Текст книги "Бутлегер и его пес (СИ)"

Автор книги: Александр Башибузук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

– Знаю. Тогда второй вопрос. Ты не знаешь, где найти и как взять Джека Гузика, бухгалтера Капоне?

– Нет, – быстро замотал головой Нейман. – Его охраняют как папу римского, к тому же, он постоянно меняет места жительства и кочует по всему Чикаго. «Жирный палец» очень хитрый и умный.

Я разочарованно поморщился, но тут в разговор неожиданно встрял чернокожий бухгалтер.

– Я знаю… – Горацио смущенно улыбнулся.

Я изумленно на него уставился.

– Ты знаешь «Жирного пальца»? Но откуда?

– Я бухгалтер – он бухгалтер, – Горацио пожал плечами. – Мы общаемся с ним.

– Твою мать… – ругательство вырвалось из меня само по себе.

Я в свое время потратил кучу денег и времени, чтобы выйти на Гузика, а этот мудак оказывается, приятельствует с ним и молчит, сука такая.

– Вот только, я же его подставляю, – спохватился Роббинс. – И совсем не уверен, что такой мой поступок в его отношении будет порядочным. Пообещайте, что не будете убивать Джека.

– Он не умрет, – быстро пообещал я. – Рассказывай, иначе я сам тебя подставлю.

– Вот так он всегда… – грустно пожаловался Моране чернокожий. – Вроде нормальный, а потом его улыбочка и чувствуешь себя словно на эшафоте.

Мора в ответ холодно улыбнулась и не менее холодно ответила Горацио.

– Бенни – это Бенни, его уже не переделаешь. Остается только принять его таким как он есть. Так что поспеши, загорелый.

Я еще раз подумал, что моя оговорка во время знакомства Мораны с Фредди, была совсем не оговоркой.

Инструктаж продлился далеко за полночь, а потом я определил спальное место для детектива, а сам убрался в мансарду, в свой кабинет, на диванчик.

Почему не пошел спать к русской ирландке?

Да боялся просто. Без вопросов не обойдется, а отвечать не хочется.

Но одним оставался недолго, только прилег на диван, как пришла Морана.

– Сбежал? – она повела плечиками, сбрасывая халат и с наслаждением потянулась, закинув руки за голову. – Не переживай, я все понимаю…

Я молчал, завороженно смотря на обнаженное тело русской ирландки. Лунный свет из окошка, делал Морану похожей на прекрасную, волшебную фею.

– Я подожду, пока ты будешь готов… – Мора стала на колени возле дивана и мотнула головой, проведя волосами по моей груди и лицу.

Я с трудом выдавил из себя.

– К чему готов?

– Как к чему? – русская ирландка хихикнула. – Сделать мне предложение по всем правилам. Ну, чего лежишь? Показывай как ты меня любишь…

Глава 17

Фредди не обманул, ровно через два дня я уже знал все о Джонни Торрио и госпитале, в котором он лежал. Однако дело оказалось далеко тами простым, как я рассчитывал. Торрио лежал в госпитале Майкла Риза, в отдельном флигеле, занимал весь этаж, к нему пускали только лечащих врачей и проверенный персонал, а возле палаты и на входе во флигель торчала круглосуточная вооруженная охрана.

Рекогносцировка на месте подтвердила опасения – с налета грохнуть Торрио, да еще без лишнего шума, почти не представлялось возможным, а громкая и масштабная операция грозила большими осложнениями. Во-первых, рядом, буквально в полусотне метров, располагался полицейский участок, во-вторых – могли погибнуть мирные люди, коих в госпитале, хоть пруд пруди, в-третьих – при открытом нападении, с большой вероятностью, Джонни успевали эвакуировать в основной корпус больницы, в-четвертых – у меня не хватало квалифицированного личного состава для такой операции, а привлечение боевиков Патрика Уолша, грозило разоблачением, ведь по плану смерть Торрио должны были свалить на ирландские банды. В общем – сплошные трудности, или, как говорил мой папаша – сплошной головняк.

Поэтому пришлось поломать голову, но в итоге, план сложился, после чего мы дружно устроились на работу. Все кроме Сопли – этот хитрый еврейский детектив-ренегат отмазался тем, что часто наведывался в госпиталь по службе и его морда там примелькалась. Впрочем, без дела он все-равно не остался.

– Это вам не баб за сиськи дергать, говнюки! – жирный, неряшливый толстяк в замасленном рабочем комбинезоне, важно ткнул пальцем в грязный потолок.

– Ага… – дружно согласились мы с Горацио, а я вдобавок услужливо подлил самогона в жестяную кружку толстяка.

– Потому что без… – Том Хопкинс, бригадир смены сантехников и водопроводчиков госпиталя, шумно отхлебнул сивухи и озадаченно поскреб пальцами небритый подбородок.

– Без воды… – робко подсказал чернокожий бухгалтер.

– О! – обрадовался бригадир. – Шаришь, чернозадая обезьяна. Потому что без воды, как говорится, не туда и не сюда. – Хопкинс дохлебал самогон, громко рыгнул, боком повалился на тюфяк и оттуда, повелительно махнув рукой, приказал нам: – Работать, бездельники, работать! Пшли, засранцы. Эй, как там тебя? Обезьяну с собой прихвати… э-э-эм… проверьте все коммуникации… живо…

Я дождался пока он захрапит, приладил на голову вязаную шапочку, встал и поднял увесистый ящик с инструментами.

– Свинья… – обиженно шепнул Горацио, укоризненно смотря на задремавшего бригадира.

В заплатанном рабочем комбинезоне и фуфайке, чернокожий бухгалтер выглядел точь-в-точь, как подавляющее большинство своих соплеменников в Чикаго, однако постоянно кислое, оскорбленное выражение на черной морде, выдавало в нем интеллигента. Как бы странно это не звучало, такие тоже встречаются среди чернокожего населения Америки.

Мое перевоплощение заключалось в недельной щетине и рабочей одежде, и теперь я тоже стал полностью походить на рабочую прослойку населения – так что разоблачения можно было не бояться.

– На выход…

Горацио страдальчески скривился и с кряхтеньем взвалил на плечо здоровенный разводной ключ.

Я критические его осмотрел, зачерпнул из банки солидола, мазнул чернокожего по физиономии, после чего толчком направил новоиспеченного сантехника к выходу из подвальчика.

С утра выпал снег, парк вокруг госпиталя сразу стал выглядеть празднично и нарядно, правда слоняющиеся по нем сестры с пациентами в больничных креслах-каталках и кружившиеся над деревьями вороны, сильно портили впечатление, возвращая атмосферу страдания и безысходности.

Я затянулся последний раз и щелчком отправил самокрутку в урну.

– Ну что мой друг, Горацио, нас ждут великие…

Договорить не дал толстенький молодой мужик в отглаженном белом халате и круглых очках на курносом, мясистом носу.

– Кто такие? Почему без дела слоняетесь? – презрительно и напыщенно забрюзжал он. – Заняться нечем, лентяи?

Пришлось изобразить на морде почтительное внимание.

– Совсем разболтались рабочие… – доктор смерил нас уничижительным взглядом, пошел в сторону флигеля в котором лежал Торрио и не оборачиваясь махнул рукой. – Идите за мной, иначе я позабочусь, чтобы вас с треском выперли с работы! Живо, не отставайте…

– Как прикажете, – я почтительно поклонился и пошел за ним.

– Белая свинья, – прошептал Горацио, скривился, словно нажрался лайма и украдкой сплюнул.

Возле входа в отделение, толстячок остановился.

– Живо проверили отопление и водопровод на этаже, – он властно ткнул рукой в одно из окон и внушительно поджал губы. – Если поступит хотя бы одна жалоба от больных, вам не поздоровится! Выполнять!

Стоявшие возле входа громилы в черных пальто и кепках, почтительно поприветствовали доктора, он покровительственно похлопал их по плечам и вошел во внутрь.

Я едва сдержался от улыбки. Ну что тут скажешь. Я планировал настоящую диверсию, чтобы проникнуть к Торрио, но этот редкостный, но полезный мудак в разы облегчил нам работу.

И нагло потопал за докторишкой.

– Куда? – один из громил выставил вперед руку.

– Куда, куда? – я сплюнул на грязный снег у крыльца. – Сами же слышали, доктор приказал нам проверить все здесь. Нет? Так я пошел, делать мне нечего, как бегать…

– Да, да, они со мной… – из отделения раздался тенор доктора.

– Хорошо, доктор Поппинс… – пробасил громила и рявкнул на Горацио. – Живо показывайте, что у вас в ящике!

После досмотра ящика с инструментами, нас тоже тщательно обыскали, затем впустили внутрь.

Поднявшись на пролет лестницы, я вдруг услышал отчетливый стук.

– Что за… – оглянулся и уставилcя на чернокожего бухгалтера, подрабатывающего сантехником. Как очень скоро выяснилось – источником звука был он – Горацио посерел и выбивал зубами прерывистую дробь. У него даже начали дрожать руки.

Заметив, что я смотрю на него, Роббинс взмолился:

– М-можно, мм-можно я постою з-здесь? П-пажалуйста! Бенни, я н-не могу-у-у…

– Идем, – зашипел я и дернул новоиспеченного сантехника за рукав. – Идем, я все сам сделаю…

– Г-господи… – чернокожий страдальчески закатил глаза.

– Вот же… – я правой рукой вытащил из кармана фуфайки бутылочку с самогоном, а правой прижал Горацио к стене. – Открыл рот! Живо! Во-от…

– Чем вы там заняты? Пьете? – сверху раздался недовольный голос доктора Поппинса. – Что за неслыханная наглость…

– Уже идем, идем… – я влил все до последней капли в рот пускающего слезы и слюни негра, захлопнул ему челюсть, наградил увесистой пощечиной и потащил за собой.

К тому времени, как мы дошли до эскулапа, тот уже орал благим матом.

– Безобразие!!! Нет, я все-таки пожалуюсь директору! Совсем обнаглели…

Очередная пара верзил, у очередных дверей довольно щерилась, глядя на разъяренного докторишку.

– Шевелись, чернозадая сучка… – я демонстративно отвесил Горацио подзатыльник и браво вытянулся перед толстячком. – Мы уже здесь, мистер доктор. С чего прикажете начать? Уж простите за задержку, сами понимаете, черные народец ленивый…

При этом старательно копировал ирландский акцент. Не такое уж трудно дело, просто надо быстро говорить, словно у тебя полный рот каши.

– Ты ирландец? – один из громил подозрительно прищурился. – Точно, ирландец! Уж извините, мистер Поппинс, без досмотра я этих не пущу…

Горацио встрепенулся, презрительно уставился на итальянца и пьяненько заявил.

– Хочешь заглянуть мне в штаны?

Я мысленно поклялся после того как все закончится, сломать гребаному бухгалтеру ногу.

– Чего? – охранник вытаращил на него глаза. – Что ты сказал, черножопый? Да я сейчас…

– Ведите себя прилично! – вдруг возмутился доктор. – Расовая дискриминация неприемлема в стенах этого заведения. Будьте цивилизованными людьми. – И показал на нас пальцем. – Эй, как вас там, показывайте свои ящики…

– Как скажете… – недовольно буркнул итальянец. – Но все что покажется мне подозрительным, я заберу…

По итогу осмотра, у меня отобрали кувалду, но исполинский разводной ключ Горацио почему-то пропустили. После нескольких глотков самогона чернокожий ожил, перестал стучать зубами и даже нагленько посматривал на гангстеров.

Только мы шагнули в отделение, как нас встретил разъяренный вопль.

– Куда претесь?!! – надрывалась дамочка средних лет с толстой задницей, со шваброй в руках. – Натопчете, а мне за вами мыть? Ходят тут всякие, а потом половички пропадают…

Парик, ватные тампоны за щеками, намотанные вокруг талии простыни и накладная задница, преобразили Морану почти до неузнаваемости – теперь она выглядела до нельзя колоритно, а если точнее, вульгарно и сварливо.

Ее внедрение в штат госпиталя доставило гораздо больше проблем чем наше, но взятка и природная смекалка русской-ирландки свое дело сделали.

Роль Мораны заключалась в том, чтобы спрятать оружие в отделении, но она должна была сделать это еще утром и встретить ее здесь я не никак не ожидал.

– Моя ты пышечка… – глумливо хохотнул громила, следующий за нами по пятам и попробовал хлопнуть Мору по заднице, но та разразилась такой отповедью, что тот невольно отскочил от нее.

– Гнусный женоненавистник! – опять выдал Горацио.

«Бля… – взмолился я про себя. – Чтобы еще хоть раз я взял на дело этого чернозадого мудака – да никогда!..»

К счастью, реплика чернокожего, потонула в ругани Мораны, и никто ее не услышал. Доктор Поппинс быстро приструнил всех, после чего нас проводили в туалет, где охранник покровительственно бросил:

– Работайте…

Но сам никуда не ушел. Закурил, прислонился к стене и бдительно уставился на нас.

– Так, что тут у нас… – я попинал ногой трубу в углу, потом нащупал последний оставшийся молоток в ящике, слегка сместился для лучшего замаха и коротко треснул итальянца в висок.

Громко хрустнуло, охранник хрюкнул, закатил глаза и начал медленно оседать. Я подхватил его, затащил в кабинку и устроил на унитаз.

Быстро проверил бачки, но все они оказались пустыми.

Ситуация резко осложнилась. Работать предполагалось тихо, но Морана почему-то не сделала закладку с глушеным оружием.

– Сука… – я растерянно повел взглядом по туалету, а потом выдернул увесистый «сорок пятый» из кобуры итальянца.

Только успел его спрятать в карман фуфайки и выскочить из кабинки, как в туалет вошла Мора в сопровождении второго охранника.

– А где Джанлука? – он подозрительно уставился на нас с Горацио. – Слышь, ты, чернозадый, я тебя спрашиваю.

Рука итальянца нырнула за пазуху.

Я опять взялся за молоток, но это же мгновение монструозный ключ чернокожего бухгалтера взмыл вверх по широкой дуге и с сочным чваканьем проломил башку итальянца. Белоснежный кафель украсила разлапистая алая клякса, а сам бодигард, шумно испортив воздух рухнул на пол.

– Грязный макаронник!!! – негр гордо поджал губу. – Свинская свинья!

– Я не смогла сразу, они всюду за мной шастали… – мазнув взглядом по трупу, Мора задрала юбку и вытащила из-под нее сразу два Браунинга с глушителями. – Торрио в последней по коридору палате, внутри никого нет, в коридоре еще двое…

– А мне? – храбро потребовал Горацио.

– Тише, сиди здесь… – я прижал палец к губам, отпихнул его назад, а потом, рассовав по карманам запасные магазины, шагнул в отделение.

– Какого хрена… – навстречу шагнул широкоплечий коротышка.

Я на ходу выстрелил ему в голову, слева сзади раздался второй щелчок и шум падающего тела – Морана надежно держала мне спину.

Десять быстрых шагов, из палаты Торрио высовывается доктор Питкинс:

– Кто вам разрешил разгуливать здесь?.. – он недоуменно уставился на распластавшееся на паркете тело. – Что за…

Я ругнулся про себя и решил помиловать его. Все-таки благодаря этому дурачку, мы проникли в отделение без особых проблем. Да и убивать мирных людей, пуская даже мудаков, мне претило. Опять же, докторишка запомнит меня как ирландца, что тоже немаловажно.

Дважды треснул Браунинг, доктор всхлипнул и зажав плечо рухнул на колени.

Я пинком отбросил его и рванул на себя дверь палаты.

Исхудавший, бледный, в пижаме не по размеру, Джонни «Лис» Торрио, лежал на кровати, с высоко поднятой головной частью. Увидев меня, он вскинулся, оперся обеими руками об кровать и хрипло зашептал:

– Но я же ушел, ушел, я все бросил, зачем, не надо…

– Ничего личного, Джонни… – я трижды нажал на спусковой крючок.

Полосатая пижама на груди итальянца расцвела алыми кляксами, во лбу появилась аккуратная дырочка. Торрио отбросило назад, на подушки, правая рука всплеснулась и сшибла со стоявшей рядом табуретки кружку.

Убив отошедшего от дел босса итальянской мафии, я испытал непонятное чувство сожаления, честно говоря, Джонни «Лис» Торрио, был самым вменяемым мафиози в Чикаго и, как бы это странно не звучало, самым миролюбивым. Но времени горевать не оставалось, я резко развернулся и выскочил в коридор. Морана страховала, держа под прицелом вход, непонятно откуда взявшийся Горацио, тыкал стволом «Кольта» в противоположную сторону.

– Он сам вылез, – русская ирландка извиняющеся пожала плечами. – И не уходит…

Ругнувшись про себя, я скомандовал отступать и побежал к двери. Уже возле выхода, Горацио зачем-то ломанулся в туалет, но я его успел поймать за шиворот.

– Там же инструменты, – начал оправдываться чернокожий, но за дверью послышались голоса, и он сразу заткнулся.

– Сука… – я быстро задвинул засов на двери.

– Эй-эй, что там? – сразу забеспокоились охранники снаружи. – Открывайте, тут к Джонни гости…

– Выйдем через служебный вход, он ведет на первый этаж… – Морана все поняла с полуслова и, махнув нам рукой, побежала по коридору.

К тому времени, как мы добежали к двери, позади уже вовсю ломились в отделение.

К счастью, дверь оказалась не запертой, и мы ссыпались по лестнице вниз.

Последние пару десятков метров, пришлось пройти чинно и спокойно, Морана делала вид, что ведет нас к месту ремонта.

Я постоянно ждал окрика, а то и пули в спину, но дождался, только когда мы вышли во двор.

Сверху кто-то истошно заорал:

– Вот они!!!

Бабахнуло, пуля стукнула в асфальт возле мой ноги и с противным визгом отрикошетировала в металлическую урну для мусора.

Я быстро оглянулся и увидел, как из окон верхнего этажа в нас целятся три человека.

Застучали выстрелы, свистнули пули. Поднялась дикая паника, с воплями побежали по сторонам больные и медсестры, какой-то старикан, выставив вперед ногу в гипсе, пытался круто развернуть свое кресло-каталку и со сдавленным воплем опрокинулся, об него споткнулась и рухнула плашмя дородная сестра милосердия, юбки на ней задрались и обнажили драные шерстяные чулки на подвязках.

Морана испуганно пискнула. подобрала юбку и рванула вперед, за ней, след в след, раскинув руки, галопом понесся Горацию.

«Какого хрена он машет руками? – машинально задумался я, зигзагами лавируя по аллейке и ахнул от неожиданной догадки. – Черная ты жопа! Да ведь он закрывает ее своим телом!»

Больше возможности думать мне не дали – пуля свистнула совсем рядом от виска, от неожиданности я оступился и кубарем полетел за стриженный куст.

Еще на лету развернулся и, сидя на заднице, почти не целясь высадил оставшиеся патроны в магазинах по стрелкам.

Вряд ли куда-то попал, впрочем, даже не стал присматриваться. Вскочил и пригибаясь рванул к арке, под которой стоял санитарный автомобиль. Задняя дверь была открыта, оттуда махали мне руками Морана и Горацио.

Рыбкой нырнул внутрь и в то же мгновение машина рванула с места.

Я перевернулся, на корточках переполз вперед, ухватился за водительское сиденье и увидел, как нам навстречу из-за угла вывернулся зеленый «Кадиллак». Единственный в Чикаго бронированный «Кадиллак», принадлежащий Аль Капоне.

– Дай сюда!!! – совершенно не думая о последствиях, я схватился одной рукой за руль и, несмотря на вопли Фредди Неймана, сидевшего за рулем, направил больничную машину в «Кадиллак»…

Глава 18

«Кадиллак» стремительно приближался.

– Дави его!!! – завизжала Мора.

– Господи помилуй! – инфернально взвыл Горацио.

Фредди рычал какие-то еврейские ругательства и пытался вырвать у меня руль. И все-таки успел увернуться перед самым носом зеленого бронированного монстра.

Больничная машина вильнула, под визг шин пошла юзом, и остановилась, чуть не опрокинувшись.

Однако, водитель «Кадиллака» тоже не справился с управлением и на полном ходу врезался в угол арки.

– Конец тебе, сука! – я подхватил пистолет-пулемет с пола и, выбив дверцу ногой, вылетел на улицу.

От стен домов гулко отразилось многократное эхо. Я пошел к «Кадиллаку», на ходу расстреливая его короткими очередями. От машины Капоне летели куски краски и искры, стекла покрылись густой сеткой трещин, гулко лопнули простреленные скаты. Но ответного огня из нее почему-то никто не вел.

Последние метры я пробежал, рванул заднюю дверцу на себя и, не глядя, веером высадил внутрь остаток магазина. И только потом, сообразил, что салон пуст. Водитель сидел, уткнувшись головой в руль, но никого кроме него в машине не было.

– Блядь… – я чуть не вцепился себе в руку зубами от разочарования.

В крыло звонко саданула пуля, почти сразу же над ухом свистнула вторая.

– Назад!!! – заорал Нейман, высунув голову из машины.

– Давай сюда!!! – Мора длинной очередью разогнала мелькающих за аркой братков Капоне и замахала мне пистолетом.

Я пришел в себя и рванул к нашей машине. Нырнул в открытую заднюю дверцу и несколько раз зло саданул кулаком по полу.

– Сука, сука…

Рыкнул мотор, лязгнула коробка передач, больничная машина дернулась и скрипя всеми своими сочленениями понеслась по улочке.

– Да чтобы я, хотя бы еще раз… – зло шипел Сопля, крутя руль. – Связался с тобой…

Морана откинулась на спинку сиденья, на ее губах гуляла счастливая улыбка, чернокожий бухгалтер сидел тупо уставившись на болтающуюся на одной петле заднюю дверцу.

Я полностью ушел в себя и очнулся только от окрика Фредди.

– Выходим, живо… – бывший детектив выскочил из машины и ткнул рукой в спрятанный в глубине замусоренного дворика грузовой «Форд» с самодельной деревянной будкой в кузове. – И сразу переодевайтесь…

Перегрузка не заняла много времени, забравшись в будочку, мы натянули на себя рабочие комбинезоны с логотипом на спинах какой-то строительной компании.

Нейман швырнул в салон больничной машины горящую тряпку, запрыгнул на водительское сиденье грузовичка и погнал «Фордик» в сторону северных районов Чикаго.

– Это было… – Морана мечтательно зажмурилась. – Это было великолепно.

– Это была срань! – заорал Нейман из кабины. – Придурки!!! Да чтобы я, еще раз…

– Заткнись, – неожиданно буркнул Горацио и протянул руку ко мне. – Есть выпить, Бенни?

Я молча сунул ему бутылку с остатками самогона и опять задумался.

В чем-то Сопля прав. Даже почти полностью прав. Операция планировалась без шума, а получилось, как всегда. Хотя, с другой стороны, все шло по плану до тех самых пор, когда в гости к Торрио не пожаловали гости. Такого предусмотреть невозможно. Ну а с гребаным «Кадиллаком» этого итальянского говнюка… тут я психанул, признаю. Искомое было так рядом, что просто не удержался. И такой облом, мать его! Какого хрена корыто Капоне пожаловало в больничку – хрен его знает? Впрочем, неважно – причин может быть тысяча. Ну да ладно, нас опознать не смогут, отпечатков мы тоже не оставляли, значит можно считать, что задача выполнена.

И надо сразу готовится ко второй, но в ее исполнении ведущую роль будет играть уже Патрик Уолш, а не мы.

Путешествие в грузовичке не затянулось, очень скоро Нейман загнал «Фордик» в ангар, где мы в очередной раз переоделись и по одиночке, разными маршрутами, отправились на базу. Правда я по пути еще встретился с Патриком.

Карлик обитал в подвале одного из своих притонов. Он сидел на маленьком бочонке и мрачно прихлебывал пиво из огромной кружки, морщинистое лицо преисполняла вселенская печаль. Рядом с ним, с точно такой же рожей, грустил еще один коротышка, очень похожий на Патрика, только гораздо шире в плечах и с окладистой бородищей.

– Знакомься… – Парик ногой подвинул ко мне бочонок и ткнул пальцем в бородача. – Это Конор, мой брат.

– Угу… – второй карлик кивнул, чуть не расплющил мне руку в богатырском рукопожатии и тут же сунул нос обратно в кружку.

Разговор начал Уолш.

– Все плохо, Бенни!!! – Патрик нацедил мне пива и зло саданул кулаком по коленке. – Все очень плохо, мать его. Гребаные макаронники уже отжали у меня почти все точки. Пиво они поставляют говенное, но люди боятся отказаться. Мои ребята частью разбежались, частью перешли к Капоне. Остались самые верные, но их мало. Надо с этим что-то делать.

– Угу… – с угрожающей интонаций басом подтвердил Конор.

Я закурил, помедлил немного, а потом равнодушно сказал:

– Говорят, сегодня завалили Торрио в больничке. Прямо в палате пустили пулю ему в лоб.

– Да ну?!! – оба брата ошарашено уставились на меня. – Прямо в палате?

– Прямо в палате, – охотно подтвердил я.

– Ну ни хрена себе! – Патрик взлохматил себе жидкие волосенки на затылке. – И кто? Бенни, ты знаешь, кто?

Я пожал плечами.

– А хрен его знает.

– Бенни? – карлик исподлобья на меня посмотрел.

– А тебе не похер, кто? – я ответил таким же взглядом. – Зато я знаю, как ответят макарооники на смерть Джонни «Лиса».

– Как? – синхронно задали вопрос братья.

– Завалят Багса Морана.

– Морана? – переспросил старший брат. – Ну да… если «Лиса» завалили ирландцы – ответка будет. А ты откуда знаешь, что завалят именно Багси?

– Знаю, Патрик, знаю… – я спокойно отхлебнул пива. – Потому что это сделаем мы.

– Мы? – карлик недоверчиво прищурился, а потом вдруг изо всех сил засадил себе кулаком в лоб. – Бенни, черт бы тебя побрал! Я все понял! Ты хочешь завалить того ирландского хрена, чтобы вся эта орава говнюков перегрызла друг другу глотки?

– Согласись, неплохая идея?

Патрик с довольной рожей закивал, а Конор молча сунул мне ручищу.

– Торрио твоих рук дело? – старший брат шумно высморкался. – Бенни, по-любому это твоих рук дело. Можешь не отказываться, я же не дурак. До меня доходило, что падди и макаронники собирались мириться, так что не стали бы обострять. Я угадал?

– Ничего не знаю, дружище, – я невинно улыбнулся.

– Значит, ты… – Патрик довольно кивнул. – Так, ладно, хрен на того Торрио – когда и как валим Багси?

– Завтра, максимум послезавтра, потому что макарооники могут сообразить, что Лиса прихлопнули не падди. И эта операция на тебе.

– Чего это на мне? – карлик набычился.

– Того.

– А-а-а, понимаю, ну хорошо.

– Не бойся, я со своими людьми помогу, нас будет четверо. А теперь давай думать, как половчей провернуть дело. Где обитает этот засранец – я знаю, где он может быть – тоже…

Обсуждение продлилось до темноты, к окончательному решению мы не пришли, но договорились встретиться еще завтра утром, чтобы уточнить детали.

Дома меня встретили блинами и довольными рожами, Горацио и Морана сияли, правда Фредди Нейман все еще куксился и даже попробовал мне выговаривать.

– Ладно, о нас, ты о себе подумал? – ворчал он. – Как можно таранить бронированный лимузин хлипким больничным корытом? Да от нас остались бы только щепки.

Я смолчал, но Фредди ответила Морана.

– Да ладно! – беспечно отмахнулась она. – Все ведь получилось.

– А могло не получится… – сварливо возразил Нейман. – Как я успел, сам не понимаю. Зачем глупо рисковать?

– Не ной, – вдруг сурово оборвал его Горацио. – Как бы нытиком, так им и остался. Думаешь мне не было страшно?

– Да что с вами разговаривать?! – вспылил Сопля и вскочил из-за стола. – Головой надо думать, а не… – он покосился на Морану и закончил фразу. – Словом, только головой, надо думать, а не чем-то еще.

Я решил вмешаться. Можно было очень легко привести Соплю в подчинение силовыми методами, но создавать лишнее напряжение в команде не хотелось. Поэтому пришлось примерять личину педагога, черт бы побрал этого нытика. А из меня педагог как из гребаного Капоне балерина.

– Сядь…

Фредди гневно зыркнул на меня, но тут же сел.

– Хорошо, Бенни.

Я немного помедлил и спокойно сказал.

– Ты прав, Фредди. Я обещаю больше не рисковать по-глупому.

Нейман вытаращил на меня глаза.

Я сделал недолгую паузу и продолжил.

– Но иногда бывают такие моменты, когда по-другому поступить нельзя. Если бы в машине оказался Капоне, история бы закончилась и нам больше не пришлось прятаться и воевать.

– Я понимаю, – Нейман пристыженно опустил глаза. – Просто… просто, я очень испугался. Не за себя, а за вас. Ведь у меня больше нет друзей.

– За друзей!!! – Мора потрясла бутылкой. Русская ирландка как всегда очень тонко и правильно прочувствовала момент.

Напряжение снизилось, а после пары стопок вообще исчезло. Но злоупотреблять алкоголем я не стал и сразу погнал личный состав отдыхать. Правда самому мне сразу заснуть не удалось, по вполне очевидным причинам – Морана вошла во вкус и угомонились мы далеко за полночь.

Утро принесло новости. Все газеты единогласно трубили, что Джонни «Лиса» Торрио пришибли ирландцы, к тому же к газетчикам просочилась информация о том, что полиция тоже считает падди главными подозреваемыми. Правда, что думают по этому поводу сами итальянцы и ирландцы – так и осталось неизвестным. Но этот момент я рассчитывал прояснить у сержанта Костелло. Да и Нейман обещался пообщаться со своими информаторами.

После завтрака я ушел вместе с Соплей, Фредди отправился по своим делам, а я по своим.

Первым делом снова наведался к братьям Уолш. Братцы опять дули пиво в том же подвальчике, правда уже с довольными рожами.

– О! Бенни! – Парик вскочил и затряс мне руку. – Ты очень вовремя, идем, что покажу.

Я машинально насторожился и, как очень скоро выяснилось, не зря.

Мы вышли во двор, заставленный пустыми деревянными ящиками, карлик подбежал к чему-то массивному, накрытому брезентом и жестом фокусника сдернул покрывало.

У меня в буквальном смысле отпала челюсть.

– Ну как тебе?!! – братья Уолш довольно заржали.

– Ты где достал эту хрень? – я поймал карлика за пуговицу на фуфайке и подтянул к себе. – И самое главное, нахрен она тебе сдалась?

– Там, где взял – уже нету. – Патрик утер нос рукавом. – Зачем? Ты что, дурак, Бенни? Ебнем разок по логову Морана и дело в шляпе.

– Ты из него стрелять умеешь? – я пнул носком ботинка станину двухсотмиллиметрового тяжелого окопного миномета системы Дюмезиль-Батиньоля – здоровенной и тяжеленной дурищи размером с половину автомобиля.

– А что там сложного? – опять заржал карлик. – Наводишь вон ту трубу, – он ткнул пальцем в ствол бомбомета, – в окно ирландского говнюка и дело в шляпе. Правда мушки почему-то нет. Да и хрен на нееВон, гляди, патроны к этой херне тоже есть, целых две штуки. Нахера подставляться? Ебнем с соседней улицы и все.

– Нет, – я тяжело вздохнул. – Не так она стреляет.

– А как? – карлики удивленно уставились на меня.

После объяснения принципы стрельбы миномета братья Уолш сильно приуныли.

– Понятно? Ладно с наведением, как вы собирались доставить это чудовище на место? В телеге? – я постучал пальцем по виску.

– Твою мать!!! – Патрик зло пнул станину. – Понапридумывали херни разной. Кому бы его теперь толкнуть? А могло красиво получится, я даже итальяшку одного использовал, чтобы по ложному следу ирландские засранцы пошли. Сука…

– Подожди… – мне в голову вдруг пришла немного сумасшедшая, но интересная мысль. – Тяжелый грузовик достать сможешь?

– Грузовик? – карлик почти до половины запустил указательный палец в ноздрю, а потом показал им в дальний угол двора, где из-за здания торчала морда грузового автомобиля. – Так вот же. Хороший, Либерти. На нем эту заразу и привезли. А зачем тебе?

– Сейчас узнаешь. А теперь иди сюда, будем разбираться как эта хрень стреляет.

К счастью, ничего сложного в миномете не нашлось, я быстро разобрался в системе заряжания и, главное, убедился, что ствол опускается на необходимый уровень.

А потом, до самого вечера, занимался переоборудованием кузова грузовика. А уже когда стемнело, отправился к сержанту Костелло.

Он подтвердил, что итальянцы винят в убийстве ирландцев, а вот следующая новость оказалась совсем не радужной.

– Не очень хорошо дела с вашим другом, дон Вайт, – полицейский покачал головой. – Даже совсем плохо. Его бить начали. Свояк говорит, вчера вечером притащили в номер, своими ногами идти не мог.

Я зло сжал губы. Осложнение ситуации с Морганом не удивило, этим и должно было закончиться. Итальянцы не дураки, поняли, что Уайт водит их за нос – вот и результат. Продержится максимум за пару дней. А как макарооники поймут, что сведения для них бесполезные – убьют. Черт…