Текст книги "Бутлегер и его пес (СИ)"

Автор книги: Александр Башибузук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

– Какую сказку? – Мора подозрительно на меня посмотрела.

– Ну… там, где… яйцо в жопе у зайца, заяц в утке… что-то такое…

– Ага, помню, – Мора засмеялась. – Игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, а заяц в шоке. А еще это: "Иголка в яйце, это очень неудачная затея", – простонал Кащеюшка и заковылял, широко расставляя ноги. Говори уже.

– Так вот, мисс Маклафлин, в этой тетради смерть Кощеева. Но не только, очень вероятно, что и наша…

Глава 15

«Плевать на людей, самое страшное, когда ты не уважаешь сам себя…»

Бенджамин Вайт младший.

Ровно на три дня я выпал из жизни – организм начал отчаянно сбоить, сказалось нервное напряжение и ранения. Горацио натаскал продуктов, и они вместе с Мораной творили шедевры за плитой. И вообще, чернокожий неожиданно поладил с русской ирландкой. А я только и делал, что спал, ел и пил. Мусичка придерживался сходного образа жизни со мной, а выгуливали его ночью.

Однако, очень скоро, я начал чувствовать, что ржавею, как та ненужная лопата. У меня очень странный организм, не упомню, чтобы я уставал от работы, но безделье доканывает меня очень быстро.

Размещенные объявления в газетах и остальные маячки для соратников, пока не дали откликов и я решил снова подбодрить макаронников сам, но для начала условился о новой встрече с Фредди Нейманом. Так сказать, чтобы прояснить обстановку, потому что газетчики несли полный бред в части ситуации с криминальным противостоянием итальянцев и ирландцев.

На этот раз мы должны были встретиться с Фредди в одной из пивнушек в Норт-Сайде. Стандартном для нынешнего времени заведении со стандартной публикой, замаскированным под обычную рабочую столовку. Грязно, еда скверная, пиво еще того хуже, обслуга неряшливая и грубая, публика еще того неряшливей и грубей.

Побродив вокруг и проверившись на предмет слежки, я зашел в заведение. За столиками хлебали жидкую похлебку несколько унылых, оборванных персонажей, несмотря на зимнюю пору, над потолком гудело несколько крупных мух. Возле входа во второй, полуподвальный зал, куда пускали только прошедших фейс-контроль клиентов, стоял здоровенный толстяк, скрестив могучие руки на объемистом пузе. Из кармана, замасленного, покрытом пятнами фартука торчала рукоятка мясницкого секача, а на красной, обрюзглой роже, застыло презрение ко всему окружающему.

Я поглазел на зал и неспешно направился к толстяку.

Громила смерил меня презрительным взглядом с ног до головы и проревел басом:

– Ты кто еще такой?

Очень ожидаемо, Фингал Хили, вышибала в заведении Патрика Уолша, по прозвищу «Сахарная голова», меня не узнал, хотя мы с ним были довольно хорошо знакомы.

Я в ответ пару секунд помедлил, а потом растянул губы в своей фирменной кривой ухмылке.

Толстяк вдруг вытаращил на меня глаза и ахнул:

– Святой Кириан, Бенни, это ты?

Я убрал ухмылку с лица:

– Нет, Святой Бабай…

– Идем, идем… – бурно забеспокоился Фингал. – Патрик у себя.

Я прошел за ним вниз по лестнице и по узенькому коридорчику, Хили остановился возле едва заметной в темноте двери, почтительно стукнул по ней костяшками пальцев, дождался пока ответят, после чего пропустил меня вперед.

За большим столом сидел широкоплечий мужик в потертом твидовом пиджаке, на его огромной башке, действительно похожей на сахарную голову, криво сидел маленький котелок, а на мускулистые предплечья были натянуты бухгалтерские нарукавники.

– Какого хрена ты приволок сюда этого доходягу? – Маленькие глазки прищурились, похожая на печеную картофелину физиономия, гневно скривилась.

– Босс… – Хили покосился на меня. – Это же…

– Заткнись… – Уолш выставил вперед раскрытую ладонь, озадаченно хмыкнул, после чего выбрался из-за стола и семеня маленькими ножками, подошел ко мне.

Патрик Уолш, по прозвищу «Сахарная голова» был карликом, но ни один здравомыслящий человек в Чикаго не посмел бы посмеяться над его физическими недостатками. А фрагменты тех, кто осмелился, уже давно сгнили на свалках. Такого свирепого, хитрого ублюдка еще надо было поискать. Патрик, как и я промышлял бутлегерством и так же, как и я умудрялся сохранить свою независимость. Мы никогда с ним не враждовали, но особо близкими отношениями тоже нельзя было похвастаться. Взаимное уважение и партнерство по необходимости полностью устраивали обе стороны.

– Так, так, так… – Сахарная голова еще раз хмыкнул, а потом широко расставил ручищи и обнял меня на уровне пояса, выше он просто не мог достать. – Бенни, черт побери, как же я рад, что макаронники не смогли тебя отправить к Балору.

Балор – одно из божеств языческого кельтского пантеона.

– Я тоже рад, Патрик… – я похлопал его по широченной спине.

– Ах, что же это я, – Уолш вернулся за стол и вздернул в руке большую бутыль, заткнутую кукурузным початком. – Присаживайся, Бенни, пропустим настоящего ирландского пойла. Не переживай, у меня ты как у Святой Бригитты за пазухой, ни одна итальянская тварь сюда не посмеет сунуться. И рассказывай, рассказывай…

– Особо нечего рассказывать, – я присел и взял стаканчик.

– Так уж и нечего… – хохотнул Уолш. – Капоне не успевает хоронить своих засранцев. Некоторые поговаривали, что Аль тебя сожрал, но я знал, знал, говорю, что тебя так просто не возьмешь.

Мы выпили, раз, другой, а потом Патрик Уолш резко сменил тон.

– Думаю, ты не просто так пришел ко мне, не так ли, Бенни? – в голосе карлика проскочили сухие нотки.

– Ты угадал, Патрик… – я спокойно на него посмотрел. – Я пришел к тебе, чтобы поделить между нами Чикаго.

– Поделить? – карлик задумчиво глянул через свой стаканчик на загаженную мухами лампочку под потолком и безразлично поинтересовался. – А зачем мне делить город, Бенни? У меня есть свой кусок хлеба, большего мне не надо. К тому же наша помойка уже поделена.

– Потому что, Капоне не успокоится пока не приберет к своим рукам все, – так же безразлично ответил я. – И мое, и твое, вообще все.

И по исказившемуся лицу Уолша понял, что Аль Капоне уже начал прижимать и его.

– Гребаная итальянская свинья!.. – свирепо вдвинув челюсть, процедил карлик.

– Договорится с ним не получится… – я пожал плечами. – Впрочем, твое дело, хочешь – ложись под него.

– Говори! – Сахарная голова прихлопнул ладонью по столу. – Я выслушаю только из уважения к тебе.

– Разговор будет, – отрезал я. – Серьезный разговор. Но чуть позже. У меня сейчас встреча с важным человеком у тебя в забегаловке. От этой встречи зависит очень многое и я прошу тебя прикрыть нас.

– Ожидается подвох? – карлик покрутил носом и шумно втянул в себя воздух.

– Есть такое чувство.

– Кто может наведаться? Макаронники? Полиция? – Уолш нахмурился. – За тобой или за твоим человеком?

– За нами обоими. Кто угодно, Патрик, кто угодно. Даже ребята Хайме.

После некоторого раздумья карлик кивнул и повторил.

– Только из уважения к тебе, Бенни. Я прикрою. Но останешься мне должен. Хили, иди сюда…

– Босс, – Фингал Хили вывалился из-за двери.

– Надо кое-что устроить…

Меня отвели в маленькую комнатку со столом и двумя стульями. А уже через несколько минут вышибала привел ко мне Фредди Неймана.

Детектив выглядел скверно, красные глаза, серое лицо, помятое пальто, щетина, у меня создалось впечатление, что он ночевал не дома, а на скамейке в парке.

– Хреново выглядишь, Фредди, – я пожал ему руку, а второй показал на стул. – Присаживайся.

Полицейский пожал плечами и устало сел на стул.

– Много работы, Бенни. К слову, ты знаешь, сколько Капоне дает за твою голову? – Фредди внимательно на меня посмотрел, но так и не дождавшись ответа, продолжил. – Но сейчас речь пойдет не о награде. Несколько дней назад, у пивнушки «Маргарита» пристрелили трех людей Капоне, одного из них звали Джузеппе Нероне по прозвищу «Кавалер». Ты слышал об этом случае?

– Причем здесь я?

– Бенни, не надо… – со злостью в голосе ответил Нейман и положил на стол маленький черный шарик, очень похожий на деформированную пистолетную пулю. – Ты зря недооцениваешь наших криминалистов. Пули, которыми убили у пивнушки Джузеппе «Кавалера» Нероне с товарищами, в отеле Линкольн-Гарден – Пола «Официанта» Рикка и Тони «Большого Тунца» Аккардо, а также еще трех человек три дня назад в твоей квартире – были выпушены из одного пистолета. Из твоего пистолета, который, скорее всего, сейчас при тебе. Сказать модель?

– И что с того? – безразличным тоном поинтересовался я. – Мэр сказал – чем меньше гангстеров в городе – тем для города лучше. Так что я работаю во благо Чикаго. Выполняю свой гражданский долг, как образцовый американский гражданин.

Нейман снял очки и устало помассировал переносицу.

– Хорошо, Бенни, пусть так. Дело не в трупах. Дело в большом, толстом блокноте, который находился в саквояже с деньгами. Который, в свою очередь, лежал на заднем сиденье машины, которую вы угнали после того, как пристрелили ребят Капоне. Он у тебя или сгорел в машине? Вопрос очень серьезный, ты даже не представляешь насколько серьезный.

– Ты пришел уговаривать меня отдать тетрадь, Фредди? Да нахрена она мне сдалась?

– Бенни… – Фредди вздохнул. – Капоне дает за твою голову двести тысяч. Двести тысяч долларов. За тобой охотятся все его люди, мало того, полиции отдан приказ застрелить тебя при задержании. Твою смерть лоббируют не только высшие чины города и штата, но и некоторые политики из Вашингтона. Мэр Девер и начальник полиции суперинтендант Коллинз частично на твоей стороне, но они не смогут тебя защитить. Никто не сможет, понимаешь? Ниточки дергают сверху, Капоне скупил уйму влиятельных политиков. И эти сраные говнюки боятся за свою задницу, потому что знают, если информация из досье просочится в публичное поле – им конец. И не надо рассчитывать, что сможешь пропихнуть досье в прессу – ее никто не опубликует. Бодаться с итальянцами – это одно, а воевать с государственной машиной – это совсем другое.

– И все из-за сраного блокнота? И что же там было? – я состроил невинную рожу.

– Ты знаешь, что там было! – Фредди сорвался на крик. – Верни его, Бенни, пока не поздно. Тебе дадут возможность спокойно уехать из штата и даже из Америки. Просто отдай и все закончится. Хочешь вернись в Монтану, да куда угодно, хоть на Галапагосские острова. С твоими деньгами ты устроишься где угодно.

«Где угодно, – согласился я с Соплей. – Вот только деньги не смогут меня примирить с самим собой. Самое страшное, когда ты не уважаешь сам себя. А значит, иди ты нахрен, Фредди Нейман…».

Нагло улыбнулся и поинтересовался у Неймана.

– Ты то тут причем, Фредди? Неужто купили и тебя?

– Блокнот, Бенни, блокнот. – Сопля не поддался на провокацию.

– Ничего не знаю ни о каком сраном блокноте, – безразлично выражение на физиономии отлично удалось. – С какого бы хрена, я повелся бы на блокнот? Отстань и давай поговорим о деле.

– Бенни… – Фредди тяжело вздохнул. – Ты подписал себе смертный приговор, и я тоже ничем не смогу тебе помочь. – Он быстро достал пистолет и прицелился мне в голову. – Извини Бенни. Положи руки на стол…

– Сопля, Сопля… – я с горечью покачал головой. – Я всегда подозревал, что ты сраный говнюк…

На самом деле, я ничуть не удивился – уже давно разучился это делать. Люди, сраные люди, среди живых существ на нашей планете нет никого подлей. Может показаться, что некоторые из них порядочные и благородные, но нихрена – ковырни поглубже, сразу польется дерьмо.

– Уходим, здесь уже люди Капоне и полиция!!! Я выведу вас! – в комнату ворвался Фингал Хили и застыл у порога. – Что за хрень…

Треснул выстрел, вышибала откинулся на стену и сполз по ней, оставляя на пожелтевшей от времени побелке кровавый след.

Нейман снова взял меня на прицел. Лицо его сильно исказилось, в глазах стояли слезы, губы кривились, но держал он свой Ремингтон М51 очень уверенно. По тому, как ловко и быстро Сопля пристрелил вышибалу, было ясно, что пистолет он носит не для солидности.

Я приготовился пнуть стол, но не успел, в комнату заскочило два мужчины, один из них был итальянцем, по виду типичным гангстером, а второй – американцем, белобрысым мужественным красавчиком лет сорока пяти, в длинном дорогом пальто с воротником из норки.

Итальянец довольно ухмыльнулся, глядя на труп вышибалы и перевел взгляд на меня.

– Ну что, сын шлюхи, добегался? Я сам твою печень сожру!

Белобрысый покосился на него и спокойно бросил:

– Заткнись. Мы сами разберемся.

– Как хотите, сраные копы… – гангстер сплюнул. – Только не забывайте, кто вам платит.

– Пошел вон, – так же спокойно среагировал полицейский. – Стой за дверью и жди. Войдешь раньше, чем я позову, ляжешь рядом с этим дохляком. Понял? Вон!

Итальянец немного поколебался, сплюнул и вышел.

– Ты выяснил где тетрадь? – поинтересовался у Фредди белобрысый.

– У него ее нет, – Нейман, все еще держала меня на прицеле, мотнул головой. – Сгорела вместе с машиной и саквояжем.

Я немного отодвинулся со стулом, чтобы удобней было пнуть стол.

– Ты уверен? – коп зашел сбоку и пристально посмотрел в лицо Фредди.

– Уверен, Майкл, – убежденно кивнул Сопля. – На все сто процентов. Нет у него тетради.

Белобрысый озадаченно потер подбородок и через недолгую паузу резко приказал:

– Тогда вали его Фредди. Можешь считать, что перевод в Вашингтон и кругленькая сумма на счете у тебя в кармане.

Неман молчал.

– Фредди… – коп склонился к Сопле. – Сделай это, Фредди.

Нейман прикусил губу и не ответил.

– Ну как хочешь, – полицейский достал револьвер из кармана. – Я всегда знал, что ты слюнтяй и тряпка…

Неожиданно треснул выстрел.

Белобрысый недоуменно посмотрел на Неймана и ничком рухнул, стукнувшись головой об столешницу.

Сопля виновато пожал плечами и тихо прошептал.

– Наверное, да, я слюнтяй, но предать друга не могу…

В коридоре чередой бабахнули оглушительные выстрелы, а потом в комнату заскочил Патрик Уолш, с дымящимся помповым Винчестером в руках.

Карлик провел взглядом по трупам и рявкнул:

– Сами справились? Тогда чего сопли жуете, уходим, мать вашу!!!

Я вскочил и, схватив Неймана за воротник пальто, вздернул его на ноги.

– Шевелись…

– За мной!!! – Уолш высунулся в коридор и трижды пальнул из помповика. – Живее!!!

Мы понеслись вслед за ним, Фредди вел себя как сомнамбула, но ногами перебирал.

– А-а-ар… – рычал карлик. – Эта сука ответит мне за все. Сраные итальяшки, сраные копы!

Он вел нас по узеньким коридорчикам, куда-то вниз.

Наконец, карлик остановился и ткнул пальцем вверх.

– Там гараж! В гараже машина. Но за воротами могут уже могут быть сраные говнюки. Оказывается, из моих официантов, барабанил копам. Ну, кто первый полезет?

Я поднял палец, застегнул куртку, кепку сунул в карман, вытащил пистолет из кармана и полез по склизким от сырости, вмурованным в кирпичи скобам из арматуры.

Скрежетнул люк, я провел взглядом по сторонам и быстро вылез из люка.

В гараже стоял большой пятитонный Либерти с открытой кабиной и тентованным кузовом.

– Ну что там? – громко зашипел Уолш снизу. – Бенни, ты меня слышишь?

Я выдернул карлика из люка, следом поднялся грустный как птица фламинго Нейман.

– Я в кузов! Только подсадите, – Уолш нервно хихикнул. – До педалей ноги не достают.

– Машину водишь? – я дернул Фредди за рукав.

Нейман меланхолично кивнул.

– Тогда вперед за руль.

Сопля пожал плечами.

– Мне теперь некуда ехать.

– Всегда есть куда ехать… – я подтолкнул Неймана к кабине. – Заводись.

А сам залез в кузов и затащил туда карлика.

– Поехали!!! – Патрик стукнул дробовиком по крыше кабины. – Поехали, мать его так! Дави шлюшек!

Заревел мотор, под потолком поплыли сизые клубы выхлопных газов и одновременно кто-то задергал снаружи гаражную дверь.

«Либерти» задрожал, несколько раз рыкнул, сорвался с места и с грохотом вышиб ворота гаража.

Скажу сразу, погони не было. Сопля снес какую-то машину, кого-то сшиб, но мы благополучно затерялись в лабиринте улочек и переулков промышленного района.

Рассекать по Чикаго на огромном грузовике было совершенно нецелесообразно, и мы коллегиально приняли решение дальше идти пешком.

Уолш стал на цыпочки и ткнул пальцем мне в живот.

– Бенни, ты, мне, сука, должен! И расплатишься, не будь я Патрик Уолш. Но сначала мы вместе выпустим кишки сраному Капоне! Понял? Ты знаешь, как со мной связаться.

И нырнул в переулок.

Нейман стоял с понуренной головой.

– Идем.

– Мне теперь некуда идти… – бывший полицейский грустно усмехнулся. – У меня теперь нет дома и нет работы. У меня ничего нет.

– Пока я жив, у тебя всегда будет работа и дом, Фредди… – я развернул его и толчком в спину придал направление движения. – Шевели ходулями, ренегат хренов…

Глава 16

– Сейчас ты увидишь знакомые лица, Фредди… – я стукнул костяшками пальцев по двери и отошел на шаг, чтобы меня стало видно в глазок.

– Горацио Роббинс? – с кислым выражением на лице поинтересовался Нейман.

– Все то мы знаем…

Щелкнул замок, дверь отворилась. На пороге стояла Морана, правую руку она держала за спиной, скорее всего, в ней она держала револьвер, а левую положила на холку Мусичке.

Волкодав плотоядно смотрел на гостя, а на заднем плане маячил Горацио со своей лупарой, но целился он почему-то в стену.

Из квартиры аппетитно пахло едой, желудок сразу забурчал от голода, так как я сегодня выпил только одну чашку кофе. Вот только, что приготовили мне соратники, по запаху так и не разобрал.

Фредди при виде Мусия дико побледнел, ко всем своим «достоинствам», бывший детектив паталогически боялся собак.

– Да не бойся ты… – шепнул я ему. – Мусий мирный собакен, понюхает и все. Муся, спокойно!

Очень кстати, волкодав вдруг вздумал ощерить пасть и Нейман, при виде огромных желтых клыков, вообще, впал с ступор и едва не потерял сознание.

К счастью, Мусий удовлетворился на этом, ткнулся мордой мне в колени, в качестве приветствия и убрался в комнату.

– Сопля!!! – радостно воскликнул Горацио и бросился обниматься к Фредди.

– Да, Пушок, это я, рад тебя видеть… – Неман обнял чернокожего, все еще опасливо косясь на удаляющегося Мусичку.

Горацио и Фредди, стояли в нашей мальчишечьей иерархии примерно на одной ступеньке, первой с конца, что их всегда сближало.

Дождавшись пока чернокожий бухгалтер и детектив-ренегат вдосталь наобнимаются, я подтащил к себе за локоть Роббинса и тихо сказал ему.

– Еще раз назовешь его Соплей, ногу сломаю. Фредди сегодня мне жизнь спас. Понял?

Горацио быстро закивал, а я представил Морану, спокойно дожидавшуюся своей очереди.

– Мора – это Фредди Нейман, мой товарищ детства, мы вместе росли. Фредди – это Морана – моя… – я запнулся и, совершенно неожиданно для себя, вдруг ляпнул – Моя невеста…

Все присутствующие ошарашенно уставились на меня, Мора от изумления даже прикрыла рот ладошкой.

Сказать, что я охренел от своей идиотской выходки, это ничего не сказать. Пришлось срочно выкручиваться.

– Что вылупились? Что вам не ясно? Мора – это Фредди, Фредди – это Мора. Хватит торчать в прихожей, стол накрывайте…

После чего, вообще, сбежал в туалетную комнату.

Вымыл руки, поплескал в лицо водичкой, глянул в зеркало и поинтересовался сам у себя:

– Невеста, говоришь?

В голове мерзко хихикнули голосом отца.

«Совсем рехнулся, щенок? Одна надежда на тебя была, но ты как всегда все изговнял. Неве-е-еста! Нюхнул пиздятинки и поплыл? Тьфу, слюнтяй. Девка она, конечно, справная, слов нет, но от баб надо держаться подальше. Попадешь к ним в руки, до конца жизни не выберешься. Бери пример с меня…»

– Отстань… – вслух буркнул я. – Ты – это ты, а я – это я. – И вышел из туалетной комнаты.

Горацио и Мора уже накрыли стол, посредине которого красовалась огромная миска пельменей, маленьких вареных пирожков с мясом, русского национального блюда, чем-то похожего на итальянские равиоли.

Батя про них мне рассказывал, а один раз даже заставил под своим руководством приготовить, правда у нас получилось что-то очень малосъедобное. И неудивительно, меня что-либо заставить делать затея совершенно бесперспективная. Саботаж рулит.

– Мисс Маклафлин научила меня делать пьельменьи! Очень вкусно, просто очень! – радостно болтал Горацио. – Удивительное, можно сказать, гениальное блюдо – это как пирожки, только варить надо…

– Знаю, – оборвал я его и подсунул тарелку Моране.

К счастью, в исполнении чернокожего бухгалтера и русской ирландки, пельмени оказались более чем съедобные, а под ледяную водку и уксусно-горчичный соус, так вообще показались мне божьим нектаром.

Я живо принялся набивать пузо, делая короткие перерывы только для принятия водочки.

Горацио и Мора почти не отставали от меня, а Фредди Нейман продолжал кукситься, сидел со скорбной рожей, почти не ел и вообще не пил.

Мне это очень не понравилось, я сам налил водку в стопку и подсунул ее бывшему детективу.

– Я не пью, Бенни! – Фредди шарахнулся от водки, как от бешеной собаки. – Совсем не пью, правда! Спасибо, но нет…

Морана сурово посмотрела на детектива-ренегата и неожиданно сухо заметила.

– Сегодня с товарищами не выпьешь, завтра родину продашь…

Нейман опять побледнел и поспешно замотал головой.

– Нет, нет, я не предатель, я не буду никого предавать. Просто я совсем не пью! Как можно пить эту гадость? Она же вредная и невкусная.

Я поставил свою рюмку на стол, откинулся на спинку стула и спокойно сказал:

– Если человек не курит и не пьет, то поневоле задумаешься, не стоит ли его пристрелить, пока не стало поздно…

Мора улыбнулась, Горацио посерел, с опаской покосился на меня и быстро цапнул со стола свою рюмку. Фредди еще больше побледнел и поспешно выпалил:

– Я курю…

И через паузу все-таки выцедил мелкими глотками водку, после чего скривился, как будто его напоили отравой.

Я наколол пельмень вилкой и сунул ему.

– Во-от, закуси… а теперь сразу по второй…

На самом деле, мне было глубоко плевать на его убеждения, правда было просто интересно, так как я никогда не видел Фредди пьяным, все наши юношеские попойки он очень изворотливо избегал, за что не раз был подвергнут суровой товарищеской обструкции.

Вторая влилась в него уже легче, бывший детектив проглотил пельмень и задумчиво пробормотал:

– В этом что-то есть…

Впрочем, напоить его у меня так и не получилось, Нейман только краснел, но оставался совершенно трезвым.

В конце концов мне надоело, и я поднялся в мансарду, в свой кабинет, чтобы спокойно выкурить сигару и подумать.

А мысли в голову приходили не самые веселые.

В тактическом плане мы выиграли несколько сражений, но в стратегической перспективе все оставалось так же неважно. Благодаря налаженной системе пополнения личного состава, гребаная система итальянской мафии продолжала исправно функционировать. Да, мы выбили немало братков и знаковых фигур, да, для того, чтобы качественно заменить личный состав, Капоне понадобиться время и не факт, что замена получится соответствующей, но, как ни крути, надо подыскивать другие методы борьбы.

– И еще личный состав подобрался на загляденье… – затянувшись, вслух посетовал я. – Малахольный бухгалтер-пацифист, бывший детектив-ренегат – кинофоб и трезвенник, да шарахнутая на всю голову русская ирландка – попаданка. Много навоюешь с такими? Правда добавился еще один союзник, но и тот бешеный карлик-бутлегер, почти без братвы, которых успели повыбить макаронники и полиция. Да уж… будь со мной Лиам, Вилли и Уайт Морган, итальяшки уже бы кровью умылись. А может все-таки попытаться освободить хотя бы Моргана?

Но немного поразмыслив, я решил обдумать его освобождение чуть позже, а пока сосредоточится на насущных проблемах.

До прибытия подкреплений из Монтаны еще как минимум две недели – не такое это простое дело мобилизовать, вооружить и скрытно доставить в Иллинойс три-четыре сотни бойцов. Сам бы я справился быстрее, но мне соваться в Бьютт не с руки, живо сдадут мамашам, после чего начнется сущий ад. Конечно, если привлечь мамочек, итальяшек можно прищучить очень быстро и эффективно, у моих родительниц связей и влияния хватит, но, черт побери, я никогда не просил помощи у семьи и никогда не попрошу. Ну да ладно, я и здесь проведу это время с пользой. Сидеть на заднице ровно просто не смогу.

Хорошо, что мы имеем.

На гребаного Капоне точат ножи ирландцы, но на них список его врагов не заканчивается. Есть еще сицилийцы. Звучит диковато, да, но я не ошибся, самые настоящие сицилийцы, а если точнее – кастелламарская семья из Нью-Йорка. История довольно интересная и местами загадочная, хотя объясняется все очень просто. А началась она еще с тех времен, когда в Чикаго пожаловал Джонни «Лис» Торрио, бывший шеф Аль Капоне.

Дело в том, что Джонни Торрио прибыл в Чикаго, уже в статусе серьезного криминального босса. Да, он не был уроженцем Сицилии, что по меркам сицилийских говнюков большой косяк и минус, но он лично знал всех боссов нью-йоркской мафии и зарекомендовал себя как надежный человек, да и они знали его не понаслышке. Короче говоря, вопросов к “Лису” Торрио ни у кого из сицилийцев не возникало – свой в доску браток – какие вопросы?

А вот преемник Торрио – Аль Капоне, совсем другое дело. Из Нью-Йорка он свалил мелким братком, да таким в глазах боссов нью-йоркской мафии и остался. И они его в упор не признавали, как равного, хотя по масштабам деятельности он уже давно сравнялся со своими коллегами.

Да, засранец Аль предпринял некоторые шаги в этом направлении, даже успел вроде как подружиться с Джо Массерия, который рулил на Манхеттене, но вся беда в том, что глава другой влиятельной нью-йоркской группировки, кастелламарской семьи, Сальваторе Маранзано, промышлявшей в Бруклине, плевал с высокой башни на Массерия и его дружков, в том числе и на Капоне.

И недолго думая, послал своего ставленника Джо Айелло в Чикаго для организации филиала семьи. Айелло филиал успешно организовал, что очень ожидаемо не нашло у Капоне радостного отклика и тот оперативно начал ставить палки в колеса коллегам. Короче, чикагские кастелломарцы тоже спят и видят, как бы побыстрее и половчее спровадить Капоне в ад. Правда не в открытую, боевых действий пока между говнюками не ведется.

В общем, как уже говорил, можно поработать в стиле: враг моего врага – мой друг. Заклятых врагов у Капоне хватает. Но сейчас мне искать союзников среди них бесполезно – надо хотя бы подняться до своего прежнего статуса. Но можно сыграть в тихую…

Я встал и подошел к окну.

Для начала – добьем в больнице Джонни «Лиса» Торрио, Капоне его любит и уважает, поэтому с удвоенной силой накинется на ирландцев. На меня никто не подумает, потому что Бенни Вайту убирать Торрио, который и так при смерти и ни на что не влияет, просто незачем. Под эту марку, следом валим Багса Морана, с которым мне тоже делить ничего и падди, сразу в ответ вцепятся в глотку гребаным итальяшкам. Вдобавок, можно грохнуть кого-то из кастелламарцев, возможно самого Айелло, после чего Капоне тоже не поздоровится.

А мне останется только наблюдать в сторонке, после чего зачистить остатки со своими ребятами из Монтаны. Не спорю, сложно и опасно, но вполне выполнимо даже с моим личным составом. Как раз в две недели уложимся, при некотором везении.

– А еще… – я снова начал планировать вслух. – Еще можно грохнуть или еще лучше, взять в плен Джека Гузика по кличке «Жирный палец» – главного бухгалтера Аль Капоне. Хитрого как змей и умного как академик – еврея. К слову, по некоторым данным – родом из России. Это уж точно, подкосит хренова итальяшку. Правда задачка не из легких, «Жирный Палец» загадочная и местами даже легендарная личность, мне в свое время так и не удалось надежно локализовать его местонахождение. Стоп!

Я себя хлопнул по лбу.

Совсем забыл о компре! А компру я отправлю в Вашингтон, отцовскому другу – конгрессмену Болтону. Здесь публиковать ее бесполезно, а сенатор найдет как правильно распорядится информацией. Правда этот вопрос тоже не решается за один день, понадобится время.

Что еще? Да ничего, можно приступать к работе.

Я потушил сигару и подошел к лестнице.

Внизу слышались взрывы хохота, судя по всему, соратники все еще налегали на алкоголь.

– А вы знаете, что надо сделать, чтобы негр перестал тонуть? – похрюкивая от восторга, вещал Горацио. – Нет? Надо убрать ногу с его головы!!!

– А-а-а!!! Убрать голову с его головы!.. – дружно грохнули Мора и Фредди.

– А вот еще! Что делать, если у вас перед домом болтается негр? – чернокожий бухгалтер сделал таинственную пазу и выдал: – Повесить его болтаться за домом!

Снова грянуло веселое ржание.

Я невольно покачал головой. Ну не идиот? Каким-то загадочным образом, Горацио, впрочем, как и его отец Ромео Роббинс, самые настоящие нацисты и дико ненавидят своих собратьев, хотя у самих задницы чернее ночи. Негры ненавидят негров – гребаный парадокс.

– А вы знаете, почем у евреев большие носы? – Давясь от смеха, поинтересовался еврейский детектив. – Да потому что воздух бесплатный!

Опять грянул взрыв хохота.

– Тьфу ты, – ругнулся я. – Идиот на идиоте и идиотом погоняет. И этот туда же. Сраный еврей – антисемит. Хорошо, что «невеста» херней не страдает.

– Ха! – очень кстати, выдала русская ирландка. – Говорят, у Абрама дом сгорел. Казалось бы, какое нам до этого дело, а все равно приятно…

Теперь уже Горацио и Фредди зашлись в хохоте.

– Дурдом… – я хотел сплюнуть, но вовремя передумал и спустился вниз.

Соратники мигом заткнулись и уставились на меня.

Я покосился на пустые бутылки и сварливо приказал:

– Хватит ржать и бухать. Займемся делом. Фредди, мне нужно знать, в какой палате содержат Джонни «Лиса» Торрио, сколько людей его охраняет, вообще все с ним связанное.

– Зачем тебе Торрио? – Нейман недоуменно на меня посмотрел и осекся. – Неужели? Но я не могу, я же…

Он замолчал.

Я хотел его быстро поставить на место не успел.

Морана ласково улыбнулась Фредди и ангельским голоском сообщила ему.

– Кто не с нами, тот против нас, мистер Нейман.

Я невольно подумал, что идея насчет зачисления русской ирландки в статус «невесты» не так уж плоха.

– Да, против нас, – важно поддакнул чернокожий бухгалтер.

Нейман обвел нас взглядом и потухшим голосом сказал.

– Хорошо, я понял. Мы вместе, у меня просто нет другого выхода.

– У тебя есть другой вход, – я присел рядом с ним и приобнял за плечи. – У нас одна дорога, а у тебя тысячи. Ты волен в своих поступках. Можешь хоть сейчас уйти, тебе слова никто не скажет. Ты и так сделал очень много. Уезжай из Америки, куда захочешь, я помогу с деньгами и документами.

– Нет! – бывший детектив замотал головой и твердо заявил. – Я с вами до конца Капоне. Хорошо, я все узнаю, у меня есть нужные люди.

Горацио разулыбался, Мора тоже улыбнулась, но очень сдержанно, чувствовалось, что она без сомнений отправит детектива на тот свет.

– Ты точно решил? – я заглянул Фредди в глаза.

– Точно! – решительно отозвался бывший полицейский. – Ты знаешь, я умею держать слово.