Текст книги "Кузнец (СИ)"

Автор книги: Александр Fox

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

– Именем закона, откройте! – громкий голос с улицы заставил меня вскочить с кровати.

Не успел я толком натянуть рубаху, как входная дверь содрогнулась от очередного удара. Я услышал, как отец, ворча, идёт открывать. Сан Саныч никогда не любил незваных гостей, особенно тех, кто считал себя вправе так бесцеремонно вламываться в чужой дом. Дверь распахнулась, и на пороге стояли трое полицейских в парадной форме.

Старший, широкоплечий мужчина с рыжими усами и холодным, цепким взглядом, сразу выделялся среди остальных.

– Михаил Александрович? – спросил он, сверяясь с какой-то бумагой.

– Да, это я. – ответил я, выйдя из спальни.

– Вы арестованы по обвинению в нападении на дворянина Захарова Виктора Павловича, а также в ставках на тотализаторе, – он развернул бумагу с внушительной печатью. – Господин Захаров подал официальную жалобу, утверждая, что вы и ваши сообщники совершили на него разбойное нападение.

– Что здесь происходит?! – прогремел его голос. Кулаки отца непроизвольно сжались, и я заметил, как младший из полицейских невольно отступил на шаг. – А ну, убирайтесь из моего дома! Немедленно! —

Я хорошо знал своего отца – бывший военный, герой нескольких кампаний, он не привык отступать перед угрозой. Сейчас он был готов броситься на троих вооружённых полицейских, не раздумывая о последствиях. Его военная выправка и шрамы по всему телу говорили сами за себя – этот человек умел драться и не боялся смерти.

– Всё в порядке, отец, – я быстро встал между ним и полицейскими, положив руку ему на плечо. – Я разберусь с этим. Это просто недоразумение.

– Какое, к чёрту, недоразумение?! – отец дёрнулся вперёд, и я почувствовал, как напряглись его мышцы под моей рукой. – Да я сейчас...

– Отец, – я твёрдо посмотрел ему в глаза, пытаясь всем своим видом показать уверенность. – Я держу всё под контролем. Обещаю. Не делай глупостей – им только этого и надо.

Полицейские, видя ярость Сан Саныча, держались настороженно, руки их лежали на рукоятях дубинок. Но они явно не горели желанием связываться с бывшим военным – такие схватки редко заканчиваются хорошо для обеих сторон.

– Пойдёмте, – сказал я спокойно, делая шаг к двери. – Я готов следовать за вами.

Как только мы вышли за ворота и оказались вне поля зрения отца, ситуация резко изменилась. Старший с рыжими усами схватил меня за шиворот и с силой толкнул вперёд:

– Давай шевелись, умник! Думал, самый хитрый?

Меня грубо затолкали в полицейскую карету. Внутри стоял удушливый запах – смесь сырости, пота и чего-то кислого. Деревянные скамьи были покрыты въевшейся грязью, а в углу виднелись тёмные пятна.

Всю дорогу меня пихали и оскорбляли. Каждый раз, когда карета подпрыгивала на ухабе, конвоиры «случайно» толкали меня или наступали на ноги. Они методично пытались сломить мой дух, показать, что теперь я никто.

В здании полиции меня повели по длинному коридору, освещённому тусклыми масляными лампами. Сырые стены были покрыты плесенью, а из-за закрытых дверей доносились приглушённые крики и стоны.

Меня втолкнули в маленькую комнату без окон. В нос ударил затхлый воздух и металлический привкус крови. На стенах виднелись бурые пятна, а в углу было вмонтировано железное кольцо – к нему крепились кандалы.

– На колени, мразь! – рявкнул один из полицейских, с силой толкая меня вниз.

Холодный металл кандалов защёлкнулся на моих запястьях. Цепь была достаточно короткой, чтобы я не мог полностью выпрямиться – унизительная поза, призванная сломить волю заключённого.

Около часа я просидел в полной тишине, слушая, как за дверью время от времени проходят люди. Доносились обрывки разговоров, звон ключей, иногда – приглушённые крики из соседних камер.

Наконец, дверь со скрипом отворилась. В комнату вошёл высокий мужчина в богатом мундире, расшитом золотом. Его холёное лицо выражало брезгливость, словно он разглядывал особо мерзкое насекомое.

– Ну что, голубчик, – он медленно прошёлся по комнате, его начищенные сапоги поскрипывали при каждом шаге. – Думал, самый умный? Решил поиграть в азартные игры с благородными господами? А теперь ещё и на самого Захарова руку поднял?

Он резко развернулся и наотмашь ударил меня по лицу. Во рту появился металлический привкус крови.

– Отвечать, когда спрашивают!

Я медленно поднял голову, сплёвывая кровь:

– Все бои были легальными.

– Заткнись! – новый удар обрушился на моё лицо. Он рассмеялся, и этот смех эхом отразился от сырых стен – Я про нападение в переулке.

– Так он сам на нас...

– Заткнись, – он перебил меня. – Думаешь, мне есть дело до твоих отговорок?

Он, выйдя в коридор, что-то приказал конвоиру и обратно вернулся.

– Так вот, умник, запомни – здесь правила устанавливаем мы. И либо ты сейчас во всём признаёшься и выплатишь компенсацию господину Златовласову и Захарову, либо... – он наклонился ко мне, обдавая запахом дорогого одеколона. – Либо тебя ждёт виселица. За нападение на дворянина пощады не будет.

– Молчишь? – старший схватил меня за волосы, заставляя запрокинуть голову. – Ничего, у нас есть методы разговорить таких умников. К утру ты нам всё расскажешь – и про бои, и про Захарова, и про своих дружков...

В его глазах я видел жестокую радость человека, привыкшего к власти и безнаказанности.

– У меня есть что сказать, – в этот момент он заинтригованный наклонился ко мне.

Глава 13

В воздухе стоял тяжёлый запах пота, крови и ненависти. Тусклый свет масляной лампы едва освещал помещение, отбрасывая жуткие тени на покрытые плесенью стены. Железные кандалы впивались в запястья, заставляя держать унизительную позу на коленях.

Наконец, я впервые услышал его имя – Владислав.

– Владислав, – я откашлялся. – У меня есть сообщение для Аркадия Златовласова.

– Для тебя Волков Владислав Сергеевич. – Его лицо исказилось от злости.

– Владислав Сергеевич. – я нехотя процедил.

– Ну наконец-то! Вот с этого и надо было начинать, голубчик, – он театрально развёл руками. – А то строил из себя героя. Все вы герои, пока вас как следует не прижмёшь.

Я медленно поднял голову, чувствуя, как саднит разбитая губа:

– Передайте ему, что я знаю про Лапшина. И если он не хочет это обсудить – пусть устроит встречу.

Волков расхохотался, запрокинув голову:

– Ты посмотри на этого наглеца! – он картинно обратился к пустому углу, – Мало того, что мы его с поличным взяли, так он ещё и бредовые условия ставит! – он наклонился ко мне, скривив губы в презрительной усмешке. – Ты кто такой, чтобы торговаться с самим Златовласовым? Петух, что возомнил себя орлом.

Он начал медленно закатывать рукава, явно готовясь продолжить экзекуцию:

– Сейчас я тебе объясню, как нужно разговаривать с благородными господами...

Внезапно в дверь раздался громкий, настойчивый стук. Волков раздражённо дёрнул головой:

– Не сейчас! – рявкнул он, занося руку для удара.

Три новых удара в дверь, ещё более настойчивых, заставили его побагроветь от злости.

– Да чтоб вас всех! – он резко развернулся и, чеканя каждый шаг, направился к двери. – Что за идиоты там собрались?! Я же ясно сказал...

Распахнув дверь, он вылетел в коридор, изрыгая отборные проклятия. Его гневный голос эхом разносился по коридору, постепенно затихая вдали.

Из коридора доносился приглушённый разговор, в котором гнев Волкова смешивался с плохо скрываемым замешательством:

– Какой ещё, к чёрту, аристократ?! За этого оборванца?! – его голос то срывался на крик, то падал до злобного шёпота, – Да кто вообще может... – он осёкся на полуслове, видимо, получив ответ, который его совсем не обрадовал.

Судя по удаляющимся шагам и затихающим проклятиям, старший всё-таки отправился на встречу с неожиданным заступником.

Я остался наедине со своими мыслями. Кто мог вмешаться? Моя предварительная подготовка не возымела должного действия, на которое я рассчитывал.

Минуты тянулись как часы. Тишину нарушали только приглушённые крики из соседних камер да редкие шаги в коридоре. Внезапно дверь распахнулась, и на пороге снова возник старший. Но что-то в нём изменилось – исчезла прежняя спесь, а в глазах появилось странное выражение, смесь удивления и настороженности.

– Кто же ты такой на самом деле, а? – он медленно прошёлся по камере, задумчиво потирая подбородок, – Простой драчун с улицы? – он хмыкнул. – За которого вдруг вписываются люди, чьи имена я даже произнести боюсь?

Он остановился прямо передо мной, склонив голову набок:

– За тобой стоит кто-то настолько влиятельный, что его слово против Златовласова уравновесило чашу весов, – он говорил будто сам с собой, пытаясь разгадать загадку, которая теперь не давала ему покоя. – Поэтому повторю вопрос, кто ты такой?

В полной тишине камеры я ощутил странную смесь замешательства и азарта. Сам не зная подробностей, но чувствуя внезапный шанс, я решил поддержать интригу.

– Не знаешь, с кем связался? – я усмехнулся, сплюнув кровь на пол. – Боюсь, тебе это аукнется, дружочек.

Смех становился всё громче, истеричный и надрывный. Старший попятился, не понимая моей реакции.

– Ты даже не представляешь, какие могут быть последствия, – продолжал я. – Твоя карьера, твоя репутация... Одно неосторожное движение – и ты спустишься ниже плинтуса.

Кровь стекала по подбородку, а глаза блестели лихорадочным весельем. Волков явно терялся, не зная, как реагировать.

– Снять кандалы! – рявкнул он конвоиру. – Немедленно!

Меня отвели отмыться, и я смыл кровь и грязь с лица и рук. Я рассматривал свою изодранную одежду:

– Эту одежду уже не спасти, господа. Придётся списать.

Конвоир вёл меня по коридору, когда навстречу попался сам Волкову. Его тон мгновенно изменился:

– Слушай меня внимательно, – процедил он сквозь зубы. – Если у меня появятся хоть какие-то проблемы, я превращу твою жизнь в настоящий ад. Это будет делом моей чести.

Делом чести? Эта шестёрка даже не имеет представления, что это значит. Я молча усмехнулся.

Когда я вошёл в кабинет, первое, что бросилось в глаза – напряжённая фигура отца, Сан Саныча. Его лицо моментально исказилось яростью при виде моих изуродованных побоями чёрт. Мышцы шеи и скул напряглись, превращая его черты в жёсткую, режущую маску.

Рядом с ним сидел его старый друг – Дмитрий Архипов. Расслабленная поза, хладнокровное лицо которого не выдавало ни единой эмоции.

Сан Саныч стиснул рукоятки деревянного стула с такой силой, что массивный стул начал протяжно, угрожающе скрипеть. Взгляд был такой, что казалось – ещё мгновение, и он готов разорвать обидчика голыми руками. Владислав Волковым невольно попятился, почувствовав исходящую от отца леденящую ярость.

– Недоразумение, – тут же начал Волков, явно пытаясь спрятаться за служебное положение, – простое недоразумение. Нельзя поддаваться эмоциям. Тем более за нападение на представителя власти полагается... – он многозначительно замолчал.

Архипов мягко положил руку на предплечье Сан Саныча:

– Не сейчас, – негромко, но твёрдо произнёс он. – Не здесь.

Отец медленно разжал пальцы, но гнев не исчезал, а только затаился, подобно готовому сорваться с цепи зверю.

Архипов повернулся к Волкову:

– Расскажите мне об официальном заявлении от Захарова, на основании которого был произведён арест.

Волков заметно занервничал. Его уверенность моментально испарилась, он переминался с ноги на ногу, глаза бегали.

– Я... мм... заявление... – начал было он.

– Никакого заявления нет, – жёстко перебил Архипов. – Верно?

Волков опустил голову, сломленный.

– Так, – Архипов встал, давая понять, что разговор окончен. – нам пора.

Движение было резким, властным и окончательным. Я почувствовал, что наша маленькая война только начинается.

Мы вышли из кабинета в длинный казённый коридор. Сан Саныч вдруг остановился, обернулся к нам:

– Я забыл ему кое-что сказать, – голос был холодным, как лезвие ножа. – Подождите меня здесь.

– Отец, – я было попытался его остановить. – не надо...

Но Архипов мягко перехватил меня за локоть, преграждая путь.

– Не вмешивайся, – негромко, но твёрдо сказал он. – Твой отец умеет разговаривать так, что люди потом дважды подумают, прежде чем что-то предпринимать.

В его голосе была странная смесь восхищения и понимания.

– Волков не пострадает физически, – продолжил Архипов. – Но после разговора с твоим отцом он будет чувствовать себя хуже любых побоев. Саша умеет влиять на людей одним взглядом, одним тоном. Его харизма – это оружие куда более страшное, чем кулаки.

Внезапно раздался оглушительный удар. Да такой силы, что стены здания буквально содрогнулись, а штукатурка посыпалась с потолка. Мы переглянулись.

Из кабинета донеслось короткое, хлёсткое:

– Я не тронул никого из твоих людей только на этот раз, в следующий раз они так просто не отделаются.

Архипов усмехнулся:

– Ну, у него своеобразная харизма.

Через мгновение Сан Саныч вышел, – абсолютно спокойный, будто ничего не произошло.

– Пошли. – коротко бросил он.

В карете повисла напряжённая тишина. Я медленно подбирал слова, чтобы объяснить отцу всю ситуацию.

– Отец...

– Потом, – резко перебил Сан Саныч, не поворачивая головы. – Сначала разберёмся с первоисточником всех проблем.

Я посмотрел на Архипова: – Вы знаете, где сейчас находится Аркадий?

Архипов усмехнулся, не отрывая взгляда от окна: – У меня свои источники. Люди есть везде.

Резиденция Златовласова представляла собой массивное здание в стиле минимализма. У входа стояли два охранника, которые даже не планировали нас пропускать.

– Стоять! Без предварительной договорённости...

Архипов холодно произнёс свою фамилию. Мгновенная перемена – охранники буквально съёжились.

– Прошу прощения, Дмитрий Петрович, – один из них торопливо направился внутрь докладывать.

Когда нас вели по лужайке, я заметил пожилого охранника лет пятидесяти, который сторожил периметр. Он то и дело косился на Сан Саныча, в его взгляде отчётливо читался затаённый страх.

Каждый его взгляд был похож на испуганный трепет загнанного волка, который чувствует приближение настоящего хищника.

Архипов шёл впереди с невозмутимостью опытного игрока, Сан Саныч – с хищной решимостью, а я – с настороженным любопытством, пытаясь понять, что нас ждёт впереди.

Впереди под навесом за богатым столом сидел Аркадий. Каждый шаг, приближающий нас к нему, увеличивало его настороженность.

Аркадий Златовласов сидел во главе стола, его поза казалась расслабленной, но каждый мускул был напряжён, словно пружина. На небольшом отдалении от него стояли двое охранников – молодые, крепкие, с настороженными взглядами.

Спустя несколько минут рядом с ними встали ещё трое. Среди них был тот самый пожилой охранник, что косился на Сан Саныча. Теперь его взгляд был ещё более напряжённым.

Златовласов первым нарушил тишину, натянуто улыбнувшись:

– Дмитрий Петрович, какая неожиданная встреча.

– Аркадий Романович, взаимно, – столь же фальшиво ответил Архипов.

Улыбки не доходили до глаз. Каждое слово было отточено, как клинок.

– Странно, что вы явились с таким... сопровождением, – Златовласов бросил красноречивый взгляд в мою сторону.

Архипов медленно положил руки на стол:

– Знаете, Аркадий Романович, меня давно интересует один вопрос. Как уважаемый человек, дворянин с безупречной репутацией, – в этот момент он закашлил, намекая обратное. – Может, будуче проиграв спор, вместо выплаты травить юношу через своих псов? Неужели в этом теперь заключается дворянская честь?

Аркадий усмехнулся, но в глазах промелькнуло раздражение:

– Зачем такой уважаемый человек, как вы, Дмитрий Петрович, поручается за... простите, за какого-то оборванца?

Когда Златовласов процедил слово «оборванец», упоминая меня, Сан Саныч медленно поднялся. Его фигура буквально наполнилась невероятным напряжением – такой мощной, давящей энергией, от которой воздух в комнате, казалось, стал вязким и тяжёлым. Но помимо ауры чувствовалась и магичская сила, которую я ранее только наблюдал, а сейчас я даже чувствовал.

Охранники инстинктивно попятились. Архипов ухмыльнулся, еле сдерживая смех, а Златовласов буквально окаменел.

В этот момент из-за спины охранников вышел тот пожилой страж, что косился на Сан Саныча. Он шагнул вперёд, слегка склонив голову:

– Александр Александровч, – голос дрожал от смеси страха и глубокого уважения. – Виктор Петров. Служил вместе с вами когда-то. Я помню ваши подвиги, вашу невероятную силу.

Он быстро покосился на Златовласова:

– Аркадий Романович просто не в курсе о заслугах этого молодого человека. Прошу понять его неосведомлённость.

Сан Саныч медленно вспоминал его, напряжение чуть спало:

– Виктор? – голос был холодным, но уже не убийственным. – Ради памяти о нашей старой службе я сегодня остановлюсь.

Взгляд, брошенный на Златовласова, был красноречивее любых слов:

– Но если ты позволишь себе ещё одно оскорбительное слово в адрес моего сына или меня, – он угрожающе пригрозил пальцем Аркадию. – то…

Аркадий содрогнулась от недосказанной угрозы.

– Долг? Это не проблема, – он театрально махнул рукой. – но нападение на Захарова – это уже совсем другая история. За такое нужно ответить по всей строгости. И тут уж я бессилен что-либо изменить.

Архипов криво усмехнулся, его голос стал режущим, как холодная сталь:

– Все прекрасно знают, как было дело. Захаров дважды позорно проиграл и, затаив подлую обиду, напал на Михаила и его товарища вместе со своими четырьмя дружками. Это что, тоже называется справедливостью?

Златовласов попытался было возразить, но слова застряли у него в горле. Он явно чувствовал себя загнанным в угол.

– Над Захаровым стоит семья мэра, – процедил он сквозь зубы. – Я здесь не при чём.

В этот момент к нему подошла прислуга – молодой парень в безупречно выглаженной форме. Его лицо выражало крайнее беспокойство.

– Простите, Аркадий Романович, – негромко произнёс он. – К вам посетитель.

– Я занят! – раздражённо отрезал Златовласов.

– Настоятельно прошу, – парень не отступал. – Говорят, очень важно.

Аркадий недовольно взглянул на Архипова:

– Извините, Дмитрий Петрович, – он явно сдерживал раздражение, – продолжим наш разговор, как я вернусь. – И, резко развернувшись, направился к выходу, оставляя повисшее в воздухе напряжение.

Архипов лишь усмехнулся, обменявшись со мной взглядом. Наш молчаливый диалог был красноречивее любых слов: мы добились своего.

Мы отчётливо наблюдали, как Аркадий направляется к главному входу в дом, где его уже ожидал человек в форме полиции.

Сначала разговор казался непринуждённым. Полицейский, что-то негромко говорил, Златовласов поддакивал, слегка похлопывая собеседника по плечу. Но буквально через несколько мгновений выражение лица Аркадия стремительно изменилось.

Он резко подался вперёд, и полицейский невольно отшатнулся. Полицейский стал говорить быстро, то и дело указывая в нашу сторону.

Аркадий то и дело бросал затравленные взгляды в нашу. Он старался не оборачиваться, но напряжение выдавало его с головой.

Внезапно разговор перерос в откровенный скандал. Аркадий буквально наступал на полицейского, тот пытался сохранить остатки самообладания, но явно проигрывал.

Вернувшись к нам, Аркадий весь кипел от ярости. Он буквально набросился на Архипова:

– Вы злоупотребляете моим гостеприимством! – прорычал он. – Эти ваши обвинения по делу Лапшина – полный абсурд! Никто не поверит словам какого-то обор...

Он осёкся на полуслове, встретившись взглядом с Сан Санычем. В глазах Сан Саныча полыхала такая леденящая ярость, что Златовласов буквально вздрогнул.

Одно это действие было убийственнее любой угрозы.

Архипов с трудом сдерживал усмешку, наблюдая за происходящим. Картина была безнадёжно ясна – Златовласов проигрывал по всем фронтам. Он откинулсяна спинку стула, его взгляд буквально сверлил Златовласова:

– У меня есть свидетели, которые видели, как Захаров напал на Михаила после праздника. Причём напал подло, впятером против двух.

Аркадий попытался было возразить, но Архипов продолжил:

– А что касается Лапшина – под этим заявлением могу подписаться лично я.

– У вас нет никаких доказательств, – выдавил Златовласов, но голос его прозвучал неубедительно.

Архипов усмехнулся – холодно и расчётливо:

– В мире аристократов доказательства – это последнее, о чём кто-либо задумывается. Достаточно просто пустить слух о происшествии с Лапшиным, и эффект будет сокрушительным.

Аркадий буквально съёжился под его взглядом. На несколько мгновений в воздухе повисла абсолютная тишина.

– Боюсь представить, – тихо, но с нажимом продолжил Архипов. – в какую лютую ярость придёт весь род Лапшиных, когда узнают обстоятельства. Они могут даже объявить… кровную войну.

Последние слова прозвучали почти шёпотом, но эффект был сравним с ударом обнажённой шпаги. Аркадий Златовласов буквально осунулся, глядя куда-то поверх нас, погружаясь в лихорадочные размышления.

Сан Саныч и я наблюдали за этой словесной дуэлью, не проронив ни звука. Каждое слово Архипова было отточено, как клинок, и бил безошибочно в самое уязвимое место.

Из всей этой ситуации я сделал вывод: у меня на данный момент нет никакого веса, чтобы самостоятельно решить вопрос такого масштаба, что меня подстёгивает.

Аркадий молча встал и без всяких слов удалился в дом. Мы то и дело наблюдали его фигуру, хаотично шастующего по дому.