Текст книги "Падение Порт-Артура"
Автор книги: Александр Широкорад
Жанр:
Военная история
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 38 страниц)
Глава 3.
Русская армия и флот к 1904 году
В настоящее время любимым аргументом военных на критику в свой адрес стало: «Армия – слепок общества». То есть какое общество, такая и армия. С того же следует начать и рассказ о русской армии начала XX в. Как в жизни империи уживались суд присяжных, автомобили и телефон с феодальными порядками XV в., так и в армии новейшая военная техника уживалась с узколобыми генералами, мыслившими категориями наполеоновских войн.
Русские генералы и адмиралы попросту не знали, что делать с новейшей техникой, поступавшей в их распоряжение. Вот, к примеру, получает адмирал броненосец в 12–13 тыс. т водоизмещением с четырьмя 305/40-мм и двенадцатью 152/ 45-мм пушками Кане со скорострельностью 1–2 и 5–7 выстрелов в минуту соответственно. 305/40-мм пушки изготавливались Обуховским сталелитейным заводом (ОСЗ) с 1894 г., а 152/45-мм пушки – с 1892 г. Дальность стрельбы 305-мм орудий снарядом весом 471 кг – 25,8 км, а 152-мм орудий снарядом весом 41,5 кг – 14 км. Данные эти приведены для дореволюционных снарядов необтекаемой формы, при стрельбе под углом 45.[11]11
Первым броненосцем с 305/40-мм орудиями с углом возвышения +35° стал «Потемкин».
[Закрыть]
Но дальность даже в 14 км приводила в ужас седых адмиралов. Когда они кончали училища и проходили практику на парусных кораблях, положено было открывать огонь, подходя на пистолетный выстрел. Я не раз видел гневные резолюции адмиралов и генералов на журналах различных совещаний: «Да кто же будет стрелять на 10 верст!» Совсем эта молодежь спятила!
По указанию начальства предельный угол возвышения на кораблях Балтийского и Черноморского флота был установлен +15° – для 305/40-мм орудий и +20º – для 152/45-мм. Баллистическая дальность стрельбы для 305-мм орудий уменьшалась до 15 км, а 152-мм – до 11 км. Но и на эту дальность стрелять пушки не могли, поскольку бородатые адмиралы разрешали составлять таблицы стрельбы для 305-мм орудий лишь на 60 кабельтовых, т.е. на 11 км. А на учениях стрельбы из 305/40-мм орудий до 1906 г. проводились на дистанцию 3–7 км. Таким образом, русские адмиралы ухитрились уменьшить дальность стрельбы более чем в 4 раза. То же самое касается и других новых орудий (203/45-мм, 120/45-мм и т.д.).
Артиллерии главного калибра ставилась одна задача – сблизиться на расстояние 4 км, а то и менее, и пробить броню вражеского корабля. Причем бронирование русских броненосцев делалось выборочным, т.е. наиболее важные места – артиллерийские башни и казематы, машины и котлы – защищались толстым слоем брони, а значительная часть борта оставалась вообще без брони. Такая система бронирования была удовлетворительна в 70-х гг. XIX в., когда бронебойные снаряды начинялись небольшим количеством черного пороха. Но уже в конце 1880-х гг. появились фугасные снаряды, снаряженные мощнейшими взрывчатыми веществами типа пироксилина. Такой снаряд, попадая в небронированный или слабо бронированный борт корабля, создавал огромную пробоину. Причем чем с большей дистанции был выпущен фугасный снаряд, тем большую опасность он представлял. Фугасный снаряд, падающий под углом, близким к вертикали, пробивал все броневые палубы корабля и взрывался внутри его.
Могли ли встретиться какие-либо технические проблемы для увеличения угла возвышения тяжелого орудия? Нет никаких особых проблем – просто увеличивался угол сектора подъемного механизма и ряд других мелких конструктивных деталей. Главная проблема была в адмиральском мышлении. И понадобилась революция 1917 г., чтобы углы возвышения орудий были увеличены до +45°. Мало того, были введены снаряды обтекаемой формы обр. 1928 г. И из тех же 305/40-мм и 152/45-мм пушек при стрельбе новыми снарядами была получена дальность 30 и 22 км соответственно.
Единственной сложностью было создание приборов управления артиллерийским огнем (ПУАО). Но их создали без особого труда и без каких-то новых открытий в физике – обычная оптика и механика. Причем если без хороших ПУАО стрельба по морским целям на дистанции 20–30 км малоэффективна, то по береговым крупноразмерным целям (порты, военные заводы, лагеря сухопутных войск и т.п.) можно было с успехом стрелять с примитивными прицелами, а то и вообще без прицелов – по таблицам стрельбы.
В 1893 г. Морской технический комитет Главного Артиллерийского управления (ГАУ) заинтересовался принципиально новым горизонтально-базисным дальномером, предложенным англичанами Барром и Струдом.
В кампании 1899 г. дальномер Барра и Струда испытывался в Учебном артиллерийском отряде и показал прекрасные результаты. Однако решение управляющего министерством о расширенных испытаниях двух дальномеров в 1900 г. повисло в воздухе из-за стремления Главного Управления кораблей и строительства (ГУКиС) добиться снижения изобретателями их стоимости. В кампаниях 1901 и 1902 гг. дальномеры Барра и Струда вновь испытывались в отряде и «вполне оправдали репутацию приборов лучшего назначения».
Одновременно выяснилось, что дальномер, предложенный германской фирмой Цейса, неудобен и нуждается в доработке. Тем не менее настойчивость ГУКиС в экономии казенных средств привела к преступному промедлению в принятии дальномера Барра и Струда на вооружение кораблей русского флота. В 1903 г. он в очередной раз испытывался в Учебном артиллерийском отряде.
К началу русско-японской войны лишь на некоторых кораблях Тихоокеанской эскадры имелись единичные экземпляры дальномеров Барра и Струда, в то время как их имели все броненосцы и крейсеры японского флота.
Да что говорить о дистанциях в 20–30 км и дальномерах, если перед русско-японской войной наши адмиралы мечтали об абордаже. Нет, я совсем не шучу. На марсах[12]12
Площадка на мачтах.
[Закрыть] специально ставили 37-мм и 47-мм пушки так, чтобы в сектор обстрела входила собственная палуба «на случай абордажа». Все броненосцы снабжались таранами – дабы подойти поближе, да и ткнуть в борт супостата. Все броненосцы были оборудованы многочисленными торпедными аппаратами, и это притом, что дальность хода торпеды к 1904 г. не превышала 500 м. На броненосцы ставилось огромное количество почти бесполезных мелкокалиберных пушек. Так, самые сильные броненосцы типа «Бородино» несли 4–305/40-мм, 12–125/ 45-мм, 20–75/50-мм, 20–47-мм и 2–37-мм пушки. Формально скопище мелкокалиберной артиллерии предназначалось для борьбы с миноносцами противника. Но 37-мм и 47-мм мелкокалиберные пушки были созданы в 1870-х – начале 1880-х гг., когда водоизмещение минных судов было 20–80 т. А к 1904 г. водоизмещение английских и японских миноносцев достигало 300–600 т. И стрельба из таких орудий по ним была малоэффективна. Даже из 75-мм пушек потопить миноносец водоизмещением в 300–600 т было мудрено. При этом требовались фугасные снаряды, а их-то в русском флоте и не было. Считалось достаточным, что 75-мм пушки пуляют стальными и чугунными болванками.
На таран, торпедные аппараты и мелкие «пукалки» уходил огромный вес. Для обслуживания бесполезной техники требовались десятки матросов.
Нетрудно догадаться, что в 1904–1905 гг. ни таран, ни торпедные аппараты[13]13
Речь, естественно, идет о торпедных аппаратах броненосцев, а не миноносцев.
[Закрыть] ни разу не пригодились ни нам, ни японцам. После войны бесполезные «пукалки» были сняты с уцелевших русских броненосцев и крейсеров. Было оставлено лишь несколько 75/50-мм орудий (обычно по два), и то их использовали, за неимением лучшего, в качестве зенитных установок.
В 1883–1888 гг. русские Морское и Сухопутное ведомства провели испытания артиллерийских снарядов, начиненных пироксилином (до этого все снаряды начинялись черным порохом, как при царе Горохе). В 1886 г. наш флот принял на вооружение 6-дюймовые снаряды, начиненные пироксилином, затем появились снаряды и большего калибра. Сухопутное ведомство в январе 1890 г. приняло на вооружение пироксилиновые снаряды к 8– и 9-дюймовым облегченным мортирам, а в 1892 г. – и к 11-дюймовым бомбам.
Снаряды, начиненные пироксилином, имели разрывное действие, в несколько раз превышавшее действие таких же снарядов с черным порохом. Казалось бы, надо немедленно увеличить вес снаряда и процент его заполнения взрывчатым веществом. Но наше Морское ведомство в 1892 г. сделало все с точностью до наоборот и… уменьшило вес снарядов.
Таблица 1.
Вес снарядов морских орудий
Калибр орудий … Вес русских снарядов, кг (до 1892 г. / в 1904–1905 гг.) … Вес японских снарядов, кг в 1904–1905 гг.
305 мм … 455 / 331,7 … 386
203 мм … 92,4 и 133 / 87,8 … 113
152 мм … 55,7 / 41,6 … 45,4
Логика наших заросших бородами любителей абордажей была проста – ежели подойти к супостату на дистанцию 4 км, то более легкий бронебойный снаряд калибра 152–305 мм пробьет более толстую броню, чем тяжелый. Но на больших дистанциях бронепробиваемость у тяжелых снарядов была лучше, чем у легких. Мало того, тяжелые снаряды летели дальше, и меткость их на больших дистанциях была гораздо лучше, чем легких. И лишь после Порт-Артура и Цусимы до наших «нельсонов» дошла необходимость увеличить вес снарядов. В результате для 203/45-мм и 305/40-мм пушек – ветеранов русско-японской войны – были приняты бронебойные и фугасные снаряды обр. 1907 г. весом соответственно в 107 и 471 кг. А снаряд обр. 1915 г. для 203/45-мм пушки весил еще больше – 112,2 кг.
В 1887 г. французский изобретатель Э. Тюрпен предложил русскому правительству мощное взрывчатое вещество – мелинит (пикриновая кислота). Замечу, что близкое по составу взрывчатое вещество под названием шимоза было принято на вооружение в японской корабельной и сухопутной артиллерии. Тюрпен получил трехлетнюю «привилегию» (патент) со стандартной оговоркой, что эта привилегия не стесняет российское Военное ведомство в применении изобретения для своих потребностей. Однако в 1887–1888 гг. Артиллерийский комитет ГАУ скептически относился к возможностям нового взрывчатого вещества.
Лишь 21 января 1895 г. последовало Высочайшее повеление о введении в крепостной и осадной артиллерии и для 6-дюймовых полевых мортир мелинитовых снарядов. Первые партии 6-дюймовых мелинитовых бомб общим количеством 5699 шт. были снаряжены в мелинитовом отделе Охтинских заводов в 1897 г.
Однако из-за взрыва одного 11-дюймового снаряда в канале береговой мортиры 18 августа 1901 г. на Главном артиллерийском полигоне работы по внедрению мелинита в России были прекращены, и в 1902–1903 гг. мелинит в России не производился.
Таким образом, до русско-японской войны на вооружение поступали только 6-дюймовые мелинитовые снаряды. Первая партия в 10 тыс. шт. была отправлена в войска в 1899 г. и распределилась между осадными парками и крепостями на западной границе. Первыми прибыли 600 бомб в Брест-Литовскую крепость в ноябре 1899 г. В дальнейшем 6-дюймовые бомбы направлялись в подавляющем большинстве именно в крепости Варшавского и Виленского округов. И только с 1901 г. началось снабжение Владивостока и Порт-Артура.
С 1902 г. наряду с мортирными бомбами в крепости и осадные парки начали поступать 6-дюймовые бомбы, снаряженные мелинитом, для пушек обр. 1877 г. весом в 120 пудов, которые с 1904 г. признаются годными и для пушек весом в 190 пудов.
Интересно заметить, что в декабре 1903 г. сорвалась очередная отправка 410 6-дюймовых мелинитовых снарядов, так как правление Добровольного флота отказалось их перевозить. g связи с этим стоит отметить, что в германской армии, не мудрствуя лукаво, в 1902 г. приняли на вооружение тротиловые снаряды.
В ходе русско-японской войны большую роль сыграли мины, состоявшие на вооружении к 1904 г. Морские мины делились на два типа – гальваноударные и гальванические. Оба типа мин срабатывали одинаково: корабль своим корпусом сминал свинцовые колпачки (их моряки называли «рогами»), сминание колпачков замыкало электрическую цепь, ток проходил через запал, и происходил взрыв. Разница была в том, что в гальваноударных минах электрическая батарея находилась в самой мине, а в гальванических – на берегу. Гальванические мины соединялись с берегом кабелем, что вызывало дополнительные трудности при их постановке. Зато оператор на берегу простым поворотом рубильника мог перевести минное заграждение из боевого положения в пассивное, когда свои корабли могли ходить по минному полю без риска подорваться на мине.
Гальваноударные мины использовались Морским ведомством, а гальванические – Военным ведомством, а конкретно состояли на вооружении сухопутных крепостей.
В ходе войны 1904–1905 гг. русские использовали гальваноударные мины четырех образцов: 1877,1888,1893 и 1898 гг. Из них первые два образца представляли собой сфероконические мины с зарядом пироксилина весом 2 пуда (32,8 кг), а последние – шаровые мины с зарядом в 3,5 пуда (57,3 кг). Гальванические мины имели заряд пироксилина в 4 пуда (65,5 кг). Гальваноударные мины допускали постановку с минным интервалом 100 футов (30,5 м), гальванические – 210 футов (64 м).
Таблица 2.
Данные гальваноударных мин русского флота
Обр. 1877 г. | 0,8 | 450/825 | 175 | 30 |
Обр. 1888 г. | 0.9 | 960 | 170 | 33 |
Обр. 1989 г. | 0,775 | 775 | 190 | 58 |
Первоначально мины в русском флоте и береговых крепостях ставились со шлюпок, баркасов и специальных плотиков. В 1892 г. В.А. Степановым был предложен конвейерный способ приготовления и постановки мин. На корабле устанавливался подвесной рельс, на который подвешивались приготовленные мины с якорями. Бесконечная (транспортерная) цепь, приводимая в движение от гребного вала корабля, обеспечивала перемещение приготовленных к постановке мин и якорей в сторону кормы. Очередная мина и ее якорь сходили с конца рельса и падали в воду. На освободившееся место на рельсе подвешивались новые мины и их якоря, что обеспечивало непрерывность минной постановки. Для отработки этого способа на Черном море были переоборудованы два минных транспорта – «Буг» и «Дунай». Испытания показали хорошие результаты.
В это же время лейтенантом А.П. Угрюмовым был предложен способ постановки мин путем сбрасывания их с кормы корабля вручную. Для этого мины размещались сверху якорей, а якоря укладывались на деревянные брусья, уложенные на палубу, что облегчало скольжение якорей при сталкивании в воду. В дальнейшем было предложено укладывать на палубе металлические рельсы, что еще больше облегчало сбрасывание мин в воду.
Объем работы не позволяет дать подробный анализ русских судостроительных программ, и автор отсылает любознательного читателя к специальной литературе. В целом же стоит сказать, что наши броненосцы строились как ответ на английские, но с запозданием на 5–10 лет. По вооружению и бронированию наши новые броненосцы типа «Бородино» были одного уровня с японскими, но значительно уступали новым броненосцам Англии, Франции и США, у которых средние калибры были не 152 мм, а 178, 203 и 234 мм.
Русские броненосные (тяжелые) крейсера строились высокобортными, с орудиями, установленными за бортом, и предназначались для крейсерства в океане. Японцы же строили броненосные крейсера для боя в составе эскадры и орудия главного калибра (203-мм) устанавливали в башнях, получая двойной выигрыш в бортовом залпе по сравнению с русскими крейсерами, имевшими только по четыре 203-мм орудия.
В целом русский флот на Тихом океане не уступал японскому ни по числу кораблей, ни по качеству вооружений. Разница была в неподготовленности экипажей и особенно в уровне мышления адмиралов.
Соотношение сил флотов России и Японии на Дальнем Востоке к началу войны
Классы кораблей … Россия / Япония
В 1903 г. в русской армии имелось 40,5 тыс. офицеров и 1 млн. нижних чинов. Соответственно в составе японской армии было 190 тыс. человек, т.е. в 5,5 раза меньше. В 1904 г. русская армия была полностью перевооружена 3-линейными винтовками Мосина обр. 1891 г. и на 40% новыми патронными 3-дюймовыми (76-мм) пушками обр. 1900 г.
Бедой русской армии, как и флота, была «разруха в головах» генералов, которые тоже не представляли себе, что такое современная военная техника и что с ней делать.
Возьмем, к примеру, автоматическое оружие. Впервые 11,43-мм пулемет и 37-мм автоматическую пушку американский изобретатель Хайрем Максим привез в Россию в 1887 г. Они были испытаны и показали отличные данные. 8 марта 1888 г. Александр III лично с удовольствием пострелял из пулемета в Аничковом дворце. От 37-мм пушки генералы сразу отказались – ни к чему такое баловство – и отдали адмиралам. Адмиралы заказали 8 пушек, и с 1891 г. испытывали их на балтийских, а затем на черноморских кораблях. Пушки хорошо зарекомендовали себя, и командиры кораблей просили еще. Производство автоматических 37-мм пушек освоил Обуховский завод. Мало того, главный конструктор завода А.П. Меллер на базе 37-мм пушки Максима изготовил 47-мм автоматическую пушку. Но Морскому техническому комитету пушки не понравились из-за большой скорострельности – что за безобразие, темп стрельбы 250–300 выстрелов в минуту, нельзя же так снаряды транжирить. Производство 37-мм пушек Максима Обуховскому заводу было приказано прекратить. Вспомнили об автоматических орудиях через 15 лет, в ходе Первой мировой войны. И только тогда Обуховский завод получил срочный заказ на них от армии и флота. Но технология производства была утеряна, и сдача автоматических орудий началась лишь в 1918 г.
В 1891–1892 гг. у фирмы «Норденфельд» было приобретено пять пулеметов системы Максима. После испытаний в Туркестанском и Сибирском военных округах Артиллерийский комитет пришел к выводу, что «при нынешнем вооружении пехоты и полевой артиллерии пулеметы вообще и прежних систем в особенности [имелись в виду картечницы. – А.Ш.] имеют для полевой войны весьма малое значение; по перевооружению же пехоты ружьями уменьшенного калибра с магазинами и по предстоящему усовершенствованию полевой артиллерии указанное значение пулеметов станет, вероятно, еще меньше».
ГАУ решило передать имеющиеся пулеметы на вооружение крепостей. Для полевых же войск они считались ненужной роскошью. Видный теоретик генерал М.И. Драгомиров острил: «Если бы одного и того же человека нужно было убивать по нескольку раз, то это было бы чудесным оружием. На беду для поклонников быстрого выпускания пуль, человека довольно подстрелить один раз и расстреливать его затем, вдогонку, пока он будет падать, надобности, сколь мне известно, нет».
Комиссия же по перевооружению крепостей нашла, что «пулеметы могут принести несомненную пользу». В 1896 г. Военное ведомство заказало фирме «Виккерс» 174 пулемета системы Максима. Второй заказ на 224 пулемета был размещен на германских оружейных и патронных заводах в Берлине. Замечу, что эти пулеметы изготавливались под 7,62-мм русский винтовочный патрон.
Поступившие пулеметы были испытаны в 1897 г. на полигоне Ораниенбаумской офицерской стрелковой школы. В 1897–1898 гг. пулеметы прошли войсковые испытания в Оренбургском, Туркестанском и Амурском военных округах. Опытные стрельбы проводились на дистанцию 400, 700, 1000 и 2200 метров, испытания показали необходимость внесения ряда конструктивных изменений. Теперь было признано целесообразным вооружение пулеметами и полевых войск, так как они «могут значительно увеличить поражение».
В 1899 г. для полевых войск было приобретено 58 пулеметов за 170 056 руб. – по 2932 руб. за штуку. Цена эта была высока, и чтобы уменьшить расходы, было решено приобрести у фирмы «Виккерс» право на производство пулеметов системы Максима непосредственно в России. По договору Военное ведомство обязывалось платить фирме по 50 фунтов стерлингов за каждый изготовленный пулемет в течение 10 лет.
Первый пулемет отечественного производства был собран в Туле 5 декабря 1904 г., а серийное производство началось весной 1905 г. Но, увы, до окончания боевых действий тульские пулеметы в Маньчжурию не попали.
Читая эти строки, 99% читателей представляют себе пулемет «Максим» таким, каким они его видели в кинофильме «Чапаев». На самом же деле станок, с которого стреляла Анка-пулеметчица и который прошел всю Великую Отечественную войну, был сконструирован А.А. Соколовым в 1910 г. А Александр III стрелял с «Максима», установленного на треноге.
Русским же генералам не только не нравился высокий темп стрельбы пулемета, но и вообще они не понимали, что это такое, и рассматривали пулемет как артиллерийское орудие. Соответственно «мудрые артиллеристы» сконструировали к «Максиму» два лафета – крепостной и полевой. Обе системы были по размерам близки к горным пушкам 2,5-дюймовой обр. 1883 г. и 3-дюймовой обр. 1904 г. Вес крепостного лафета без тела пулемета достигал 172,3 кг, высота линии огня составляла 978 мм, ширина хода – 1067 мм, диаметр колеса – 1067 мм. Вес полевого лафета без тела орудия – 231 кг, ширина хода – 1260 мм, диаметр колеса – 1223 мм.
Вес тела пулемета «Максим» 28,3 кг, темп стрельбы 500-600 выстрелов в минуту. В ленте имелось 250 патронов. Прицельная дальность стрельбы – 2000 м.
Лишь в 1904 г. фирме «Виккерс» было заказано 246 вьючных пулеметов «Максим» на треноге. Вес треноги составлял 21 кг. Высота линии огня 710 мм, угол вертикального наведения – 20º; +15º угол горизонтального наведения – 45°.
До конца войны в Россию было поставлено 16 таких пулеметов. Кроме того, к 1904 г. на Кавказе имелось четыре пулемета «Максим» на треноге Виккерса. С началом войны их перебросили в Маньчжурию.
Уже в ходе войны Военное ведомство разместило срочные заказы на пулеметы за границей. Немецким и американским фирмам было заказано 1155 пулеметов на сумму 4 199 554 руб., но все они прибыли в Россию уже после окончания войны.
В России было много талантливых конструкторов и инженеров. Но тупость и ограниченность генералитета не позволяли им применить свои способности. Поставить «Максима» на двуколку или тарантас генералам мешал менталитет. Грянула революция, и малограмотные красноармейцы и еще менее образованные махновцы независимо друг от друга поставили «Максимы» и «Гочкисы» на тавричанки, брички и тарантасы. Надо ли говорить, какой эффект произвела бы тавричанка с «Максимом» в Маньчжурии?
До войны ручные пулеметы в русской армии даже не испытывались. Лишь 15 сентября 1904 г. Военное ведомство заключило с датской фирмой «Данкс Рекулгифл Синдикат» контракт на поставку 200 ружей-пулеметов «Мадсен», переделанных под 7,62-мм русский винтовочный патрон. Пулеметы предназначались для вооружения кавалерийских дивизий, и их заказывали вместе с вьючными седлами, кобурами и патронными вьюками.
Автоматика ружей-пулеметов «Мадсен» работала за счет отдачи ствола при коротком его ходе. Охлаждение ствола воздушное. Секторный коробчатый магазин на 25 патронов устанавливался сверху. Вес ружья-пулемета со снаряженным магазином и на сошках составлял 8,92 кг, длина ствола – 590 мм, скорострельность – 400 выстр./мин, практическая скорострельность – до 200 выстр./мин.
В феврале 1905 г. был заключен контракт еще на 50 ружей-пулеметов. 9 июля 1905 г. с синдикатом был заключен третий контракт на 1000 ружей-пулеметов.
Любопытно, что впервые термин «ручной пулемет» был использован русскими таможенниками, которые вскрыли ящики с надписью «Металлические изделия» и нашли там пулеметы «Мадсен». По сему поводу таможенники составили акт, где назвали «Мадсены» ручными пулеметами. Военное ведомство пыталось контрабандой ввезти их в Россию.
Прием ружей-пулеметов осуществляла специальная комиссия Офицерской стрелковой школы под председательством начальника Ружейного полигона полковника Филатова. Предназначалось оружие для специально сформированных конно-пулеметных команд, которые были образованы приказом по Главному штабу в ноябре 1904 г. Команда состояла из 27 человек, 40 лошадей и имела 6 ружей-пулеметов и 3 двуколки.
Прорабатывался вопрос о выдаче этого оружия и в пехоту. Генерал Николай Петрович Линевич (1838–1908) 20 июля 1905 г. телеграфировал в ГАУ: «Пулеметные ружья ни в каком случае не могут заменить пулеметы. Однако ввиду медленности посылки пулеметных рот считаю весьма желательным посылку пулеметных ружей образца гвардейских команд (т.е. обр. 1902 г.) по два ружья на батальон».
Из полученных 250 ружей-пулеметов к октябрю 1905 г. 210 были распределены следующим образом: по 35 – конно-пулеметным командам, 40 оставлены в стрелковой школе. 24 конно-пулеметные команды вошли в состав частей регулярной кавалерии на Дальнем Востоке и полков Кавказской сводной казачьей дивизии.
А как бороться с пулеметами противника? Скажем, из замаскированного укрытия бьет вражеский пулемет. Чем можно поразить его? Выяснилось, что нечем. В русской дивизии даже к 1 августа 1914 г. никакого другого оружия, кроме винтовки Мосина, не было. Разве что наганы у господ офицеров. Правда, командующему дивизией подчинялась артиллерийская бригада. И чтобы поразить пулемет, командир роты должен был по цепочке передать приказ до командира дивизии, а тот опять по цепочке через командира артиллерийской бригады до командира артиллерийского взвода. Пушки стоят на много сотен метров от переднего края. Дивизионные орудия не могут сопровождать пехоту колесами – вручную тащить слишком тяжело, а шестерка лошадей очень заметна, враг легко расстреляет ее из стрелкового оружия.
Казалось бы, выход очевиден – нужно легкое орудие, которое может передвигаться в боевых порядках пехоты, т.е. нужна полковая и батальонная артиллерия. Полковая артиллерия была введена при царе Алексее Михайловиче и упразднена при Павле I. Павел с Аракчеевым поступили совершенно правильно – полковые пушки были менее мобильными и очень слабыми по сравнению с дивизионными орудиями. В эпоху наполеоновских войн в полковой артиллерии действительно не было нужды. Но к концу XIX в. ситуация изменилась коренным образом. Прицельная дальность действенного огня стрелкового оружия увеличилась почти в 10 раз, а дивизионных орудий – в 2–3 раза. Возникла крайняя необходимость в создании легких орудий навесного и настильного огня, которые можно перевозить или переносить на поле боя, в наступлении они должны следовать в передовых подразделениях, а в обороне вести огонь из пехотных окопов. Проекты создания батальонной и полковой артиллерии неоднократно предоставлялись прогрессивными русскими офицерами. Десятки готовых образцов различных батальонных и полковых орудий представлялись с 1894 по 1914 г. Обуховским и Александровским заводами, а также различными зарубежными фирмами. Однако ГАУ в большинстве случаев даже отказывались их испытывать, с порога отвергая саму идею полковой и батальонной артиллерии.
После появления в 50–60-х гг. XIX в. нарезных ружей и пушек их баллистические качества улучшались буквально ежегодно, и наши генералы решили, что все огневые задачи на поле боя можно решить настильным артиллерийским и ружейным огнем. Кроме того, у наших генералов, как в XIX, так и в XX в., был патологический синдром «полигонного мышления». Поле боя они представляли исключительно большим полигоном, т.е. огромным, абсолютно ровным полем в средней полосе России. А то, что боевые действия могут идти на пересеченной местности, в заснеженных лесах Карелии, в горах, на улицах Берлина и Грозного, до наших генералов до сих пор, увы, не дошло, хотя страна и в XIX, и в XX в. оплачивала «полигонное мышление» большой кровью.
Русские в 1854–1855 гг. на укреплениях Севастополя имели значительно больше пушек среднего и крупного калибра, чем союзники, но существенно уступали им в количестве и мощности мортир, т.е. орудий навесного огня. А именно мортиры разрушали укрепления русских и выводили из строя личный состав. Можно без преувеличения сказать, что именно мортиры решили судьбу Севастополя. Позже читатель увидит, что аналогичная ситуация сложилась и в Порт-Артуре.
В 1877 г. пять месяцев почти вся артиллерия русской армии не могла разрушить земляные укрепления турок под Плевной, наспех возведенные уже в ходе боевых действий. Под Плевной русские потеряли 22,5 тыс. солдат убитыми и ранеными, а пятимесячная задержка фактически лишила Россию плодов победы в войне. Надо ли говорить, что трагедия под Плевной была вызвана отсутствием должного количества орудий навесного огня…
Замечу, что и в боях на Шипкинском перевале в 1877 г. русские и турецкие гладкоствольные мортиры действовали куда эффективнее, чем новейшие пушки Круппа, которыми были оснащены обе стороны.
В России со времен Ивана III мортиры не уступали своим западным аналогам. В первой половине XIX в. на вооружении русской армии было значительное число гладкоствольных мортир, от тяжелых 5-пудовых (калибра 334 мм) до легких, переносимых в руках, 1/2-пудовых (152-мм) и 8-фунтовых (106-мм) Кегорновых мортирок.
Дальность стрельбы таких гладкоствольных мортир составляла от 30 м до 2,5 км. Они могли стрелять по самым крутым траекториям бомбами, гранатами, картечными гранатами[15]15
Картечная граната – выражаясь современным языком, это Нечто типа кассетного снаряда; картечная граната весом 59,8 кг содержала 36 3-фунтовых гранат. Вес снаряженной 3-фунтовой гранаты 1,36 кг, вес ВВ 64 г артиллерийского пороха. Время горения трубки 11–12 с.
[Закрыть], осветительными и зажигательными снарядами.
Еще в 1882 г. капитан крепостной артиллерии Романов спроектировал мину, которой можно было стрелять из обычных двухпудовых гладкоствольных мортир. Мина представляла собой тонкостенный стальной цилиндрический снаряд калибром 243,8 мм, длиной 731 мм, весом около 82 кг (в том числе 24,5 кг пироксилина). В 1884–1888 гг. в Усть-Ижорском саперном лагере провели испытания мин Романова: точность при стрельбе по фортификационным сооружениям на дистанции 426 м оказалась вполне удовлетворительной. Но увы, Военное ведомство заказало лишь 400 мин капитана Романова для крепости Новогеоргиевск, которые отправили на крепостной склад, дальнейшая судьба их неизвестна.
С появлением нарезных орудий о мортирах ближнего боя в России напрочь забыли. Самой мощной мортирой стала 6-дюймовая медная мортира обр. 1867 г. Вес ее в боевом положении составлял 3260 кг. Стрелять она могла лишь с деревянной платформы весом 1228 кг (при угле горизонтального наведения 30°) или 2375 кг (при угле горизонтального наведения 90°). Максимальная дальность стрельбы составляла 4020 м.
После Плевны и Шипки усилиями немногочисленных передовых русских генералов и с помощью фирмы Круппа была создана 6-дюймовая полевая мортира обр. 1883 г. Всего до 1902 г. было изготовлено около 150 таких мортир, из которых порядка 70 попали в крепости. Дальность стрельбы мортиры составляла к 1904 г. 3700 м для пороховых и мелинитовых бомб весом 30 кг. Таким образом, она устарела в качестве полевого орудия, так как русские и японские полевые пушки к 1904 г. стреляли в полтора-два раза дальше. А использовать ее в качестве орудия ближнего боя было нельзя из-за большого веса (1300 кг в боевом положении), неразборности и больших габаритов. Но, повторяю, и таких-то мортир было очень мало.