Текст книги "Я - главный герой"

Автор книги: Александр Черняков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Взяли мы по литру пива, значит, мяса с грибами, ещё там чего-то. Свят-свят-свят, как официантка наклонившись еду на стол расставляла – мама дорогая. В этот момент её майка стала ещё меньше, а всё остальное намного больше и реально просилось наружу. Жёсткая игра на нервах, однако. Что ещё добавить? В общем, хорошо посидели, пили, ели, а вот разговор как-то не клеился. А как тут сосредоточишься, когда перед носом постоянно третьего размера проплывают. Я честно старался изо всех сил поддерживать нашу беседу хотя бы из чувства приличия. Но и у меня был предел. Когда одна официантка, стоя в двух шагах от меня, что-то уронила, повернулась ко мне спиной(!), нагнулась (!!!) и стала руками с пола какие-то бумажки собирать – вот тут я канадским пивом и подавился, а наша беседа, собственно говоря, на этом закончилась.

Ну всем ресторан был хорош. Особенно мне понравилось объявление о мероприятии, что каждую субботу приводите детей, и будут они кушать бесплатно за счёт заведенья. Душевно, не правда ли? Если доведётся мне здесь еще когда-нибудь побывать, и буду я с детьми – непременно сюда зайдём, и пусть это будет даже не суббота, да заплачу я и за детей, сами понимаете – оно же того стоит.

* * *

Велик Торонто, весь бы посмотреть, но времени мало. Решено было пойти по логическому пути. Хочешь увидеть больше – залезь повыше, а для этого в Торонто имеется CN Tower – высоченная башня, а точнее, самая высокая башня в мире – 553.33 метра. Я раньше тоже как патриот думал, что старушка Останкино самая-самая, а вот оказалось, что нет, всего-навсего 540.1 метра. До этого я так высоко только на Empire State Building в Нью-Йорке поднимался, но он по сравнению с Тауэрами вообще малютка – 381 метр. Но что прикольного в Торонтовской башне, так то, что лифт снаружи здания поднимается.

– Ну, что, круто? – спросил братела.

– Впечатляет, но не ярко…

Когда наверх едешь, первая ассоциация, будто бы опять в самолёте на взлёт пошёл. Прикольно, но не оригинально. За последние девять дней я уже четырежды взлетал, и ещё сегодня предстояло дважды, а посему не возбудило. Поднялись наверх, а там обсерватория, вид 360 градусов из окон – красотища.

Но самая веселуха была не там. На высоте ровно 342 метра была площадка, где пол был сделан из стекла! По логике вещей, по нему можно было ходить, типа аттракцион такой. Не знаю, как обьяснить это девчонкам, но мужики меня поймут: от одного только взгляда на этот пол так защемило не по-детски, что хоть стой, хоть приседай.

Мы с Лёхой переглянулись.

– Лёх, ты тоже это чувствуешь?

– Ага, Сань, а ты?

– О-о! Ещё как!

– Это о чём вы там разговариваете? – учтиво поинтересовалась Ирка

– Да как тебе сказать-то… иди лучше себе, девочка, иди, это мужской разговор, и тебе этого всё равно не понять, тут совсем другая анатомия…

Но на стекло надо было встать. Вы видели, как в марте в воду заходят? Сначала подходят к краю, ёжатся, говорят бр-р-р, потом одним мысочком пробуют наступить, при этом приговаривая «твою мать, твою мать». Потом-таки наступают двумя ногами. Потом приходит кайф! Потом и попрыгать можно. Нас героев высотой не напугать: стальные нервы, железное сердце, чугунные…

* * *

На башне день не просидишь. Слезли и поехали по городу кататься. Как в любом уважающем себя североамериканском городе был и здесь свой Down Town – ака деловой центр. Небоскрёбы, небоскрёбы – это всё мы уже видели, но хотелось ещё ярких, больших зрелищ с не компрессированным цифровым окружающим звуком, непревзойдённым по глубине и качеству, где запатентованная 6-ти канальная звуковая система Proportional Point Source™ обеспечивает потрясающую громкость и качество. От прозрачного падения маленькой капли дождя до оглушительного рёва двигателей шаттла на старте, всё это как в реале! Ну фанатею я от кинотеатров IMAX, и ничего тут не поделаешь. Слава брателе, отвёз он нас в Ontario Science Centre, там как раз и есть такой кинотеатр. И если в Москве IMAX с гигантским плоским экраном, то тут экран чуток поменьше, но зато в виде купола – и это тоже смотрится запредельно потрясно.

Вечерело.

– Лёх, и куда мы едем?

– А я почём знаю, едем и едем, города я не знаю, значит, мы катаемся.

Ну и приехали на окраины. Сначала шли районы, где все вывески были на греческом – это оригинально. Потом на китайском – это понятно. Далее пошли вывески на арабском. Ох, не нравится мне всё это, и улицы мне не нравятся, и дома не нравятся, и вывески напрягают, и лица у тамошних жителей точь в точь как у моих бывших подопечных из Мегидо. Неуютно здесь как-то. Наверно потому, что годы службы в израильской армии бесследно не проходят. Там свои рефлексы вырабатываются. Как вижу этих товарищей, так сразу рука на боку M-16 найти пытается. И ничего тут уже не поделаешь, наверно, это теперь на всю жизнь у меня.

– Лёх, какие наши дальнейшие планы?

– Как насчёт пожрать?

– Я – за! Поехали в Hooters!

– А я против Hooters! – возразила Ирка, – Один раз более чем достаточно за день!

– Так, – сказал я, – Ставлю вопрос на голосование, кто за то, чтоб ехать в Hooters?

– Ты, конечно, мне брат, старший и всё такое, – резонно заметил Лёха, – Но Ирку обламывать тоже не станем. Сиськи с пивом – это было утром для тебя, а вот ужин пусть теперь выбирает Ирка.

Собственно, мне тоже обижать Ирку не хотелось, пришлось покориться судьбе. Нашли какой-то японский ресторан.

– Сашка, что будешь, тут вот суши, тут сырая рыба, а тут…

– Так, стоп. Ни судьбу, ни желудок гневить я не стану. Мне, пожалуйста, рис и куриный шницель.

– Ну и ламер!

– Однако…

То, что Лёха с Иркой заказали, по мне это было и ни выговорить, и тем более ни проглотить.

Пришла красивая японка, принесла мне рис со шницелем, палочки.

– Э, девушка!

– Йес плиз…

– Мне бы вилку плиз, если можно, а то я и до утра это палочками не наковыряю.

– Братан, – сказал Лёха, – Ты бы не позорился, что ли, давай покажу, как палочками-то едят.

– Нафиг палочки, «Что русскому хорошо – немцу смерть» – народная мудрость!

Сидим, едим. Хорошо сидим.

– Лёх, а что это у тебя такое зелёное в тарелке, васаби, что ли?

– Наверно, хочешь попробовать?

Я сразу вспомнил фильм «Васаби» Люка Бесона (очень рекомендую). Особенно ту сцену, когда Момо (актёр Мишель Мюллер) попробовал эту зелёную гадость на вкус. Словами этого не передать. Но мне что-то не верилось, что эта штука вот так может не по-детски расколбасить, дай, думаю, попробую. Аккуратненько одним зубчиком вилки подцепил каплю и съел… Ощущение – выноси всех святых! В одну секунду аж до слёз прошибло. Воды мне – водыыыыы!

– Ну что, запил, полегчало?

– Я знал, добром это не кончится, и нефиг ржать над братом, тем более старшим!

* * *

Ещё один день превратился в ночь. Привезли меня Лёха с Иркой в аэропорт. Как ни печально, но пришлось опять расставаться, как всегда фиг знает на сколько. Меня ждал полёт 10 часов до Будапешта, а им предстояло гнать 3 часа на машине домой, совсем в другую страну.

До отлёта было пару часов. Поднялся на второй этаж, багаж сдал, и пошёл к воротам на посадку. По дороге стандартная процедура. Ручную кладь на рентген, сам через железоискательные чудо-ворота. Не зазвенел. Забрал свой рюкзак и иду. Странно, но в нашем аэропорту заставляют ноутбук вынимать из сумки и отдельно его светят, а тут вот как всё просто. Иду, ищу паспортный контроль, дошёл до самых ворот – контроля не было. Чудно, однако. Сижу, и тут понимаю, Я ЗАБЫЛ! В аэропорту, как мне говорили, можно получить возврат пошлины с покупок. Я давай по карманам лазить, нашёл пару чеков с покупок. Бегу довольный, ищу, где тут деньги раздают на халяву? Оказалось ещё на первом этаже. Подхожу назад к рентген-машинам и чудо воротам.

– Экскьюзми, я там, на первом этаже кое чё забыл, могу я выйти?

– Иди, ноу проблем, но потом мы опять тебя досматривать будем.

– Это ок, ради денег готов пойти и не на такие унижения.

Набегавшись, таки нашёл это окошко в самом далёком левом углу терминала.

– Здрасти, тут деньги выдают?

– Йес, давайте чеки.

– Вот плиз, всё что есть.

– Экскьюзми, но денег вам не положено.

– Это почему это?

– У вас на 155 долларов чеки, а минимум надо 200!

– Западня, однако.

Во блин, ладно, вернулся на второй этаж, на досмотр. Ради разнообразия встал в другую очередь. Я там выше по тексту упомянул, что ради денег был готов на ещё один досмотр. Но как по закону всемирной подлости, и денег не поимел и…

– Это что это у вас в сумке, ноутбук?

– Ага.

– Вынимай.

– Вот те здрасти.

Пошёл через ворота – зазвенело так, что железный дровосек просто в сторонке стоит и отдыхает.

– Выворачивайте карманы!

Телефон вынул – звеню. Всю мелочь из кармана вынул – опять звеню. Тут понеслась, ремень сними, кроссовки сними, стал по карманам лазить – опачки, нашёл ещё два чека на 30 и 40 баксов. Та-а-а-к… ладно.

– Сэр, проходите, всё в порядке.

– А вот уж экскьюзми, я назад ухожу.

– Почему?

– Покочану!

Ремень застегнул, мелочь по карманам растолкал, кроссовки одел, ноутбук в рюкзак, заправился и на выход – видели бы вы их лица.

Я опять к окошку за деньгами.

– Здрасти, вы меня ремемба? У меня там на 155 баксов чеки были.

– Конечно, что-то не так?

– Я ещё нашёл теперь больше двухсот.

– Экскьюзми, но денег вам не положено.

– Это почему это?

– А каждый чек должен быть не менее чем на 50 баксов.

– Не, ну что же это такое творится-то тут у вас…

Возвращаюсь на второй этаж, опять досмотр. Те же две очереди. Но дураков больше нет, пошёл в ту первую очередь, где изначально халява прокатила, и удивительно, но факт, ноутбук вынимать не просили, ворота молчали. Бывает же. Дошёл до посадочных ворот, сижу, думаю, вот как такое бывает? Чудеса. Уж и не вспомню зачем, приспичило мне полистать свой паспорт и опачки – между страниц нахожу… ещё один чек на 52 бакса из Hooters!

Дело пошло на принцип. Рюкзак на плечо, и опять попёрся до боли знакомой тропой на первый этаж.

– Здрасти, вы меня по-прежнему ремемба? У меня там на 155 баксов чеки были.

– Конечно, что-то снова не так?

– Такая радость, я тут ещё один чек нашёл, он больше чем на 50 и в сумме теперь больше чем 200. Только не обращайте внимания на сердечки, это официантки нарисовали, такие девочки и…

– Экскьюзми, но денег вам не положено.

– Не мля, ты шутишь?!

– Я не шучу на работе!

– Тогда какого…?!

– Чек за еду не канает… сэр, почему вы ржёте?

– А что мне, плакать теперь? Прощайте!

Если судьба и решила надо мной в тот день поизмываться, так уж по полной программе. Более жестокого наказания за жадность история и не знала. Иду наверх, чётко помню – мне в левую очередь! Пришёл, война и немцы, очередь только одна, и понятно дело, что только правая…

– Это что это у вас в сумке, ноутбук?

– А то можно подумать вы не помните…

Чудо-ворота честно отрабатывали свой хлеб. Вывернул всё – звенят. Я старался даже не думать о железе – бесполезно, звенят и как угодно. В конце концов, передали меня в лапы двухметровому афроканадцу для постыдно-прилюдного ручного досмотра. Видели бы вы этот лысый череп с оскалом на пол лица. О худшем думать не хотелось. Человек-гора поводил по мне ручным металлоискателем, с умным видом помацал где хотел…

– Сэр, вы свободны, надеюсь, в третий раз вы не пойдёте.

– Уж будьте уверены, дураков нет, а мазохистов подавно, и вообще, у меня самолёт, Михаил Светлов, ту-ту, понимаешь? Нет? Твои проблемы, бай!

Рюкзак в зубы и бегом в самолёт. А на входе родимые эмиграционные службы.

– Паспорт плиз.

– Пожалуйста… нет, не этот, второй… долго объяснять…

– Спасибо, что посетили Канаду.

– Да что вы говорите, нема за шо. Вас не разберёшь, улетаю – спасибо, а когда прилетел «вэлкам» сказать вам денег, что ли, стоило?

Вот так вот на пороге самолёта и закончилась для меня эта чудесная страна Канада. И почему-то очень хочется надеяться, что закончилась она не насовсем.

До весны на электричке

Весна 2006

Весна – она и в Израиле весна. Особенно на душе хорошо, а временами просто прекрасно. Древнейшие и непостижимые тайны генетики со времён мироздания разгоняют чудотворные гормоны по неисповедимым путям орагнизма, при этом обостряя все мыслимые и немыслимые чувства на своём пути, дабы видоизменить человеческое бытие до вершин недосягаемых в другие времена года.

Другими словами…

Как и обычно, этим вечером моя дорога вела меня на ночное дежурство в аэропорт. К счастью, сегодня можно было бросить машину на вокзале и спокойно доехать до работы на поезде. Для тех, кто не живёт на святой земле, позвольте пояснить, что мой поезд – это как пригородная электричка, только двухэтажная, с кондиционером, удобными мягкими сиденьями, столиками. От Ашдода до Тель-Авива езды всего минут сорок, и дорога моя пролегает, ни много ни мало, аж через пять городов нашей необъятной родины. Летим не спеша, в окнах мелькают знакомые пейзажи, в полной тишине еле слышно, как на стыках рельс перестукиваются колёса, ляпота, что и говорить.

Сел, откинулся, полюбовался в окно, подумал о весне, потом о совести и о чувстве ответственности, достал многомудрый учебник английского языка, сделал титаническое усилие и попытался вникнуть как можно глубже в оный источник знаний.

В это день Афина (она же Минерва), видать, ушла в загул, и в место неё меня осчастливила своим присутствием сама Афродита. Учёба моя накрывалась прямо на глазах.

На первой же станции справа от меня подсело милейшее создание рода женского, возраста едва совершеннолетнего, и всю дорогу (простите) сосало Чупа-Чупс семью различными способами. Все 35 минут без остановки до самого Тель-Авива. Я пытался не отвлекаться и сосредоточиться. Она тоже не отвлекалась и была сосредоточена ещё более, чем я. Каждый занимался своим делом. Я ей точно не мешал. Мешала ли она мне? Даже не знаю, что и ответить вам. Весна, однако…

Понимаете ли, как я и говорил, сиденья в поезде стоят попарно лицом к лицу, а между ними столик. Прямо через проход напротив меня и моего очаровательного Чупа-Чупсного создания сидело второе произведение природных искусств. В сравнении с моим первым чудом, на вид она было чуток постарше и периметром немного больше.

Проезжая очередной железнодорожный переезд, она вдруг почувствовала некий лёгкий дискомфорт, по её мнению абсолютно не совместимый со спокойным продолжением нашего путешествия. Убедившись, что я с головой ушёл в свою книгу, она двумя руками начала поправлять на себе лифчик и его нехилое содержимое прямо через огромный вырез футболки. Ещё раз перепроверив, что мои глаза не на ней, а в учебнике, она потихоньку начала перекладывать свои дары природы справа налево и слева на право. Я честно смотрел в книгу, но видел древнегреческую фигу, потому, как БОКОВОЕ ЗРЕНИЕ ЕЩЁ НИКТО НЕ ОТМЕНЯЛ (тем более, весной).

Дабы не гневить Зевса своим бессовестным поведением, я таки оторвал глаза от книги и посмотрел в синие очи моей развратницы. Она резко опустила руки на коленки, сама лицом в окошко, и, по типу, – «А я чё? – Я ничё. Я просто так это…"

Собственно, я тоже ничего, глаза назад в книгу прибрал, и пытаюсь как бы «Тo be or not to be?» Но после того, как последовала вторая серия битвы за урожай, я больше не смог и просто заржал как укушенный кентавр. Застуканное врасплох дитё с опаской оглянулась на меня, чтоб посмотреть, не оглянулся ли я, и, на всякий случай, успокоилось.

Клянусь всем уважаемым собранием Олимпа, я пытался учиться дальше. Тщетно.

Немного подальше от меня сидела ещё одна прекрасная нимфа в летнем и совсем весенне-открытом платье. В какой-то момент её, похоже, укачало, и она, сомкнув свои ясны очи, положила голову к себе на ручки на краю стола, и вот так вот при всех отдалась в объятия Морфея. Вопрос: двумя строками выше я уже обмолвился о том, что платье было красивое и открытое? А то, что в стол она упёрлась только челом? Её девичья гордость и краса никак не меньше третьего-четвёртого размера спокойно отвисла до колен и, почти ничем не прикрытая, три города подряд раскачивалась в такт движениям нашего паровоза.

Ля-ля-ля, на-на-на. Моя муза склеила ласты, мои эпитеты иссякли, и добавить, похоже, мне нечего. Храни меня Гера.

Жди меня

23.04.2006

Февраль 2006, Израиль, аэропорт имени Бен Гуриона, я на работе. Звонок на мобилу:

– Александр? Здравствуйте, это Лариса вас беспокоит, телекомпания ВИД, программа "Жди меня", вы знаете, нам опять необходима ваша помощь.

– Здрасти, собственно как всегда, попробуем, излагайте, что у нас там на сегодня?

– Город Ашдод от вас далеко?

– Живу я там.

– Ой, как хорошо, у нас как раз дело в городе Ашдод. В этом городе есть человек по фамилии Черняк…

– Точно Черняк, не Черняков?

– Точно Черняк, Давид Черняк, ему 92 года. Там такая история интересная. Я думаю, как в прошлый раз отправить на передачу не получится, таки 92 года.

– Да-да, мы тоже так думаем, давайте попробуем через интернет организовать телемост. В прошлый раз мы пробовали, вполне нормально получилось.

– Плюс подсъёмка обычной камерой?

– Разумеется.

– На когда намечена съёмка?

– На 22 февраля, на 9 вечера.

– Нда, проблема… у меня ночная смена в это время.

– Ну, вы же придумаете что-нибудь, вы же профессионал.

Подумал про себя: «ага, профессионал, прыгать выше головы, выворачиваться наизнанку, а также организовывать всех и вся вокруг себя».

– Ясно. Так, Ларис, давай его телефон.

– Вот он номер, это дом престарелых.

– Понял, жди звонка.

* * *

Звонок в дом престарелых. Разговор на иврите:

– Шалом!

– Шалом.

– У вас живёт такой вот человек, Давид Черняк?

– Да, а кто вы ему будете?

– Собственно говоря, да никто.

– А зачем его ищете?

– Тут длинная история, понимаете, он посылал письма на российское телевиденье, есть там такая программа…

(долгий рассказ о российском телевиденье, про программу «Жди меня», про удивительную историю…)

– Вы знаете, вы с этим со всем не ко мне обращайтесь, а к Евгении.

– Кто у нас Евгения?

– Это женщина, которая за ним смотрит

– Есть телефон?

– Да, пожалуйста.

* * *

Звонок Жене:

– Женя?

– Да, я.

– Здравствуйте, меня зовут Александр Черняков, я звоню по поводу Давида Черняка, вы за ним присматриваете?

– Я присматриваю, случилось что-то?

– Только хорошее, вы знаете, Давид обращался в передачу «Жди меня», там такая история…

(пересказ истории)

– Ну, надо же, а я даже не знала.

– В жизни и не такое бывает.

– Но он лететь не сможет, он вообще еле ходит.

– Мы так и поняли, мы попробуем организовать что-то типа телемоста через интернет. Если вы сможете в этот день нам помочь, я заеду за вами с Давидом на машине и мы тут подъедем по городу.

– А куда именно?

– Хоть убейте, пока не знаю, но я вам позвоню.

– Договорились.

* * *

Ашдод, район Йуд-Алеф, компьютерный магазин «ComPower». Раздаётся звонок:

– Компауэр.

– Лёх, привет, это Сашка. Тут дело такое есть, я понимаю, ты человек занятой, работаете, а тут я со своими затеями пытаюсь переложить проблемы со здоровой головы на больную…

– Перекладывай.

– Хочешь, чтоб твой магазин показали по первому каналу российского телевиденья миллионам телезрителей в разных странах мира? Конкуренты от зависти просто вымрут как динозавры.

– Хочу! А как?

– Жди, сейчас приеду, расскажу.

Магазин ComPower:

– Серьёзно, что ли, покажут?

– Ну, в общем-то да, только если честно, рекламу свою не прогонишь, это запрещено, акция исключительно гуманитарная.

– Даже если и гуманитарная, я согласен, почему бы и не помочь? Надо только с работничками договориться.

– Ничего, что я на твою голову перекладываю?

– Конечно ничего, мы на Лёнину переложим.

– А он согласится?

– Я тут начальник.

– У тебя обычная видеокамера есть?

– Поднимись к Лёне в лабораторию поговори с ним.

Этажом выше:

– Лёня привет!

– Привет!

– У меня к тебе предложение, хочешь остаться в магазине после закрытия и посидеть несколько часов абсолютно бесплатно?

– Никогда!

– Ладно, подойдём с другой стороны. Ты когда-нибудь мечтал хоть на время перестать скручивать железо, ставить софтину и в один вечер стать оператором телекомпании ВИД?

– ДА!

– Но только на один вечер.

– Всё равно – ДА!

– У тебя камера есть!

– Есть!

– Ты принят на работу.

– И что дальше?

– Слушай сюда. Я звоню Ларисе в Москву, даю ей твой телефон, и говорю, что с этой минуты телемост и съёмку на уровне кабелей и камер делает Лёня.

– Алё гараж, это для своих я Лёня, а так (выпрямил осанку, развернул плечи) – я ЛЕОН!

– Кто бы спорил с наёмным убийцей, я звоню…

– Алё, Лариса?

– Да.

– Это Черняков с Ашдода. В общем, съёмка и телемост будет. Запишите номер телефона нашего коллеги, он отвечает за техническую часть мероприятия. Номер такой-то, зовут Лёня (Бля, я ЛЕОН!!!)… извиняюсь, ЛЕОН его зовут.

– Понятно, тогда я буду с ним на связи, через два дня пробный телемост.

Этажом ниже:

– Лёх, спасибо большое, Лёня согласился.

– Мы и второго Лёху оставим, если надо.

* * *

Через пару дней:

– Лёнь, ну как дела?

– Всё нормально, проверили, вроде ничего, картинка терпимая, а чтобы со звуком проблем не было, мы на телефоне будем с Останкино.

– Что со съёмкой?

– Камера есть, штатива нету, ну что-нибудь придумаем, кассету новенькую я уже прикупил.

– Съёмка в девять?

– Запись в девять, но нам надо быть готовыми к шести вечера.

– Вы же до восьми работаете?

– А что делать? Будем закрывать магазин.

– А что Лёха?

– Начальство на всё даёт «добро». Ты на съёмках будешь?

– Если бы не работа, всё бы происходило у меня дома, а не у вас в магазине. Мне к семи в аэропорт. Я Давида с Женей привезу и сваливаю.

* * *

День съёмки:

– Алё, Женя? Вы с Давидом готовы?

– Да приезжайте, мы ждём уже вас на улице.

Еду, звонок на мобилу:

– Да пап, слушаю.

– Занят?

– Занят.

– Чем?

– Ну, помнишь, я тебе рассказывал про съёмку?

– А, ну-ну, давай Тимуровец, флаг тебе в руки.

– Спасибо, папа.

Приехал:

– Здравствуйте, готовы?

– Готовы.

– Едем!

* * *

Ашдод, район Йуд-Алеф, компьютерный магазин «ComPower» 17:30:

– Лёх привет, ну ничего себе вы тут телецентр замутили!

– Круто?

– Круче не бывает!

– Это всё Лёня ( Бля, я ЛЕОН!!!) со вторым Лёхой тут с четырёх часов всё строят.

– А клиенты, покупатели?

– А мы двери закрыли, а они всё ломятся, мол, чё тут происходит?

– Слушай, а эту вывеску, огромную ComPower, на пол поставил… тебе ничего не сказали?

– Сказали… чтоб в кадре не было видно названия. Да, собственно, фиг с ним.

– Мужики, мне на работу пора. Давид – вам здоровья и удачи, Женя, спасибо за помощь. Лёха, прости за дурдом в магазине. Лёня ( Бля, я ЛЕОН!!!) тебе персональное огромное спасибо, ну и тебе Лёха тоже.

* * *

Я улетел на работу, переполненный чувством благодарности к своим друзьям. Я ими просто гордился, ну и, естественно, где-то в душе гордился и собой – организаторских способностей, как подтвердилось в очередной раз, мне не занимать.

Ближе к девяти вечера, когда я сидел на работе, за три тысячи километров отсюда, в Останкино, Маша Шукшина обращалась к телезрителям:

«Благодаря развитию интернет-технологий мы смогли предоставить слово человеку, который находится почти за 3000 километров от нашей студии, в небольшом израильском городе Ашдод.

Зовут этого человека Борис Черняк. Ему 92 года, 6 месяцев и 15 дней. Дни он считает с тех пор, когда решил найти свою дочь, родившуюся в октябре 1945-го.

Борис написал нам 6 писем с просьбой разыскать дочь, которую он видел только однажды, совсем маленькой и только на фотографии.

Благодаря Интернет-мосту, отец и дочь смогли увидеть друг друга и договориться о встрече. Неля Борисовна Черняк приехала к нам из Киева, она никогда не видела отца, но все эти годы хранит единственную его фотографию…»

Вот так вот всё это и было. Ищите друг друга, чтобы ни было, и ждите, несмотря ни на что.

Я жил в Советском Союзе, я был пионером

19.05.2006

Я думаю, по всему Советскому Союзу моё поколение в пионеры принимали одинаково скучно. Уже начиная с первого сентября училка принялась промывать нам мозги на тему жизни в пост-октябрятскую эпоху. Смысл её пропаганды сводился к тому, что если кто-нибудь из нас будет фигово учиться, что если у кого-нибудь в дневнике место под замечания закончится раньше, чем первая четверть, что если… Другими словами, мне стать пионером по такому раскладу не светило вообще. Но в стране советов, как вы знаете, остаться за бортом пионерского детства было в принципе невозможно. Таки пионерами становились все.

Принимать в ряды организации нас решили в соответствии с нашими заслугами – начиная с лучших из лучших и заканчивая «такими, как этот Черняков». Перед набором в первую партию «счастливчиков» классный руководитель устроила нам собрание класса и попыталась поиграть с нами в как бы демократию образца 1985 года – просто взяла и зачитала список из нескольких примерных девочек. Спорить было абсолютно бесполезно, но чтобы делу придать законный вид и толк, таки поинтересовалась, а будут ли другие предложения? Тут же завёлся хор из рыдающих девчонок, не попавших в её белый список. Собрание становилось уже интересней.

– Я вас спрашиваю – вопрошал педагог, перекрикивая вой коров, у кого какие будут предложения?

– Я за тех, кто плачет! – набрался отваги и пафосно заявил пацан по фамилии Отвагин.

– Пережёвывание соплей ещё не есть повод для вступления в ряды пионерской организации, – парировала учительница.

На этом демократия и дебаты закончились. До начала перестройки в стране оставался ещё один год.

Первая партия уехала в Москву на Красную Площадь. Наверно, это было пипец как круто. Потом было ещё одно собрание и следующая партия «хороших» была принята в пионеры в музее Ленина. Далее по убыванию и без собраний приняли ещё две партии в знаковых точках города.

Всё. Больше выбирать было не из кого. Меня и остальных принимали в пионеры ни за что-то, а только потому, что совсем не принять нас ну никак не могли. Всё торжество проходило в спортивном зале после уроков. Вдоль стены построили всю нашу параллель от А до Е. Нас, человек десять последних героев, вывели на середину. Навстречу вышла завуч, толкнула речь на тему, что хоть вы все и недостойны, но с надеждой на лучшее и, естественно, авансом, вас так и быть принимают в ряды Всесоюзной Пионерской Организации. От её наивности аж на слезу прошибало, но мы старались не ржать.

Повязали нам галстуки. Торжественная клятва захлебнулась на третьем слове первого предложения. Выучить столько буковок нам было откровенно сложно – ниасилили. В завершение представления к нам вышел директор школы Елисеев Ю.Г и сказал что-то такое, что между строк читалось как «от вас, дебилов, я другого и не ожидал". Занавес. Шоу окончено. Весь присутствующий педагогический состав средней школы номер 34 города Смоленска махнул на нас рукой, вывел классы из спортзала и распустил детишек по домам.

Вот так это всё и начиналось. Моё бытие в пионерской организации, как и финал, были вполне предсказуемы. Я был исключён дважды, но приняли меня назад только раз, и то, я никого об этом не просил. Второй раз меня уже не взяли, просто я вырос раньше, чем успел исправиться. Но это уже совсем другая история.

Милуим… последний?

22.10.2006

Завтра… а точнее уже сегодня (сейчас у нас 2:22 ночи) ухожу в армию в милуим, или, говоря по-русски, сборы резервистов. Всего ерунда, просто курс на десять дней до второго ноября. Наверно, таких фанатов милуима, как я, немного, но я действительно очень люблю ходить в армию. Да, из прежних друзей там уже почти никого не осталось, кто в Россию вернулся, кто в Канаду уехал, а кого и по возрасту освободили. Но я всё равно иду туда с каким-то детским нелогичным восторгом. Почему? Возможно, как говорил Маршак, «Потому, что службу этой очень важной нахожу!»

Мне, блин, срочную, к сожалению, служить не довелось, но начиная с двадцати лет, вот уже целых 10 лет, исправно хожу в милуим, и мысли никогда даже не было закосить. Как в отпуск.

Сегодня собирался и подумал… бляха муха, а ведь это, возможно, последний раз я одеваю армейскую форму, ботинки, в которых я протопал 10 лет от Кфар Кары до Мегидо и Нахлиеля, дискит на шею… Что-то от этой мысли меня сильно взволновало. Грустно очень как-то ещё один период в жизни заканчивать, причём достаточно любимый. Наверно, чувство как в России на последнем звонке, кто стоял на линейки и слушал его, тот обязательно меня поймёт.

У нас резервистов говорят так: чем старше становишься, тем больше сумку с собой в армию собираешь. Хреновая, но правда. Вот и сегодня, собирая сумку, грешным делом подумал, а не взять ли с собой, как все мужики, подушку? Бр-р-р, аж страшно стало от такой мысли. Закинул подушку подальше нафиг. Десять лет вместо подушки спал на сложенном чистом комплекте формы, обойдусь и сейчас.

Собственно, вот этим и хотелось поделиться в два часа ночи. Возможно, вышло сумбурно, но это от беспорядочных эмоций в третьем часу ночи. Если в нашей стране внеплановой войны не будет – это ведь действительно может быть последний раз.

Папа, мы уже идём в Канаду?

04.04.2007

Преамбула

24 марта 2007 года, утро…

Мысли… «у-у-у-у-у, ну зачем, ну зачем я опять вчера пил… точнее нажрался… не, ну понятно зачем, я уже месяц за это кушаю… но мешать то зачем было? Даже после того сиропа тархуна со спиртом не так кисло было…»

– Пива хочу, – сказал организм.

– Пива хочу, – повторил я вслух.

– Иди нафиг, алкоголик, – сказала жена.

– Иди нафиг, пьянь, – передал я организму.

24 марта 2007 года, вечер…

– Пап, мы уже идём в Канаду? – спросил средний спиногрыз семи лет отроду.

– Нет… Сейчас никто никуда не идёт, поспи пару часиков, и в три часа ночи мы все поедем в аэропорт.

Часть первая, земная (причём земля святая)

Стоим в аэропорту на посадку. Самолёт братьев славян с Украины готов доставить нас по маршруту Телль-Авив – Киев… Вот так вот сложилась нескучная жизнь, во второй раз держал я в руках билеты в одну сторону. Тогда мне только 18 было, и летел я с подругой в Израиль. А вот сейчас мне 31, и мне с бывшей подругой, а ныне женой, и тремя детьми предстояло лететь по долгому маршруту Тель-Авив – Киев – Торонто – Виннипег. Почему лечу в Канаду через Украину? Так потому, что в Канаде много украинцев, и хотелось по дороге как-то адаптироваться к новым жизненным реалиям, вот… (это была шутка юмора как бы, ну просто банально дешевле было через Киев, чем напрямую)

«One way ticket… One way ticket…» – напевала чуть трезвая голова. Рядом орали мои любимые дети. Настроение было прекрасное. Подхожу к жене, говорю, мол, не завидую тем, кто в самолёте рядом с нашим табором сядет, кирдык и звездец им, ха-ха, в общем.

– Простите пожаста, – спросила обеспокоенная тётя из очереди, – у вас какие места будут?

– Страшно? Да? Я понимаю… 21 C, D,E,F

– Хвала небесам!!! – отлегло у тётеньки…

Стою, размышляю.