Текст книги "Эхо мёртвого серебра (СИ)"

Автор книги: Александр Шавкунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Глава 33

Геор Светоносный сидит на троне, держа на вытянутой руке письмо. Бежевый пергамент покрыт убористым текстом, на пол срываются крупицы золотого песка. Лицо правителя-героя не выражает ничего. Царские палаты залиты приторно-радостным светом, ярким настолько, что нет даже намёка на тени. Отчего перспектива ломается и глаза начинают болеть, от попыток присмотреться.

По обе стороны от трона замерли безмолвные стражи, вооружённые позолоченными алебардами.

До врат протянута ковровая дорожка цвета подсушенной вишни. Правитель вздохнул и скомкал письмо, небрежно швырнул одному из стражей. Тот поймал и без промедления швырнул в крохотную жаровню. Бумага вспыхнула в невидимом огне, потемнела и рассыпалась белым пеплом.

Двери в зал медленно распахнулись и на ковровую дорожку ступил Его Святость. Белые одежды украшены золотом и серебром, подпоясан разлохмаченным поясом, с конца которого свисают капли янтаря. Тощая старческая рука железной хваткой держит посох из китовой кости. Лицо скрыто фарфоровой маской с прорезями для глаз и рта.

Свет безлик, и главный служитель тоже.

Пышная свита из мальчиков-хористов и гвардейцев осталась позади. Даже девушка с корзинкой, полной лепестков белой розы, не осмелилась зайти следом. Двое слуг закрыли двери, и по взмаху короля стража удалилась. Они остались вдвоём. Правитель мирской и духовный. Самые влиятельные люди из живущих.

В воздухе витает тонкий аромат цветочных благовоний и ладана.

– Непривычно видеть тебя без ушастого советника. – Сказал Его Святость, приближаясь к трону.

– Слишком длинные уши. – Ответил Геор, покачивая головой. – Он полезен, в конце концов, у эльфов мировоззрение истинно долгоживущих, а я этому всё ещё учусь. Можешь представить, какого это, планировать на столетия вперёд?

– Ох, увы, нынче я не планирую даже обед, Свет взывает к себе.

– Бывали дни, когда он манил меня к себе каждую минуту, но я здесь. А ты… скоро не будешь, как же так вышло?

– Неисповедимы пути Света. О чём ты хотел поговорить, славный король?

Геор подпёр голову кулаком, внимательно рассматривая старца. На вид немощный, едва живой, но вес одежды сравним с лёгкими латами, да и посох далеко не лёгкая безделушка. Окованный наконечник отстукивает по мрамору даже сквозь ковёр.

– Скажи мне, старый друг, зачем Малинда посылала тебе мёртвое серебро из Пограничья?

– У стариков свои причуды. Мне нравится его блеск, оно мёртвое, как и я скоро буду. Скажи, разве тебе не хотелось бы познать смерть до неё?

– Я уже забыл об этих мыслях.

– Ах да, благословенный герой, тот кто будет стоять за Свет в конце времён.

– Тем не менее она прислала впечатляющее количество.

– Что я могу сказать? Старики должны заботиться о тех, кто останется, а мёртвое серебро… дорого.

– И помогала она тебе по доброте душевной?

– Несомненно. Милая Малинда поцелована Светом, как и славный Сквандьяр. Честно говоря, я был удивлён, когда он сменил двуручный топор на мантию священника. Воистину, Свет меняет людей.

Король стиснул кулак до хруста костяшек, медленно разжал, делая вид, что разминает пальцы. Кивнул. Жрец лжёт, но доказательств нет. Казни его, да даже просто обвини, и Святые Земли разорвёт безумный зверь гражданской войны. Будь он трижды бессмертный, от короны и вечности нет толка на руинах государства.

– Малинда мертва.

– Ох… – Его Святость заметно вздрогнул и опёрся на посох. – Кто же сумел?

– Элиас.

– Ах да, безумный полукровка, наполовину выродок, наполовину урод. Прискорбно. К счастью, у нас ещё двое помазанных Светом. Как же он прозорлив, что не доверил ношу одному!

– Да, иначе и не скажешь. Однако, это не все новости.

Геор неотрывно смотрит в узкие прорези маски, стараясь уловить перемены в серых глазах старика. Прочесть его, выведать, пусть косвенно, все секреты. Вот только глаза сами по себе просто блестящие шарики, ничего не выражающие. Особенно такие дряблые и едва живые.

– Что же ещё случилось? Не томите мой король, не хотелось бы умереть так и не услышав.

– Элиас сопровождал Элдриана Тёмного.

– Хм… значит, слухи не врали? Великий Предатель вернулся, хм… это, это меняет многое.

– Например?

– Например мне стоит увеличить часы тренировок юных жрецов, думаю, нам понадобятся святые лекари.

– Да. Я как раз разослал клич о сборе войска и за этим позвал тебя. Мне нужно пять тысяч жрецов и две тысячи монашек обученных уходу за раненными.

Его Святость потёр подбородок маски будто это его собственный, хмыкнул задумчиво:

– Это много, сколько же воинов ты хочешь отправить в Пограничье?

– Ровно столько, чтобы сровнять с землёй каждый город и повесить каждого, кто связан с Элдрианом.

Последние слова произнёс с мягким нажимом, следя за малейшими реакциями старика. Верховный жрец лишь кивнул.

– Понимаю, сорную траву стоит рвать с корнем.

***

Когда Его Святость удалился, Геор заскрипел зубами, сжал кулаки и с силой грохнул по подлокотникам. Окованное золотом дерево обиженно хрустнуло, и концы согнулись. Бросил клич, на сбор войск… Какой фарс! Почему, почему он, герой, король, избранный Света, должен упрашивать феодалов о поддержке?!

Вспомнились ровные когорты имперских легионов, марширующие по выжженным долинам. Выученные и снаряжённые, готовые исполнить волю правителя беспрекословно!

Надо было и ему стать императором, было бы куда легче… но нет. Совет лордов ясно дал понять, что утопит его в собственной крови. Будь ты хоть трижды герой, против объединённой армии ничего не сделать. Ах, вот бы они так сплочались по его зову!

Но нет, пока жареный петух не клюнет, лорд и не почешется! Каждый печётся о богатстве и влиянии.

Геор более чем уверен, стоит Элдриану собрать хотя бы горстку разбойников и лорды пошлют гонцов. Наперебой предлагая Тёмному дружбу и помощь в обмен на привилегии!

Рыцарская честь, ха! Они её придумали, осыпая бардов и менестрелей золотом! Теперь каждая собака уверена, что аристократы сплошь благородные герои! Ну, ничего. Он с ними расправится, так или иначе. Ведь власть монарха обязана быть абсолютной!

Герой с натугой поднялся с трона, уперев ладони в поломанные подлокотники. Ноги затекли и миллионы игл пронзают плоть, голова закружилась. Сломанная перспектива искажает восприятие, и зал кажется бесконечным во все стороны. Посмотрел на ладони, кожа мягкая и изнеженно-розоватая, как у дворянчика. Геор сжал-разжал кулаки, силясь вспомнить, когда в последний раз брался за меч и надевал боевые латы. Не ту позолоченную дурь, что напяливает для парадов, которую младенец пробьёт пальцем. Настоящие, из толстого металла, способные выдержать удар мёртвого стали. Которые не каждый мужчина сможет удержать!

Коснулся губ и сдавленно хохотнул. Лицо перекошено улыбкой, а в груди вместе с чёрной яростью клокочет дикая радость! Впервые за столетие, он чувствует себя… собой! Живым и полным сил мужчиной! Сладкий трепет предстоящей схватки наполняет мышцы, а улыбка становится шире. Война! Ах, настоящая война, как же он соскучился по этой красавице, по её сладкому голос звенящей стали и аромату горящих городов!

***

Тишина разбудила Сквандьяра среди ночи. Он всхрапнул и продолжил лежать, оглядываться нет смысла, разросшееся пузо перекрывает обзор. Засопел, как и полагается спящему мужчине весом с пару быков. Притворяться спящим он научился ещё во время походов, полезное умение, когда в лагерь пробрались убийцы. Они не ожидают, что спящий прыгнет на них с топором.

Хотя, он сейчас даже на цыпочки встать не сможет достаточно быстро.

Однако, как же долго к нему не приходили убийцы! Успел отвыкнуть. Навевает воспоминания об имперских ассасинах, которых подсылал Элдриан Кровавый. Наверное, всё-таки стоит умерить пыл в еде. Ведь и без того уже болен зеркальной болезнью, той самой, когда собственные причиндалы видишь только в зеркале. Впрочем, он достаточно богат, чтобы на них смотрели другие. Молоденькие и сочные девушки. Хотя, это довольно обидно, если так подумать, что им нужна плата. Раньше девки сами прыгали на него, в полёте срывая одежду.

Убийца не двигается, стоит между кроватью и дверью. Сквандьяр чувствует его дыхание и тошнотворный смрад грибов. Ну, хотя бы нюх не заплыл жиром. Должно быть, незадачливый ассасин поражён размерами первосвященник пограничья. Раздумывает, куда ткнуть, чтобы эта туша наверняка сдохла. Удачи, парниша, жир настоящий природный доспех. Даже на шее крупные складки, что защитят от удара меча. Остаются только глаза, но это ловушка, ведь стоит Сквану ухватить убийцу, и он уже не отпустит…

Нечто колючее коснулось пятки, Сквандьяр вздрогнул и почти засмеялся. Яд? Ну что за профан! Кто вообще вздумает отравить благословлённого Светом? Скван может на завтра выпить бочку сильнейших ядов и почувствовать только изжогу!

– Теперь ты не спишь, герой.

Свистящий нечеловеческий шёпот полоснул по ушам, и первосвященник распахнул глаза. Убийца, решивший поговорить? Это либо полнейший идиот, либо совсем не убийца. Учитывая, что он смог пробраться в спальню через всю охрану поместья, идиотом его точно не назвать.

Сквандьяр с натугой подтянулся и полусел, уперев лопатки в спинку кровати и стену. Комнату через окно освещает серп луны, а во мраке перед кроватью стоит фигура. Низкая, как подросток, замотанная в чёрную ткань, но невероятно широкая в плечах. Не человек. Не эльф. Кто же это?

– Ты сюда болтать пришёл? – Притворно зевая спросил Сквандьяр, другой рукой нащупывая топор под одеялом. Запоздало вспомнил, что тот давно висит над камином в зале. – Если да, то лучше вернись днём, у меня утром важные дела.

– Император Элдриан изволит говорить с тобой.

– Оу, уже император?

Хребет по всей длине пронзило ледяное копьё. Элдриан! Проклятый враг! Неужели опасения Геора были верны?! Это меняет всё! Сквандьяр склонил голову, сверля незваного гостя тяжёлым взглядом. Ассасин проигнорировал вопрос и плавно отступил.

– Стой! – Первосвященник вытянул руку. – Когда он хочет поговорить и где?!

– Он сообщит, будь готов, Кровавая Секира.

Огромная туша вздрогнула, как же долго он не слышал это прозвище. Значит, это правда, Светоборец вернулся. Ассасин растворился в темноте, как чёрный снег в кипящей воде. Сквандьяр откинул одеяло и сел на кровати, обхватив голову руками.

У Элдриана больше нет армии, нет союзников… но уже есть такие ассасины. Хм… значит, союзники есть и довольно могущественные. Да, если та война чему и научила, так это не недооценивать Элдриана. Широкий рубец на груди предательски заныл, подтверждая мысли.

Сколько раз они почти побеждали его? Пальцев не хватит сосчитать, но сволочь каждый раз оборачивал скорый триумф в поражение. Сквандьяр сцепил челюсти, вновь услышав издевательский смех, что звенел над полями боя. Прикусил ноготь большого пальца.

– Говорить, значит? Хорошо, поговорим.

Глава 34

Ваюна смотрит на перевязанные пальцы на обеих руках, пробует шевелить, на палочки под тканью не дают. Волшебница кружит вокруг неё, засыпает вопросами и норовит магией снять мнимую боль. Взгляд девочки затуманен лечебными травами, шагает неуверенно и Элиас периодически придерживает за плечо. Бросает косые взгляды на окружающий лес, а на меня вопросительные.

Пожимаю плечами, звериная тропа явно сторонится сёл. Дорога, которой возвращались в верные мне места, забита беженцами. Царит хаос и королевства, питавшиеся с Крипты, норовят вцепиться друг другу в глотку, разбрасываясь взаимными обвинениями.

Вместе с этим по всему Пограничью разносятся вести о моём возвращении. Отчего паника только усиливается, а храмы лопаются от прилива ищущих спасения. Вот она, хорошая репутация, когда даже потомки врагов гадят в штаны, стоит тебе появиться на горизонте.

Только Свет молчи, молчат и младшие боги. Впрочем, они никогда не отличались разговорчивостью. Да и кто бы на их месте стал отвечать на тысячи и тысячи просьб ежедневно? Никто.

Знали бы все эти паникёры, что Элдриан Великолепный который день топчет грязь в лесах, да гадит за кустами… Тогда б меня боялись лишь… да никто не боялся бы! Какой страх может внушать замученный дорогой, грязный бродяга? Только смех? А поломанная девчонка только замедляет. Вот бы её приморить в овраге. Но нет, уже никак, мало того, что приёмная дочь, так ещё и колдунья невиданной силы!

Я посмотрел на Ваюну, девочка ответила глупой улыбкой. Ниточка слюны потекла из уголка рта по подбородку. Правда, толку от её могущества сейчас никакого. Беда-беда.

Солнце проглядывает через кроны, старается хоть немного подсушить сырую землю. Мощно пахнет прелой древесиной и прошлогодними листьями. Под сапогами мерзко хлюпает, взлетают мутные капли. Грязь долетает до колен, пропитывает штаны.

– А что дальше делать-то будем? – Робко спросила Фарина, подходя ко мне и с тревогой оглядываясь на девочку.

– Воевать будем. – Ответил я, глядя вперёд.

– Ну… я про тех тварей под землёй.

– Да, что с ними-то делать будем, потом? – Вклинился Элиас.

Устав придерживать Ваюну, взял на руки и догнал нас. Взгляды пересеклись на мне.

– Эх, а что с ними делать? Пусть живут, плодятся и платят налоги.

– Плодятся? – Выдохнула Фарина, передёрнула плечами и скривилась.

– Налоги?

– Да, налоги. Чем их больше будет, тем полнее казна. Да и иметь таких рудокопов, как потомки дворфов, очень полезно для государства.

– Оно понятно, но налоги… – Пробормотал Элиас.

– А что ты ожидал? Что я дам им милосердную смерть? Ну нет, дорогой мой друг! Ты что забыл, я же наследник империи Тьмы! Само Зло!

– Это даже для Зла слишком.

Элиас остановился, уши задвигались, как у кота. Даже крылья носа дёрнулись. Кивнул на дорогу впереди.

– Там что-то есть.

– Что?

– Я не собака, ну, только наполовину.

Тропа ныряет в кусты, а трава вокруг них примята далеко не прошлым дождём. Элиас передал девочку волшебнице, и мы осторожно подошли к кустам. Сдвинули ветви, на той стороне протоптанная тропа, а на ней… Повозка с обломанными бортами, рядом валяется убитая лошадь и тела. Зрелая женщина в разорванной одежде, три девочки помладше. Все избиты. В стороне к дереву привязан парнишка лет пятнадцати, голова безвольно свешена, а тело утыкано стрелами. Те, что засели неглубоко вырваны, видно по рваным ранам.

У самой опушки седой мужчина остервенело роет землю голыми руками. Тихо завывает, запрокидывая голову. Пальцы ободраны до крови, без ногтей. Лицо похоже на клубень, изрядно избитый клубень. Левый глаз заплыл, губы лопнуты.

Заметив нас, он дёрнулся к лесу, но остановился и опустился на колени, свесив голову. Совсем как мальчишка, привязанный к дереву.

– Что здесь случилось? – Спросил я, оглядываясь и постукивая пальцем по навершию рукояти. – Разбойники?

– Королевские ловчие. – Блёклым голосом ответил мужчина, продолжая смотреть в землю. – Поймали нас прошлой ночью, сказали, что мы браконьеры…

Продолжать не стал, да и не надо. Без того ясно, что было дальше.

– А тебя оставили в живых? – Спросил Элиас.

Полуэльф старается не смотреть на мёртвых девочек, лицо затвердело. Разительные перемены после частичной мести закрепились во внешности и теперь передо мной почти прежний герой. Может всему виной продолжительная трезвость, а может и правда возмездие.

– Я сбежал. – Всхлипнул мужчина и накрыл лицо ладонями, мелко затрясся. – Не смог защитить, ни умереть с ними. Прятался на дереве и наблюдал… ничего сделать не мог! Убейте меня… пожалуйста.

– Как тебя зовут? – Я встал над ним, смотря со смесью жалости и презрения.

Хотя какое тут презрение? Что мог безоружный крестьянин, против группы мужчин? Ничего.

– Велон…

– Знаешь ли ты, кто перед тобой?

– Нет…

– Я Элдриан Тёмный. Думаю, ты слышал это имя.

– Бабушка рассказывала легенды…

Он поднял взгляд, за густыми синяками и опухолями не разобрать эмоций. Но этот взгляд мне хорошо знаком. Взгляд человека, потерявшего страх и всё, что любил. Такие люди либо умирают, либо идут до конца невзирая ни на что.

– Я дам тебе выбор, Велон. – Сказал я и достал кинжал, бросил перед мужчиной, а рядом насыпал горсть золотых монет имперской чеканки.

Пусть рисунок на них затёрт, но хорошо угадывается. Я плохо старался с этим, оно и к лучшему.

– Ты можешь зарезать себя, а можешь взять этот кинжал и деньги.

– Зачем они мне, господин?

– Ради мести, Велон. Возвращайся домой, купи оружие, собери мужиков. Скоро я вернусь в эти края с войском, и тогда у тебя будет шанс поквитаться с обидчиками. Так что ты выберешь?

Велон потянулся к кинжалу, отдёрнул руку, едва коснувшись рукояти. Схватил монеты, сдавил с такой силой, что на землю полилась кровь. Затем медленно и уверенно взял оружие. Я улыбнулся и похлопал по плечу.

– Хороший выбор. Теперь у тебя есть шанс покарать врагов.

– И детей… – Прохрипел Велон, стискивая кинжал и глядя на собственное отражение на клинке. – и жён их, и братьев! Я убью их всех, даже их родителей, а если они уже мертвы, то оскверню могилы!

Его затрясло крупной дрожью, пережитая боль и страх переродились в безудержную ярость.

Когда мы отошли и продолжили путь по тропе Элиас задумчиво покачал головой и сказал, криво улыбаясь:

– Знаешь, ты очень плохой злодей.

– А то, хуже всех!

– Нет, – улыбка полуэльфа расширилась, показывая желтоватые зубы. – Я знал героев, что в сравнении с тобой редкостные мрази.

– Вот ты… – пробормотал я. – Я тут закладываю семена маленькой гражданской войны, а ты меня оскорбляешь. Вот зачем? Какое добро я тебе сделал?

– О, друже, мне в каком порядке перечислить? Хронологическом, аль по возрастанию?

– Да ну тебя, ушастое! Всё настроение испортил!

***

Ночь застала в крохотной деревне на берегу реки. Жители приняли нас с радостью, но женщин отселили в мазанку травницы. Ибо негоже незамужним под одной крышей с мужчинами, грешно. Я и не противился и после плотного ужина завалился на кровать. Грубо сколоченную, с медвежьей шкурой и соломой вместо матраса. После почти недели блуждания по лесам и сна под открытым небом она кажется императорским ложем.

Вот только сон не идёт. Ворочаюсь, обдумывая слова Элиаса. Насколько же обезумел мир, если такое чистое Зло как я, считается героем? В моих поступках ведь нет и тени альтруизма! Тем не менее даже я вижу, что нынче герои те ещё подонки. Малинда строила козни, от которых и померла. Сквандьяр вымогает деньги из крестьян, прикрываясь Светом. Геор же врос в трон и трясётся над властью.

Если это мир победившего Света, то что тогда Тьма?

***

Силы мира приходят в движение, как старый механизм в башенных часах. Огромные шестерни скрипят и цепляются зубьями одна за другую. Гонцы мчатся по Святым Землям и старым королевствам. В кузницах гремят молоты, раскалённые мечи шипят в масле, летят искры от точильных камней. Могучие кони бьют копытом землю и раздувают ноздри.

Война! ВОЙНА!

Клич поднимается к небесам и проникает в каждое ухо, в каждую мысль.

Огромные стаи воронов застилают солнце и летят к Пограничью. В люльках плачут будущие сироты, а женщины с пустыми глазами смотрят на мужей. Тоскливо завывают псы.

Война! ВОЙНА!

Смеются лорды, поднимая золотые кубки. Менестрели подбирают слова. Молодые рыцари приносят клятвы прекрасным дамам.

ВОЙНА! ВОЙНА!

Звенят золотые монеты. Чародеи откладывают свитки и сдувают пыль с книг боевых заклинаний. Гаснут свечи на алтарях. В ночи крадутся убийцы. В рудниках гремят удары сотен кирок. Крестьяне смотрят на пшеничные поля, урожай с которых уже не соберут.

ВОЙНА!

Глава 35

Знакомая дорога петляет вдоль леса и ведёт к деревне, в которой я оставил готовиться потомков имперских граждан. Солнце карабкается к зениту, и косые лучи прогревают землю. В кронах поют птицы, среди листьев мелькают пёстрые пятна. На дорогу выпрыгивают жирные кузнечики, самые расторопные скрываются в траве по ту сторону. Незадачливых хватают птицы и спешно уносят. Ваюна едет у меня на плечах, что делает её самым страшным существом в мире живых. Ведь кто ещё может похвастаться, что «оседлал» императора Тьмы? Уж точно не безродная девчонка.

Ладони положила на макушку, хоть и не может взяться, пальцы всё ещё забинтованы.

Фарина плетётся, опираясь на посох, сверлит наши спины взглядом, будто мечтает занять место девочки. Элиас прислушивается к птицам, кончики ушей подрагивают. Вглядывается в чащу, ловя только ему заметные детали. Тень Солнца покачивается на поясе, тычется рукоятью в ладонь, как пёс носом.

– Знаете, что меня удивляет? – пропыхтела волшебница.

– Что же? – спросил я, не оборачиваясь, чтобы случайно не скинуть девочку.

– Она сожгла целый город, убила сотни людей, и у вас нет вопросов?!

– Да и ты не задавала, – сказал Элиас.

Ваюна дрогнула, пальчики чуть сжались, сгорбилась, силясь втянуть голову в плечи. Чуть похлопал по коленке, стараясь передать толику уверенности.

– Я вежливая, ждала, пока вы начнёте, ведь её до этого и не видела… просит Ваюна, просто накипело.

– Ничего… – пробормотала девочка, обернулась и неуверенно улыбнулась.

– Действительно, ничего необычного, – сказал я.

– Да, это даже неособенное событие, – кивнул полуэльф.

– Но… целый город!

– Помню, когда боевого дракона сбили над портовым городом… – задумчиво начал я, задвигая бровями, силясь припомнить название.

– Фер, – подсказал Элиас. – Я там был. Настоящий ад, чёртов маг додумался огненной стрелой запустить в брюхо. Горела даже вода.

– Да, то ещё зрелище было, – мечтательно вздохнул я. – Как думаешь, у Геора ещё есть боевые драконы?

– Была парочка, но они уже старые, а выводок новых ещё не подрос.

Глаза Фарины округлились, она, наконец, вспомнила, что путешествует с теми, кто огнём и мечом прошёл весь континент. Потупилась и пробормотала под нос что-то про чудовищ и старпёров.

– Если хотите, я могу рассказать, – пролепетала Ваюна.

Я медленно запрокинул голову, взглянул ей в глаза.

– Не надо.

– Но… я же чудовище! Монстр!

Она мелко затряслась, обхватила себя руками и прижалась к затылку животом. По щекам побежали слёзы. Я развернулся к Элиасу, Фарина окончательно поникла и сверлила землю взглядом. Первым засмеялся полуэльф, я подхватил. Утёр уголки глаз, борясь с желанием сложиться пополам.

– Вы чего смеётесь? – всхлипнула Ваюна, громко шмыгнув.

– Ты едешь на шее самого ужасного чудовища! – сквозь смех выдавил я. – Я пролил столько крови, что тот городишко даже не пятнышко! Элиас в крови разве что не купался!

– Ну… было дело на самом деле.

– Правда?

– Ага, в катакомбах демонопоклонники устроили логово и я слегка опоздал…

Я осторожно снял Ваюну с плеч, взяв подмышки. Перехватил и, держа на вытянутых руках, сказал, глядя в глаза, блестящие от слёз:

– Ты не чудовище и никогда им не была и не будешь.

– А кто я тогда?

Она заболтала ножками, по детскому обыкновению радуясь такому положению. Даже несмотря на слёзы.

– Ты, девочка, самая обычная, за малым исключением.

– Каким?

– Не всякой девочке посчастливится стать моей дочерью.

***

Солнце клонится к закату, а мы сгрудились вокруг костра, наблюдая, как Элиас нанизывает мясо на прутики. Ваюна лежит в единственном спальном мешке и наблюдает за огнём. Язычки пламени отражаются в зрачках и будто разжигают внутри маленький пожар. Тени деревьев удлиняются, сливаются в родную мне Тьму. Дневной жар истончается до приятной прохлады, что очень быстро превращается в неприятную.

– Почему всегда готовлю я? – спросил Элиас, втыкая очередной пруток рядом с костром.

Ровно на том удалении, чтобы мясо запеклось, но не сгорело. Не дворцовая кухня, но лучше, чем сырое.

– Я не умею, – вздохнула волшебница.

– А я не хочу, – добавил я.

– Да я бы твою стряпню даже собаке не дал, – фыркнул полуэльф, следя, как тонкие ломтики зайчатины румянятся. Наклонился ниже и шепнул: – Пятеро, идут от дороги, не дёргайтесь. Один натягивает лук.

– Так, по мне это самое время дёргаться, – прошептал я.

– Они просто целятся. Двое уходят в кусты. Разбойники.

Я поднял руку над головой, дёрнул кистью, подзывая к себе. В темноте за спиной тишина, но Элиас кивнул.

– Лук опусти, он меня раздражает.

В тишине появился шелест шагов, пятеро мужчин, несколько сбитые с толку, вошли в круг света. Крепкие, подпоясанные широкими поясами. Вооружены топорами и изогнутыми мечами. Главарь, как и подобает вожаку, выше и шире в плечах. Лицо наглое, с широким шрамом на щеке.

– Так-так кто же у нас такой чуткий?

Он шагнул к нам, сбился с шага, глаза округлились.

– Г-г-господин Элдриан?

Разбойники застыли в середине шага и разом рухнули на колени. Стрелок откинул лук, как ядовитую змею, схватился за голову.

– Простите нас, мы не признали, темно…

– Ничего, я не в обиде. Ошибки случаются.

– Но почему вы в лесу? До нашей деревни всего ничего!

Я указал на девочку и покачал головой.

– Моя дочь устала, а конь с повозкой остались в Арше. Передай всем, что прибуду утром.

В глазах разбойника вспыхнул огонёк, а может, просто костёр отразился. Выпрямился и спросил с почти детской надеждой:

– Владыка, неужели время пришло?

– Да, время вернуть то, что наше по праву.

Разбойники притихли, а атаман шмыгнул носом и… заплакал. Широко улыбаясь.

***

Меч лежит на деревянном столе, а ножны прижимают пергамент к доскам. Ветерок пытается сдуть документ, но лишь треплет края. Я сижу, откинувшись на стуле, одну руку закинув на спинку, и наблюдаю за людьми. Моими людьми! Не обученные, плохо снаряжённые, бывшие разбойники и крестьяне. Потомки имперцев, познавшие на собственной шкуре милосердие Света. Полуденное солнце отражается от помятых шлемов, рассыпается бликами по древним кольчугам.

У некоторых на поясах висят мечи, но большинство вооружено копьями. Да, с такой армией мне конец в честной схватке. Как же хорошо, что я редкостный подлец.

Элиас вышагивает вдоль кривого строя, зычно орёт, пуча глаза, прививает имперскую дисциплину. Ведь даже сотня разобьёт тысячу, если будет действовать правильно.

Фарина сидит рядом со мной и старательно переписывает содержимое пергамента на другой. Пальцы волшебницы испачканы чернилами, но на лице играет лёгкая улыбка.

– Я смотрю, тебе это нравится?

– Это лучше, чем спать на голой земле. Да и… я правда люблю писать. Думала стать драматургом, но как-то не сложилось.

Девушка вздохнула и принялась посыпать пергамент песком, чтобы подсушить чернила. Свернула и перевязала кожаным шнурком. Отложила в стопку готовых и повернулась ко мне.

– Думаешь, Элиас сможет их натренировать до того, как прибудут войска из Святых Земель?

– Да, но это не потребуется в тот момент, – ответил я и закинул ноги на стол.

Хребет обвивает почти забытое удовольствие от контроля, от власти. Стоит мне пошевелить пальцем, и эти люди бросятся в бой, будут убивать и умирать с моим именем на губах. Чудесно.

– Что? Почему?

Я указал на свёрнутые пергаменты и хитро улыбнулся. Почувствовал, как вздрогнула волшебница, ей очень нравится, когда я улыбаюсь. Даже слишком нравится.

– Первая партия уже разлетелась по мелким королькам и лордишкам.

– Думаешь, они присягнут тебе?

– Не все и не сразу. Вот для этого мне и нужны эти ребята. Нужно только дождаться гневного ответа.

– И что тогда?

– Показательная порка.

Я вновь улыбнулся, и Фарина залилась краской, отвернулась, делая вид, что наблюдает за бабочкой. Меч отражает чистое небо и солнце, прилипшее к зениту. Тёплый ветер приносит ароматы свежей древесной стружки и кухни. Я не в деревне, я в лагере войска. Месте, где заложен первый кирпич моей империи. МОЕЙ!

Перед внутренним взором встали картины тронного зала и роскошного трона. Тысячи людей, что на коленях умоляют меня о милости.

Скоро, совсем скоро они воплотятся в реальность.

Уверен, что феодалы, стоит им прочесть моё письмо, разразятся хохотом. Пусть я и ужас из ночных кошмаров, но без войска этим пугать только детишек. Взрослым нужно напомнить, откуда взялись все эти истории и что прозвища «Блистательный» и «Великолепный» мной заслужены.

Правда, они в первую очередь вспомнят другое, «Кровавый».

Раздумья прервал рёв рога с окраины деревни, Фарина вздрогнула и поставила жирную кляксу. Застонала. Я лениво взял меч, наблюдая, как с той стороны к нам бежит мальчишка. Глаза горят, волосы растрёпаны.

За его спиной по улице движется отряд всадников, человек десять. Впереди на белом жеребце красуется рыцарь в начищенных до блеска латах. Лицо не по-мужски красивое, как у женщины, а всю мужественность заменила спесь и отчаянное желание доказать собственную силу.

Я вздохнул и медленно встал, чувствуя на себе сотни взглядов и растущее в воздухе напряжение. Всадники хорошо экипированы, а один латник в бою стоит десятка мужчин. Тем более, конный.

Судя по выражению лиц гостей, прибыли они точно не сдаваться. Что же, думаю, самое время для маленькой и показательной расправы.