Текст книги "Круглый дизельпанк (СИ)"

Автор книги: Александр Белов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 47 страниц)

   Было от чего опечалиться. Обычно такие двери очень толстые и тяжёлые. Но ведь учёные её открыли как-то? Я снова углубился в записи. А дверь-то оказывается и не заперта! Десять оборотов штурвала слева направо и путь свободен. Ёшь твою медь, кто хочешь – заходи, чего хочешь – выноси. Теперь понятно, для чего каменюкой дверь привалили. Я отдал записи Сомову, так как больше из них ничего полезного вычитать не удалось. Все тем временем собрались возле входа в таинственный бункер и разглядывали вход. Как же – живая История! Возможно, что даже объект Отверженных! Тайна с большой буквы!.. Я их благоговения не разделял. Вместо медитаций на железную дверь отвёл Сомова в сторону и попросил принести прибор химразведки. Мы пошли в лагерь. Он – за прибором, а я – одеваться. Мне не хотелось лезть в бункер в одних лёгких штанах и футболке. Полевуха, застёгнутая на все пуговицы, штанины заправлены в голенища высоких ботинок. На руках перчатки с кожаными вставками. Мало ли – сколопендра какая или острая ржавая железка? Силофонарь со свежей батареей у меня тоже был. И газомаску приготовил. Ещё пристегнул к бедру кобуру с "Громом". Не то чтобы я боялся чего-то крупного, но вес оружия придаёт уверенности. Я сам с себя фонарел. Сам себе задавал вопрос – зачем собираюсь лезть поперек батьки в эту дыру? И не находил внятного ответа. Возможно я в душе авантюрист? Может именно приключений мне и не хватает? Нет, я не жаждил острых ощущений, адреналина. Но что-то тянуло меня в этот треклятый бункер. Что примечательно – никто за мной последовать не рвался, даже Калинина, а Сомов мой энтузиазм воспринял с плохо скрываемым облегчением. Неужели в них, мирянах, так силён подсознательный страх перед прошлым? Когда я подошёл к двери в газомаске, с пистолем и весь такой серьёзный, Марика скептично пробормотала:

   -Подождал бы меня.

   -Да ладно, чего уж. Это... Отойдите что-ли.

   "Сталкеры" не заставили себя уговаривать. Газку хлебнуть никому не хочется. Сомов подошёл тоже в маске, с химприбором наготове. Я взялся за штурвал, поднатужился. С каким-то потусторонним срипом он начал проворачиваться. Десять оборотов. Тихий щелчок. Я потянул дверь на себя. Петли поворачивались неохотно, но беззвучно, что удивительно. Чувствовалась масса, которая создавала немалую инерцию. Лекс сунул в тёмный проём анализатор прибора. Я подсознательно ждал, что сейчас трубку кто-то или что-то вырвет и утащит в темноту. Но видимо она была невкусной и неинтересной, потому что никто в неё не вцепился. Лекс пощёлкал тумблерами, кнопками и стянул маску на лоб:

   -Чисто.

   Я маску снимать не стал. Поднял пистолет, включил фонарь. Луч жёлтым сваетящимся конусом ушёл в пыльную темноту. Откуда пыль? А свежий воздух снаружи хлынул и поднял слой, накопившийся за сотни стодов. Я шагнул через порг , водя лучом по сторонам. Тяжёлый фонарь оттягивал руку. Стены и потолок тамбура когда-то были выкрашены в тёмно-зелёный цвет. Краска отошла пузырями, лохмотьями, которые по большей части уже давно рассыпались по бетонному полу. В противоположной стене была точно такая же дверь как и наружная, только открытая. Я подумал немного и вышел наружу. На меня смотрели, как на водолаза, поднявшегося из Марианской впадины. В глазах присутствующих читался немой вопрос: "-Ну и что там?!"

   -Всё хорошо. – Сказал я, стянув газомаску и вдыхая свежий воздух.

  Сомов спросил:

   -Проблемы?

   -Освещение надо наладить. Я сейчас сделаю кое-что.

   Некоторое время я сооружал некое подобие переноски-осветителя из силогенератора, мотка двужильного провода и нескольких лампочек для фар. Получилось хлипенько, но работать должно. Запустил генератор, потащил свою светящуюся переноску в недра бункера, ощущая себя этаким недоделанным Прометеем. Теперь тамбур был освещён. Я снова натянул газомаску, включил переносной фонарь и подошёл к следующей двери.

   Коридор составлял разительный контраст с тамбуром. Стены и потолок были покрыты крупной гладкой плиткой, напоминая бежевыми тонами небо Мира. Свет фонаря давал яркие блики, когда попадал на эти плитки. Кафель? Нет, скорее полированный камень. Возможно – искусственный. Метров через пять от двери коридор начинал уходить вниз. Я посветил вдоль спуска. Луч терялся во мраке, дробясь на блики от плиток. Вниз вели ровные ступени. Что интересно – не видно было никаких приборов освещения типа плафонов с лампами. Похоже, что переноски моей не хватит до конца коридора. А бункер гораздо больше, чем мне представлялось. Хорошо, что не нужно его весь исследовать. Но где же обещанные артефакты? Объект производил впечатление тщательно вычищеного в плане оборудования. Голые стены. Никаких коммуникаций под потолками – труб, кабелей. Обычно их размещают так, чтобы можно было быстро и просто ремонтировать, а тут их или нет совсем, или они спрятаны за плитками. Странная планировка, но не мне судить. Обшарив стены лучом, я увидел дверной проём, похожий на входные, только дверь без штурвала, а с более традиционной ручкой. Над входом не было никаких надписей или табличек. Что там? Проверим.

   Дверь открылась легко и бесшумно. Жёлтый луч фонаря упёрся в штабель пыльных зелёных ящиков. Ага, вот и искомые артефакты, ёшь твою медь! Я посветил по сторонам. Те же плитки и полное отсутствие плафонов, труб, кабелей, распределительных коробок и щитов управления. Голые стены и четыре больших ящика в штабеле. На вид материал ящиков больше всего напоминал матовый пластик. Конечно же, деревянные давно бы рассыпались в труху, а железные начали бы ржаветь. А эти – как новые. Попробовал снять верхний за откидные ручки по бокам. Он оказался довольно лёгким. Поставил ящик на пол, посветил на крышку. В следующую минуту я тупо пялился на ящик сквозь стёкла газомаски. Стало трудно дышать, но снять маску мне даже не пришло в голову, потому что на крышке в белом круге выделялся красный крест, а в правом верхнем углу красовалась жёлтая надпись : "Комплект для полевой реанимации.", напечатанная самой настоящей кириллицей на самом настоящем русском языке!

   Да уж. Шок – это по-нашему, твою дивизию. Египетская сила, ешь твою медь. Как это понимать? Откуда тут русский язык? Не, меня и раньше смущало множество почти русских слов в садарском языке, по-русски звучащие фамилии , но кириллицы я тут не видел ни разу. Это артефакты?! Ничего не понимаю. Запор на ящике оказался простым. Щелчок, еле слышно пшикнул воздух. Я ожидал увидеть... Не знаю, что ожидал. Чего-то типа дефибриллятора и прибора для интубации (ага, я смотрел сериал "Скорая помощь" с Джорджем Клуни, так что терминов нахватался). Однако увиденное снова ввергло меня в состояние охренения. В ящике, на мягкой подложке лежало нечто, напоминающее непрозрачную жёлтую медузу с раскинутыми во все стороны щупальцами. Этакое Солнышко. И это – прибор?!. Едрит -гибрид. Я осторожно дотронулся до "комплекта" стволом пистолета. Не пальцем же эту каракатицу тыкать? Комплект не отреагировал. Дохлый, наверное. Мой разум категорически отказывался признавать в этой штуке техническое устройство. Я хотел закрыть крышку от греха подальше, но увидел сбоку карточку. Ага, инструкция!

   На карточке, на чистейшем русском языке было написано, что эта хрень – не хрень, а "Автономный прибор для реанимации с адаптивной операционной системой псевдонейронного типа". В комплект к нему прилагаются "генератор кровезаменителя, универсальный сшиватель и органический нормализатор метаболизма". Красным цветом выделялось предупреждение, что "комплект не предназначен для реанимации модифицированных АРС". Твою дивизию... Я несколько раз перечитал эту абракадабру , силясь понять смысл. Дополнительных описаний не было. Видимо подразумевалось, что комплектом будут пользоваться квалифицированные специалисты. Я вложил карточку на место, собрался закрывать крышку и вдруг на глаза попалась табличка, приклеенная ко внутренней стороне крышки. Какой-то буквенно-цифровой индекс, серийный номер (шестизначный). Всё это было для меня китайской грамотой, но взгляд зацепился за дату изготовления. Белым по зелёному было напечатано, что комплект изготовлен в две тысячи сто тридцать седьмом году на семьдесят первом автоматическом заводе военно-медицинской аппаратуры, госконцерном "Военно-медицинские технологии". Невероятные сведения заканчивала строчка "Сделано в России, планета Земля".

   Вот это был настоящий шок. Потрясение от переноса в этот мир теперь казалось весёлой шуткой по сравнению с тем моментом, когда до меня дошёл истинный смысл даты. Этот ящик вместе со всем содержимым выпущен через сто семьдесят лет после моего рождения и он пролежал в подземелье около трёхсот лет по земному времяисчислению. А это значит, что меня закинуло не только в пространстве, но и во времени. Поздравляю, Серёга Корнев – тебе больше четырёх сотен лет. Я как во сне закрыл ящик и спотыкаясь побрёл к выходу. Более или менее стройная картина истории Мира , нарисованная в памяти, дала большую трещину и стала похожа на задницу. Мои потомки вооружали Отверженных? А может и воевали на их стороне? Или вообще – они и есть Отверженные?! Голова шла кругом. В тамбуре я всё-таки стянул газомаску, вытер рукавом холодный пот со лба. Едрит-гибрид! Надо взять себя в руки. И зачем я полез эти ящики смотреть? Но есть средство. Надо забыть о том, что я прочёл и увидел. Это всё дела давно минувшие. Правильно говорят, что во многих знаниях – многие печали. Сунул пистолет в кобуру, вдохнул-выдохнул. Главное – не показать коллегам, что меня что-то взволновало. Они и так на взводе. Оранжевый свет ударил по привыкшим к полумраку подземелья глазам.

   -Ну? Что?

   -Нашёл.

   По группе поддержки пронёсся шумный обмен радостью. Я отошёл к грузовику, сел на подножку кабины.

   -Ты чего бледный такой?

   Это Калинина. Изобразил несуществующую беззаботность:

   -Душновато там, да ещё газомаска. Я в норме.

   -Покажись Лексу, он тебя химприбором проверит.

   -Ладно.

   Я встряхнулся, пошёл к Сомову. Как-никак, а он – командир. Положено доложить. Доложил. Лекс поблагодарил, сказал, что сегодня же извлечём артефакты, а завтра отправимся восвояси. Я неожиданно для себя спросил о том, как мы повезём груз через пропускной пункт. Сомов сказал, что это не наша проблема. Перед пунктом нас встретят с деньгами, мы передадим груз и спокойно вернёмся через КПП. Ну и ладненько. Лекс ушёл организовывать вынос объектов, я же пошёл менять часового. Как найти ящики – я рассказал командиру ещё раньше.

   С наблюдательного пункта в развилке толстого дерева я равнодушно смотрел, как Тим, Вэсил, Ермолин и Марика вынесли по ящику, загрузили их в мою машину. Мысли путались, меня знобило. Как же так? Может эти русские из другой, параллельной реальности, где время течёт по -другому? Может они вовсе не причастны к Страшному? Не хочется думать о том, что я – предок тех, кто развязал межмировую войну. Можно сказать, что я, мол, не в ответе за потомков. Но всё равно стыдно за них. Да ёшь твою медь и дивизию! Чтобы русские, пусть и из другой реальности, в поджигателях войны были?! Невозможно. Эх, голова! Хватит думать об этом ! Тоска, необъяснимая тоска навалилась на меня. Ещё сегодня утром я имел относительно прочную картину мира. А теперь терзаюсь сомнениями и совестью. Главное, не показывать этих чувств. Лишние вопросы мне сейчас меньше всего нужны.

   Я не заметил, как прошло время моего дежурства. В темноте, "на автомате", добрёл до грузовика, забрался в кабину. Долго ворочался, лежал с открытыми глазами. Уснул под утро. Снилось что-то тревожное. Проснулся совершенно не отдохнув. Зато не кривил душой, когда на вопрос Тима о самочувствии я ответил, что бывали дни и лучше. Позавтракали в радостном возбуждении все, кроме меня. Я же был мрачен, вернее – безразличен. Калинина отозвала в сторону и подозрительно осмотрела мою морду лица:

   -Слушай, ты не заболел? Здесь какой только заразы не бывает.

   -Да в норме я, в норме!. Не выспался просто.

   -Точно?

   -Да.

   -Фрам, Ню просится с тобой ехать. Ты не против?..

   -Да мне – до лампочки.

   -Чего?

   -Всё равно мне.

   -А. Ты теперь в середине поедешь...

   -Хорошо.

   Марика ушла. Я поплёлся к грузовику. Проверил вещи и оборудование. Не мудрено что-либо забыть в этой всеобщей эйфории. Тим уже занял своё место в "гнезде" наверху. Я забрался в кабину, завёл двигатель. Он работал как-то неровно, словно разделял моё настроение. Фильтры что-ли засорились? Не должны бы. Только недавно проверял – всё работало нормально. Всё-таки недаром многие водители верят, что некоторые машины обладают собственным характером. Я отогнул козырёк. Провёл ладонью по фотографии, стирая пыль. Лани улыбалась мне и в кабине стало чуточку светлее. Сегодня даже её жизнерадостная улыбка казалась немного грустной. Как же сильно выбила из колеи эта треклятая находка. Пассажирская дверь хлопнула так неожиданно, что я вздрогнул. Нюта с немного дурацкой улыбкой поёрзала на сиденье. Была она в своём наряде, весёлая и активная. Именно такие мне противны ранними утрами. Она не виновата, это черта моего характера. Поэтому вздохнул, поднял козырёк, и глянул вперёд. Вездеход Марики тронулся, я воткнул первую передачу и осторожно вырулил на дорогу. С-полчаса ехали молча. Дороги как таковой не было , временами ощутимо трясло так, что можно было прикусить язык – какие уж тут разговоры. Грузовик петлял между кустами и отдельными деревьями по следу калининского вездеходика, руль пришлось крутить много и активно, а это занятие к разговорам тоже не располагает. Надо напомнить, что местные полчаса – примерно пятьдесят земных минут, так что Фэ успела приглушить свой фонтан бодрости, но отвлекать меня видимо побаивалась. Делала вид, что ей интересен вид за окном, а сама то и дело косила в мою сторону миндалевидными глазками. Когда я перехватил один из таких тайных взглядов, она покраснела и отвернулась. Здрассте – пожалуйста. Теперь мы застенчивые. А напрашиваться в попутчицы, значит, наглости хватило. Я усмехнулся, увидев, что девчонка наблюдает за мной через отражение в стекле. Она покраснела ещё сильнее. В этот момент мы подъехали к переезду через через ручей и мне стало не до ужимок Фэ.

   Калинина успешно его преодолела, но дно было не очень внушающее поэтому я ещё на спуске врубил передний мост и пониженную ступень "раздатки". Дал газу, от чего грузовик ощутимо завибрировал мелкой дрожью, и мы покатили под горочку. Что интересно – прошлый раз мы этот ручей не переезжали. Что-то я не обратил внимание на ориентиры. Мы едем другой дорогой? Вполне возможно. Тем более разумный ход, если вспомнить недобитых разбойников. Тем временем грузовик въехал в ручей. Я почувствовал, что колёса начинают пробуксовывать и высунулся в открытое окно. Действительно, колёса пробуксовывали, но движение продолжалось. Широкая резина, столь шумная и тяжёлая на твёрдых гладких дорогах, показывала все свои плюсы на бездорожье. Вот передние колёса скребнули по берегу, двигатель выплюнул облачко чёрного дымка, рыкнул и машина выехала на подъём. Наверху я принял вправо, остановился. Достал из ниши в двери флягу с водой. Смочил горло, протянул Нюте. Она взяла флягу обеими руками, сделала несколько глотков и вернула ёмкость. Опыт подсказывал мне, что броневик не проедет, поэтому я убрал флягу и сказал девчонке:

   -Сиди в кабине, жди меня.

   Открыл дверцу, спрыгнул на землю. Тим внимательно осматривал окружающие кусты, не обращая внимания на меня. Я пошёл к началу спуска. Броневик Ермолина спускался к ручью. Хоть он построен на полноприводном шасси и размером поменьше моего "ТЗГМа", но вес у него как бы не больше. Как я и ожидал – броневик забуксовал на выезде из ручья. Отчасти это произошло потому что я уже продавил мягкое дно и броневику просто не хватило дорожного просвета под задним мостом. Ермолин открыл бронедверцу и помахал рукой:

   -Трос давай!

   Я забрался в кабину, завёл двигатель. На буксире броневик не вытащу – вверх по подъёму не осилю. Пришлось развернуться, крутанувшись в три приёма. Фэ сидела, схватившись за поручень и с интересом наблюдала за нашими манёврами. Я поставил машину на "ручник", подключил привод лебёдки и стал разматывать трос с барабана. Ермолин перехватил у меня крюк, с лязгом зацепил его за буксирный крюк броневика. Я не преминул буркнуть:

   -Мог бы к этому сараю и лебёдку пристроить.

   На что Нико так же сердито буркнул, что забыл провести со мной консультации. Я вернулся в кабину, включил сматывание. Трос натянулся, машина задрожала и чуть дёрнулась вперёд, но тормоза держали надёжно. Не зря я их кропотливо перебрал незадолго до задания. У этой модели тормоза хорошие, но в ремонте и регулировке довольно трудоёмкие. Зато теперь я не задумывался о надёжности – тормоза держали, что называется, "мёртво". Броневик медленно резал свежую колею, выбрасывая из-под колёс мокрый песок. Машина мелко дрожала, наматывая натянутый струною трос на барабан лебёдки. Но вот натяжение ослабло – броневик зацепился колёсами за твёрдый грунт. Минут десять ушло на то, чтобы убрать трос и развернуться. Всё время, пока длилась эпопея с формированием водной преграды, Калинина с Сомовым наблюдали со стороны. Если они и проявляли нетерпение, то умело его скрывали. Кстати, я заметил, что наше командование стоит очень близко друг к другу (вернее – к подруге). Видимо у Марики начало что-то получаться. Пока я сматывал и цеплял трос, мне в голову пришла мысль, что возможно Нюта попросилась ко мне в попутчицы не вполне по своей инициативе. Ох уж эти мне дела амурные !

   До остановки на обед мы проехали довольно трудный участок местности. Ехать приходилось в просветах между зарослей кустарника, несколько раз переезжали через неглубокие овраги, а один раз даже пришлось искать объезд. Рулить надо было много и я даже устал. Плечи затекли , спина хрустела как сухостоина в зимнем лесу, так что привал я встретил с облегчением. Пока Ермолин с Вэсилом разводили костёр , а Ню готовила ложки-тарелки, я подошёл к Лексу , который вытащил из вездехода какой-то прибор. От него в машину тянулся провод.

   -Что за аппарат? – Спросил я, разглядывая ящик размерами с посылочный , но выполненный из металла и покрашенный в утилитарный зелёный цвет.

   На поверхности ящика было несколько резиновых кнопок по углам, в середине большой круглый циферблат. Я присмотрелся. Оказалось, что посредине циферблата находится толстая белая стрелка, которая может вращаться по кругу. На циферблате нанесены риски с цифрами. Это было похоже на компас, но ведь в Сфере нет магнитных полюсов? Из краткой лекции Сомова я узнал, что это прибор для ориентирования – Указатель. Он может показывать направление на выбранный ориентир. Работает от Небесной Силы. Лекс даже продемонстрировал мне работу прибора. Достал из машины подзорную трубу на металлической трубке с поперечным вырезом в торце. Вставил .трубку до щелчка в закрытое резиновой заглушкой отверстие возле циферблата. Нажал одну из кнопок:

   -Выбираем ориентир.

   Прицелился через подзорную трубу на приметный холм километрах в десяти перед нами.

   -Включаем привязку.

   Нажал другую кнопку. Из ящика донёсся повышающийся до писка звук, стрелка уставилась в направлении холма. Лекс со щелчком вынул подзорную трубу-прицел из гнезда:

   -Смотри.

   Он начал поворачивать прибор в разные стороны. Стрелка упрямо указывала на холм. Хм, да это же гирокомпас! Внутри гироскоп с электроприводом, связанный со стрелкой. Если Перст – прибор дорогой и сложный, требующий подготовленного специалиста, то Указатель – относительно бюджетный вариант. И пусть он не может показать своё местоположение на Сфере , но для выдерживания направления на какой-нибудь ориентир он вполне годится. Полезная штука. Теперь понятно, как мы сюда доехали...

   На обед были разогретые консервы. Питательно. Сытно. Фэ любезно выложила содержимое банок на тарелки. Хозяюшка, твою дивизию – о чём речь. Потом пили "чай", от которого я отказался в пользу того, чтобы минут двадцать полежать в тени куста и распрямить спину. Удалось даже задремать. Потом поехали в том же порядке, что и раньше. Дорога стала получше. В том смысле, что теперь ехали по ровной местности. Я думал о том – о сём, поэтому не сразу понял, что Нюта спросила меня о чём-то и поэтому переспросил:

   -Чего?

   -Я спросила – ты и вправду хочешь жениться после того как домой приедешь?

   -А тебе-то что? Ну женюсь. – Ответил я сердито.

   Ню не обращала внимание на моё нежелание обсуждать тему моей женитьбы:

   -И невеста у тебя есть?

   -Нет. Найду. Желающих – хоть отбавляй. – Сказал я злорадно.

  Фэ подумала и уточнила:

   -Значит – нету невесты?

   -Хватит приставать. Это не твоё дело.

   -Понятно. Нету.

   Пару минут мы ехали молча. Двигатель изредка взрыкивал на небольших подъёмах. Ветерок гулял по кабине. Я думал о том, что мне нравятся такие моменты. Когда едешь по раздолью, наслаждаешься управлением большой, мощной машиной, которая послушна малейшему твоему движению. Приятно ощущать, как на разгонах тебя слегка прижимает к спинке сиденья. В такие минуты я благодарю судьбу, что решил заняться перевозками. Мне нравится этот восторг от управления мощными машинами и всегда нравился. Неважно – грузовик это, трактор или танк. Только тот, кто ощущал послушную твоей воле механическую силищу, может понять меня. Это непередаваемо, когда повинуясь движению руля, штурвала или рычага многотонный железный зверь, рыча сотнями лошадиных сил, поворачивает точно туда, куда ты и хотел , когда от лёгкого нажатия на педаль машина устремляется вперёд, дрожа от нетерпения или устало вздыхая.

   -Фрам, давай я стану твоей женой? Тогда и невесту искать не надо.

   Двигатель сбросил обороты, а потом рыкнул , резко их набирая. Это моя нога на педали газа дрогнула. Я медленно повернулся к девчонке с ощущениями стукнутого из-за угла пыльным мешком. Она смотрела на меня безмятежными раскосыми глазами и просящийся на язык грубый ответ застрял в глотке. Если бы не приходилось держать руль двумя руками, то я бы шлёпнул себя ладонью по лицу – вот только влюблённой малолетки мне не хватало. А ведь Ню это серьёзно говорит. Она уже взрослая девушка (в её понятиях, естественно) и вольна предложить выбранному мужчине брачные отношения. Здесь, твою дивизию, – Мир. А в большинстве мирянских стран такое отношение мужчин и женщин вполне в рамках этических и религиозных норм. Не только мужчина может делать предложение, но и женщина. Равноправие, ёшь твою медь. И всё бы ничего, только вот Ню никакая не женщина и даже не девушка! Она, что бы ей ни казалось – ещё девчонка. И пусть по местным законам совершеннолетие, а с ним и брачный возраст наступали в местные пятьдесят два стода или в шестнадцать с половиной земных лет, но даже по местным законам Ню с её сорокасемью стодами под совершеннолетие нихрена не попадала, соплюха такая. И какого она ко мне прицепилась? Ладно бы на Тима вешалась, он хоть молодой парень. Хотя моё теперешнее тело тоже не старое. Чёрт, забываю об этом часто. Ну допустим – влюбилась в спасителя. Но мне от этого не легче. Нет у меня никакого желания связываться с нимфеткой (я-таки читал то самое произведение Набокова, откуда есть пошло имя нарицательное – Лолита).. Обижать же её тоже как-то не хочется. Вот так нанесёшь девочке психологическую травму и всю жизнь ей поломаешь. С другой стороны не зря поговорки говорят, мол, девичьи слёзы – что роса. Быстро испаряются. Да и какая это любовь – гормоны играют.

   -Ты торопишься, девочка.

   -Не смейся!

   -И не думаю. Но ты и вправду девочка.

   -Не разговаривай со мной как с ребёнком! Я уже взрослая! – Не выдержала Нюта , насупилась и отвернулась, но долго не промолчала:

   -Я буду хорошей женой. Ты не пожалеешь.

   Это уже с покорностью и просьбой в голосе, из-под которых прямо-таки высовывался неумелый намёк на нечто такое, о чём она слышала, но практического опыта в этом не имела. Зато, судя по настойчивости, приобрести этот опыт желала, и – побыстрей. Ёшь твою медь. Ну я ведь не любитель малолеток, хотя некоторые в шестнадцать выглядят на все девятнадцать, а по части интима иным двадцатилетним фору дадут. Правда в этом отношении Ню чем-то выдающимся (как в смысле форм, так и в смысле опыта) похвастать не могла. И слава Богам.

   -Ню, прекрати. И вообще – это будет нарушение закона. Тебе ещё нет пятидесяти двух стодов.

   А, ч-ч-чёрт! Вот я уже и допустил вероятность! Ну кто ж меня за язык-то тянул? Надо было твёрдо сказать "Нет", не подыскивая оправданий. А эта скороспелка застенчиво так мурлыкнула:

   -Пять стодов – это немного.

   Тут я понял, что легко отвязаться от этой девчонки не получится. Ещё вспомнил, что у неё нет рассенского гражданства, нет удлича, который ей уже пора получать, если она будет жить в Рассене. А так как у неё нет документов, подтверждающих дату рождения, то она может додуматься до того, чтобы приписать себе эти злосчастные пять стодов. Н-да... Случайный взгляд в сторону Ню зафиксировал движения, призванные придать волосам не то объём, не то – подобие милой растрёпанности. Всё, финиш. А если она начнёт так себя вести на публике? Как минимум ревность со стороны Тима и подозрительность со стороны Калининой мне гарантированы. Страшно подумать, что будет, если эта козявка будет липнуть ко мне при них. Подумают, что я хочу воспользоваться её глупостью и неопытностью. Вот же твою дивизию!..

   Тем не менее день прошёл без происшествий. Ню дальше мечтательных взглядов и кокетливых жестов не шла, что меня очень радовало. Может она что и задумала, но держала свои планы при себе. Утром мы продолжили движение, сразу взяв хороший темп , и так ехали пару дней. Однако погода начинала портиться и это меня тревожило. Если зарядят дожди, то мы рискуем надолго завязнуть в этих бездорожьях. Один я бы ещё проехал, тем более сейчас груз очень лёгкий. Н о с нами броневик, проходимость которого по раскисшему грунту низка, не смотря на полный привод. А прочность цепи, как известно, равна прочности самого слабого звена.

   Местность изобиловала рощами и перелесками, но была сравнительно ровной. По крайней мере оврагов нам больше пока не встречалось. Небо всё чаще оказывалось затянутым рваными серыми облаками, предвещавшими дождь. Ветер часто менял направление. В воздухе прямо-таки пахло влагой. Фэ так и ехала со мной. Хорошо хоть ночевать уходила к Марике. Вернее Марика её ненавязчиво забирала. Причём смотрела на меня как-то неопределённо. Наверное подозревала в намерении покуситься на девичью честь Нюты, но из доказательств у неё только собственное утверждение, что якобы Корбин – извращенец. Надо бы ей объяснить, что я, конечно, люблю молодых девушек, но не настолько молодых, как эта соплячка в шароварах. Тим тоже поглядывал на меня без восторга. Да что ж они, сговорились что-ли? А Фэ изображала из себя примерную девочку. Мило, сахарно улыбалась, не задавала провокационных вопросов, была вежлива и предупредительна. Понятно. Рекламная компания. Не проходите мимо и не женитесь на других. Твою ж дивизию.

   Шёл четвёртый день пути. Утром заправили грузовик и броневик предпоследний раз. Остался ещё один комплект заправки. Надо сказать, что компреста мы взяли не то чтобы в обрез, но и без больших излишков. При отправке об этом как-то не подумали, а сейчас становилось тревожно. Но теперь уж ничего не поделаешь. Ближе к обеду на стекло и пыльный капот упали первые капли дождя. Я выглянул в окно. Тучи заметно потемнели, а вдалеке вставала стена дождя. Дал по тормозам, поморгав фарами едущей впереди Калининой. Колонна остановилась. Ню открыла рот, но я не дал ей и слова произнести:

   -Сиди на месте.

   А сам спрыгнул на землю и пошёл к головной машине. Командование нетерпеливо ожидало объяснений.

   -Командир, сейчас дождь начнётся и скорее всего – сильный. Я Тима в кабину пересажу?

   -Да, пересаживай. Что-то ещё?

   -Надо выбирать место для стоянки, иначе влипнем прямо посреди лугов. Может неподалёку какие поселения есть?

   -Дорог же пока нет, значит и места дикие совсем. Хотя..

   Лекс задумался, потом достал очень схематичную карту и толстую тетрадь с описаниями пути. Полистал тетрадь, поводил пальцем по карте.

   -Где-то тут в окресностях есть селение, но.

   -Что?

   Спросила Марика. Лекс почесал затылок:

   -Написано, что там живут сектанты, хотя и безобидные.

   -Решение, командир. Дорога каждая минута. – Настаивал я.

  Сомов решился:

   -Едем в селение. Сейчас проложу курс.

   Пока они с Марикой занимались навигацией, я поспешил назад. Пока объяснил Тиму ситуацию, пока он покинул своё "гнездо", пока забрался в кабину – начало накрапывать. Ню оказалась между нами. По её растерянному виду я понял, что такой вариант она не предусмотрела. Но мне сейчас, если честно, было не до её переживаний. Я сосредоточено рулил, следя и за едущим впереди вездеходом Марики, и за дорогой, и ещё успевал следить в зеркала за броневиком. Пыль на стёклах поплыла разводами и пришлось включить дворники. Дороги всё не было. На крупных кочках лёгкая Ню то заваливалась на меня, то на Тима. Я хотел сказать, чтобы она держалась за поручень на панели, но похоже ей эти качели с прикосновениями нравятся. Причём что – ко мне, что – к Ренэске. Тогда пусть развлекается. Чем бы, как говорится, дитя не тешилось – лишь бы не забеременело.

   На дорогу вынырнули как-то неожиданно. Ну как – дорога? Колея, накатанная между зарослями кустов. В этом зелёном коридоре стало настолько темно, что я врубил "люстру" на крыше. Дождь уже разошёлся, грунт быстро наполнялся влагой. Неожиданно за очередным поворотом выросло поселение. Прямо так и появилось, из пелены дождя. Вернее появились большие ворота и трёхметровая стена, очень похожая на частокол. Марика остановилась перед воротами, я тоже остановился.

   -Где это мы? – Подозрительно спросил Тим. Я пожал плечами:

   -Поселение.

   Фэ тихо пропищала:

   -Мне страшно. Вы же меня здесь не оставите?

   -Нет. – Мужественно заявил Тим и заработал несколько баллов по шкале Фэ. Я как бы случайно отвернулся в к окну и улыбнулся. Дети, ё-моё. Согнав с лица улыбку, снова стал наблюдать. Вот из вездехода выбралась фигура в дождевике, проковыляла к воротам, оскальзываясь на размякшем грунте. Не знаю – дежурит ли кто-то на воротах? По идее если ворота есть, то и охранять их надо. Иначе нафига они? И точно – в воротине открылась дверь, фигура скрылась в ней. Надеюсь нас пустят внутрь. Досадно будет завязнуть прямо тут.