Текст книги "Бутлегер и его пес (СИ)"

Автор книги: Александр Башибузук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Глава 3

«В нашем деле чем больше думаешь – тем дольше живешь…»

Бенджамин Вайт младший.

– Господи, какая прелесть!!! – красивая дама средних лет в расшитом золотом шелковом халате, приподнялась на носочках от умиления.

Кэтрин Конвей Девер, сорок лет, красива, богата, обладает отличной спортивной фигурой, заядлая теннисистка, при этом умна, хитра и практична до мозга костей. Признаюсь, я с удовольствием закрутил бы с ней интрижку, однако внешность и ум не самые главные достоинства Кэтрин. Главное достоинство этой женщины в том, что она жена мэра Чикаго Уильяма Эмметта Девера. Того самого гребаного неподкупного мерзавца, который задался целью уничтожить бутлегерство в городе. И надо сказать, весьма преуспел в этом богопротивном занятии. Мерзавец, однозначно. С прежним мэром, Томпсоном, несомненно умным и достойным парнем, вообще никаких проблем не было.

Кэтрин быстро сунула руку в плетеную корзинку и ловко извлекла из нее увесистый пушистый комок.

Огненно-рыжий котенок немедленно замолотил толстыми лапками и грозно зашипел, скаля белоснежные иголочки маленьких клыков.

– Какой свирепый звереныш! – умилилась женщина. – Настоящий Монтана?

– Прямой потомок Месье и Муны, – я уверенно улыбнулся. – Здесь две девочки и три мальчика. Стоимость таких достигает двух с половиной тысяч долларов за единицу.

– Забираю всех… – жена мэра небрежно уронила котейку обратно в корзину и щелкнула пальцами. В комнате из ниоткуда появилась огромная негритянка в белоснежном переднике и наколке на курчавых волосах, подхватила корзину и снова бесшумно исчезла.

Кэтрин вытащила из портсигара коричневую папироску и вставила ее в длинный, инкрустированный золотом мундштук.

Я чиркнул колесиком зажигалки.

Жена мэра подкурила, картинно выпустила облачко дыма и с легкой иронией посмотрела на меня.

– Теперь перейдем к делам, Бенджамин.

– К вашим услугам, миссис Девер… – я вежливо поклонился женщине.

– Кэтрин, – спокойно заметила миссис Девер. – Или просто Кэт, Бенджамин. Надеюсь, вы не будете возражать, если я буду так вас называть.

Я невозмутимо поклонился, а сам пообещал себе, если и уступлю в цене, то максимум на десять процентов.

Кэт мой надежный партнер, она тоже бутлегер в своем роде. Через нее бухлом затаривается весь высший свет Чикаго. Навести через Кэт мосты к ее муженьку пока не получается, но кое-какие дела уже решаются.

Да, может показаться, что криминальный бизнес – это сплошные перестрелки и трупы, кто сильней – тот и сверху, но нет, на самом деле все решают связи.

– Итак… – Кэт ненадолго задумалась. – Начнем с бурбона. Пожалуй, я возьму по сто бутылок «Старой Монтаны» и «Дядюшки Рамзи». Дальше… – Кэтрин наморщила лобик. – Скотча тоже сотню, сорт на ваше усмотрение, Бенджамин. Квантро, Пастиса и Кампари по пятьдесят. Кальвадос и джин… пусть по пятьдесят. Стоп! Водку забыла! Ее две сотни. Нет, две с половиной! И полсотни вашей вишневой наливки. Пожалуй, пока все. Ценник все тот же?

– Цены изменились, но не для вас, Кэтрин.

Женщина невинно захлопала ресницами:

– Надеюсь, я заслужила право на дополнительную скидку, Бенни? Пятнадцать процентов с общей стоимости меня вполне устроит.

Я горько вздохнул и подпустив печали в голос ответил:

– Увы, красивые и умные женщины, моя слабость. Когда-нибудь эта слабость меня разорит.

А сам едва не скривился от своих слов. Кривить душой я уже давно научился, но послевкусие после подобного сюсюканья, словно напился прокисшего вина.

– Значит скидка у меня в кармане? – жена мэра поощрительно кивнула.

– Конечно, Кэтрин, вы получите скидку, скажем – восемь процентов.

– Двенадцать! – женщина с хищным видом подалась вперед и прихлопнула ладонью по столику.

– Девять – это все что я могу сделать для вас!

– Десять и ни процентом меньше!

– Сдаюсь, сдаюсь, – я поспешно поднял руки вверх. – Сегодня вечером вам все доставят…

Кэтрин Девер торжествующе улыбнулась, а я стал подозревать, что она удовлетворилась бы и пятью процентами.

– Теперь о вашем вопросе… – женщина резко стала серьезной. – Мне удалось уговорить мужа встретится с вами… – она подвинула мне конверт из плотной бумаги с золотым тиснением. – Здесь приглашение на благотворительный вечер, устраиваемый мэрией. Я подведу вас к мужу, но сразу предупреждаю – дальше все будет зависеть от вас. И не вздумайте предлагать ему деньги. А вот участие в благотворительных и инвестиционных городских проектах Уильяма может заинтересовать. Воспользуйтесь этим, Бенни.

– Кэтрин… – я вежливо склонил голову. – Я всегда к вашим услугам.

В глазах жены мэра проскочила искринка, она лукаво улыбнулась и томным голоском проворковала.

– Об услугах, мы поговорим после, Бенджамин. Будьте уверены, я воспользуюсь вашим предложением.

Я мысленно выматерил себя за длинный язык, но виду не подал и откланялся.

Два амбала с дробовиками проводили меня до ворот. Конспирации ради, Кэтрин всегда назначает мне свидания за городом, в имениях своих подруг.

Впрочем, при желании, я все равно могу с легкостью угробить карьеру Девера. Но по вполне понятным причинам пока этого делать не буду.

– Как все прошло? – Билли Салливан обернулся ко мне и шумно принюхался. – Мм-м, шикарные духи, босс. Видать вы встречались с богатенькой сучкой.

Мусий, наоборот, презрительно фыркнул – песель сильно недолюбливал резкие ароматы, особенно женских духов.

– Меньше болтай… – тихо посоветовал водителю, сидевший на переднем пассажирском сиденье Лиам. – Здоровей будешь.

– Как прикажете, босс… – Билли тут же заткнулся.

Макгвайр обернулся ко мне.

– Как прошло?

– Все норм.

– Куда дальше?

– Куда дальше? – Я ненадолго задумался. – В Холстейд.

– Хочешь повидаться с Хайме Вейссом? – Лиам понимающе кивнул. – Ну что же, к падди так к падди. Парней Вилли вызовем?

– Нет, обойдемся сами.

Зафыркал мотор и машина, поскрипывая рессорами, помчалась по дороге.

Мусичка положил мне башку на колени, а я снова задумался. В нашем деле чем больше думаешь – тем дольше живешь.

Итак, едем к Хайме Вейссу, который взял бразды правления над ирландскими бандами после смерти Дина О'Бенниона. Хайме – поляк, но в ирландских группировках, в отличие от итальянских, национальность особого значения не имеет, главное деловые качества. А вот с этим у Хайме все очень неоднозначно.

Вейсс дьявольски хитер и подл, но он больше боевик, чем лидер преступного сообщества. Ну никак не тянет Хайме на босса даже средней руки. Опять же, ирландские банды разобщены, а посему падди ждут очень тяжелые времена. Не знаю, как там случилось в будущем, батя никогда не упоминал о чикагской мафии, но я поставил бы на Капоне. Однако, хрен его знает, падди способны на многое.

Моя цель визита к Вейссу, как раз и выяснить по возможности перспективы нашего сотрудничества. Проще говоря, я хочу понять, не пора ли ставить на другую лошадь.

За окном автомобиля мелькали облезлые и закопченные дома. Снова полил мерзкий дождь пополам со снегом, и картинка вообще стала депрессивной до крайности. Гребаный Норт-Сайд, подобен трофической язве на теле города. Да и люди похожи на живых изголодавшихся мертвецов, чужакам здесь лучше не появляться – сожрут вместе с костями.

Поблуждав по улицам, мы, наконец, вынырнули на Норт-Стейт-Стрит. Как бы это странно не звучало, Дин О'Бэнион при жизни увлекался флористикой и держал цветочный магазин. Там его и хлопнули макаронники. Хайме Вейсс не стал менять свое место базирования и обстроил штаб на втором этаже того же магазина.

Лиам извлек из-под сиденья дробовик с рычажной перезарядкой и положил его себе на колени, после чего демонстративно проверил свой пистолет. Лицо шотландца закаменело.

Меня тоже стало слегка потряхивать, но оружие я не стал проверять, особых проблем не ожидалось, в отличие от итальяшек, ирландцы условно считаются нашими союзниками.

Но чтобы взбодрится все равно отхлебнул скотча и закурил.

Уже на подъезде к магазину, перед капотом вдруг встал угрюмый, тощий и заросший парень с ручным пулеметом Браунинга на плечевом ремне. Редкие прохожие моментально испарились, а вместо них нас обступили вооруженные громилы.

– Стоять! – пулеметчик вытянул перед собой ладонь.

Муся настороженно вскинулся и коротко рыкнул, Лиам высунул голову из окна и презрительно процедил:

– Ослеп? Бенни Вайт едет к Хайме Поляку.

– Стоять!!! – парень выпучил глаза и вскинул пулемет на изготовку.

– Чтоб тебя!!! – ругнулся Макгвайр. – Я кому-то сегодня точно выдавлю глаза…

– Вот же уроды… – Билли стукнул по рулю кулаком.

– Спокойней, – тихо бросил я. – Сидим, ждем.

К счастью, ждать долго не пришлось, прибежал мальчишка, что-то шепнул на ухо одному из громил и тот сразу же отмахнул рукой, мол, пропускайте.

Пулеметчик стал на подножку и доехал с нами до самого магазина.

Навстречу вышел Сэм Малага по прозвищу «Сальный палец», один из подручных Вейсса и приветливо улыбнувшись, развел руками.

– Вы уж простите, парни. У нас здесь пока все сложно. Мистер Вайт, Хайме ждет вас. А остальные пусть пока посидят в машине. Я прикажу принести им кофе и перекусить.

– Засунь себе в жопу, свой кофе… – тихо бросил Макгвайр и вопросительно посмотрел на меня.

Я кивну, выложил из кобур пистолеты на сиденье и вышел из машины. Заявиться с визитом, вооруженным, по неписанным законам криминального мира Чикаго являлось прямым оскорблением. Правда закон касался только огнестрельного оружия.

– Прошу, мистер Вайт… – Сэм приглашающе показал рукой на вход.

В прежние времена, еще при жизни О'Бэниона, из магазина доносился волшебный аромат фиалок и роз, сейчас же, сколько я не принюхивался, ничего кроме смрада дохлых мышей и пыли не ощутил.

Мы поднялись по лестнице к мощной двери на второй этаж, возле которой на стульях сидела парочка амбалов с дробовиками.

Сэм им кивнул и стукнул пару раз костяшками пальцев по косяку.

Дверь почти сразу отворилась, за ней обнаружился огромный верзила с тупой мордой и маленькими свинячьими глазками на тупой плоской морде.

Побурив меня пару секунд взглядом он отступил в сторону и пропищал тоненьким голоском.

– Прошу, мистер Вайт…

Обыскивать меня не стали, что несколько обнадежило.

В кабинете Хайме обнаружились кроме него еще Винсент «Интриган» Друччи и Джордж «Багси» Моран. С Друччи мы пересекались раньше и неплохо ладили, а вот Моран откровенно меня недолюбливай. Впрочем, как и я его.

– Привет, Бенни… – высокий жилистый блондин с вытянутым лицом и резко выраженным подбородком резко встал из кресла и протянул мне руку.

– Привет, Хайме… – я кивнул Морану и Друччи, а потом с намеком посмотрел на Вейсса.

– У меня нет от ребят секретов, – небрежно бросил Хайме и показал на кресло. – Извини, времени нет, поэтому перейдем прямо к делу. Что тебя привело ко мне, Бенни?

– Меня – заказ на следующее полугодие, – так же небрежно ответил я. – Все в силе?

– Да-да, заберем все, не переживай Бенни! – поспешно ответил поляк. Даже слишком поспешно, что меня немного насторожило. Багси и Винченцо тоже закивали.

Я безразлично пожал плечами.

– Отлично, тогда жду аванса. Но я слышал, что ты меня тоже хотел видеть? Излагай.

– Да, есть дело, Бенни… – Хайме с досадливым выражением на лице, потер себе подбородок. – И серьезное дело. Мы хотим забирать у тебя все бухло, что ты тащишь сюда. Все – это все, понял? Ты привозишь, мы забираем всю партию разом. С авансом, как сейчас. Хватит кормить тебе макаронников.

«Вот оно в чем дело… – хмыкнул я про себя. – Падди решили через мою голову насрать итальянцам. Вот только если срать через голову, уши все равно замажет…»

– По ценам – договоримся, дадим больше чем сраные итальяшки… – Хайме решительно рубанул ладонью по воздуху. – Ты останешься доволен. Мы слышали, что ты перестал ладить с этими сицилийскими засранцами, так вот тебе отличный вариант.

Я немного помедлил, а потом с ленцой посоветовал Вейссу.

– Насри в рот своему информатору, Хайме. Не напомнишь мне, о чем мы договорились пять лет назад в отеле «Хоторн»?

– Было дело да прошло, – Вейсс попытался надавить на меня взглядом, но сразу отвел глаза. – Все поменялось, Бенни. Тебе придется сделать выбор.

– Кто не с нами, тот против нас, Бенни, нам хочется, чтобы ты это знал и понимал, – угрожающе выдвинув челюсть, процедил Моран.

– Хорошо… – я растянул уголки губ в кривой улыбке. – Хорошо, парни…

Моран непроизвольно сунул руку под полу пиджака, но справился с собой и одернул ее.

Я с издевкой кивнул ему и продолжил.

– Хорошо, парни. Хотите – получите. Но сначала придется вам договориться с Капоне или Торрио, если он выживет. По нашему договору все решается коллегиально…

– Что ты такое несешь? – Хайме пренебрежительно сплюнул.

– Коллегиально – это совместно. Ты хочешь все – значит Капоне должен согласиться с тем, что не получит ничего. Я пока не вижу причин нарушать договор.

– Бенни… – поляк с ухмылкой покачал головой. – Если я не ошибаюсь, а я никогда не ошибаюсь, твоя доля рынка бухла в Чикаго едва ли доходит до пятнадцати – восемнадцати процентов. Если пропадет твоя выпивка, ничего страшного не случится – Канада все восполнит. Парни оттуда давно уже собираются увеличить поставки.

– Делай как знаешь, Хайме. Канадцы так канадцы. – Я еще раз пожал плечами. – Повторюсь, я не вижу пока причин нарушать договор.

– Пока? – поляк прищурился.

– Да, пока, не вижу.

– Лучше бы ты поскорей увидел, Бенни, – встрял Друччи.

– Вы узнаете первыми, – я встал из кресла и преувеличенно внимательно поинтересовался. – Что-нибудь еще, парни? Нет, тогда я пошел.

– А что до твоего спиртового завода? – как бы невзначай спросил поляк. – Я бы не против вложиться в него.

– Это к мэру и его парням. Предприятие под государственным контролем – и только федералы будут решать, кто станет акционером. Я сам еще не уверен, что мои денежки не пропадут.

– Смотри, Бенни… – угрожающе хмыкнул Вейсс. – Шашни с федералами никого до добра не доводили.

– Спасибо за напоминание, – я встал и коротко кивнув, пошел к двери.

И только в машине понял, что весь взмок под одеждой.

Скрипнула крышечка фляжки, я влил в себя большой глоток скотча и полез в карман за зажигалкой.

Лиам обернулся ко мне.

– Все плохо?

– С чего ты взял?

– У тебя лицо… – Макгвайр растерянно улыбнулся. – У тебя такое лицо, словно ты отрезал всем падди бошки, а потом поимел их в шею.

– Пока нет… – тихо ответил я. – Но все может быть. Все вокруг смердит дерьмом. Нас уже втравливают в свару между ирландцами и макаронниками.

– Что тогда нам делать?

– Пока не знаю. Завтра встречусь с Капоне и буду знать. Что еще на сегодня?

Шотландец глянул на часы.

– Мне бы хотелось заскочить на Харрисон-стрит, там сегодня будут передавать последнюю часть товара парням Дженна. От нас там Вилли со своими ребятами, но мне тоже неспокойно. Сицилийские собаки последнее время стали сильно наглеть.

– Неспокойно? – я ненадолго задумался. – Тогда давай заскочим на Харрисон-стрит.

Интуиции шотландца можно было доверять, он, в отличие от своего папаши, неприятности чует как хорошая охотничья собака куропатку.

– А еще… – шотландец виновато улыбнулся. – А еще, сегодня день рождения Курта. Надо бы посидеть, помянуть…

– Я помню, – соврал я. – Вечером посидим. Билли, не спи.

Вскоре Билли тормознул возле больших, крашеных серой краской ворот. Над забором высунулась голова в кепке и створки сразу стали открываться.

Фордик въехал внутрь и подрулил к большому ангару, возле которого стояло несколько парней в рабочей одежде. Один из них нырнул в ангар и оттуда почти сразу вышел здоровенный, заросший бородой громила.

– Наконец… – гулко пробасил он, крепко пожимая мне руку. – Еще бы немного и я порезал бы этих сицилийских говнюков на ремни.

Вилли Тиммерманс тоже мой товарищ детства, он сын немца Вилли Тиммерманса и Коранфилы Зорич – сербки. От такой интернациональной связи получился весьма интересный и забавный персонаж, громадный как медведь, бешеный как берсеркер, да и на морду типичный убивец. Он второй мой капо, но занимается со своими ребятами только силовыми вопросами.

– Что им не нравится?

– Все не нравится! – рыкнул Вилли. – Тупо нарываются на скандал. Мне показалось, что они просто тянут время. Товар им загрузили, но они цепляются ко всему и пока еще торчат здесь.

– Идем…

Внутри ангара, возле грузовиков, стояло четверо мужиков. Коренастые, приземистые и коротконогие, смуглые морды, мятые кепки и наглые небритые рожи, прямо намекали, что это гости из Средиземноморского региона.

Напротив, них расположились четверо парней Вилли, такого же бандитского вида, но все же более благообразного вида.

– Кто старший?

– Ну я старший… – с ленцой процедил кривоногий крепыш, не выпуская из губ папироску.

– Как тебя зовут, малыш? – приблизив лицо к его физиономии, тихо поинтересовался я.

– Я Лука… – бледнея и заикаясь, признался итальянец. – Лука Гоцци, меня еще зовут…

– Похер, как тебя зовут, малыш. Собрались и свалили отсюда. С товаром или без, мне плевать. Живо, мать твою…

Один из сицилийцев выступил вперед и грязно выругавшись по-итальянски, процедил:

– Ты что, не понял, с кем имеешь дело?

Я щелкнул пальцами и в ту же секунду, сицилийца сбил с ног Мусичка. Держа его за глотку, Муся глухо рыкнул и покосился на меня.

Остальные итальянцы шарахнулись в сторону.

– Вы все поняли? – я обвел взглядом сицилийцев. – В машины и валите отсюда.

Но уехать они не успели, за забором раздался вой полицейских сирен.

Глава 4

«Иногда молчание является лучшим ответом…»

Бенджамин Вайт младший

Когда завыли сирены, я смотрел на сицилийцев и сразу же понял, что именно Дженна навели на нас копов. Мало того, что гребаные макаронники не перепугались, на их мордах даже проявилось некоторое облегчение.

Остальные пазлы сложились в картинку атоматически.

Чего тут неясного? Для начала, сицилийцы обязательно мне предъявят, что это именно я, якобы, навел на них полицию. А затем, под предлогом «искупления вины», будут что-то требовать. Скорее всего, предложат сбывать бухло только им, точно так же, как предлагали ранее ирландцы. Либо что-то в этом духе. Как папаша говорил, к гадалке не ходи.

Ну что же, конечно, все очень скверно, но далеко не смертельно. Будем отбиваться…

– Вилли, задержи немного копов, но потом все-равно пропустишь… – бросил я Тиммермансу, в потом обернулся к сицилийцами. – А вы, валите, нахрен, отсюда. Сэмми, покажи им куда валить…

– А наши грузовики? – огрызнулся Лука Фицци. – Мы их не оставим. Сам копов навел, теперь расхлебыва…

Договорить он не успел, а точнее – не смог.

Лязгнула челюсть, а сам макаронник, смешно взмахнув руками, опрокинулся навзничь.

Почти одновременно, раздался приглушенный хруст и тот итальяшка, которого держал за глотку Мусичка, с сиплым хрипением заелозил ногами по земле.

Видимо песель принял мой хук в челюсть макароннику за сигнал к действию. А может просто ментальная связь сработала. Мы друг друга понимаем без слов.

В общем, на одного сицилийца на этом свете стало меньше.

Как уже говорил, мой ирландский песик, при своем желании, может завалить быка, а вырвать глотку плюгавому человечку ему, вообще, раз плюнуть.

Остальные живо затихли, но никуда убегать по-прежнему не собирались.

«Да и хрен на вас…» – ругнулся я и вышел из ангара.

А вот дальше, все пошло несколько не по моему плану.

После того, как ворота открылись, на базу влетело пару десятков полицейских с Томпсонами и без особых разговоров покрутили всех, в том числе и меня. Я едва успел отдать команду Мусию сваливать без оглядки.

А потом, опять же, недолго сумняшеся, принялись закидывать нас в грузовики, предварительно вволю охаживая дубинками.

Все это, довольно сильно меня насторожило.

Как ни крути, гребаные Штаты – это все-таки правовая страна. Здесь так арестовывают, только если есть на это непосредственный приказ, то есть, когда полицейские чувствуют за собой надежную защиту. В противном случае, после того, как принятый выйдет из кутузки, засранцев в погонах с легкостью можно самих отправить за решетку. А во-вторых, я не заметил ни одной знакомой полицейской морды – судя по нашивкам, нас крутили копы из района Першинг-Роуд, вотчины Капоне. То есть, насквозь продажные суки. В этом районе начальники полиции меняются по три раза в год, никто еще не задержался дольше – всех скупали на корню.

С трудом выкрутив башку, я вежливо поинтересовался у обладателя начищенных ботинок.

– Эй, малыш, а ты не боишься, что после того, как я выйду, тебе придется сдавать свою задницу в аренду в камере на Хаббард-стрит?

И уже мгновением позже, сильно пожалел о своих словах.

Тот самый начищенный башмак, так врезался мне под ребра, что потроха разом взмолились о пощаде.

Переговорить с лежащим рядом Макгвайром не получилось по сходной причине.

Впрочем, сам арест, мало меня волновал. Как только меня оформят, об аресте узнает Уайт Морган, после чего очень быстро решится вопрос с залогом. А дальше начнет ломаться дело, если таковое вообще существует. А Дженна… с Дженна придется решать. Ни один уродец в этом городе не может сказать, что наклонил Бенни Вайта. Видит Бог, не я первый это начал.

Закашляли моторы и грузовики, дробно стуча скатами об брусчатку, покатились по улице. Узнать куда мы едем тоже не удалось, гребаные копы натянули нам мешки на голову.

Тряска прекратилась примерно через час: меня без особых церемоний выбросили из кузова, я неслабо приложился башкой, но не успев даже выругаться, сразу начал догадываться что произошло.

– Принимайте говнюков и не забудьте потом отдать кандалы… – весело скомандовали голосом того сержанта, который командовал задержанием. – Но учтите, если найдут трупы…

– Не беспокойся, не найдут, – хохотнули в ответ. – Разве что рыбы…

После чего весело заржали сразу несколько человек.

– Я тебя сам скормлю свиньям, сын шлюхи! – гаркнул Вилли, но его голос сразу заглушили звуки ударов.

Вопрос что произошло, снялся автоматически.

Твою же мать!!!

Да что тут непонятного?

Нас приняли настоящие копы, но эти выблядки, вместо того, чтобы отвезти в участок, сдали меня и парней Дженна.

Все, антракт, приехали, как говорил батя. А я, дебил, строил теории…

– Этого к хозяевам, остальных в гараж и развлекитесь с ними в свое удовольствие. Но не калечьте… – скомандовал тот же голос с сильным итальянским акцентом.

Сильные руки вздернули меня на ноги и уже через пару минут усадили на скрипучий стул.

Следом слетел мешок с головы.

Открывшаяся картинка уже совсем не удивила. Захламленная ящиками с пустыми бутылками комнатушка и приземистые, кривоногие ублюдки с черной курчавой шевелюрой и приторными, губастыми мордами.

Анджело «Кровавый» Дженна, Антонио «Джентльмен» Дженна, Майкл «Дьявол» Дженна и Винченцо «Джим» Дженна.

Гребанная семейка Дженна, мать их так. Гребанные братцы, возомнившие себя хозяевами в Чикаго.

– Бенни, Бенни… – старший из них, Анджело, притворно скорбно покивал головой. – Как же так, Бенни? Видишь к чему привело твое упрямство? Нехорошо, очень нехорошо…

– Нехорошо водить шашни с полицией, Бенни, сраный ты говнюк… – поджав губы, поддакнул Антонио.

– За такое строго наказывают… – добавил Майкл. – И ты сам это знаешь. Люди тебя не поймут, Бенни. А мы постараемся, чтобы они узнали все.

– Но все еще можно исправить, не так ли? – весело подмигнул братьям Винченцо. – Не переживай, мы подскажем как, Бенни.

– Видит Господь, с гораздо большим удовольствием, я скормил бы тебя рыбам, Беннито… – гнусно хмыкнул Анджело. – Но мы добрые христиане и всегда готовы протянуть руку заблудшей овце. Бенни, ты хочешь, чтобы мы протянули тебе руку?

– Бенни, ты оглох? – Антонио наклонился и, взяв за подбородок, вздернул мне голову. – Все еще можно исправить. Отзовись, Бенни, рано еще гадить в штаны.

Я снова смолчал. Иногда молчание является лучшим ответом.

– Он не понимает… – Анджело обернулся к братьям. – Я говорил вам, с этим упрямым говнюком бесполезно разговаривать.

– Бенни… – Майкл ленивым пинком в грудь, снес меня со стула. – Поработай мозгами, у тебя нет шансов. Ты лишний в этом бизнесе. Отдай нам поставщиков из Монтаны и живи дальше.

– Мы с ними договоримся, не беспокойся, – хмыкнул Антонио, подчеркнуто бережно посадив меня обратно. – Но, чтобы они стали сговорчивей, ты пока погостишь у нас. А когда дело пойдет – даю слово, отпустим. И даже монет отсыплем. Живи и радуйся жизни.

Все стволы у меня отобрали, остался всего лишь тычковый кинжал за воротником, но скованные сзади руки полностью лишали шанса им воспользоваться. Я на протяжении всего этого монолога гребаных братцев пробовал вытащить хотя бы одну руку из наручников, но ничего так и не получилось. Оставалось всего два выхода – первый – сделать вид, что иду на требования гребаных сицилийцев и просто потянуть время в надежде на какое-нибудь сраное чудо. И второй… второй – гордо сдохнуть.

Никакими иллюзиями не обольщался – как только макаронники поймут, что поставщики не станут с ними работать, существование Бенни Вайта на этом свете станет полностью нецелесообразным.

На свободе остается Уайт Морган, но он пока даже не подозревает, где я нахожусь. А когда дознается – скорее всего, станет уже поздно.

Да, все плохо. Очень плохо.

– Ты оглох, выблядок?.. – очередной удар отправил меня обратно на заплеванный пол.

И вот тут, я принял решение.

Да, еще пожить хочется, но, черт побери, мне не безразлично, кем и как жить. Батя говорил, подыхать, так с музыкой.

Пока я думал, сицилийцы окончательно вышли из себя и принялись воодушевленно пинать меня.

– Эй-эй… – прохрипел я. – Подождите…

– Во-от! – довольно хмыкнул Анджело. – Хороший мальчик, Бенни. Я знал, что ты очень скоро обосрешься.

Я сплюнул кровь на пол и гнусно ухмыльнулся.

– Интересно, скольких сифилитиков пришлось обслужить вашей мамаше, чтобы родить таких выблядков как вы. Думаю, через нее прошелся весь ваш говенный городишко…

Очередной удар снес меня со стула. Винченцо взялся за бейсбольную биту, остальные братцы только похохатывали.

Впрочем, убивать они меня пока не собирались и дело ограничилось всего несколькими ударами.

– Бенни… – Анджело лениво пнул меня. – Ты отыграл свою игру. Сдай своих людей и живи дальше, даю слово мы отпустим тебя. Повторюсь, сдай контакты в Монтане и все. Дальше все сделаем мы сами, и ты останешься жить.

– Отсоси, гребаный итальяшка…

На этот раз братья начали пинать меня все вместе. Но опять же, без особого воодушевления и очень быстро это занятие им наскучило.

– Бенни, говнюк, – Анджело присел рядом со мной. – Скоро мне надоест с тобой развлекаться, и мы начнем снимать с тебя шкуру сантиметр за сантиметром. И начнем с жопы. Эй, кто там, принесите мне ножи и клещи.

В дверь просунулась лохматая башка в кепке и торопливо забормотала на итальянском языке.

– Босс, Аль прислал человека и передал быстрей заканчивать и этим ублюдком.

Не скажу, что я в совершенстве владею языком макаронников, но в целом, я все-таки понял, что говорит сицилиец. И не особо удивился новости. Дженна только строят из себя крутых боссов, на самом деле они обыкновенные шестерки, а за комбинацией по моемы выводу из игры стоит никто иной, как Аль Капоне. Ебучий Аль Капоне, умный и свирепый ублюдок.

– Я сам решаю, что мне делать! – разъяренно заорал Анджело. – И никому не позволю мне указывать. А ты тащи сюда ножи и клещи, иначе я сам с тебя сдеру шкуру. И начинайте по одному отправлять в ад шестерок этого говнюка. Слышишь меня? Бенни, себя не жалеешь, пожалей хоть своих людей. Слышишь? Это твои засранцы сдыхают.

Ему возразил Винченцо, братья заспорили, а я приподнялся на локте и презрительно процедил.

– Эй, любители толстых членов, вы отсасываете своему хозяину по очереди и все разом?

Бита со свистом прочертила полукруг в воздухе, в голове взорвался ослепительный фейерверк.

Дальше произошло сразу несколько вещей, а если точнее, целая череда событий.

Сначала дверь распахнулась и на пороге возник тот самый браток. Он тащил в руках целую охапку импровизированных пытошных орудий. Ножи, топоры, вертела, молотки и даже лучковую пилу.

Потом Анджело в очередной раз пнул меня и протянул руку к своему подручному.

– Сейчас, Бенни, тебе станет очень больно. Дай быстрее мне этот топор, живее, мать твою!

С его последним словом, за спиной братка мелькнула громадная лохматая туша Мусички, а мне, наконец, удалось выдрать из наручников правую руку.

Время ускорилось, события понеслись галопом.

Муся распластался в прыжке и сшиб сицилийца с ног, ножи, тесаки и секачи с грохотом посыпались на пол.

Ухватив братка за затылок, пес мотнул башкой и, словно спущенная пружина, снова взлетел в воздух, на этот раз сбив Винченцо.

Я ухватился за рукоятку кинжала.

Антонио и Майкл попытались оторвать волкодава от брата, а Анджело выхватил из-за пояса револьвер.

Но выстрелить я ему не дал.

Короткий и широкий, бритвенно острый клинок, с хрустом вспорол шею старшему брату, в воздухе плеснулась алая струя, сотканная из карминово-алых капелек.

Воздух пронзил запах крови.

Братцы от души меня отделали, ноги и руки отказывались слушаться, налитые свинцовой тяжестью, тело пронизывали разряды дикой боли, а голову разрывал пульсирующий колокольный звон, но именно этот сладковатый смрад подействовал на меня словно самый сильный допинг.

Мах, лицо Антонио раскрылось словно книга, Майкл попытался отмахнуться, но я его сшиб плечом и, оседлав, несколько раз ткнул кинжалом в солнечное сплетение.

После чего откатился и припал к стене возле распахнутой двери.

В комнату заполошно влетел браток с лупарой наперевес, клинок метнулся к его шее, но только вспорол воздух. Муся успел раньше, словно таран сбил его с ног и с кровожадным урчанием выдрал громадный кусок мяса из паха.

Воздух разорвал пронзительный визг.

Мусечка не останавливаясь ринулся вперед и еще одним сицилийцем на этом свете стало меньше.

Весь залитый кровью, глухо и свирепо рычащий, волкодав сейчас напоминал собой тех легендарных боевых римских псов, сражавшихся вместе с легионерами в первых рядах когорт.

Я подхватил с пола лупару и, не успев проверить патронник, даванул сразу на оба спусковых крючка, влепив дуплет в живот еще одному боевику братьев Дженна.

Воспользовавшись передышкой, отбросил пустой дробовик в сторону, поднял еще один с пола и, став за грузовик, быстро осмотрелся.

– Гараж? Похрену, сделаем кладбище. Муся, пока рядом…

Пес прянул ушами и застыл у моей ноги.

– Да что у вас творится? – в открытые ворота влетело сразу два сицилийца.

Дважды бабахнула лупара, у первого нога превратилась в месиво, и он кубарем полетел под заднюю ось грузовичка, второй пошел боком и врезался в штабель аккуратно сложенных автомобильных скатов.

– Ищи… – тихо приказал я Мусе.

Волкодав шумно втянул в себя воздух и рванул с места, а я, подобрав пистолет с пола, проверил его магазин, скользнул под стеной к выходу и чуть не выпалил в упор в Вилли, выскочившего из боковой двери.