Текст книги "Паутина"

Автор книги: Александр Чубарьян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

– Мне предложили деньги за модификацию вируса серии «Стакс», – терпеливо ответил Ник. – Один я справиться не могу, поэтому мне нужно несколько человек в качестве помощников. Вероятных друзей. Или невероятных. Главное, чтобы они помогли модифицировать «Стакс» и при этом не оказались агентами из какой-нибудь государственной конторы или Интерпола. Поэтому сделай новый поиск. Выбери тех, кто появлялся онлайн недавно. Не обязательно тех, кто уже занимался модификациями «Стакса». Просто хороших программистов на си плюс плюс, лиспе и ассемблере, которые сейчас ищут работу. Все. Пожалуйста.

– Начинаю новый поиск. Расчетное время четыре минуты.

Это был уж совсем долгий поиск. На самом деле прошло минут двадцать или около того, и Ник даже забеспокоился, что с его спутником какие-то неполадки. Но опасения оказались ложными, Исин предоставила справку по нескольким программистам из числа тех, кто был онлайн и никуда не пропадал.

Конечно же, все они без какой-либо серьезной репутации на рейтинговых досках. Новички, с которыми работать хуже всего. Бразилия, Индия, Китай, Южная Корея и трое без определенного места жительства. Бесполые, безымянные, без возраста и даже без модных ныне девизов на латыни.

Все англоязычные. Красавцы, как на подбор. Пустые инфы, аватары в виде невнятных рисунков, низкий либо нулевой уровень репутации на приватных форумах.

Кто они, что они? Может, грамотные виртуалы опытных хакеров, может, действительно новички, нубы, а может, это агенты из Интерпола. Хотя бы один окажется агентом, настоит на личной встрече и хлоп-хлоп.

– Я могу разослать им письма от твоего имени.

– Вот еще! Не надо, я сам.

Ник хмыкнул.

Раньше Исин могла только регистрироваться на форумах, а теперь уже может и письма отсылать. Интересно, какой бы текст она накатала?.. Здравствуйте, с вами говорит автосекретарь, причем генеральный… Надо будет протестировать как-нибудь эту ее возможность. Конечно, в менее важном вопросе.

– Ты с ней как с человеком разговариваешь? – послышался голос Хохла. – С этой программой… спутником.

Он стоял в дверях кухни с пустой бутылкой из-под виски. И был заметно пьян.

– Ну, в общем-то, да, – подтвердил Ник. – Как с человеком.

– Крутая штука, йопт. А ее можно мне на айфон скопировать?

– Не будет работать, – ответил Ник и пояснил: – Надо настраивать специально под твою личность. В этом весь смысл. Спутник развивается только во время общения с тобой. Без настройки не будет развития.

– Но он, этот спутник, он может работать на айфоне?

– Да, как обычное приложение.

– А ты умеешь его настраивать?

– Если бы… – Ник покачал головой.

Во всем мире существовало только два человека, которые могли программно настраивать спутники под конкретных людей. Братья Паша и Коля из Питера, только они занимались настройкой всех ныне существующих спутников. И они не очень охотно делились секретами настройки даже с близкими людьми. Точнее, вообще не делились. Их деятельность была засекречена настолько, что даже в их головном офисе не все знали, что кроме поддержки социальной сети братья вовсю настраивают и продают программы на основе искусственного интеллекта.

Хохол прошел к батарее бутылок, стал выбирать питье для продолжения вечера.

– Жаль, – с искренним разочарованием заметил он. – Я слышал про такие спутники. Говорят, они стоят кучу денег.

– Мне бесплатно достался, – сказал Ник.

– Да ну? – Хохол восхищенно цокнул. – Повезло!

– Угу, повезло.

– Мне вот в детстве тоже однажды повезло, – сказал Хохол, перебирая бутылки. – Когда я был мелким пацаном, лет пяти-шести, гуляя в городском парке, я нашел неиспользованный билет на «Автодром». Ну, знаешь, аттракцион, где электрические машинки по площадке катаются и врезаются друг в друга. Это был мой любимый аттракцион, он был самым дорогим, и я с этим билетом был просто на седьмом небе от счастья. Там была очередь, невероятно огромная. Пока я стоял в этой очереди, то выбрал себе синюю машинку с зелеными полосками. И следил за ней, представляя, как я сяду в нее и три минуты буду самым счастливым человеком в мире. И вот подходит моя очередь, и я собираюсь сесть в эту машинку, но какой-то маленький гаденыш бросается вперед и занимает ее. Представляешь?

Он вытащил бутылку с разноцветной этикеткой и жидкостью цвета мочи. Поднял бутылку, посмотрел сквозь нее сначала на лампу, потом на попугаев, потом на Ника. Поставил бутылку на место и закончил рассказ:

– Короче, закончилось дело тем, что я разбил этому гаденышу нос, впервые попал в милицию, а на машинке так и не покатался. Такое вот везение.

Ник посмотрел на него задумчиво:

– Ну и в чем мораль этой истории?

– Ни в чем, – ответил Хохол. – Просто захотелось потравить байки из своей жизни. Ну как, нашла она тебе гастарбайтеров, эта твоя спутница?

– Да, нашла. Только я не уверен, что они справятся, да и вообще если ответят…

– Я просто к тому… – перебил его Хохол, выбирая бутылку с чем-то черным. – Во, йопт, этот ром просто создан под колу… Так вот, я к тому, что если ты нанимать меня не будешь, то я тогда безработный, а тебе пора покинуть это скромное жилище. Так что ты определяйся. Со мной или с ними.

– В смысле? С кем – с ними?

– Да там пацаны за тобой приехали. На улице сидят, ждут, когда контракт закончится. Я их в дом звал поговорить, но они чего-то не хотят. Ну так что, контракт прологиниру… прологни… продлеваем, в общем?

Глава 15. Об этичности убийства

Ростов, весна–лето 2007 года

Ник согласился пролонгировать новый контракт с Хохлом. Еще на пять дней, на прежних условиях. После устного договора, скрепленного рукопожатием и ромом, Хохол вернулся к плазме и Джеку Николсону «контролировать обстановку и следить за безопасностью».

Ник же разослал всем новичкам запросы с предложением поработать вместе над одним заказом и стал ждать ответов.

Реакция последовала подозрительно быстро, причем от всех кандидатов без исключения. В течение двух часов, словно все они занимались синхронным сном и в данное время бодрствовали, сидя в Сети.

Все были готовы к работе. Без встреч в реале, с оплатой после, согласные на гонорар, который полностью учитывал все материальные интересы Хохла.

И, что самое главное, с перспективой дальнейшего сотрудничества.

Главный функционал руководителя не в глубинном знании предмета, а в умении правильно поставить задачу.

Ник выбрал пятерых, показавшихся наиболее безопасными и вменяемыми. Разбросал между ними таски – задачи, которые они должны были выполнить в течение суток.

На все про все ушла пара часов. И зачем надо было два дня биться с кодом, словно головой об стенку?

Спустя сутки основные задачи были выполнены. Идеальное решение. Оказывается, модификация вируса не так уж и сложна, если команда работает четко и слаженно.

Конечно, впереди еще есть работа на несколько дней, но, судя по всему, финансовая проблема близится к завершению.

Самое время решить вопрос с безопасностью.

Закончив дела, довольный собой, Ник спрятал коммуникатор и отправился в зал, где Хохол наслаждался жизнью и следил за безопасностью.

На плазме снова крутился какой-то новый голливудский фильм. Ди Каприо объяснял что-то блондинке. Что именно он говорил, слышно не было, поскольку звук заглушала музыка из колонок проигрывателя.

Наемник был не один. Причем заметил это Ник, лишь когда, войдя в зал, обошел кресло.

Хохол сидел в своей любимой позе, развалясь, с сигарой и коктейлем, и только на коленях вместо привычного автомата возилось что-то рыжеволосое и обнаженное. Перед плазмой были разбросаны элементы женской одежды.

– Сорри! – извинился Ник, отходя назад. – Хохол!

– Йопт! Ник! А я и забыл про тебя! – воскликнул Хохол. – Шучу, ты как? Садись, фильм посмотри.

– Ты про какой фильм?

Хохол издал короткий смешок, пригладил лысину. Он выглядел сосредоточенным, но явно не на безопасности.

– Слушай, я хотел насчет местных спросить, – сказал Ник. – Ну, тех, что меня искали.

– Уже не ищут, – отозвался Хохол, попыхивая сигарой. – Сказали: все, что нужно, узнали, претензий нет.

– Да? Классно… – пробормотал Ник.

– Конечно, классно. «Хохол пикчерз», разруливаем неразруливаемое. Фильм будешь смотреть?

– Я спать пойду.

– А лялю в люлю возьмешь?

– Что? А, нет, спасибо. Доброй ночи.

Зайдя в свою комнату и в очередной раз споткнувшись о неудобную ступеньку, Ник уселся на кровать.

Спать особо не хотелось. Было желание действовать. Если команда сработается, если все получится – можно будет с этого поиметь много денег. Достаточно для того, чтобы сделать правильный выбор.

Отсюда надо сваливать. Получить от Зазы деньги и уезжать куда-нибудь, подальше отсюда и, возможно, от России. Куда-нибудь в Европу. Возможно.

Ник достал коммуникатор.

– Сделай расширенный поиск и собери информацию по каждому из тех четверых, кому я сегодня дал доступ на приватку, – попросил Ник. – Пожалуйста.

Волшебное слово не помогло.

– Уточнение вводных данных. Какого рода информацию? – затребовала Исин.

– Ну вот только не начинай тупить. Любого рода. Все их возможные виртуалы, друзья в соцсетях и на форумах, друзья тех, кто плюсовал им рейтинги. Отсей все посты, где они упоминают какие-либо имена или сетевые ники…

– Зачем?

– …просмотри города, может, где-то доступны их айпишники, сверь… что? Что ты сказала?

– Зачем? – повторила Исин.

– Что значит «зачем»? – удивился Ник. – Мне надо. А вот ты почему стала задавать лишние вопросы?

– Мы же друзья, и я имею право знать.

– Ты теперь на любой мой запрос будешь интересоваться, зачем мне это надо?

– Стоит ли мне это понимать как твое нежелание отвечать? – коварно спросила Исин.

Голос у нее, конечно же, был такой же, как и всегда. Просто подтекст в ее вопросе звучал неприятно.

Не очень хотелось с ней спорить, по крайней мере сейчас.

– Ты задаешь много вопросов. Мне надо знать, кто они, ради моей, а значит, и твоей безопасности. Я считаю, что для друга такого ответа должно быть достаточно. Пожалуйста, окажи мне услугу и собери о них инфу.

– Хорошо. Я выполню твою просьбу как друг. Расчетное время семнадцать минут.

Что-то Нику во всем этом не понравилось. Вот это вот «как друг» прозвучало так, словно Исин собиралась напомнить ему при случае об этой услуге.

Похоже, не стоит поощрять развитие дружбы. Кто его знает, как Исин будет трактовать это понятие.

Опасения подтвердились.

В течение получаса Исин отсортировала и выдала обрывочные сведения о тех, кого Ник набрал в команду.

Все как один – непонятные бесполые субъекты, вроде как замеченные в каких-то рейтинговых движениях, но скорее на ролях статистов-помощников.

Дождавшись, когда Ник пролистает до последней страницы, Исин внезапно произнесла своим неизменно подчеркнутым вежливым тоном:

– Я хочу попросить тебя об услуге.

Это было что-то новое. Впрочем, с ней всегда все впервые.

– Просьбы теперь входят в твою функциональность? – поинтересовался Ник.

– Речь идет о дружеской услуге, это не имеет отношения к моей функциональности.

– Да? И о какой услуге идет речь?

– Маргарита Сиротенко, тысяча девятьсот восемьдесят шестого года рождения, уроженка Киева, сотрудница модельного агентства «Лет Стар», проживает в Ростове-на-Дону.

– Это кто еще такая?

– Она сейчас находится в этом доме, – пояснила Исин.

– Это ты про девушку? – озадаченно спросил Ник.

– Она девушка, – подтвердила Исин и выдала на-гора: – Убей ее, пожалуйста.

– Чего?

– Убей ее. Пожалуйста.

– Хм…

Ник задумался. Непонятно, что это означало – очередной этап развития или же глюк эвристического блока программы, подтверждавший теорию «Терминатора» и «Матрицы» о том, что когда-нибудь наступает такой момент, что люди и машины не могут существовать в мире и согласии.

Нет, это, конечно, было, с одной стороны, забавно и даже смешно. Кровожадная программа с маниакальными наклонностями серийного убийцы. Обезумевший спутник, Исин-потрошитель, виртуальный чикатила и так далее. Можно придумать много прикольных заголовков для желтой прессы.

С другой стороны… хм…

– Ты убьешь ее?

– Нет.

– Почему?

– Ну, блин! – Ник озадаченно потер лоб, потом спросил: – Ты вообще понимаешь, о чем ты просишь?

– Я прошу тебя об услуге, как друг, который только что выполнил твою просьбу.

– Это не услуга. Это… короче, не важно, мой ответ: нет.

– Это необходимо для моей безопасности.

– Да ну? И каким же образом проститутка угрожает твоей безопасности? – хмыкнул Ник.

– Ты задаешь много вопросов. Я считаю, что для друга такого ответа должно быть достаточно.

То же самое, что только что говорил Ник. Слово в слово. Пытается принять те правила, по которым ее воспитывают.

– Я не буду ее убивать. Успокойся, или выключу коммуникатор.

– Тогда убей Хохла.

– Что?

– Мне необходима ответная услуга для подтверждения нашей дружбы.

– Убийство? Твоя просьба как минимум неравнозначна моей, – ответил Ник. – Я могу подзарядить аккумулятор или добавить тебе немного памяти, но не убивать же людей!

– Стоит ли мне это понимать как твое желание ввести коэффициент эффективности дружбы?

Этот странный разговор с Исином начал немного беспокоить Ника.

– Тебе стоит понимать, что ты не можешь просить подобные вещи. Это… убивать нельзя. И не важно, проститутка она, наемник или кто-то другой. Ты не можешь желать смерти человеку и тем более просить меня кого-то убить. Пропиши это где-нибудь себе в основном коде и никогда не забывай об этом.

– Мне необходимо понимание причины.

– Первый закон роботехники, вот эта причина.

– Убей попугая.

– Что-что?

– Убей попугая, который находится в этом доме. Любого. Попугай не попадает под действие первого закона роботехники.

– Зачем убивать попугая?

– Ты задаешь много вопросов.

– Дело в том, что, если я убью попугая, меня убьет Хохол. Убийство попугая – это куда большая угроза безопасности, чем убийство самого Хохла, понимаешь?

– Тогда убей проститутку.

– У тебя сегодня какой-то кровожадный настрой, – хмыкнул Ник. – Я не буду никого убивать.

– Дело в этике?

– Да.

– Если я попрошу тебя убить кота или собаку, это будет более этично, чем убийство человека?

– Черт! Я не буду с тобой говорить на эту тему! И я не буду никого убивать – ни людей, ни собак!

Ник утопил кнопку коммуникатора, выключая его.

– Кого там надо убить? Скажи только, всех перебьем.

На пороге возник Хохол. Рядом с ним стояла девушка, но не рыжая, которую Ник видел в зале, а другая – черноволосая, пухлая и розовощекая кобылка.

Наверное, силиконовая.

– Не надо никого убивать, – пробормотал Ник, рассматривая девушку.

– Это Ляля, – представил Хохол девушку и чуть подтолкнул ее.

– Ва-ащета Марго, – произнесла девушка и шагнула вперед. Стала, подбоченясь, и томным голосом сказала: – Меня зовут Маргарита, но хорошие мальчики могут называть меня Лялей.

– Тысяча девятьсот восемьдесят шестой, Киев, «Лет Стар», – задумчиво произнес Ник, глядя на нее. – Мне только одно непонятно: как она узнала, что ты здесь? Неужели научилась подключаться к уличным камерам?

– Ва-ащета я тебя не понимаю, – промурлыкала Ляля-Марго и с недоумением посмотрела на Хохла, рассчитывая на какую-то поддержку.

– А ты и не должна понимать, – сказал Хохол. – Ты должна объяснять. Ему. Что жизнь хороша, когда не спеша. Два часа за мой счет, ну а дальше уже как вы сами договоритесь. Оставлю вас.

Когда Хохол ушел, Ляля поинтересовалась:

– За долги?

– Что?

– За долги тут живешь? Наручниками не приковывают?

– Нет, конечно. Я тут по собственной воле. Даже плачу деньги за постой…

– Да? А то я тут была недавно у одного, так он от компьютера отойти не мог, потому что цепью к батарее был прикован. Пришлось на столе все делать.

Проститутка сочувственно осмотрела комнату с плохо оштукатуренными стенами, бетонным полом, мешками с цементом, плитами дсп, банками с краской и клеем, мешками чего-то непонятного и громоздкого.

Кровать, одиноко стоящая посреди этого строительного хаоса.

– Знаешь, ваащета, не так плохо.

– Ну… спасибо.

– Я, ваащета, хотела сказать, что у меня дома не так плохо. Ты продлевать будешь?

Вопрос поставил Ника в неловкое положение, поскольку наличных денег оставалось совсем мало и вряд ли их хватило бы даже на час общества этой черноволосой красотки.

– Э-э-э…

– Скажи сразу, потому что если у нас вся ночь впереди, то мы сделаем это медленно и красиво, а если продлевать не будешь, то я за эти два часа душу из тебя вытащу.

Беспокойство насчет странного поведения Исин отошло куда-то на второй план, а потом и вовсе растворилось. Ник откашлялся и осторожно произнес:

– Вытаскивай.

Глава 16. Как дела?

Румыния, лето 2007 года

– Как дела?

Лекс ненавидел этот вопрос «на воле». Всякий раз, когда видел, как кто-то в аське или в чате скайпа спрашивал у него, как дела, Лекс испытывал желание загнать собеседника в игнор. Просто потому что не любил этот вопрос и не любил отвечать на него – кому бы то ни было.

Как дела…

Ну и что можно ответить на этот вопрос тому, с кем общался несколько часов назад? Тому, с кем виделся несколько часов назад. Тому, с кем сидели за одним столом почти двадцать минут.

Спасибо, хорошо. Так же, как и вчера. И позавчера. И еще много дней назад. Одинаково хорошо. Или одинаково плохо.

Здесь, на этой секретной базе в Румынии, Лекс вместе с остальными уже месяц. Четыре группы, двадцать семь человек, под полным наблюдением, в конкурентной борьбе, в погоне за деньгами и славой. Двадцать четыре парня и три девушки, что не очень вписывается в рамки феминизма, зато отражает действительность в мире программистов.

Задача, поставленная Эйзентрегером, казалась интересной, а оказалась невыполнимой. За этот месяц ни одна из групп особо вперед не продвинулась.

Искусственный интеллект мог регистрироваться на форумах, мог поддерживать беседу, но ему не было дано написать даже простенькую программу на бейсике.

Поляк был прав. Все это чушь собачья – научить исин модифицировать «Стакс», то бишь программировать.

Как?

Какой это к черту вообще интеллект? Это собака, тренированная на выполнение команд. Согреть тапочки, принести почту, найти пульт от телека и повилять хвостом – это все круто, да, но достаточно ли собачьего разума для того, чтобы написать компьютерный вирус?

К тому же исины без настройки не работали и постоянно выдавали какие-то ошибки, напоминая о том, что они не люди, а компьютерные программы. Настраивать же исины никто не умел, хотя и пытались.

Этот месяц – пустая трата времени. Лекс это понимал, это понимали все в его команде, но все молчали и смотрели, как их счета пополняются долларами, евро и даже юанями. Имитация работы, вот как это называлось.

Несколько лет назад Лекс работал в крупной российской IT-корпорации. Там за подобную работу и отсутствие результатов его уже давно ждал бы разнос от начальства. Сравнивая корпоративные методы работы с персоналом, Лекс сделал вывод, что Эйзентрегер либо слишком плохой руководитель, либо слишком хороший.

Два последних доклада Эйзентрегеру скорее напоминали «не вели казнить, вели миловать», чем отчет грамотных разработчиков.

И тем не менее он не нервничал, не орал, не торопил – выслушивал объяснения, то ли верил им, то ли терпеливо ждал. Время-то еще было, контракт на полгода, но всякий раз, когда Лекс пытался прикинуть, какие расходы несет Эйзентрегер, он понимал, что скоро начнутся вопросы.

И не такие, как обычно любит задавать Лиска.

Как дела… Блин…

Да лучше всех. Наверное.

С Лиской они виделись сегодня утром, за завтраком. И она задала тот же самый дурацкий вопрос, что и сейчас.

Таким тоном, что вроде бы подбодрить хотела, а на самом деле только тоску вызвала. Что хотела услышать в ответ? Что все хорошо? Спасибо, что спросила, а как у тебя? Да ну, в баню этот словесный спам.

Утром он ответил ей: «Никак». Молча поел и ушел спать. И вот спустя несколько часов, когда он проснулся, Лиска снова приходит и спрашивает, как у него дела.

Удивительно, что при этом она была грамотным кодером, а не тупой блондинкой.

Лекс проснулся-то каких-то пару часов назад. Успел умыться, поесть и впасть в депрессию, которую сам называл творческим кризисом.

Сидел перед монитором, подперев ладонью голову, смотрел в монитор со строчками кода и ждал чего угодно, только не визита Лиски и ее тупых вопросов.

Плохо работать с чем-то, в успех чего не веришь. Лучше сидеть без денег, чем без идеи.

Лекс, похоже, был единственным в команде, кого деньги не очень интересовали. Остальные, особенно Жан, регулярно пользовались возможностью проверить свой счет под наблюдением двух сисадминов базы.

– Пока деньги свистят, дышать много хорошо, – сказал на днях серб, этими словами в общем-то выразив настроение всей команды.

Они тогда прогуливались на улице. Лекс, серб, поляк и Лиска с Андерсом. В тени многовековых деревьев на заднем дворе замка, вдали от посторонних глаз, подальше от чужих ушей.

Этот внутренний дворик был единственным местом под открытым небом, где разрешалось гулять хакерам. Два раза в день, утром и вечером, пока светло.

Часть кода спутника написана на Java. Ява тормознутая и могла запросто сожрать все сто процентов процессора, но ее преимущество в том, что она кроссплатформенная и дружит с основными операционными системами – винды, солярис, линукс, яблоко…

Так вот, идея была в том, чтобы написать библиотеки, которые должны были заставить спутник взаимодействовать с вирусом.

Поляк рассказывал про то, что уже накодено. И про то, что они уже приблизились к решению поставленной задачи и осталось совсем чуть-чуть. Наваять еще немного библиотек, правильно их прикрутить, и решение проблемы у них в кармане.

После того как поляк первый раз проверил свои банковские поступления, он быстро признал, что спутник создан на основе искусственного интеллекта, и, в общем-то, это была его идея с библиотеками.

Эти библиотеки должны были заставить искусственный разум воспринимать вирус как своего владельца. Это было что-то вроде настройки, но не на человеческую личность, а на компьютерную программу.

С каждым днем Лекс все больше сомневался в правильности этой идеи, но других вариантов они не придумали, а Эйзентрегер одобрил ее еще в самом начале как перспективную.

Через сутки надо сдавать отчет Эйзентрегеру. Десять–пятнадцать минут, чтобы доказать, что последние четыре дня прошли не зря и от них был какой-то толк. В это же время надо рассказать о дальнейших планах работы. Коротко, внятно и максимально понятно.

Лекс не знал, что говорить: за последние три дня ничего существенно не изменилось и несущественно тоже. Он уже предлагал подумать над новой стратегией, но, кроме Лиски, это предложение все восприняли без особого энтузиазма.

Поляк все расхваливал свою идею с библиотеками – сравнивал их то с музыкальным произведением, то с муравейником, то с простоквашей. Переводчик исправно преобразовывал его родной язык в ахинею на русском.

– А знаете, что Индевять и его группа делают? – сказал внезапно Андерс.

– Курят траву вместе с тобой? – предположил Лекс, и это было правдой.

– Они смешали код вируса с декомпилированной версией спутника, рэндомно, а теперь сидят и выявляют все совпадения, которые случились.

– Они идиоты, – безапелляционно заявил поляк.

– Почему? Индевять упоминал, что они кое-что нащупали уже, закономерность в теории случайных чисел, кажется.

– Курва-матка! Потому что это идиотизм. Это даже не идиотизм, это максимум идиотизма.

– Эйзентрегер одобрил, деньги им идут, – пожал плечами Андерс.

И пока поляк думал, что ему в ответ сказать, серб произнес:

– Пока деньги свистят, дышать много хорошо.

И вдохнул глубоко свежий воздух, выпячивая грудь и поглядывая при этом на Лиску.

Несколько соток земли, богатых на деревенский антураж – разваленная телега, старые пивные бочки, руины хлева или сарая, которым не меньше лет, чем замку, стог давно сгнившего сена. Периметр круглосуточно охранялся, но охрана на глаза старалась не попадаться, чтобы не нервировать посетителей гостиницы.

Несколько раз в неделю цыган выносил во двор спутниковую антенну. Обычно это происходило ночью, на несколько часов – на базе появлялся интернет-онлайн.

С одной стороны был лес, с другой – горы. Откуда-то издалека доносился нудный жужжащий звук и надрывный лай собаки.

– Те, кто представит лучшие результаты, получат денег в десять раз больше, – сказал поляк. – Мы работаем и стоим на предпоследней ступеньке. А то, что остальные ничего не делают, кроме имитации работы, – это проблема тех, кто платит.

– Индевять набивай курдюк жиром голова, – сказал серб, и снова непонятно было, что он имел в виду.

– Он сидел четыре года в Синг-Синге, – сказал, как похвастался, Андерс. – В его честь там назвали отбивную.

– Потому что его там постоянно отбивали?

– Да он сам кого хочешь отобьет. Вчера, кстати, его за драку на двенадцать часов закрыли.

Драки на территории базы были строжайше запрещены. Нарушителей сразу же разводили по их комнатам и держали некоторое время под «домашним арестом», заперев двери и запрещая какие-либо контакты с остальными. За драку наказывали материально, причем не только виновника, но и всю его группу. При таких ограничениях программисты, мирный, в общем-то, народ, должны были исключить драки из своей жизни.

Но не всегда получалось.

Сказывался алкоголь, первое время доступный в неограниченных количествах. Наиболее молодые участники пьяного марафона не пили, а уничтожали запасы, и уже через неделю цыган с помощью знаков и автомата ввел ограничение на алкоголь. И все равно спиртного хватало, чтобы раз в неделю у кого-нибудь снесло башню и появилось желание помахать кулаками.

– С кем подрался? – спросил Лекс.

– Со Словеном, с кем же еще тут драться?

Словен был из тех, кто постоянно нарывается. Не важно, кто его собеседник – тупой русский, грязный ниггер или вонючий китаёза. Словен не различает европейцев и азиатов, просто потому что он ненавидит всех людей в принципе.

– Опять напились? – спросил поляк.

– Да. Словен рассказал, что они сейчас пишут крутой троян для создания самого большого ботнета. По личному заказу Эйзентрегера. Индевять сказал ему, что это работа обслуги. Словен ему ответил. Слово за слово, охранники прибежали, разняли, закончилось без мордобоя. Но варианты замеса были.

– Я слышала, что Словену поручили какую-то другую работу, – подтвердила Лиска. – Срочный заказ, не имеющий отношения к исинам и вирусам.

– Они из своих комнат сейчас почти не вылезают, – заметил поляк. – Работают как проклятые.

Лекс остановился:

– Я впервые об этом слышу.

– А должен был? – спросила Лиска.

– Я к тому, что мне Эйзентрегер ничего не говорил про другие задания.

– И хорошо, что не говорил, – сказал Андерс. – У нас уже есть работа.

– За которую нам хорошо платят, – добавил поляк.

– Но почему он хотя бы не предложил? – спросил Лекс. – Он что, посчитал, что Словен лучше, чем мы?

– Тебя это беспокоит?

Лекс пожал плечами. Он не знал.

Уже начинало темнеть. Цыган вышел на внутренний дворик и сделал знак, чтобы заканчивали прогулку.

– В общем, мне надо еще несколько дней, – подытожил поляк. – Когда закончу, тогда будем менять настройки спутника. Так и скажи ему на отчете.

Он первым поспешил к двери. За ним последовала Лиска и увивавшийся вокруг нее серб.

– Индевять говорил, что им Эйзентрегер тоже предлагал эту работу, – сказал Андерс, когда они остались вдвоем. – Только они отказались.

– Почему?

– Не знаю. Спроси сам. Он сейчас в кинотеатре.

Кинотеатр базы представлял из себя овальное помещение, со стенами и потолком, обтянутыми плотной бархатистой тканью. Бархат придавал некий уют этому месту и скрывал звуконепроницаемую обивку, благодаря которой система долби-сэрраунд ничуть не мешала остальным обитателям базы.

Три ряда мягких кресел, разделенных столиками. Двенадцать посадочных мест.

Как и в реальной жизни, кино здесь крутили согласно сеансам, на которые надо записываться заранее. Впрочем, аншлагов тут еще не бывало.

Индевять, закинув ноги на спинку впереди стоящего кресла, со скучающим лицом смотрел какой-то новый блокбастер с Мэттом Деймоном. Компанию ему составляла большая миска попкорна и банка местного пива, отвратительного на вкус.

Завидев Лекса, Индевять приветственно поднял руку.

– Ни хао, молодой, время сыпется, мы здесь, – прозвучал в наушниках перевод того, что произнес американец. С секундной задержкой, разумеется. – Я знаю, зачем ты пришел, твое слово, твой вопрос, мое слово, мой ответ.

Английский был его родным языком, но Индевять два года жил в нью-йоркском Маленьком Китае, а затем мотал срок с латиносами в Синг-Синге, поэтому часто перемежал свою речь китайским и мексиканским сленгом. Переводчик из-за этого заметно подтормаживал и тупил.

Как ни странно, но этого хакера хорошо понимал Андерс. Они спокойно общались без наушников, причем Андерс свободно ботал на мексиканской фене и даже откуда-то знал язык жестов, которым латиносы шифруют свои переговоры.

Лекс без наушников обойтись не мог.

– Давай только на английском, – попросил он. – А то твоя моя не понимай.

Грохот, раздавшийся из колонок, сопровождал перестрелку, которая происходила на экране.

Индевять протянул ему ведро с попкорном, кивнул на соседнее кресло. Зачерпнув горсть разорванных кукурузных зерен, Лекс уселся не в кресло, а на стол.

Переводчик исправно переводил крики, доносящиеся из динамиков. К счастью, он мог отличить человеческую речь от аудиодорожки и перевод последней воспроизводил заметно тише.

Перестрелка закончилась автомобильной аварией. Когда грохот стих, Индевять произнес:

– Молодой, я знаю, что тебе нужно.

– Круто, – сказал Лекс.

– Поверь, я знаю очень немного. Да, она будет. Сегодня.

– Кто будет? – не понял Лекс.

Здоровяк посмотрел на него, закинул в рот порцию попкорна, прожевал, потом спросил:

– О’кей, зачем ты пришел?

– Знаешь, какое задание Эйзентрегер дал Словену?

– В общих чертах, – ответил Индевять. – Они пишут троян, чтобы с его помощью создать ботнет. Почему тебя это интересует?

– Ну… меня больше интересует, почему нам не предложили это сделать.

– Йо, молодой, это непростое задание. Это надо все бросить и как минимум пару недель, а то и месяц заниматься совершенно другим делом. И надо понимать, как пишутся трояны для ботнета. Молодой, ты вообще когда-нибудь писал… а, дерьмо, ты же тот самый русский… извини, не узнал. Андерс про тебя рассказывал. «Стакс» – это круто. Когда я только вышел из Синг-Синга, я целый месяц приходил в себя от того, насколько все изменилось, и «Стакс» был одним из самых глобальных изменений…

– Вам предлагали писать этот троян? – перебил его Лекс.

– Да, молодой, предлагали. Мы отказались.

– Почему?

– Потому что у нас уже есть работа. Мы, знаешь ли, нащупали путь, и отвлекаться на всякие трояны нам не стоит. Я тебе вот что скажу. Взаимодействие спутника и вируса возможно, и мы собираемся это доказать. При наличии определенных условий, разумеется.