Текст книги "Сибирский вояж"

Автор книги: Александр Джад

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Александр Джад
Сибирский вояж

Случайностей не существует -

всё на этом свете либо испытание,

либо наказание, либо награда,

либо предвестие.

Вольтер

Глава без номера

Спокойствие – сильнее эмоций,

молчание – громче крика,

равнодушие – страшнее войны[1]1
  Все неподписанные эпиграфы и изречения в тексте подсмотрены, подслушаны, найдены на просторах интернета или придуманы автором.


[Закрыть].

Звонок старого знакомого Михаила, которого когда-то называл шефом, не стал для меня неожиданным.

– Могу ли услышать Арсения Львова, популярного, особенно среди женского контингента, писателя? – видимо, по-привычке попытался пошутить Михаил, которого мне было трудно не узнать, но голос его показался совсем не шутливым, скорее, озабоченным…

– Почему бы и нет? – тем не менее, поддержав наигранный тон, ответил я. – С превеликим на то удовольствием.

– Арсений, нужна твоя помощь… – уже серьёзно сказал Михаил.

– Дык завсегда рад помочь! – ещё не проникнувшись ситуацией, с готовностью отозвался я. – Как же не поддержать друга в трудную минуту, особенно, когда он нуждается помощи?

– Подожди, не тараторь, – попытался охладить мой пыл Михаил. – Дело это очень опасное…

– Тогда и не уговаривай, – продолжил я в том же духе. – Теперь точно не откажусь ни под каким предлогом!

– Арсений, это не литературные изыски, где ты росчерком пера можешь изменить судьбу героя, а если что-то пойдёт не так – вернуться и всё исправить. Здесь так не получится. Это жизнь.

– Согласен, не томи, – сказал я решительно. – Говори, что нужно делать?

Сам по себе звонок не был удивительным, пусть изредка, но мы созванивались. Реже встречались. Михаил по старой памяти никогда не забывал подбросить мне новый и интересный исходный материал. Именно исходный, остальное дорисовывало воображение и творческая фантазия. В результате такого тандема вышла в свет ни одна увлекательная, полюбившаяся многим читателям повесть.

Но этот звонок был несколько странным. Во-первых, поступил с неизвестного номера. Во-вторых, прозвучал во время моей привычной каждодневной прогулки, когда стараюсь собрать мозги в кучу, вынашивая всякие планы, и очень не люблю, если в это время меня отвлекают всякими глупостями. Да и голос звонившего показался непривычно взволнованным. Степенный и уверенный в себе меценат обычно говорил спокойно и твердо, а тут… Словом, было над чем задуматься.

Как я потом узнал, этому звонку предшествовали некоторые события, о которых непременно стоит рассказать сейчас…

Никита чуть дождался утра и прибежал к отцу Владлену Никитовичу повиниться. По опыту знал – лучше, чтобы тот узнал обо всём первым. Отмажет как-нибудь. Не в диковинку. Не чужие же…

Отец выслушал сына с завидным спокойствием. Помолчал, обдумывая… Очень часто рано или поздно всё тайное становится явным. Рот заткнуть средства есть. А вот возможности… Как когда.

– Девка жива?

– Не знаю. Испугался сильно… – Никита с фужером в руке сидел в глубоком удобном кресле, с надеждой внимая родителю. – Молодая. Ножки стройные. Коленки…

– Дурак ты! Ножки ему! Думать надо было! Почему сразу мне не позвонил?

– Так ведь ночь… Боялся, ругаться будешь. Помнишь, как ты меня на прошлой неделе за витраж вычитал?

– Ну и опять дурак! Это же за витраж…

– Извини, пап…

– Извини… – бурча, передразнил сына Владлен Никитович. – Отвёз бы её в больницу, прошёл как свидетель. А теперь… Уверен, что никто и ничего?

– Пап, ни одной живой души не было!

– Живой… А не живой? – скорее по инерции, чем желая услышать ответ, уточнил Владлен Никитович.

– Ну старенький «пассат» прямо перед переходом стоял с включёнными подфарниками.

– И что? – насторожился Владлен Никитович.

– И ничего. Забыли выключить, – ответил Никита. – Подошёл, проверил. Никого.

– Ладно, хоть тут сообразил… – Владлен Никитович лишь головой покачал.

– В машине за лобовым стеклом красные огоньки горели, сигнализация была включена, значит, нет никого, – хлебнув из фужера, продолжил Никита. – Зря только время потерял.

– Огоньки, говоришь… Странно… – неясное беспокойство охватило главу семейства.

– Ну да, причём несколько. Непонятная сигнализация. Новая какая-то.

– Новая, говоришь? Может быть… Огоньки не мигали? – допытывался Владлен Никитович с возрастающим волнением.

– Вроде бы нет… – тревога передалась и Никите, он поставил бокал на инкрустированный золотом журнальный столик и вскинул взгляд на отца: – Что-то не так?

– Не так, сынок, очень даже не так. Это регистратор! Включённый. И он всё записал.

– Что делать, пап? Может, пошлёшь кого-нибудь за ним?

– Нет, сынок! Чужих подключать нельзя. Сделаешь всё сам!

Ночь растворяла в себе едва уловимый запах опасности. Страх расползался повсюду, забираясь в самые потаённые уголки. Именно ночью свершаются самые большие злодеяния. Темнота многих пугает, а свет почти всем вселяет надежду.

И это объяснимо.

Когда видишь опасность перед собой, можешь правильно оценить возможности, рассчитать силы и принять верное решение. Ночью же почти всегда сделать это сложно. Всё происходит внезапно и непредсказуемо. Но лихие люди по этим же самым причинам для своих мероприятий выбирают именно ночь…

Никита осторожно пробирался по безлюдной улице. Темнота. Лишь вдалеке одинокий фонарь, подставив небу светильники-тюльпаны, высвечивал небольшой пятачок под собой.

Всё было, как и вчера. Холод. Пустынные улицы. Свет фонаря. И старенький «Фольксваген-Пассат» одиноко стоящий в нескольких метрах перед пешеходным переходом. Подфарники не горели – или выключили, или аккумулятор окончательно разрядился.

– Прекрасно! – сквозь зубы прошипел молодой человек. – Очень хорошо…

Озираясь по сторонам, подошёл. Заглянул в салон. Никого. За лобовым стеклом сверху на присоске увидел регистратор. Огоньки сегодня не светились.

– Ах ты, маленький гадёныш! Утух без жрачки! – усмехнулся. – Щас мы тебя пожалеем…

Вынул из-за пазухи молоток и резко ударил по небольшому треугольному окошку со стороны водителя. Стекло рассыпалось, брызнув в салон мелкими прозрачными бусинками. Присел за авто. Замер. Прислушался. Тишина. Никого.

Очистил проём от осколков – отец подсказал. С одной стороны, чтобы случайно не пораниться, с другой, чтобы было непонятно, то ли стекло такое чистое, то ли его там вообще нет. Кто будет без нужды приглядываться? Так что заметят не сразу. Просунул руку, открыл дверцу, схватил регистратор и, стремглав, ринулся прочь…

И вновь дом родителей. Несмотря на поздний час, его ждали. То же самое мягкое кресло и неизменное сухое вино.

– Батя, всё прошло тип-топ, – прихлёбывая из бокала, возбуждённо вещал Никита. – Ни одной живой души. Проверял! Теперь всё?

– Сейчас узнаем… – вставив карту памяти в слот ноутбука, сказал хозяин дома.

Вспыхнул экран. Поколдовав с кнопками, Владлен Никитович открывал файл за файлом. Напряжённо всматривался в изображение, неудовлетворённо качал головой и, наконец, выдал:

– Всё напрасно, сын…

– Что? Что не так? – Никита так быстро оторвал фужер от губ, что часть жидкости выплеснулась, стекая на рубашку и брюки.

– Это не та карта памяти. Смотри, – отец ткнул пальцем в экран. – Этот файл первый, а этот последний. Обрати внимание на число, время. Не улавливаешь?

– Не совсем… – тыльной стороной ладони Никита вытер губы.

– Господи! И чему тебя только учили? Самая старая съёмка сделана гораздо позже вчерашней ночи. То есть после того, как ты… Но память на карте заполнена меньше, чем наполовину. Улавливаешь?

– Пап, что это значит?

– А значит это, сынок, что карта памяти не та. Нам нужна другая. Эта новая, использованная лишь частично…

– Как новая? А где старая? – Никита поставил фужер на столик. – Ту карту нужно срочно найти!

– Радуешь, сынок. Наконец-то и ты свою соображалку включил…

– Ну и как мы это сделаем? – Никита стряхнул капли вина с рубашки, взял бутылку, хотел плеснуть в бокал, но передумал, приложился к горлышку и принялся жадно вливать в себя чудесный солнечный напиток.

– Есть варианты, – принялся размышлять вслух Владлен Никитович. – Узнаем, чья это машина. Найдём хозяина, а там будем смотреть по ситуации… Может, хозяин регистратора и сам не знает, чем владеет. Или постараемся договориться…

– А если договориться не сможем? – Никита оторвался от бутылки.

– На нет и суда нет…

– Что это значит, папа? – Никита с ужасом посмотрел на родителя.

– То и значит, – Владлен Никитович не отвёл взгляда. – Всё. Иди отдохни. Так или иначе, но решим нашу проблему.

– Так или иначе? – прошептал Никита, запрокинув голову, вновь прикладываясь к бутылке. – Решим нашу проблему?

Вино с бульканьем лилось из маленького горлышка, переполняя рот. Излишки тоненькими ручейками стекали из уголков губ. Никита жадно сглатывал пьянящую жидкость, переводил дыхание, вытирал ладонью подбородок, шею и вновь обхватывал горлышко губами. И так было до последней капельки, до тех самых пор, пока бутылка окончательно не опустела…

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
МИХАИЛ

ГЛАВА 1
Одно слово – женщины…

Искать женщину без изъянов

может только мужчина без извилин.

Город Братск, расположившийся на берегу водохранилища, образованного плотиной при строительстве Братской ГЭС, представлял собой не компактный город, а сеть жилых районов, выросших возле промышленных предприятий.

Михаил бывал в Братске и раньше. Вот и теперь, сидя в самолёте, на пути к этому удивительному сибирскому городу, насчитывающему только в центральной части двадцать семь микрорайонов, вспоминал первую встречу с ним. Нет смысла пересказывать все достопримечательности, коих в любом местечке найдётся немало. Поразил тогда не сам город, здания, предприятия и даже не люди… Удивила жизнь в этом суровом морозном крае.

Город мёртвых цветов – так тогда окрестил его Михаил. Здесь уличные фонари были сделаны в виде тюльпанов. Молодые люди дарили любимым искусственные цветы, и это было нормой. А вот живые по тем временам считались непростительной роскошью.

На улицах не было видно пьяных. Это выглядело странно хотя бы потому, что здесь никто не покупал одну бутылку спиртного, водку брали целыми сумками. Когда Михаил увидел это в первый раз, подумал: «Что ж, праздники русский человек привык отмечать с размахом». Но так поступали все и всегда.

Много позже понял. Когда средняя температура по году составляет минус семь градусов, а отопительный сезон продолжается около двухсот пятидесяти дней, нетрезвый человек на улице просто-напросто может замёрзнуть насмерть. Поэтому, если уж гость пришёл в дом, то его не отпустят, пока тот не протрезвеет.

Свежее мясо тоже могли себе позволить далеко не все. Обычные жители пользовались в основном сушёным, консервированным, реже мороженным. Это теперь ни в чём нет дефицита…

Несмотря на статус таёжной провинции, сейчас Братск является своеобразными воротами Севера с развитой мощной промышленностью. Один алюминиевый завод чего стоит, не говоря уже о хлорном, ферросплавов и целлюлозно-картонном комбинате.

У многих бизнесменов здесь имелись свои интересы. У Михаила тоже. Так что в Братске он был не редкий гость, со временем обзавёлся друзьями, помощниками, и решал дела с их помощью, да и без оной тоже.

Как раньше люди обходились без машины? Непонятно. Пешком или на городском транспорте за день можно успеть в одно место, два, ну три, дабы решить неотложные задачи, да и то, запыхавшись и с высунутым языком. А что делать, когда нужно побывать на пяти объектах, трёх важных встречах, причём в разных концах города, да ещё успеть пообедать и немного передохнуть, чтобы собраться с мыслями?

График работы на выезде всегда напряжённый. Хочется, раз уж приехал, сделать как можно больше, да ещё в самые сжатые сроки и с не меньшей пользой.

К слову сказать, Братск занимает площадь раза в четыре большую, чем среднеевропейский город с населением тысяч в четыреста. Так что здесь без личного транспорта не обойтись. Но машину с собой не возьмёшь. Напрокат… Нет тут такой практики. Остаётся надеяться только на друзей. На самом деле, кто же ещё выручит?

Владимир, тридцати пяти лет отроду, коммерсант средней руки, иногда гостивший у хлебосольного Михаила, подкатил к гостинице «Братск» точно в назначенное время.

– Привет! – усевшись рядом с приятелем, сказал Михаил. – Извини, что отрываю, но… сам понимаешь. Сначала давай в администрацию Сухого.

– Да без проблем! – улыбаясь, ответил Владимир.

– Ты чего такой счастливый? – видя сияющее лицо товарища, не удержался от вопроса Михаил.

– На станцию техобслуживания заезжал, масло менял в машине, да и так по мелочи кое-чего ремонтировал.

– И что тут весёлого?

– Ну и увидел, хмык… – усмехнулся Владимир.

– Что?

– Смотрю, на СТО заезжает почти новый, натёртый до блеска «Фиат Пунто»…

1

…Смотрю, на станцию техобслуживания заезжает почти новый, натёртый до блеска «Фиат Пунто». Точнее, не заезжает, а буквально вползает. За рулём не юная, бальзаковского возраста, вполне привлекательная женщина. Автомобиль двигается рывками, двигатель не развивает обороты, работает нестабильно.

Въехав на территорию, она глушит мотор, выходит из машины. Высокие сапожки, короткая шубка, юбочка до колен…

– Вы не могли бы?… – обращается к мужчине в рабочем комбинезоне, явно работнику станции.

– Можем, – отвечает угрюмый, необъятных размеров – руки-ласты, пальцы-сосиски – слесарь или механик (кто их там, на сервисе разберёт?).

– Мне сказали, там ерунда, копеечное дело. Главное, чтобы мастер хороший был, – сыплет она словами. – Вижу, вы хороший мастер, опытный…

– Разберёмся… – ответствует специалист, вытирая промасленные руки о ещё менее чистый комбинезон.

– А ещё поправить…

– Поправим.

– И ещё…

– Счас подымем и всё сделаем, как у лучших домах Лондона и Парижу.

– Вы уж там постарайтесь, мне сегодня ещё в спа-салон к шести надо успеть…

– Поглядим…

Мастер открывает капот. Заводит машину. Слушает какое-то время. Глушит. Потом поднимает авто на подъёмнике, осматривает подвеску.

– Ничего себе! – говорит и уходит.

«Как же мне повезло… – уговаривая себя, присаживается возле машины женщина. – Сразу видно, что специалист. Всё осмотрел, проверил, нашёл ещё чего-то. Вот исправит и…»

Проходит пять минут, десять, двадцать… Никто к машине не подходит. Женщина начинает нервничать.

– Вы не знаете? – обращается она к копающемуся у верстака работнику. Тот, не дослушав, отмахивается от неё, как от назойливой мухи:

– Не знаю! Это не ко мне. Я по электричеству.

Проходит час. Машина, как и хозяйка, по-прежнему томится в одиночестве. Женщина не на шутку встревожена. Начинает искать мастера. Через какое-то время находит его в подсобке.

– Простите, не знаю, как к вам обращаться…

– Прощаю, – благосклонно говорит крупный то ли по массе, то ли по значимости специалист.

Он не спеша разрезает батон на две части вдоль. Одну половину густо намазывает маслом. Сверху покрывает толстым слоем паштета, выдавливая его своей огромной лапищей из тубы, которая в его руках кажется игрушечной пипеткой.

Всё это время женщина в полной тишине завороженно смотрит на эти манипуляции.

– Петровичем зовите, – говорит мастер. Видимо, наконец-то пришло время хоть как-то проявить себя.

– Товарищ… Нет, господин… Ой, что это я? Петрович, там моя машина… Вы её смотрели…

– Смотрел, – откусывая необъятных размеров кусок бутерброда, соглашается мастер.

– Мне в салон ещё, – робко напоминает женщина.

– Помним… – аппетитно жуя и причмокивая, кивает Петрович.

– Так, может…

– Может, – он запивает бутерброд холодным чаем из жестяной кружки.

– Салон… – женщина почти в отчаянии.

– Успеем.

– Уже полчаса вас ищу.

– Чего меня искать? Я тут, – дожёвывая бутерброд, говорит Петрович.

– Салон же…

В этот момент в подсобку заглядывает худенький паренёк, одетый в такой же, как и мастер, промасленный комбинезон. Он ненадолго задерживает взгляд на женщине, на её короткой шубке, юбочке, сапожках… Потом молча кивает Петровичу и тут же исчезает за дверью.

– Двести долларов, – говорит Петрович.

– Что?

– Двести баксов.

– За что?

– За работу.

– Как двести? – растерялась женщина. – Один мужчина сказал, там копеечное дело.

– Что ж он не сделал?

– Такой… Просто прохожий.

– Вот, – доев бутерброд, Петрович с удовольствием отрыгнул. – А здесь…

Он глубоко вздохнул и со всего маху шандарахнул огромным кулаком себя прямо в грудь. Раздался глухой звук, словно ударили по пустой бочке. Женщина невольно съёжилась, зажмурила глаза, будто это он не себя, а её так огрел. Хотя, если бы на самом деле это произошло, то, думается, машина, равно как и спа-салон, ей были бы уже не нужны.

– А здесь, – надув щёки, с шумом выдохнул Петрович, – механик, мастер, можно сказать, своего дела.

– Простите, конечно же… – понуро пробормотала женщина и замолчала размышляя:

«Куда деваться? Машина дёргается. Ехать так дальше невозможно. На другую станцию с такой неполадкой можно не доехать. Да и где гарантия, что там будет дешевле?»

Наконец решившись, обречённо добавила:

– Я согласна.

– Знаю, – Петрович вытер губы рукавом видавшей виды рубашки. – Деньги!

– Что деньги? – вконец растерялась женщина.

– Деньги за работу.

– Так вы же ещё… Или деньги вперёд? Да, да, понимаю. Сейчас везде так, оплата вперёд. Одну минуточку… – женщина раскрыла сумочку и принялась в ней лихорадочно рыться.

– Мы вперёд не берём. Всё ужо отладили.

– Она ж чихала как простуженная… – напомнила женщина.

– Вылечили, – заверил, складывая остатки еды в целлофановый мешок, мастер.

– Но когда? – опешила женщина.

– Тогда. Здесь вам не там. Проверяйте. Гарантия три месяца или пять тысяч пробега. Бирка в моторном отсеке. Деньги!

Рассчитавшись, женщина с недоверием села в автомобиль. Завела. Мотор запел, словно песня. Выжала сцепление, включила передачу. Машина плавно тронулась с места. На радостях женщина бикнула и приветливо помахала рукой. Петрович, провожая клиентку взглядом, лишь кивнул в ответ.

– Петрович, я ей топливный фильтр итальянский поставил, не китайский. Правильно? – за спиной Петровича вырос всё тот же худенький паренёк.

– Хм-м, – усмехнулся мастер, – понравилась дамочка-то? Ну-ну… Ладно, поставил и поставил. Бензина-то сколько залил?

– Литров десять. По первости хватит. Петрович, а как вы поняли, чем транспорт этой дамочки болен?

– Настоящий специалист должен всё видеть, каждую мелочь замечать, – принялся пояснять мастер. – Внизу, под крышкой заправочной горловины на её авто свежие подтёки. Она ещё въезжала, я этот факт сфотографировал. Значит, только что заправлялась.

– Приехала она со стороны пригорода… – продолжил мысль наставника юноша.

– Вот именно, – кивнул Петрович. – Заправка в той стороне, частная, километрах в десяти. Автозаправщик у них один. В нём и соляру перевозят и бензин – по надобности. Вот и помешали малость. Да ещё наша дамочка, как пить дать, заправлялась, когда топливо с заправщика сливали. Вся муть со дна поднялась и прямо в бак её «фиата». Фильтр забился, топлива стало не хватать, вот машина и дёргалась как припадочная. Чего ж тут сложного?

– Ну вы ас, Петрович! Просто Шерлок Холмс и доктор Ватсон в одном лице! – с восхищением воскликнул молодой человек.

– Одно слово – женщины… – вздохнул Петрович.

– Женщины… – следом вздохнул и молодой человек. – А ведь кто-то её… ждёт по вечерам с работы… трогает…

– Слюни-то подбери, – незлобиво буркнул Петрович. – Ишь, губы раскатал. У тебя рыженькая Катька есть.

– Дык я ничего такого… У меня ж Катька, – тут же согласился паренёк. – Просто красивая… И машина у неё…

– Вот именно… Женщинам нужно не только на новых машинах ездить, на таких, чтоб не требовали устранения всяких неполадок, но и мужика с головой на всякий такой случай при себе иметь или…

– Что или? – преданно глядя на учителя, спросил юноша.

– Или бабки плати, вот как эта. А ты молодец, пока она меня искала да разговоры говорила, всё успел… Бензин грязный слил, свежий залил, систему продул, фильтр поменял. И всё за считаные минуты. Считай, она нам за скорость заплатила. Ей же в спа-салон нынче.

– Дык стараюсь же…

– Вот и старайся, – Петрович похлопал юношу по плечу. – Настоящим мастером станешь…

Сухой холодный воздух в машину не проникал. Старенький «Фольксваген-Пассат» уверенно подминал очищенную от снега покрытую трещинами и выбоинами дорогу. За разговорами время бежит незаметно…

– Любишь ты женщин! – дослушав рассказ, усмехнулся Михаил.

– Так кто ж их не любит? На то они и женщины, – объезжая очередную яму, сказал Владимир.

– Ты знаешь, пожалуй, соглашусь… Женщин любят не за что-то, а потому… Хотя объяснить это совершенно невозможно.

– Смотри, что приобрёл! – Владимир ткнул пальцем в небольшую чёрную коробочку, закреплённую посредством вакуумной присоски на стекле. – Это регистратор.

Кто из автолюбителей сейчас не знает, что такое регистратор? Полезная игрушка, что и говорить. Видя нешуточное воодушевление на лице приятеля, Михаил решил подыграть:

– Недавно приобрёл?

– Только вчера. На СТО провода проложили под обшивкой, чтобы перед глазами не болтались. Представляешь, есть ночной режим, пишет звук… Смотри, мониторчик…

Владимир откинул планку. Маленький экран засветился нежным голубым светом, отображая дорогу. Внизу бежали красные цифры отсчитывающие продолжительность записи, а сверху белые показывали текущее время и дату.

– Красотища! – Владимир, как малый ребенок, так и сиял от счастья.

– Нужная вещь, – кивнул Михаил. – Теперь не страшно на ночь машину оставлять, под наблюдением будет.

– Не получится… – огонёк тотчас потух в глазах счастливого обладателя регистратора. – Аккумулятор слабый. Сказали, эта штука за ночь может его сильно разрядить.

– Ну что ж, жил без охраны, и дальше проживёшь, – успокоил товарища Михаил. – Зато на дороге любой конфликт как на ладони…

– Ну да, – вновь воодушевился Владимир. – Главное, не забывать шнур питания из прикуривателя вынимать. На этой машине, даже при выключенном зажигании, некоторые потребители не обесточиваются. Но ещё желательно жену к машине не подпускать. Женщины в этом плане – народ непредсказуемый…

Тем временем они подъехали к зданию районной Администрации Сухого. Владимир остановил машину на стоянке, но Михаил уходить не спешил.

– Это ты точно заметил, – Михаил, глянул на часы. – Ладно. Несколько минут ещё имеется… Есть у меня одна хорошая знакомая, Лия – женщина обеспеченная и вполне самостоятельная…

2

Лия была женщиной обеспеченной и вполне самостоятельной. Имела небольшой бизнес, дающий возможность не заглядывать в кошелёк перед покупкой какой-либо безделушки, а лишь решить, на самом ли деле она, эта безделушка, так необходима. Да и муж неплохо зарабатывал на государственной службе. В семье царили любовь и взаимопонимание. Что ещё для счастья нужно? Только желание быть счастливой…

Сегодня Лия проснулась, как обычно, около шести, легко соскочила с постели, наскоро привела себя в порядок и приготовила мужу завтрак.

– Соня, вставай! – она наклонилась над безмятежно посапывающим мужем. Утренний сон, как известно, самый сладкий. – Нас ждут великие дела…

Кирилл, не открывая глаз, каким-то неуловимым движением опрокинул жену в кровать, притянул и поцеловал в разрез лёгкого халатика.

– Не отпущу! – пробормотал, крепко прижимая её к себе.

– А как же работа? – вроде бы не отстраняясь, но охлаждая пыл любимого, спросила Лия.

– А ну её. Вот моя главная работа! – не отводя губ от жены, сказал Кирилл, мягко покусывая и массажируя.

– Ну и шуточки у тебя, – Лия прикрыла глаза. – Вот возьму и вправду не отпущу!

– Отлично! Буду альфонсом. Интересно, каково им живётся?

– Дурашка! Вставай. Завтрак на столе…

– Но ты-то в постели… – Кирилл не прекращал игры. – Выбираю второе…

Лия нехотя выскользнула из его объятий.

– Животное… – улыбнулась она. И из её уст это прозвучало как награда, как песня, как признание в бесконечной любви.

– Ух-х! – с удовольствием потянулся Кирилл. – Работа. Только работа. Ничего, кроме работы. Что ещё может быть важнее для мужика?

– Настоящего мужика… – подсластила пилюлю Лия. – Кстати, загляни в киоск, сегодня наш журнал с кроссвордами должны привезти.

– У меня только крупные, – он сунул ноги в тапки. – У тебя мелочь есть?

– Сдачу дадут. Было бы с чего…

Проводив мужа, Лия прибрала со стола, переоделась, слегка подкрасилась и заспешила включиться в свои неотложно-бизнесменские дела. Бизнес простоя не терпит.

Спускаясь по лестнице, обратила внимание, что в их почтовом ящике что-то лежит.

«Странно, – подумала, – для почты ещё рановато…»

Порылась в сумочке, достала ключик, отомкнула и…

Это было настолько неожиданно, что она даже не сразу поняла, радоваться этому или нет. Почтовый ящик был наполнен деньгами. Только… мелкими, самыми мелкими бумажными купюрами и почти доверху. С одной стороны, продавцы вечно жалуются на нехватку разменных денег, так что это даже на руку, можно будет свою продавщицу порадовать. С другой… Откуда здесь столько мелочи? Хорошо это или плохо? Друг это сделал или…

Ход мыслей прервала зашедшая в подъезд всё и про всех знающая соседка из пятой квартиры тётя Маруся. В одно мгновение она оценила ситуацию и, видя замешательство Лии, не преминула высказать своё мнение по этому поводу:

– Не к добру. Ой, не к добру, дочка, мелкие деньги. К слезам. А то ещё кто, может, порчу навести хочет.

– Так кто ж это такой может быть, а, тёть Марусь? У меня врагов нет. У Кирилла тоже.

– А это тебе, дочка, лучше знать. Кто намеревается вашему счастию помешать. Какая такая дама пиковая встрять хочет…

«Нет. Не может быть! Кирилл… Нет. Почувствовала бы… – Лия не на шутку встревожилась. – Нет, только не Кирилл…»

– Тёть Марусь, чего теперь делать-то?

– Сожги. Собери в пакетик, выйди на дорогу, сожги, а пепел по ветру развей.

– Тёть Марусь, это ж деньги… Как-то… Не того, как-то деньги сжигать.

– Ты, дочка, поступай, как знаешь. Я тебе примету сказала. А там тебе решать. Только они, приметы, не нами придуманы, не нами подмечены. И, поди, не зря. Скажу тебе так: предки наши не дурней нас были…

Спички ломались, не зажигались, а вспыхнув, тут же гасли на ветру. Лия обжигала пальцы, глотала едкий серный дым, кашляла, но не отступала.

«В семье всё так хорошо, – размышляла она. – Мир и чистота. Любовь и согласие. Кому понадобилось всё разрушить? Кто этот злой, завистливый человек? А то, что человек, сомнений нет. Не сама же мелочь материализовалась в почтовом ящике?»

Деньги упорно гореть не хотели. Булгаков писал, мол, рукописи не горят. Оказывается, деньги тоже. Мелкие. Сто долларов, наверное, в один миг бы вспыхнули. А тут…

Лия задумалась:

«Раз не получается решить проблему в лоб, – как истинный бизнесмен рассудила она, – надо искать иные пути».

Порылась в своей маленькой бездонной сумочке, в которой умещалось всё необходимое, причем, сколько бы его ни было. Достала флакончик французских духов, которые подарил Кирилл на годовщину свадьбы.

Понюхала. Прикрыла глаза. Вздохнула и… не скупясь, обрызгала ими кучу купюр без жалости и сожаления. На кону счастье семьи. Какие тут могут быть сомнения?

Духи попали на руки, одежду… Но Лия не обратила внимания, это ж не бензин, пусть запах подольше будет с ней. Пусть.

Чиркнула спичкой и, даже не дожидаясь, пока та разгорится, поднесла к деньгам. Сера зашипела, словно змея перед смертельной схваткой. Духи, расточая дурманящий аромат, вскипели и… вспыхнули полупрозрачным голубым пламенем. Деньги чернели, сворачивались в трубочку и нехотя тлели…

Руки… Руки! Только сейчас Лия заметила, как синее пламя огненными языками лижет её тонкие музыкальные пальчики, обильно сдобренные французскими духами.

– А-а-й! – вскрикнула она. Глаза её округлились от ужаса. Она настолько испугалась, что даже не почувствовала боли. А огонь, словно ласковый жених, слизал духи с пальцев и переключился на ладони. – А-а-й!

Она не услышала, как около неё остановилась машина. Оттуда буквально выскочил мужчина с огнетушителем. И даже не почувствовала, как струя реагента покрыла её руки. Чувства пришли потом. Боль, обида, жалость… Слёзы…

«Мелкие деньги к слезам, – констатировала она. – Права тётя Маруся… Где-то читала, что приметы сбываются только тогда, когда в них веришь. Не верила. Ну а как теперь не поверить?»

Слёзы если не ручьём, то уж точно ручейками текли из глаз. Мужчина поглядел на догорающую кучку пепла. На Лию…

– С вами всё в порядке? – с участием спросил он.

– Всё хорошо. Спасибо.

– Помощь нужна?

– Нет, нет. Дальше я сама…

«Пусть это будут единственные слёзы… – решила. – Главное, дело сделано. Шалых денег больше нет. И слёз не будет. А руки… Что руки? Заживут…»

Сегодня Кирилл позвонил и предупредил, что немного задержится на работе. Лия как смогла обожжёнными руками приготовила ужин и принялась с волнением ждать возвращения мужа.

И вот долгожданный звонок в дверь…

– Представляешь, с нашим почтовым ящиком чудеса творятся! – поцеловав жену, воскликнул Кирилл.

– Знаю… – Лия с удивлением посмотрела на мужа. – А ты откуда знаешь? Хотя… Ты ж утром первый выходил. – Как ты думаешь, кто бы это мог быть?

– Вот и я думаю, кто? Кому эта мелочь нужна? Бомжи, что ли?

– Ты о чём? – слегка насторожилась Лия.

– Покупал сегодня утром журнал, так мне на сдачу столько мелочи надавали, что девать некуда.

– И ты…

– Ну да, сунул их в почтовый ящик. По карманам-то не распихать. А если домой подниматься, дверь открывать, да ещё потом назад… Как пить дать на работу опоздаю! На обед, думаю, приеду и тебе отдам. Сама говорила, что мелочь всегда нужна. Приезжаю, представляешь, а там пусто! А что это у тебя с руками? – только сейчас Кирилл заметил покрасневшие руки жены.

– Ничего особенного. Всё нормально. Только ужин сегодня разогрей сам.

– Да без проблем! А что всё-таки случилось? Смотрю, ты сама не своя.

– Всё прекрасно, Кирюша. Только…

– Что только?

– Только ты больше в таком количестве мелкими деньгами сдачу не бери. Лучше вообще не бери или сразу бомжам отдай, или ещё кому…

– Почему? Какая разница, какими купюрами?

– Мелкие к несчастью. Видишь, из почтового ящика пропали, да и у меня на руках… аллергия высыпала.

– Может, съела что-нибудь?

– Может, съела, а, может… Иди ко мне… – Лия протянула к мужу руки и посмотрела так, что отказаться было просто невозможно.

«Одно слово – женщины… – подумал Кирилл. – Что они с нами, мужиками, делают? Верёвки как хотят, так и вьют, и хоть бы хны. А ужин-то пока придётся отложить…»

Но он, прекрасно понимая, что женщины предпочитают не тех мужчин, которые читают мысли, а тех, которые угадывают желания, совершенно не расстроился…

Закончив рассказ, Михаил вновь глянул на часы:

– Всё. Жди, постараюсь недолго. Потом поедем в лесхоз, – выйдя из машины, он заспешил к зданию администрации.

– Не спеши, – вдогонку крикнул Владимир. – Полазаю пока по интернету.

Он открыл ноутбук, вставил в разъём 3j-модем. Подождал загрузку. А потом время побежало как бы само по себе. Прекрасная штука интернет, сел на пять минут, прошло два часа…