Текст книги "Необыкновенные приключения капитана Шпарина (СИ)"

Автор книги: Александр Карпов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава 3. База. Утро. Новый поворот.

Прохладное летнее утро.

"Приснится же такая пакость. Моя жизнь превратилась в пакость, в мерзость, в какое-то дерьмо. И почему это произошло именно со мной, а не с дядей Юрой, алкоголиком из соседнего подъезда или хотя бы с Венькой Сенцовым, который женился на Ленке, моей первой любви? Наверно именно это и называется: оказаться не в том месте, не в то время, не в ту минуту, не в ту секунду...".

Шпарин стоял четвертым с левого края шеренги, на квадратной зеленой площадке, обрамлённой лесом, довольно далеко от основных построек Базы. Стоял без наручников и хомута с цепью, мокрый, трясся от

ненависти, утренней прохлады, и даже из последних сил топал ногой. Утром его разбудили, полив водой из ведра. Сняли кандалы. Дали отлить, дали напиться из того же, впрочем, довольно чистого ведра и привели сюда.

"Моё природное хладнокровие, мой весёлый нрав, моя честность, моя порядочность, мой... что ещё... моя смелость... самообладание, не дадут сгинуть в этом проклятом мире, где я оказался волею судеб...", -

шептал Шпарин, понимая, что с хладнокровием, а также с самообладанием было уже не очень. Дело явно шло к концу. Скорее всего к той самой дыре за спиной.

Около полусотни солдат построены буквой "П". В основании буквы неровная шеренга людей, разнообразного вида и обличья. Воняет не пойми чем. За шеренгой – широкий и длинный, метров пять на десять,

прямоугольный провал в земле. Неподалеку две высокие толстые трубы. Тяжёлая крыша провала отъехала в сторону, порождая неприятные ощущения за спиной.

Рядом со Шпариным нервно топталась троица рыжеватых мосластых мужиков в коротких серых туниках. На всех троих поверх туник металлические пластинчатые панцири, плетеные короткие кожаные сапоги,

Оставляющие пальцы ног открытыми. На молодом мужчине, последнем в шеренге, – порванный в нескольких местах малиновый плащ, застегнутый на правом плече бронзовой пряжкой.

"Римляне! – уверился Шпарин, удивляясь и им, и тому, что ещё может удивлятся. – Я их во сне видел".

Зеленоглазый сосед с сочувствием посмотрев на разбитый в кровь затылок и следы от хомута на шее, показал Шпарину руку с узким прямым шрамом на предплечье.

– Gladius, – сказал он басом. – Меч.

Потом указал на бедро с толстым, недавно зажившим наплывом:

– Pilum. Копьё.

Легионеры выглядели вызывающе, бросали свирепые взгляды на солдат и, то и дело, хватались за пустые ножны для мечей, висящие на перевязи на правом боку.

Вдоль шеренги прохаживался тучный офицер с длинными бакенбардами загнутыми к самым уголкам рта. Прежде чем двинуться с места, он долго смотрел на Шпарина. На зеленых погонах по серебристой звезде. Коричневый берет лихо заломлен вверх. За офицером следовали, повторяя его движения, несколько таких же заломленных беретов. Но у майора, Шпарин слышал, как к тому обращались, берет, выглядел круче всех.

Видимо это и был командир Особого Охранного Отряда майор Древака. Позади офицеров, вместе с Додоней и Кесиным, стоял Супонев, с распухшим носом залепленным пластырем, при новом, тесноватом ему головном уборе и делал вид, что совершенно не знает вчерашнего пленника.

Майор начал с дальнего конца шеренги. Он остановился у крайнего, тощего, в длинной хламиде, седого старца. Старец замахнулся на майора посохом и закричал на незнакомом языке.

– Не сойти мне с места если это не древний арамейский, – пробормотал Шпарин. – Только откуда я его знаю?

– Бесполезен, – неожиданным приятным баритоном сказал майор.

Подскочили солдатики и старец полетел в провал.

Следующим оказался толстенький, невысокого росточка джентельмен в растерзанном черном смокинге.

– Бесполезен, – сказал майор и джентельмен завизжал, улетая в яму.

Пришла очередь азиатов. Их было около двух десятков.

– Каменоломни или народные стройки? – спросил майор у офицера с двумя звездочками на погонах, впритирку стоящего за ним. – Оглох, лейтенант!?

– Переизбыток! – заглядывая в черную папку, доложил тот. – Заявок нет.

– Ликвидировать! – сказал майор.

Азиаты, прижав руки к груди, подправляемые стволами автоматов, сами попрыгали куда надо.

Крыша провала задвинулась. Из труб вылетело пламя. Воздух наполнился отвратительным запахом.

Шпарин сел на траву и обхватил голову руками.

Несколько человек из шеренги бросились на солдат.

Автоматные очереди.

Трупы побросали в провал.

Обход продолжился.

– Собирают всякую дрянь, – сквозь процедил зубы майор. – Совсем разучились работать.

– Проблемы на "Холме", господин майор, – доложил офицер с четырьмя звездочками на погонах. – Посмотрим остальных?

– Капитан Трепов, процент отсева высок как никогда. Мы отобрали всего пятерых. Вроде бы ничего... А, Трепов?.. Отправляйте.

Отобранная пятерка обрадованных, бронзовокожих, длинноволосых и здоровых на вид мужчин в теле, в ботфортах и рубахах-кольчугах, думающих, что они счастливчики, покинула под конвоем площадку с

крематорием.

– А это что за чучело? На обезьяну не похоже... Вы кого поймали? – озадаченно спросил майор.

Босое, с длинными спутанными волосами "чучело" было одето в потертые кожаные коричневые курточку и короткие штаны до колена.

– Это, кажется, баба, – разглядев под кожаной курткой приличные выпуклости на груди, сказал майор. Он подошел к "чучелу" и убрал волосы с лица. – Не лишена привлекательности. Симпатичная мордашка.

Золотые кольца в ушах. Глаза большие. Смотри, как зыркает. Волос на ногах и морде нет, и хвоста нет. Ежели её отмыть сгодится для утех низших чинов, а может и не низших, – пошутил майор.

– Мы её не ловили. Она бродила по опушке леса, потом пришла и сама стала в строй, – доложил капитан Трепов. – Одна из диких людей. У нас есть несколько таких экземпляров. Вероятно сбежала из питомника. Оставим для утех? Отправим назад?

– Сам туда иди, – прорычало существо, обводя войско жуткими чёрными глазами. – Я вас сейчас утешу.

– А-а-а-а... – Трепов закачался и схватился за голову.

Близстоящих солдатиков и офицеров охватила паника. Они стали корчиться и биться в конвульсиях. Парочка воинов уронила оружие и свалилась замертво.

Существо огромными прыжками помчалось к лесу.

– Ну и чёрт с ней, – майор заложил руки за спину и покачался на каблуках. – Продолжим. Вот, что, раздолбаи...

Магия существа не оказала на майора никакого воздействия. Он лишь вздрогнул и на секунду прикрыл глаза.

– Расходный материал выглядит чрезвычайно убого. Одежда порвана, почти все избиты. Мне доложили, что на Базе бардак! На Базе чрезвычайное происшествие! Многих "биобов" не доводят до Базы!.. А вон того!.. – майор показал на Шпарина. – Вчера хотели убить прямо у входа в штаб. Начальник Департамента лично посоветовал мне скорейшим образом прибыть в Отряд. Я прибыл! И, что я вижу?!..

– Немедленно разберусь! – капитан вытянулся.

– Вы, как начальник штаба должны постоянно контролировать ситуацию. Доведите до подчиненных мой приказ о неукоснительном исполнении "Свода инструкций по задержанию и препровождению

"Биологических объектов" на территорию Базы". Уличенные в неисполнении "Свода" будут немедленно переведены в разряд "биобов", отправлены в питомники Центра для опытов или на "Игры". Пусть офицеры вдолбят это в головы подчиненных. С вами мы ещё поговорим, – с угрозой в адрес капитана добавил майор.

– Будет исполнено, господин майор.

– Испортили отпуск, раздолбаи! – майор остервенело поковырял траву каблуком высокого синего ботинка. – Размудаи, разбубуи... Отпускай вертоплан! – заорал он лейтенанту, скачущему за спиной.

Лейтенант отпрянул и забубнил в рацию.

Стоящий у края леса пятнистый сигарообразный аппарат с медвежьей мордой на фюзеляже повернул двигатели на коротких крыльях вертикально вверх. Лопасти дрогнули, начали движение и превратились в два бликующих круга. Аппарат качнулся, немного нырнул вперед и резко ушёл в небо.

Майор махнул рукой, отдавая руководство сортировкой несчастных в руки капитана.

– Заканчивайте, Трепов.

Начальник штаба быстрым шагом пошел вдоль шеренги.

– Ликвидировать!

– Ликвидировать!

– Бесполезен!

– В печь!..

– Ликвидировать!

Через короткое время в живых из "биологических объектов" остались Шпарин и троица осатаневших легионеров.

– Что с этими? – спросил капитан Трепов у майора.

– С этими?.. – майор пристально рассматривал Шпарина.

Шпарин присматривался к автомату солдатика стоящего в метре от него.

"Шаг вправо... по яйцам... хватаю автомат...".

– Может, оставим? – сказал майор. – Крепкие, здоровые, злые. Научим, обучим, и вольются они в нашу дружную семью, и будут служить на благо новой родине и отцу нашему Генерал-Губернатору.

Майор подошел вплотную к Шпарину.

– А, Михаил Иванович?..

– Что?!.. – чуть не потерял сознание Шпарин.

– Вот и я говорю: что?.. – сказал майор.

– Не понял? – главный сержант, обретающийся рядом, подпрыгнул на месте. – Как это – Михаил Иванович?

– Тебе и не понять, – буркнул майор и протянул к Шпарину руки. – Ну, здравствуй, Миша! Я всё сомневался – ты это или не ты.

– Карты на стол! – завопил главный сержант, вытаскивая из внутреннего кармана кителя сине-красно-жёлтое удостоверение. – Я капитан Супонев! Департамент Безопасности. Прошу объясниться, господин майор!

– У-у-у!.. О?.. А-а!.. – раздались крики.

Молодой легионер в плаще ударил ближайшего солдата ногой в пах, подхватил подающий автомат и, не зная, как с ним обращаться, взял оружие за ствол и сильным ударом свалил начальника штаба. Легионеру тут же в спину воткнули штык. Его товарищи бросились на помощь. Образовалась свалка. Шпарин немедленно ввязался в схватку, получил скользящий удар прикладом по разбитому затылку и был повержен на землю. Мелькали кулаки, приклады автоматов, поднялась беспорядочная пальба. Но силы были не равны.

– Куда стреляете, идиоты!? – когда побоище закончилось тихо сказал майор, теребя вырванный пулей клок ткани на рукаве кителя.

Раздался ещё один выстрел. Супонев добил раненого легионера в плаще. Берета на капитане опять не было и появились новые ссадины на розовощекой физиономии.

С легионерами было покончено. Несколько служивых валялись на земле, не подавая признаков жизни, потом зашевелились и начали вставать.

– Звери-и-и!.. – простонал один из солдатиков, заливаясь кровью и пытаясь приладить на место почти оторванное ухо.

– Не то слово, – вторили остальные, приводя себя в порядок.

Шпарин вспомнил нанизанные на веревку уши помначштаба. Он сидел на траве, его тошнило, а в голове метрономом стучала фраза майора:

"Ну, здравствуй, Миша! Ну, здравствуй, Миша... Ну, здравствуй...".

Начальник штаба лежал с проломленным черепом и подёргивал ногами.

– Не жилец, – Супонев наклонился к начальнику штаба. – А жаль, сегодня хотел арестовать. Дружок Ляхова. Кто из них главный теперь не узнаешь.

– Хорошая у вас компашка собралась, – сказал майор. – Одно начальство.

– У нас, у вас! Какая разница? – Супонев озирался, поигрывая пистолетом. – Хотя, как это – у вас? – возмутился он, отрывая у солдатика ухо и бросая на землю. – А кто командир этого сброда? Но среди офицеров есть ещё подозреваемые. У них и узнаем, кто главарь осинового гнезда.

Стоило капитану произнести эти слова, как из группы военных, принимавших участие в битве с Римской империей, отделились два офицера и, петляя как зайцы, понеслись к лесу.

– Догнать! – крикнул Супонев.

Время было упущено. Беглецы быстро удалялись. Чёткий строй солдат давно сломался, большинство, пользуясь моментом, улеглись на траву и не слышали капитана. Некоторая часть военных толпилась у

основного места событий.

– Огонь! – скомандовал майор. – Стреляйте по ногам.

Супонев нажал на курок. Вместо выстрелов раздались щелчки. Мерзко матерясь, капитан полез за новой обоймой.

Обрадованные возможностью хоть кому-то отомстить за недавнее унижение и побои в схватке с римлянами, солдаты принялись лупить длинными очередями. Результат не замедлил сказаться.

Один из беглецов нашпигованный пулями сделал несколько кульбитов и упал.

– Мудустрелы! – крякнул майор. – Дайте-ка мне ружьишко.

Ему подали автомат, майор прицелился, выстрелил... и голова последнего беглеца разлетелась вдребезги.

– Как вы сказали такая стрельба называется? – насмешливо спросил Супонев. – Ну, то слово, которое вы произнесли?

– Донесение о произошедшем будем писать вместе. Не вздумай состряпать что-нибудь эдакое сам... – выписывая рукой в воздухе замысловатый узор, сказал майор. – Понял? А куда девался Михаил Иванович?

Шпарин ползущий к лесу, лелея надежду скрыться, услышав голос Древаки, распластался на земле и замер.

– Убили? – подбегая к Шпарину, крикнул майор.

– Отпустите меня, – прохрипел Шпарин, сжимая в кулаках вырванные пучки травы. – По хорошему-му...

– Поживее всех неживых, – расстроился Супонев.

– А-а!? Мутанто капитано-главсержанто. Как успехи в борьбе с грёбаными конфедератами? Быстро вы движетесь по служебной лестнице. Прямо прыжками.

– Миша, ты живой и это самое главное! Какое счастье... Опоздай я на день и тебя бы не было, – майор помог Шпарину подняться. – Я вижу тебе досталось.

– Так всё же: кто это? – хмуро спросил капитан в форме главного сержанта.

– Потом... – отмахнулся майор. – Где адъютант?.. Лейтенант, машину! В госпиталь, отдельную палату, самую лучшую. Помыть, обработать раны, одеть, накормить...

– Усыпить, – вставил Супонев.

– ... сделать всё как положено! Вечером ко мне.

– Мои люди поедут с ним.

– Не возражаю, – кивнул Древака.

В длинный, уродливого дизайна, зеленый автомобиль погрузились адъютант, как две капли похожий на шпиона Ляхова, такой же белобрысый и тощий, Кесин, Додоня и Шпарин.

Додоня оттеснил водителя и уселся за руль.

– Соскучился, – заявил младший сержант. – Счас покажу вам класс.

Авто с высокими и широкими колесами, тупой мордой, открытым верхом, рвануло по травяному полю, распугивая бредущих солдат.

– Построится! – послышался сзади окрик майора. – Ползете, как стая муфлонов.

– Послушайте, лейтенант, – подвигаясь на сиденье к адъютанту, сказал Шпарин. – Вы, часом, не брат Ляхову? Уж больно похожи. Прямо вылитый убиенный помначштаба.

Лейтенант, отодвигаясь, ожесточенно замотал головой.

– Тогда скажите, а и вправду муфлон опасный хищник?

– Что вы? – ответил за лейтенанта Додоня, морща нос. – Муфлончик совсем не опасный. Это такая замесь барана с козлом и носатым кабанчиком. Полорогий – тот вкусный. А криворогий муфлончик – вонючий и

кусучий. Мраз-зота...

– ... и смахивает на главного сержанта, – досказал Шпарин. – То есть на капитана.

Спина Додони затряслась от смеха.

– Что и требовалось доказать, – Шпарин удовлетворённо откинулся на спинку сиденья и отметил, что отношение к нему совершенно изменилось. – Хорошая машина, сиденьев аж пять штук, идёт мягко, а как быть, если ненастье или враги нападут?

Додоня молча нажал какую-то кнопку. Из дверок выползли толстые стекла и металлические щитки. Сцепляясь между собой, они через несколько секунд образовали единое целое, закрыв автомобиль.

– О! – сказал Шпарин. – Супер!

= Не знаю, что вы имели в виду сказать, – Додоня гордо тряхнул головой. – Но это вездепроход специального назначения. Выпускается только для охранных отрядов.

"Вездепроход" задергался и через несколько метров остановился.

Младший сержант начал тыкать кнопки на щитке приборов.

– Может горючее кончилось? – спросил Шпарин, соображающий в этих делах.

– Точно, – подтвердил Додоня. – Кончилось.

– Ты заправлялся сегодня? – Додоня отвесил водителю подзатыльник. – Тащи канистру.

Пока водитель лазил в багажник, Шпарин обратил внимание на Кесина. Сержант сидел сзади и, как не отворачивал голову, второй фингал на правом глазу выделялся ярче первого.

– Не прячьтесь, – сказал Шпарин. – Теперь ночью вам можно ходить без фонаря, извините, без света.

– Это вы нас извините, за вчерашнее, – Кесин опустил голову. – Мы ж не знали, кто вы на самом деле.

– Да, уж, – Шпарин осторожно потрогал затылок. – А кто я, по-вашему?

– Начальству виднее, – не задумываясь, ответил Додоня, принимая канистру у водителя. Младший сержант положил канистру на капот и отвинтил крышку. – Начальство лучше нас знает.

– Утром залил, а в бак забыл. Думал полный, – сказал водитель.

– Думать надо головой, а не тем местом... – повторил Додоня фразу Супонева, подставляя под струю рот, потом голову. – Хорошо-о... Будете?

Глаза Шпарина полезли из орбит и второй раз за утро его потянуло очистить желудок.

– Большое спасибо, но я бензин не пью, – отказался он, борясь с тошнотой.

– Не знаю, что вы имели в виду сказать, но это вода. Водители специально ездят к роднику, там она мягчее, для двигателя лучше. Вы верно забыли.

– Забыл, забыл, – повторил, задумываясь, Шпарин.

Глава 4. База. Башня. Вечер.

Вечером башня из темного стекла казалась особенно зловещей.

Шпарина привели к ней в сумерках, опустили на лифте на пятый подземный этаж и начали готовить к промыванию мозгов. Легкий мандраж при виде темного стеклянного здания с надписью над входом

"Лабораторный комплекс", сменился предчувствием ужасных и унизительных процедур, стоило ему оказаться в помещении забитом аппаратурой. Развешанные на стенах средневековые орудия пыток, скорее для антуража, чем для их применения, совсем не прибавляли оптимизма, а мощные слесарные тиски закрепленые в углу металлического стола и хирургические инструменты, разложенные на белой клеёнке, повергли

его в тихий ужас.

Люди в чёрных халатах, подпоясанные узкими кожанными ремнями, содрали одежду, усадили Шпарина в металлическое кресло, вдели руки и ноги в широкие хомуты, намертно пристегнули к подлокотникам

и ножкам, надели на голову ажурный сетчатый шлем и распахнули веки маленькими прищепками. На рукавах палачей в чёрных халатах краснели шевроны с чёрными цифрами от единицы до одиннадцати.

За прозрачной перегородкой в небольшом кабинете сидели майор Древака и капитан Супонев, сверлили друг друга глазами и беззвучно открывали рты. Супонев был одет в новый мундир, свернутый на бок нос удлинился, под глазами зрели синяки. Капитан держался очень уверенно. Древака выглядел утомлённым и стал ещё толще. Не смотря на трагизм ситуации от зоркого взора Шпарина не укрылись мертвенная бледность и ставшая гуще поросль бакенбард на лице майора. В более спокойной обстановке разительные перемены бы насторожили, но сейчас Шпарина волновали действия людей, толпящихся вокруг спецкресла.

– Уважаемый Геннадий Илларионович, включите микрофон в кабинете, послушаем о чём начальство беседует, – деловито крепя на теле Шпарина присоски с датчиками, попросил молодого блондина в очках,

добрейшего вида седенький толстячок с пронзительными голубыми глазами. – Жаль, что начальство рядом. Не терпиться запустить руки в живот. Каков экземплярчик!..

– Пытать будете? Внутренности выворачивать? – спросил Шпарин у людей в чёрных халатах. – А халаты чёрные почему? Чтобы крови не было видно?

– Пытать не будем. Пока, – бодро ответил узкобородатенький, седенький толстячок. – Шутка. Конечно же будем. Сначала поиграем, потом я вырежу вам все, что можно. А это уже не шутка.

– Кто-бы сомневался, – процедил Шпарин. – У вас на рожах так и написано: мы злобные душегубы.

Толстячок довольно осмотрел работу, подергал присоски, потёр ладошки и представился:

– Я ваш новый доктор. Профессор Давкин.

Толстячок хихикнул.

– Люблю, знаете ли, всё сам делать.

– Я вижу, – Шпарин разглядывал человеческие органы в сосудах на стеллажах. – С энтузиазмом вытаскиваете внутренности. Убейте меня сразу.

Майор за прозрачной перегородкой покашлял и грозно произнёс:

– Рапорт о твоей деятельности на вверенной мне территории без санкции Департамента завтра будет лежать на столе у министра. Никто не отвертится. В том числе и твое высокое начальство. Такие вещи

согласовывать надо или, хотя бы, предупреждать коллег.

– Санкции были, уверяю вас, – нагло сказал Супонев, закидывая ногу за ногу. Капитан без разрешения взял со стола майора папиросы "КОМСОСТАВ" с надписью через всю коробку "БЕЗ НИКОТИНА", вытряс папиросу и щелкнул зажигалкой. – Достаточно одного звонка.

– Сомневаюсь, капитан, иначе я бы о тебе знал. Мое начальство, в отличии от твоего, всегда ставит меня в известность о предстоящих акциях. Но ты хорошо поработал. Разоблачил вражескую агентурную сеть. За два года ни одного прокола. Даже я тебя не раскусил.

– Значит, говоришь, карты на стол? – продолжил майор. – Хорошо.

Древака вынул из кармана кителя сине-красно-черное удостоверение, раскрыл и поднес к носу Супонева..

– "Департамент Тайных Операций и Контршпионажа. Древака Ферапонт Максимович. Полковник", – прочитал Супонев.

Капитан вскочил, уронил папиросу и вытянулся по стойке смирно.

– Господин полковник! Ни сном, ни духом!..

– Полковник? – удивился очкастый блондин.

– Прервёмся, коллега, на пару минут, – насторожился толстячок, махая рукой чёрным халатам. ─ А вы двигайтесь, двигайтесь...

– Что творится? – Шпарин покачал головой. – Дурдом. Не знают звания начальства.

Профессор покосился на металлический стол с тисками.

Блондин в очках отрицательно помотал головой.

– Рано. Мы не звери.

– Естествопытатели-вырыватели, – сказал Шпарин.

– Потом, – ласково сказал профессор. – Потом, после окончания необходимых процедур, рекомендованных начальством, я покажу, как это делается. Вживую.

– Человеческие органы на продажу? – поинтересовался Шпарин. – Наверно заработали кучу денег? Органы нынче дорого стоят. А как же клятва старого грека?

– Спокойно, профессор! – очкарик схватил толстячка за руки.

– Спокойно, капитан! – сказал за перегородкой майор.

Древака убрал удостоверение в карман, достал другое и снова поднес к носу капитана.

– Читай: "Капитан Шпарин Михаил Иванович. Специальный агент". Это он тебе нос подправил?

Древака усмехнулся.

– Чуть более двух лет назад агент Шпарин был переправлен к конфедератам для внедрения в тамошние опозиционные круги под видом диссидента, бегущего от насилия властей, запрещающих свободу слова,

мысли и так далее... Я сам его готовил и натаскивал. Один из лучших кадров. В течении короткого времени завел друзей и единомышленников в элитной журналистой и писательской среде. Благосклонно принят в структурах близких к власти. Приобрел приятелей среди офицерского состава Министерства обороны. Завел многочисленных любовниц. Помимо постоянно печатаемых критических статей и пасквилей в адрес бывшей родины, издал несколько тонких книжек той же направленности, два любовных авантюрных романа, принятых на "ура" и фантастический роман "Записки Скитальца". Когда успел?.. Часто выезжал на различные конференции за границу, естественно не на родину, где читал лекции и участвовал в диспутах по поводу правильного, настоящего цивилизованного пути развития государственности при современных реакционных и диктаторских режимах власти, и их исправлении. Заметь, это почти цитата из последнего выступления на публике, перед тем, как он исчез.

– Очень гладко и тонко намекает на бунт или революцию, – Супонев прищурил глаза.

– Несколько раз арестовывался за зубодробительные скандалы в питейных заведениях высшей пробы, каждый раз уходя от ответственности благодаря связям на верхнем уровне. Любимец женщин. Множество

вызывающих интрижек со светскими дамами. Использовал их на всю катушку для получения информации военного значения. Для этого даже женился два раза за два года. Первый – на дочери начальника одного из

управлений Министерства обороны. Второй – на дочери министра Военной промышленности. Представляяешь, как ему пришлось потрудиться... Агентурное имя – "Весельчак".

– Поразительная работоспособность, то есть дикое здоровье, – вздохнул Супонев.

– Он и у нас занимался тем же самым, если ты помнишь. Я про писательскую и журналисткую деятельность. А ты про что?

– Про всё сразу. Я помню. И ту статейку в "Губернских Новостях" – "Неуставные отношения в роте капитана Супонева". Он её написал!

– Теперь ты прекрасно понимаешь зачем он писал подобные статьи. Имея в виду его здешние опозиционные заслуги, ему удалось достаточно легко стать своим там. Этому способствовало и то, что к конфедератам Шпарин перебежал отнюдь не с пустыми руками. Он утащил с собой данные о наших секретных военных проектах. Конечно "дезу", но "дезу" отличного качества. Над ней не один месяц трудился целый коллектив

специалистов. К его успехам, кроме литературных, необходимо отнести передачу информации особой важности о новейших военных разработках конфедератов, по изучению коей нам стало ясно, что конфедераты отстают от нас не очень далеко. Что касается "Холма"... По данным других агентов работы в этом направлении ведутся и в Конфедерации, – Древака сделал паузу. – Но возникает вопрос: Как документы из сейфа, из опечатанного кабинета профессора Гамкина оказались в сейфе у Ляхова, причем в первозданном виде, не на электронных носителях или, хотя бы, микрофильмированными. Такое впечатление, будто папку взяли из Центра, перенесли по воздуху и положили в сейф Ляхова. Но кто и как? На территорию Центра доступ разрешен ограниченному кругу лиц. Не верю, что он шпион. Кто-то подставил Ляхова и меня вместе с ним. Кто-то орудует на Базе и в Центре. Лейтенант сопротивлялся при аресте?

– Отчаянно... Пришлось пристрелить.

– Будут проблемы! – поглаживая правую бакенбарду, сурово произнес майор.

– Ошибочка вышла, господин полк... майор, – Супонев вытер вспотевший лоб.

– А другие? – спросил Древака.

– Другие?.. Не понял?

– Другие почему побежали?

– На всякий случай, от греха подальше.

– На всякий случай честные офицеры не бегают, но нам простят лейтенанта, если мы выведем на чистую воду того, кто за этим стоит... Вернёмся к Шпарину. Отпечатки пальцев совпадают, но есть одна неувязочка

и, пожалуй, одна из самых важных, – майор постучал указательным пальцем по клавишам монитора. По экрану поплыли кадры. – Полюбуйся.

– Три месяца назад. Рапорт патрульной группы N 44 соседнего 7-го заградотряда о стычке на границе с патрулем потенциального противника в результате которой имелись жертвы с обеих сторон. На нашей

стороне обнаружен труп мужчины переходившего границу, причем пули прилетели с той стороны. Это же подтвердили выводы экспертов, прибывших на место происшествия и насчитавших три ранения не совместимых

с жизнью в спине перебежчика. Узнаёшь?

– Шпарин! ─ поразился капитан. – Во всяком случае очень похож на моего.

– Теперь объясни, как Шпарин, убитый три месяца назад, мог вчера разгуливать по лесу. Кстати, чем он занимался, когда ты его брал?

– Сидел и жрал бутерброды. Перед задержанием его видели у шестого охранного пункта.

– С чем его взяли?

– Пистолет, телефон, специалисты определили как вещи никогда не выпускавшиеся ни в одной стране. Никаких документов.

– Чем дальше в лес, тем больше вопросов, – Древака походил по кабинету, похрустел пальцами рук и резко повернулся на каблуках ботинок. – При убитом перебежчике была найдена незаконченная рукопись книги со вложенным в неё железнодорожным билетом на поезд Семихолмск-Губернаторск. Судя по отметке на билете, билет был куплен во Фряжске. Видимо оттуда он и отправился домой. Только что это нам дает?.. Рукопись – этакое пособие для начинающих борцов с диктатурой власти. В шутливой форме. Его стиль. "Советы розоватым муфлонам". Ёрничает чересчур, но мне понравилось... В рукописи обнаружили зашифрованные куски текста. Часть рукописи безвозвратно испорчена. Но то, что удалось расшифровать приятно удивило. Шпарин возвращался с интересной информацией, – Древака усмехнулся. – О работающих на конфедератов офицеров спецслужб. Среди сотрудников спецслужб упоминается некто под кодовым именем "Муфлон". Нет мыслей не этот счет?

Капитан сжал и разжал кулаки.

– Дальше ещё интереснее. Когда вернулись забрать труп, трупа на месте перестрелки не оказалось. Никаких следов.

Древака покатал по столу багровый цилиндрик.

– Но вот это, – задумчиво произнёс майор. – Вот это нашли в траве в том месте, где лежал труп.

– Женская помада?

– Из женского подарочного набора. Такие производит известная парфюмерная фирма у конфедератов в Семихолмске.

Древака снял колпачок, понюхал багровый столбик.

– Внутри газовая субстанция. Спектральный анализ ничего не прояснил. Спецы из третьей лаборатории теряются в догадках. Светили и тем, и этим... В центре сосуда – кристалл, в кристалле крохотная капелька. Заметна лишь при тысячекратном увеличении. Учёные "головастики" уверяют, что это миниатюрнейший клон человека.

Капитан потерял интерес к цилиндрику.

– Куда же он девался? Я имею в виду труп Шпарина.

– Самому не терпиться узнать, – Древака спрятал "помаду" в карман кителя. – Сейчас у него, у трупа, и выясним. А скажи-ка, капитан...

– Весельчак! – с издевкой произнёс профессор. – Однако вы загадочная личность! За работу, коллеги! Геннадий Илларионович, отключите микрофон в кабинете.

Шпарин сидел голый, в одних трусах до колен, выданных в госпитале, и с содроганием ждал продолжения. Во рту у него пересохло, в голове стучали маленькие молоточки

– Сейчас я расскажу, как мы будем работать. Я буду задавать вопросы, а вы отвечать. Не задумываясь, – профессор уперся в подлокотники кресла и наклонился к Шпарину. – Это "Фаза 1". Оу!.. Вы боитесь!

Прекрасно. Если "Фаза 1" пройдет гладко – все довольны и вы возвращаетесь в распоряжение полковника.

– Далее. "Фаза 2". Начинаем всё сначала. Будете врать, а я это увижу, уверяю вас, сразу последует удар током небольшой силы. Итак, вопрос – неверный ответ – удар. Напряжение с каждым плохим ответом будет увеличиваться.

– Профессор! – сказал Шпарин. – Давайте возьмем свои слова обратно. Я не тот, кто вам нужен. Давайте мило побеседуем, а потом вы доложите начальству, что я обычный дурачок, случайно попавший вам в лапы, простой дурачок, удивительно похожий на вашего шпиона и от меня никакой пользы нет и не будет. Я не поп, рассуждать насчет грехов, но мой случай вам зачтется.

– Я думаю польза от тебя будет. При недостижении нужного мне результата – "Фаза 3". Химия. В вену вводится препарат и ты выбалтываешь все, что знаешь и не знаешь, при этом твои мозги вскипают. Не каждый после такой процедуры остается в своем уме. "Фаза 4" – жесткое сканирование и по окончании ты растение, в лучшем случае. Это понятно? Но я тебе помереть не дам, будешь в сознании. Ты у меня покорчишься.

Понятно?

– Понятно, – кивнул Шпарин. – Только зачем? Я и так расскажу, что знаю. Я понимаю – вы профессионалы, только какой это профессионализм если не сочли нужным закрепить голову, а я ведь наверняка начну

трепыхаться, биться и поврежусь раньше времени. Могу шею сломать. Полковник за преждевременное умервщление объекта по лысинке не погладит. Вам это надо?

Толстячок застыл с открытым ртом.