Текст книги "Бутлегер и его пес (СИ)"

Автор книги: Александр Башибузук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Глава 22

До четвертого этажа, мы добрались, не встретив ни одного боевика. Стрельба уже стихла, но они видимо где-то собрались, чтобы защищать своего босса.

Я осторожно приоткрыл дверь стволом Томпсона, заглянул в щель и опять никого не увидел – коридор был пуст.

– Мора с Беней повстречались, и чуть-чуть не обвенчались, в синагоге были выходные дни… – дурашливо пропела на русском языке за моей спиной Морана.

– Что мы здесь забыли? – потерянно вздохнул Нейман. – Нас же убьют и будут правы…

Я обернулся, погрозил кулаком соратникам, выскользнул в коридор и быстро пробежался к сорок пятому номеру, где про информации содержали Моргана.

Закинул «Чикагскую пишущую машинку» * на плечо, вытащил из кобур «сорок пятые», коротко ругнулся про себя для пущего фарта и взялся за ручку двери.

чикагская пишущая машинка – одно из прозвищ пистолета-пулемета Томпсона.

Номер оказался открытым, я подождал мгновение, рывком влетел внутрь и невольно вытаращил глаза.

Узилище Моргана ну никак не напоминало собой узилище в прямом смысле этого слова. Никаких цепей, кровавых пятен, баланды в ржавой миске и прочих атрибутов.

Мало того, судя по всему, совсем недавно в номере проходила веселая вечеринка: беспорядок на шикарно нарытом столе, батареи пустых бутылок, черт побери, я разглядел даже россыпи кокаина. Пахло табаком, дорогим спиртным, женскими духами и развратом. О недавнем присутствии женщин напоминали не только духи, но и шелковый чулок на настенном бра.

И платье на полу…

И изящные женские туфельки…

И россыпь презервативов на прикроватной тумбочке…

– Тварь!!! – невольно выругался я.

– Неплохо кто-то веселился… – хмыкнула Морана.

«Ошибся номером? – зло подумал я, а точнее – заставил подумать себя. – С каких таких делов макаронникам ублажать Уайта?»

Верить в то, что Морган продался Капоне очень не хотелось, а потом я заметил на прикроватной тумбочке перстень Уайта и поверить пришлось.

– Сука… – я стиснул зубы от дикой злости. Предательство самого близкого соратника просто не укладывалось в голове. Где-то в глубине души теплилась надежда, что все это досадная ошибка, что мой сводный брат не предатель, но упрямые факты напрочь опровергали надежды. Операцию по заманиванию меня в Сисеро, скорее всего, задумал и исполнил Морган – такие сложные и изящные многоходовки как раз в его стиле. Только он мог все так рассчитать, принес в жертву пешек и выиграл партию.

Но как? Зачем? Что не устраивало этого ублюдка? Он имел все что хотел. Зависть? Да я сам себя больше ограничивал, чем его. Жажда власти? Вполне возможно, но, твою же мать… хоть убей не понимаю. Я сам циничный ублюдок, но поступок Уайта все равно находится за гранью моего понимания. Он предал не только меня, но и всю мою семью, отца, который в буквальном смысле вытащил его на этот свет и матерей, которые вырастили его. Он предал все! Как так можно?

– Сука… – повторил за мной Фредди. – Я всегда подозревал, что Уайт говнюк…

Причем в голосе Неймана было не меньше злости чем в моем.

– Надо уходить, все это мне очень напоминает ловушку… – Морана выглянула в коридор, но тут же быстро захлопнула дверь и встревоженно воскликнула. – Бенни, там… там много гребаных макаронников!

– А я говорил! – Нейман зло утер нос рукавом и разразился длинным еврейским ругательством: – Лойфн золсту ин бэйс-хакисэ йедэ драй минут одэр йедэ драй хадошим, проклятый предатель!!!#

# (идиш) Чтоб ты бегал в туалет каждые три минуты или каждые три месяца.

Морана оперировала изощренными русскими ругательствами, но испуганной не выглядела, скорее азартной.

– Эй, Бенни, не хочешь поговорить? – из коридора донесся уверенный ироничный голос.

Я поморщился, подошел к двери и, подпустив в голос наглого спокойствия, спокойно поинтересовался:

– Кто ты такой, чтобы я с тобой разговаривал?

На самом деле я уже узнал ближайшего подручного Аль Капоне, Джека Макгорна, по прозвищу – «Пулеметчик». А если еще точнее, последнего оставшегося подручного – паталогического убийцу, верного своему хозяину как собака. Джек был итальянцем, а шотландскую фамилию присвоил себе еще в то время, когда профессионально боксировал. Я с ним редко пересекался, но голос запомнил навсегда. Редкостный мерзавец, свою маму по приказу хозяина зарежет и не поморщится. Из всех соратников Аль Капоне, Макгорна я считал самым опасным.

Ответили почти сразу.

– Я Джек Макгорн. Ты меня знаешь, Бенни, не придуривайся.

– Ну и чего ты хочешь? – задал я вопрос, а сам, лихорадочно ломал голову над тем, как выскользнуть из ловушки.

Четвертый этаж делал невозможным выход через окно, а коридор, как путь отступления, тоже исключался – перекрестный огонь исключал почти все шансы на выживание.

– Сдавайся, Бенни, – предложил Макгорн. – Босс предлагает тебе дружбу. Забудем старые обиды. Вместе мы заработаем гораздо больше чем поодиночке. Что нам делить? Все вопросы можно решить.

Я помедлил, чтобы сделать вид, что раздумываю и бросил в ответ:

– Пусть он сам мне это скажет.

Морана шагнула ко мне и хотела что-то спросить, но я жестом попросил ее немного подождать.

– Ты не в том положении, чтобы торговаться, Бенни, – невозмутимо ответил «Пулеметчик». – Сдавайся, потом поговорим. Даю слово – тебя и твоих людей не тронут. Ты же знаешь, босс свое слово держит. Сопротивление бесполезно, не глупи.

– Не вздумай! – прошипела русская ирландка. – Не вздумай сдаваться! Сама пристрелю!

Еврейский детектив-ренегат согласно кивнул:

– Да, Бенни, не стоит, нас просто порежут на куски. Давайте просто умрем как… как… – Нейман недоговорил и виновато пожал плечами.

– Мне надо подумать, – крикнул я Макгорну, а сам улыбнулся Море и Фредди. – Не спешите умирать. Мы еще поживем.

Уж что-что, а сдаваться я точно не собирался.

– У тебя пара минут, Знахарь, – отозвался Макгорн. – Что будет потом – сам понимаешь.

Я кивнул сам себе, и пробежался к окну. К отелю подъехало несколько полицейских машин, но копов внутрь пока не пускали. Впрочем, ждать освобождения от полиции, в нашем положении – полный идиотизм. Как вариант, можно проскочить по карнизу, а потом спрыгнуть на крышу ресторана, но итальяшки внизу обязательно заметят и тогда нам не поздоровится. Расстреляют как в тире. Оставался один вариант – переть напролом. Такой же убийственный, но все-таки с большими шансами выжить.

Смотря через окно, я машинально закурил. Но сделав всего пару затяжек, сразу потушил сигарету. Чего тут думать? Как отец говорил, перед смертью не надышишься. Батя умел емко и красиво выразиться. Если выживу, когда-нибудь составлю сборник его изречений.

– Будем работать, – я пробежался к двери. – Эй, Джек, ты даешь слово, что нас не убьют? – и повторил, делая ударение на каждом слове. – Ты, даешь, свое слово?

– Даю слово! Конечно, даю, Бенни, – быстро отозвался «Пулеметчик». Слишком быстро отозвался. Я никогда не питал никаких иллюзий насчет порядочности Капоне и его ублюдков, но сейчас стало ясно, что нас убьют без раздумий.

Я достал из подсумков две гранаты, зажал рычаги и протянул руки к Море с Фредди.

– Тащите. Сразу после взрыва – выходите. Я пойду направо, вы держите мне спину. Запомнили? Выходите только после взрыва. Не переживайте, на мне защитный жилет. Ну, поехали…

– Знаешь, как меня звали раньше? – Мора с кровожадной ухмылкой вставила палец в кольцо. – Аграфена! Сука… Аграфена… Теперь понимаешь, почему мне не страшно умереть?

Нейман зачем-то зажмурил глаза и тоже взялся за чеку.

– Поехали…

Я дождался пока они выдернул кольца, сунул руки с гранатами в карманы плаща и вышел в коридор, мельком глянув налево и направо.

Как и ожидалось, итальянцы заняли коридор с обеих сторон. Джек «Пулеметчик» маячил за спинами братков с правой стороны.

Щелкнули предохранительные рычаги в карманах.

– Умница, Бенни, – Макгорн одобрительно кивнул. – А теперь сбрось свою трещотку на пол и подними руки. Выкинешь какой-нибудь фокус – умрешь, тебя держат на прицеле. Не бойся, сказал же, у босса есть для тебя предложение…

Я печально улыбнулся, закивал, потом, крутнувшись волчком, зашвырнул гранаты в обе стороны коридора и упал, успев заметить, как черный овальный мячик отрекошетировав от стены, и покатился по паркету под ноги гангстерам с той стороны, где стоял Макгорн.

Стрелять начали сразу после броска, что-то сильно резануло меня по щеке, следом острая боль пронзила шею, а дальше… дальше, наконец, почти одновременно взорвались гранаты.

Зазвенели стекла, по коридору понеслись вопли и ругательства, над потолком поплыли вонючие клубы сизого дыма.

Я быстро откатился под стену и выдернул из-под себя «Томпсон», рывком вскочил и побежал, от пояса поливая все впереди себя пулями.

Честно говоря, добежать не рассчитывал, но, черт побери, добежал.

Возле лестницы, в лужах крови валялось два трупа, третий, беззвучно раскрывая рот, судорожно дергая руками, пытался собрать вывалившиеся из разорванного живота кишки. «Пулеметчика» Макгорна нигде не было видно. Следы крови вели по лестнице вниз.

Я быстро оглянулся и чуть не заорал от радости, когда увидел Морану и Фредди. Русская ирландка даже не запыхалась, а вот у Немана на штанине расплывалось темное пятно – но он стоял на ногах и умирать вроде как не собирался. И даже физиономию, по своему обыкновению, не кривил.

В противоположном конце коридора бабахнули выстрелы, Фредди юркнул за угол, а Морана стала на колено и дала в ответ несколько очередей.

Я оттащил ее назад за шиворот, достал еще одну гранату и отправил ее на нижний лестничный пролет. Дождался взрыва, ринулся вниз и чуть не сверзился по ступенькам, от жуткого удара сзади, чуть пониже лопатки.

Стальная пластина выдержала, но показалось, что у меня высыплются позвонки через задницу, настолько сильно стукнула пуля.

Пока приходил в себя, Мора и Нейман, успели зачистить нижнюю лестничную клетку. Каким-то странным образом, русская ирландка и еврейский детектив очень слаженно работали в команде.

К тому времени, как мы спустились на первый этаж, у меня закончились гранаты и осталось всего три магазина к пистолету-пулемету.

Не знаю, откуда взялось у Капоне столько боевиков, но они лезли изо всех щелей и все-таки отрезали нас от подсобных помещений, через которые мы заходили в отель. В конце коридора кто-то залег с ручным пулеметом и садил по нам очередями по полному магазину.

Пришлось менять маршрут и выходить через ресторан.

Ирландцы здесь славно повеселились, в кабаке были напрочь выбиты окна, а стены усеивали густые россыпи выбоин от пуль. На полу алели лужи крови, правда убитых и раненых не было видно.

– Пригнитесь… – я присел и выглянул из-за перевернутого стола.

Через вынесенные пулями огромные окна, хорошо просматривалось, как мигают сигнальные огни полицейских машин.

Фредди загнал назад выстрелом высунувшего в дверь голову гангстера, обернулся ко мне и почему-то шепотом спросил:

– Куда дальше?

– А хер его знает… – честно ответил я. Уйти от итальянских засранцев и попасть в руки копов не улыбалось, убивать полицейских тоже не хотелось.

– Назад? – предложила русская ирландка, сосредоточенно меняя магазин. – Или вперед? Мне похер.

Выбрать я не успел, на площади раздался рев двигателя и к ресторану, разбрасывая по сторонам полицейские машины, вылетел большой грузовик.

Выплевывая длинные языки пламени, гулко загрохотал крупнокалиберный пулемет, по ресторану вновь хлестнули пули. С грохотом и треском рухнули полки в баре, треснула стене, пластами посыпалась штукатурка, а чудом уцелевшая во время предыдущего обстрела люстра, наконец, рухнула, издав настоящую какофонию музыкальных аккордов.

– Азохен вей!!! – перепугано охнул Фредди, распластавшись на полу.

– Охуеть!!! – радостно заорала Морана.

Я сообразил, что это появились братья Уолш и тоже заорал что-то нечленораздельное, а потом, воспользовавшись перерывом в стрельбе, вскочил и рванул к выходу.

Крупнокалиберный снова забухал, но тут же заткнулся, а из грузовика раздался хриплый, удивленный бас Патрика.

– Да чтоб меня разорвало, это же Бенни!!! Давай сюда, мать твою!

Понукать не пришлось, через несколько секунд мы уже залезли в кузов.

– Ух бляяяя!!! – карлик ловко развернул здоровенный пулемет и дал еще несколько очередей по машинам копов, а потом скомандовал. – Уносим ноги, живо-живо, младший!!!

Я охренел от того, что за рулем сидит Конор и обессиленно шлепнулся на задницу. Силы резко закончились, наступила странная дикая апатия. По нам вроде стреляли, Патрик палил в ответ, а Конор давил все вокруг своим грузовиком как танком, но я почти не замечал окружающей действительности и начал приходить в себя, только тогда, когда грузовик остановился в пригороде Сисеро, в районе ферм. Там, где нас ждал Горацио со своей машиной.

– Бенни, Бенни!!! – счастливо всхлипнула Морана. – Мы сделали это! Господи, как же я тебя люблю Бенни.

– Я тебя тоже люблю, Бенни, хотя ты редкостный засранец! – встрял Фредди и поспешно добавил. – Как брата люблю, конечно!

– И я люблю! Я всех люблю, кроме того итальянского говнюка, – заржал Патрик. – Дай я тебя поцелую, Бенни! Не хочешь? Ну и не надо…

– Живы? – над бортом появилась черная башка Горацио. – Вашу мать, я тут чуть не рехнулся. В городе палили так, словно началась война.

Мусичка без лишних слов, одним прыжком влетел в кузов и принялся облизывать мне лицо.

Я попытался встать и не смог, пришлось просить помочь. Спускался вниз тоже при помощи товарищей, тело отказалось повиноваться.

– Эй, Бенни!!! – водительская дверца открылась, Конор замахал мне из кабины, а потом выпрыгнул наружу.

Я недоуменно уставился на него, так как карлик самым неожиданным образом стал выше.

– Что таращишься, Бенни? – Конор довольно ощерился и попрыгал на прикрепленных к ступням высоким котурнах. – Ловко, да? Теперь до педалей достаю.

Он выглядел так комично, что все дружно заржали.

Когда отсмеялись, Горацио взял меня под локоть и отвел немного в сторону.

– Бенни, я хочу тебе кое-что сказать. Тут такое дело…

– Говори.

– В общем… – чернокожий бухгалтер замялся. – Я ждал тебя здесь и видел… видел, как мимо проехала машина с Аль Капоне. Так вот… в машине с этим говнюком сидел… сидел…

– Морган?

– Ты знаешь? – удивился Горацио.

– Знаю, дружище, знаю. И все наши уже знают… – я пожал плечами. – Да, Морган – сука. И мы с ним обязательно разберемся.

– Мне жаль, Бенни… – чернокожий виновато улыбнулся.

– Мне тоже жаль, – честно ответил я и неожиданно задумался над тем, смогу ли я убить Моргана или нет. Но так и не нашел ответа на этот вопрос.

– Что дальше, Бенни? – Патрик шумно отхлебнул из бутыли. Пока мы разговаривали с Горацио, личный состав начал активно причащаться из запасов братьев Уолш.

Я помедлил и тихо сказал.

– Вы все хорошо поработали. Но пора разбегаться. И это… я рад, что судьба меня с вами свела. А теперь надо валить…

Возражений не последовало.

Домой добрались благополучно. По результатам быстрого осмотра выяснилось, что Морана не пострадала вообще, Фредди всего лишь пулей содрало кожу на внутренней стороне бедра, а мне… со мной дело обстояло несколько хуже, но тоже вполне терпимо. Правда, душевное состояние оставляло желать лучшего. Мне даже показалось, что я даже слегка свихнулся – настолько выбило меня из себя предательство Уайта.

Впрочем, бутылка бурбона выступила отличным лекарством, и я выпал из действительности, а проснулся совсем здоровым. Не физически, конечно, а только морально. И уже знал, как поступлю с Морганом.

Глава 23

Появление кавалерии, а точнее, братьев Уолш на грузовике объяснилось очень просто. Машина на половине пути банально заглохла и завести ее получилось только к концу бойни в отеле. Братцы справедливо решили, что лучше поздно, чем никогда и, все равно, устроили гастроль. Гребаное стечение обстоятельств. Но оно как нельзя кстати пришлось нам на руку.

Больше всего мне хотелось выпасть из действительности эдак на пару недель, но с отдыхом не сложилось, потому что пришла пятница.

– Я люблю играть в шахматы, – Морана обворожительно улыбнулась. – Хочешь, сыграем дома? – девушка лукаво прищурила глаза.

– Нет. – честно ответил я. Играть я умел и неплохо умел, но шахматы не любил. Как по мне, лучше в покер перекинуться, а шахматы для занудных эстетов вроде еврейского детектива и негритянского бухгалтера.

Мора состроила разочарованную рожицу, но ответить мне не успела. Нейман обернулся с водительского сиденья и торжественно сообщил:

– Приехали!

Каким-то загадочным образом, бойня в отеле сильно изменила еврейского детектива – он перестал ныть, куксится и даже начал улыбаться. И вообще, Неман даже стал другим человеком, приятным в общении и симпатичным. Да что там, он даже одеваться начал по-другому. Я думал сначала, что это повлияла психологическая встряска, но Морана подсказала, что дело в Саре, с которой Фредди начал жить вместе. Ну что тут скажешь, бабы порой положительно влияют на мужиков, но только порой и очень редко.

– Шахматный клуб я еще не грабила, – обеспокоенно прошептала Мора, прикрывая полой шиншиллового манто приклад «Томпсона».

Такое понятие, как рабочий вариант одежды, русская ирландка отказалась принимать и вырядилась на операцию, словно на светский прием. И даже драгоценностями увешалась. Я не стал возражать – тем более, кричащий вид – сам по себе отличная маскировка.

Сам же, не стал изменять своему обычному в последнее время прикиду. Кожаная куртка, свитер и кепка – универсально и практично.

– Все когда-нибудь случается в первый раз… – я открыл дверцу и, сцепив зубы от боли, извлек себя на улицу, а потом протянул руку Море. – Прошу, мисс…

Состояние здоровья оставляло желать лучшего. Все кости ныли, как у столетнего старика, утром приходилось заставлять себя вставать. Я с трудом удерживался, чтобы не начать глушить боль ударными дозы спиртного. Подстегивала только ненависть к сраному макароннику. Если бы не он, я бы уже давно свалил на курорт, греть косточки.

– Фи… – фыркнула девушка, становясь своими замшевыми ботиками в раскисшую слякоть, но тут же приняла деловой вид и вопросительно посмотрела на меня. – Идем?

Дверь запасного выхода шахматного клуба открылась сразу после условленного стука.

Миловидная негритянка в белоснежном фартуке, отступила в сторону и перепугано круглив глаза, шепотом сообщила:

– Они уже на месте…

Я кивнул и показал на автомобиль.

– Жди нас там.

– Угу… – чернокожая быстро закивала и стремглав кинулась в «Линкольн». Афродита, невеста Горацио, работала в клубе официанткой, но ее возвращение на работу после операции не предусматривалось.

Я быстро сориентировался, достал из кобуры «Браунинг» и неспешно прогулялся по коридору. Морана цокала каблучками следом за мной, примостив на сгиб руки «Томми-ган».

Возле красивой двери из мореного дума, переминались два здоровяка, в щегольских полосатых костюмах.

Увидев меня, они быстро сунули руки под пиджаки, но достать оружие не успели. Дважды щелкнул пистолет, на этом земные дела громил закончились.

Несмотря на свою невзрачность, пулька тридцать восьмого калибра на таком расстоянии прошивает черепную коробку как раскаленная спица кусок масла.

Я отодвинул ногой один из трупов и спокойно открыл дверь.

В богато обставленном маленьком кабинете, за резной стационарной шахматной доской из черного дерева в виде столика, сидели Горацио и Джейк Гузик – полный носатый мужчина, возрастом около пятидесяти лет. Типичный еврей и бухгалтер по виду. Носатый, с пухлыми губами и щеками, до нельзя занудный даже во внешности.

Я ожидал паники с его стороны, но бухгалтер Капоне, на удивление, повел себя очень разумно и хладнокровно.

Он для начала вопросительно посмотрел на меня, потом на Горацио и, досадливо морщась, сказал:

– Бенни Вайт, я о вас много слышал. Ну что же, этого следовало ожидать. А я говорил Альфонсу, что не стоит вас трогать. А все этот ваш засранец Морган. Вы уже знаете, что это он вас предал?

– Мистер Гузик, – я вежливо перебил бухгалтера. – Думаю, вам стоит пройти со мной.

Морана с очаровательной улыбкой, указала дорогу своим «Томпсоном».

– Жаль доиграть не получится, – огорченно вздохнул Гузик. – На этот раз, Горацио, я обязательно свел бы игру вничью… – он посмотрел на меня и озабоченно поинтересовался. – Надо понимать, мои охранники уже мне не помогут?

– Не помогут, мистер Гузик. В данной ситуации вам никто не поможет.

– Жаль, очень жаль, славные были ребята. Но, хорошо, хорошо… – он тяжело встал, покряхтывая как старик. – Идемте. Можете не беспокоится, я не буду сопротивляться. Оно мне надо? Мисс, вы очень симпатичная, но пожалуйста, перестаньте тыкать в меня стволом. Уж поверьте, я и так едва не падаю в обморок от страха…

Я быстро обыскал бухгалтера, извлек из его кармана маленький никелированный револьвер, а потом, аккуратно поддерживая под локоть, провел к машине.

А еще через пару минут, «Линкольн» уже несся к небольшой вилле на берегу Чикагского озера. Всю дорогу Гузик молчал, погруженный в свои мысли. Вел себя абсолютно спокойно, чем себя ко мне даже расположил. Хладнокровные, умные люди мне всегда нравились.

Уже на вилле, я завел еврейского бухгалтера в кабинет, достал из бара бутылку коньяка, бокалы, расставил их на столе и подвинул к нему коробку с сигарами.

– Нам предстоит долгий разговор мистер Гузик. И только от вас будет зависеть, чем он закончится. Думаю, вы понимаете, что искомое я все равно получу, но это чревато для вас серьезными осложнениями.

– Понимаю, конечно, понимаю, – Гузик кивнул. – У меня есть варианты благополучного разрешения ситуации? – Джейк внимательно на меня посмотрел.

– Конечно же, мистер Гузик, если мы поладим – я вас отпущу и даже помогу уехать из Америки, – я разлил коньяк по бокалам. – Даю слово. А в отличие от вашего босса, я его не нарушаю. Что меня интересует, вы догадываетесь.

– Я подпишу себе смертный приговор, – тихо и спокойно сказал Джейк. – Такое не прощают, вы это сами знаете, мистер Вайт.

– Вы и сейчас находитесь на грани. Но обещаю, мы подумаем вместе, как избежать осложнений, – спокойно ответил я. – Поверьте, мистер Гузик, у вас останется достаточно средств, для того, чтобы начать новую жизнь, скажем, в Южной Америке. К примеру, Аргентина – великолепная страна. Отличный климат, море, настоящий рай для состоятельных людей. Да вы и сами знаете.

– Нет, не получится… – Гузик отрицательно покачал головой. – Я не настроен скрываться всю жизнь. Но варианты есть… – он ненадолго задумался и повторил, – варианты, устраивающие нас обоих все-таки есть.

– Слушаю вас. – я налил коньяк в рюмку и подвинул его к Джейку.

– Насколько я понимаю, ваша цель состоит в том, чтобы подорвать финансовые возможности Аль Капоне? – Гузик притронулся к рюмке, но сразу отдернул руку. – Это возможно. Вполне возможно. Но мне понадобится ваш бухгалтер, боюсь, вы сами не сможете понять суть финансовых комбинаций. Но сначала дайте слово, что отпустите меня.

– Даю слово, Джейк, – я встал, подошел к двери и впустил ожидавшего в коридоре Горацио.

– Даже так… – Гузик уважительно кивнул. – Ну что же, очень правильное решение, мистер Роббинс чрезвычайно талантливый человек и, самое главное, порядочен.

– К делу, Джейк.

– Итак, моим боссом очень недовольны определенные люди в Нью-Йорке… – начал Гузик. – Альфредо считают выскочкой, причем, непорядочным выскочкой, недостойным держать свою семью. До сих пор считается, что никто не имеет право это делать без одобрения нью-йоркских семей. А Альфредо этого одобрения не получал. Не спорю, Аль успел привлечь на свою сторону некоторых уважаемых людей, но ненавидящих его тоже хватает.

– Это я знаю, Джейк. В чем суть вашего предложения?

Гузик заглянул мне в глаза, немного поколебался и решительно ответил:

– Я предлагаю вам десять миллионов долларов со счетов Капоне и еще десять миллионов наличными, но их вам придется забирать самим. Остальные средства, а они составляют примерно столько же, я отдам семье Маранзано. Поверьте, я найду чем аргументировать этот поступок и оправдать себя в глазах остальных семей. Без сложностей не обойдется, конечно, но это мои проблемы. Вы можете вынудить меня отдать все, но, эти деньги не принесут вам спокойствия – за ними придут и очень скоро придут. А так, все решится к всеобщему удовольствию. У русских есть такая пословица. И волки сыты и овцы целы. Я оформлю все так, как будто вы оказываете уважение семье Маранзано.

Я промолчал, так как еще до конца не понял суть комбинации. Особенности отношений в итальянских семьях всегда были очень запутанные.

– Сразу предупрежу, – продолжил Гузик. – У Капоне еще останутся финансы, довольно значительные, но у меня к ним доступа нет. Вы принимаете предложение? Действовать надо быстро, иначе Капоне спохватится.

Я ненадолго задумался и кивнул. Так-то мне плевать на нью-йоркские семьи, но заполучить себе в союзники самих Маранзано – весьма неплохо. Правда, оказание подобного уважения, сразу ставит меня в некоторое подчиненное положение, но с этим я справлюсь позже.

Закипела работа, Горацио и Джейк затребовали телефон, после чего уединились.

Таким образом, к исходу дня, бюджет Аль Капоне стал меньше на двадцать миллионов долларов. Гузика с семьей я лично отвез к самолету, а потом мы отправились за оставшейся наличкой.

Как вы думаете, где боссы мафии хранят свои миллионы? Правильно, частью на счетах, в банках, но, основные средства всегда хранятся в наличном виде. Так проще для расчетов, опять же, финансовые операции минуют всевидящее око налоговой. Святая наличка рулит этим миром и будет рулить всегда. Батя рассказывал, что в современности люди расплачивается какими-то карточками, но я полностью уверен, ничего и никогда не может заменить старые, добрые купюры.

Вот и сраный говнюк Капоне, придерживался того же правила.

– Чтоб я так жила… – ошарашенно ахнула Сара. – Это же сколько здесь…

Фредди Нейман, смотря на невесту, гордо усмехнулся.

Афродита, невеста Горацио, молча перекрестилась.

Чернокожий бухгалтер, торопливо извлек из кармана блокнот с карандашом и что-то забормотал под нос, видимо уже сводя баланс.

Морана, наоборот, только небрежно пнула коробку с деньгами. Русская ирландка, никогда не испытывала большого пиетета перед деньгами. Впрочем, как и я сам.

Для ускорения процесса погрузки, я решил привлечь женский состав нашей банды. Сами возились бы всю ночь – гребаные десять миллионов долларов в гребаных мелких купюрах, занимали две большие комнаты почти до потолка.

Сам я абсолютно не впечатлился мафиозной сокровищницей, видал и побольше. К тому же, хапнуть легко, гораздо трудней удержать эти гребаные миллионы в руках.

– Работаем… – криво усмехнулся, поправил сумку с магазинами на плече, подхватил ручной пулемет и вышел на улицу. Счет времени уже шел на минуты, макаронники могли спохватится и сунуться за своими деньгами. Мусичка брезгливо фыркнул и потопал вслед за мной.

Во дворе я оглянулся и принялся обустраивать позицию на плоской крыше сарая. Свою кубышку Капоне разместил на отдаленной ферме и с крыши отлично просматривалась единственная приличная дорога к ней.

Заняли мы ферму вообще без проблем. Аль делал ставку не на охрану, а на секретность. Я подошел и через окно спокойно расстрелял двух охранников, мирно бухавших в домике.

Потянулось время, личный состав споро таскал коробки с баксами в грузовик, а я бдил на страже. Волкодав устроился со мной рядом, и похрапывал, прижавшись к боку.

Когда до завершения работы осталось всего ничего, я уже было подумал, что обошлось, но гребаная действительность опять нагадила на планы. На дороге показались быстро приближающиеся огоньки фар.

– Ну что же, вас никто не звал. Хватит дрыхнуть, лентяй… – я ткнул локтем Мусия, приказал жестом соратникам спрятаться и с резко передернул затвор.

Через несколько секунд показались два грузовичка, я выцелил решетку радиатора переднего и нажал на спусковой крючок.

«Браунинг» задергался, воздух пронзили красные росчерки. Первая машина сразу окуталась клубами пара, завиляла и перевернулась. Я сменил магазин и перевел огонь на вторую. После первой же очереди она уткнулась мордой в кювет и загорелась.

Еще один магазин ушел на окончательную доводку, расстреляв его, я сменил пулемет на «Томпсон» и побежал смотреть на результаты.

Результаты откровенно порадовали, грузовички я разнес в дребезги, но вот гангстеров, ни мертвых, ни живых, я почему-то не обнаружил.

– Что за хрень?

Невдалеке послышались хриплые ругательства, по шевелению кустов я обнаружил их источник, подбежал и пинком опрокинул на спину худющего, длинного мужика в штанах на помочах и расстегнутой фуфайке, под которой просматривалась грязная майка.

– М-мистер, н-не надо, п-прошу… – стуча зубами, перепугано бормотал мужик, пытаясь отползти на заднице. – Не убивайте, прошу вас.

– Д кто ты такой, мать твою? – честно говоря, я сильно озадачился. А точнее, даже охренел.

Для начала, персонаж на гангстера ну никак не походил. Да и хрен бы с ним, но как этот засранец остался в живых? Воистину чудо чудесное. Машины потыканы пулями, как дуршлаг, а этот цел-целехонек. Да, точно цел, разве что нагадил в штаны от страха.

– Сэм я, Сэм Митчелл!!! Вон там, наша ферма, кого хочешь спросите, нас все знают, – истошно взвыл мужик. – За свеклой на поле ехали с сыном… у-у-у!!! Туда ехали, там наше поле! Не убивайте!!!

– Папа!!! – из кустов выскочил оборванный белобрысый шкет лет восемнадцати возрастом. – Папа, что…

Как я его не застрелил, сам не знаю. Да и сам пацан охренел не меньше меня. Застыл, и с отрытым ртом таращился то на отца, то на меня.

– Рядом… – я показал место стволом.

Парень быстро кивнул и приземлился рядом с отцом, завороженно смотря на пистолет-пулемет.

– Мы тут ни причем… – хлюпал носом фермер. – Ехали себе за свеклой, никого не трогали. А тут как ебнуло, чисто война началась. Не убивайте, мы ничего никому не расскажем!

– У-у-ум, точно, не расскажем… – подвывал сынок. – Не убивайте нас, мистер, нам за машины еще платить надо. Мать как узнает – обоих прибьет.

Тут нарисовался Мусий и оба водителя разом заткнулись.

– Н-да… – я придержал волкодава за ошейник и второй рукой озадаченно почесал затылок. – Ну и что делать? А знаете, что? Подъем и топайте к той ферме. И без глупостей. И хватит выть, пристрелю нахрен. Пошли, мать вашу!

Отконвоировав пленных к дому, я приказал Мусе стеречь их, а сам зашел внутрь и взял одну из коробок, плотно забитую десятидолларовыми купюрами.

– Держите.

– Мистер? – фермер вытаращил глаза на деньги. – Это… это… зачем? Кому? Нам?

– Это вам, мать вашу! Кому еще? – разозлился я. – А теперь валите, нахрен. Пикнете кому-нибудь, спалю обеих вместе с вашей свеклой. Пошли вон, сказал!!! Все, вы меня достали…