Текст книги "Я - главный герой"

Автор книги: Александр Черняков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Чем ещё замечателен город Рочестер? А замечателен он тем, что от него совсем недалеко ехать до Ниагарского водопада.

Да будет известно тому, кому неизвестно, что к Ниагаре можно подъехать как со стороны Штатов, так и со стороны Канады. Наверно, со стороны Канады водопад выглядит шикарней, но мы довольствовались видами и с нашей стороны.

Ну а теперь о впечатлениях. Всё-таки одиннадцать лет жизни в Израиле свой отпечаток на эмоциональное восприятие накладывают. У нас в Израиле тема пресной воды весьма и весьма актуальна. Почти вся наша огромная страна получает питьевую воду из озера Кинерет. Я уже как-то рассказывал, что это – то самое озеро, где «с причала рыбачил апостол Андрей, а спаситель ходил по воде». А ещё я рассказывал, что летом в Израиле нет дождей, и это озеро имеет пакостное свойство мелеть и, тем самым, вводить в лёгкий напряг всё население. Скажем так, воду мы тут особо не экономим, но то, что не разбазариваем, – это уже сто процентов. А потому и радуемся зимой каждому дню дождливому: «О, ливень, классно, воды в Кинерете прибудет, пусть сильнее грянет буря!» И вот смотрю я на этот гигантский и обалденный водопад и, вместо того, чтобы полностью отдаться на растерзание радостным эмоциям, стою себе и думаю «это сколько же пресной воды вот так вот зазря утекает, какое попустительство…»

Подведём итог: Ниагара – это красиво, это потрясно, это шумно, это непременно где надо побывать. А ещё Ниагара – это на иврите «смывной бачок», – у евреев свои ассоциации.

Кстати, у Ниагарского водопада стоит памятник физику Николе Тесле. Почему там? – не знаю, но на всякий случай сфоткался (понятно, что забрался, а не рядом стоял).

Часть 9

Ну что ж, вот и подходит к завершению сиё повествование. Расскажу коротко об оставшихся днях в Америке. В один из дней, проснувшись, я увидел, что на улице выпал снег. Это был только третий раз за последние одиннадцать лет, что я увидел снег воочию! Мог ли я усидеть дома? Разумеется, нет, я тут же выскочил на улицу, побегал по снегу туда, сюда, слепил снежок, кинул в окно. На шум вышел брат, сказал, что не стоит босиком и в одних семейниках бегать по улице, мол, соседи не поймут. Пришлось вернуться домой, всё-таки я уеду, а ему ещё жить тут.

Потом наступил день свадьбы. У брата получилась шикарная, ни на что не похожая свадьба. Совместили несовместимое, и получилось потрясно. Была еврейская «хупа», но раввина не было. Церемония проходила на русском и английском. Пили шведский Абсолют, армянский Арарат, грузинскую Хванчкару и ещё что-то испанское. Музыкальное сопровождение обеспечивали профессиональные музыканты итальянцы, и свадьба получилась не просто свадьба, а настоящий фестиваль «Sanremo».

А ещё через пару дней мы сели в самолёт и вернулись домой, в Израиль.

По прилёту, буквально сразу, что называется «с корабля – на бал», я пошёл в армию на ежегодные резервистские сборы, предстояло охранять небольшое еврейское поселение от арабов, но это уже совсем другая история. А закончу я эту рассылку ещё двумя куплетами из репертуара Вилли Токарева:

«Я пока что небогатый,

Да и бедным не назвать,

Только вечно мне придется

Счастье вечное ковать»

И ещё…

«Хорошо везде на свете

Только там, где нету нас.

Я не знаю то, что будет,

Знаю только, что сейчас»

Служба в Нахлиеле. Где это? Что это?

02.04.2005

Часть 1

Чем ещё запомнился мне такой безумный и нескучный 2004-ый год? Летом я здорово погулял по России и Латвии, осенью впервые попал в Соединённые Штаты той самой Америки. Всё это прекрасно. Но год был бы не годом, если бы я не сходил на ежегодные резервистские сборы моей самой доблестной, самой непобедимой и самой легендарной армии – Армии Обороны Израиля. Или, как говорят на местном диалекте, сходил в «милуим».

Я вот только сейчас заметил, насколько слово «милуим» похоже на слово «Хэллоуин». И маскарад ещё тот: морда небритая, шмотки цвета хаки безразмерные, до дыр затёртые, а вместо метлы – автомат М-16 американский. Не, ну согласитесь, вот чем не Хэллоуин?

Итак, обо всём по порядку. Повестка на службу обычно приходит за два – три месяца до начала сборов. Вот и мне пришла. Смотрю – лажа. Как раз служба начиналась за два дня до свадьбы брата в Америке. В общем, я так скажу, много у нас тут косильщиков от милуима, но я не из этих. И всегда, как последний сионист и патриот, я иду в милуим впереди планеты всей, «потому как службу эту очень важной нахожу!» Но тут-то случай особенный. Звоню товарищу командиру.

– Исраэль (это имя такое), Черняков говорит, мне грустно, но на милуим я не приду.

– Что случилось?

– Свадьба у брата, улетать мне надо.

– Ничего не могу обещать.

– Я тоже, но знай, билеты уже куплены…

Звонит потом.

– Мы посовещались, и я решил… свободен, и брату привет!

Думаете, всё так просто? Вы просто нашего Исраэля не знаете. Перед самым отлётом звонит мне.

– Черняков, только, как бы говоря, пойми меня правильно, и даже если ты откажешь, я пойму, так как я тебя уже, как бы говоря, отпустил, и ты, как бы говоря, не обязан согласиться, только, как бы говоря, из уважения ко мне, но, как бы говоря, я должен тебя спросить, хотя я повторю, что, как бы говоря, ты не обязан…

– ИСРАЭЛЬ!!! НУ!!! РОЖАЙ УЖЕ!

– В общем, смог бы ты, как бы говоря, по приезду сразу в армию пойти и дослужить, как бы говоря, пол срока – 12 дней, но, опять же, как бы говоря, ты не обязан…

– ИСРАЭЛЬ, Я ПРИДУ!!! и ни слова больше, как бы говоря…

Часть 2

Вот так вот всё это и начиналось. Прилетел я с Америки, собрал нехитрые пожитки на двенадцать дней: сало, колбасу, хлеб чёрный, семечки, пиво, огненную воду (звезда я, по дороге пузырь расколотил), и поехал на базу, чтобы «леитхаель» или, если говорить на нормальном русском языке, «осолдатиться». Это значит получить пушку, пять магазинов с патронами, каску, спальный мешок и завещание подписать, а без этого какой ты, нафиг, солдат? Получил, подписал. Подхожу, спрашиваю командира, мол, какая боевая задача на нас возложена в этом году? Оказалось – охрана еврейских поселений за зелёной чертой. Поселения, так поселения. Всё ж лучше, чем охранять арабских террористов в тюрьме Мегидо.

Зелёная черта. Вообще это такое условное место, с одной стороны, это, конечно, Израиль, но, с другой стороны, там живут преимущественно арабы. Много диких, злых, агрессивных вооружённых арабов. Они ненавидят Израиль вообще и израильскую армию в частности. Но больше всего они ненавидят евреев из маленьких форпостов, которые плевать на них хотели и селятся у них под носом, создавая свои поселения буквально на пустом месте. В таких поселениях живут очень смелые и абсолютно безбашенные религиозные евреи. Понимаете, арабы за зелёной чертой – не самые мирные люди. Они постоянно пытаются устраивать террористические выходки. Регулярная армия – на то и регулярная, по макушке террористам стучит регулярно. Но армия – это танки, джипы, транспортёры, а из каждого поселения военную базу не устроишь. Да и что это за поселения? Так, 30–60 семей. И где, скажите вы мне, там на танке развернутся? Негде. Проще поселить в вагончике человек пять таких, как я, с автоматом, на месяц, а потом других им подослать на смену. Поселенцы и это считают лишним. Они прекрасно и без нас бы справились. Но, поскольку люди они горячие, их попросили, во избежание третей мировой, войну самим с арабами по пустякам не начинать, а полностью положиться на НАШЕГО брата. Не многим это понравилось. Но и мы не на курорт приехали, нас на службу послали, а посему мы будем здесь охранять, а нас будут здесь терпеть.

Звоню Вовчику.

– Народ, вы где?

– В Нахлиеле.

– Подожди, как ты сказал? Нах…? Нах… чего?

– НАХЛИЕЛЬ! Это недалеко от Рамалы, Мате-Биньамин.

Ну, где Рамала – я знаю. Там резиденция главы палестинской автономии. Там ещё Арафат закопан. Хорошее соседство, но да хрен с ним.

Добирались в поселение долго. По-хорошему, надо было ехать в керамических бронежилетах и касках, либо в бронированном автобусе. Но мы добрались налегке, и, как выразился наш шофёр, с божьей помощью. Если не считать убогие арабские деревни, пейзажи безумно красивые. Дорога постоянно петляла среди высоких холмов, усаженных оливковыми деревьями. То там, то сям на дороге попадались следы от брошенных бутылок с зажигательной смесью. Есть такое развлекалово у арабов.

И вот мы в Нахлиеле. На пороге нашего вагончика появилась радушная фигура Вовчика в тапках.

– Здравствуй, Вовчик!

– Здравствуй, Санёк, добро пожаловать домой, проходи.

Часть 3

Первым делом разгружать сумки. Я к шкафу. Смотрю, а на казённый хавчик НАШИ мужики здесь не сильно уповают. Помимо классической армейской поставки скромный рацион «русского» солдата гордо дополняют домашние заготовки: огненная вода, рижский бальзам, пиво аж трёх(!) сортов, чай Липтон, шоколад Элит обычный и горький, – ну прям как в лучших домах Парижа и Шепетовки.

– Значит так, – сказал Вовчик. – Расписанием и сменами у нас ведает Вадим, и вообще, он у нас тут за старшего. Вадим, объясните обстановку прибывшему пополнению.

– Санёк, значит слушай сюда, сначала о местности. С трёх сторон нас окружают арабские деревни. Ближайшая – за сопкой, её не видно, но поверь мне, она рядом. Другая чуть подальше, и вот тут третья, открой дверь и увидишь, прямо у нас перед носом, на соседней сопке. Можешь взять бинокль и полюбоваться.

– Ага, вижу. Километров пять. Радует, что если не подойдут, то из Калаша не достанут.

– Далее, мы круглосуточно посменно охраняем ворота, патрулируем поселение внутри и вдоль забора, а также детский садик в дневное время. В общем, враг не пройдёт. Последний раз арабы сюда приходили пару лет назад. Но если в наш срок придут, что делать ты знаешь.

– Знаю и умею.

– Иногда нас навещает ответственный в поселении за солдат. Уж больно просил, поскольку поселение религиозное, сильно не кощунствовать и соблюдать кошрут. Ходил тут, мозги парил нам, мол, смешиваем молочную и мясную посуду, в одной раковине моем, короче – достал, нудевши. Пришлось пойти товарищу навстречу. Чтоб не смешивать, мы всю молочную посуду в шкаф убрали, и теперь всё подряд едим только из мясной.

– В принципе весьма и весьма разумно.

– Что ещё? А, да, тут один раввин к нам зачастил, приходит и спрашивает: «среди вас есть тут евреи, или все вы гои?», – мол, тфилин наложить и вместе помолиться. Прикинь, зараза, «или все вы гои?». Ну, мы его за такую постановку вопроса сразу нахрен послали.

– Правильно сделали.

– А тут как-то Игорёха повёлся. И теперь это чудо приходит и спрашивает «Где Игорь-Йегуди (еврей)?»

– Ладно, пусть придёт и меня спросит, я ему всё объясню.

– А теперь, Санёк, поешь, и давай с Вовчиком в патруль, на ознакомление с местностью.

Ботинки зашнуровали, заряженные автоматы наперевес – и пошли «погулять».

Теперь, для полноты повествования, я вам расскажу, что такое еврейское поселение Нахлиель. Изначально сюда привезли несколько вагончиков. Каждый вагончик – это как дом. Две небольшие спальни, как бы зал, совмещённый с кухней, душевая и белый друг. Потом ещё подвезли немножко, со временем провели коммуникации, построили каменные дома, водокачку, синагогу отгрохали, всё это дело обнесли забором, и вот вам современный Нахлиель.

– Так вот, Санёк, в соседнем с нами вагончике живут овцы.

– ?!?!

– Ага, там что-то по типу хлева у них.

– А что в этих вагончиках?

– А здесь эдакий еврейский вариант республики ШКИД, только в кипах и с пейсами. Из вагончиков сделали религиозный интернат-ешиву, там теперь святым премудростям шпана религиозная обучается. Детки ещё те, лет 12–14, постоянно ходят сигареты клянчить.

– И чем ещё сия прогрессивная часть израильского общества здесь занимается в свободное от учёбы и перекуров время?

Вышли на «широкую» улицу.

– Санёк, эта улица здесь единственная. Она более-менее широкая и прямая, а всё остальное – это так, просто закоулки.

– Названия, я понимаю, у неё нет?

– Естественно, нет.

– Тогда пусть это будет «Невский проспект»

– Это почему?

– Просто я очень люблю по Невскому прогуляться…

Идём дальше по Ново-Невскому проспекту.

– Тут у нас автобусная остановка, причём, что символично, конечная на маршруте. Дальше Нахлиеля даже бронированный автобус никуда не поедет.

– Дальше, действительно, только на танке.

Ещё полминуты ходьбы, и наш проспект закончился.

– Значит, тут у нас магазин. Мясо у нас есть, сейчас купим рис, а вечером я перец нафарширую.

– Отлично, Вовчик, я берусь помогать приготавливать ужин, ты знаешь, я неплохо умею кипятить воду для чая!

Часть 4

Ужин удался на славу, Вовчик не подкачал, да и я с кипятком в тот вечер был просто «в ударе». Ближе к ночи к нам на Хаммере подъехали солдаты с соседней базы. Как потом мне сказал Вовчик, это происходит ежедневно.

Ребята объехали поселение вокруг, проверили забор, порычали двигателями, чтоб арабы слышали и случайно страх не потеряли, а потом к нам – лясы поточить, чайку попить, холодильник на предмет йогуртов почистить. Нам не жалко, лишь бы на здоровье. Не знаю почему, но всегда все водители оказывались «нашими». Разговор плавно катился по привычному «русскому» руслу: кто, когда и откуда в страну приехал, кто, где и чем поначалу в этой стране занимался. Вспомнили про кибуцы. У меня своих историй про кибуц навалом, а тут Мишка свою рассказал.

Кибуцный рассказ Мишки:

«Помню, послали меня в первый же день в коровник работать, а за старшего там был друз (араб-христианин) какой-то. Он мне и говорит: «иди коров доить». Я отродясь коров не доил, и в принципе сильно к этому по жизни не стремился. Стал в несознанку уходить, мол, не знаю, не умею, а он, зараза: «небоись, тебе покажут, тебя научат». Я, как могу, продолжаю упорно косить: «да я вообще не знаю, где у вас тут доильная», – а он чё? Взял листок бумаги, стал карту мне рисовать, проходы, ограды, коров нарисовал и, среди всего этого, тропинку мне проложил, чтоб не заблудился.

Ладно, леший с вами, взял листок, иду, на ходу каракули разобрать пытаюсь, а под ноги, ясно-дело, даже не гляжу. И что вы думаете, провалился в какой-то отстойник с жидким дерьмом коровьим. Аж с головой ушёл. Хорошо, что ростом не маленький, вынырнул, встал на ноги, стою по шею, ляпота! А так, будь яма сантиметров на двадцать глубже, так всё, кирдык. Ладно, кое-как вылез, пошёл, помылся, переоделся, и, как человек, вернулся на работу.

Пришёл к доильному отделению. Друз показал мне, как ставить доильный аппарат.

– А теперь, – говорит, – давай сам попробуй. Ну, я только к сиськам наклонился, и уж не знаю, то ли корова меня испугалась, то ли просто время её гадить настало. В общем, сделала она своё мерзкое дело прямо мне на макушку. Чес-слово, такое ощущение, будто кирпичом огрели. Я только охнул и упал. Ну, а что делать-то, второй раз за последний час мыться пошёл.

В общем, помылся, переоделся, и опять на работу притопал. Мне друз опять в руки доильный аппарат суёт, мол, давай. Я говорю: «ага, дураков больше нет». Так он меня предупредил, ты, мол, смотри, если видишь, что корова хвост задрала – не подходи, нагадит. Ладно, мать вашу, смотрю, вроде корова хвост не задрала. Ну, я только наклонился, только стал аппарат ставить, как вдруг эта скотина на меня взяла и отлила, причём хорошо так отлила, не по-детски!

Я человек терпеливый, но тут и у меня терпение кончилось, нафиг этих коров, нафиг эту работу, нафиг этих друзов, и шли бы они к своим арабским мамам. Ну, а что делать? Пошёл третий раз, помылся и переоделся. Я начальству сразу сказал: «Да хоть из кибуца выгоняйте, я больше к этим коровам ВЖИЗНЬ НЕ ПОДОЙДУ!»

Вот такая история… эй, вы, там, ну может хватит как придуркам ржать надо мной, это же грустная история, я к вам откровенно, со всей душой, а у вас тут, уродов, истерика…»

Часть 5

Наступила ночь. Здесь, в горах, вдали от городского света и шума, наш грешный мир совсем по-другому выглядит. Огромный купол чёрного неба, усеянного миллиардом маленьких ярких звёзд. И главное – тишина. Нет, в самом деле, такая тишина, которую нигде, кроме как в горах, и не услышишь. Кстати, тишину вообще можно услышать? Не знаю. Картина для романтического вечера, только на этом вся романтика и заканчивается. Просто тишина – это очень практично, это значит, бесшумно никто не подойдёт. А на что ещё уповать-то приходится? Ночью идёшь по краю поселения вдоль забора, надо мной фонари, меня за десять километров со всех арабских деревень видно, я же на расстоянии уже двух метров в лоб ничего не вижу, НИ-ЧЕ-ГО. А вдруг какая тварь сидит за ближайшим камнем и только ждёт меня? Неизвестно. Автомат взведён, уши, как у овчарки, на макушке стоят. И только надеешься, что, если пальнёт урод какой, то пусть он с первого выстрела промахнётся, хорошо? В таком случае ещё можно запросто повоевать, и я бы никому тогда не позавидовал бы: «В мире нет бойца страшней, чем напуганный еврей!»

Часть 6

Между тем служба продолжалась. Мы жили, пили, ели, много ели, кстати. На свежем воздухе нагуляешься, аппетит хороший. И что-то еда у нас быстро стала заканчиваться. Армейские запасы – сожрали, домашние запасы – тоже сожрали, а до ближайшей раздачи хавчика ещё четыре дня. В магазин идти – принципиально отказывались. Было искушение овцу на шашлык пристрелить, но конфликтовать с местным населением как-то не хотелось. Сидим, думаем, как жить-то дальше будем. Тем временем из комнаты показался Марик, со шкафа достал рулон туалетной бумаги и исчез по какому то очень важному и срочному делу.

– Попрошу минуточку внимания! – на правах старшего заявил Вадим, – Вы только что видели, как наш боевой товарищ забрал последний рулон туалетной бумаги, а поставка, осмелюсь напомнить я вам, только через четыре дня, а посему каждый сейчас сам для себя сделает соответствующие выводы!

– А я думаю, проблема с бумагой не так актуальна, потому что еда ещё два дня тому назад закончилась.

– Да, Сашка, возможно, ты и прав, но я звоню командирам, и как угодно, война войной, а обед должен быть по расписанию, и бумага, кстати, тоже. В конце концов, солдат засранцем стать не должен!

После короткого звонка командирам и недолгого препирательства в течение двадцати минут был достигнут компромисс, и нам обещали подвезти какую-нибудь провизию уже завтра.

С утра, доев последние консервы, стали ждать машину. Дождались. Ближе к обеду по рации прозвучал взволнованный голос Игорёхи, он в тот момент службу на воротах тянул.

– Мужики, едут, слышите? Затоваривайтесь по полной!

– Игорёха, – спокойно отвечал Вадим, – к ним навстречу вышли лучшие люди из нашей команды, профессионалы и знатоки своего дела. Пока Вовка будет им зубы заговаривать, Черняков в это время им всю машину на предмет хавчика вычистит.

– Понял, за этих я спокоен, на этих можно рассчитывать, скажи только, пусть мясо берут, и побольше, а йогурты свои они пусть сами там жрут!

Работа прошла быстро и чисто. Вычищенная машина благополучно укатила по извилистой дороге в сторону большой земли. Мы остались довольны, теперь можно было и до ближайшей поставки дожить спокойно. Ближе к вечеру раздался звонок Вадиму на телефон, кто-то говорил на повышенных тонах и чем-то был явно там недоволен.

– Алё! Нахлиель? Вы там с голодухи совсем оборзели, что ли?! Вы всю коробку с тушёнкой из машины увели?! И куда этот водила, падла толстожопый, смотрел? Знал же, что в Нахлиель едет, небось, из машины даже и не вышел?! А вы тоже хороши, чем мне теперь остальных кормить?

– Во-первых, – холоднокровно парировал Вадим, – у вас там осталась тонна оливок, и если кто жрать их не захочет, то это уже не наша проблема, а ваша, сгоняете за мясом ещё раз и не развалитесь. А, во-вторых, я отвечаю за вверенных мне солдат, а посему заявляю, что затарились мы по самому минимуму и претензии ваши мне непонятны, а посему прошу считать недоразумение исчерпанным.

…

– Санёк, ты правда, что ли, всю тушёнку увёл?

– Вадим, ты сам посуди, там всего одна коробка была, банками нести неудобно, ну, сколько я мог зараз в руки взять, а там ещё сыр, овощи надо было переть… Хорошо ещё, Вовчик помог донести!

– Молодец! На твоём месте любой поступил бы так же.

Часть 7

И была ночь, и приходило утро, и так день за днём. Даже здесь, на краю земли, жизнь иногда казалась прекрасной. Бывало, встанешь с рассвета, автомат на шею, и пошёл детский садик охранять. Идёшь, ботинками поселение меришь, настроение прекрасное, душа поёт…

Выглянуло солнышко, блещет на горах,

Иду по поселению, автомат в руках.

Живут здесь люди с пейсами, с ними я дружу,

А придут арабы – гады – я их положу!

Какая жизнь, такие и песни. Пришёл к детскому садику. Хотя в религиозном поселении именно «детского» садика и нет, есть отдельно садик для мальчиков и отдельно садик для девочек. Но мне без разницы. Сижу, мимо меня мамаши спешат, чада свои приводят…

– «здравствуйте… здравствуйте… утро доброе…», – прикольно так.

Я сижу, лоб такой здоровый, причём обязан сидеть в бронежилете, а рядом со мной детишки играют на качелях, налегке так, в кофточках, в платьицах. Я не понимаю, где логика? Где смысл…?

Часть 8

В принципе, всё было спокойно. Ничего особенного не происходило… до последней субботы. Выходной, раннее утро. Мы дрыхнем. И тут по рации с ворот такая депеша приходит: «Мужики, в принципе конечно бегом не надо, но давайте с автоматами сюда подходите». Повскакивали кто в чём, но в принципе все, кроме Марика, в форме, магазины по карманам растолкали, автомат в зубы и к воротам. Притопали, спрашиваем:

– Мишка, чего звал?

– Да тут вот с утра пораньше арабы оливковые деревья пилят, а наши детишки, дебилы, пришли их собаками шугать и камнями покидаться. Идите этих недоделков от греха подальше назад в поселение загоните.

Ну, мы так с арабами взглядами обменялись, вроде ничего такого, кроме пил, в руках у них нету. Да и они, завидев народ с автоматами, на всякий случай отошли от нас и от греха подальше. Ситуация была предельно ясна, чего тут не понять, и мы дружно принялись за дело. Подзатыльниками и пинками дети по одному возвращались назад за ворота. Сильно мы не церемонились. До этого дня в антисемитизме меня ещё никто и никогда не обвинял, но от этих в тот раз наслушался. Вообще, нас сюда прислали для того, чтоб тихо тут всё было, а кого от кого охранять, евреев от арабов или арабов от евреев, мне уже тогда было просто по барабану. Пока мы пинали детишек, Марик пошёл к арабам выяснить, что тут всё-таки произошло.

Тем временем на шум по рации прилетели на джипах солдаты с ближайшей воинской части. Кстати, довольно оперативно. Прилетели в полном боевом снаряжении, каски, бронежилеты, автоматы с оптикой, круто так, серьёзно, не то, что мы. Сразу рассредоточились на местности, пошли команды, приказы. У людей война отработана, всё идёт по плану, а мы на это дело со стороны так смотрим, семечки грызём. Подходит ко мне командир, ну я ему в двух словах объяснил ситуацию.

– Хорошо, а где арабы? – серьёзно так осведомился старшина.

– Да вон, – говорю, – стоят, вроде ничего не делают.

– Как ничего, а что это там за араб в пижаме, тапках и с автоматом?

– Господь с вами! Это ж не араб, это Марик! Он НАШ!!!

– Это хорошо, что ты меня вовремя(!) предупредил…

Другими словами, всё хорошо, что хорошо заканчивается…

Часть 9

А вечером наступил весёлый еврейский праздник «Ханука». На этот праздник принято угощать друг друга обалденно вкусными пончиками с вареньем и сахарной пудрой – «сувганиёт» на иврите называются. Мы, по природной наивности, полагали, что раз поселение религиозное, нас просто завалят благодарные жители пончиками. Ага, щаззз, пришли, подарили грошовый подсвечник из фольги и свалили… и ни одной, даже самой чёрствой сувганиюшечки так и не принесли, ну что за народ, а?

Да ну и фиг с ними, у нас тоже будет свой собственный праздник, будем пиво пить. И пусть у кого-то наступила «Ханука», а у нас, служивых, началась «Хайнукен». Мы пили за то, что наша служба в этом году подходила к финишу, за то, что нам повоевать так и не пришлось в этот раз, за то, что мы неплохо справились с охраной родного еврейского поселения под носом у этих грёбаных террористов, ну и так, просто пили за то, чтобы были здоровы!

Часть 10

Собственно говоря, на этом наше повествование и заканчивается. Что касается поселенческого движения – у каждого на это счёт мнение своё. Я считаю, что дело это нужное, и очень надеюсь, что со временем там начнётся нормальная жизнь. Нельзя эту красивую израильскую землю отдавать арабам только потому, что они не хотят нас там видеть. Так и живут. И пока идёт эта тихая война, жить в поселениях могут только очень смелые и очень преданные своей земле люди. Я бы, например, не смотря на весь свой патриотизм, не смог бы переселить туда всю свою семью, а они вот смогли и в принципе даже неплохо живут. И пускай они уповают на бога, я же буду уповать на армию нашу, и буду надеяться, что хоть какое-то спокойствие там всё-таки будет.

И, в качестве постскриптума, я в интернете нашёл для вас два новостных сообщения, в которых местом событий являлось это маленькое еврейское поселение Нахлиель, как говорится, без комментариев.

14.03.02. Накануне двое террористов проникли в поселение Нахлиель, где тяжело ранили местного жителя. Израильские солдаты застрелили еще одного террориста-«смертника» до того, как он успел привести в действие взрывное устройство.

17.03.2005. Около сорока учащихся семинарии в еврейском поселении Нахлиель напали на восьмерых палестинских рабочих, в результате трое из них получили серьезные ранения и были госпитализированы в одну из больниц Рамалы, сообщил представитель израильских правоохранительных органов. «К тому времени, когда полиция прибыла на место происшествия, нападавшие убежали», – отметил он, сообщает Reuters

Так вот и живём…

Страна клёнов, земля Виннипухов

23.03.2006

Предисловие

– Рабинович, Вы любите теплую водку и потных женщин?

– Нет, не люблю.

– Отлично! Пойдёте в отпуск зимой.

Из народного творчества.

Часть первая. Главное – долететь

Год две тысячи шестой, январь месяц, святая земля, идёт дождь, ничего сверхинтересного. Наверно, так и прошла бы эта зима тихо и незаметно, мало ли таких зим было? Но в эту зиму судьба решила разнообразить мою и так не самую скучную жизнь.

– Так вот, – сказала судьба, – намечаю тебе поездку дней так на десять, лететь тебе, милок, за тридевять земель, за океян в Канадову землю, в провинциальный град Виннипег.

– С какого овоща? – максимально культурно поинтересовался я.

– Дела у тебя там будут, касатик, заодно и друга Вовчика повидаешь, днём погуляете, а долгими зимними вечерами посидите, армию повспоминаете, как охраняли Нахлиель от басурманов поганых, ну и всё такое…

– Я бы хотел поспорить, я и шмоток-то тёплых вот уже лет двенадцать как не имею…

– А вот со мной спорить бесполезно, на то я и судьба… иди лучше шапочкой затоварься, варежками…

– Валенками тоже?

– Валенками говоришь… дай подумать… нет, валенки, пожалуй, нет: скучно это и не оригинально… вот новых тёплых ботинок, радость моя, я уверена, тебе вполне хватит, – сказала судьба, и как-то уж хитро и злорадно заулыбалась.

* * *

Ладно, Канада так Канада, зимой так зимой, Виннипег так Виннипег. Где это? – спросите вы. Сейчас объясню. Если быть точным, то это вот сразу, как закончится чёрт знает где, тут же перед поворотом на фиг знает откуда. А если приблизительно, то в Канаде, в центре континента, недалеко от границы с той самой Америкой. Виннипег – столица провинции Манитоба.

Понятно, что прямого рейса Тель-Авив – Виннипег ещё ни одна авиакомпания не выдумала, а потому пришлось искать рейс с пересадками, и причём, как показала практика, тремя пересадками – оно однозначно дешевле, чем двумя, выходит. Я в турагентстве сразу сказал, хоть багажом, хоть в клетке с животными меня посылайте, лишь бы дешевле было. Там очень долго думали, думали и наконец-таки разродились вариантом. Тель-Авив – Будапешт, Будапешт – Торонто, Торонто – Виннипег. В дороге двадцать четыре часа. Всё удовольствие 915$. Я согласен.

* * *

– Так, – многомудро сказала жена, – Что у нас там по списку, шапку купил?

– Во, вязаная!

– Варежки?

– Два штука!

– Носки?

– Шесть пар, не много?

– В самый раз. А что там ещё у тебя такое тяжёлое?

– Пиво, шесть банок.

– Не много?

– В самый раз!

– Так, дальше, что у нас там с обувью?

– А что у нас с обувью?

– Погодь, а помнишь, тебе полгода назад ботинки такие подогнали нахаляву высокие, зимние, ты их даже ни разу не одевал, вот в них и поедешь…

* * *

Приехал в аэропорт. Шесть раз в неделю я приезжаю сюда на работу, а вот сегодня обломись, начальство дорогое, я улетаю. Багаж сдал, паспортный контроль прошёл, и так мирно и тихо побрёл в сторону дьюти-фри. Ничто не предвещало приключений, была тихая безлунная ночь. Иду, шагаю, как вдруг… Не, ну Ё-МАЁ, это что ж за хрень-то такая приключилась-то, а?!!! Ботинок совсем нулячий и вот так вот ни с того ни с сего подошва оторвалась!?! А это что ещё за фигня узкая железная такая выпала из-под подошвы? Мне кирдык!!!" Прямо как по книгам, классический случай попытки террориста захватить авиалайнер. Правда, какой террорист, такая и попытка, даже до дьюти-фри не дошёл. Но шутки шутками, а у меня аж всё похолодело и сердце ёкнуло. Если сейчас меня в камеры сотрудники безопасности наблюдают, мне звиздец, мне просто звиздец! А что делать то теперь. Подошву в карман запихнул, железку пнул от себя и от греха подальше и, прихрамывая на одну ногу, поспешил прямиком в обувной магазин дьюти-фри.

– Мне бы ботиночки зимние или кроссовки тёплые…

– Размер?

– 45, 46…

– Вот, пожалуйста, примерьте эти кроссовки. Для зимы самое то, тёплые, высокие, не промокают, не скользят и всего сто баксов.

– А дешевле ничего нет?

– Есть, но хуже.

– Хуже мне не надо, у меня уже есть одни, хуже некуда, во, полюбуйтесь!

– Как это так случилось?

– Да собственно вот так и случилось.

– А на вид вполне классная подделка на CAT, только вместо А, букву M написАли, сразу и не разглядишь, и прошиты аккуратно…

– Ага, только клей уроды зажали… где у вас тут мусорка, туда их…

Кроссовки зашнуровал, к кассе подхожу, заплатил кровную сотню, нет, спасибо, носки в комплект ВСЕГО за 15$ мне не надо. И вроде бы всё хорошо, и вроде бы всё замечательно, а-н-н-нет… выхожу из магазина, и тут «вот тебе, бабушка, Юрьев день»…

– Ну, здравствуй дорогой, я из секьюрити.

– Здрасти…

Прямо как стена передо мной вырос. Тут же профессиональным взглядом на заднем плане замечаю классического Man in Black: чёрный костюм, тёмные очки, в ухе рация, все дела, а фигли там мелочиться, случай то серьёзный, не каждый день у пассажира подошва с железкой отваливается.