Текст книги "Палач, демон и принцесса"
Автор книги: Александр Бережной
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)
* * *
– По-моему, это подходящее местечко для привала.
– Это единственный родник в округе… Именно тут меня и схватил колдун…
– Да ладно, что было, то было… Но место отличное!
Айшари приоткрыла глаза как раз в тот момент когда Омега снял ее со спины. Несколько быстрых движений – и вот эльфийка уже сидит на валуне, все еще в сером плаще, а беловолосый заворачивает в шелк меч. Шиду опустился на валун по соседству, давая отдых уставшим ногам, снял рюкзак… Тут все было так же, как и три дня назад. Небольшая, относительно ровная площадка, словно выемка в теле гор рядом с дорогой. По одному из окружавших ее утесов десятком звенящих струй сбегал ручей, наполняя образованную самой природой маленькую каменную чашу. Вода из нее, видимо уходила вглубь, потому что за край ничего не переливалось. В центре было старое кострище – о нем напоминали лишь несколько давно погасших угольков, всю золу давно смыло дождями… Несколько кустов по краям и мох на камнях дополняли картину.
Омега, пристроив получившийся сверток синего шелка к одному из валунов, с хрустом потянулся:
– Ладно, детишки… Я пойду, поищу кого-нибудь съедобного… Вы разведите костер, вроде есть чем… – сказав это, он присел, и, резко распрямившись, бросил свое тело вверх. Оказавшись на ближайшем утесе, он мгновенно оттолкнулся и сиганул на соседний, повыше, и очень быстро скрылся из виду. Айшари проводила его взглядом. Потом попыталась встать. Не получилось, потому что тело затекло из-за долгого болтания в шелковой перевязи за спиной демона. Пока она разминала конечности, Шиду успел собрать хворост и соорудить костер. Почиркал огнивом, раздул огонек, и повернулся к уже вставшей на ноги эльфийке:
– Айша…
– Не называй меня так! Хватает и ЕГО, – она скривилась, – Одного существа, коверкающего мое имя, более чем достаточно… Чего тебе?
– Последи за костром. Я слишком устал, так что посплю, до еды, по крайней мере… – сказав это, Шиду улегся на бок и мгновенно уснул, отвернувшись от костра и положив мешок с пожитками под голову. Айшари покачала головой:
– Люди… Впрочем, ЭТОТ парень отличается от остальных… Не знаю только, хорошо ли это.
Она прошлась вокруг весело потрескивающего костерка. Длинные полы омегиного плаща волочились по земле за ней, словно полы бального платья. Эльфийка потянулась, прищурилась, оценивая время до заката. Мысли ее текли спокойно:
«Подумать только, я ехала на загривке у демона практически целый день… Еще недолго до восхода Ока Госпожи… Можно и размяться…»
Айшари скинула плащ, и осторожно переступая босыми ступнями по поросшим мохом камням, легкими, неспешными шажками пошла вокруг костерка. С каждым кругом узор, сплетаемый ее ногами, изменялся, а чуть позже добавился узор, сплетаемый ладонями девушки в воздухе. Плавные, неспешные движения постепенно обрели внутреннюю силу, и воздух начал с гудением расходиться в стороны от маленьких ладошек. Айшари уже стелилась, словно вьюнок, практически не отрывая ступней от камня, перетекала с места на место, словно волна, двигалась, словно крона леса под несильным ветром… Дыхание и сила струились сквозь нее, проходя от пяток до макушки, сплетаясь в единый узор… Айшари одновременно танцевала и одновременно замирала в пустоте. Одновременно радовалась послушности своего тела и одновременно не думала ни о чем. Движения получались легко и чисто, словно и не было многих и многих окриков учителей, указывающих на ошибки, ударов посохом и осуждающих покачиваний головой… Танец Открытых Листьев дался ей так легко впервые…
… На закате вернулся Омега. С мертвым горным бараном, удерживаемым за свернутую шею, в одной руке, и каким-то здоровым поленом в другой. Практически бесшумно спрыгнув с одного из утесов, он тихо положил свою добычу рядом с собой, и, сидя на корточках, принялся смотреть на все еще танцующую эльфийку. Та закончила танец выпадом обеих ладоней, и, вытирая рукавом проступивший на лбу пот, осведомилась:
– Ну и?
– Красиво… В столь юном возрасте, так вообще замечательно! И самое главное, есть куда расти, так что тренируйся, – ухмыльнулся тот, закуривая. Айшари пожала плечами:
– Ничего такого, чего бы я не знала сама, ты мне не сказал, демон…
Омега вонзил указательный палец до половины в принесенное полено. То с тихим стуком развалилось на несколько кусков. Беловолосый бросил пару в костер:
– Ишь ты… как высокомерно… Ладно, умойся пока… да, и вот еще… – он сунул правую руку в рукав, извлек красный сверток и бросил девушке. Та развернула… такую же красную рубаху, что была надета на самом Омеге:
– Носишь запасные?
– Да, приходится… Прости конечно, но сомнительно, что остальное тебе по размеру подойдет… Ладно, приводи себя в порядок… ШИДУ! – неожиданно заорал он на спящего, – ПОДЪЕМ!
Парень подскочил, как укушенный, и уставился на Омегу все еще сонными глазами. Тот скомандовал:
– Значит так, берем барана, и идем его свежевать! Вопросы?
– Зачем идти?
– Что бы кишки его на месте ночлега не разбрасывать. Так что бери нож… Стоп! У тебя мыло есть?
– Есть немного… Но оно…
– Давай сюда.
Покопавшись, Шиду достал из рюкзака нечто, очень напоминающее камень, размером с кулак. Омега взял его, подозрительно рассмотрел:
– С ума сойти, и это мыло… Да уж, на безмылье, как говорится, и чья-то ж… – он замолчал и перебросил кусок эльфийке, – Ладно, сама справишься… Пошли, мой верный паж, освежуем же нашу добычу…
Уже из-за скалы, за которой скрылись двое, послышалось бухтение Шиду:
– В пажи идут дети благородных семей… Так что мне туда путь заказан…
– Ну тогда не падай духом… Из того, что я знаю, пажам живется несладко…
Айшари, не обращая внимания на то, что вода была ледяная, мылась просто с остервенением. Мыло, несмотря на свой неприглядный вид, пенилось легко и приятно пахло какими-то травами. Вытершись рубашкой Шиду, сполоснув ее и разложив на один из валунов, эльфийка покрутила в руках демонову одежку. Сделанная из плотной, но достаточно мягкой красной ткани, она скорее напоминала короткий балахон – ни застежек, ни разрезов, широкие рукава… высокий сплошной воротник, закрывающий горло. Ткань легко тянулась и словно ластилась к обнаженной коже. Нижний край свисал на две ладони выше колен, а рукава так вовсе… Словно рукава церемониальных одежд благородных домов, свешивались далеко за пределы руки. Айшари подумала, и, надев сверху еще серый омегин плащ, пошла посмотреть, как там идет разделка барана.
Омега и Шиду, собственно, давно уже с этим закончили – на растянутой и придавленной камнями коже лежали аккуратно разрезанные куски мяса, потроха и лишние кости были выкинуты… Демон и человек сидели, привалившись спиной к скале, и смотрели на темное пустое небо.
– Ну и что вы тут расселись, – спросила Айшари, сведя брови и сунув скрещенные перед собой руки в рукава, словно в церемониальном одеянии. Омега и Шиду повернули головы. Какое-то мгновение они рассматривали грозную эльфийку. Потом Шиду улыбнулся, а Омега фыркнул и расхохотался. Но, откинув голову назад, стукнулся затылком о скалу, и, невнятно взыв, схватился за ушибленное место. Улыбка Шиду стала еще шире – впрочем, она чуть увяла, когда парень увидел трещины, разбежавшиеся в месте соприкосновения скалы и затылка.
– Ладно, пойдемте, – Омег резко встал. Остановился, достал из рукава странного вида гребень и, проходя мимо, сунул Айшари, – держи. Шиду, ты несешь мясо. Да, и не надо возмущаться, что разделывал тоже ты – сам тогда сказал, что я получаю слугу и проводника. Так что терпи.
Шиду лишь пожал плечами, убирая фиксирующие шкуру камень. Айшари посмотрела вслед красноглазому:
– А он что делал все это время?
– Курил, рассказывал про какие-то маленькие светила, видные только ночью, жаловался что все плечи натер, таская тебя… Мол, тяжелая ты слишком для своих шестнадцати…
Айшари возмущенно фыркнула, и прошла к костру. Снова врет, белобрысый хам, подумала она. И шестнадцать ей только будет.
Вскоре вся компания расположилась на валунах вокруг едва не погасшего костра, занятые каждый своими делами. Айшари расчесывала волосы, Шиду следил за мясом и огнем, одновременно делая что-то с бараньей шкурой, Омега точил Попутчика. Стрекотали какие-то ночные насекомые, журчали струи ручейка, потрескивали дрова в костерке. Шипел капающий с жарящихся кусков мяса жир… И равномерно вжикал оселок в руках Омеги. Гораздо реже, чем полагалось при заточке. Айшари не выдержала первой:
– Ты что, специально?!
Омега невинно посмотрел на нее. Шиду, продевая нитку в иголку, сказал:
– Специально, конечно… Он проводит оселком по мечу на каждый шестидесятый счет… Есть пытка, когда человеку на голову с такой частотой капает вода… В результате он теряет рассудок…
– Надо же, догадался… – ухмыльнулся Омега, но точить меч стал как положено. Айшари, закончив расчесываться и перевязывая волосы шелковым шнуром, посетовала, глядя на восходящую Манящую:
– Во имя Ночи, за что мне такое общество? Демон и палач, одержимые пытками и убийством…
Омега, заворачивающий меч обратно, фыркнул:
– Звучит неубедительно, особенно от девочки, носящей в волосах удавку…
Айшари замерла. Потом осторожно спросила:
– С чего это ты взял?
– Вижу… На этой полоске шелка трупов столько…
– Врешь, – ровным голосом сообщил Шиду, – этим ни разу не убивали. Я только пару раз использовал ее, что бы усыпить…
– Значит, это все-таки удавка?! – Айшари дернулась, и, словно ядовитую змею, выдернула шнурок из волос, бросив его хозяину. Под смех беловолосого за ним последовал и второй.
– Ну, в самом деле, Айша, а зачем еще, по-твоему, ученику палача шелковые шнурки? – оскалился Омега, протягивая руку к приготовившемуся куску, – итак, всем приятного аппетита.
Шиду отложил то, чем он занимался, и тоже принялся за еду. Айшари, оценив скорость, с которой эти двое перемалывают мясо, поняла, что рискует остаться голодной, и, забыв об обиде, тоже присоединилась к ужину. Некоторое время царило молчание, прерываемое иногда хрустом разгрызаемых Омегой костей.
Ученик палача закончил насыщаться первым, и, омыв руки, вернулся к прерванному занятию. Беловолосый, с сожалением посмотрев на отложенное на утро мясо, вздохнул, и, вытерев руки о мох, достал сигарету. Айшари, облегченно вздохнув, не торопясь дожевала последний кусок, и, следуя примеру человека, пошла мыть руки. К моменту, когда она вернулась на свое место, Омега бросал очередную докуренную сигарету в костер, а Шиду упаковывал в мешок неиспользованные куски шкуры. Рядом с ним лежала пара мокасинов. Ученик палача взял их и бросил подошедшей эльфийке:
– Завтра придется тебе самой идти, так что пригодится, – пояснил он. Айшари рассмотрела обновку. Сшитые грубой нитью из невыделанной кожи, они не могли прослужить долго. Зато изнутри были выстланы шерстью и снабжены кожаными же завязками. Девушка благодарно кивнула:
– Спасибо, это очень… – Шиду уже спал, по обыкновению отвернувшись от костра. Эльфийка улыбнулась, и обула подарок. Чуть-чуть великоваты, но завязки легко исправляли этот недостаток. Омега, наблюдавший за ней, перевел взгляд на спящего:
– Да, глазомер у парня замечательный…
– И вообще у него много достоинств… – задумчиво отозвалась Айшари, делая несколько пробных шажков, – жаль, что он – будущий палач…
– Не скажи, – задумчиво отозвался Омега, забрасывая руки за голову и устраиваясь, опершись спиной о камень, – он подходит для этой работы.
– Нет, он не может быть настолько плох!
– А кто сказал, что он плох? Он беспристрастен.
– Объясни, – эльфийка села на соседний валун.
– Он не станет мучить жертву больше, чем это необходимо… Не потеряет контроль над собой… Знаешь, когда-то давно проводили такой эксперимент – одного человека сажали на специальный стул, и задавали ему вопросы. Если он отвечал неправильно, ему причинялась боль. Другого человека вводили в транс, и давали ему управлять устройством причинения боли… – в красных глазах танцевали отсветы догорающего костра.
– И что? – спросила Айшари.
– У погруженного в транс было всего два рычага управления. Один причинял боль, второй повышал уровень страданий. Практически все испытуемые после очередного неправильного ответа использовали второй рычаг… До тех пор, пока боль не убивала спрашиваемого. Это заложено в человеческой природе. Подозреваю, что и других разумных так…
– Это… – девушка не нашла слов. Омега снова посмотрел на Шиду:
– Но этот парень не такой… Его голова устроена так, что он даже не потянется ко второму рычагу, если ему не скажут. Он беспристрастен, и потому справедлив… А справедливость имеет очень мало общего с милосердием…
Повисло молчание. Омега встал, подбросил дров радостно затрещавший костер и сказал:
– Впрочем, в данный момент у нас есть другая проблема – доставка тебя домой. Как я понял из рассказов Шиду, мы в горах, что на полуденно-восходной оконечности континента… А Дом твой расположен в полуночно-закатной… надо сказать, путь не просто не близкий, а таки обалдеть какой дальний…
– Ну, может и не нужно везти меня домой? – тихо спросила Айшари.
– Айша, не искушай…
– Я серьезно.
Какую-то секунду Омега смотрел прямо в желтые серьезные глаза эльфийки. Потом осторожно сказал:
– Ты уверена? Я хочу сказать, в этом случае у нас будут крупные неприятности с твоим Домом, когда они нас найдут… Вообще, с чего бы это ты не хотела возвращаться домой? – беловолосый оскалился, – Тебя что, замуж выдадут, что ли?
Щеки Айшари потемнели:
– Откуда?!
– Надо же, угадал! И кто он, этот счастливец?
– Озаряющий.
– А-а-а… вот в чем дело… тогда так и говори, что в жертву тебя принесут…
– Что?
– Ну, в самый длинный день в году вырежут сердце и положат на каменный алтарь перед статуей божества в полный рост… Или сожгут… Что ты на меня так смотришь? Разве в ваших краях не так поклоняются дневному светилу?
– Демон, – сказала Айшари так, словно это все объясняло. Потом, вздохнув, пояснила:
– Брак с Озаряющим – ритуал, символизирующий единство Дня и Ночи, проводится он в день Равноденствия, когда Озаряющий и Манящая одновременно поднимаются в небесах. Невеста проводит жизнь в одном из горных храмов, служа Светилу и выходя во внешний мир лишь раз в году… – кулаки девушки сжались, – Я не хочу так жить! Я еще слишком молода!
– А… то есть тебя хотят упечь в монашки…
– Куда?
– Неважно… Что ж, это становится четвертой причиной, почему надо с тобой согласиться… Только перед этим, ответь на один вопрос.
– Слушаю.
– Сегодня Шиду уже обдумывал вариант как от меня избавиться. Он бы наверное даже попробовал… Или попробует, увидим. Почему я ничего подобного не чувствую от тебя?
– Я чту законы Манящей, – просто ответила эльфийка, – И пока ты их не нарушаешь, у меня нет к тебе претензий. Конечно, как личность ты мне не очень приятен… Но тем не менее. Ты убил только тех, кто сам на это шел. Ты спас мою жизнь, и жизнь Шиду. Однако если ты перейдешь черту, и станешь убивать в количестве большем, чем можно оправдать, – в прищуре золотых от света костра глаз читалась решимость, – я тебя уничтожу.
– О как… – Омега нехорошо оскалился, обнажая два ряда зубов, больше подходящих тигру, чем человеку, – А не слишком ли ты много на себя берешь? Пусть ты и избранная Манящей…
– Откуда ты…
– Я вижу, как ты впитываешь энергию Светила Ночи, девочка. Сейчас твои силы практически восстановлены. Нужно признать, я озадачен – как тебя вообще смогли схватить, если у тебя такая силища?
Айшари потупила взгляд, – Да, такие как я родятся раз в поколение… Способность черпать силу Госпожи Ночи – мой дар… И именно поэтому я должна стать невестой Озаряющего… Меня схватили, когда я, узнав об этом, пыталась сбежать из дома… Не помню как… Вот я бегу по тропинке, и вдруг – темнота… Очнулась я уже в колодках, в пещере… – Айшари обхватила себя за плечи – от воспоминаний ей стало холодно.
Омега хмыкнул:
– Ладно, расслабься, все позади… Завтра поговорим, утро вечера мудренее. Ложись, я пойду, взгляну на океан перед сном…
Айшари, уже кладя под голову высохшую и свернутую запасную рубашку Шиду, вдруг окликнула удаляющийся пучок белых волос, подсвеченных костерком:
– Подожди…
– Чего тебе?
– Ты сказал, что мой будущий брак с Озаряющим – четвертая причина. Какие остальные три?
– Первое – я спас вам двоим жизнь. Наши судьбы связаны. Есть много традиций, в отношении других я в основном придерживаюсь той, что спаситель становится вроде давшего спасенному новую жизнь… и потому должен опекать и поучать свои порождения…
– А в отношении себя?
– Я всегда возвращаю долги. Надо же, я тебя только что практически порождением демона обозвал, и никакой реакции…
– А не пошел бы ты… на океан смотреть, – сварливо отозвалась Айшари, – Хотя нет, стой. Другие две причины?
– Ну, вторая – ты девушка.
– И что с того?
– Э-э, этого сразу не объяснишь… Забей, просто считай что дурь у меня такая – помогать маленьким девочкам.
Айшари скривилась, но требовательно спросила:
– А третья?
– Твое будущее! И пусть ты пока худая ты… Но если тебя откормить – великолепное лакомство будет! – тихий смех красноглазого затих, унесенный ночным ветерком.
– Врет, – заключила Айшари, укутываясь в серый плащ поудобнее, – Демон, – добавила она.
Омега стоял на обрыве… Его глаза пробежались по бликам и лунной дорожке на далеких океанских волнах, поднялись к непривычно пустому небу. Омег затянулся, и щелчком отправил окурок в полет – на какой-то миг в небе появилась одинокая рукотворная звездочка. Проследив за ее падением, Омега перевел взгляд на луну… нет, Манящую, и достал новую сигарету.
– Что поделать, – пробормотал он, прикуривая, – У хозяйки были такие же желтые глаза… Я не мог отказать… Зато будет весело, верно? – спросил он у Ночного Светила.
Манящая ничего не ответила самоуверенному демону. Уходя обратно к месту привала, Омега вдруг резко обернулся. Потом как-то нервно хмыкнул, и пошел обратно.
«Кровь и пепел, кажется, с Печатью что-то не в порядке… снова глюки лезут… Не может же луна снисходительно прищуриваться?»
* * *
Шиду проснулся, когда лучи вставшего Озаряющего нагрели ему спину. Сел, потянулся. Проводил сонными глазами проходящую мимо в утреннем танце Айшари, одетую в его запасную рубашку. Пожал плечами, и пошел умываться, попутно напрягая и расслабляя мускулы. Омега спал, привалившись спиной к одному из валунов. Голова была запрокинута, белые волнистые волосы растрепались и накрыли добрую четверть камня, из приоткрытого рта торчали кончики клыков. Странное дело, мелькнуло у Шиду, когда он спит, его клыки только в четверть пальца в длину… Постояв некоторое время над тихо похрапывающим демоном, Шиду сказал:
– Хорош, я знаю, что ты проснулся.
Похрапывание прекратилось. Клыки полностью обнажились в улыбке:
– Откуда знаешь?
– Ты должен был почувствовать, что я обдумываю, не перерезать ли тебе горло.
Омега приоткрыл один глаз и посмотрел на молодого человека:
– Рад, что ты пришел к правильному решению…
Шиду усмехнулся в ответ:
– Я тоже. Убери, пожалуйста, когти.
Омега посмотрел на свою лежащую в стороне руку. Когти на ней были длиннее самих пальцев. Демон ухмыльнулся, возвращая их в обычный вид.
– Кстати, – сказала подошедшая Айшари, уже переодевшаяся в вещи с омегиного плеча, внимательно смотря, как черные загнутые лезвия, превращаются в обычные, только длинные и заостренные, человеческие ногти, – как тебе удается трансформироваться, одновременно скрывая свою природу? У тебя сейчас человеческая аура!
– А… тут все очень хитро. Видели мою татуировку?
– Те узоры, что появлялись иногда у тебя на лице?
– И не только на лице… Нечего на меня так смотреть, Айшари! Это разновидность магической печати, которая запечатывает большую часть моих способностей, и полностью скрывает мою демоническую природу. Не запечатанными остаются только способность к регенерации и трансформации.
– А понятнее?
– Способность восстанавливать повреждения и способность изменять свою плоть по желанию.
– А то, что ты видишь боль?
– Это особенности восприятия, Шиду. Практически невозможно узнать со стороны… Так что и запечатывать нет смысла. Еще вопросы?
– А что запечатано? – требовательно спросила Айшари.
– Не помню.
– Врешь.
– Не вру! Я вообще всегда говорю правду… Ну, кроме случаев, когда безбожно вру для собственного развлечения… – Омега лукаво ухмыльнулся, – давайте лучше завтракать.
За завтраком демон проглотил свою долю, не жуя. То есть действительно, взял и запихал кусок мяса в рот, поднатужился, проглотил. Сообщил внимательно смотрящим на него Шиду и Айшари:
– Не люблю есть по утрам… Но есть надо, так что приходится выкручиваться. Вы жуйте-жуйте, а я пока введу вас в курс дела.
Двое продолжили жевать, Омега закурил.
– Значит так, наши планы меняются. Айшу мы родственникам не отдаем. Шиду, не смотри так. Если отдадим, ей всю оставшуюся жизнь придется сидеть на какой-то занюханной горе и пялится на Озаряющего. Айша, рано радуешься.
Эльфийка насторожилась и прекратила жевать.
– Ешь, обедать, скорее всего, будем вместе с ужином. Так вот. Поэтому нашу эльфийскую девочку придется замаскировать. Нарядить как-нибудь. Айша, на твоем месте я бы подумал над новым цветом волос – как только выдастся возможность, мы их перекрасим. Лучше бы было конечно сбрить, тогда б тебя даже мама родная не признала… Все, молчу, молчу. Что касается того, куда мы идем. Я так понимаю, к полуночному восходу от этих гор расположен городишко под названием Снежная Цитадель?
– Это самый большой город в этой половине континента, – невнятно отозвался Шиду, жуя, – но напрямую, через горы, к нему пройти нельзя – много лет назад все мосты через пропасти были разрушены…
– И там находится гильдия магов, и крупнейший храм Манящей, – добавила Айшари.
– А это как-то связано?
– Манящая покровительствует магам, и многие ее жрецы владеют магией…
– Что ж, чудесно. Значит, доходим до перевала… Как он бишь называется, Шиду?
– Жемчужный мост.
– Подробнее?
– Он ведет к месту на побережье, где самая богатая ловля жемчуга, городку Лазурный Восход…
– Тоже не маленький городок, – дополнила Айшари, – крупный торговый порт, по размеру уступает только Снежной Цитадели.
– Да… Так вот, из Лазурного Восхода проходит караванный маршрут к Опорам Мира – горам на полуночи, в местные подгорные королевства… Он называется Жемчужный Путь. Перевал назвали по схожему признаку.
Омега задумчиво потер подбородок.
– Вопрос – а чтоб заниматься ловлей жемчуга, разрешение требуется?
Шиду и Айшари переглянулись.
– Не знаете… Ясненько. Ладно. Отправимся в этот Лазурный городок. Денег у нас, благодаря одной… – Омега смерил потупившуюся Айшари уничижительным взглядом, – … белобрысой, ноль…
– Эй, чья б свинья хрюкала!
– … поэтому попробуем заработать, даже нет, разбогатеть, на жемчуге.
Шиду покачал головой:
– Вряд ли… Сезон ловли скоро кончается, начинаются луны штормов…
– Луны?
– Год состоит из четырнадцати лун, – пояснила Эльфийка, – После Багрового Светила следуют четыре Луны Цветения, затем, после Равноденствия, идут четыре Луны Созревания. Потом Светлый день, три Луны Увядания, и три Луны Штормов…
– То есть тут весна и лето аж по четыре месяца… Неплохо… Зато вместо нового года ежегодная охота на людей демонами, возглавляемыми кланом… – тут Омега расхохотался.
– Что это с ним?
– Ну помнишь, ТО САМОЕ название… – Шиду и Айшари вздохнули. Беловолосый отсмеялся, и, доставая новую сигарету, подвел итог:
– Короче, здесь нам в любом случае ловить нечего, так что топаем в Лазурный… Что за дурацкий способ давать названия из двух слов?
– Когда-то давно, – ответила Айшари, – разразилась большая война между гномами, и эльфами, потому что эльфийские послы, произнося название их столицы, на гномьем означающее «Трон Увенчанного Мудростью», ошиблись в произношении, и получилось… Ну, что-то вроде Задней Шахты Увенчанного Мудростью… только гораздо более грубо. И с тех пор… Нечего гоготать! Та война была черным событием в истории всего континента!
– Мне тоже кажется, что это довольно забавно, – заметил ухмыляющийся Шиду. Омега, воткнул сигарету в мох и упруго вскочил на ноги:
– Ладно, господ и дамы, собираемся! Из того, что я знаю о жемчуге, совершенно не важно, в какую луну его ловить – на жемчужину это не влияет!
– Ты разве не знаешь, что у нас жемчуг – это яйца гигантских горных кондоров, которые падают в волны и каменеют от океанской воды? – спросила Айшари, и, посмотрев на выпучившего глаза Омегу, так и не донесшего новую сигарету до рта, довольно рассмеялась. Поймала укоризненный взгляд Шиду и дернула плечиком:
– Не только ж ему безбожно врать для собственного развлечения… Да, Шиду… – эльфийка притопнула ножкой в новой обувке, – спасибо. Очень удобно.
– Да не за что, – пожал плечами ученик палача. Беловолосы уже пристроил сверток с Попутчиком за спину, и мстительно добавил:
– Ты б лучше его за мыло поблагодарила. Говорят, мыло, сваренное из человеческого жира, здорово способствует здоровью кожи!
Айшари дернулась, и с мольбой посмотрела на Шиду:
– Это ведь не правда, да? Ну откуда у тебя бы взялся человеческий жир?
Шиду виновато пожал плечами:
– Всякое случается под светом светил…
Компания тронулась в путь под демонический хохот и эльфийские стоны.
* * *
К полудню горная тропинка снова вывернула на неширокий карниз между скальной стеной и обрывом. Теперь до плещущихся внизу волн было гораздо ближе, можно было даже рассмотреть куцые барашки пены на их гребнях. Озаряющий жарил нещадно, от камня поднимался нагретый воздух, и свежий морской ветерок не сильно помогал изнывающей от зноя троице пешеходов. Точнее, паре, потому что эльфийка, казалось, жары вовсе не ощущала, и легкой, танцующей походкой вышагивала впереди. Даже напевала что-то. Следом сосредоточенно переставлял ноги ученик палача, спина прямая, дыхание под контролем, по лицу стекают редкие соленые капли. Шиду стащил куртку, закатал рукава и подвернул штанины до колен. Короткие сапожки, впрочем, снимать не стал – поджаривать ступни он не собирался. Последним плелся демон. Омега разделся до пояса, сунув лишнюю одежду в сверток с мечом, что был приторочен у него за спиной. Пот с него просто-таки лился потоком, и он уже даже ленился вытирать лоб. Свободно болтая расслабленными руками, беловолосый время от времени душераздирающе зевал. Шиду, обернувшийся на странный стон, немного оторопел от увиденного, и окончательно утвердился во мнении, что Омега состоит в дальнем родстве со змеями. Налицо было два признака – вертикальные зрачки и безразмерная пасть… Кроме того, был еще один повод для беспокойства. Над плечами красноглазого явно поднимался пар, а следом за ним тянулся четкий мокрый след от текущей из каждой поры его кожи соленой влаги, быстро, впрочем, высыхающий. В любом случае, нормальный человек давно умер бы уже от такой огромной потери жидкости.
Постепенно беспокойство молодого человека передалось и Айшари, и уже оба, замедлив шаг, стали поглядывать назад. И поэтому не пропустили момент, когда Омега остановился.
Беловолосый с хрустом наклонил голову к одному плечу, за тем к другому, прищурился из-под поднятой ладони на достигшее зенита светило. Потом сунул руку в карман штанов и достал оттуда небольшую стеклянную бутылку с темной жидкостью. Запотевшую, словно с ледника! Пальцами сковырнул крышку, и, запрокинув голову, выпил, не отрываясь.
– Эх, здорово как! – воскликнул он, зашвыривая пустую стекляшку вдаль.
– Слушай, – сказал Шиду, – совсем забыл тебя спросить. А что еще сложено в этом твоем браслете?
– Да так, по мелочи, – отозвался Омега, прикуривая, – Несколько комплектов одежды, всякие маленькие вещички, иногда полезные, вода, сигареты… – он двинулся вперед, его спутники пошли следом.
– Ты называешь водой эту черную шипящую дрянь? – недоверчиво спросила Айшари.
– Вот еще, вовсе не дрянь! Это вода, правда с некоторыми добавками…
– А попробовать можно?
– Нет.
– Жадный демон, – смешно насупившись, обвинила Айшари. Шиду хмыкнул.
– Все равно не оцените – тут распробовать надо. А у меня и так мало осталось, сдерживаюсь, как могу, берегу… Даже не знаю, что делать, если не вспомню рецепт, – Омега задумчиво запрокинул голову, возведя глаза к небу, – И вообще, хорош называть меня демоном. Сейчас еще ладно, но когда придем в более населенные места, может нехорошо получится…
– А ты намерен скрывать, что ты демон? – спросил Шиду.
– Ну да, а что в этом необычного?
– Ну, мне показалось, что тебе наплевать на остальных… И на то, что они знают о тебе, тоже.
– Это верно, но мне вот еще толп смердов с кольями и всевозможных демоноборцев дважды в день не хватало, для полного счастья, – хмуро отозвался Омега, – Я, конечно, не тороплюсь, но и на всю оставшуюся жизнь оседать в этом мире не намерен. Все, чего я хочу, это узнать способ свалить отсюда, а не бороться за права демонов на повседневную жизнь.
– Потому мы и идем в Снежную Цитадель?
– Разумеется, Айша. С кем еще советоваться, если не с магами…
– Вряд ли… До встречи с тобой я и кончиком уха не слышала о том, что есть другие миры. Кроме того, как ты себе представляешь свое общение с магами?
– Как-как… Просто. Приду к кому-нибудь, и спрошу… Если он не знает, спрошу, кто знает. Буду искать зацепки короче. Все-таки в закрытом мире я впервые, не уверен даже, с какого конца тут за дело браться надо…
– И ты что, правда думаешь, что все маги возьмут, и вот так бесплатно тебе помогут? – с сомнением в голосе осведомилась эльфийка. Шиду кивнул, соглашаясь с ней.
– Вот совсем за дурачка меня не принимайте… Чего-то они потребуют, конечно, но тут и поторговаться можно. И вообще, эльфийская вы наша одаренность, на вашем месте, я подумал бы над новым именем.
– Зачем? – моргнула Айшари. Шиду пояснил:
– Ну, ты же вроде как собираешься от своих родичей скрываться. Лучше назваться новым именем, которого они не знают.
– Ага, так что выбирай побыстрее, а то я его тебе сам придумаю, – посулил Омега и в предвкушении потер руки. Айшари дернулась:
– Нет уж, лучше я сама! – и, приложив руку ко лбу, остановилась. Демон и человек тоже остановились, с любопытством на нее глядя.
Спустя какое-то мгновение она, просветлев лицом, открыла было рот… И возмущенно пискнула, потому что беловолосый вдруг резко схватил своих спутников, и припав на одно колено, нагнул к земле.
– Молчать. Не двигаться, пока не скажу, – выдохнул он, прижимая их к себе и настороженно глядя куда-то вдаль. Шиду расслабил успевшую сжаться на рукояти ножа руку. Айшари вдруг дернулась – она увидела, что их накрывает поток прозрачных энергетических нитей. Сплетенные неизвестным ей образом, они текли, слово струйки не отражающих света ручейков. Огибали замершую троицу, не дотягиваясь совсем чуть-чуть, и двигались дальше. Тут эльфийка почувствовала легкий зуд. Скосив глаза, девушка сделала над собой усилие, что бы не вырваться – по всему телу омеги проступила татуировка. Черно красные ломаные линии и кривые, они тихо мерцали, словно тлеющие угольки, и постоянно двигались, словно живые, складываясь то просто в какой-то абстрактный узор, то в странного вида магические круги и символы. Одновременно на своей коже Айшари увидела что-то вроде теней этих узоров – призрачно-дымчатые, они повторяли все изменения оригинала, лишь немного искажая пропорции… Мгновением позже в ее ушах послышались шепотки. Множество голосов, шепчущих откуда-то из-за предела видимости, словно с внутренней стороны черепной коробки. Тихо, на грани слышимости, но тем не менее явственно, хотя все слова, смешиваясь и мешая друг другу, образовывали звук какого-то адского прибоя, то угасая, то усиливаясь.
