Текст книги "Эхо мёртвого серебра (СИ)"

Автор книги: Александр Шавкунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Глава 30

Орсвейн смахнул кровь с лица, в груди клокочет праведная ярость, воспламеняет кровь. Переполняет мышцы взрывной силой, и клинок кажется невесомым. Золотые статуи отражают искажённые образы и ярчайший свет, исходящий из глаз Чемпиона. Элдриан с насмешливой улыбкой прикрывает глаза левой рукой. Клинок из мёртвой стали опущен в пол, острие погрузилось в янтарную гальку.

Гигант перехватил рукоять в обе руки и нанёс широкий удар сверху вниз. Принц играючи отклонился, улыбка стала шире. Чудовище, воплощающее в себе все пороки Тьмы. Вот какие истории рассказывали Орсу перед сном. Бабьи сказки. Вот только теперь они перед ним и странное чувство сковывает мышцы живота.

Нечто доселе неведомое и невозможное. Страх.

Адамант обрушивается со всех сторон, принц блокирует и вертится юлой. Очередной удар, способный переломить хребет дракона, соскользнул с косо поставленного клинка и раздробил пол. Во все стороны брызнула мраморная крошка и янтарь. Мёртвая сталь метнулась к шее и Орс едва успел подставить меч.

Лязг и колючие искры брызнули в лицо. Резко наклонился, попытался ухватить врага за ворот куртки, но пальцы схватили пустоту.

***

Руки ноют от натуги, дыхание сбивается, и одежда пропитана потом. Великая Тьма! Какого монстра вырастили Геор?! Огромный, как медведь, и быстрее горного льва! Огромный меч бьёт сразу со всех сторон, а я кручусь ужом. Одна ошибка, неверный угол при блоке клинком и меня сомнёт!

Мёртвая сталь высекает голубые и рубиновые искры из адаманта. Каждый удар отдаётся вспышкой боли в локтях и плечах.

Поймав очередной замах, подцепил клинком янтарную крошку и рывком метнул в лицо. Орсвейн отмахнулся, но удар свистнул мимо, и я перешёл в контратаку, стремясь перехватить инициативу.

Малинда наблюдает за мной влюблёнными глазами, на искажённом безумием лице. Шепчет и прижимает ладони к груди. Совершенно не замечая Элиаса, почти вырвавшегося из магических пут.

Новый град ударов пресёк шансы на успех. Меня отшвырнуло к саркофагу, ударило о край и почти закинуло внутрь. Было бы очень иронично сдохнуть на трупе деда… вот только внутри ничего нет! Плечи и спину осыпало морозом, и новый страх вцепился в хребет. Адамантовый клинок на мгновение стал совершенно неважным. На мгновение, пока не врубился в мрамор перед носом.

В лицо брызнула мелкая крошка, оставила красные царапины. Мой меч ударил в подмышку, в место, где доспех не прикрывает нежную плоть. Орсвейн отдёрнулся и обрушил кулак в латной перчатке на голову. Волосы больно дёрнуло, но я увернулся и пошёл полукругом, поигрывая клинком.

Рывок, удар, блок, уворот! Удар!

Чемпион Света, чудовище среди монстров. Я оскалился, осознав удивительное, но вполне логичное. Он не умеет фехтовать. Быстрый, чертовски сильный и неутомимый. Ему попросту незачем было заучивать позиции и приёмы!

Я отвёл адамантовый клинок в пол, прижал острие ногой и что есть сил саданул лбом в лицо. Голова будто об стену ударилась, но гигант отшатнулся, зажимая нос. Меж пальцев щедро струится кровь, глаза округлились.

Вот оно!

Мы сцепились вплотную, отчего длинный меч только мешает. Орс перехватил за середину клинка, но всё равно пятится и пропускает удары. Латы ещё держаться, но они и так помяты от падения, а мёртвая сталь оставляет глубокие зарубки.

***

Голова гудит от удара в нос, мир перед глазами расплывается. Орсвейн отчаянно орудует мечом, стараясь поймать вёрткую цель. Грудь распирает ужасом и восторгом! Вот оно! ВОТ ОНО! Схватка на грани смерти! Плевать на свет, плевать на долг! Пусть бой продолжается!

***

Перемена прошла быстро, я едва заметил. Орсвейн не стал быстрее, ни сильнее, он приноровился. Освоил мои приёмы и движения. Не до конца, но… это смерть. Затяну бой и умру.

Орсвейн разорвал дистанцию, отвёл назад и вниз для мощного удара наискось. От которого я уже попросту не успею уйти. Слишком близко стоял, слишком увлёкся.

На долю мгновения меч замер и устремился ко мне, смазываясь и будто изгибаясь от скорости.

Нет времени отпрыгнуть, нет времени блокировать.

Только атаковать!

Шагнул к Орсу, нанося колющий в открывшуюся подмышку, в место, где пластины брони не сходятся. Тело откинулось назад, почти ударившись лопатками об пол. Двуручный меч пронёсся надо мной, почти срезав нос, а мой клинок воткнулся точно в цель. Погрузился в твёрдую, как дерево плоть.

Мы застыли, хрипло дыша и сверля друг друга взглядами. Затем Орс отступил, качнулся выронив меч и медленно осел на колени. Запрокинул голову, будто желая в последний раз увидеть солнечный свет. Но здесь только сгущающаяся тьма и отблески магических огней. Раненая рука безвольно свисает вдоль тела. Меч лежит в стороне, зарывшись лезвием в дорожку из янтарной гальки.

– Убей его!

Вопль Малинды разнёсся по склепу, отскакивая от колонн и стен.

– Убей его и Геор будет беззащитен!

Волшебница вскочила и тычет пальцев в поверженного чемпиона. Орс с усилием перевёл на неё взгляд, сплюнул, но плевок едва перевалил через губу. Кровь сочится из прорубленных лат, а внутри должно быть плещется целое море. Финальный удар лишь обездвижил ведущую руку и вышиб остатки сил.

– Нет нет нет. – Ответил я, качая головой и медленно приближаясь к волшебнице.

Фарина упала на пол и перевернулась на спину, хрипло дыша и ощупывая горло. Медленно поднялся Элиас.

– Он твой злейший враг! Пойми, я желаю тебе…

– Он? Да я его впервые вижу! Нет, Госпожа Ветроног, у меня есть враги, но точно не этот парень. Вот, один стоит прямо передо мной.

– Я… – пробормотала она, прижав руки к груди. – Я не враг! Я пошла с ними, только чтобы ты обратил на меня внимание! Признал меня, полюбил меня!

– Ну, что тут сказать, это самый глупый способ.

– А что я могла сделать?! – Малинда кричит, по щекам бегут слёзы, а губы мелко дрожат и слова прерывают судорожные всхлипы. – Ты бы посмотрел на девчонку из трущоб?!

– Ох, милая моя… – Я взял её за подбородок двумя пальцами. – Я бы не посмотрел на тебя, будь ты хоть королевой. Хоть кем, ты мне просто не нравишься. Прости, сердцу не прикажешь.

– Но… но та ночь…

– Я говорю про сердце, а не то что ниже.

Малинда Ветроног, славная героиня, живая легенда, стоит передо мной и утирает слёзы. Весь мир её фантазий разбился, как и сердце.

– И что теперь… – прошептала она, не глядя на меня. – Убьёшь меня?

– Убить женщину, которая меня любит? Ха, нет, это было бы слишком. Элиас, будь добр.

Волшебница вздрогнула и выгнулась, откидываясь назад. Широко распахнула рот в немом крике. Одежда на груди натянулась и с треском порвалась, из алебастровой кожи медленно выдвигается окровавленное остриё меча. Полуэльф пронзил сердце, лишив бывшую подругу даже шанса на защиту. Схватил за волосы и, оттянув назад, взглянул в тускнеющие глаза.

Орсвейн сипло засмеялся, на губах запузырилась кровь. Сплюнул и прохрипел:

– Какое благородство… Лучше убей меня… ведь в следующий раз этот трюк уже не провернуть.

– О, трюков у меня полно, не переживай. Ты мне нужен живой.

– Зачем?

– Передай Геору, что я иду за его головой.

Глава 31

Элиаса трясёт, на губах пляшет безумная улыбка, глаза расширены. Зачерпнул из красной лужи под Малиндой и провёл пальцами по лицу, оставляя на дряблой коже широкие полосы. От лба до подбородка. Орсвейн смотрит на него с усталым интересом. Гигант успел стянуть с плеча броню и зажимает рану подмышкой, морщится.

– Как же долго… – Просипел полуэльф, поворачиваясь ко мне. – Как же долго я мечтал об этом! Представлял, грезил! А теперь… теперь…

– Ты не чувствуешь ничего? – Спросил я, с лёгким любопытством.

– Что? Нет! Я счастлив! Это лучше, чем ночь с самой красивой женщиной!

– Уверен?

– Да!

– Отлично, а то я начал думать, что ты совсем пришибленный.

Фарина, подошла к нам, стараясь не смотреть ни на мёртвую героиню, ни на поверженного гиганта. Откашлялась в кулачок и сказала тихонько:

– Я не хочу мешаться, но нам надо уходить, скоро здесь будут стражи и каратели.

Я покачал головой.

– Не будут.

– Не придут. – Хрипло добавил Орсвейн. – Они в штаны наложили ещё когда я пробил пол первого яруса. Будут ждать у входа.

Свет в его глазах угас и в полумраке сверкает голубая радужка. Лицо искажает гримаса боли.

– Каратели придут, те самые, что напали перед этим всем!

– Они тебя ещё беспокоят? – Я вскинул бровь и, покопавшись в карманах достал лечебное зелье, не глядя бросил чемпиону света. – Держи, не хочу чтобы посыльный помер раньше времени.

– Какое благородство, смотри, аукнется бедой. – Просипел Орсвейн, на губах выступили рубиновые капли. – В следующий раз я тебя убью.

Я только отмахнулся, направляясь к выходу и увлекая спутников за собой. Надо было расспросить Малинду о трупе деда, ведь если лича нет в гробнице, значит, он «жив». А это вызывает столько вопросов без ответа, что легко сойти с ума. Среди них самый безобидный: почему этот мир ещё существует и почему он полон живых.

Ярус притих оглушённый схваткой, а у кованных ворот, распахнутых настежь, нас ждут. Группа чёрных силуэтов, полукругом окруживших седого и согбенного старца. Элиас взялся за Тень Солнца, сверля незнакомцев взглядом. Фарина стиснула посох, нервно сглотнула. А я расправил руки и небрежно поклонился, прижав правую ладонь к груди.

– Ну наконец-то, дипломат! Приветствую тебя, почтенный старец.

Старик ростом не выше подростка, тощ и бледен. Узкие плечи укрыты шерстяным плащом с бриллиантовой защёлкой и золотой спицей. Тёмные глаза подёрнуты серой пеленой, но в них отчётливо читается ненависть и холодный, расчётливый ум.

– Приветствую и тебя, потомок Врага. Кровь моих братьев кричит во мне, требует убить тебя.

– А что говорит кровь твоих детей и внуков? – С интересом спросил я, останавливаясь перед ним.

– Она просит жизни, иной от той, что у них есть. Моё имя Варлон Башенный Щит, последний чистокровный.

– Рад приветствовать тебя, достойный сын камня, я Элдриан Великолепный, готов выслушать твоё предложение.

***

Они бежали от имперских сил, забивались в самые глубокие пещеры, обваливая за собой своды. Гибли сотнями, тысячами и слушали, как умирают не успевшие сбежать. Выжило несколько сотен, и всего пара женщин. Как ни старайся, но их раса была обречена. Даже если дворфийки будут рожать каждый год, это не сыграет роли. Близко родственные связи порождают слабое потомство, которое порождает нежизнеспособное. Вырождение и смерть.

Часть выживших приняла почётную смерть, взывая к богам камня и глубин. Оставшиеся продолжили искать спасение, и оно пришло, но не такое, какое они могли представить даже в самых жутких кошмарах.

В лабиринтах пещер они наткнулись на гоблинов, дикий народ варваром и убийц. Дети пещер и дети камня были вынуждены пойти друг другу навстречу. Гоблины не могли перебить бронированные отряды закалённых войной дворфов, а те хотели жить и женщин. А на безрыбье и гоблинша ничего так. Поколение за поколением, появилась смешанная раса зеленокожих и ловких дворфов. Мерзость в глазах всех богов и природы, они выжили и пронесли через века ненависть к империи.

Я слушал рассказ Варлона, потягивая грибное пиво и сидя в мягком кресле. Сбоку горит камин с углём и пучками трав, которые подкидывает молодой дворфгоб. Трава трещит и выбрасывает струи ароматного дыма. Жилище подземного короля высечено в скале и украшено шкурами. В том числе и человеческими. Убийцы торговцев, как пояснил Варлон.

– Что же ты хочешь, благородный Варлон?

– Благородный? Ха… все благородные сдохли ещё на улицах Версаниума, вашей Крипты. Я сын каменщика и пряхи.

– Ты король, пусть и маленького, но королевства. Так чего же ты хочешь?

– Увидеть солнце, не таясь и без страха, что моих внуков пронзят копьями. Видишь ли, люди не очень любят зелёных коротышек, выбирающихся из-под земли.

– А для этого нужно быть в равном положении с остальными. – Кивнул я, с лёгкой улыбкой. – Ты предлагаешь мне армию?

– Богатства, и… довольно хороших убийц.

Он махнул рукой и тени в углах ожили, на свет вышло трое замотанных в чёрные тряпки дворфгобов. Замерли без движения.

– Хм… они могут пригодиться.

– И пригодятся! Они могут проникнуть куда угодно!

– Но не слишком сдержаны. – Подметил я, припоминая напавшего на меня.

– То был… позор и разочарование. – Варлон отвёл взгляд, качая головой. – Даже если бы он убил тебя, то был бы повешен и брошен на корм грибам!

Я кивнул и покосился на содержимое кружки. Грибное пиво, терпкое и вкусное, густое, как кисель. Лучше не думать о том, как они выращивают эти грибы.

– И что же ты хочешь взамен?

– Место, равное место в новой империи, города и сёла, судьбу отличную от доли вечных грабителей могил.

– Ты так уверен в моей победе?

Дворф хрипло засмеялся.

– Если человек единолично способен убить лича и собственного отца, а потом вернуться через сто лет, как ни в чём не бывало, думаю у такого есть план и сила.

– Что ж, думаю у меня найдётся несколько заданий для них. По одному на каждого. Но что насчёт богатства?

– За годы сотрудничества со старателями у нас накопилась парочка монет, и не только. Некоторые вещи ценны сами по себе. Например, Тень Солнца. Ну, так что скажешь, император Элдриан?

Дворф протянул мне руку, тонкую, как у скелета и мелко трясущуюся.

***

Фарина поглаживает новый посох с лихорадочным блеском в глазах. Красная, будто пропитанная кровью, древесина блестит. Конец окован металлом, а в навершие, за тонкой резьбой, спрятался алмаз размером с голубиное яйцо. От него растекается призрачное сияние, ниспадает на голову волшебницы и отражается в глазах.

Элиас идёт впереди за проводником, в задумчивости потирая наручи с узором из мёртвого серебра. На ногах добротные сапоги с высоким голенищем, перехваченным множеством ремешков. Кровь врага будто омолодила его, кожа разгладилась и наполняется здоровым румянцем. Даже синяки от почти столетнего запоя разгладились. Теперь он выглядит не жалким алкашом, а просто невероятно уставшим. Тень Солнца покачивается в ножнах, норовит ткнуться рукоятью в ладонь. Клинок будто радуется предстоящим битвам и просится в них поскорее.

Мои карманы заметно потяжелели и позвякивают на каждом шагу. Меч покоится в новых ножнах из лакированной кожи с золотым узором. В голове настоящий сумбур, мысли мечутся, как горящие воробьи в смерче. План, разлетевшийся на куски при встрече с Элиасом, дополняется новыми деталями. Они цепляются друг за дружку, образуя новый узор, целые линии вероятностей, на которых мне нужно сыграть.

Проводник бойкая дворфгобша с длинными мясистыми ушами и непослушной копной чёрных волос. Без умолку тараторит, вещая нам совершенно неважные истории из жизни. Большая часть из них о том, как она убегала от очередного упыря, освободившегося из гробницы. О братьях и сёстрах, часть из которых утащили звери, а кто-то вовсе сгинул без следа.

– Меня, кстати, зовут Веснушка.

– Веснушка? – Удивился я, глядя начистую, нежно зелёную кожу круглого лица. – Почему?

– Не знаю, мама говорила, что я её солнышко!

Пещера тянется бесконечно, звук шагов и звонкий голосок сплетаются в дробный шум, убегающий вперёд и назад. С потолка свисают лохмотья светящегося мха, а стены покрыты плёнкой воды. Слышно, как над нами шумит поток. Пол постепенно задирается, а уши незаметно закладывает.

– Интересно, как там Ваюна… – Пробормотал Элиас.

Я вздрогнул, осознав, что к девочке вполне могли прийти стражники. Ведь все данные у них есть!

– Кто это? – Спросила Фарина.

– Дочь Элдриана. – Ответил полуэльф, пряча улыбку.

Волшебница остро глянула на меня, будто прикидывая, насколько пунктов обрушится моя привлекательность. У женщин весьма специфичное отношение к мужчинам с детьми. Им нравится, когда мужчина возится с ними, но не нравятся то что они не от них. Я не стал отнекиваться и переубеждать, как будто мне вообще есть дело до хотелок едва знакомой магички.

– Лучше нам поторопиться. – Сказал я, нагоняя Элиаса и Веснушку.

– Переживаешь за девчонку?

– За город!

***

Тяжёлый камень сдвинулся с неохотой и в лица дохнуло прохладным ночным воздухом. Таким сладким, что захотелось вдыхать, пока не лопнут лёгкие. Веснушка плюхнулась в траву и начала двигать руками и ногами, глядя на звёздное небо.

– Люблю походы на поверхность! Тут всё такое… ну такое, не пещерное!

– А зачем вы на поверхность ходите?

– Охота, припасы, инструменты.

– А где же вы их берёте, инструменты-то? – Спросил Элиас, растирая поясницу через куртку.

– Когда покупаем, когда крадём, а когда… – Веснушка красноречиво провела большим пальцем по горлу и радостно улыбнулась. – Не так много людей знает о нас, а торговцев считают людьми, членами гильдии купцов. Оу…

– Что такое?

Полукровка поднялась из травы и ткнула пальцем над лесом в сторону города. Чёрное небо там светлеет, а звёзды прячутся за поднимающейся дымкой. Порывы ветра приносят едва уловимые запахи гари. Словно в ответ на мой незаданный вопрос, над деревьями взметнулся волокнистый язык пламени. Слишком большой, чтобы быть от одного горящего дома и слишком яркий, для простого огня.

Элиас сообразил первый, сорвался с места и побежал, наращивая скорость. Следом за ним помчался я и Фарина, волшебница быстро отстала и обиженно закричала.

Веснушка, широко улыбаясь, машет нам вслед и, сразу позабыв, вернула взгляд к звёздам.

Глава 32

Дикое пламя охватывает крыши домов, подобно штормовым порывам перекидывается на башни. Величественные склепы полыхают изнутри, как масляные фонари. Городские ворота распахнуты, в лицо бьёт жаром, в спину потоком ветра. Огонь втягивает в себя воздух, разгорается ярче и с торжествующим рёвом тянется к чёрному небу. Мимо нас бегут люди, обезумевшие от ужаса. Покрытые сажей и ожогами. Мимо меня пробежала женщина с чем-то похожим на сгоревший батон, прижатый к груди. Почти лысая, с безумными круглыми глазами.

– Что здесь случилось… – Прошептала Фарина и голос потонул в гуле пожара.

Я стиснул челюсти и прибавил шагу, перешёл на размеренный бег, пробиваясь через встречный поток людей. Элиас следует за мной, а волшебница за ним, без сомнений. Среди треска и опаляющего жара проступают выкрики заклинаний и яростное шипение. Удивительно, как маги всё ещё способны создавать воду. А может, за время моего сна искусство продвинулось дальше.

Раньше магу требовалось содержание воды в воздухе, для её воплощения. Ничто не берётся из ниоткуда. Однако даже малого количества вещества, хватит для дублирования из окружающей среды. Стакан воды порождает бочку и так далее. Всё зависит от мастерства и силы мага.

Вот только откуда вода в воздухе жарком настолько, что волосы трещат? Подземных источников быть не может, под нами бесчисленные ярусы города мёртвых.

С боковой улицы на главную струится мутный поток, полный грязи и пепла. Люди бегут по нему, оскальзываются, падают и прежде чем подняться, успевают пронестись на карачках. Огненный вал вздымается выше, озаряет хаос неверным светом.

– Это непростое пламя! – Закричала Фарина, указывая посохом.

– Знаю. – Ответил я, закрываясь рукой и отворачиваясь.

Пламя живое и беспредельно озлобленное, как медведь, разбуженный в середине зимы. Оно мечется, выискивая пищу, пожирает даже камни, что плавятся под его напором.

Мы пробежали через затопленный горячей водой переулок, выметнулись на крохотную площадь и остановились. Впереди группа магов борется с пожаром, а у их ног в мутной воде валяются мумии. Один из магов схватил связанного человека за шею и другую руку к огню. Ладонь дрогнула и в ревущее пламя ударил столб прозрачной воды. Яростное шипение, огонь опал, исторгая клубы перегретого пара, заметался по стенам. Пленник беззвучно распахнул рот и начал усыхать, как брошенная на песок медуза.

Да, в человеке куда больше, чем стакан воды. Похоже, беглецы спасались не только от огня. Двое магов повернулись к нам, что-то прокричали не в силах перекрыть рёв раненого огня. Элиас обогнал меня, Тень Солнца сверкнула, отражая языки пламени, похожая на луч света. Маги умерли прежде, чем сообразили, головы рухнули в мутную воду, а полуэльф проскочил мимо к следующей паре.

Закончив, начал освобождать пленников, одного схватил за плечо и проорал в перепуганное лицо. Слова скрылись за треском пожара, но несчастный ткнул пальцем за дома и полуэльф, кивнул, толкнул его в обратном направлении.

– Зачем ты это сделал?! – Прокричала Фарина, догнав ушастого. – Они же тушили пожар!

– Пожарные должны спасать людей, а не дома. – Буркнул полуэльф, но по выражению лица видно, он алкал испробовать новый меч на живом.

И ему стыдно за это. Герой слишком долго смотревший во Тьму, сам становится её частью, а она частью его.

Элиас махнул мне и ткнул пальцем в переулок.

– Наш постоялый двор в той стороне.

– Ага, в самом сердце пекла. – Кивнул я. – Думаешь она ещё жива?

– Уверен.

– А после всего этого она должна быть жива? – Блёкло спросила Фарина.

Вопрос без знания нюанса, кажется невинным, но Элиас задумался на мгновение и кивнул.

– Да.

***

Живое пламя оглушает рёвом, испепеляет жаром, но движется в другую сторону. Звёзды исчезли, есть только горький дым и огонь. Мы идём прикрытые слабым пузырём прохладного воздуха от посоха волшебницы. На дороге валяются скрюченные фигуры, а брусчатка звенит от каждого шага, готовая лопнуть.

Сначала я услышал крики, полные ярости и торжества. Затем горящие дома расступились, открывая приземистый постоялый двор. Перед ним куча магов, измождённых и едва живых, в воздухе витает эхо заклинаний. Улица застлана телами и кровью, а от распахнутых дверей волокут извивающуюся Ваюну. Волосы девочки растрёпаны, личико оскалено и заляпано красным, одежда порвана и обгорела. Двое дюжих мужчин едва удерживают, пальцы Ваюны вывернуты в разные стороны, а на шее толстый обруч.

Следом за ними из двери вывалился израненный мужчина, в лоскутах кольчуги. Качнулся, ударившись плечом о дверной косяк, и рухнул лицом вниз.

Ваюна закричала, увидев меня, рванулась, пытаясь вытянуть руку, из глаз брызнули слёзы. Я едва успел ухватить Элдриана за плечо, отдёрнул и вышел вперёд. Маги и воины медленно поворачиваются, в глазах злое удивление и раздражение.

– Чего тебе надо, беги отсюда! – Выкрикнул седой мужчина в алой мантии архимага, повелительно махнул рукой.

– С чего бы это? Старик, я проявлю снисходительность, ведь ты не знаешь меня. Но на будущее тебе лучше пасть на колени.

– Наглый дворяшка! – Прорычал архимаг, сверкая глазами. – Решил в героя поиграть?! Проваливай и моли богов, чтобы коллегия не обратилась к твоему отцу!

Он начал отворачиваться, мгновенно забыв обо мне, когда вперёд шагнул Элиас. Потоки горячего воздуха вскидывают волосы, открывая острые уши. Лицо бывшего героя твёрдо, губы сжаты в тонкую линию.

– Я, Элиас Звёздный Ветер! Герой, чьё имя вычеркнули из летописи. Но ты, ты должен помнить это имя!

Чародей с неудовольствием оглянулся, смерил полуэльфа взглядом столь пренебрежительным, что даже таракан оскорбится. Скривился.

– И что с того, один спившийся герой, которого вышвырнули на мороз? Да, я помню. Что, хочешь спасти это исчадье Бездны? Посмотри, посмотри вокруг! Это всё она устроила!

– Я знаю. – Губы Элиаса тронула кривая улыбка. – Но и ты должен знать кое-что. Она не просто исчадье, о, мой дорогой маг, она нечто большее.

– Что же, избранная из детских сказок? Посланница богов, может святая?

– Она моя приёмная дочь. – Прорычал я, шагая к магу и медленно вынимая клинок из ножен.

Мёртвая сталь темнеет, поглощает свет, впитывает остаточные всполохи магии. По отполированному металлу пробегают всполохи, скрываются в глубине. Маг дёрнулся и вскинул руку, останавливая воинов, шагнувших навстречу.

– И кто же ты, спутник бывшего героя?

– Кто? Ха, тебе известно моё имя! Вы все его знаете, именно его ваши матери шептали с ужасом, рассказывая сказки перед сном. Я, кошмар, прошедший от Мировых гор до Святых земель, я страх героев, я кошмар королей, я… ну же, назови моё имя, червь.

Лицо архимага, всего мгновение назад бывшее надменным, осунулось и побледнело. Губы мелко затряслись. Чёрные, как крыло ворона, до синевы, волосы. Хищные глаза и меч из мёртвой стали…

– Элдриан…

– На колени!

Архимаг рухнул, выронив посох, прижал ладони к груди. Его трясёт, мантия ниже пояса промокла и пятно быстро разрастается. Остальные поспешно последовали примеру. Ваюна обессиленно упала на землю, поползла ко мне и бережно взял её на руки. Прижал к груди, покачивая как младенца. Обвёл коленопреклонённых тяжёлым взглядом.

– Кто сломал ей пальцы?

– Это было необходимо… – Пролепетал архимаг.

– КТО?! – Прорычал я, сильнее прижимая девочку к себе и чувствуя, как внутри по-настоящему разгорается пожар жарче того, что окружает нас.

– Я… повелитель. – Пролепетал молодой воин с исцарапанным лицом, один из тех, что выволок Ваюну.

Он трясётся, взгляд опущен в землю. Медленно подошёл к нему, навис, как чёрная колонна, и сказал, почти спокойно:

– Похвально, что ты признался. Признание вины требует большой храбрости, и я это ценю.

– С-спасибо…

– Поэтому, провялю снисхождение и позволю самому убить себя. У тебя есть минута.

Воин задрожал сильнее, остро глянул на меня, на Ваюну. Выхватил нож из-за пояса и рывком вогнал лезвие в шею. Застыл на мгновение, качнулся и рухнул лицом вниз. Горячая и тёмная кровь расплескалась по раскалённой брусчатке, почти достигнув моих сапог.

Я погладил Ваюну по волосам, как котёнка, развернулся и коротко сказал:

– Мы уходим.

***

В лесу почти холодно, куцый костерок не согревает в сравнении с пожаром. Ваюна лежит на спальном мешке, забывшись лихорадочным сном. Фарина водит ладонями над искалеченными пальцами, шепчет магические слова и прикусывает губу. Магия лечения требует высокой сосредоточенности и мастерства. Зачастую маги в пылу боя просто закрывали раны, а солдаты лежали, дожидаясь медиков. Зелья лечения тоже имеют нюансы, кости и хрящи они не залечивают. Просто дают возможность действовать, не умирая от боли и кровотечения.

Элиас сидит у костра, сгорбившись и сцепив пальцы в замок. Слабое пламя играет тенями на лице, скрывая глаза в густой тени. Я сижу напротив, глубоко дыша и силясь успокоить мысли.

Героическая слава, что должна была привести меня на трон, потеряна навсегда. Я не более чем я. Великолепный убийца, кошмар всего живого и подонок. Хотя с последним, как-то не складывается. Будто за время магического сна не только ослаб, но и потерял часть себя…

– И что теперь? – Спросил Элиас.

– Ну, я хотел сделать всё элегантно, погеройствовать, получить корону…

– Не срослось.

– Да, придётся действовать старым добрым способом. Резня, резня и немного дипломатии.

– И правда, как в старые добрые времена.

– Навевает ностальгию. – Ответил я и криво ухмыльнулся.

Элиас ответил такой же улыбкой. Два хищника, рождённых для войны, выросших под лязг стали, почуяли родную стезю. Такую привычную и манящую, что в душе возникает вопрос. А почему мы сразу не поступили так?