Текст книги "Паутина"

Автор книги: Александр Чубарьян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

Глава 24. Лиса

Ватикан, 16 сентября 2007 года

Вместо запланированных пяти минут беседа с Серджи Пимонно длилась почти час. Нику пришлось ни много ни мало рассказать своему собеседнику всю свою жизнь, поэтапно.

– Ты знаешь, что это? – спросил итальянец в самом начале беседы, показав Нику серебристый предмет в виде лисицы.

– Детектор лжи? – сострил Ник, больше от волнения и нервозности, чем от желания показать свое чувство юмора.

– Я задам тебе несколько вопросов. Если ты не захочешь отвечать на какой-то из них, наш разговор будет окончен. Если ты солжешь, наш разговор также будет окончен. Вопрос первый: зачем ты сюда пришел?

Вопросов было много. После некоторых Ник раздумывал, не лучше ли будет окончить разговор и уйти. В основном эти вопросы касались его нынешней деятельности, связанной с модификациями «Стакса».

Иные вопросы были странными – про Четвертый рейх и каких-то фашистов. Про «Армаду», Синдикат и другие полуподпольные организации.

Но больше всего вопросов было о Синке. И о предмете в виде паука, который ей принадлежал.

Скрывать особо было нечего. Ник честно рассказал о двух периодах своей жизни, связанных с Синкой, о встрече с Мусорщиком, бывшем резидентом «Армады», у которого тоже был серебристый предмет.

Рассказал про Кирсана Илюмжинова и что с помощью лисы хочет найти Синку, за что, в общем-то, готов сделать достойное пожертвование на благо католической церкви.

Рассказал о последнем письме Синки и о том, как потом долгое время искал ее.

Серджи Пимонно выглядел удивленным. Или озадаченным. Или растерянным. Или все вместе. Кажется, он не ожидал, что его собеседник расскажет всю правду и в ней не будет никакой угрозы для папы и Ватикана.

– У тебя нет цели, – сказал он, откинувшись на спинку массивного резного кресла из черного, похожего на камень дерева. – Ты ищешь девушку с пауком только для того, чтобы найти ее.

– Я же сказал, я хочу поговорить с ней.

– Да, конечно, поговорить. Она несколько раз предала тебя, но ты не желаешь ей отомстить.

– Ну… я вообще-то не мстительный.

Серджи прикрыл глаза, о чем-то размышляя. Потом вдруг встал, прошел к окну. В руках у него не было телефона или любого другого прибора, но до Ника и переводчика долетели негромкие, еле слышные фразы, которые тот произносил.

Можно было подумать, что он разговаривал сам с собой, хотя, понятно, это было не так.

Серджи вернулся за стол через несколько минут. Внимательно посмотрел на Ника – этот долгий испытывающий взгляд явно что-то должен был означать. Потом Серджи спросил:

– Ты сможешь остановить ее?

– Остановить? Синку? Что вы хотите сказать?

Серджи вместо ответа подвинул к Нику небольшой планшет с экраном чуть больше коммуникатора. На весь экран раскрылась фотография какого-то седовласого мужчины в военной форме с незнакомыми Нику знаками отличия.

– Кто это? – спросил парень.

– Это Лотар Эйзентрегер, – ответил Серджи. – Пальцем по экрану, тук-тук.

Ник дважды стукнул пальцем по экрану, и фотография сменилась. На следующем фото седовласый мужчина был одет в штатское и входил в какое-то здание с большими стеклянными дверями.

– Я его не знаю, – сказал Ник. – А вам известно, что я не вру.

– На данный момент это ключевая фигура в международной организации, которая называет себя Четвертым рейхом.

– Четвертый рейх? Это какие-то скинхеды?

– Организация очень могущественная, она контролирует деятельность многих крупных корпораций, в том числе военных. Чтобы тебе было понятнее, со мной или с папой организовать встречу гораздо проще, чем с этим человеком. Можно тук-тук?

– С вами или с папой? То есть вы считаете… – Ник замялся, потому что, с одной стороны, не очень хотелось хамить своему собеседнику, с другой стороны, его повеселило, что тот спокойно поставил себя на одну доску с папой римским. – Простите. Этот человек знает Синку?

– Тук-тук, пожалуйста.

Ник переключил на следующее фото.

То же самое здание, тот же самый ракурс.

В здание входила Синка. Фото было сделано крупным планом, чуть со спины, но складывалось такое ощущение, что через секунду она обернется и посмотрит в объектив фотографа.

– Тук-тук, пожалуйста.

Ник снова дважды стукнул по экрану.

У входа в здание стоял автомобиль, в который садился какой-то мужчина лет тридцати пяти.

– Макс Шмитке, доверенное лицо Лотара Эйзентрегера, его ближайший помощник.

Рядом с автомобилем стояла Синка и смотрела в сторону объектива.

– Западный Берлин, июль две тысячи первого года. Офис компании «Магнетик индастриз». На следующий день после этой встречи Синка вылетела в Россию. Там мы не смогли ее отследить.

– Вы – это Ватикан? – уточнил Ник.

Когда переводчик повторил вопрос на итальянском, Серджи задумался ненадолго. Потом стал говорить.

– Мы узнали, что она была причастна к взлому переписки нескольких высокопоставленных лиц из правительства России, и сначала считали, что она работает на Синдикат. Но потом она обманула Синдикат, а мы узнали, что у нее есть паук. И что она охотится вот за этим.

Он поднял руку с цепочкой, на которой болталась фигурка лисицы.

– Тук-тук, пожалуйста.

На следующей фотографии Синка была менее узнаваема. В платке, она выходила из такси рядом с мечетью.

– Это самая последняя ее фотография, которая у нас есть. Индия, прошлый год, двенадцатое сентября. Через полтора часа на этом месте сотни обезумевших мусульман будут жечь газеты со словами одного древнего правителя, которые имел неосторожность процитировать папа. Тук-тук.

Еще одна фотография. На этот раз какого-то молодого священника в костюме с белым воротничком.

– Он служил в приходе одной небольшой церкви в маленькой деревушке на юге Италии. Неделю назад его тело нашли неподалеку от Форте-дей-Марми, почти за сто километров от его прихода.

– Синка имеет к этому отношение? К его смерти?

– Его звали Петр. Это четвертый служитель церкви по имени Петр, погибший за последние четыре месяца в Италии. У меня нет фото, но есть доказательства, что перед смертью каждый из них встречался с девушкой, которую ты ищешь.

– Вы думаете, что она… убивает священников? Но зачем?

– Мы предполагаем, что речь идет о так называемом пророчестве пап, согласно которому нынешний папа, Бенедикт Шестнадцатый, является предпоследним. Пророчество гласит, что следующего папу будут звать Петр и он будет последним папой.

– Последним? – удивился Ник. – А что потом?

– Может, ничего. А может, Армагеддон и Страшный суд. Забудь о пророчестве, – отмахнулся Серджи. – Их тысячи, и каждое можно толковать как угодно. Паук использует пророчество в своих целях, вот и все.

– То есть Синка использует в своих целях? – поправил Ник, когда услышал перевод.

– Нет, – покачал головой Серджи. – Паук. Ты должен понимать, кого ты ищешь, если хочешь его найти. Впрочем, как говорят французы, везде надо искать женщину.

– Я не найду Синку без лисы.

– Знаю. К сожалению, даже если у тебя будет лиса, это не даст тебе гарантию того, что ты сможешь ее найти. Мы уже пытались это сделать, чтобы обезопасить себя. Шесть лет мы искали ее. Лучшие доверенные люди Ватикана и я лично.

– С помощью лисы?

– Да, конечно.

– И лиса вам не помогла?

Серджи развел руками.

– Дело в том, что предметы могут сами выбирать себе хозяев и не всегда работают так, как хочется.

– То есть вы не знаете, где сейчас Синка?

– Нет. Она где-то рядом, плетет свою паутину. Уже шесть лет.

– Вы поможете мне найти ее?

– Есть одна старая французская песенка, про лису и паука, – сказал Серджи. – В ней говорится про то, как паук и лиса повздорили между собой и стали непримиримыми врагами. Вероятно, когда-то у этой песенки было много вариантов исполнения, но до наших дней дошло два. В одном из них побеждает лиса, в другом – паук.

– То есть мирного исхода не будет в любом случае? – спросил Ник.

Серджи немного помолчал, потом посмотрел на часы.

– Признаюсь, на эту встречу я согласился только с одной целью.

Я рассчитывал, что это она прислала тебя. И надеялся получить от тебя какую-то информацию. Но… оказалось, что я ошибался.

Серджи заколебался, потом неожиданно протянул Нику фигурку лисы.

– Возьми.

– Что? – Ник протянул было руку, но остановился. – Вы хотите, чтобы я дотронулся до нее?

Переводчик, также выглядевший озадаченным, послушно перевел уточнение.

– Нет. Я хочу, чтобы ты взял этот предмет.

Ник взял предмет. Ничего не произошло, словно только что из рук в руки передали обычный кусок металла.

– Он холодный.

– Потому что еще не привык к тебе.

– У меня уже изменился цвет глаз? – Ник повертел головой в поисках зеркала, потом посмотрел на Серджи. – У вас разноцветные глаза. Это остается навсегда?

– Нет, просто у меня есть еще один предмет. Что? Ты уже начал что-то видеть?

Ник действительно начал что-то чувствовать. Ауру вокруг Серджи, прозрачную, с темными расплывчатыми пятнами. Ее не было видно, Ник всего лишь ощущал ее, но настолько реально, как если бы прикасался к ней рукой.

– Да. Кажется, да.

– Хорошо. Тогда слушай. Я отдал тебе этот предмет, потому что думаю, что ты найдешь ее. Эту девушку и паука. Найдешь и остановишь. Иначе случится беда. Большая беда. Ты сейчас должен понимать, что я говорю правду.

Темные пятна, пока Серджи говорил эти слова, бледнели и растворялись, а аура становилась более прозрачной. Он действительно говорил правду.

– Почему вы отдаете этот предмет мне? – спросил Ник. – Не жалко?

– Если у тебя получится ее остановить, значит, этот предмет попал в правильные руки. А если не получится, то уже будет совершенно не важно. А теперь иди и попробуй найти ее. Аудиенция закончена.

Серджи встал из-за стола и, ни слова не говоря, направился к небольшой двери в углу комнаты.

– Последний вопрос, – крикнул ему в спину Ник. – А где сейчас папа?

Переводчик перевел вопрос.

Внутри полупрозрачного пятна появилась темная клякса. Появилась – и исчезла.

– Он сейчас на одной очень важной встрече, – неохотно ответил Серджи.

– На острове Джекил? – уточнил Ник.

– Да. Но он уже знает, что я отдал тебе лису. Думаю, что он благословляет тебя, так же как и я.

– Кто вы? – спросил Ник.

Серджи Пимонно улыбнулся и, не ответив, вышел из комнаты.

Его помощник-переводчик сразу после этого будто принял обет молчания. Всю дорогу, пока вез Ника, он молчал и не ответил ни на один вопрос, словно понимая, что Ник хотел немедленно протестировать действие лисы. Лишь когда Ник вылезал из машины, сказал ему на прощание:

– Будь осторожен. Несколько человек до тебя не выдержали.

И уехал, не объяснив, что имел в виду.

Конечно же, первым делом Ник затребовал у Исин всю информацию касаемо Серджи Пимонно. Достоверной, конечно же, не было, но, по слухам, именно он нынешний серый кардинал – тот, который является самым влиятельным лицом в Ватикане после папы.

Можно было заморочиться и купить немного сведений о Серджи у инфотрейдеров, но Нику было не до этого. В ладони лежала фигурка лисы, уже не холодившая руку. И сердце билось от волнения.

– Что у тебя с глазами? – с подозрением спросил Хохол, когда Ник вернулся в Форте-дей-Марми.

– Что-то подсказывает мне, что лучше не отвечать на этот вопрос, – сказал Ник и засмеялся.

Глава 25. Похоже – не похоже

Гренландия, сентябрь 2007 года

За ней приехали на следующий день, утром, но до этого Лекс все-таки устроил на базе обещанный кипеш. Он добился того, чтобы девушку посадили перед микрофоном, через который Жан отдавал приказы своему спутнику. Немка-няня Алины орала что-то про нарушение распорядка, охрана суетилась, но Лекс уже понял, что без крайней нужды все они не пойдут на конфликт.

Больше всех волновалась немка. Лезла всюду, размахивая руками, один раз задела своей лапищей холеное лицо Словена, который снова сорвался и стал кидаться на няню, выкрикивая какие-то ругательства.

В конце концов по спутниковой связи соединились с Эйзентрегером. Лекс вкратце объяснил ситуацию.

– Это не взлом спутника. Но это почти взлом. В системе распознавания личности есть какой-то баг, ошибка в программе. Если мы найдем этот баг, мы сможем его использовать. Я пока не знаю как, но это может помочь действительно взломать спутник.

Эйзентрегер, не раздумывая, отдал приказ – до утра, пока не прибудет конвой, девушка поступает в распоряжение программистов.

А она все это время оставалась в кресле, в котором прежде сидел Жан.

И молчала.

Девушку уговаривали сказать хоть слово. Прыгали вокруг нее, размахивали руками, кричали. Андерс даже предложил попробовать хук с правой, и непонятно было, пошутил он или нет.

А она молчала.

Ей вешали наушник и уговаривали на нескольких языках сказать хотя бы что-нибудь. А она словно издевалась.

Кроме этого, программисты сами кричали в микрофон. Искажая свой голос, с акцентом выговаривая русское «потуши огонь» и эквиваленты этой фразы на других языках.

Спутник по-прежнему не реагировал ни на кого, кроме Жана. Алина же продолжала молчать.

– Это чушь! – сказала Лиска на исходе второго часа. – Просто ее голос исказился, и исин принял его за голос хозяина.

– Это не чушь, – сказал Индевять. – Это баг. Который эта девушка при всех нас только что заюзала.

– Полтора часа назад. Сколько нам еще прыгать вокруг нее обезьянками, чтобы она доказала гипотезу Жана о том, что у них похожий тембр голоса?

– Дело не в голосе. Голоса у них совершенно не похожи. И спутник все чужие голоса фильтрует и отсеивает. А если ее голос не отсеял, значит…

– Значит что? – спросила Лиска. – Будете прыгать и скакать?

– Значит, будем прыгать и скакать, – резко произнес Лекс. – Хватит спорить.

– Ну, тогда сам и прыгай.

Лиска развернулась и вышла из комнаты, чуть пихнув Лекса в плечо. Послышались ее шаги по дощатому полу, стихающие по мере удаления.

И в этот момент Алина произнесла:

– Холодно.

Спутник никак не отреагировал, все замерли.

– Не холодно. Холодно. Не холодно.

Спутник не реагировал. Все, включая Жана, молчали. Индевять рассматривал мониторы, на которых не происходило никаких изменений.

– Холодно. Не холодно.

Было слышно, как возвращается Лиска – услышала наступившую тишину. Стала в проходе, тоже стала наблюдать, со скептической усмешкой на лице.

Лекс бросил на нее взгляд. Похоже, дело было не только в скептицизме. Злилась или ревновала…

– Холодно. Холодно. Не холодно. Холодно. Холодно. Холодно… – Голос Алины постепенно скатывался на шепот.

– Спутник, слышишь меня? – спросил Жан.

– Да, слышимость хорошая.

– Индевять, есть что-нибудь? – спросил Лекс.

– Ничего, изменений никаких нет. Только… трафик большой. Почти десять мегабайт в секунду сосет. Как будто один или два запроса обрабатывается.

– Спутник, назови причину высокого трафика, – приказал Жан.

– Выполняется обработка запроса.

– Какого запроса? Ты что, все еще ищешь лучшую шутку про Чака Норриса?

– Поиск лучшего мема о Чаке Норрисе в режиме паузы. Возобновить поиск?

– Нет. Какой запрос ты обрабатываешь? Эй, алло! Какой запрос ты обрабатываешь? Спутник! Ты слышишь меня?

– Да, слышимость хорошая.

– Какой запрос ты сейчас обрабатываешь?

И тишина.

То есть не полная тишина. Шепот девушки:

– Не холодно. Не холодно. Холодно…

– Что происходит?! – Жан витиевато выругался. – Спутник!

– Да?

– Какой запрос ты сейчас выполняешь?

– Он этот вопрос игнорирует, – сказал Индевять. – Жан, твой спутник нам какие-то файлы скачивает.

– Какие?

– Не знаю.

– Откуда?

– С файлообменника.

Лекс, а за ним и все остальные кинулись к своим компьютерам.

На сервере действительно устанавливались какие-то файлы с незнакомыми расширениями. Сами скачивались, распаковывались, прописывались в директориях исина, увеличивая его размер с каждой секундой.

При попытке просмотреть установленные файлы выскакивала ошибка чтения. А файлы продолжали скачиваться и устанавливаться.

– Спутник, что за файлы ты закачиваешь? – спросил Жан.

– Вспомогательные утилиты для обработки запроса.

– Какого запроса? Режим паузы. Перезагрузка.

– Стой! – запоздало крикнул Лекс. – Не надо перезагрузку!

Крикнул-то он поздно, да только спутник не послушал своего хозяина, и режим перезагрузки не начался.

Жан бросился к системнику, чтобы вручную отключить его, но Андерс остановил его:

– Погоди, дружище! Мы на верном пути.

– Дьявол, парни, дело не в девчонке! Это проблемы у спутника. Его переустановить надо.

– Переустановим, – сказал Андерс, оттаскивая Жана от системника. – Но позже.

Француз был раза в два крупнее Андерса и, случись подобное парой недель ранее, обязательно попытался бы снести его. Но это произошло сейчас, поэтому Жан, едва Андерс заглянул ему в глаза, сразу же шагнул назад. Уставился на мониторы, нервно спросил:

– Что это за файлы?

– Какие-то обновления, – сказал Лекс, наблюдая за установкой.

– Откуда ты знаешь?

– Не знаю, – пожал плечами Лекс. – Но похоже на обновления.

– Тогда почему спутник о них не предупредил?

– На вирус это похоже, – сказал Индевять. – Может, пока мы тут модификациями «Стакса» занимаемся, народ уже начал вирусы для спутников писать?

– Вирус весом больше двух гигабайт? – усомнился Жан.

– Я же сказал, что похоже, – пожал плечами Индевять. – Может, это антивирус. Еще это действительно похоже на автоматический апдейт.

– А еще… – подал голос Андерс. – Это похоже на конец цивилизации. Девятка, помнишь, мы обсуждали тему, что любая цивилизация погибает, как только создает искусственный интеллект, и единственный выход – научить исина играть в мирах Крафта?

– Да, точняк, братан! – расплылся в улыбке Индевять. – Мы тогда говорили, что самый прокачанный персонаж…

– @%$&№! – прервал их Жан. – На что еще это похоже?

– На двоичный код.

Вот как-то неожиданно Лиска сказала. В полной тишине.

Все повернулись на ее голос.

Она уже не стояла у двери, а сидела на корточках рядом с Алиной, продолжавшей шептать про холод.

– Холодно – не холодно, – пояснила Лиска. – Да-нет. Ноль-один. Послушайте. Она уже не по порядку говорит.

Лекс подошел ближе.

– Холодно. Холодно. Не холодно. Не холодно. Не холодно.

Девушка действительно говорила слова не по порядку.

– Ты что, думаешь, что она отдает команды моему спутнику? – спросил Жан. – Двоичным кодом? Что за чушь?

– Ну… во всяком случае, это тоже похоже, – язвительно ответила Лиска.

Алина замолчала спустя минуту после того, как Лекс, вооружившись ручкой и бумагой, стал записывать так называемый двоичный код.

А еще через минуту закончилось скачивание файлов и трафик снизился до своей обычной нормы.

– Это только конец кода, – сказала Лиска насмешливо. – Что-то вроде точки в предложении.

– И как это расшифровать? – спросил Андерс.

– Перевести в хекс, создать файлик и посмотреть в любом хекс-редакторе, что это будет означать, – сказал Словен и тут же предупредил: – На идеальность решения я не претендую.

– Можно немного подумать и маленькую программку написать, – сказал Индевять. – Она буквально в одну строчку будет. Я как раз до этого контракта с Эйзентрегером писал такую, помните, когда баг с битсквоттингом доменов появился? Только, по-моему, это чушь собачья, а не двоичный код.

Андерс посмотрел на Лекса. Тот не ответил, зато Лиска снова сумничала:

– Кстати, еще это похоже на азбуку Морзе. Надо только понять, что точка, а что тире.

– Активация спутника! – беспомощно восклицал француз, меряя комнату шагами. – Ответь, тупой ублюдок!

Лекс посмотрел на листок бумаги и подумал, что зря исчеркал его цифрами, которые, скорее всего, ничего не значат.

– Все, – сообщил Индевять, имея в виду, что установка файлов завершена.

Экран, на который спутник Жана выводил по просьбе хозяина визуальную информацию, вдруг погас, а через секунду снова загорелся. Будто шнур из питания выдернули и снова воткнули. А после этого стал моргать, как обычно бывает с ламповыми мониторами при перебоях с питанием.

Только вот монитор был не ламповый, и перебоев с питанием не наблюдалось.

Алина, не шевелясь, смотрела на него. В отличие от монитора, она не моргала и больше походила на памятник, чем на человека.

– А это на что похоже? – растерянно спросил Жан. – Тоже на двоичный код?

– Стенографировать будешь? – поинтересовалась Лиска у Лекса.

Тот мрачно посмотрел на нее и стал наблюдать за Алиной.

Представление длилось около минуты, после чего с монитором снова все стало в порядке.

– Ну вот и поговорили, – хмыкнул Андерс. – Дружище, она точно не киборг?

– Заткнись, – порекомендовал ему Лекс.

Алина поднялась. Сделала шаг к выходу.

– Стой! – крикнул Жан и вздрогнул от неожиданности, потому что девушка повернулась на крик. – Ты куда?

Подняла руку, махнула ему и произнесла:

– Потуши огонь!

– Функция недоступна, – отрапортовал спутник на русском языке.

Девушка посмотрела на Лекса, улыбнулась, ноги ее подкосились, и она рухнула на пол, как мешок картошки.

Немка тут же заголосила, подхватила ее на руки и, растолкав хакеров, потащила девушку к себе в блок. Ее никто и не пытался остановить.

– Спутник, ты меня слышишь? – осторожно спросил Жан.

– Да, слышимость хорошая, – подтвердил уже на французском голос исина.

– Что это только что было?

– Уточни вопрос.

– Что за файлы ты скачал?

– Утилиты, необходимые для обработки запроса.

– Какого запроса? Кто его сделал? Я?

– Доступ к информации возможен после обработки запроса. Приступить к обработке?

Жан вопросительно посмотрел на Лекса.

– Ну да, пусть обрабатывает, – кивнул Лекс.

– Да, начинай обрабатывать.

– Расчетное время восемнадцать часов.

Хакеры переглянулись.

– Вау, – сказал Индевять и почесал затылок. – Я пошел спать.

А утром за девушкой приехали. Точнее, приплыли на двух бронекатерах, похожих на маленькие, но очень грозные ледоколы.

Пожилой тип в штатском с козлиной бородкой и пять молодых русоволосых девок в военных комбезах. Выправка у них тоже была военной.

И началось нечто странное.

Лекс всего лишь попытался объяснить, что девушка должна остаться здесь до вечера, потому что участвует в эксперименте, который проводит господин…

Красивые девки, вытащив не менее красивые автоматы, пинками уложили всех хакеров на землю, где они пролежали, пока козлобород вместе с няней и Алиной не добрались до катеров. Тогда базу покинули и эти отмороженные валькирии, а Андерс, облизывая языком разбитую губу, посоветовал Лексу быстрее связаться с Эйзентрегером.

Эйзентрегер стал доступен через полчаса. Штурмбанфюрер к этому времени уже знал об инциденте, и голос его был донельзя раздраженный.

– Для нее сделали исключение, отправляя лечиться на нашу базу в Арктике.

– И поэтому за ней прислали вооруженный отряд? Почему нельзя было оставить ее всего лишь на полдня?

– Алина тяжело больна. Ее болезнь прогрессирует, вчера ей стало хуже…

– С ней что-то произошло вчера, перед тем как она потеряла сознание. Она среагировала на оклик, а раньше такого не было.

– Ее состояние ухудшилось, – раздраженно повторил Эйзентрегер.

– И утром она выглядела нормальной.

– Наш разговор приобретает форму бессмысленного спора. У меня есть отчеты специалистов о том, что ей немедленно нужна помощь, а ты утверждаешь, что у нее все хорошо. Она на пути к базе, где ей спасут жизнь. Продолжай работать и на связь выходи, если будет что-то связанное с вашими разработками. Поверь, мне очень дорого обходится одна минута такого разговора.

– Вы знаете, что ее действия спровоцировали ошибку в работе исина? Надеюсь, вы понимаете значение ошибки в любой системе, ранее считавшейся идеальной?

– Знаю и понимаю, – ответил Эйзентрегер.

– И тем не менее вы решили, что ей надо помочь в ущерб вашему проекту? Какой благородный поступок, – кивнул Лекс. – Ваше сердце преисполнилось состраданием к девушке?

– Обещаю, что я сделаю все возможное, чтобы вернуть Алину в самое ближайшее время, – жестко прервал Эйзентрегер парня. – Выходи на связь, только если у вас что-то получится.

Штурмбанфюрер не врал, когда говорил, что сделает все возможное. Он уже сделал все возможное, чтобы девушка осталась. Еще несколько часов назад. Едва только узнал, что Алина может каким-то образом помочь одному из его проектов, с которым он связывал большие надежды.

Лотар Эйзентрегер связался с «Ультима Туле» и попытался выяснить, насколько сильно им нужна эта девушка.

Ответили категорично. Девушка должна быть в Арктике. Немедленно. Любой ценой.