Текст книги "Взводный"

Автор книги: Александр Айзенберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Глава 16

Как мне и велел Кирпонос, в девять часов утра я уже был в его приемной, выбритый и отутюженный. На боевые выходы у меня была обычная красноармейская форма, только со знаками различия майора, хотя подобрал я ее для себя еще на том первом складе. Зачем дразнить гусей и становиться приоритетной целью для противника своей выделяющейся командирской формой, вот и переоделся в солдатскую. Но при походах к начальству все же носил официальную, а то уж очень нервно относились многие командные личности к нарушению формы одежды, как будто именно в этом был основной фактор наших неудач на фронте. Вот и сидел я сейчас в своих синих командирских штанах в приемной Кирпоноса, а самому невольно вспомнились кадры из отличного старого советского кинофильма про войну – «Офицеры», а именно про «красные революционные шаровары», которыми за успехи в учебе наградили главного героя фильма. Хотя я пришел за десять минут до назначенного срока, но пришлось мне просидеть в приемной, ожидая вызова к начальству, почти полчаса, пока наконец меня вызвали. В кабинете кроме самого Кирпоноса снова оказался и начальник штаба с членом Военного совета, видимо, тоже хотели послушать о моих похождениях в немецком тылу из первых уст.

– Ну здравствуй, майор, садись давай, в ногах правды нет, и рассказывай, как ты там у немцев в тылу воевал, что они специально ко мне лично переговорщика прислали, да и как ты фон Рейхенау захватил.

– Да что там рассказывать, товарищ генерал-полковник, воевал обычно, а фон Рейхенау даже не я захватывал, вернее не под моим личным руководством, это бойцы второго батальона расстарались. Да и, честно говоря, им просто повезло, случайно пересеклись с этим гусем, вот ребята и не растерялись, перебили охрану, а пассажиров легковой машины взяли живьем. Они даже не знали, кто там ехал, просто увидели дорогую легковую машину и генерала в ней, благо автомобиль кабриолет, а по летнему времени ехал открытым.

– Ты, майор, от темы не увиливай, давай, рассказывай, как ты у немцев в тылу воевал, ты, кстати, знаешь, что стал персональным врагом Германии и Гитлера?

– Значит, хорошо воюю, раз противник так оценил мои скромные успехи.

Делать нечего, пришлось мне подробно рассказывать Кирпоносу обо всех своих действиях в немецком тылу. Мне только было интересно, что за немецкий переговорщик приходил к Кирпоносу и почему из-за меня. Наконец, не выдержав, я, после того, как закончил рассказывать высокому начальству про свой рейд, спросил прямо:

– Товарищ генерал-полковник, а что за немецкий переговорщик к вам приходил и почему из-за меня?

– А из-за кого еще? Лично командующий немецкими войсками генерал-фельдмаршал фон Рундштедт прислал ко мне парламентера с предложением прекратить наносить удары по госпиталям и санитарным колоннам.

– Проняло, значит, уродов… Как самим наших раненых убивать, так это с удовольствием, а как ответ по полной программе получили, так не понравилось. И о чем вы договорились?

– Полное прекращение обстрелов и уничтожение госпиталей и санитарных колонн, а также недопущение убийства захваченных в плен раненых.

– Все равно эти уроды будут убивать наших раненых, я тут с пленными общался, которых освобождал, так они рассказывали, что тех, кто не мог сам идти, немцы добивали.

– И тем не менее бомбежки госпиталей и санитарных колонн прекратились. Ты, похоже, основательно проредил немецких медиков, раз фон Рундштедт сам запросил прекратить это делать.

– А эта нелюдь по-другому не понимает, только язык грубой физической силы, сверхлюди хреновы.

– Что за сверхлюди?

– Да они себя считают расой сверхлюдей, господ, а всех остальных расово неполноценными, унтерменшами, а потому рабами. Забыли сволочи, как мы их постоянно били на протяжении веков, но ничего, снова напомним, пусть выжившие потом с ужасом просыпаются по ночам в холодном поту, как будут вспоминать свой Русский поход.

Наконец, удовлетворив свое любопытство, начальство меня отпустило, но у меня еще было дело к начальнику штаба, требовалось утвердить новый штат своего полка, а потому я, выйдя из кабинета, остался ждать генерала Тупикова. Видимо, начальство обсуждало мой рассказ, вышли они из кабинета Кирпоноса почти час спустя, причем сам Кирпонос остался.

– Товарищ генерал-майор, вы свободны?

– Майор, ты еще тут, что хотел?

– Да мне бы, товарищ генерал-майор, новые штаты полка утвердить.

– Ну пошли ко мне тогда, покажешь, что хочешь.

Была у меня мысля, что, поскольку мой полк как бы официально приписан теперь к штабу фронта, то начальство не будет против его значительного усиления, тем более если использовать его намереваются как пожарную команду по ликвидации немецких прорывов.

Мы зашли в кабинет начальника штаба, и я, достав из планшетки листок со списком штатов обновленного полка, подал его Тупикову. Взяв лист, начальник штаба стал его читать, много времени это у него не заняло. Наконец, прочитав, он поднял на меня свои глаза и произнес:

– Знаешь, майор, видал я много нахалов и наглецов, но ты переплюнул их всех. В то время, когда не каждая дивизия имеет пару артиллерийских дивизионов, ты на один свой полк хочешь три противотанковых, три дивизионных и один тяжелый гаубичный дивизионы, и это не считая еще трех батальонных и одного полкового минометных дивизионов. Для начала стоит учесть хотя бы то, что у нас нет столько тяжелого вооружения для пополнения частей.

– Товарищ генерал-майор, а ничего искать не надо, у меня все это уже есть, и расчеты ко всему вооружению тоже. Мне надо только все это официально оформить, и все, ничего, кроме боеприпасов, мне поставлять не надо.

– Вот, значит, как, а о других ты, майор, не подумал? Другие части тоже крайне нуждаются в тяжелом вооружении, так что придется забрать у тебя часть из него. Надо делиться.

– Товарищ генерал-майор, почему не подумал, другим я передам то, что мне не очень подходит. У меня полк механизированный, создан для маневренной войны, вот я себе и отбирал из трофеев только то, что меня в передвижении тормозить не будет. А вот все остальные трофеи я готов хоть сейчас передать армии, мне они без надобности, взял с собой исключительно только для повышения боевой мощи наших войск.

– И что ты хочешь нам передать?

– Не особо много, но все же: сорок девять противотанковых орудий калибра 45 миллиметров 19-К и 53-К, шестьдесят одно орудие Ф-22, сорок одна гаубица А-19 и двадцать семь гаубиц МЛ-20, пятьдесят восемь минометов БМ 36/37, причем все тяжелые орудия со средствами транспортировки.

– А остальные орудия?

– Извините, но транспорт нужен самому. Далее, кроме орудий есть еще и танки, один Т-35, восемь КВ-1, три КВ-2 и четырнадцать Т-34.

– Ну ты и жук, майор! Действительно, отдаешь не меньше, чем себе хочешь, а не жалко танки отдавать?

– Нисколько, я себе три Т-28 оставил и десяток БТ, мне и этого вполне хватит.

– А что же Т-34 и КВ отдаешь, танки новые и мощные, самому разве не пригодятся?

– Так-то оно так, товарищ генерал-майор, вот только больно уж они тяжелые, не везде пройдут, а так у меня вся техника не больше двадцати тонн весит, она практически везде пройдет[15]15
  Вес танка БТ-7 варьировал в связи с моделью от 13,9 до 14,65 т, танка Т-26 – 10 т и только Т-28 весил 25,4 т. Тягачи с гаубицами М-10 тоже в сумме весили не больше 20 т, так что кроме трех танков Т-28 у Прохорова вся остальная техника укладывается в этот вес, что значительно облегчает ему возможности маневра.


[Закрыть].

Генерал Тупиков с интересом слушал майора Прохорова, в принципе он был не против значительного усиления его полка, все же этот полк входил в прямое подчинение штабу фронта. А сам майор был понятливым, понимал, что не смог бы начальник штаба просто так подписать ему такой штат, когда действительно в войсках была очень сильная нехватка артиллерии вследствие больших потерь. И что с того, что майор сам добыл себе орудия? Пришлось бы у него забирать как минимум дивизионные орудия, а так он предоставил штабу фронта замену.

– Ладно, майор, уговорил, подпишу я тебе новый штат, заслужил.

Начальник штаба подписал майору Прохорову новый штат тяжелого вооружения, благо, что все уже и так было и требовалось только закрепить это официально. После этого он отпустил майора, а когда тот вышел, то из приемной сообщили, что к нему просится генерал Севастьянов. Дав добро, генерал Тупиков подождал, пока к нему в кабинет зашел Севастьянов. Оказалось, что он тоже за утверждением нового штата дивизии. Севастьянов выходил из окружения вместе с Прохоровым и наверняка именно с его помощью тоже хорошо вооружился. Хотя в принципе как раз Севастьянов за нормы с артиллерией и не вышел, ему примерно столько и положено. Так что без раздумий он утвердил и ему, а после попросил Севастьянова рассказать ему, как тот выходил из окружения и что он может сказать о майоре Прохорове.

– Знаете, в первый момент, когда я познакомился с майором, то отношения у нас не заладились. Майор мне показался чересчур наглым и нахальным, ну и молодым для своего звания. Я сам, каюсь, попытался его под себя подмять и усилить им свою дивизию. Правда, потом у нас все наладилось, хорошо еще, что майор тоже не стал нагнетать обстановку и оказался вполне адекватен.

Генерал Тупиков остался очень доволен происшедшими разговорами, вернее тем, что фронт получит значительное количество артиллерии. Тут и та, что непосредственно взяли себе Прохоров и Севастьянов, и та, что Прохоров передаст фронту. Ему бы еще хотя бы пару таких Прохоровых, и дела шли бы относительно неплохо.

Вызвав к себе генерал-лейтенанта Парсегова, который был начальником артиллерии фронта, Тупиков стал прикидывать, как распределить полученную артиллерию. Примерно минут через десять к нему в кабинет зашел начальник артиллерии фронта.

– Добрый день, Василий Иванович, что случилось?

– И тебе не болеть, Михаил Артемьевич, пляши, у меня для тебя хорошие новости.

– Какие, что хорошего могло произойти за последние дни?

– Возвращение из рейда отряда майора Прохорова.

– И что в этом хорошего для меня?

– А то, что майор еще тот трофейщик. Я еще никого в своей жизни не встречал, кто так стремится затрофеиться. В общем, майор обеспечил самого себя артиллерией по самому максимуму и помог в этом выходившей вместе с ним дивизии генерала Севастьянова, так что тот тоже неплохо по нынешнему времени обеспечил свою дивизию артиллерией. Но это у них, а для тебя у него есть сорок девять противотанковых орудий калибра 45 миллиметров, шестьдесят одна дивизионная пушка Ф-22, сорок одна гаубица А-19 и двадцать семь гаубиц МЛ-20, причем все тяжелые орудия со средствами транспортировки, а также пятьдесят восемь минометов калибра 82 миллиметра. Так что давай сейчас решать с тобой, кому и что выделим, орудий и минометов не так много, так что самые большие дыры мы с тобой ими закроем.

До самого обеда Тупиков и Парсегов решали, кому и что дать, что было не такой легкой задачей, зато в итоге смогли усилить, пусть и не очень сильно, войска фронта.

Все это прошло мимо меня, а я, выйдя от начальника штаба, лишь порадовался, что смог утвердить новые штаты и отстоять свои орудия. Сейчас я ехал назад в расположение своего полка и обдумывал сложившуюся ситуацию. Уже начало августа, а Киев сдадут где-то в начале осени, и вся киевская группировка советских войск попадет в окружение[16]16
  В реальной истории советские войска оставили Киев в ночь с 18 на 19 сентября, но отход сильно запоздал, в результате большая часть войск Юго-Западного фронта оказалась в окружении. Всего в котле оказались 452 700 человек, 2642 орудия, 1225 минометов, 64 танка. А 20 сентября колонна офицеров штабов Юго-Западного фронта и 5-й армии подошла к хутору Дрюковщина, в 15 км юго-западнее Лохвицы. Там их атаковали главные силы 3-й тд вермахта. Потеряв несколько орудий и бронемашин, остатки колонны отошли в рощу Шумейково. В группе оставалось не более тысячи человек, из них около 800 командиров. Прорваться из окружения группе не удалось. Погибли командующий фронтом генерал-полковник Кирпонос, члены ВС фронта Бурмистенко, Рыков, начштаба Тупиков, члены ВС 5-й армии Никишев и Кальченко, начштаба 5-й армии Писаревский. Командующий 5-й армией генерал Потапов был тяжело ранен и попал в плен.


[Закрыть].

Когда точно – не знаю, во-первых, я не историк, а во-вторых, кто его знает, как уже изменилась история вследствие моих действий, я ведь хорошо у немцев в тылу погулял. Думаю, как минимум дивизию пехоты у немцев я так или иначе уконтрапупил, а сколько техники захватил и уничтожил, а сколько им проблем наделали наши пленные, которых я освободил. Но все это тем не менее не отменит сдачу Киева и окружение наших войск, не такие большие потери я нанес немцам для этого. Все это, конечно, не очень хорошо, но по крайней мере за себя любимого я спокоен, уже столько раз из немецкого тыла выходил, тут главное не попасть под команду дуболома, чтобы иметь свободу решений. Хотя, думаю, учитывая, сколько раз я уже из немецкого тыла выходил, скорее всего, Кирпонос решит выходить к своим вместе со мной.

Ну а пока надо подготовиться, как говорится, самый лучший экспромт – это подготовленный экспромт. Выходить нам надо лесными тропами в направлении Чернигова, это чтобы оттуда прямо к Брянску. Насколько я знаю, тогда, в моей истории, после окружения немцами Юго-Западного фронта фактически дорога на Москву оказалась открыта для противника, так как действенных сил там у нас просто не было. Пришлось срочно изыскивать все, что только можно, а я более чем уверен, что если мне не будут мешать, то как минимум пару дивизий со всем вооружением и техникой я смогу вывести, вот только подготовиться к этому стоит сейчас. Приехав в расположение своего полка, вызвал к себе начальника штаба, начальника разведки и своего персонального хомяка Хлынова.

– Сергей Иванович, – обратился я к своему начальнику штаба, – рассчитай, пожалуйста, необходимые запасы топлива для двух механизированных дивизий, чтобы они могли дойти от Киева до Брянска по лесам. Также сколько требуется продовольствия, а ты, Петр, – это уже к Хлынову, – постарайся всеми правдами и неправдами это все достать, причем основной упор делай на топливо, оно должно быть обязательно, остальное по возможности. Теперь ты, Семен, – сказал я своему начальнику разведки, который моими усилиями из младшего лейтенанта уже стал старшим, – выдели своих лучших ребят, но проложи мне туда дорогу медвежьими углами, чтобы подальше от основных трасс и главное, чтобы мосты нашу технику держали. Потом будете делать по пути закладки с топливом и остальным.

– Товарищ майор, а зачем это?

– Значит так, то, что я сейчас вам скажу, должно умереть вместе с вами, чтобы никому ни слова. Ясно?

В ответ раздалось дружное «ясно».

– Я уже успел изучить тактику противника, а потому даю свою голову на отсечение, что немцы планируют взять весь наш фронт в кольцо. Сами уже видели, как они ловко нам котлы организуют, и если им это удастся, то им будет открыта дорога на Москву. Никаких наших частей там нет, так, небольшие тыловые части, а я выведу туда как минимум свой полк вместе со всей техникой и вооружением, а если кого прихватим с собой, то, возможно, и дивизию-другую, это как с генералом Севастьяновым. Только сами должны понимать, сейчас говорить об этом никому нельзя, сразу объявят паникерами и предателями. Надеюсь, вы меня паникером и предателем не считаете?

Последовало дружное «нет».

– Вот и хорошо, задача ясна? Тогда приступайте к выполнению, о всех проблемах немедленно сообщайте, а теперь можете идти.

За прошедшее время они уже достаточно хорошо меня узнали, а потому думаю, что сделают они все тихо и никому ничего говорить не станут. Да, я рискую, вот только без них ничего один сделать не смогу, и если попробую использовать их втемную, то возникнут неприятные вопросы, которые вполне могут выйти мне боком. Вот и пришлось их посвятить в суть дела, да еще придумать про анализ ситуации, я ведь не могу им сказать, что сам я из будущего и занял тело лейтенанта Прохорова, когда тот погиб от контузии, а потому знаю, как тут все будет. Тогда точно в психушку определят в лучшем случае, а так я в принципе и не соврал, ведь сами видели, как немцы все время организовывали нашим войскам большие и маленькие котлы, так что вышло все вполне правдоподобно.

Пока суть да дело, пользуясь тем, что меня пока не трогают, занялся слаживанием полка, все же новый батальон добавился, да значительно артиллерии прибыло, и танками усилился. Пришлось и про вещевое обеспечение побеспокоиться, мои запасы обмундирования практически опустели, слишком большое пополнение в итоге получил, да еще и новые разгрузки шить, пришлось и тут искать, кого можно нагрузить этим.

Решив не придумывать снова велосипед, пошел по уже проторенному пути. Нашел еще одного еврейского портного, хорошего портного, и дал заказ ему, благо, что запасы брезента у меня имелись, как и деньги. Когда расплачивался за выполненную работу, тихонько посоветовал мастеру, пока еще не поздно, уезжать из Киева, перед этим предупредив родственников и друзей. Это все, что я мог для него сделать, ну не привык я тем, кто что-то для меня сделал хорошее, не отплатить той же монетой. Не допустить захвата города я не мог, даже если вдруг меня поставили бы на место Кирпоноса, то и в таком случае я не смог бы ничего изменить. А так я честно предупредил, город не удержим, а вас немцы убьют.

Он мне сначала тоже не поверил, пришлось рассказать про расстрелы евреев, ссылаясь на свои рейды в тылу врага. Портного проняло, так что думаю, максимум через неделю его самого с семьей здесь уже не будет, а у других, кого он предупредит, своя голова на плечах есть, по крайней мере моя совесть будет чиста. Все, что мог, я для него сделал.

Кроме всего прочего готовил и снайперов, мне бы роту охотников якутов, но это мечты, хотя все же хороших стрелков и охотников я нашел, правда отлично стрелять – это еще полдела. Выбив из штаба фронта хорошего снайпера, я поставил его гонять новичков по снайперской подготовке. Основной упор был поставлен именно на подготовке, все же не каждый хороший стрелок может быть снайпером. Одновременно изготавливали для снайперов и амуницию, причем инициатива приветствовалась, как и всякие прибамбасы и примочки, которые могли облегчить снайперам их нелегкую работу. Моей целью был снайпер в каждом взводе, они могли значительно облегчить как оборону, так и атаку. Выбей у противника командный состав и пулеметчиков – и что оборона, что атака пойдут намного легче. Готовили и водителей, вот уж точно кого всегда много не бывает, для этих целей использовали старые грузовики. И ведь чем больше водил, тем больше и техники, у меня сейчас даже ротные получили личный транспорт, «кюбельвагены»[17]17
  «Кюбельваген» – один из самых массовых легковых армейских автомобилей вермахта. Разработан в 1938 году фирмой «Фольксваген», имел массы модификаций, часто используется в фильмах про войну, наверняка все его видели, угловатый открытый автомобиль с колесом на капоте. Имеет колесную формулу 4×2 и 4×4, некоторые модификации плавающие.


[Закрыть].

Вот пусть хоть какая-нибудь падла скажет мне, что жабизм и хомячизм не заразны! Как только появилась такая возможность, а именно свободные водители, так сразу даже мои ротные приобрели себе колеса. До виллисов и доджей еще далеко, а у меня весь начсостав с колесами, да даже простые бойцы тоже не избегали трофеев, особенно когда командование им это позволяет. Трофейные аккордеоны и баяны можно часто увидеть, а в штабах от батальона и выше – патефоны как само собой разумеющееся. Это уже не говоря о другой разной мелочи, да даже генерал Севастьянов из немецкого тыла приехал на собственном «опеле», и командиры его полков тоже нашли себе те или иные колеса.

Вот и готовил я себе водителей, тем более что скоро они мне очень понадобятся. Найти транспорт при выходе из окружения я не считал проблемой. Не будет нашего, добуду немецкий, а вот иметь на своих ногах гири в виде пехотных дивизий нежелательно.

Времени мне дали полторы недели, а потом – новое задание.

Немцы захватили плацдарм, взяли с ходу мост и затем оттеснили от него наши части. Попытки сразу двух наших дивизий их сбить не увенчались успехом, вот высокое начальство и направило меня с моим полком на решение этой проблемы. Прибыв из штаба фронта, поставил задачу перед своими гавриками, поскольку тут полсуток проблемы не решали, то приказал своим начинать выдвижение вечером, чтобы за ночь добраться до места, а сам вместе с разведкой, отправлялся сейчас, все же защитить небольшую колонну намного проще, чем большую, а тут у нас пара трофейных бронетранспортеров с 20-миллиметровыми «флаками» и четыре грузовика с зенитными ДШК на десяток бронетранспортеров и пару бронеавтомобилей БА-10.

В этот раз я ехал в своей машине, хотя в составе колонны был и один трофейный радиоавтомобиль со связистами. Доехали нормально, хотя несколько раз немцы и пытались нас бомбить, но каждый раз, встретив сильный зенитный огонь, отступали. Пускай нам не удалось не то что сбить, а даже повредить хотя бы один самолет противника, но главное, и немцам не удалось даже повредить ни одну нашу машину, так что считай, что и зенитчики свою работу сделали на все сто процентов.

В штабе, куда я прибыл под вечер, ко мне отнеслись очень настороженно. Еще бы, две дивизии не могут сбить немцев, а тут прибывает из штаба фронта какой-то совсем молодой майор, который чуть ли не в одиночку собирается это сделать. К тому же и слухи обо мне уже по войскам ползут, некоторые, правда, совершенно нелепые, но на то они и слухи. Мне противостояние с командирами дивизий тоже не нужно, тем более что в одиночку даже мне это задание командования не выполнить.

– Добрый день, товарищи генералы, майор Прохоров по заданию штаба фронта прибыл сюда для ликвидации вражеского прорыва.

– Что, для этого одного майора из штаба фронта достаточно? – ехидно спросил меня один из генералов.

– Нет, конечно же, товарищ генерал, один в поле не воин, хотя и бывают изредка исключения. Я сюда прибыл для изучения обстановки, мой полк прибудет под утро, а пока изучу обстановку и с вами познакомлюсь. И вот еще что, давайте не будем видеть друг в друге врагов, противник у нас общий, а я в любом случае один не справлюсь. И вот еще что, слава мне не нужна, главное – выполнить приказ начальства, и вас задвигать в угол я не собираюсь. Давайте так, я ознакомлюсь с обстановкой, разработаю план, а вы меня просто поддержите своими дивизиями, когда придет время.

Генералы задумались… Не знаю, возможно, они думали, что к ним приехал штабной карьерист, который на их горбу хочет в рай въехать. А я сразу предложил им сотрудничество и не собираюсь в случае успеха их оттирать от него.

– Что у тебя за план, майор?

– Пока не знаю, мне неизвестна обстановка, неизвестны силы противника и ваши, кстати, тоже. Один-два дня на разведку, а там будем думать, хотя и тянуть время я не собираюсь. Просто удар в лоб без разведки и подготовки означает только бессмысленные потери.

Похоже, что взаимопонимание с генералами я нашел, так как они сообщили мне о своих силах и рассказали, что пытались сделать, чтобы сбить немцев с позиций.

Пока еще было достаточно светло, мы вместе выдвинулись на НП, откуда в стереотрубу был виден передний край. Я надолго приник ней и, пока, наконец, не стало темнеть и видимость значительно не ухудшилась, так и простоял, разглядывая вражеские позиции. Затем мы вернулись в штаб и склонились над картой. Я смотрел на обозначения вскрытых в ходе боев немецких укреплений, в том числе и орудий, и мне все лучше становилось понятно, что без тяжелых танков, которым не страшны немецкие противотанковые орудия, задачу не выполнить. Немцы успели и окопаться, и насытить свою оборону артиллерией, так что с нашими нынешними силами биться в лоб было бессмысленно. Тут как минимум необходимо хорошее количество тяжелой артиллерии, хотя бы сотня стволов на километр фронта и солидный запас снарядов, а этого просто нет. Да и так немцев тут слишком много, и даже атака ночью принесет мало толку, тут надо действовать по-другому. А главное, времени почти нет, долго засиживаться в подготовке мне просто не даст начальство. Была у меня одна идея, но для ее проверки нужно было кое-что разведать. Позвав к карте Коржова, указал ему, где именно надо провести разведку, и, попросив у генералов сопровождающих, это чтобы у моего разведчика проблем с местными не случилось, отправил его собирать группу, как раз и ночь наступает.

Все свое вожу с собой… Когда я с генералами вышел проводить разведчиков, а им тоже интересно было, то они чуть за пистолеты не схватились. А что вы хотели? Выходят из штаба, проходят к моим машинам, а там немецкое подразделение в полной выкладке стоит. Я ведь тоже не идиот отправлять разведку к противнику в своей форме, когда там немцев по десятку на квадратный метр, чуть ли не под каждым кустом. Не зря народ говорит, лист прячут в лесу, так мои орлы вполне сойдут за обычное немецкое подразделение, кроме того, все из них более или менее говорят по-немецки, а нескольких бойцов по произношению от натуральных немцев не отличишь.

Разведчики погрузились в машины с тентом, это чтобы их не было видно, и в сопровождении БА-10 и пары мотоциклов тронулись в путь. Переходить к противнику на плацдарме они не стали, тут и немцы настороже и для меня главное совсем другое. Основная задача разведки – проложить относительно безопасный и скорый путь для основных сил. Сейчас я озадачил генералов мне, пока еще мои орлы прибудут, а время терять зря не стоит. В идеале у нас сутки-двое для подготовки, а разведку я жду назад следующей ночью. Вот они вернутся, и думаю, на следующую ночь мы и начнем.