростью. Тему того, откуда я знаю про назначение артефакта и как с ним обращаться – старательно обходили. Ну, типа, случилось маленькое чудо, а так всё объяснимо. Я пропускал всё это вторым планом, потому что устал как собака. Даже думать о случившемся сил и желания не было. Хватило сил только на пожрать консервов. Дальше я отрубился, не смотря на возможные опасности. Кошмары меня не мучали. Я слишком устал физически и эмоционально для подобной рефлексии (эк сказанул!).

   Утром всё болело – бег по пересечённой местности даром не прошёл. И так я физкультурой не увлекаюсь, а тут такая нагрузка. Стараясь не делать резких движений, я полез под вездеход. Так и есть – рессора к хренам. Это плохо. Заменить нечем. Ну и как на нём ехать теперь? Можно под балку засунуть чурбак и потихоньку до базы дотянуть. А дальше? Коренной лист найти нереально. На жёсткой сцепке придётся волочь – однозначно. Где бы ещё её взять-то? Вобщем Марику я не обрадовал. Однако она восприняла весть о поломке довольно беспечно. Похоже, что она до сих пор была в эйфории от спасения Сомова, которому уже стало лучше, хотя он всё ещё был слаб. Ему помогли сесть, прислонив спиной к дереву, чтобы он мог писать. И он писал. Часто останавливаясь и отдыхая, но – писал. Железный мужик, уважаю. Надо, значит – надо. И ничто не извиняет лени. Отчёт никто не отменял. Да... На таких людях всё и держится. Но больше всего я удивился, когда Лекс пошушукался с Нико, тот пошёл к вездеходу и через некоторое время пришёл с"фотиком". Это был не такой пижонский аппарат, как у больничного светохудожника. У того плёночный был, с мощным объективом. А у этого объектив был простецкий и "питался" он пластинками. Да уж, ладно хоть не камера-обскура. Нико "щёлкал" дохлых раловцев в профиль и анфас, панорамно и отдельными частями. Даже кучу "детишков" снял. Я поинтересовался у Лекса – нахрена? Тот ответил, что приложит светопластинки к отчёту и если в Ордене поверят, то нам светит премия. Что ж он сразу про премию не сказал? Это в корне меняет дело!

   Утром приехал Фрол. Ему рассказали обо всём, кроме чудесного излечения. Типа был укус и сейчас Сомову хреновато, но он оправится. Как говорил незабвенный Карлсон: "-Пустяки! Дело-то житейское!". А он знал, о чём говорил. По сравнению с вертолётным движком в заднице укус какого-то мутанта действительно – всего лишь досадная неприятность... Лекс поблагодарил за спасение, улучив момент, когда поблизости никого не было. Получиось как-то неловко со обеих сторон. К чему слова? И так всё понятно. Мы ж взрослые мужики, жизнью тёртые. Чай не в мелодраме снимаемся. Марика же поблагодрила своеобразно. Когда я осматривал вездеход ( бессовестно валялся и отлынивал), она присела рядом и после паузы сказала:

  -Спасибо за Лекса. Знаешь, я много думала. И на днях, и сегодня ночью. Мне кажется, что не стоит проверять наше родство. После всего, что произошло, ты и так мне стал братом. Не то что двоюродным – родным... Понимаешь?

  -Угу.

  -У тебя и у меня никого из родни нет. А теперь не так одиноко будет, да?

  -Ага.

  -Конечно, брат-извращенец – это проблема.

   Я усмехнулся. Марика тоже.

  -Но он всё равно мой брат. Ведь так?

  -Хоть моя сестра и заноза в одном месте, но она моя сестра.

  -Вот и ладненько. Ещё раз – спасибо, братишка.

   Она чмокнула меня в щетинистую щёку и ушла, даже не взглянув на поломку. Вот у меня и семья появилась. Честно говоря я был рад. Калинина – не самая плохая из возможных сестёр.

   Все-таки мне пришлось заняться рессорой. Хотя сделать можно было мало. Центральный штифт ещё держался и не давал листам расползтись. Я как мог подтянул гайки на стремянках и теперь можно было только надеяться, что сталь штифта качественная и хотя бы до станицы он не лопнет. Ближе к обеду я стал собираться "на базу". Фрол вошёл в положение и сказал, что предупредит водителя грузовика, который поедет в станицу. Тот привозил бочки с топливом для погребального костра. Я чуть совсем не забыл, что сегодня будет сожжение. Неплохой костёрчик обещает получиться. Как рассказал Фрол – тел насобирали около полусотни. На берегу осталось почти двадцать лодок, сшитых из звериных, слава Семье, шкур. Ещё нашли тару для заготовки, какие-то снадобья. Наверное консерванты. Всё это утопили в реке. Я присутствовать на файер-шоу не стремился, поэтому отправился за вездеходом на подвернувшейся попутке. Грузовичок бодро катился по уже хорошо укатанной дороге, тихо ноя редуктором заднего моста на подъёмах и спусках, напоминая этим старенький ГАЗ-52 из моего детства. Такой драндулетик возил молоко с фермы, а мы с друзьями иногда напрашивались к водителю покататься, взамен помогая в погрузке молочных бидонов. Благословенное время было, да... Пока мы неспешно катились по лесной дороге, я разговорил водилу. Завтра – похороны. Будут хоронить жертв дьявольского нападения. В закрытых гробах. От многих остались лишь разрозненые кости и куски мяса, разбираться в которых некому. Нету здесь судмедэкспертов наших и генетических лабораторий тоже нету. Таких, как, например, в Ростове-На-Дону. Там несколько лет разбирали и идентифицировали останки погибших в Чечне солдат, которые всё это время лежали в рефрижераторах. Адова работа. Сегодня группа крепких на психику мужиков поедет в Ёлкино – собирать тела. Решено бывших жителей похоронить в братской могиле, а станицу сжечь. Всё равно жить там никто не согласится. Оставшиеся в живых либо поселятся в Зеленопольской, либо – переедут в другие станицы. Вот так. Кстати, а что там с выжившими? А выжившие балдеют до сих пор. Счастливо пускают пузыри и неизвестно – как долго они будут этим заниматься. Я вспомнил, что одна женщина на короткое время выходила из этого состояния. Правда – выходила в истерику, а потом снова ушла в нирвану. У меня есть версия, что это может быть необратимый эффект. Типа тот препарат им крышу своротил напрочь и ремонту она не подлежит. Уже сутки как минимум прошли, а в себя так никто пока и не пришёл. Будем надеяться, что я ошибаюсь и их отпустит со временем.

   В Зеленопольской сегодня царил угрюмый траур. Местные лекарки истратили половину запасов успокоительной настойки. Многим становилось плохо от страшных новостей. У некоторых участников боя, побывавших в лагере людоедов, случились нервные срывы. Люди не выдерживали нервного потрясения. Ещё поп этот нагнетал, паразит. Всё про геену огненную, про Апокаллипсис, про Врага человеческого, да – в уши людям, напуганным страшными новостями. Даже Мишка, который встретил меня возле главного здания, был мрачен. Он вернул мне пистолет и устало присел на ступени крыльца. Церковь была полна баб и детей. Слышались плач и истовые молитвы. Над ними плыл зловещий баритон попа, грозящий грешникам Чистилищем. Странно. То говорят, что Бог есть Любовь и надо прощать как самому себе. То обещают вечные муки за отсутствие поклонения любящему якобы богу, за отсутствие страха господня. Разве можно любить того, кого боишься? Как может Отец требовать от детей рабского поклонения – не очень понятно. Обращать своих любимых детей в рабство как-то не очень милосердно по-моему. Но такие мысли нужно держать при себе. Спорить бесполезно. Вера не предусматривает логики, а логика не понимает веры, и тот, кто надеется переубедить верующего – тратит время зря. То же правило работает и в обратную сторону. Человек либо верит, либо – нет. Всё остальное имитация и оппортунизьм чистой воды, когда многим в отдельных случаях выгодно представляться верующими, а в других – атеистами. Главное, чтобы местный служитель культа не пронюхал о моих мыслях. Для него я опасней верующих в Святую Семью. Так что я старался вообще не смотреть в сторону храма. Хотел было зайти в дом, но дверь распахнулась и на пороге появилась Нюта в том самом дарёном платье. Вид у неё был напуганный. Она увидела меня и со счастливым писком повисла у меня на шее раньше, чем я успел её удержать на дистанции вытянутой руки. Теперь же оторвать эту пиявку было невозможно. Ню сбивчиво бормотала, при этом довольно чувствительно сжимая мне шею:

  -Слава Шанье – ты вернулся! Я уж думала, что вы... Что ты... Думала, что вы бросили меня... Что вы погибли. Боги! Какая я дура! Ты же вернулся за мной! Ты не бросишь меня с этими людьми? Ведь – нет?! Конечно же, ты заберёшь меня! Фрам! Фрамчик! Не бросай меня больше!.. Как там наши? Все целы? А? А Марика? Здесь так страшно! Я боюсь! Приходил их священник, пугал.. Говорил, что я грешница, безбожница. Что вас поглотили слуги какого-то диавола, потому что вы неправильной веры. Он грозил, что если я срочно не уверую в их бога, то и меня слуги диавола заберут! Фрам! Я в Семью верю! Я не хочу отрекаться от неё! Но вы же все живы! Значит никакие диаволы вас не взяли! Ведь все живы?!. Фрам! Не отдавай меня этому священнику! Он злой! Не отдавай! Я что угодно для тебя буду делать! Забери меня отсюда!

  Бормотания перешли во всхлипы, а потом и в рыдания. Перенервничала девчонка. А вот поп границы переходит. Я ему устрою геену. Ишь чего удумал – девку запугать... Попробовал тихонько оторвать Ню от себя. Безуспешно. Попробовал сильнее, не без труда определив талию. Она ещё сильнее прижалась. Вот же прилипала. Отлепить-то её как? Тут Мишка голос подал:

  -Зачем отцу Петру тебя пугать?

   Эти слова произвели нужный мне эффект. Нюта ослабила свой удушающий приём и встала на ноги ( до этого она просто висела на мне). Хотя руки оставила на шее. Мокрые от слёз щёки быстро сохли, просто на глазах. Обернувшись к Мишке, Ню смерила его взглядом и ответила:

  -По-твоему я вру? Зачем мне это?

   Я воспользовался послаблением и за талию отодвинул девчонку, как она не пыталась зацепиться за шею. М-да. Сильная, но лёгкая, как ёжик из анекдота. Мишка посмотрел на неё исподлобья:

  -Ты неправильно всё поняла.

   Ню фыркнула, обернулась к двери:

  -Скоро он снова придёт угрожать. Вас он не видел, так что обязательно придёт. Пойдёмте в дом.

   Я пожал плечами и проследовал за ней. Мишка потопал следом. В горнице Нюта подсела к оконцу, пытаясь разглядеть улицу. Не глядя на нас махнула рукой:

  -Там, за занавеской, умывальник. Спрячьтесь.

   Я чувствовал себя весьма глупо. Кругом траур, подготовка к похоронам, меня наши ждут с грузовиком – а я прячусь за занавеской, словно в дешёвом водевиле. Мишка, похоже, тоже не очень понимал зачем он тут находится. Он хотел что-то спросить, но послышался срип двери и я приложил палец к губам, мол – тихо! Раздались шаги и густой поповский голос:

  -Покаялась ли ты, грешница?

   Голос Нюты с вызовом ответил:

  -Мне не в чем каяться, священник.

  -В тебе говорит гордыня! Твои попутчики вот-вот станут кормом для порождений Диавола, а ты упрямишься!

  -Я не хочу верить в твоего бога! Оставь меня в покое!

   Похоже, что Ню осмелела в нашем присутствии и говорила дерзко. Зря. Спровоцирует ведь попа. А он и точно завёлся:

  -Да ты закоренелая язычница! Да ещё и одержимая! Ну ничего. Изгоню из тебя бесов и станешь покорной.

   Несколько шагов, писк девчонки. Поповское:

  -Повинуйся – и будешь спасена! Бесы в тебе упорствуют! Станешь противиться – оглашу всем, что ты ведьма и призвала тварей адских на нас. Тебя сожгут на костре! Покорись – и будешь жить в милости и достатке.

  -Что... Что ты хочешь со мной... Отойди! Я не хочу!.. Ай!.. Фрам!!

  Послышался треск разрываемой ткани, а спустя секунду шипение священника:

  -Ах ты!!

   Звук пощёчины и вскрик девочки. Я кинулся прямо сквозь занавеску, на ходу вырывая пистолет из кобуры. Ню сидела на столе возле окна поджав ноги и стягивая ткань платья на груди, а священник очумело смотрел на меня, зажимая ладонью левой руки укус Нюты на правой. Ствол упёрся ему в побородок снизу, безжалостно сминая окладистую бороду. Я приблизил лицо почти вплотную к его перекошенной роже, глядя прямо в расширенные глаза. Хороший психологический приём давления, кстати. Я имею ввиду пистолет под хлебалом. Поп попытался что-то проблеять, но я опередил его и змеиным, спокойно-жестоким шипом спросил:

  -Какая встреча, святой отец. Почём опиум для народа?

  -Э.. М-нэ..

  -На сладенькое потянуло?

  -Как?.. Ты же...

  -Грех это, батюшка, живых-то хоронить. Ты тут чего забыл? На нашу девочку, невинную кстати.

   (Сдавленный писк Нюты)

   -Решил позариться? Да я тебя, борода ты козлиная, на тот свет сейчас отправлю. Прямо к непосредственному начальству на приём.

  -Не.. Не посмеешь, язычник!

  -Ха. Ха. Ха... Почему? Я же язычник, мне пофигу.

  -Ты не уйдёшь из станицы, если убьёшь меня. Я священник, а ты мерзкий нехристь.

  -Я вот выведу тебя перед народом, да поведаю как ты девственицу несовершеннолетнюю.

   (Опять писк Ню. Чего она так на это реагирует?)

   -Снасильничать хотел. Посмотрим – что люди скажут.

  -А.. А я скажу, что она сама совратить меня хотела, ибо языческая ведьма, демонами одержимая. А ты её подручный. И вы под видом агнцев проникли в наше селение, хотя волки в шкурах овечьих и служите Диаволу. Слуг диавольских привлекли на нас. Кому народ поверит?

   Я отстранился, не убирая пистолет и задумчиво выдохнул:

  -Тогда пристрелить тебя будет проще.

   И тут из-за моей спины выступил бледный Мишка. Поп скосил на него удивлённые глаза, выдавил:

  -Отрок! Спаси пастыря своего! Позови людей!

   Миха не пошевелился. Спокойно так сказал:

  -А ведь это ты, батюшка, Лизку-то Савельеву до петли довёл.

  -Да ты что!. Да как ты смеешь, щенок! Лизка ведьмовством промышляла, а когда я ее на чистую воду вывел, так она сама и повесилась. К господину отправилась.

   Миша как будто и не слышал попа. Разглядывал его внимательно, словно впервые видел. Потом продолжил:

  -Шушукались, что ты похотью к Лизавете воспылал, а как она тебе отказала, так ты её силком и... Того... Да молчать велел. Лизка молчала. Кто за сироту вступится? Ей всего пятнадцать с небольшим было. Ты из неё не раз демонов-то изгонял. Слыхали девки, как ты на Лизке хрюкал. Там, в сенцах дома поповского.

   Мишка смотрел спокойно и как-то грустно. Только капельки пота блестели на лбу. Поп завращал глазами, начал шевелиться:

  -Щенок! Набрался ереси у пришельцев! А может их ведьма и тебя соблазнила?! А?! Признавайся!!! Тешила она с тобой похоть языческую?!!

   Нюта только всхлипнула на такое обвинение, а я восхитился – какой наглый пассажир! Ему серийное изнасилование несовершеннолетних шьют, а он ещё и стрелки переводит на потерпевших! Мишка продолжил свой рассказ:

  -А как у Лизки живот появился, так ей и вовсе житья не стало. Говорили, что хоть и молоденькая, а уже нагуляла. Потаскушкой называть начали. Потом ты же, батюшка, её ведьмой-то объявил. Мол, от Диавола она понесла. Теперь понятно, что за Диавол то был... А Лизавета повесилась от стыда и поношений. То-то ты наверное радовался. И Лизки с пузом нету, и отпевать не надо.

  -Ложь! На пастыря клевещешь!! Гореть тебе в Геене за это!!!

   Я чувствительно ткнул попа стволом под бороду и хмыкнул:

  -Идея-то шикарная. Сжечь тебя вместе с домом – и концы в пепел. Типа – он неосторожно разжигал кадило. Уголёк выпал на рясу. Ну и...

   Он хрюкнул аж, а из-под шапки потёк обильный пот. Испугался засранец. Тут подала голос Нюта:

  -Только перед этим отрежьте ему...

   Хоть она и сидела на столе в рваном платье, но глаза были злые. Принцесса бандитов, чо...

  -Отрежьте ему... Ну.. Вы парни, сами должны знать – что там полагается отрезать.

   Ню покраснела и фыркнула. Я согласно покивал, от чего поп побледнел и запотел ещё сильнее. А Мишка заговорил как в трансе, спокойно и отчуждённо:

  -Только не знал ты, что перед тем, как повеситься, Лиза всё подруге рассказала. А уж подруга – мне, после того, как Лизку похоронили за оградой. По большому секрету сказала, под клятву. Я не поверил, мол, девки страшилки сочиняют. А теперь вижу, что правда всё.

   Михаил опустил плечи и словно обмяк как-то. Так называемый пастырь заворчал глоткой, я снова ткнул стволом:

  -Помолчи-ка, сластолюбец ты наш. Дай подумать.

   Ситуация получалась патовая. Как только мы его отпустим, так он на нас начнёт народ науськивать. Люди сейчас напуганы и разгневаны, а тут им покажут реального врага в лице ведьмы и её подручных. Пусть тут мало боеспособных, но я один нихрена не смогу. Оборонять здание в одиночку не получится, только помрёшь уставшим. Нас просто сожгут вместе с домом. И Мишке однозначно – хана. Поп его рано или поздно загнобит. Грохнуть? Не вариант. Не успеем уйти. Если бы все мы были в одном месте, то можно бы было взять этого "служителя культа" как заложника и отъехав на безопасное расстояние выкинуть его нафиг на обочину. Но мои товарищи далеко, а мы с Нютой тут. Тут же броневик Ермолина, вещи. Бляха медная. Как быть? Хоть бы Фрол приехал.

  -Я всё Фролу расскажу. Пусть решает.

   Это Миха. Мысли он что-ли читает?! А поп замер. Скосился на пацана и прохрипел:

  -Не надо Фролу говорить.

   Так-так-так! Это уже интересно!

  -Чего это ты возбудился, борода многогрешная?

   Ответил не он, а снова Мишка:

  -Боится он Фрола... Фрол единственный, кто перед ним хвостом не виляет. Знает он что-то, да не говорит пока. Может и историю с Лизкой знает, просто сор из избы не выносит.

   Ай да – Миха! Молоток! Вот это выход! Я помахал пятернёй перед мордой попа:

  -Эй, любезный! Алё! Вас вызывает Таймыр!

  -Че.. Чего?

  -Не важно. Слушай меня внимательно. Мы ничего не скажем Фролу..

   Взгляд попа забегал хитренько...

  -Не радуйся так. Мы промолчим об этом твоём постыдном поступке.

   Нюта хотела что-то возразить, но я с нажимом продолжил:

  -Да, промолчим, Ню. А ты, пока мы не уедем, будешь изображать нашего лучшего друга. Понятно? Иначе Фрол узнает всё. Сегодняшнее твоё покушение на честь девчонки и настоящую историю Лизаветы Савельевой. И кстати – не вздумай мутить народ. В случае чего я тебе первому мозги вышибу, ведь я стреляю из винтовки очень быстро, очень далеко и очень метко. Доступно?

  -Угу.

  -Сейчас я поеду за своими друзьями. А чтобы ты, маленький мохнатый хитрец, не начал нашёптывать людям всякое – поедешь со мной.

  -А.. Зачем? Что я людям скажу?

  -Скажи, что хочешь поруганную землю освятить и за погибших помолиться на местах, так сказать. Мне ли учить тебя врать?

   Священник кисло кивнул. Я отпустил его, убрал пистолет в кобуру. Поп зло глянул, но тут же притушил горящий взор. Правильно. А то мы последуем милому совету Фэ на счёт травматической кастрации. Он потёр укус, глянул на девчонку. Она фыркнула и спустилась со стола, старательно придерживая разорванное платье. Я потёр лицо и показал попу на дверь:

  -Пошли, батюшка. Пора нам. Ню, переоденься и начинай собирать барахло. Как только мы вернёмся, то сразу поедем отсюда.

  -Да я уже всё собрала, пока вас ждала. Ногти все обгрызла! Это ты виноват!

  -Ногти не голова – отрастут. Тогда жди ещё.

  -Ну нафиг! Я здесь не останусь! Я с вами поеду!

  -Чо? Бунт на корабле?!

  -Фрам! Я боюсь... Ну пожалуйста!

  -Тьфу.. Как я вас в одной кабине повезу?

  -А пусть этот... В кузове едет.

  -Это ты у меня в кузове поедешь, блин.

   Вот же заноза. Почему девчонки такие проблемные? Твою ж дивизию.

  -Миша.

  -А?

  -У тебя горючее в драндулете есть?

  -Угу.

  -Можешь отлучиться из станицы?

  -Да. Мне же Фрол разрешил при тебе быть.

  -Тогда у меня есть для тебя поручение. Охраняй пока Нюту. Вы же знаете друг друга?

  ...Молодёжь одновременно посмотрела друг на друга, потом уставилась на меня. О, Господи!

  -Нюта, это Михаил Степанов. Миша, это Нюта Фэ... Церемонии закончились? Отлично. Ню, одевайся. Поедешь с Михой на его железном скакуне. И не дай тебе Т'Сохо пожаловаться на что-то в ближайшие сутки. Поняла?

  -Да, Фрамчик. Спасибо, Фрамчик! Уже бегу, Фрамчик!

   Девчонка подбежала, чмокнула меня в небритую щёку, потом подхватила сумку с вещами и торопливо посеменила к загородке, за которой мы прятались раньше. Я потёр место чмока и подтолкнул попа к двери:

  -Вперёд! На мины!

  -Ку.. Куда?

  -Да иди уже... Эй, вьюнош! Вас это тоже касается!

   Мишка пожал плечами и пошёл за нами. Краем глаза я заметил, как он на пороге обернулся. Хм. Молодость своё берёт.

   Двигатель завёлся легко. Пока поп неловко лез по подножке, путаясь в рясе и шипя:

  -Ах ты ж... Господи.

   Я в полглаза следил за ним, а в другие полглаза смотрел, как Мишка пригнал квадр, как вышла Нюта в своём наряде из шаровар и лифчика. Слава богам, что она догадалась надеть куртку Марики, которая всё-таки выглядит менее вызывающе, чем верх от купальника. Девчонка села позади Мишки и на секунду замешкалась. Держаться, кроме как за самого Мишку, было не за что. Ну, с этим она сама разберётся, а я воткнул передачу и осторожно развернул грузовик. Батюшка сидел надутый, как мышь на крупу, и смотрел в окно. Я вывел машину из ворот и с облегчением разогнался по дороге, уже знакомой до рвоты. Поглядывая в зеркало на мелькающий сзади Мишкин драндулет, обронил:

  -Повезло тебе, священник.

  -Чего?

  -Повезло, говорю. Если бы вместо меня за занавеской Калинина оказалась, то сейчас бы ещё один гроб колотили.

  -Почему это?

  -Очень она насильников не любит. Лежал бы ты там с простреленной башкой – самое малое. Так что цени моё милосердие.

  -Откуда ты про гробы знаешь, язычник? Вы же покойников сжигаете?

   От чёрт! Прокол.

  -Какое тебе дело? Сиди и молчи. Молитвы вспоминай. Поверь – там, куда мы едем, они тебе понадобятся.

   Когда мы свернули с лесной дороги на пустоши, то увидели впереди столб дыма. Опоздали, стало быть, на представление. Ну и пусть. Даже хорошо. Мишка с Нютой хоть не увидят мутантов. Во временном лагере ждали только меня. Попа, выбравшегося из кабины, встретили с недоумением, а вырулившего из-за грузовика Мишку, а тем более восседающую позади него Нюту – с большим удивлением. Я пошёл к Лексу, не забыв шепнуть батюшке:

  -Сходи-ка вон туда, святой отец. Там кое-что интересное.

   А там, в роще, лежала та самая куча мелких мутантов. Как я понял – их решили сжечь прямо на месте, а не таскать через всю рощу к месту основной кремации. Поп пошёл, позвякивая прихваченным из дома кадилом. Ну-ну. Когда я присел возле Сомова, тот спросил:

  -Чего это все приехали? И священник?

  -Не сидится на месте. Лекс, я должен тебе кое-что доложить.

   Сомов не перебивал. Только спросил в конце:

  -Кто в курсе произошедшего?

  -Я. Нюта. Священник. Мишка.

  -Как думаешь, священник будет вести себя тихо?

  -Он боится Фрола и пока будет думать, что мы можем рассказать об инциденте – будет помалкивать. Поднимать волну ему не выгодно, потому что в процессе могут вскрыться его собственные грешки. Если бы не Фрол.

  -Понятно. Что ж. Восстанавливать против себя местных нам тоже не выгодно. Нюта будет молчать? Хотя бы пока мы здесь?

  -Поговорю с ней. Уверен, что она поймёт. Вот что с Мишкой будет? Святоша его рано или поздно со света сживёт. Ведь парень – самый главный свидетель, который может всё рассказать Фролу в любой момент.

  -Верно. Слушай, если уж Марика берёт с собой Нюту, то почему бы тебе не взять парня?

  -Э? Зачем? Куда?

  -Возьми в ученики например. В Рассене его можно будет устроить.

  -Блин. Я об этом не думал как-то.

  Мне эта идея не очень нравилась. Хоть за Миху было тревожно, но брать на себя ответственность за жизнь другого человека не хотелось. Как-то я уже свыкся с ролью одиночки. Однако в том, что Мишка может стать изгнанником, есть и моя вина. Значит надо отвечать...

  -Ладно. Давай его позовём и спросим – хочет ли он поехать с нами?

   Лекс пожал плечами, я поискал глазами парня. Он, Ню и Марика стояли возле квадра и о чём-то говорили. Бьюсь об заклад, что молодёжь хочет впечатлений в виде трупов нечисти, а Марика их отговаривает. А может – пусть? От всей грязи мира их не упасёшь. Поймал Мишкин взгляд, махнул приглашающе. Он повесил свой карамультук на плечо и пошёл к нам.

  -Миша, садись. Разговор есть.

  -Да я постою.

  -Как хочешь. Что, охота на чертей глянуть?

  -А.. А откуда...

  -Да ладно, я тоже пацаном был. Разговор о другом. Ты же понимаешь, что батюшка тебе теперь житья не даст?

   Парень понурился:

  -Ага.

  -Ты не думай, Миха, поступил ты как настоящий мужик – слабого защитил, зло пресёк. Уважаю.

   В разговор вступил Сомов:

  -Как ты смотришь на то, чтобы поехать с нами в Федерацию?

  -Да кому я там нужен. В Федерации-то...

   Угрюмо пробормотал парень. Его можно понять – страшновато так круто менять жизнь.

  -Ты помог нам – мы поможем тебе. Поживёшь у Фрама, освоишься. А там уже сам решишь. Если захочешь учиться, то поможем найти учебное заведение. Захочешь служить в армии – у меня есть связи в ведомстве обороны, помогу с частью определиться. Работать захочешь – тоже что-нибудь подыщем. Не бойся – мы своих не бросаем.

   Мишка молчал, а Лекс не торопил. Я поднялся, потрепал парня по плечу:

  -Решай.

   И пошёл к дамам. Марика приветственно кивнула и с радостью улизнула, оставив девчонку на моё попечение. Где-то там Вэсил, Тим и Нико устраивали в кузове грузовика место для Лекса и для себя. Нюта подошла почти вплотную. От лихой езды на экзотическом драндулете она раскраснелась. Волосы миленько растрепались. Глаза блестели. Я отметил, что она довольно красива на самом-то деле. Стодов через пятнадцать вообще станет красавицей. Ну, там, округлится в нужных местах и всё такое. Пока она была красива не женской, а юной красотой. Не столько сексуальной, сколько просто приятной. Ещё не ягода, но уже цветок. Как-то так. Короче – смотреть на неё было приятно, но особых эротических мыслей она не вызывала. Зато она сама думала по-другому. Что-то мне не нравится этот взгляд восторженный. Так и есть – Ню обняла мою руку и прижалась к плечу щекой:

  -Фрам! Так здорово на воле! Я даже про того дядьку забыла почти! Да и не хочу об этом думать! Ты же спас меня – ну и довольно!.. Я так тебе благодарна.

   Последняя фраза была произнесена с таким приторным мёдом в голосе – Гумберт Гумберт заплакал бы от счастья. Вот же малолетка-скороспелка. Мягко оторвал её от руки и развернул лицом к себе:

  -Ню, послушай меня.

  -А.. Ага.

  -Я хочу попросить тебя кое о чём.

  -Всё, что угодно, Фрамчик.

   Карамель, твою дивизию.

  -Не говори пока никому о том случае со священником. Хорошо?

   Раскосые глазки удивлённо хлопнули длинными ресницами.

  -Почему?

  -Потому что это может навредить нам и особенно – Мишке. Это, кстати, он тебя спас. И нас всех. За что теперь и придётся ему родной дом покинуть.

  -Как это?

  -Так это. Священник теперь попытается ему отомстить.

  -Точно!.. Хорошо, Фрамчик. Я никому не скажу.

  -Спасибо, Ню.

  -Фрамчик.

  -Чего?

  -А можно на злодеев посмотреть?

  -Это не самое приятное зрелище, Ню.

  -Ну Фрам.

  -Если Миха пойдёт.

  -Ага.

   Мы потихоньку пошли к Лексу с Мишкой. Разговор там, похоже, закончился. Ню с удивлением уставилась на повязку Сомова, а я спросил:

  -Ну?

  -Михаил едет с нами.

  -Понятно.

   Ню осторожно подсела к Сомову и с тревогой спросила:

  -Что с вами случилось?

  -Ничего страшного, Нюта. Всё уже хорошо. Вы идите, скоро нам в обратный путь.

   Мишка отошёл, подумал и пошёл к роще. Ню поспешила за ним, крикнув:

  -Подожди меня!

   Я покачал головой – сами захотели, потом не жалуйтесь. Сел на землю у дерева, прислонившись к нему спиной. Лекс сидел с блокнотом, но не писал. Я, сам не зная почему, спросил:

  -Лекс, зачем всё это?

  -Что именно?

  -Вот эта операция? Почему мы вмешались?

  -У нас не было выбора. Директивы "Чёрной книги" очень жёсткие. Я не могу рассказать подробностей, но поверь – глава о Чёрном Рало не самая страшная.

  -А почему до сих пор эта глава нигде не всплыла? Никто не разглашал никогда?

  -За разглашение директив светит до тридцати стодов каторжных работ. Неплохо, да? Но не это держит. Как бы тебе объяснить? Ты знаешь, что командиром официального отряда может быть только бывший военный? Создавая отряд, он под расписку о неразглашении знакомится с "Чёрной книгой". Там такое есть – волосы дыбом встанут. И командирам объясняют, что может случиться, если нарушить директивы или тем более раззвонить по Миру. Вот в нашем случае, например. Представь, что начнется, если выяснится, что вэйты не прочь человечинкой побаловаться? Никто не будет разбираться, что это не все так делают. Начнётся избиение вэйто. Реки, озёра крови. Ну и зачем это?

  -Я думал об этом. А если просто сделать вид, что мы ничего не видели?

  -Если в таком же случае, как у нас, отряд уклонился от выполнения директивы, то больше его никто не наймёт и разрешения на работу в Диких землях не выдаст. А уж если дело до Ордена Любви дойдёт – могут и оштрафовать. А долговая тюрьма Ордена не самое весёлое место.

  -А как узнают?

  -Узнают рано или поздно. У Ордена большие уши... Вобщем командир и отряд, не выполнив директиву, рискует своей репутацией, деньгами и свободой... Если бы наше задание не было связано с артефактами, а было простым, типа доставки или сопровождения, то мы бы просто связались с ближайшей заставой Ордена. Прилетело бы несколько газолётов со спецотрядом и всё бы зачистили с воздуха. Хотя пленников скорее всего не стали бы выручать.

  -А неофициальные отряды?

  -Их не так много. Но им "Чёрную Книгу" никто не показывает. Они действуют на свой страх и риск.

  -И так никто и не слил информацию?

  -Случаи бывают, но кто поверит небылицам чокнутых наёмников?

  -Заговор молчания.

  -Можно и так сказать.

  -Ладно. Понял я... Кстати, надо за троицей сходить. Что-то долго не идут.

   Когда я подошёл к месту складирования трупов, то наблюдал живописную картину. По левую руку от кучи, стоя на четвереньках, блевал поп. Кадило валялось в траве. По правую руку в приступе рвоты согнулась Ню. Перед кучей, зажав рот рукой, стоял Мишка. Я уж думал, что он сдержался, но его тоже вывернуло. Я не стал подходить ближе, а отошёл так, чтобы ветерок относил в сторонку запах. Первой закончила Ню. Наверное раньше всех начала. Держась за живот, она с трудом разогнулась и побрела, глядя на мир мутными от слёз глазами. На ходу обронила сдавленно:

  -Какой ужас.

   Именно, девочка. Ужас. Я же предупреждал. Но любопытство взяло верх и теперь нечего обижаться. Священник прокашлялся, подтёр слюни и на карачках отполз подальше. Сел, ошалело мотая смятой бородой. Кадило так и валялось в траве. Не потерял бы. Мишка побрёл вслед за девчонкой. Молча. Я проводил его взглядом.