Текст книги "Взводный"

Автор книги: Александр Айзенберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

Глава 17

Группа лейтенанта Никонова отъехала километров на пятнадцать от переправы, до немецких позиций на захваченном плацдарме была пара километров, а на другой стороне реки – лес и небольшое болотце, которое как раз и выходило к реке. Место для переправы на другую сторону просто отличное, лучше и не придумать. Через реку переправлялись в середине ночи на трех больших лодках, как раз на небе тучи набежали и стало очень темно. Переправились тихо и спокойно, сопровождавшие разведчиков бойцы на лодках вернулись обратно, а группа лейтенанта Никонова, осмотревшись, двинулась вперед. Тихо пройдя позиции немецкой роты, они примерно через километр наткнулись на немцев. Около полутора десятков оккупантов расположились на ночлег на небольшой полянке посреди негустого леса. Сняв тихо часового, разведчики затем ножами вырезали спящих немцев, после чего закидали их тела в кузов машины, через несколько километров просто выкинут их в подходящем месте, а после этого определить, где исчезли эти немцы, станет практически невозможно.

На месте ночевки стояли два мотоцикла и грузовик с тентом, в связи с этим группа разделилась. Пятеро разведчиков под командованием старшины Румова, оседлав мотоциклы, двинулись отдельно, они должны были попытаться проникнуть через мост на захваченный противником плацдарм и провести там разведку. Основная группа разведчиков под командованием лейтенанта Никонова осталась выполнять главное задание. Они должны разведать маршрут для всего полка. Удар в лоб был бесполезен, даже при поддержке обеих дивизий оборону немцев не проломить, или в самом лучшем случае их все же скинут, вот только и дивизии, и полк понесут такие потери, что потом их придется долго возрождать. Единственная возможность – это комбинированная атака с фронта и тыла, причем ночью, когда немцы будут спать. Вот поэтому лейтенант Никонов со своей группой и должен найти подходящий путь для полка. С одной стороны, чтобы могла пройти техника, тут он хоть и переправился у болотца, но рядом была уже нормальная почва, да и само болотце от жары практически высохло, так что стало вполне проходимо. А с другой стороны, рядом не должно быть много подразделений противника.

Группа старшины Румова быстро выехала на дорогу и под прикрытием ночи двинулась к мосту. Через час они остановились неподалеку от переправы, хотя они и были в немецкой форме и ничем не отличались внешне от настоящих Deutsche Soldaten, но немецких документов у них не было, а потому они и не хотели рисковать. Любая проверка документов их спалит, вот они и остановились перед мостом, ожидая подходящей возможности переправиться на другую сторону. Через час, уже в предрассветных сумерках, к мосту приблизилась большая немецкая колонна, вот в ее конец и пристроился старшина. Они на своих двух мотоциклах не рискнули вклиниваться между грузовиками, но удачно пристроились сзади и стали изображать со вторым мотоциклистом арьергардное охранение.

В утреннем сумраке охрана моста это не увидела, а потому и приняла старшину с его разведчиками за охрану проходящей колонны. Переехав мост и удалившись от него на километр, старшина съехал с дороги на первом перекрестке, который вел в лесок. Там они сделали привал, и Румов остался в раздумьях, двигаться дальше на мотоциклах или пешком. А пока разведчики добирали ночной сон, которого у них сегодня не было, даже час сна позволял им хоть немного отдохнуть. Утром, когда уже рассвело, старшина все же рискнул двигаться дальше на мотоциклах, и, как оказалось, не прогадал. Буквально через полкилометра на перекрестке стоял мотоцикл фельджандармов, а рядом три тушки их, болезных. Старшина лишь немного добавил газу, надо было пользоваться случаем, пока дорога была пуста и рядом нет лишних глаз. Жандармы были очень желанным трофеем, уж они точно знают все, что тут творится, а также кто и где находится. Зачем самим, рискуя своей шкурой, шариться по плацдарму, когда тут им все преподнесут на блюдечке с голубой каемочкой.

Вполне закономерно, что на пустой дороге, когда явно практически нет движения, жандармов заинтересуют камрады на двух мотоциклах, которые к тому же и несутся как гонщики. Уже рядом с ними старшина стал сбрасывать скорость, чем успокоил начавших тревожиться немцев. Остановив рядом с ними мотоциклы, разведчики внезапно бросились на немцев, чего те совершенно не ожидали, так что схватиться за оружие не успели. Мгновенно скрутив всех троих, им связали руки и заткнули рты кляпами.

После чего посадили каждого фельджандарма в коляску мотоцикла и, оседлав и заведя их собственный, сразу рванули прочь, в сторону недалекого леса. Там, немного углубившись в чащу, приступили к экспресс-допросу. У старшины уже был неплохой опыт быстрого полевого допроса, вот он и воспользовался им. Пытавшиеся вначале корчить из себя несгибаемых арийцев немцы мгновенно сдувались, максимум пять минут – и затем они пели соловьем, подробно рассказывая обо всем, о чем их спрашивал старшина. Хотя немецкий старшина знал плохо, но для допроса его вполне хватало, а еще при жандармах обнаружилась карта с обозначениями. Основательно ее дополнив со слов жандармов, их тихо прирезали, а тела спрятали в небольшом овражке, завалив ветками. На первый взгляд не видно, и если целенаправленно не искать, то не найти, а вонять они начнут не раньше, чем через пару дней. Пускай и лето на дворе, вот только тела в тени и под толстым слоем веток, так что разлагаться начнут не скоро.

Проехав на мотоциклах еще пару километров, транспорт спрятали, также закидав ветками. Дальше двигаться на технике опасно, а старшине нужно дождаться ночи, чтобы затем перейти к своим. Все, что ему было надо, он узнал, получил полный расклад по немецким частям на плацдарме, теперь надо только доставить эту информацию к своим. Пользуясь информацией жандармов, он, обходя большие скопления немецких войск, тихонько приблизился к линии фронта и встал, дожидаясь ночи, а заодно подробно изучая немецкую оборону, чтобы в темноте не напороться на немецкий секрет. За оставшееся время разведчики успели поспать и поесть, так что вечером были бодрыми и сытыми. Уже в сумерках старшина увидел кое-что интересное: к немцам прибыл крытый грузовик, из которого выпрыгнули четверо гансов в камуфляже, которые скрылись в землянке командира.

Похоже, немецкие коллеги, определил для себя старшина, а кто еще это мог быть кроме них. Около полуночи, когда уже стало совсем темно, четверка немцев вышла из землянки и в сопровождении немецкого офицера двинулась к передовой. Одновременно с этим перестали запускать в небо и осветительные ракеты, так что, толкнув своих, старшина, пригибаясь, побежал вслед уходящим немецким разведчикам. Двигаясь чуть в стороне, наши разведчики быстро их нагнали и дальше пошли уже осторожно. Возможно, их кто-то и видел, вот только зная, что к русским отправились их собственные разведчики, не окликали. Скрыть такую информацию было нельзя, чтобы не сорвать поиск, если какой ретивый солдат их заметит и захочет с открыть огонь. Вскоре они пересекли немецкие траншеи и оказались на нейтралке, после чего двинулись вперед. Впереди едва заметно шли немецкие разведчики, их было очень трудно заметить в наступившей темноте, но все же временами удавалось разглядеть.

Наконец показались наши траншеи, часового старшина не заметил, но зато удалось увидеть, как немцы нырнули в землянку. Быстро подбежав к ней, старшина не стал в нее лезть, а приказал своим парням окружить ее и ждать. Долго ждать не пришлось, буквально через пару минут из землянки показались немцы, двое из них тащили связанное тело.

Отразить нападение немецкие разведчики не смогли, так что спустя минуту уже сами оказались связаны и с заткнутыми кляпами ртами. Их вместе с нашим связанным бойцом затащили обратно в землянку, после чего зажгли коптилку из сплющенной гильзы с куском брезента в качестве фитиля и залитого в нее керосина. Прежде всего освободили старлея, которого скрутили немцы, после чего стали приводить его в себя.

Командир стрелковой роты старший лейтенант Лыков ложился спать как обычно в своей землянке, вот только его пробуждение вышло паршивым. Голова раскалывалась, он не сразу даже понял, что произошло, вот только потом его чуть кондратий не хватил. Когда он наконец очухался, то увидел, что в его землянке, а это была именно она, его окружают немцы. Вот один из них, с погонами фельдфебеля, неожиданно на чистейшем русском языке спросил:

– Ты как, старшой, пришел в себя? У тебя сегодня, считай, второй день рождения, хорошо, что мы немецких разведчиков еще на той стороне увидели и за ними пошли.

Еще не до конца пришедший в себя Лыков увидел еще четырех немцев, только связанных и лежащих на полу. Он перевел взгляд на немецкого фельдфебеля, мало что понимая.

– А ты тогда кто такой? – только и смог он выдавить из себя.

– Старшина Румов, разведка отдельного механизированного полка штаба фронта. Мне, товарищ старший лейтенант, связь нужна со штабом. Где у вас связь, мне со штабом дивизии связаться надо, срочно.

Едва пошатываясь, и держась рукой за гудящую голову, Лыков выглянул из своей землянки и крикнул:

– Трофимов, Иващенко, ко мне!

Через несколько минут в землянку заскочили два бойца да так и замерли в ступоре. В землянке кроме командира роты были шестеро немцев с оружием, а еще четыре фигуры валялись на полу. Из ступора их вывел голос лейтенанта Лыкова.

– Трофимов, проводи товарища старшину к связистам, а ты, Иващенко, проверь часового.

Иващенко тут же убежал, а Трофимов уставился на немцев, но вот от немцев отделился фельдфебель и на чистом русском произнес:

– Веди, Сусанин, только плащ свой дай.

– Зачем?

– Чтобы народ немецкой формой не пугать.

Старшина накинул на себя плащ-палатку бойца, и они пошли к землянке связистов, где старшине с трудом удалось связаться со своим начальством через штаб дивизии, после чего он вернулся в землянку ротного. Тем временем туда же прибежал и Иващенко, доложивший, что часовой на месте и происшествий нет. Лейтенанту только и осталось, что выругаться, ведь кто его знает, часовой действительно просто не увидел сначала немцев, а потом и наших разведчиков или, сволочь такая, проспал все на свете.

Вот так они и ждали в землянке, правда, отпустив бойцов, пока через полчаса неожиданно снаружи не послышалось:

– Эй там, выходить по одному и с поднятыми руками!

Старшина, выглянув, увидел политрука с парой бойцов, вооруженных винтовками, которые, как оказалось, навели их на землянку.

– Ты кто такой? – спросил его старшина.

Ответил ему ротный, который тоже выглянул из землянки.

– Это наш особист, политрук Полищук.

– Тебе что надо, политрук?

– Я сказал, на выход с поднятыми руками!

– Ты что, белены объелся? Если хочешь, можешь сам зайти, только документов у нас с собой нет, сам должен понимать, их в рейд не берут.

– Вот выйдешь – и разберемся.

– Политрук, у меня при себе важные документы, так что никуда я выходить не буду и ничего осматривать не дам. Если хочешь, можешь сидеть с нами, не хочешь, жди снаружи. Скоро за нами прибудет машина из штаба дивизии. Вот и получишь от них подтверждение.

– Последний раз говорю: выходить по одному с поднятыми руками, иначе открываю огонь!

– А я тебе последний раз отвечаю! Никуда не пойду, попробуешь открыть огонь, получишь ответный, и жалеть никого не будем, а если выживешь, то потом ответишь перед штабом фронта.

Политрук Полищук задумался. Когда к нему примчался его штатный осведомитель с сообщением, что в землянке командира второй роты сидят немцы, он, прихватив с собой пару бойцов с винтовками, рванул туда. Немцы, по крайней мере один, действительно там оказались, вот только выходить отказались, да и говорил он на чистейшем русском языке. Да еще и ротный старший лейтенант Лыков выглянул и вернулся обратно, а немец вдруг стал ему угрожать его собственным начальством. Решив все же пока подождать, политрук остался снаружи, тем не менее держа выход из землянки под прицелом. Через полтора часа из штаба дивизии приехала полуторка, в которой оказались начальник разведки дивизии, сотрудник особого отдела и незнакомый старший лейтенант. Выпрыгнув из кузова машины, они подошли к землянке, и незнакомый старший лейтенант крикнул:

– Румов, ты здесь?

Почти сразу из землянки вышел немец, фельдфебель, увидев лейтенанта, тут же встал по стойке смирно и ответил.

– Я это, товарищ старший лейтенант!

Следом за этим немцем из землянки вышли еще пятеро, причем они вытащили с собой и четыре связанные фигуры, тоже в немецкой форме, только уже камуфлированной, а не обычной, и завершил этот исход старший лейтенант Лыков.

– Румов, а где Никонов с остальными ребятами?

– Разделились мы, товарищ старший лейтенант, лейтенант Никонов остался на том берегу изучать обстановку, а я с парнями двинулся сюда. По пути взяли хорошего языка и выпотрошили его, у нас тут вся раскладка по гансам.

– Это хорошо, а это тогда кто такие? – Лейтенант указал на связанные фигуры в камуфляже.

– Да это немецкая разведка, когда прикидывали, где нам лучше линию фронта перейти, эти гуси как раз приехали. Мы там подумали: зачем наобум идти, вот и пристроились к ним паровозом. Спокойно перешли, а потом тут и взяли их, неча им у нас делать, а затем, собственно, с вами связались и ждали вас.

– В машину, немцев тоже, а документы мне давай.

Старшина, отдав старшему лейтенанту планшетку с картой, полез в кузов машины, куда уже закинули связанных немцев и залезли разведчики.

Представитель особого отдела остался, а вот начальник разведки дивизии поехал с ними. Вскоре добытую разведчиками карту с расположением немецких войск на плацдарме уже изучали в штабе дивизии.

А группа лейтенанта Никонова тоже не сидела без дела. После того как они разделились с группой старшины, лейтенант приказал своим бойцам лезть в кузов, и грузовик неторопливо поехал прочь. Главной задачей лейтенанта было разведать маршрут для полка, чтобы он ночью смог быстро и по возможности незаметно достичь моста через реку и переправиться по нему на захваченный противником плацдарм. Лейтенант отъехал на пару километров и встал в леске дожидаться рассвета, ибо в темноте почти ничего не видно, да и, кроме того, он хотел взять языка, который знает расположение немецких частей в округе. Идеально бы взять или снабженца, или фельджандарма. Здесь же прикопали убитых немцев, а то пришлось все это время ехать сидя на их трупах. Их скинули в середине леска и хорошо закидали ветками, так и в глаза не бросятся, и ветки несколько замедлят распространение трупного запаха, когда он появится. Они прождали несколько часов, пока не начало светать, и только потом, уже в предрассветной полутьме двинулись дальше.

Им повезло, через час они наткнулись на пост фельджандармов, два мотоцикла и бронетранспортер. Больше половины немцев еще спали, слишком рано, а на посту находились двое. Рядом не было других частей, а потому лейтенант приказал ехать к посту. Как он и предполагал, немцы заинтересовались одиночным грузовиком, который ехал в такую рань, а было всего полшестого утра. Один из них замахал своим жезлом, приказывая остановиться. Грузовик в ответ стал послушно тормозить, вот только слегка проехал вперед, так, чтобы зад грузовика оказался напротив бронетранспортера. Один из фельджандармов пошел к кабине, а второй остался сидеть у небольшого костерка, где на палке, лежащей на двух рогульках, висел котелок, в котором что-то булькало.

Лейтенант Никонов не стал ждать, он сам вылез из кабины грузовика навстречу немцу. Немецкий лейтенант знал, правда, говорил на нем с сильным акцентом, но изобразить пьяного он мог. Как только немец подошел к нему, лейтенант сразу молниеносным движением загнал ему в горло нож, при этом выругавшись по-немецки.

– Шайзе! – проговорил он, тем самым одновременно и заглушая возможный хрип немца, когда нож вонзился ему в горло, и привлекая к себе внимание второго жандарма, тот автоматически повернулся к нему. А Никонов дал команду своим бойцам действовать.

Мгновенно выскочив из кузова, один из бойцов с расстояния в пару метров метнул нож, который также вошел второму жандарму в горло, после чего бойцы тихо рассредоточились. В живых оставили только лейтенанта, старшего этой группы фельджандармов, и вот его уже стали подробно допрашивать, правда, не здесь.

Закинув трупы немцев в грузовик, бойцы сначала залили костер, а затем завели трофейную технику и двинулись прочь. Через полчаса в лесу, спрятав и замаскировав технику, они принялись допрашивать пленного, одновременно сверяя его показания с картой.

Внимательно ее изучив, лейтенант отправил пару бойцов на мотоцикле пройти маршрут, который как раз пролегал по проселкам, и немцев там практически не было. Зная места, где сегодня должны быть посты фельджандармов, бойцы, повесив себе на шеи их бляхи, спокойно уехали. Никто к постовым лезть не будет, это как невидимки, а бляхи – пропуска-вездеходы. Рисковать всей группой лейтенант Никонов не захотел, тем более получив в свое распоряжение весь расклад по немецким частям в округе.

Бойцы вернулись через пять часов, лейтенант уже начал волноваться, но дорогу они проверили, вполне проходима для техники, немцев нет, так что полк сможет быстро и незаметно выдвинуться к мосту. После этого Никонов снова услал разведчиков к мосту, они должны были издали вести наблюдение и выявить все огневые точки и систему обороны, а сам двинулся назад. Технику он спрятал в километре от места переправы, загнав ее в небольшой лесок и замаскировав срубленными ветками, все равно долго она тут не простоит. Максимум через двое суток они вернутся назад, вот и будет готовый транспорт для него. В полночь, когда стало совсем темно, Никонов переправился назад, все это время его ждали, и он сразу поехал на доклад к начальству.

Данные разведки меня порадовали, мало того что выявили достаточно простой и безопасный маршрут к мосту, ведший практически мимо немцев, так еще и достали данные о расположении немцев на самом захваченном ими плацдарме. А мой план был прост как пять копеек: ночью в стороне навести переправу через реку и, пользуясь темнотой, рвануть к мосту. Сам мост постараться захватить тихо, чтобы, потом переправившись по нему, нанести удар по штабу противника, а также по местам сосредоточения артиллерии и бронетехники. Как раз, когда расчеты и экипажи спят, а сама техника стоит, захватить или уничтожить ее, тогда точно наши потери будут мизерными. Все это время и мои орлы, и бойцы обеих дивизий готовили средства переправы, искали лодки, рубили деревья и подбирали связующий материал, как веревки, так и металлические скобы. К сожалению, понтонов в нашем распоряжении не было, так что приходилось выкручиваться с использованием подручных средств.

Оба генерала отнеслись к моему плану несколько скептически, хотя признали, что он имеет вполне неплохие шансы на успех, но больно все было шатко. Малейший сбой, и все могло пойти прахом.

На следующую ночь мы приступили к созданию переправы. Первыми на тот берег отправились разведчики в полном составе, они вырезали часовых, которые наблюдали за рекой. Это в прошлый раз они просочились тихо, никого не тронув, за исключением той небольшой группы немцев, но те явно были левыми и не принадлежали к немецкой роте, что тут расположилась.

После разведчиков на лодках переправилась одна рота, которая тихо принялась с помощью разведки вырезать спящих немцев. Они сумели обойтись без стрельбы, после чего двинулись вдоль берега и стали снимать часовых других частей, а на нашем берегу стали в аллюре три креста создавать переправу, и уже спустя час на противоположный берег двинулась моя техника. Первыми ехали грузовики и бронетранспортеры, как самые легкие, ну и также вместе с ними бронеавтомобили. Уже после них двинулись легкие танки и самыми последними по очереди все три Т-28, все же они, по моему мнению, были очень хороши против немецкой пехоты и легкой бронетехники. Около двух часов ночи, построившись в колонну, мы двинулись к мосту. Разведчики еще раньше туда укатили на трофейной технике, которая так и стояла на месте под грудой веток с только начавшими сохнуть листьями.

Действовать решили нагло, хотя и на грани фола. Мы в темпе отправились к мосту, сосредоточив всю трофейную технику впереди. Зная от захваченных жандармов, кто тут есть, просто выдали себя за колонну одной из частей вермахта – и прокатило: часовые, видя подход длиннющей колонны немецкой техники даже не стали проверять документы. Правда это не спасло их, в конце шла уже наша техника, а потому, пользуясь темнотой и шумом от работающих моторов, мои бойцы легко их ликвидировали, после чего вырезали и охрану в импровизированных укреплениях, и это все за время прохождения колонны через мост. После этого, не останавливаясь, колонна стала расползаться; все командиры знали свои задания, это мы тщательно разработали еще у себя, когда готовили план операции.

Я сам с первым батальоном наносил визит вежливости штабу немецкой группировки, а два остальных батальона, разбившись на роты, должны были захватить или уничтожить немецкие танки и тяжелую артиллерию. Я несколько сдерживал скорость своего батальона, давая время другим отрядам успеть добраться до своих мест. Мне даже пришлось на полчаса остановить свою колонну, зато бойцы быстро оправились, а то не дело, если тебя во время боя припрет, хоть в штаны все делай. Также связался с обоими генералами и дал им первую отмашку, те тоже все это время сидели как на иголках, хотя они по большому счету абсолютно ничем не рисковали, все риски были исключительно на мне.

После получения по рации подтверждения вперед двинулись их разведчики, которые должны были тихо снять часовых на всем участке предполагаемой атаки.

Кстати, все танки были со мной, они шли в конце моей колонны. Наконец – время, даю отмашку, и мы движемся дальше, а минут через пятнадцать и небольшая деревня, где, по сведениям разведки, расположился немецкий штаб. Соблюдать тишину уже не обязательно, все равно все группы уже должны быть на своих местах, а что абсолютно у всех все пройдет исключительно тихо, я не верил.

Окружив деревню, въезжаем в нее. Немцев немного насторожили наши действия, они смогли заметить, что мы охватываем деревню, но вот противостоять нам они не смогли. Основная часть немецких солдат спали, и потому, когда началось, они спросонья, полуодетыми и подчас даже не вооруженными, стали выскакивать на улицы, где их принялись отстреливать мои бойцы. Вот где отличились Т-28 со своими пулеметными башнями, они, как колесницы смерти, двигались по улицам, уничтожая все на своем пути. В течение примерно получаса все было кончено, телефонную связь мы перерезали перед нападением, а радисты принялись забивать эфир, когда немцы попытались связаться с другими частями по радио. Недаром у меня были трофейные радиомашины с трофейными рациями, которые я отстоял у начальства, а частоты немецкого штаба они выявили за это время, так что ни с кем связаться немцы не смогли.

Кстати, немецкое командование удалось взять живыми, будет хороший подарок Кирпоносу, да и для нашей пропаганды тоже сладкий кусок, не все немцам наших генералов в плен брать. Тут политотдел может хорошо развернуться, да и мне не помешает их задобрить, а то они на меня волками смотрят. А тут все очень просто, я их, политработников, к ногтю прижимаю, когда они командовать пытаются. У меня с этим не забалуешь, а то такой деятель выслужиться решит, у самого опыта нет, а бойцов под немецкие молотки подведет, а оно мне надо, уже умелых и обстрелянных бойцов терять не за понюшку табака. А особисты за это на меня зуб точат, вот и надо им сахарную косточку кинуть, чтобы поменьше из-за меня на дерьмо исходили.

После этого связался со своими отрядами, все отрапортовали об успехе. Кое у кого получилось все провернуть тихо, без единого выстрела, но не у всех, как я и предполагал, хорошо еще, что обошлись обычной стрельбой, без артиллерии и мин, что не должно было всполошить других немцев. Затем связался с командирами дивизий и дал им вторую отмашку, что можно выдвигаться. Тихо, без выстрелов и криков, а как-то деловито, бойцы поднялись и цепями двинулись к противнику, перед этим отправившиеся вперед разведчики фонариками отсигналили, что путь свободен. Конечно, бойцов немного потряхивало, у них был подспудный страх, что вот-вот ударят немецкие пулеметы, но все обошлось, они спокойно дошли до немецких позиций, после чего рассредоточились и стали забрасывать немецкие землянки гранатами. Вот после этого потихоньку и стал разгораться бой, только очень быстро выяснилось, что связи со штабом нет, а русские не только впереди, но и в тылу, а также невозможно связаться с расположениями артиллерии и танков.

Среди немцев начала расползаться паника, и вскоре они стали беспорядочно отступать, временами натыкаясь на моих бойцов, которые встречали их сосредоточенным огнем, тем самым еще больше раздувая панику. К позднему утру остатки немцев стали выходить к оказавшемуся взорванным мосту, а что вы хотели, зачем он мне нужен целым и неповрежденным, еще силы на его охрану отвлекать, дудки. После прохода моего полка саперы его заминировали, только сразу рвать не стали, все же это очень громко и точно разбудит всех немцев в округе. Рванули его через час после того, как я захватил штаб, только тогда и отдал команду на подрыв. Таким образом я давал время и двум нашим дивизиям спокойно выдвинуться к немецким позициям. После взрыва моста поступление немцам подкреплений было оборвано, пока они еще его отремонтируют или наведут переправу, мою-то после нашего прохода сразу разобрали, так как она больше не была нужна.

В результате операции вражеский плацдарм был ликвидирован, а мы кроме немецкого командования захватили около семи тысяч немецких солдат и офицеров, а также приличное количество тяжелого вооружения и бронетехники, в том числе и немного нашей, которую немцы уже приспособили под свои нужды.

Оба генерала были довольны, приказ наконец выполнен, причем и трофеи с пленными есть, и я не собирался тянуть все одеяло только на себя одного. Зачем мне портить отношения с другими командирами? Земля круглая, так что со временем все аукнется, и плохое, и хорошее. Сейчас с моей помощью они выполнили приказ и отличились, так молчать об этом не будут, глядишь, и в другой раз с другими командирами мне это пригодится, чтобы они из зависти мне палки в колеса не ставили.