Текст книги "Кузнец (СИ)"

Автор книги: Александр Fox

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Глава 19

Медленным движением она сидя начала расстёгивать ремень и по очереди снимать один элемент одежды за другим и, таким образом, осталась в нижнем белье.

– Продолжай! – я сказал приглушённым голосом.

Юля уже медленно расстегнула бюстгальтер и перекинув его через голову осталась сидеть, прикрыв одной рукой свою грудь.

– Дальше сам… – она заигрывающе смотрела на меня.

Я сделал глубокий вдох, запрокинув голову:

– Знаешь, мне стало неинтересно. – я ей ответил, словно расстроился.

На лице Юли заиграло возмущение, и она уставилась на меня, словно готова ударить.

– Ты нормальный? А зачем ты тратил моё время? – она начала сумбурно перебирать спутавшуюся одежду. – Моё время денег вообще-то стоит.

Достав из внутреннего кармана пятьсот рублей, я положил на тумбочку около кровати. Увидев это, прекратила свои тщетные попытки одеться и подойдя ко мне начала заигрывать.

– Ну, подожди… – Юля гладила меня по рукам и плечам, пытаясь уговорить. – Есть же что-то, что тебя может заинтересовать.

Я обхватил её за плечи и медленно усадил обратно, а сам демонстративно медленным шагом прошёлся к креслу и сел обратно.

– Знаешь, – я, запрокинув голову обратно на неё, уставился. – Что насчёт связывания?

Юля не меняла позу, но по широко раскрывшимся глазам, которые-то и бегали из стороны в сторону, что она сомневалась.

– Я так и думал, – я упёрся руками в подлокотник кресла для того чтобы встать. – Не твой уровень.

– Пятьсот! – Юля словно проверяла степень моей щедрости.

Я с ухмылкой залез во внутренний карман и достал ещё одну купюру и держал в руке.

Её глаза искрились от азарта:– Нет, тысяча. – она попыталась повысить ценник.

Купюра же тем временем начала обратный путь, но она жестом меня остановила:– Да я пошутила. – она лёгким движением ноги вытащила из-под кровати конец верёвки, который она, как истинный профессионал подготовила для встречи с клиентами с изощрённым вкусом.

Я, встав, подошёл к ней и положил купюру сверху предыдущей и, взяв верёвку, начал её связывать. Связав её по рукам и ногам, даже в районе локтей, чтобы полностью обездвижить. В какой-то момент я под кроватью нащупал кляп, чему был безмерно благодарен.

Раздетая она лежала на кровати лицом вниз. Я же сел на пол около её головы оперевшись спиной о стену, и для начала стал рассказывать.

– Вчера тебя последнюю в "Медном кабане" видели с моим другом, – начал я спокойным, почти безразличным тоном. – И теперь он в больнице. Я бы не стал пользоваться таким методом, но говорят, когда человек раздетый, то он чувствует себя беспомощно.

Глаза Юли расширились до невиданных масштабов, и она начала дёргаться изо всех сил, пытаясь освободиться от верёвок, и сопровождалось это бессмысленным мычанием. Я же не вмешивался и наблюдал за этой картиной:

– Успокоилась? – я смотрел на её беспомощные движения. – Я могу убрать кляп, и на твоём месте я бы не стал кричать, тем более по твоим словам соседей нет и шумоизоляция у тебя прекрасная.

Её тело расслабилось, и она покорно кивнула, пустив слезу.

– Зачем они тебя послали?

Её плечи содрогнулись. Дыхание – порывистыми всплесками, как загнанная птица.

– Я... они... – язык заплетался от страха.

– Говори, – один приказ, но сколько в нём скрытой угрозы.

Её руки дёргались, пытаясь высвободиться. Тщетно. Каждое движение – судорожный всплеск отчаяния.

– Сказали, что у него... – голос дрожал, – никогда не было... близости.

Короткая, режущая усмешка скользнула по моим губам. Я медленно выпрямился, давая ей почувствовать всю тяжесть момента.

– Кто сказал? – негромко, но в голосе – лёд и сталь.

– Его... друзья, – она всхлипнула. – Они думали, что он…

– А вот тут поподробней.

И тут всё начало проясняться. Эти трое пришли в “Рай” и сразу же предложили ей за дополнительную плату провести время с Ваней, мол, хотят сделать ему приятное, но попросили его набухать, потому что у него от волнения может не получиться.

– Где я могу их найти?

– Не знаю, – Юля всхлипнула. – клянусь!

Её руки дёргались с новой силой. Верёвки врезались в кожу – алые следы отчаяния и страха.

– Снежана, – вырвалось у неё внезапно. – Она знает.

Я откинулся назад. Пазл складывался – как сложная шахматная партия, но вот идти к Снежане и вот так открыто спрашивать, да ещё и после такого? Откажусь от такой идеи.

Я смотрел на Юлю, и каждая её клеточка выдавала страх. Её зрачки метались, как загнанная птица в капкане. Дыхание – короткими, рваными всплесками.

– Подумай, – я уставился на неё, – Она должна была тебе что-то рассказать, ведь судя по рассказам и тому, что они наделали, – я взял паузу, чтобы точнее подобрать формулировку. – Конченные!

Сначала в её глазах было отчаяние, но мои слова сработали как путеводитель.

– Точно, они у нас не в первый раз и она с ними уходила.

И так. Приблизительный ориентир имеется. По словам, Юли это старый двухэтажный особняк в районе Стрелецкой бухты. По её словам, мимо точно не пройду.

Пора уходить, но вот незадача. Если просто её развязать, то она поднимет панику, так что нужно устроить небольшое шоу.

Мои пальцы коснулись ножки соснового стула. Сначала ничего. Я внутренне сфокусировался – управление силой давалось непросто. Через минуту ножка начала трещать, покрываясь паутиной трещин. Я не стал доламывать стул, и когда отпустил ножку, то на нём остались следы моей ладони и пальцев.

Юля побледнела. Её взгляд – загнанный, но с проблеском понимания.

– Я… никого не буду звать, – еле слышно прошептала она.

Во время развязывания я чувствовал в ней расслабление и настороженность одновременно.

– Сиди здесь до завтра, – негромко я произнёс. – Ни слова никому. Иначе придут другие за тобой.

Я, уходя, указал на деньги, сказав, что это за причинённые неудобства, и спешно покинул здание. Я отправивился в район Стрелецкой бухты.

Карантинная улица встретила могильной тишиной. Люди обычно тут не ходят, а те, кому посчастливилось, стараются поскорей отсюда убраться.

Двухэтажный особняк – обшарпанный монстр, проросший сквозь бурьян и безвременье. Дикий виноград оплетал стены густой, непроницаемой бронёй. Мусор вокруг – битые кирпичи, проржавевшие трубы, обрывки старых газет – создавал ощущение брошенности и запустения.

Первичная внешняя разведка толком ничего не дала. Нужно войти в дом и посмотреть обстановку, благо в доме никого не было. Но уже вечер, так что если кто-то здесь и живёт, то должен в скором времени вернуться, поэтому нужно торопиться.

Моя ладонь коснулась кирпичной стены – шершавой, холодной. Мускулы на скулах чуть напряглись – внутренний расчёт включился моментально.

Чердачное окно – вот она, лазейка.

Старое дерево – единственный путь наверх. Ветки – как криво сросшиеся пальцы – протянулись к крыше.

Несколько ловких движений, не обошлось, конечно, и без казусов, но я внутри.

Даже находится в этом месте противно, не то что жить. Повсюду пыль, грязь и плесень, отчего даже дышать тяжело. Проход из чердака в дом ничем не был закрыт, да и лестницы не было. Но благо перила лестницы между первым и вторым этажом, в этом деле мне сыграло на руку.

В этом доме, скорее всего, живут бомжи, а не эти трое. Юля, кажется, меня обманула. Повсюду лежали окурки разной давности, десятки, нет сотни пустых бутылок разбросанные везде.

Я двигался между этими руинами человеческого существования, всё больше убеждаясь в том, что меня провели.

Ну что поделать, деваться некуда. Нужно просто подождать и если никого не будет, продолжить поиски.

Я вернулся на чердак и стал ждать. Из чердака лучший обзор на прилегающую территорию и вход в сам дом.

Тишина звенела – металлически, остро.

Время текло медленно, как застывающая смола. Меня уже практически утянуло в мир снов, но моё внимание привлекли шаги. Прерывистые. Неровные. Словно кто-то крался.

Я наблюдал за фигурой, которая настороженно осматривалась по сторонам. Человек медленно оглядывался, проверяя каждый угол и тень, будто опасаясь быть замеченным. Убедившись, что поблизости никого нет, он осторожно махнул рукой.

Из-за густых кустарников появились ещё три силуэта. Их движения казались резкими и скованными, но в темноте ничего толком не разглядеть. С каждым шагом становилось всё отчётливей, что происходит что-то неладное.

Двое сзади вели третьего человека, которого вели против воли. Лицо было скрыто то ли мешком, толи тряпкой, руки, кажется связаны. Как интересно, кажется, я вовремя.

Первый, что шёл впереди, осторожно проверял путь и быстро шмыгнув к входной двери ей открыл и уже шёпотом скомандовал:

– Быстрее.

Двое позади не церемонясь взяли своего пленника под руки и потащили силком в дом.

– Куда девчонку? – процедил сквозь зубы первый, нервно дёргая пленницу.

– На матрас кидай. – отрывисто бросил второй.

Первый издал утробный смешок и поволок свою добычу, словно мешок с картошкой. Из-под грязной тряпки, которой была завязана голова пленницы, доносились приглушённые всхлипы.

Я замер на чердаке, вслушиваясь в эту картину. Весь дом вызывал отвращение: продавленный матрас с жёлтыми разводами, облупившиеся стены, затянутые паутиной углы. В спёртом воздухе висел тяжёлый запах плесени и гнили.

– Зараза укусила, когда брали. – первый выдал.

– Хорошо хоть не... – третий осёкся на полуслове, и я мгновенно узнал этот сиплый голос.

В памяти молнией вспыхнула картина: та же хриплая интонация в ночь, когда их карету столкнули в пропасть. Кусочки мозаики начали складываться, хотя личность девушки оставалась загадкой.

– Не кисни, Сиплый, – прорезал тишину грубый голос того, кого называли Лютым. В его тоне сквозила плохо скрытая похоть. – Повеселимся как следует.

Внутри у меня словно щёлкнул тумблер. Холодная решимость затопила сознание – пора действовать.

– Я на второй этаж, за куревом, – прохрипел Сиплый, шаркая к лестнице.

– А я отлить, – буркнул Башка.

– Лютый, без нас не начинай. – Сиплый боялся опоздать на веселье. Он явно не доверял своему подельнику в таких делах.

Я бесшумно переместился к проёму в прогнившем потолке. Старые доски чердака едва заметно поскрипывали под моим весом. Выждав момент, когда Сиплый оказался точно подо мной, я прыгнул. Удар получился точным – его колени подогнулись, и он рухнул на пол с глухим стуком.

– Эй, Сиплый, чего там? – настороженно окликнул Лютый снизу.

Тишина давила на его уши. Ещё немного и я услышу, как часто бьётся его сердце. Всё шло по плану.

Лютый медленно поднимался проверить. Я скользнул к противоположной комнате, но предательский скрип досок выдал моё присутствие.

– Стоять! – рявкнул Лютый, выхватывая тусклый нож из-за пазухи. Его глаза дико блестели в полумраке.

Мои пальцы сомкнулись на горлышке пустой бутылки. Один точный бросок – и стекло встретилось с его лбом. Пока он, ругаясь, пытался восстановить равновесие у перил, я сократил дистанцию и нанёс мощный удар обеими ногами в грудь. Треск ломающихся рёбер слился с его сдавленным воплем.

Грохот привлёк внимание Башки. Он замер в дверном проёме, его фигура на мгновение заслонила тусклый свет. В его поросячьих глазках мелькнул животный страх, но самообладание взяло верх.

Выхватив нож, он метнул его в мою сторону и бросился следом, намереваясь смять массой. Я плавно ушёл с линии атаки, позволяя его инерции работать против него. Осознав провал, Башка развернулся к выходу, но было поздно.

Очередная бутылка, подобранная мной среди хлама, настигла его затылок. Осколки брызнули во все стороны, когда он рухнул ничком, распластавшись на грязном полу.

Методично, не теряя времени, я перетащил всех троих в соседнюю комнату рядом с пленницей. Её испуганное мычание отдавалось эхом в пустых стенах, но сейчас было важнее обезвредить нападавших. Верёвка впивалась в их конечности – я не церемонился.

Закончив с последним узлом, я медленно направился к девушке. Мои шаги гулко отдавались в тишине. Услышав приближение, она вжалась в угол, насколько позволяли путы, её тело сотрясала дрожь.

– Успокойся, – произнёс я ровным голосом, намеренно оставаясь на расстоянии. – Я не с этими... – последнее слово я произнёс с едва заметным презрением.

Сопротивление ослабло, но страх всё ещё выдавал её.

Осторожно потянувшись к мешку, я начал медленно стягивать его с её головы. Спутанный водопад волос скрыл лицо, но резким движением головы она откинула непослушные пряди, и...

– Полина? – выдохнул я, не веря своим глазам.

Её расширенные от узнавания глаза впились в моё лицо. Она отчаянно замычала, кивая на грязную тряпку во рту.

Как только путы были сняты, Полина вскочила на ноги, словно пружина. Её глаза сверкали яростью:

– Где эти выродки?

– Намерена преподать урок? – в моём голосе прозвучала едва заметная усмешка.

– Можешь не сомневаться! – прошипела она сквозь стиснутые зубы. – Каждую косточку пересчитаю.

Я молча провёл её и указал на связанную троицу. Полина метнулась к ним, словно разъярённая тигрица. Её удары были точными и безжалостными – годы работы в оружейной лавке научили её быть сильной.

Когда я начал спрашивать её, за что они здесь, она не обращала внимания. Я, наконец, оттащил её, она тяжело дышала, волосы встали дыбом:

– Спрашиваешь, за что они? – её голос дрожал от гнева. – Заявились в мою лавку за ножом. А когда услышали цену... – она сжала кулаки. – Решили, что могут расплатиться по-своему. Втроём.

Я не сдержал тихого смеха. Полина резко повернулась:

– Что смешного?

– Архип не соврал насчёт твоего характера, – заметил я. – И правда кусаешься.

Её взгляд стал острым, как клинок:

– Хочешь проверить?

– Пожалуй, воздержусь. – примирительно поднял я руки.

– После закрытия лавки подкараулили, – Полина передёрнула плечами, словно стряхивая мерзкое воспоминание. – Я шла домой, и тут они...

– Достаточно, – мой голос стал жёстким. – У меня с этой троицей свои счёты.

Медленно приближаясь к связанным, я наблюдал, как они сжимаются в углу, будто пытаясь врасти в стену. В тусклом свете их глаза блестели от страха, как у загнанных крыс.

– Вы напали на моего друга, – каждое слово падало, словно камень. – Кто навёл?

– Н-не знаем, – Сиплый заикался, его голос превратился в жалкий скулёж. – Нам... нам задания через курьеров передают. Мелкая шушера – за гроши любую записку доставят.

"Ожидаемо", – мелькнуло в голове. С подобным отребьем серьёзные люди напрямую дел не ведут. Слишком брезгливо.

– Охотно верю, – кивнул я, и от моего спокойствия они съёжились ещё больше. – Я бы тоже побрезговал. Но есть одна проблема... – я обвёл взглядом их скрюченные фигуры. – Вы моему другу рёбра сломали. Руку...

Деревянный стул в углу словно ждал своего часа. Одним движением я выломал ножку. В наступившей тишине был слышен только треск дерева и тяжёлое дыхание троих подонков.

Методично, словно выполняя привычную работу, я начал ломать им кости. Те же самые, что они сломали Ивану. Удар за ударом, хруст за хрустом. Каждый взмах деревянной палки был выверен с математической точностью.

Полина стояла неподвижно, скрестив руки на груди. В её глазах читалось мрачное удовлетворение – после пережитого унижения это было справедливой расплатой.

Закончив, я отбросил обломок в сторону. Звук удара о пол эхом разнёсся по комнате:

– За тот случай мы в расчёте. Теперь другой вопрос.

Сквозь их стоны и хрипы я отчеканил: – Где деньги, которые вы взяли у трупа?

Трое переглянулись мутными от боли глазами, пятясь вдоль стены, как загнанные звери. Я демонстративно направился обратно поднять палку, но.

– Богом клянусь, не знаем ни про какие деньги! – голос Сиплого сорвался на визг. Пот струился по его перекошенному лицу, – Втроём были, да! Но как тот здоровяк с поленом выскочил – разбежались кто куда! – его трясло, словно в лихорадке, – Даже мысли не было возвращаться! И про трупы... – он судорожно сглотнул, – ничего не знаем!

Полина замерла, как хищница перед прыжком. Её сузившиеся глаза впились в лица бандитов, считывая малейшие признаки лжи.

– Значит, про тех двоих вы не знали, – мой голос звучал задумчиво. – В тот день вас тоже заказали. Убили бы меня – и вас бы прикончили следом.

По их лицам расползлось осознание страшной правды. В расширенных зрачках отразился животный ужас – понимание того, что они были всего лишь пешками в чужой игре. Расходным материалом, который собирались устранить после использования.

Я повернулся к Полине. В полумраке её фигура излучала сдерживаемую ярость:

– Что скажешь? Как поступим с ними?

Её губы изогнулись в холодной усмешке:

– Я бы добавила им ещё, – она небрежно кивнула на скорчившихся бандитов, – Хотя ты и так неплохо постарался, – её взгляд стал изучающим. – А что предлагаешь ты?

Я окинул взглядом троицу, словно оценивая товар:

– Что я предлагаю? – в моём голосе появились опасные нотки. – Может быть... – я сделал паузу, наблюдая, как они вздрагивают от каждого слова, – ...может быть, их убить?

Глава 20

В затхлом воздухе повисло осязаемое напряжение. На измождённых лицах троицы застыл первобытный ужас – они не знали, что их ждёт в следующую секунду. А в глазах Полины вспыхнул опасный огонёк – моё предложение явно пришлось ей по душе.

Заметив животный страх в их взглядах, Полина хищно улыбнулась:

– С удовольствием. – её рука метнулась к брошенному ножу одного из бандитов.

Я замер, наблюдая за происходящим. Что это – актёрская игра или она действительно готова пойти до конца? В этот момент я не мог прочесть её намерений.

Троица заскулила, как побитые дворняги, вжимаясь в стену. Их жалкие попытки защититься только сильнее раззадоривали Полину. Я продолжал наблюдать, думая, как далеко она готова зайти.

Она двигалась, словно одержимая демоном мести. Лезвие ножа блеснуло в тусклом свете, когда она занесла его для удара. Её цель была очевидна – она метила Сиплому между ног, собираясь наказать похотливые намерения.

В последний момент Сиплый, извиваясь как змея, выпрямил ноги и отпрянул назад. Лезвие рассекло воздух в миллиметрах от цели и вонзилось в матрас.

– Не дёргайся, сука! – прорычала Полина, снова занося нож.

Я перехватил её руку на полпути, мягко, но твёрдо отводя в сторону:

– Тише, тише. Это был просто вариант для обсуждения, – в моём голосе прозвучало лёгкое изумление. – Я и подумать не мог, что ты так... воодушевишься.

Полина недовольно фыркнула:

– Ты как все мужики, – её голос сочился ядом. – Сначала обещаешь, возбуждаешь, а как только девушка входит во вкус – тут же обламываешь.

Троица наблюдала за нашей перепалкой, вжавшись в угол. При каждом движении их искалеченные тела отзывались болезненными стонами. В их глазах читался неприкрытый ужас: мало того, что я их покалечил, так теперь эта бешеная с ножом набросилась.

– Даю вам фору до утра, – я произнёс это спокойно, но в моём голосе звенела сталь. – Если скажете, что мне нужно, либо отправитесь на виселицу.

– Поверьте! – Сиплый подался вперёд, скривившись от боли, – Мы тут ни при чём! Нас наняли её похитить, – он судорожно сглотнул. – А то представление с ножом – просто спектакль был, чтобы мотив скрыть!

Я замер, осмысливая услышанное. Что-то не сходилось. С Полиной мы едва знакомы, тот визит в лавку был мимолётным... Значит, это не мне послание. Это Архипу.

Полина, услышав про заказ, побледнела. В её глазах смешались ярость и страх. Схватив брошенную мной палку, она бросилась к бандитам:

– Кто?! Кто заказал?! – каждое слово сопровождалось ударом.

Но эти ничтожества работали по отлаженной схеме – всё через мелких курьеров. Концов не найти.

Решительным движением я оттащил Полину от троицы. Заткнул им рты грязными тряпками – их мычание эхом отражалось от стен, но толку в этом не было никакого.

– Стой! Мне я ещё не узнала... – Полина рванулась обратно, но я крепко держал её за плечи.

– Уходим. Сейчас же. – мой тон не терпел возражений. Практически силой я вывел её из дома в прохладную ночь.

– Какого чёрта?! – взорвалась она, как только мы отошли. – Я не случайная жертва! Они специально за мной охотились! Я должна знать...

– Они пешки, – оборвал я её. – Безмозглые исполнители. Ничего путного не скажут.

Полина резко остановилась:

– Тогда зачем тянуть до утра? Давай сейчас в полицию!

– Наше с тобой заявление сейчас – пустой звук, – я покачал головой. – Будут тянуть время до утра. А вот завтра в девять ты с Архипом придёшь и заявите о спланированном нападении на тебя. Под давлением Архипа они зашевелятся.

На самом деле у меня на них не было никаких надежд. С утра все подгоняемые Архипом, должны будут действовать быстрее, и тогда я выйду на кого-нибудь ещё.

– Так, стоп, – она прищурилась. – А ты где будешь?

– У меня дела, – уклончиво ответил я. – Но к концу, наверное, присоединюсь.

Дойдя до освещённого перекрёстка, Полина остановилась: – Дальше я сама.

– После полуночной истории не боишься? – в моём голосе проскользнуло беспокойство.

Она усмехнулась:

– Спасибо, конечно, что меня спас. Но мало ли что у тебя на уме?

Я пожал плечами. Что тут скажешь? Каждый имеет право на подозрительность. Хотя Полина так и манит своей грациозной походкой от бедра, распущенными волосами и аппетитными формами последовать за ней. Отчасти она права, при виде неё взгляд то и дело приходится контролировать, чтобы она меня не спалила, а мысли так и бурлят. Делать нечего, я направился домой, чувствуя, как накатывает усталость после бурной ночи.

Я вернулся далеко за полночь домой, и мне не хотелось ещё дополнительно пересекаться с Санычем. В доме кромешная тишина, даже храпа неслышно. В какой-то момент я момент я подумал, что его дома нет, и в этот момент раздался скрип от закрывающейся входной двери.

– Я с тобой поговорить хочу. – раздался размеренный голос Саныча из неосвещенного угла кухни.

– Давай.

Я чувствовал, как напряжение нарастает с каждой секундой молчания. Сан Саныч никогда не был человеком многословным, но сейчас его тишина была особенной – тяжёлой, давящей, словно свинцовый пласт лёг между нами.

– Ты знаешь, Миш, – наконец проронил он, – бывают в жизни моменты, когда надо что-то решать кардинально. Круто решать.

Я промолчал, только чуть заметно кивнул. Знаком был этот тон: не расспрашивай, не лезь, у меня есть дела, про которые я тебе не расскажу.

– Надолго? – я подразумевал, сколько он будет отсутствовать.

Его глаза блуждали где-то между мной и стеной, словно высматривая что-то невидимое простому взгляду. Я видел – человек созрел для чего-то такого, отчего потом нет возврата.

– Не навсегда. – также коротко ответил Саныч.

И в этом его "не навсегда" было столько смысла, что мне стало не по себе. Не то чтобы я боялся – просто чуял масштаб опасности, которая исходила от этого решения.

– Ты уверен, что хочешь раскрыть ящик Пандоры? – тихо спросил я.

Саныч усмехнулся – криво, без тени веселья:

– Впервые за долгие годы – да.

Я смотрел на него, и стало ясно – решение принято. Мне же остаётся подготовиться к последствиям и быть во всеоружии.

Наутро я прибыл к дому ровно в восемь. Через окно увидел, что троица спит – если можно назвать беззаботным сном со связанными переломанными конечностями. Поднялся на чердак тем же путём, что и ночью – половицы уже запомнили мои шаги.

Время тянулось медленно. По моим расчётам, если Полина с Архипом придут в полицию к девяти, то максимум через два часа здесь должны появиться люди в форме. Значит, к одиннадцати всё должно закончиться.

Снизу периодически доносилось невнятные мычания, но я не придавал этому значения. Время уже приблизительно одиннадцать, а значит, сейчас начнётся какое-то действие. Но удивительно, что ещё никого нет на горизонте.

И тут внизу раздались истошные крики сквозь кляпы – все трое словно увидели саму смерть. Воспользовавшись этим шумом как прикрытием, я бесшумно спустился на первый этаж и замер, чтобы прислушиваться.

Вдруг раздался приглушённый, но властный голос, приказавший им замолчать. Мычание тут же стихло. Я узнал дрожащий голос Башки, умолявшего их развязать. В ответ прозвучал холодный вопрос:

– Что вы успели рассказать?

Башка, захлёбываясь словами, уверял, что ничего – только что через курьеров получали распоряжения, как и договаривались.

– Молодцы… – прошелестел тот же ледяной голос.

Звук, что не спутаешь ни с чем другим, если хоть раз его слышал. Это был звук ножа, входящего в плоть. Снова и снова. Последнее, что я услышал – приглушённые крики Башки, постепенно затихающие в предсмертной агонии.

Я замер, вжавшись в стену. Кто бы ни был этот человек, он пришёл закончить начатое. Замести следы. И сделал это профессионально – без лишних вопросов, без колебаний.

Он двигался как призрак – я даже не уловил момент его проникновения в дом. Такое мастерство маскировки выдавало серьёзного профессионала. Отчаянное мычание двух оставшихся в живых подтолкнуло меня к действию – медлить было нельзя.

Минус один, остальные же заверещали несмотря на заткнутые рты, и этим нужно было воспользоваться.

Едва я сделал первый шаг, как он мгновенно среагировал, развернувшись для атаки. Я, конечно, понимал, что передо мной серьёзный противник, но чтобы настолько. Оценить разницу в наших навыках было тяжело, но его движения выдавали военную выучку, годами отточенные рефлексы и опыт.

Маска скрывала его лицо, но фигура говорила сама за себя – крепкий, коренастый мужик с широкими плечами и характерным брюшком. Явно немолодой, но от этого не менее опасный.

Он сразу пошёл в атаку – окровавленный нож блеснул. Я едва успел уклониться, отведя удар в сторону. Но он оказался хитрее и, развернувшись через спину, нанёс удар сбоку, целясь мне в подбородок. Я успел выставить руку треугольником, защищая голову, но силища у него была нехилая, и меня откинуло в сторону, и я опустился на колено.

Он уже готовился добить меня, но тут сработали мои инстинкты – рука нащупала валявшуюся рядом бутылку. Когда он двинулся на меня, я встретил его удар стеклом. Бутылка разлетелась вдребезги, выбив нож из его руки и оставив глубокие порезы.

Но этот чёрт даже не дрогнул – сразу же ответил мощным ударом ноги. Я снова успел заблокировать, но сила удара опрокинула меня на спину. Он надвигался, явно намереваясь закончить дело, и тут...

– Да вы можете быстрее! – раздался недовольный голос Полины откуда-то со стороны дороги.

– Так, вы же сами сказали, что они связанные, – донёсся знакомый голос, но мне не до этого. – Не убегут.

Мой противник на долю секунды замер, планируя дальнейшие действия. Добить меня быстро у него точно не получится, нужно валить.

Он думал, что я ещё оглушён, и рванул к заднему выходу. Как только он оказался на расстоянии вытянутой руки, я всадил оставшуюся от бутылки "розочку" ему в правую икру. Сквозь стиснутые зубы вырвался еле слышный стон – и тут я понял, что это ещё не всё.

Упав, он схватился за раненую ногу и обернулся ко мне. То, что я увидел, заставило отпрянуть – вокруг него начала формироваться аура жёлтого цвета, которую я теперь мог видеть после эмоционального всплеска и последующего выброса из телесной оболочки. Огненный? Понимая, что у меня шансов нет в данный момент, я метнулся за ближайшую стену.

Вовремя – огненная волна прошла в сантиметрах, но всё же зацепила правую руку. Рукав моментально загорелся. К счастью, пока не критично. Я осторожно выглянул – и тут же отпрянул, уворачиваясь от очередного огненного залпа.

Теперь, когда его тайна раскрылась, он перестал сдерживаться. Огненные шары полетели во все стороны – он методично уничтожал следы своего присутствия. Огонь – лучший союзник в заметании следов.

Сбросив с себя тлеющую одежду, я снова рискнул выглянуть. Сквозь пляшущие языки пламени у заднего входа заметил его хромающую фигуру – уходил, гад. Жар становился невыносимым, дым заполнял лёгкие. Полицейские же, как назло, топтались снаружи, изображая бурную деятельность – наверняка радовались такому удобному разрешению ситуации.

Взглянув на двоих оставшихся в живых, я понял – им есть что рассказать. Схватил обоих за верёвки в районе плеч и потащил к выходу. Казалось, это невозможно – вес был слишком большим для такой ситуации. Но что-то внутри меня взорвалось яростью, и внезапно тела стали лёгкими как пёрышки. Сквозь едкий дым, почти вслепую, я вынес их через главный вход.

Первый же глоток свежего воздуха словно выключил во мне этот источник силы – ноги подкосились, и я рухнул рядом со спасёнными.

– Взять его! – сквозь звон в ушах пробился знакомый голос лейтенанта Фролова. Глаза всё ещё жгло от дыма, и я не мог толком разглядеть происходящее.

Неожиданный удар сбил меня с ног, чьё-то колено придавило шею к земле, а несколько пар рук попытались вывернуть мои руки за спину. Адреналин снова хлынул в кровь – я упёрся ладонями в землю и одним мощным движением, через разворот и вскочил на ноги, принимая боевую стойку.

– Фролов, ты совсем ополоумел? – раздался возмущённый голос Архипа. – Ты хотя бы иногда слушаешь, что тебе говорят?

– По вашим же словам, нападавших было трое, – огрызнулся Фролов. – Я всё правильно делаю.

– У полицейских неважно кто, главное – сколько. – язвительно вставила Полина.

– Извините, что отвлекаю от светской беседы, – я постарался говорить спокойно, хотя внутри всё кипело. – Но третьего только что зарезали ножом. И убийца сейчас уходит через задний двор. Если поторопитесь – догоните. Он ранен, далеко не уйдёт.

Фролов и четверо его подчинённых, одетые в однотипную тёмно-синюю форму, начищенные до блеска ботинки, кожаные перчатки и непременно – длинные дубинки на поясе застыли. Похоже, активные действия не входили в их планы.

– Хер ли встали? – рявкнул Архип. – Догоняйте!

Все синхронно повернулись к Фролову. Тот, поняв, что отмолчаться не получится, неохотно махнул рукой троим своим:

– За ним!

Я же, не теряя времени, оттащил Сиплого и Лютого подальше от полыхающего дома – похоже, тушить его никто не собирался.

Стоило вытащить мне кляпы, как они оба раскашлялись, жадно хватая ртом воздух, а я приготовился к допросу, но...

– Отойди от них! – скомандовал Фролов, заметив мои намерения. – Это теперь дело полиции. И ты, между прочим, сам подозреваемый, так что к тебе ещё будут вопросы...

Он осёкся, наткнувшись на наши с Архипом и Полиной взгляды. Мы все трое смотрели на него так, словно готовы были придушить голыми руками.

– Дело полиции – только языком чесать? – Полина явно не испытывала стеснения при общении с форменными. – Хватит духу вытащить третьего, пока ситуация это позволяет?

Фролов скрипел от злости за такое моральное надругательство, но сделать ничего не мог.

– Послушайте внимательно, – я повернулся к Сиплому и Лютому, игнорируя Фролова. – Вы теперь как дичь для ваших хозяев. Вероятность того, что вас убьют – девяносто девять процентов, и случится это раньше, чем вы думаете.

Я сделал паузу, давая им осознать ситуацию.