Текст книги "Сибирский вояж"

Автор книги: Александр Джад

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

– Вроде хороший парнишка, – в раздумье произнесла Глафира. – Со своей жизненной позицией, устоявшимся мировоззрением… Не верю, что он сделал такой выбор. Думаю, должен был уйти, чтобы не пришлось так поступать потом, при отягощающих обстоятельствах – семья, дети…

– Насчёт «уйти» – это чисто женское восприятие, – сказал Михеич. – У мужика мозги в эту сторону работают несколько иначе: раз не прошло так, пусть будет хоть эдак.

– Да уж… – заметал Михаил. – Многое в нашем мире ещё сокрыто от человеческого понимания. Не по глупости или недалёкости, а порой от недосягаемости, казалось бы, самого обычного, но пока неизведанного. Очень часто хочется иметь всё, побольше и ещё вчера. А получаем то, что найдём, сколько дадут, да ещё неизвестно когда. Не хочется с этим мириться, ой, как не хочется, но приходится.

– Согласен, – кивнул Михеич. – Мы радуемся и грустим, получаем удовольствие и расстраиваемся, любим и ненавидим, словом, просто живём. Обычный человек с поразительным упорством совершает ошибки, проживая свою собственную, назначенную свыше именно ему, судьбу.

– Молодость наивна и, как правило, скромна, – продолжил мысль приятеля Михаил. – Зрелость – продуманна и уверена в себе. Поначалу, делая первые шаги в самостоятельной взрослости, так всего хочется, особенно того, что пока недоступно. Позже, пообтёршись и набив синяков, с улыбкой смотришь на все эти детские потуги и ухищрения. Но и потом никогда, – поднял палец вверх, – ни-ког-да не знаешь наверняка, чем может закончиться исполнение задуманного. И далеко не всегда результат оказывается желаемым, а иногда вообще непредсказуемым…

– Куда это вас понесло? – не выдержал Владимир.

– Правда, Михеич, может, хватит? – Михаил поглядел на приятеля.

– Может, и хватит, – согласился Михеич.

– Вы сейчас это о чём? – насторожилась Глафира, пытаясь кое-что сопоставить.

Михаил не ответил. Михеич молчал. Владимир переводил взгляд с одного на другого и, по нему было видно, ничего не понимал. Лёша, не особо прислушиваясь, с аппетитом уплетал щи из кислой капусты вприкуску с хлебом домашней выпечки. А Глафира… Что так разволновало женщину?

– Михеич, это его здесь так стали звать, – пояснила хозяйка Владимиру. – По паспорту он Сергей Михайлович. Понимаешь?

– Нет, – честно признался тот.

– Бросьте вы ребусы-шарады разгадывать, – сказал Михаил. – Всё гораздо проще…

– Смотри-ка, запомнил, – улыбнувшись, сказал Михеич. – Да-а, о многом мы тогда, лёжа на больничных койках после купания в проруби, переговорили. Братьями стали не только по крови, но и по духу.

– Так, значит, всё-таки тот Сергей – это ты? – Глафира с укоризной посмотрела на мужа. – Что-то никогда мне об этом не рассказывал,

– Чего тут рассказывать? – не стал темнить Михеич. Ещё до армии это было. Поступил в институт, отучился курс до призыва. Потом армия. Позже встретились…

– А дальше? – не унималась Глафира. – Что было потом?

Она если и не была встревожена, то уж точно очень заинтересована и заинтригована.

– Понимаешь, Глаша, – было видно, как Михеичу трудно подобрать слова. – Думал, что смогу её вырвать из того порочного круга. Всяко пробовал… Но вскоре понял с моей стороны, по меньшей мере, наивно было так самонадеянно полагать. Она такая, потому что такая, потому что генетика, воспитание… Так мы и расстались. Окончил универ, приехал сюда и о ней больше никогда и ничего не слышал…

– Мы сегодня поедем или как? – отложив ложку в сторону, подал голос Лёша. – Уж больно щи хороши. Можно было бы и остаться…

– Так и оставайтесь, места всем хватит, – засуетилась Глафира, убирая опустошённую миску.

– Нет-нет. Дела, – поднялся Владимир. – Спасибо, хозяева, за хлеб-соль! Лёха, вперёд!

Вскоре чёрный джип с затемнёнными стёклами, мягко урча мощным мотором, покинул заимку, унося вдаль двух молодых предпринимателей.

И это было только начало…

ГЛАВА 8
Это было только начало

Когда в человека бросаешь грязью,

помни, что до него она может не долететь,

а на твоих руках останется…

Да, это было самое начало. Чёрный джип с затемнёнными стёклами уже унёс вдаль двух молодых предпринимателей, а для Михаила всё только начиналось…

Кушать больше не хотелось – напотчевались. Сколько можно? Пить тоже. Да и разговоры, кажется, все переговорили. Хотя, скорее всего, два приятеля всегда найдут, что обсудить…

Михаила с утра снова ждали дела, предстояло перед возвращением решить ещё кое-какие вопросы по бизнесу. Но это завтра. Сегодня же хотелось вдоволь напитаться этой пьянящей спокойствием атмосферой и всласть надышаться чистым, наполненным свежестью, дурманящим воздухом. Уж чего-чего, а этого здесь было сколько угодно.

Мужчины вышли перед сном во двор. Морозец покусывал щёки, стараясь забраться под одежду. Но горячие тела моментально превращали все эти бессмысленные потуги в лёгкую, освежающую прохладу.

Густо пахло хвоей, снегом и лесом. Сторожевой пёс Забар, завидев хозяина, заискивающе завилял хвостом, но не заурчал дремотно, словно кот, а зарычал как-то по-мужски призывно, негрозно, но зычно.

Загадочные звёзды в чёрной вышине блистали ярко, словно волшебные фонарики из неведомой или попросту забытой сказки. Месяц отливал серебром, подсвечивая стройные и могучие кедры.

Лес, ненадолго прощаясь, перешёптывался с пронизанным морозом воздухом, с этими горящими в бездонной черноте неба яркими серебристо-жёлтыми точечками, готовясь забыться тревожным зимним сном до утра. Птицы, звери спрятались от стужи в свои тёплые гнёзда, забрались в норки, свернулись клубочками или, тесно прижавшись, грели друг друга, чтобы завтра вновь начать с самого начала, как в первый раз, свою беспокойную, полуголодную борьбу за выживание…

Вдоволь надышавшись и насладившись почти нетронутой красотой, приятели вернулись в жарко натопленный, пахнущий терпким смоляным духом, дом и разошлись по койкам. Глафира ещё какое-то время хлопотала в кухне, но Михаил этого уже не слышал. Лишь только голова коснулась подушки, глаза его закрылись сами по себе, и он провалился в сладкую негу, словно беззаботный и не обременённый проблемами младенец.

Возвращение в город хлопот не доставило. Разбросанность Братска не позволяла обходиться без «колёс». И поскольку этот вопрос был решён, накатанная, привычно ухабистая дорога без проблем привела Михаила к месту первой встречи. Потом ко второй, третьей… Не имея большого навыка вождения, тем не менее он справлялся с управлением вполне достойно. Старенький «пассат» покорно слушался и доставлял хозяина к месту назначения.

Когда, закончив дела, Михаил вернулся в номер, было уже совсем темно. Оставив машину возле гостиницы, еле волоча ноги и буквально валясь от усталости, он принял душ и, как говорят, без задних ног свалился в постель.

«Все дела здесь переделал. Вопросы решил. Теперь можно со спокойной совестью возвращаться домой», – с этими мыслями он благополучно уснул. А вот утром нарисовалась проблема…

Небольшой по местным меркам мороз около минус двадцати сам по себе затруднял пуск двигателя. А когда ещё есть вопрос с аккумулятором…

«Ну, Владимир! Что за проблема? Пошёл и без заморочек купил новый, – рассудил Михаил, когда утром стартер даже не смог провернуть коленвал двигателя, не говоря уже о том, чтобы запустить мотор. – Сейчас с этим нет сложностей, только марку выбирай».

Так и сделал. Первый же таксист с пониманием отнёсся к беде собрата-автомобилиста. Кое-какой инструмент в машине Владимира нашёлся. Таксист помог установить не очень владеющему этим вопросом «чайнику» накопитель тока под капот авто, и вскоре мотор «пассата» заработал как швейцарские часы.

– Вы подфарники сейчас включали? – садясь в свою машину, спросил таксист.

– Нет, не включал. Я же ещё даже с места не тронулся. Знаю, что теперь надо всегда ездить с ближним светом фар. Сяду за руль и включу.

– Не в том дело, – удивился таксист такой непонятливости. – Аккумулятор, скорее всего, был хороший. Просто вы вчера, видимо, забыли выключить подфарники, и он разрядился. Надо было всего-навсего подзарядить, а вы быстрее за новым рванули.

– А почему «был хороший»? Что с ним теперь? – не мог Михаил не спросить.

– Купят права за барана… – тихонько пробурчал таксист.

– Простите, не понял? – Михаил был искренен: «На самом деле, причём здесь баран?»

– Не обращайте внимания, это так, присказка.

– A-а… Так почему «был хороший»?

– Когда разряжается аккумулятор, то электролит в нём превращается в воду, – принялся пояснять таксист.

– Это даже я знаю, – поддакнул Михаил. – Надо иногда, когда выпарится, дистиллированную подливать. Так в чём проблема?

– На улице минус двадцать. Как вы думаете, что стало с водой?

– Как что? Замёрзла!

– Вот именно. А когда будет оттаивать, разорвёт корпус. Это физика за школьный курс. Так что сдайте аккумулятор быстрее в утиль. Не ждите оттепели, – на этой счастливой ноте таксист хлопнул дверцей и, газанув, скрылся за ближайшим поворотом.

– Ну дела-а, – Михаил сел за руль. – Блин! Забыл вчера регистратор выключить, а ведь Владимир предупреждал… Вот же голова дырявая! Только о себе думаю.

Михаил откинул экран регистратора. Мониторчик был тёмен. Вынул штекер из прикуривателя. Подождал. Вновь включил. Регистратор не подавал признаков жизни.

– Вот же незадача! – выругался вслух Михаил. – И тут напакостил. Володька этого не переживёт – с такой гордостью говорил об этом маленьком приборчике. Но это уже не такая проблема…

Машина на ходу. Дела завершены. Время перед отлётом есть. Недолго поискав, Михаил нашёл в магазине точно такой же регистратор с картой памяти. Подключил. Всё заработало.

– Вот и ладненько! – он сунул неисправный регистратор в карман. – Мои Кулибины поколдуют, может, ещё и этот отремонтируют…

Оставив машину на том же месте, Михаил забросил, как и договаривались с приятелем, ключи и документы в бардачок. Со спокойной душой и чувством исполненного долга вылетел сначала в Москву, а в столице пересел на рейс до дома.

Дом. Когда бы и откуда не возвращался, родная земля всегда встречает теплом и солнцем, даже если на улице идёт дождь и ледяной ветер сквозит со всех сторон, пробирая до мозга костей. Такая уж это магия – дом.

Михаил смотрел на освобождённые от снежных наростов тротуары и вычищенные до асфальта дороги. На деревья, украшенные светящими экономичными светодиодными гирляндами. Даже без листьев серые стволы не вызывали грусти, скорее, наоборот, вселяли надежду и уверенность.

Здесь даже лица у прохожих казались знакомыми и родными. И пусть порой многие были сосредоточены, но никак не хмуры. Сама природа располагала каждой веточкой, облачком и воробушком радоваться пусть, порой, безусловно, и нелёгкой, не без трудностей, но такой интересной и увлекательной жизни.

Люди вокруг сновали по своим неотложным делам, увлечённо переговаривались, смеялись или были погружены в свои мысли. Некоторые просто прогуливались или вели за руку детишек.

Всё это, такое привычное и с детства до боли родное и знакомое… Мысли Михаила были сейчас далеки от повседневных рутинных дел.

Бывает. Взгрустнётся вот так. Хочется вернуться в детство, к маме. Прижаться к её добрым рукам, пахнущим хозяйственным мылом и, несравнимой ни с какими деликатесами, варёной картошкой, приправленной подсолнечным маслом.

Почему-то всплыла в памяти первая любовь. Тот почти невинный и уж точно неумелый поцелуй на лавочке возле её подъезда. И она в короткой юбчонке с загорелыми коленками…

Дом. Всё это дом.

За стеклом автомобиля мелькали знакомые проспекты улицы и переулки. Михаил молчал, погружённый в эти ностальгические мысли. За окном шёл мелкий дождь со снегом. В машине было тепло и уютно, как дома. Возвращаться всегда так радостно и волнительно…

Всего пару дней назад прилетел из Братска, а будто никуда и не уезжал. Словно не было ни заимки со снегом и тайгой, ни Михеича, Глафиры и Владимира. Как не было и тех волнительных юношеских воспоминаний. А ведь всё было. Этого теперь уже никак ни отнять и не изменить. Да и не надо, наверное…

В кармане Михаила неожиданно заурчал телефон, и тут же послышался призывный «Марш авиаторов». Пришлось быстренько спуститься с облаков воспоминаний и размышлений на землю. Глянул на номер. Понятно. Братск.

– Привет, Володя! Как дела?

– Здравствуй, Михаил!

Приятель был явно чем-то взволнован. Всего пара слов приветствия. Но интонация…

– Ты это… В моей машине регистратор поменял?

– Регистратор? Что с ним? Володя, он на гарантии. Все бумаги в бардачке…

– Не в том дело…

– Да что случилось? – волнение приятеля передалось и Михаилу. Не будет Володька по пустякам из Сибири звонить. – Говори толком!

– Понимаешь… Когда приехал за машиной, водительское треугольное стекло разбито. Причём очень аккуратно. Все осколки были в салоне, так что снаружи ничего не видно.

– Что пропало? Там же аккумулятор новый. Неужели на него позарились?

– Нет, всё на месте. Даже деньги, что в документах были… Забрали только регистратор. Но я нашёл в машине бумаги на новый и решил, что ты и его поменял.

– Так и есть, – успокоено вздохнул Михаил. – Старый у меня. Он тебе нужен?

– Скажи честно, забыл отключить? – не отвечая, уточнил Владимир.

– Скажу больше, – признался Михаил. – Подфарники тоже не выключил, так что утром… Ну ты понял.

– Так, значит, регистратор тот, что сейчас у тебя, всю ночь работал?

– Ну да. Только утром он был мертвее мёртвого. Это теперь знаю, что от мороза застопорился. Мои спецы проверили, оказалось, просто замёрз бедняга. А оттаял – и работает как часы.

– Ты его себе установил? – не на шутку встревожился Владимир.

– Чего ты так разволновался? Даже если и так, в чём проблема?

– Ты мне скажи, он в работе?

– Пока нет, – пожал плечами Михаил. – В бардачке валяется. Надо будет подключить, но только так, чтобы проводов поменьше перед глазами болталось. Не люблю этого.

– Фу-у, – с облегчением вздохнул Владимир.

– Слушай, приятель. – Михаил начинал злиться. Ты можешь хоть что-то толково пояснить?

– Всё объяснения потом, ладно? А пока, будь добр, включи, раз он под рукой, и глянь последнюю дату записи. Внизу будут циферки бежать.

Михаил подключил регистратор к гнезду прикуривателя, поколдовал с кнопками, включил просмотр. Небольшой мониторчик засветился голубым светом. На экране возникла картинка.

– Будешь смеяться, – сказал Михаил, просмотрев запись, – но последняя почти под утро. Уже автобусы рейсовые пошли.

– Миша, – забыв о разнице в возрасте, чуть ли не с дрожью в голосе, сказал Владимир, – это очень важно! Карту памяти с этой информацией нужно доставить в Братск не позднее чем через неделю.

– Нет проблем, дружище! – попытался успокоить приятеля Михаил. – Через неделю мне как раз надо быть у вас. Уже и билеты приобрёл. Так что ровно через семь дней утренним рейсом буду в Братске.

– Спасибо! Ты даже не представляешь, как тебе обязан…

Произойди этот разговор через СКАЙП с изображением, то Михаил бы увидел, как из глаз приятеля покатились «скупые мужские слёзы»…

«Что там у них творится? – размышлял Михаил, спрятав телефон в карман и откинувшись на спинку, сидя рядом со своим водителем Иваном, молодым пареньком, год как отслужившим срочную. – Никогда не видел, точнее, не слышал Володьку таким взволнованным…»

– Давай-ка в контору, – подумав, сказал Михаил. – Надо разобраться с этими непонятками.

Шеф, если с часок вам не понадоблюсь, на заправку сгоняю? – подруливая к офису, спросил Иван. – Топливо, конечно, не на нуле, но вы же всегда говорите, что лучше пусть всю жизнь остаётся, чем один раз не хватит…

– Хороший ты у меня, видно, ученик, – покидая машину, улыбнулся Михаил. – Думаю, час у тебя есть. Лады, жми на заправку.

Войдя в кабинет, даже не раздеваясь, первым делом Михаил запустил компьютер, вставил карту памяти, извлечённую из регистратора в слот картридера, стал открывать и просматривать файл за файлом. И нашёл…

Ночь. Фонарь высвечивает небольшой пятачок в районе пешеходного перехода. К нему подходит женщина. Останавливается. Смотрит по сторонам и начинает переходить улицу. На середине дороги её нога скользит, женщина падает на колени, с трудом поднимается и, припадая на ногу, пытается продолжить движение.

Вдруг сноп яркого света падает на неё. Она прикрывает глаза руками, видимо, пытаясь понять, что происходит. В этот момент в кадр врывается огненно-красная легковая машина. Женщина инстинктивно выставляет руки вперёд, но водитель, будто ничего не видит и не пытается отвернуть. Женщину подкидывает на несколько метров вверх, отбрасывает в сторону, и она, раскинув руки, неподвижно застывает под фонарём. Автомобиль останавливается. Номера не видно.

Михаил отмотал назад. Пересмотрел по кадрам. Нет, номера не прочитать. Сначала снежная пыль помешала, потом стало слишком далеко.

Из машины, не торопясь, выходит человек в белой меховой куртке без шапки. Подходит к женщине. Какое-то время, не наклоняясь, смотрит на неё сверху. Носком туфли поддевает её руку и подбрасывает вверх – та безвольно падает. Человек воровато осматривается по сторонам. Замечает что-то и идет прямо на камеру. Подходит. Его лицо видно крупным планом. Совсем молодой парень…

«Никогда его не видел, – автоматически отметил про себя Михаил. – Но Володька-то, каким боком здесь? Непонятно…»

Парень внимательно, прикладывая ладони к стеклу, осматривает салон. Видя, что машина пуста, успокаивается, бежит в свой автомобиль и, поднимая ворох снежной пыли, скрывается с места аварии.

Михаил уже хотел было остановить просмотр, но какое-то шестое чувство заставило этого не делать. Запустил очередной файл и увидел…

Буквально через минуту подъезжает синяя «девятка». Из неё выходит мужчина. Подбегает к женщине. Щупает пульс. Подхватывает на руки, укладывает на заднее сиденье своей машины и исчезает из поля зрения камеры.

Вот теперь всё. Но что это значит?

Как гром среди ясного неба тишину кабинета разрезал «Марш авиаторов». Телефон. Михаил выхватил трубку, глянул на дисплей. Судя по коду – Братск. Однако номер незнакомый.

– Алло.

– Михаил?

– Володя, ты? Весь внимание.

– Звоню с чужого телефона и, скорее всего, в последний раз…

– Не пугай, Что ещё случилось?

– Не перебивай. Слушай. С моим братом Николаем произошла беда. Его обвиняют в серьёзном преступлении, которого он не совершал. Задействованы очень большие силы. Можно ожидать всего, любой провокации, вплоть до…

– Твой брат, это тот, у которого синяя «девятка»?

– Ты посмотрел запись?

– Нет, – как кто в бок толкнул и буквально заставил не говорить правды. – Нахожусь в машине. Просто по Братску помню…

– Вы же вроде бы не пересекались… – но спорить Владимир не стал. – Не заходи к себе в офис, тебя там уже могут ждать…

– Так, может в «собственную безопасность» полиции обратиться?

– Не выйдет. Там все повязаны на самом высоком уровне.

– Всё так серьёзно?

– Даже ещё хуже. У наших врагов длинные руки и большие, почти неограниченные, возможности.

– Деньги и власть? – уточнил Михаил.

– Как-то так, – сказал Владимир. – Так что карту памяти тебе самому привозить нельзя. Перехватят. Придумай что-нибудь. И знай, за тобой, не исключаю, уже следят. Мой телефон на прослушке, поэтому все, кто со мной общался, уже на крючке. Ну, ты понял…

– Понял, не волнуйся. Мы тоже не пальцем деланы…

Михаил отключил телефон. Ещё не осознавая для чего, скинул информацию с карты памяти на флешку так, что на компьютере ничего не осталось. Затем скопировал на карту несколько текстовых файлов, а все, записанные регистратором, стёр. Теперь это был лишь накопитель с ничего не значащей информацией. Потом вынул карту памяти из картридера, упаковал в пластмассовый корпус, сунул вместе с флешкой в карман и вышел из кабинета.

Секретарша посмотрела на него.

– Алёна, будут спрашивать из исполкома насчёт помощи, переключи на Илью Исааковича, он в курсе. Если придут посторонние – меня здесь не было. И не перечь им, все требования выполняй.

– Как скажете, Михаил Михайлович. Вы ещё сегодня будете?

– Пока не знаю. Дай-ка мне твой сотовик, у моего аккумулятор сел…

Михаил вернулся в кабинет и набрал номер персонального водителя.

– Ваня, действуем по запасному варианту. Через сколько сможешь быть на месте? Добро. Выхожу. И посматривай там. Если что, звони на этот номер.

– Алёнушка, твой аппарат пока останется у меня, – выйдя из кабинета, сказал Михаил. – Хорошо? Будет необходимость, звони с этого, – он протянул ей свой сотовый. – На звонки для меня не отвечай, потом всем перезвоню.

– Хорошо, Михаил Михайлович…

Михаил поспешил из офиса, а Алёна, глянув на дисплей телефона начальника, только плечами пожала. Зарядки было больше, чем наполовину…

Не успела за Михаилом закрыться дверь, как в офис вошли двое мужчин в длинных пальто, при галстуках и без головных уборов. Аккуратная короткая стрижка. Ничего не выражающие глаза. Лица сосредоточенные, но не угрожающие. Один прямо шкаф – высокий, плечистый. Другой небольшого росточка, не тщедушный, но и не крепыш – настоящий интеллигент в очках, сильно смахивающий на Берию.

– Михаил Михайлович у себя? – показав красные корочки с золотым тиснением, обратился к секретарше очкастый. – Сегодня он здесь был?

– Сегодня его не будет, – подняв невинный взгляд, ангельским голоском пропела Алёна.

– Милая, разве мой товарищ спрашивал, будет ли он? – наклонился «шкаф» и разве что не вонзился взглядом в девушку. – Повторяю вопрос: начальник был сегодня здесь?

– С утра по делам…

Хватит! – рявкнул «шкаф» так, что Алёна аж на месте подпрыгнула, закрыла глаза и вжала шею в плечи, словно ожидая удара.

Не шуми, – мягко, словно ласковая кошечка, точнее, кот, сказал очкарик. – Мы сейчас все вместе пройдём в кабинет Михаила Михайловича и сами всё посмотрим. Ведь так, кисонька?

Алёна лишь кивнула, покорно встала и пошла впереди, открывая кабинет. Вошли. Как и следовало ожидать, в помещении никого не оказалось. Очкарик подошёл к системному блоку, приложил руку и, посмотрев на Алёну, сказал:

– Тёпленький. На нём только что работали…

– Михаил Михайлович не любит непорядок и требует, если его долго нет, своевременно обновлять антивирусную базу.

– Допустим…

Очкарик сел за стол, по-хозяйски огляделся и запустил компьютер.

– Что там? – видя, как умело манипулирует кнопками приятель, спросил «шкаф».

– Всё в порядке. Чисто, – закончив колдовать, очкарик отодвинул от себя клавиатуру.

– Вот видишь, красавица, мы сейчас уйдём, а ты начисто забудешь о нашем посещении. Ведь так? – «шкаф» приподнял двумя пальцами её подбородок.

Алёна лишь молча кивнула.

– Хорошая девочка, – сказал очкарик. – А хорошим и послушным мы не причиняем вреда.

И они покинули офис Михаила…

Уже садясь рядом с верным водителем в машину, Михаил набрал мой номер:

– Могу ли услышать Арсения Львова, популярного, особенно среди женского контингента, писателя? – видимо, по привычке пытался шутить Михаил, которого я сразу узнал, но голос его мне показался совсем не шутливым, скорее, озабоченным…