Текст книги "Точка невозврата"

Автор книги: Александр Чубарьян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Часть 2
Такечи апгрейд

Архивариус обитал в Одинцово, в пятиэтажном доме, построенном в середине прошлого века. Через дорогу напротив стояла не менее старая, чем дом, церквушка – база то ли баптистов, то ли адвентистов седьмого дня. Архивариус имел обыкновение наблюдать за ее прихожанами, стоя у окна.

Вот как сейчас. Он застыл у подоконника, и его неподвижный, бесстрастный взор из-под маски был устремлен на улицу. О том, что это живой человек, а не статуя, свидетельствовала лишь выбившаяся и спадавшая на черный балахон клочковатая борода.

Темный капюшон на голове придавал ему сходство с индийской коброй. И оно было бы куда большим, если бы не изображенный на его одеянии спереди и сзади силуэт Че.

Он пил. Употреблял наркотики. Слушал даст-рэп и звуки морского прибоя. Когда он спал, его душа устремлялась в астрал, витала в энергоинформационных потоках и беседовала с апостолом Павлом о сущности мироздания.

Вроде бы он сидел в Райсе. От нее и бытие аскета: гелиевый матрас прямо на полу, две табуретки и стол, заставленный бутылками, пепельницами, банками-склянками. При этом в комнате до омерзения чисто. Вылизано все. Кроме стола. На столе – срач. От стола – смрад.

На двух единственных табуретках сидели Ворм и Джет. У входа встал Стас. Архивариус повернулся и обвел всех троих медленным, отрешенным взглядом.

– Нам запрещено встречаться, но в этом правиле тоже есть исключения… – Казалось, Архивариус говорит сам с собой.

Ворм, несмотря на то, что чувствовал себя полным идиотом, собравшись все же с духом, задал вопрос:

– Ты поможешь нам?

– Наступил век алхимиков. Люди наконец-то научились обращать ценности в дерьмо. Поможет ли кто им?.. – Ощущение от его голоса было такое, словно звонил погребальный колокол.

Ворм переглянулся с Джетом, но тот не проронил ни слова, лишь слегка улыбнулся и поправил очки на носу.

– Что тебе известно про «Такечи апгрейд»? – снова спросил Ворм, вглядываясь в лицо Архивариуса.

Едва заметная тень скользнула по нему… Или показалось?

Архивариус, помолчав, произнес:

– Можно из грязи создать бриллиант. Можно черное сделать белым. Но еще никому не удавалось подчинить себе Бога. Хакер, ты видел когда-нибудь восход солнца над полем битвы? Когда его лучи играют на запекшейся крови, а тела внезапно…

– Хватит уже! – раздраженно перебил его Ворм. – Я задал тебе конкретный вопрос и хочу получить конкретный ответ: да или нет.

– Муравей… – не слыша его, монотонно продолжал говорить Архивариус, – ты муравей. Сначала – туда, потом – обратно. Вперед – назад. Плоскость. Двухмерная графика смысла жизни.

– Чего? – недоуменно прищурился хакер.

– Он имеет в виду двоичную систему, – наконец-то подал голос Джет.

– Да. – Архивариус улыбнулся, обнажая на удивление крепкие и белые зубы. – Или нет. Да-нет. Белое-черное. Вперед-назад. Жизнь-смерть. Жизнь в двоичном коде.

Когда они только вошли сюда, Джет предложил Ворму первым пообщаться с Архивариусом. И вот уже минут двадцать Ворм безуспешно пытался выяснить, имеет ли Архивариус какое-то отношение к клинике «Такечи апгрейд».

– Ты можешь нормально сказать или нет?! – окончательно рассвирепел Ворм.

Но тут Джет произнес:

– Ну все, хватит.

Он поднялся с места и шагнул к хозяину квартиры:

– Солнце больше не дает тепло. Ультрафиолет умер с последними детскими мечтами.

Взгляд Архивариуса скользнул по руке Джета и остановился на его запястье. В утреннем свете переливалась гелиевая татуировка «Сантаны», которую, по слухам, невозможно подделать.

– Эти стены помнят лица и помнят знамения. На каждого медведя найдется охотник, на каждого императора найдется Че.

– Правит тот, кто остается, а не тот, кто уходит. – Джет положил Архивариусу руку на плечо. – Птица хочет лететь, рыба хочет плыть.

– Птица не оставляет следа в небе. Рыба не оставляет следа в воде. Мудрый человек не оставляет следов.

– След видит тот, кто смотрит, след помнит тот, кто знает, след чувствует тот, кто верит.

Ворм с некоторой растерянностью слушал этот безумный разговор, но вмешиваться не решался.

Неожиданно Архивариус повернулся, подошел к Стасу и некоторое время пристально смотрел ему в глаза. Потом изрек:

– Пишущий думает, говорящий живет. Изрекающий истину плетет узор всего мира.

– Твои слова для тех, кто знает, – сказал Джет.

– Они для тех, кто верит. – Отойдя от Стаса, Архивариус всего лишь на секунду закрыл глаза, а когда открыл, вдруг запел: – «И умрет апрель, и родится вновь, и придет уже навсегда…»

Он замолчал, оборвав песню. Засмеялся, ткнул пальцем в Джета:

– Теперь ты пришел навсегда? Ты еще помнишь свою первую игру?

– Я помню все, – сказал Джет. – Где?

– Отстойник. «Метрополис». Картье.

Архивариус лег на матрас, давая понять, что разговор окончен.

Они молча вышли из подъезда, перешли на другую сторону улицы, и только тогда Ворм сказал:

– Я ни хрена не понял, чего там наплел этот двинутый на всю голову.

Джет улыбнулся, но ничего не сказал.

– Это какой-то шифр? – спросил Ворм.

– Ты живешь в двоичном коде, помнишь?

Все трое остановились возле высокого церковного крыльца.

– Когда-то Архивариус загрузил в свой разум деструктивный софт. Ворованные исходники корректировочных программ – в них вписывают алгоритмы активации эмоциональных матриц.

– А… Вечный кайф, – догадался Ворм. – В тюрьме я знал нескольких, кто сидел на таком софте. Но те вроде адекватные были.

– Баг в программе, – объяснил Джет. – Софт был заражен вирусом.

– В виртуальный героин насыпали стрихнина?

– Угу, – согласно буркнул Джет. – С тех пор Архивариус и стал таким. Я слышал, он несколько раз делал себе пластические операции, чтобы внешность соответствовала внутреннему содержанию. Потом просто стал прятать лицо под маской.

– Он сошел с ума?

– Нет. Это видение нашего мира под иным углом. Непонятным для других.

– Но ты же понимал его?

Джет кивнул:

– Да, понимал. Я тоже когда-то загружал в себя этот софт. Пойдем. Надо уходить. Архи сказал, что слишком многие нас ищут.

«Когда, интересно, он это сказал…» – подумал Ворм, догоняя своего подельника.

* * *

…Лос-Кабос. Блонди с сиськами пятого и шестого размера… В зеркале – незнакомец… В кармане – стопка купюр… Рядом – администратор отеля, подобострастно пригнувший спинку… Казино, коктейли, сигары, белоснежные смокинги…

Трель телефона бесцеремонно ворвалась в сон и вернула Куратора в реальность. Все еще наполовину пребывая в сладких сновидениях на мексиканском побережье, он прижал трубку к уху и нехотя пробурчал что-то. В ответ – краткое:

– Ты потерял инкубатора.

– Что?! – Остатки сна улетучились мгновенно. Блонди и администратор исчезли. Лос-Кабос превратился в руины.

– Семнадцать минут назад сигнал Стаса был заблокирован. Данные о его последнем местонахождении ложные. Мы недовольны твоей работой.

– Но… он же… Как такое возможно? – Куратор тщетно силился понять, что происходит.

– Возможно всё. Мы предполагаем, что инкубатора уже перепрограммировали. Выражаясь на вашем сленге, он теперь мульт одного из похитителей.

– Кто это сделал? – оторопело спросил Куратор. Прижав трубку к уху, он вскочил с постели и стал натягивать штаны.

– Нам известно, что их двое. Хакер Александр Прокин, сетевой ник – Ворм и наемник-нелегал Винсент Джанко.

– Откуда они взялись? – растерянно бормотал Куратор.

– Меньше хлебалом надо щелкать, – вдруг жестко ответил голос.

Куратор никак не мог привыкнуть к подобной манере невидимых собеседников переключаться с бесстрастного и ровного тона на грубый и бесцеремонный. Каждый раз голос, внезапно меняя интонацию, заставал его врасплох.

Их было много, таких голосов. Безымянных, безадресных. Это инспектора внутренней СБ корпорации – единственное связующее звено между высшими чинами «Волхолланда» и теми, кто задействован в нелегальных засекреченных проектах. Жесткое прикрытие.

– У тебя… у вас есть информация на них? Фотографии, контакты…

– Тебе отправили их личные дела, можешь посмотреть. Они умело обходят «Нарайяну» и систему спутникового слежения. Мы пришлем тебе своего специалиста. Его имя Ти-Бон. Будешь делать все, что он скажет.

«Зачем присылать, если у меня есть свои специалисты?» – хотел спросить Куратор, но не успел. В трубке раздался сигнал отбоя.

Помедлив, Куратор убрал телефон и сел за стол.

Да уж… Сюрприз на сюрпризе – один другого приятнее.

Вспыхнул матовым светом экран холографа. Натянув на руки перчатки, Куратор пробежал пальцами по клавиатуре.

«Александр Прокин (WWWorm). Хакер. Небольшие познания в брейн-программинге. Подозревался в виртуальном терроризме, но доказать ничего не удалось. За попытку убийства в состоянии аффекта был приговорен к трем годам в ЗТср-12, в Подмосковье. Через полтора года вышел по условно-досрочному. Постоянного места жительства нет. Едва вышел, у китайских хирургов-подпольщиков установил себе сетевые имплантанты. Несколько дней назад снял на неделю квартиру в Филях. Сегодня ночью прибыл туда вместе с Винсентом Джанко. Чуть позже туда же приехал Стас Морозов. Один. Судя по всему, уже отключенный от системы наблюдения».

Всё.

«Винсент Джанко. Наемник-профессионал. Прошел обучение в „Сантане“. Имп с начинкой „Силоджик“. Гражданство – США. Состоял в организации наемников „Армада“. Сознательно нарушил условия контракта и тайно эмигрировал в Россию. Примкнул к небольшой группировке, занимавшейся модным ныне экстрим-развлечением – Охотой на людей. Работал проводником… Сегодня ночью на Охоте убил клиента – сына известного криминального авторитета и недавнего донора Стаса – Эраста Турчинова. Позже устроил перестрелку в баре. Затем встретился с Вормом, после чего прибыл вместе с ним на ту же самую квартиру в Филях».

Куратор откинулся на спинку стула, размышляя над только что полученной информацией. Хакер, наемник-американец… И что это все значит? Что их связывает? Один только что вышел из тюрьмы, другой убил сына известного бандита…

Сказать, что Куратор ничего не понял, – ничего не сказать. Одно известно точно: дело пахнет жареным.

Он поднялся, прошелся по комнате, напряженно думая и время от времени бросая взгляды на трехмерную картинку личного дела наемника.

Потом взял стержень телефона, создал соединение.

* * *

Свободный чистый гейт распахнул свои объятия, принимая два соединения.

– Его похитили!

Аватар, электронная речь шифратора – все пронизано паникой. Боится, старый лис. Ему страшно. И возможно, не только за потерянные пять с половиной миллионов.

– Насколько нам известно, его пытаются привезти к нам, – ответил бесстрастный голос кибера.

– Но этот инкубатор принадлежат мне! – От негодования Куратор дергался, словно под разрядом тока. – Его украли у меня!

– Значит, у него в голове действительно что-то ценное. Но деньги получит тот, кто приведет его первым и передаст нам закладку, – ответил лишенный эмоций голос.

– Ты… – Куратор задохнулся. – Ты не можешь так поступать, мы же партнеры!

– Найди его – и я с удовольствием переведу деньги, куда скажешь. В конце концов, за сохранность инкубатора отвечаешь ты. И вообще, не стоит так волноваться. Будут у тебя и новые инкубаторы, и новые закладки, которые мы с удовольствием приобретем. А теперь, извини, у меня дела.

Аватар кибера моргнул и потух.

Куратор стянул с рук перчатки-манипуляторы, снял шлем и выругался.

С «Такечи апгрейд» у него состоялось всего четыре сделки. Партнеры, которых он ни разу не видел в лицо, исправно платили, никогда не оставляли следов. Он рискнул иметь с ними дело еще раз и надеялся, что в последний. Потом Куратор должен будет исчезнуть, а где-то в Лос-Кабосе, рядом с сиськами и халдеями появится еще одна жертва пластической хирургии. Казино, коктейли, сигары и смокинги – чем не хеппи-энд для старости.

Но каких-то два мудака нарушили весь его ювелирно выверенный сценарий. Можно сказать, угнали яхту из-под носа.

То, что Куратор был взбешен, еще мягко сказано.

* * *

Адрес, названный психом, Ворму не нравился. Отстойник не самое гостеприимное место. Ни один из троих не был тут раньше, но Джет, покопавшись в тайниках памяти Винсента, ориентировался здесь не хуже, чем это делал прежний хозяин тела. Во всяком случае, до насосных станций они дошли без приключений. Информации о дальнейшем пути в памяти проводника не было, о чем Джет и сообщил своим спутникам. Стас выслушал его без интереса: до происходящего ему не было дела. Зато Ворм, в отличие от него, нахмурился: путешествие по Отстойнику – дело рискованное. Бродяги, обитавшие здесь, вполне могли запомнить проводника, ранее водившего любителей экстрима на Охоту. В таком случае они не успокоятся, пока не отомстят. Хотя тут вполне могут пристрелить и просто так – за куртку со штанами. И даже имп не исключение, каким бы крутым он ни был.

– Что такое «Метрополис»? – настороженно озираясь по сторонам, спросил Ворм.

– Развлекательный комплекс для гастарбайтеров, – пояснил Джет.

– Разве здесь строили такие комплексы? – недоверчиво спросил Ворм.

– Тут работали тысячи нелегалов из Молдовы, Таджикистана, Украины. Свой грошовый заработок все они отсылали домой. Китайских боссов, которые контролировали Отстойник, не устраивало то, что деньги уходили мимо. Вот и начали ставить притоны. «Метрополис» планировалось сделать одним из таких центров. Местечко обещало быть доходным: казино, наркотики, проституция…

Джет осмотрелся. Они сидели между двумя разрушенными стенами какого-то здания. Одна половина его сгорела, по другой не иначе проехался десяток бульдозеров.

– Ты знаешь дорогу к «Метрополису»? – спросил Ворм.

– Только приблизительно. Он где-то там, на юге. – Джет махнул рукой в сторону широкой дороги, загроможденной остовами разбитых машин, поваленными столбами, ящиками, какими-то балками. – Насколько мне известно, его так и не достроили. Как раз в то время здесь и началась Желтая Битва.

Помолчали.

– Говорят, эту войну развязали славянские группировки, – сказал Ворм.

– Херня, – отрицательно качнул головой Джет. – Сами же китайцы первыми и начали. Два крупных тонга не поделили какой-то трикотажный завод, вот и поднялась заваруха. А славяне уже потом подключились, под шумок намереваясь все прибрать к рукам. В итоге все закончилось тем, что ты видишь.

Пауза. Ворм посмотрел на Джета, о чем-то задумавшись. Потом неожиданно спросил:

– Джет, ты помнишь, как пришел за мной в Райсу?

Тот вздрогнул. Или Ворму показалось?

– Почему ты вспомнил об этом? – Голос Джета звучал настороженно.

– Ты собирался меня убить тогда. Но не убил. Почему?

Джет помолчал. Потом вместо ответа сказал:

– Нам пора идти. Стас!

Парень встал, шагнул к своему хозяину. Собака услышала «рядом!» – и выполнила команду.

Некоторое время они шли молча.

– Столько прошли – и ни одного человека, – пробурчал Ворм.

– Трое. – Джет сжал кулак. На костяшках обозначились едва заметные титановые шипы.

– Где ты их видел? – недоверчиво отозвался хакер.

– Недалеко от нас. Наблюдалы. Охота заставляет обитателей Отстойника прятаться в глубине территории и выставлять часовых. Главное – дать им понять, что мы пришли с миром.

– Ты не очень похож на миротворца, – с иронией хмыкнул Ворм.

– Мир – это промежуток между двумя битвами, – усмехнулся Джет.

– В отличие от тебя я не воин. – Хакер развел руками. – В мои планы не входит сдохнуть от руки бомжа.

– Все мы за что-то сражаемся. – Джет вышел на открытое место, огляделся. – Когда нас возьмут в кольцо, молчите оба. Разговаривать буду я.

– Возьмут в кольцо?!

– Мы уже в кольце. Сейчас они выйдут.

Джет поднял высоко вверх руку с автоматом, потом медленно нагнулся и положил автомат на землю.

– Бля… – еле слышно выругался хакер. – Джет, они нас не завалят?

– Насчет предсказаний – к Архивариусу, – с философским спокойствием ответил Джет. – Просто стойте спокойно и не двигайтесь.

Вскоре появились они. Сначала из-за горы мусора показались два вооруженных человека в темных очках и странного вида полушубках. Почти в ту же секунду с другого конца вышли еще трое. И вскоре Джета, Ворма и Стаса окружали десятка два людей в одинаковых полушубках. Оружие только вот разное. У кого-то новое, у кого-то – с потертыми прикладами, с насечками на стволах. Почти на всех – темные очки.

– Кто вы? – спросил один из них, старший.

– Мы ищем Картье, – сказал Джет.

– Не знаю такого.

– Его прайд живет в «Метрополисе». – Джет сделал шаг вперед, и стволы сразу же нацелились ему в голову.

– Прайд? Вот, значит, какое название придумали, – скривился его собеседник. – Ну вы и ублюдки… Зачем тебе Картье?

– У нас к нему дело.

– А может, теперь у вас новые правила? Стрелять не во всех подряд, а в кого-то конкретно? Вы, случайно, за убийства очки не начисляете, проводник?

– Я не проводник, – сказал Джет.

– Да что ты?! – Мужчина сплюнул под ноги. – Знаешь, что меня останавливает от того, чтобы выстрелить тебе в голову? Желание посмотреть, как тебя собаки жрать будут.

– Тебя останавливает не это, – произнес Джет. – Ты понимаешь, что просто так я бы сюда не пришел. Отведи меня к Картье.

– Багдад, дай, я ему мозги… – не выдержал было один из бродяг. И осекся под тяжелым взглядом вожака.

– Кто рассказал тебе про Картье? – после паузы спросил тот, кого назвали Багдадом.

– Не тебе задавать этот вопрос, – ответил Джет. – Не тебе и получать ответ.

Багдад задумчивым взглядом окинул всю троицу, потом кивнул одному из своих спутников:

– Обыскать и разоружить. И на всех – ошейники.

На шею каждому из троих надели тонкий никелированный обруч с начинкой из взрывчатки. Одно неосторожное движение – и голова вдребезги.

– Скажи, чтобы подъезжали, – приказал Багдад одному из своих людей.

Тот с ловкостью кошки забрался на ближайшую стену, за несколько секунд преодолев пять метров трещин и сколов, поднял вверх правую руку, опустил, снова поднял и согнул в локте, после чего так же быстро спустился на землю.

Вскоре послышался приближающийся рев двигателей. Наконец один за другим появились шесть автомобилей, представлявших собой гибриды джипов с отрезанным верхом и вездеходной подвеской.

На двух из них были установлены тяжелые крупнокалиберные пулеметы.

– У вас тут целая армия, – пробормотал Джет.

Багдад подошел вплотную, снял с него очки и, с ненавистью глянув в глаза, процедил сквозь зубы:

– Ты мне не нравишься.

Имп ответил легкой улыбкой:

– Ты не первый, кто мне это говорит. – Джет подмигнул. – Ты даже не в десятке.

* * *

Смерть – это легко. Смерть – это неотвратимо. Смерть – это не страшно. Смерть – это обыденно. Смерть – это не с нами. Это где-то там, это с кем-то. Смерть? Бывает. Ничего особенного.

До тех пор, пока она не приходит в твой дом.

Когда Учителю сообщили о смерти Эрика, он долго сидел, уставившись в одну точку. Пустота росла, заполняя все, чем он жил.

А потом внезапно ее сменила волна ненависти.

Учитель поднял голову и посмотрел на своих ближайших помощников.

– Найдите того, кто это сделал. Весь город переверните, но найдите мне его. Живым или мертвым. Лучше… лучше живым. Идите. Ну?! Идите!

Он выстроил свою империю, торгуя билетами в рай, обещаниями вечной жизни, отпущением грехов, истиной и словом божьим. Империя эта не самая крупная, но и не самая маленькая. Но главное – она ширилась, и в ней уже давно готово было место для Эрика.

Он строил грандиозные планы в отношении приемного сына. И теперь они рухнули в одночасье. Чтобы не потерять лицо, он просто обязан принять меры. Найти. Покарать. И главное – узнать причину.

У таких людей, как Учитель, всегда много врагов. Конкуренты, религиозные фанатики из соперничающих общин, завистники, обиженные. Одно дело, если убили из мести, и совсем другое – если это тщательно спланированная операция, в которой смерть Эрика только начало.

Через несколько часов пришло сообщение: убийцу Эрика видели в одном из баров. Пытались взять, но тот оказался профессионалом – положив нескольких человек, сам ушел невредимым.

Помощника, сообщившего об этом, Учитель собственноручно избил попавшейся под руку мраморной статуэткой Богоматери.

Учитель понимал, что упущен редкий шанс, второго может и не быть. И был прав.

Следующие два дня ничего не дали. Люди Учителя обшаривали все притоны, бары, катраны, подвалы… расспрашивали прихожан, всех предупреждали… Безрезультатно.

Удалось выяснить, что за несколько часов до своей смерти Эрик сильно повздорил из-за девушки с одним парнем. Девушку нашли и допросили. Она назвала имя: Стас Морозов. Когда попытались его найти, тот словно сквозь землю провалился.

В мозгу Учителя зашевелилось подозрение, что ссора была не случайной.

А через сутки пришло тому подтверждение. Импа с татуировкой «Сантаны» видели неподалеку от какой-то баптистской церквушки. С ним были еще двое, один из которых – тот самый Стас Морозов.

Сомнений не было: Эрика убили по заказу. Но найти убийц так и не смогли.

Еще через сутки состоялись похороны.

По заснеженному кладбищу двигалась траурная процессия из сотни автомобилей. В одной из машин сидел Учитель и, обнимая бившуюся в рыданиях мать Эрика, клялся себе, что найдет тех, кто это сделал. Виновные поплатятся кровью. Стоя перед вырытой могилой, он повторил слово в слово все свои мысли.

Потом говорили другие. А Учитель смотрел, как по дороге в их сторону направляется черная машина с флажком корпорации на капоте, и уже окончательно понимал, что случившееся было частью чьей-то чужой игры.

Из машины вышел Куратор, сняв шляпу, направился к могиле и остановился неподалеку. Учитель шагнул к нему.

Они знали друг друга. Не настолько близко, чтобы обниматься при встрече, но вполне достаточно для того, чтобы хотя бы поздороваться.

– Мои соболезнования, – произнес Куратор, и святоша чуть опустил голову, принимая их. – Ты ищешь тех, кто виновен в смерти твоего сына?

Скорбное выражение лица Учителя мгновенно сменил недобрый прищур:

– Если ты знаешь, где они, так и скажи.

– Не знаю. Поэтому я здесь. Пока известно только, что один из них хакер, другой – имп-наемник. Они профессионалы. Наемник обучался в «Сантане», и это создает определенные трудности – его обучали уходить от всех систем слежения. С ними еще один парень.

– С вашими возможностями их найти не проблема, – недоверчиво заметил Учитель.

– Наших ресурсов не хватает. Они не пользуются Сетью и телефонной связью, не попадают в поле видеонаблюдения. Если твои люди обнаружат их первыми, все, что от тебя требуется, это указать их местонахождение. С двоими можешь поступить, как хочешь. Нам нужен только мальчишка. Его зовут Стас. Он ровесник твоего сына.

Учитель помрачнел.

– Он заказал Эрика. С какой стати я должен отдавать твоим людям убийцу моего сына? Моего сына, ты понимаешь это?! – Он придвинулся к Куратору вплотную, его лицо пылало гневом.

Куратор посмотрел на толпу, стоящую у могилы, потом обвел взглядом памятники, окружавшие их.

– Твоего приемного сына убил наемник, а Стас не имеет к этому никакого отношения. Твои люди не смогут ничего сделать без нас. Имп, прошедший обучение в «Сантане», – у тебя нет никого, кто смог бы противостоять ему. К тебе придет мой человек. Просто помоги их найти.

– И ты думаешь, что я буду выполнять твои указания?

– Не думаю – знаю. У тебя нет другого выхода. Ты уже не первый раз лезешь не в свои дела, не так ли?

– Запомни, я…

– Еще раз прими мои соболезнования. Мой человек придет к тебе завтра.

И Куратор, повернувшись, направился к своей машине. Учитель смотрел ему в спину и думал, что только похороны сына останавливают его от того, чтобы достать пистолет и выстрелить этому самоуверенному типу в затылок. Хотел так думать. Но понимал, что на самом деле это не так.

* * *

Человек от Куратора сказал, что он кореец.

Кореец, китаец, японец, вьетнамец – разницы между ними Учитель не видел никакой. Он ненавидел узкоглазых больше, чем ниггеров, и ненависть эта была вполне оправданна. Буддисты, даоисты, кришнаиты – все они отбирали у него хлеб.

Учитель так и спросил, когда этот человек зашел к нему и сообщил, что он от Куратора, мол, что, в корпорации нет православных славян, что они прислали китайца?

Тогда гость сказал, что он кореец. Ну и какая, на хрен, разница?

Нет, ну он не совсем был похож на корейца-китайца. Какой-то нестандартный: белые волосы, брови – все белое, даже глаза отливали каким-то светлым стальным блеском. Хотя согласно генофонду желтой расы, он должен быть черноволосым и черноглазым.

Даже татуировка отличала его от собратьев. Прежние узкоглазые, с которыми приходилось иметь дело Учителю, были разукрашены татуировками похлеще, чем славяне-бандиты. Всякие драконы, цветы, просто узоры – у этого альбиноса они отсутствовали. Вместо них была всего одна.

Но какая!

Круг в овале, обрамленный трехмерной цепью, и еще несколько знаков, похожих на древнюю криптограмму.

«Сантана».

Это заслуживало уважения не меньше, чем бугры мышц на шее и следы имплантантов, но Учитель слишком сильно ненавидел узкоглазых. Терпеть их – может быть, но не уважать. Импов Учитель тоже ненавидел.

Кореец сел в кресло, сел без приглашения, чем добавил еще одну каплю в сосуд ненависти Учителя. Неприятно хрустнул пальцами.

– Меня зовут Ти-Бон.

Учитель никак не отреагировал на это. Очень бесил сам факт, что приходится общаться с обычной шестеркой. Он смотрел на плавающих в аквариуме рыбок и чертыхался про себя, с трудом изображая внешнее спокойствие.

– Мне надо встретиться с Джамбой. – Кореец перебирал в пальцах иллюзорные четки, в которых вместо бусин были человеческие глаза.

«Быдло корпорации. Решил произвести этим впечатление или действительно – больной псих?»

– Чем я могу помочь тебе? – спросил Учитель.

– Устрой мне встречу с Джамбой, – ответил кореец. – Он не вылезает из Гарлема, а искать его там бессмысленно.

– Гарлем его район, – сказал Учитель. – Джамба принадлежит культу вуду, у нашей Церкви нет ничего общего с ним.

– Весь кокаин, которым он торгует, идет через тебя, – произнес Ти-Бон. – Так что напрягись и сделай то, о чем я тебя прошу, пока я не создал тебе проблем.

Это уже было слишком.

На мгновение Учитель прикрыл глаза.

– Ты пришел в дом Господа. Если ты думаешь, что…

– У меня нет времени обсуждать твои дела. Свяжись с Джамбой и предупреди его, что с ним хотят поговорить. Это первое. Второе – твои ряженые придурки взяли девчонку, которая встречалась со Стасом. Ее надо отпустить. Третье – Стас принадлежит нам, и, если тебе что-то станет известно о нем или его спутниках, ты сразу же сообщишь мне. Четвертое – пусть среди твоих прихожан пройдет слух о том, что Стаса и его спутников ищет корпорация «Волхолланд». И у того, кто окажет им помощь, будут большие неприятности. Выполни эти четыре заповеди, и будет тебе счастье.

Четки в руках Ти-Бона замерцали, глаза превратились в человеческие головы. С одинаково длинными седыми волосами, которые, казалось, развевались, проскальзывая между длинными ловкими пальцами импа.

С минуту Учитель неотрывно смотрел на эти головы, как загипнотизированный, пока перед его лицом не щелкнули пальцами, выводя из ступора.

– Ты оглох, святоша? Имеющий уши да услышит.

– Ты ошибаешься, сын мой…

– Сын твой сейчас на Ваганьковском. Кстати, насчет детей… Ты действительно настолько оборзел, что решил его сделать новым Мессией?

На этот раз Учитель не смог сдержаться – лицо потемнело от гнева, он даже приподнялся было, но сел и, тяжело дыша, расстегнул тугой воротничок рясы. Быстро взял себя в руки, только глаза продолжали сверкать ненавистью.

– Ты слишком много разговариваешь для наемника, – прошипел он, незаметно нажимая коленом кнопку, вмонтированную в тыльную сторону крышки стола. – Ты что, – он поднес палец к лицу Ти-Бона, едва не касаясь его, – думаешь, что ты единственный имп в мире?

Щелкнул замок двери – в комнату вошли трое и стали за спиной альбиноса. Импы старых модификаций. Класс С или D. Не ахти какая сила, но что делать, если всех боевиков забрал отец Кирилл, отослав их на поиски убийцы Эрика.

Почти в унисон щелкнули предохранители.

– Разве твоя вера поощряет насилие? – слегка небрежно спросил Ти-Бон.

– Ты правильно подметил, это моя вера, – куражась, ответил ему Учитель. – Поэтому сейчас я преподам тебе один очень важный урок, суть которого состоит в том, что…

Но тут вдруг Учитель словно ощутил в душе слабый тревожный укол: что-то было не то.

А еще показалось, что одежда на госте зашевелилась… Бред какой-то. Или не бред? Ох, черт, да она и вправду…

Ти-Бон положил одну руку на стол, из ладони выпали две капсулы.

– У тебя будет примерно три-четыре секунды, чтобы вставить их в уши, – негромко сказал он.

– Чего? – не понял Учитель и тут же от чудовищной боли выпучил глаза, словно ему в зад засунули раскаленную кочергу.

Стоящие сзади люди застонали и, как по команде, стали оседать на землю, хватаясь руками за головы.

Учитель, навалившись всем телом на стол, схватил капсулы и судорожно стал запихивать их себе в уши, с ужасом глядя на насмешливую улыбку неподвижно сидевшего Ти-Бона.

Голова, казалось, сейчас лопнет – внутри творился самый настоящий Армагеддон боли и страха. Но едва обе капсулы оказались в ушах, боль сразу же отступила – только обильно выступивший на лбу и в подмышках пот напоминал о ней.

Учитель тяжело дышал, глядя, как трое его людей корчились в судорогах, вцепившись руками в волосы и суча ногами по полу.

Один за другим они затихли в считаные секунды. Ти-Бон повел правым плечом, потом кивнул Учителю.

Облизав губы и нервно сглотнув, тот вытащил из ушей капсулы.

– Будем считать это твоим неудачным тестом, – сказал имп. – И помни о четырех заповедях. Тебе понятно?

Учитель смотрел на три безжизненных тела бывших охранников, стоивших ему больших денег, и понимал, что другого выбора у него нет. В конце концов, это ведь не так сложно – а ссориться с корпорацией рано.

Пока еще рано.

– Да, – сказал он, стараясь не смотреть в глаза корейцу. – Да, мне все понятно.

* * *

По словам Джета, должно было быть три периметра охраны. Ворм пока увидел только десяток вооруженных человек, встретивших их у входа в «Метрополис». Тем не менее у Ворма пока не было оснований сомневаться в его словах.

Их держали под прицелом и тогда, когда они ехали, и когда уже стояли перед входом в недостроенное двухэтажное здание. Один из встречавших проверил сначала всех чужаков по очереди ручным сканером, потом показал Багдаду дисплей с данными. Бегло просмотрев, тот махнул рукой:

– Заводите. Им нужен Картье.

Их завели внутрь. Огромный зал, несколько десятков колонн, упиравшихся в потолок, возле нескольких бочек с огнем грелись люди. Овальные окна затянуты полиэтиленом либо забиты досками.

Под ногами хрустел гравий. Повсюду разбросаны разнокалиберные автомобильные шины, так что приходилось лавировать между ними, словно в миниатюрном лабиринте.