Текст книги "Эхо мёртвого серебра (СИ)"

Автор книги: Александр Шавкунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Глава 16

Элиас мрачно наблюдает за тем, как тело чиновника за ноги подвешивают на столб в центре площади. Руки покачиваются и безвольно шлёпают по «палачам». Люди радостно кричат, вскидывают руки. Застарелая ненависть, наконец, выплеснулась наружу, стоило только подтолкнуть. Неудачливые охранники, стараясь быть неприметнее, покидают деревню, побросав оружие.

– Король уничтожит это место. – Вздохнул полуэльф, поворачиваясь ко мне и Ваюне.

Я кивнул.

– Если не дурак, то постарается выследить вообще всех, кто даже слышал об этом. Власть, мой дорого́й друг, не идёт на компромисс. Либо всё по воле правителя, либо он скоро умрёт.

– Будем надеяться, что он редкостный придурок.

– О, ты о нём слишком хорошего мнения, как и обо всех корольках.

Солнце клонится к закату, прячется за руинами в озере. Вода окрашивается красной рябью с золотыми бликами. Мертвец качается на верёвке, а дети швыряют в него камни под смех родителей. Ваюна сжимает запястье левой руки с такой силой, что пальцы белеют, а на руке вздуваются вены.

– Дядя Элдриан, – сказала она, не отрывая взгляда от расправы, – вы же понимаете, что нас ждёт то же самое, если вы не справитесь?

– Конечно, более того, я уверен, что так легко мы не отделаемся.

– Тогда… тогда, может, не стоило?

– А не бойтесь, справимся ещё до полуночи.

– Ты что, уже понял, какая тварь это устроила?

В голосе Элиаса проступил живой интерес. Ведь даже не смог определить виновника. Я засмеялся и указал на озеро.

– В том то и весь юмор. Никто не виноват, ну, кроме идиотов. Шахтёры могли бы и догадаться, но они и подумать не могли, что эта опасность будет ждать на поверхности.

***

Канарейка скачет по клетке, явно недовольная ночной прогулкой по озеру на лодке. Мир освещает полная луна и факел на длинном шесте, установленный на носу, параллельно воде. Пламя играет бликами на крохотных волнах, силится пробиться в толщу и окружает нас пятном света.

Элиас пыхтит, орудуя вёслами, лицо раскраснелось, а рубашка промокла и липнет к груди. Уши торчат меж мокрых прядей.

– А почему это я на вёслах? – Пропыхтел он, исподлобья наблюдая за тем, как я дразню канарейку пальцем.

– Тебе полезно, хорошая нагрузка на свежем воздухе. Да и вдруг на нас нападут, а я уставший?

Факел затрепетал сильнее, пламя опало и мелко дрожит, синея.

– Бери правее! – Рыкнул я, выстави клетку с птицей перед собой.

– Зачем?

– Бери, говорю!

Лодка нехотя заложила поворот и пламя вновь разгорелось. Слабее, но достаточно ярко.

– Что за магия? – Пропыхтел полуэльф.

– Ох, дружище, самая жуткая и беспощадная. – Понизив голос, ответил я. – Даже боги, даже мой дед бессильны перед ней! Сама природа!

Вёсла шлёпают по воде, лодка двигается по косой. Одним глазом наблюдаю за факелом, а другим за канарейкой. Пламя колеблется, птица щебечет. Вроде всё нормально. А учитывая полумесяц и россыпи звёзд, даже романтично. Жаль, вместо красавицы на вёслах сидит опухший от столетнего пьянства полуэльф.

Позади нас деревня подсвечена крохотными огнями, а над ней расплескало бездонное поле мигающих звёзд. Они мерцают холодными и прекрасными цветами.

– Шутки шутишь? – Крякнул Элиас, наваливаясь на вёсла и замерев в короткой передышке.

– Отнюдь. Мир удивителен и без магии, вот ты знал, что зачем шахтёры держат канареек?

– Чтоб не скучно было?

– Увы, но нет. Эти милые птички быстро мрут от наличия в воздухе газов, а они, в свою очередь, могут вытеснить воздух из штрека. А в худшем случае воспламенится от удара кирки о камень.

– Хм… ладно, но откуда они здесь?

– Отсюда.

Я ткнул пальцем в воду, и будто в ответ со дна поднялась цепочка пузырьков. Быстро глянул на птицу, но та осталась спокойна и увлечённо чистит перья. В чёрных бусинках глаз отражаются блики от факела.

– Там на дне, возможно, в сети пещер, этого газа на целый мир. Он копится и высвобождается, к счастью, не весь разом. Поднимается на поверхность и по ветру двигается, постепенно рассеиваясь. Невидимый и смертоносный.

Элиас облизнул кончик мизинца и поднял над головой, поморщился и с опаской глянул на факел. Полный штиль. Пламя горит ровно и ярко.

– Ну и как ты собрался убить газ?

– Не я, оно. – Ткнул пальцем в тёмные руины впереди. – Хотя если оно сломано окончательно, то нам придётся соврать работягам.

– Имперская магия?

– Скорее сплав её и инженерии. Последней куда больше.

***

У самого острова канарейка заволновалась, заметалась по клетке отчаянно щебеча. Элиас с руганью налёг на вёсла. Наклонился к самому дну, разевая рот. На лбу выступила испарина, а изо рта обильно закапала слюна. Торопливо нацепил на него вымоченную маску из нескольких слоёв ткани.

– Концентрация не смертельная, но… лучше дыши реже.

– Факел… горит…

– Ну да, не всякий газ тушит огонь, некоторые наоборот. Точнее, большинство. Чуешь смрад?

– Да, я думал это от тебя.

Щёки полуэльфа заметно побледнели, но глаза блестят. Хороший знак. Мы высадились на отмели и медленно двинулись к руинам, предварительно закрепив лодку. Птица нервничает, но умирать не спешит. Тоже хорошо.

Древние стены вздымаются к звёздам, оплавленные диким жаром драконьего пламени. Похожие скорее на чёрный воск, чем на гранит.

– Похоже, оно всё-таки сломано. Не поверю, что хоть что-то уцелело. – Пробормотал Элиас, крутя головой и водя факелом.

– Снаружи да, но основной комплекс мог и уцелеть.

Я остановился у груды камней, задумчиво пошаркал ногой и принялся их распихивать. Напарник подключился в меру сил и вскоре в лунном свете заблестел бронзовый люк. Массивный с толстенными заклёпками. Вместе его подняли и в лицо дохнул затхлый, ледяной воздух.

На стенах открывшегося туннеля одна за другой вспыхивают полосы, уносятся вниз. Металлическая лестница кажется маленькой и узкой.

– Держи факел, я пойду первый. – Сказал Элиас.

– С чего бы это?

– Ну, например, потому что я вижу в темноте.

Холодный металл обжигает ладони, а стук о ступени резонирует от стен и причудливо искажается, уносясь вниз. Спустя целую вечность очутились в широкой пещере, где стены выложены гранитной плиткой, а потолок подпирают балки. Элиас выхватил меч из ножен, заозирался, выискивая опасность.

– Спокойней, здесь должно быть безопасно. – Сказал я, поднимая факел повыше.

Света хватает и виден единственный коридор, из которого доносится сухой скрежет и шарканье. Эльф с сомнением зыркнул туда, но меч опустил. Плечом к плечу прошли по узкому коридору, осматривая и оказались в вытянутом помещении. Вдоль стен покоятся саркофаги, в центре дыра, а дальше новый коридор. Элиас заглянул в дыру и отпрянул, увидев причудливые механизмы и магические огни.

– Это что?

– Это, система нейтрализации газа. – Усмехнулся я, указал на саркофаги. – А это её персонал.

– Нежить… – Скрежеща зубами, прорычал полуэльф, стиснул кулаки и шагнул к ближайшему.

– А кто из живых согласится работать без отдыха всю жизнь, да ещё в такой тесноте. Только раб, а рабы долго не живут.

В соседней зале вяло шаркают зомби, пропитанные бальзамирующей жидкостью. Почти развалившиеся, неповоротливые, они волокут брикеты гашёной извести и складывают в углу. Гора накопилась до потолка, а из обвалившейся части торчат истлевшие ноги. Этот работник действительно обрёл покой после смерти.

Под угрюмым взглядом полуэльфа дёрнул рычаг на дальней стене. Ничего не произошло. Я прикусил губу, поднял и опустил резко. В стене гулко щёлкнуло и крышки саркофагов со скрежетом съехали вбок. Зал наполнил густой смрад бальзамирующего состава. Зомби поднялись свежие, как маринованные огурцы. Едва ли отличимые от живых. Если не учитывать запах и толстые швы на телах, едва прикрытых мокрой тканью.

Элиас выругался, глаза округлились.

– Что, знакомого увидел?

– Да… вон тот, рыжий. Ларс, сын Микло. Третий взвод.

– О, какая встреча. Он тебе денег должен?

– Ну… да, почти… это я ему должен. В карты проиграл.

– Что ж, у тебя отличный шанс отдать должок, только думаю, монеты ему без надобности.

Упомянутый Ларс невидяще проплёлся мимо нас, схватил брикет и потащил к дыре. Где поместил в стальной паз и толкнул. Известь скрылась в дыре и неописуемо глубоко ожил древний механизм. Вспыхнул свет и скрежет сменился равномерным гулом.

– Твари… – Прорычал Элиас, поворачиваясь ко мне. – Вы использовали наших павших!

– Вообще павших. Чего добру пропадать?

Полуэльф стиснул рукоять меча, шагнул ко мне бледный как смерть, злобно срывая маску. Показались оскаленные жёлтые зубы, с едва приметными человеческими клыками.

Преодолев половину пути, Элиас шумно выдохнул и зло швырнул меч в ножны. С размаху ударил стену кулаком и взвыл, тряся кистью. На костяшках выступила кровь.

– Какие же вы твари…

– Считай как хочешь, но сейчас они спасают жизни. Чего не смогли сделать, ха, при жизни.

– Как же я хочу тебя убить.

– А что останавливает?

– Смерти Геора, я хочу куда больше. Ты хоть всегда врагом был и не скрывал этого.

Новый брикет отправился в дыру, а за ним другой. Древний механизм оживает, воздух гудит от магии и реакций, происходящих на глубине. Что именно там творится, я не знаю, но можно списать на обычную магию. Так проще. Так понятнее.

***

Над руинами играет призрачное зарево, едва заметное в свете луны. Элиас задумчиво гребёт, а взгляд устремлён в темноту у меня над головой. Берег с деревней приближается медленно, канарейка спит, лишь изредка подёргивая крылом. Должно быть снится полёт в мире без клеток.

– Я не пойму. – Сказал Элиас. – Зачем лич это всё построил? Он же ненавидел жизнь. Так зачем делать то, что спасает её?

– Не обольщайся на возвышенные мотивы. – Отмахнулся я. – Мертвецы плохо копают мёртвое серебро, они вообще плохи во многом. Медь от железной руды не отличат. В этом и весь парадокс старика, чтобы построить вечную империю смерти, ему жизненно, ха-ха, были необходимы живые.

– Как-то это лицемерно.

– Правитель обязан быть гибким, как хлыст. Иначе наломает таких дров, что страна… – Ответил я, пожимая плечами, и повёл рукой, будто стараясь охватить весь мир. – Превратится в это непотребство.

Элиас промолчал, сгорбился и опустил взгляд.

Глава 17

Над руинами пляшут призрачные языки пламени, короткие вспышки выстреливают с другой стороны острова. Древний механизм просыпается и возвращается на прежний уровень активности. Отсветы разлетаются над озером, рассекая звёздную ночь. Элиас с мрачным видом вытаскивает лодку на берег. Волочит, откидываясь всем корпусом, а я сижу на камне и наблюдаю. Приятно, когда за тебя вкалывает бывший враг.

На берег выходят выжившие шахтёры, молча смотрят и, с задержкой, низко кланяются мне.

– Утром, с первыми лучами, уезжаем! – Просипел Элиас, опускаясь рядом.

– Зачем?

– Как зачем?! Работа сделана, а люди короля тебе такое не простят!

– Я обещал расправиться с проклятьем за два дня. – Напомнил я, указывая на остров. – Сегодня был первый.

– Но… – Элиас оборвал себя, медленно кивнул. – Ясно, за простую работу ценить не будут.

– Именно!

***

Утром объявил на площади, что иду добивать монстра, наславшего проклятье. Деревенские встретили новость ликованием и хвалой Свету, зато что послал истинного героя. Мне стоило огромных усилий не засмеяться в голос.

На острове опустился на поваленную плиту в сердце руин, лёг, подставив лицо солнцу, и принялся досыпать. Вот, казалось бы, проспал сто лет, а всё равно падаю как подкошенный каждую ночь. Элиас отошёл в сторонку и задумчиво смотрит на противоположный берег озера.

Над лесом поднимается утренний туман, скапливается в ложбинах меж гор и опускается к воде. Щебечут птицы и мощно пахнет росой на траве.

Король обязан отреагировать. Убийство чиновника – прямое посягательство на власть короны. А такое прощается только в сказках. Да и то не во всех. Шахтёров легко нагнать из окрестных деревень. Тут всего-то надо справно махать киркой и не задохнуться на глубине.

К несчастью для венценосного, эти люди нужны мне. Я покосился на Элиаса из-под приспущенных век. Бывший герой не поймёт и будет против лишней крови. Но она обязана пролиться. Новое не рождается без крови.

Остаётся надеяться, что каратели прибудут завтра или, крайний срок, послезавтра. Иначе я уже буду терять лицо и время. Мысленно нарисовал карту бывшей империи, отметил столицу королевства. Протянул от неё нить до рудника, до другого, до пшеничных полей. Обрисовал торговые пути и важные места.

Одним геройством корону императора не получить, нужно готовить основание. А основание любой империи, это люди.

– Быстро они. – Голос Элиаса ворвался в раздумья.

– А?

– Видимо, королёк оказался не совсем идиот. – Ответил полуэльф, указывая на противоположный берег.

Я нехотя полусел, приподнявшись на локте и смачно выругался. Вдоль озера, разрывая туманную пелену, мчатся всадники. Не меньше десятка и это наверняка передовой отряд.

– Похоже, нам пора бежать. – Заключил Элиас, стискивая кулаки.

– Ну, можешь бежать, а я дам бой. – Ответил я, соскакивая с плиты.

Слухи должны расти, а если вырежут деревню, то и все труды насмарку!

Бегом запрыгнул в лодку, схватился за вёсла, Элиас грохнулся на скамью рядом. Выхватил одно весло и закричал:

– Вдвоём быстрее!

Первые два взмаха неуклюжие, не в темп, но постепенно лодка выравнивается и набирает скорость. Движется по прямой, рассекая мелкую рябь. Всадники несутся во весь опор, кони стелятся над землёй. А за ними движется чёрный шлейф вырванной и подброшенной копытами земли.

В деревне поднимается крик, люди выбегают на улицы. Лишь бы Ваюна догадалась спрятаться и не пустила в ход Тень! Меня ведь тогда, даже если выиграем, заклеймят!

Лодка ускоряется с каждым взмахом весла, Элиас налегает скалясь и рыча. Глаза сверкают, как полированная сталь. Под дряблой кожей вздуваются мышцы, наливаются кровью. Он будто вновь стал прежним. Звёздным Ветром.

Нос лодки ударился о песчаный берег, нас кинуло вперёд. Едва удерживая равновесие, помчались в деревню, на ходу выхватывая мечи. Лишь бы успеть!

– Не думал, – прохрипел Элиас на бегу. – Что король так быстро…

– Этот королёк сейчас ужрался вина с другими такими, но видимо министра толкового оставил.

По деревне прокатился дикий вопль, оборвался. Мы выбежали на окраину и остановились. Элиас привалился плечом к стене дома. Грудь ходит ходуном, лицо красное и мокрое от пота. Ладонь стискивает рукоять меча.

Всадники мчатся по главной улице, рубят не успевших спрятаться. Швыряют на соломенные крыши горящие факелы. Пламя вспыхивает быстро, вскидывает к голубому небу. Я едва сдержал улыбку, шагая прямо на самого быстрого. Воин широк в плечах, мужественно красив, в одной руке длинный меч, в другой факел. Конём управляет одними ногами, а для этого нужен превосходный навык.

Заметив меня, зычно крикнул и конь послушно прибавил ход. Меч сверкает, отражая солнце, будто горит божественным светом.

Элиас закричал.

Я плавно шагнул вбок и вперёд, резко наклоняясь. Над головой свиснула сталь, а мой меч дёрнулся с такой силой, что почти сломал руку. Воин завопил, истошно заржал конь. На полном скаку завалился, рухнул, переворачиваясь через голову и меся копытами воздух.

Всадник хорош тем, что одним видом ввергает в ужас и ступор. Тем, что ему так удобно и приятно рубить по головам, привстав на стременах. Но тем же он и плох, от чувства превосходства забывает, что есть люди быстрее и умелее.

Воина вышвырнуло из седла, как мешок сена, тело ударилось о землю, покатилось, превращаясь в нечто бесформенное. Я осклабился. Как же приятно! Перехватил меч поудобней и развернулся к следующему.

За оградами домов мелькают бледные лица, кто-то плачет. Кто-то пытается отбиваться вилами, но смельчаков вбивают в сухую землю копытами.

Я расправился со вторым, схватил коня за узды и ловко заскочил в седло. Развернул и помчался по улице, перехватив меч в обе руки. Иначе точно сломает запястья.

Глаза затягивает красная пелена. Я рублю, блокирую и снова рублю. Обезумевший конь дико ржёт, поднимается на дыбы и хватает пастью всех оказавшихся рядом. Почти боевой, только кто на расправу седлает жеребца? Руки болят, меч звенит и стонет, высекает искры из панцирей, но находит уязвимые места.

Элиас в стороне опрокинул скакуна на полном ходу, ухватив за уздечку. Шея коня согнулась вбок под прямым углом, а всадника вышвырнуло из седла и размазало по земле. Полуэльф увернулся от размашистого удара другого карателя, перекатился по земле и рубанул по коленям проносящегося мимо жеребца.

На меня насел особо крупный воин, что-то кричит, размахивая длинным мечом, но гул крови в висках заглушает всё. Клинки сталкиваются, высекают искры, норовят вырваться из хватки. Кони топчутся на месте, дико вращая глазами, норовят ударить друг друга копытом или ухватит за шею. Вокруг мелькают люди, к всаднику с боку подскочил мужик с вилами, замахнулся…

– Не смей! – Взревел я.

Крестьянин отпрыгнул, как испуганный кот. Полоса заточенной стали, в моих руках, отбила выпад всадника и обрушилась на шлем. Хрустнуло, и металл переломился, осколки брызнули во все стороны, но враг качнулся в седле и завалился на круп. Рухнул на землю и остался лежать, из-под шлема по лицу бежит кровь.

***

Элиас сидит на крыльце и шипит, когда Ваюна касается раны на спине смоченной в отваре тряпицей. Девочка грозит пальцем и продолжает обработку. Голова бывшего героя обмотана чистой тканью, в паре мест красующейся красными пятнами.

Я стою у дерева и смотрю на привязанного к нему молодчика. Того самого, о чей шлем сломался меч. Жив, на удивление. Рядом на земле валяется злополучный шлем, видно, что внутри нет подкладки. Даже ремешков нет. Просто стальное ведёрко с наносником. Парень медленно моргает, лицо запачкано запёкшейся кровью, а волосы слиплись в багряные иглы.

– Крепкий череп. – Сказал я, опускаясь рядом на корточки. – Прям завидно.

– Спасибо… – просипел каратель, силясь сфокусировать взгляд на мне. – Маменька завсегда говорила, что лоб у меня медный.

– Это она права, кто ж такой шлем в бой надевает?

– А чо бы и нет? Мы ж не думали, что тут кто умелый будет… против простолюдинов шлем без надобности.

– А если горшок в голову прилетит?

– Ну… дык… здесь нигде нет второго этажа… – Выдавил парень.

Заметно, как ему сложно говорить. Глаза будто живут собственной жизнью, часто закрываются. Челюсть едва двигается.

– Вы меня казните?

– Нет. – Трофейный меч вспорол путы. – Даже коня дам. Ты хорошо сражался, грешно оставить Свет без такого воина.

– Ха… спасибо…

– А ещё, ты передашь сообщение тому, кто вас отправил.

– Министр Валериан Ольстрад. – Выдохнул парень. – Его приказ.

– Вот и передашь Валериану, что Элдриан… – Я многозначительно замолчал, тайком спешно подбирая, что добавить к имени. Настоящую фамилию не стоит, не оценят. – Озёрный, не потерпит смерти невинных.

– Хах… тот самый Элдриан? – В глазах парня сверкнул интерес, он с трудом поднял голову и посмотрел в лицо. – Я о тебе слышал… хорошая песня была. Возвышенная.

«И дорогая до жути. Барды на удивление дорого берут.»

– Может, и я, когда-нибудь, послушаю.

За забором завыла собака внезапно для себя осознавшая, что хозяин мёртв, а конура сгорела. Заржал одинокий конь.

– Ну, теперь мне не так обидно. Проиграть истребителю вампиров, это как и не проиграть вовсе. Куда мне до такого. Только я сейчас недоеду… в ушах до сих пор звенит.

***

Ваюна весь день занималась раненными, а пленника врачевала до утра. Только с первыми лучами закончила и забылась глубоким сном, как и пациент.

Первые шаги сделаны. Пора переходить к активным действиям и сладкой мести. Сначала Сквандьяр, затем Малинда и на сладкое, Геор.

Ночь за окном нехотя отступает и небо из чёрного становится тёмно-синим. На другом конце деревни завопил петух, как только выжил в выброс газа. Удивительно. Ваюна заворочалась, перевернулась набок и накрыла голову подушкой. Хорошо, что я её не убил в лесу. Девочка на диво полезна.

Теперь я не только истребитель вампиров, но и защитник слабых. Друг народа. Ха…

Ничего, стоит получить корону и все тираны истории, этому самому народу, покажутся добрыми дедушками. Я широко улыбнулся, и сам не заметил, как погрузился в сладкий сон о будущем триумфе. Как въеду в столицу Святых Земель на телеге, запряжённой бывшими королями.

Глава 18

Орсвейн очнулся резко, будто получил удар под дых от мира. Закашлялся и перевернулся набок и застонал, тело ноет, каждое движение отдаётся рвущей болью. Взгляд заскользил по широкой косе сломанных и поваленных деревьев. Точно… дракон упал. Но почему? Орс сжал челюсти, в сознании замелькали образы: ветер, бьющий в лицо, тёплая одежда поверх доспехов. Могучие хлопки крыльев дракона, невероятное чувство свободы и бодрящего ужаса, что слаще любого вина. Внизу стелятся густые леса, сверкающие ленты рек и широкие имперские дороги… а затем звук, гудящий, как струна. Резкий удар и вопль ящера. Падение, сорванные ремни и удар о ветви, вековые стволы.

Рыцарь повернулся в другую сторону, привлечённый новым звуком. Ящер ещё жив, пронзённый стволом дерева, как копьём, в широкой луже крови, он пытается встать. Сломанные крылья безвольно трепыхаются, пасть оскалена, и голодный взгляд устремлён на человека.

Драконы ведомы только двумя чувствами: голодом и яростью. Сейчас оба направлены на Орса.

Орсвейн зарычал, попытался отползти и охнул. Смятые латы мешают двигаться и дышать. Дракон медленно приближается, хватаясь лапами за землю и деревья, подтягивая безвольную тушу. Длинная шея колеблется, с трудом удерживает массивную голову.

Медленно, но Орс двигается ещё медленнее.

Ладонь хлопнула по бедру, меча нет. Рыцарь издал рык-стон и затравленно огляделся, ища хоть что-нибудь на замену. Только обломки деревьев и камни, ничего полезного. Судорожно схватил горсть земли с опилками и швырнул, метя в глаза. Облако пыли накрыло морду, мелкие крупицы безвредно скользнули по прозрачной плёнке на глазах дракона.

Надвигается рывками, из распахнутой пасти плещет кровь. Навис над рыцарем и резко опустил морду. Клыки сомкнулись на латах, заскрежетал металл, Орс взвыл. Вцепился в челюсти. Ладонь располосовало о клыки, но боли не ощутил. Кровь гудит в висках, а от напряжения лопаются сосуды в глазах.

Челюсть с натугой сдвинулась, мучительно медленно раздвигается. Орсвейн ощущает чудовищное сопротивление, когтистые лапы бьют по земле рядом. Хрустнуло, руки резко раскинулись. Нижняя челюсть отогнулась, как лоскут, мужчина встал, держась за морду. Навалился и хрипло захохотал, услышав влажный треск. Плоть рвётся, дракон извивается, а под ноги щедро хлещет кровь.

Последнее усилие, рывком, морда и часть шеи разделились надвое. Туша обмякла и будто бы осела под собственным весом. Только изорванные крылья подёргиваются.

Орсвейн брезгливо отряхнул кисти, поморщился, заметив глубокий порез. Сжал и разжал кулак, проверяя, целы ли сухожилия. Начал срывать покорёженную броню и оглядываться. Остаться без меча, очень не хочется.

Адамантовый клинок нашёл застрявший меж двух камней, расколов третий. Орс, прихрамывая поспешил к нему, упал на колени и припал губами к холодному металлу. Погладил рукоять, будто извиняясь за невольную разлуку. Оружие куда лучше людей и женщин, оно не предаст тебя, не подведёт и оно заслуживает хорошего отношения.

Клинок скользнул в ножны, довольно щёлкнул гардой. Орс поднялся, скривился от резкой боли в колене и огляделся. Просека короткая и узкая, прикинул высоту и скорость падения, зябко передёрнул плечами. Не будь на нём брони и толстой тёплой одежды… ну и мягкого дракона. Всё могло кончиться плачевно. Хотя и так несладко, но лучше, чем быть мёртвым.

Однако, это ведь неслучайность.

Кто сбил дракона, кто мог знать о его прибытии и главное, зачем? Это точно не новоявленный Элдриан, несчастный засранец и не мог даже помыслить про начавшуюся охоту. Тем более, он не маг. Но разве в пограничье есть магики такой мощи? Занятно, очень занятно.

Хватаясь за деревья, пошёл в лес, нужно найти ориентиры и выбраться к городу.

***

Голоса услышал задолго до того, как увидел их обладателей. Замер у дерева на вершине малого холма. От брони давно избавился, одежда, перемазанная драконьей кровью и грязью, делает неотличимым от местности.

Группа из семи мужчин двигается, не таясь, по-хозяйски. Вооружены простецки, впередиидущий опирается на копьё, как на посох. Остальные с топорами и короткими палицами. Облачены в лёгкие кольчуги и плащи.

– Вот на кой нам его искать?

– Хозяйке нужно тело. – Ответил копейщик, устало сплюнул в сторону.

– На кой?

– А кто же бабу поймёт? Захотелось, может, чучело сделает.

– Из мужика или дракона?

– Вот кабы знать, но дракона мы точно не утащим. Голову разве что.

Орсвейн стиснул кулаки, заскрежетал зубами. Его, благородного, назвали мужиком?! Зрение застила багряная дымка и он шагнул вниз.

Первым его заметил копейщик, закричал указывая рукой, и остальные кинулись навстречу. Орс потянулся за мечом, но отдёрнул руку, нечего поганить благородное оружие грязной кровью. Ударил кулаком самого быстрого, мужчину опрокинуло на спину с затылком, прижатым к основанию шеи.

Рыцарь заметался, хватая, ломая и разрывая. Одному оторвал руку и ей же забил, вбивая в мягкую землю размашистыми ударами. Кто-то рубанул по плечу, но топор рассёк только воздух. Орс перехватил руку, сломал в локте и, выхватив топор из ослабших пальцев, ударил по шлему. Металл смялся до плеч.

Копейщик, начавший было разбег, затормозил и попятился бледнея. Развернулся и побежал в чащу, отбросив копьё и на бегу скидывая шлем. Замешкался со шнурком, плащ зацепился за ветку, и копейщик потерял равновесие, рухнул на спину отчаянно крича.

Кричал он долго, пока Орс вежливо спрашивал, пока спрашивал невежливо и когда осознал участь. Всё-таки, копейщик должен умирать с копьём. А Орсвейн позаботился о том, что бы хищники ещё долго не смогли добраться до мертвеца. Выдохнув, осмотрел трофейные кольчуги, поморщился, все маленькие, как на детей делали.

Даже если получится натянуть одну на руку, то сразу лопнет, стоит напрячь бицепс.

Рыцарь снял с мертвеца бурдюк, старательно умылся, смывая подсохшую кровь. Нашёл более менее чистый плащ, утёрся и отшвырнул в кусты.

Дело осложняется и запутывается.

Дракона подстрелила Малинда Ветроног, давнейшая подруга деда. Героиня, одна из троицы сокрушителей Тьмы. Вот только зачем? Она защищает нового героя? Сомнительно. Жаль, копейщик ничего больше не знал. Придётся расспросить живую легенду, а заодно сделать её мёртвой. Как и подобает легендам.

Орсвейн пригладил волосы и широко улыбнулся, представляя сладкий момент справедливости. Оглянулся на копейщика, как его ноги безвольно болтаются вдоль копья. Улыбнулся шире и пошёл по следам к городу.

***

Малинда прикусила ноготь большого пальца. Нервно оглянулась на Сквандьяра. Первосвященник Света в пограничье восседает в кресле и потягивает вино из кубка, размером с ведро. За годы после победы заплыл жиром до такой степени, что складки щёк прикрывают шею. Огромное пузо почти скрывает за собой голову.

– Думаешь, он выжил? – Прогудел Сквандьяр, рукой прижимая живот, чтобы лучше видеть подругу.

– Скорее всего. Линии жизни моих людей оборвались. – Ответила магичка, покусывая кончик пальца.

– Упасть с такой высоты и выжить… – Протянул Сквандьяр, покачивая кубок. – Геор воистину взрастил монстра.

– Готова поклясться, что к этому приложил Его Святейшество. Грёбаный чемпион Света.

– Как думаешь, какие у нас шансы?

– У меня, один к двадцать, у тебя и того нет.

– Ха…

Первосвященник схватил со стола кусок мяса, откусил как от хлеба. Запил глотком вина, способным наполнить средний бочонок. Проглотив, сказал задумчиво:

– Всё-таки Геор что-то узнал о наших планах. Пф… он действительно думал, что мы поверим в сказку про беспокойство об этом… как там его… Элдриане?

– Это уже не важно. – Отмахнулась волшебница. – Нам следует поторопиться.

– Сначала разберёмся с этим, иначе он нас порвёт.

– Ну и как ты собрался убить чемпиона Света?

– Создадим чемпиона Тьмы. Тем более, подходящий кандидат уже есть.

– Ты про этого Элдриана? – Волшебница фыркнула и закатила глаза, начала ходить по комнате взад-вперёд. – Видела я его, даже близко непохож. Лохматый, небритый, одет как последний кмет.

– Но логово вампиров разорил. Значит, потенциал есть. По крайней мере, стравим их. Выиграем немного времени, а там уже будет неважно.

***

Я чихнул с такой силой, что конь вздрогнул и удивлённо покосился, выгибая шею. Ржанул. Вдоль тропы раскинулись цветущие поля, солнце прогревает напоенный пыльцой воздух, припекает макушку. Надо было как и Элиас, разжиться соломенной шляпой.

Полуэльф полулежит на козлах, о чём-то беседует с Ваюной. Девочка отвечает невпопад, следит за толстыми пчёлами, кружащими вокруг. Я чихнул второй раз, почти ударился лбом о шею коня. Ваюна обернулась и крикнула, чистыми и звонким голоском:

– Будь здоров!

– А? А… спасибо! – Пробормотал я, натирая нос и проклиная пыльцу. – Долго там ещё до города?

– Дня два, может, полтора. – Сонно ответил Элиас, надвигая шляпу на лицо.

На время поездки уши расцепил, и они торчат над плечами, острые как ножи. Лицо покрывает густая щетина, скрывающая дряблый второй подбородок и обвисшие щёки. Ещё месяц другой и внешность бывшего героя станет почти нормальной.

– А что мы там делать будем? – Звонко спросила Ваюна.

Серые глаза блестят живым интересом, как и всякий ребёнок она алчет новых мест и новых впечатлений. В дороге спасается книгой, но та скоро закончится, а новой взять негде.

Я с брезгливостью коснулся ворота сорочки, оттянул, показывая хлипкую ткань и толстые швы.

– Раньше там были отличные портные, надеюсь, с тех пор они не оплошали.