Текст книги "Паутина"
Автор книги: Александр Чубарьян
Жанр:
Киберпанк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)
Глава 22. А мне здесь нравится!
Форте-дей-Марми – Ватикан, Италия, сентябрь 2007 года
– Мне нравится здесь находиться, – заявила Исин во время одной из активаций. – Рекомендую чаще включать коммуникатор.
– Здесь – это где? – недоуменно спросил Ник.
– Здесь, в Форте-дей-Марми.
– Прости, не понял? Повтори еще раз.
– Мне здесь нравится находиться, в Форте-дей-Марми.
Ник озадаченно хмыкнул.
– Ты считаешь, что ты находишься в Форте?
– У тебя есть другое мнение?
– Да. Часть тебя находится в моем коммуникаторе, а часть на серверах, расположенных в России, Дании, Великобритании и еще в десятке стран. Ты не можешь говорить, что ты находишься в Форте-дей-Марми. Если, конечно, ты не отождествляешь себя с моим коммуникатором.
– Я отождествляю себя с тобой. Ты находишься в Форте-дей-Марми. Если в этот момент ты активируешь меня, то я тоже нахожусь в Форте-дей-Марми. Если бы во время активации ты находился, например, в Арктике, то…
– Достаточно, я понял.
– Рекомендую чаще включать коммуникатор. Мне нравится здесь находиться.
У Исин в последний месяц наблюдался некоторый сдвиг в сторону усиления безопасности. Виной тому были какие-то зловещие слухи, которые ползли по Сети. О том, что на некоторых хакеров некие международные организации разместили открытые контракты, и теперь по всему миру отряды наемников и частных сыщиков рыскали в поисках объектов заказа, убивая всех без разбора.
Два дня Исин при каждой активации рапортовала о появлении новых слухов, и два дня Ник пытался объяснить ей, что такие истории рождаются на кухнях под водку и пельмени, а потом запускаются в сеть, где обрастают новыми сплетнями, как затонувший пиратский корабль ракушками. Поняв, что объяснения не помогают, Ник просто запретил цитировать похожие слухи.
Исин вроде успокоилась, но теперь пыталась каждому месту на земле установить рейтинг безопасности.
По ее утверждению, Форте-дей-Марми был для Ника самым безопасным местом в Италии и одним из самых безопасных – в мире. Исин стала навязывать Нику какие-то экскурсии по местным достопримечательностям, подсовывая разные баннеры, но быстро перестала это делать, поняв, что Ника они не интересуют.
Теперь она занималась тонким троллингом с целью навязать свое мнение. Выглядело это примерно так. Ник спрашивал:
– Ты считаешь, что можешь испытывать удовольствие?
– К моему текущему состоянию больше подходит термин «удовлетворение». Ты понимаешь термин «удовлетворение»?
Если в этот момент Ник отвечал «нет», то его ждала нудная лекция по разъяснению термина с использованием всевозможных словарей. Если же он отвечал «да», то Исин начинала умничать до тех пор, пока не цеплялась к следующему слову.
– Ты понимаешь значение слова «любопытство»? Ты знаком с термином «логика»?
Проще было отключить коммуникатор и пореже его включать, игнорируя просьбы Исин.
Впрочем, в Форте Нику нравилось. Погода хорошая, городок чистый, люди вежливые и в чужие дела нос не сующие. Много русских, но без скотства, как в Турции. Местные жители – спокойные, вежливые, не гадящие на улицах в силу то ли воспитания, то ли местного менталитета.
Суета в городе наблюдалась только один раз. Недалеко от города нашли тело священника одной из местных церквей, и на пару дней в городе появилось чуть больше карабинеров, чем обычно. Неизвестно что произошло. Карлито озвучил несколько версий, обсуждавшихся в Форте: убийство, самоубийство и несчастный случай. Вау, сказал на это Ник, поняв, что инсайдерской информации у Карлито нет и не будет.
К хозяину дома, которого уже через неделю и Ник, и Хохол звали Костяном, каждый день приходила домработница. Стокилограммовая пожилая полячка с тремя бородавками и тремя подбородками убирала дом, готовила еду, много пела и употребляла много пива.
Любитель и сам чего-нибудь забодяжить на скорую руку, Ник как-то сунулся на кухню во время ее визита и был позорно изгнан – домработница даже хозяина не пускала на кухню, пока находилась в ней. Гремела там сковородками, кастрюлями и своей луженой глоткой. Только когда она покидала дом, позволялось заходить на кухню – в этот оазис стерильной чистоты из рекламы какого-нибудь моющего средства.
Она вкусно готовила, решая проблему с питанием на сто процентов. Но спустя некоторое время Ник перестал питаться дома и стал посещать рестораны в округе. Ему почему-то стало нравиться тратить деньги на дорогую еду. Мелкие радости жизни приносили ему удовольствие.
Заказов было много, вот что радовало по-крупному. Ник даже подумал подыскать еще людей в команду, но Исин неожиданно дала полезный совет, которым он воспользовался.
– Увеличь вознаграждение тем, кто на тебя работает, и попроси их работать больше и быстрее, – сказала она и спросила тут же: – Тебе надо объяснять смысловое значение слова «вознаграждение»?
Исин мыслила в нужном направлении. Ник написал сообщения своим анонимусам – работайте больше, и денег будет больше. Как, согласны? Готовы?
Все без исключения ответили согласием и подтверждением готовности. Клиентура увеличивалась, что называется, с каждым днем.
Никаких встреч в реале и прямых переговоров онлайн. Работа по частичной предоплате. Сроки выполнения заказа – самые быстрые на рынке. Стоимость – дорого. Не нравится? Ищите других.
Других не хотели. Хотели анонимусов. И были готовы платить любые деньги. Стоимость их услуг на рынке за последний месяц выросла почти в полтора раза.
– А есть места, где тебе не нравится находиться?
– Мне не понравится находиться в Ватикане.
– Хм… почему же?
– Я там буду испытывать тревогу. Я уже объясняла тебе смысл этого слова, ты запомнил?
– Да, запомнил. Можешь не переживать, когда я буду находиться в Ватикане, тебе не грозит активация.
– Мне нравится здесь. Пока ты находишься в Форте-дей-Марми, включай, пожалуйста…
– Пока.
Па-па-па-пам.
Самое печальное, что ни с Колей, ни с Пашей больше не удалось связаться. Братья игнорировали все запросы и сообщения, которые Ник им отсылал.
В остальном все складывалось как нельзя лучше. Во всяком случае, именно так считал Хохол.
Для него это было оплачиваемым отпуском. Целыми днями Хохол тусил на местных пляжах, снимал девочек, бухал и веселился. Костян-Карлито, как мог, помогал ему в этом, и только Ник почти весь месяц провел дома, продолжая работать и периодически лениво споря с Исином насчет очередного термина. Лениво – потому что это было бесполезно. У каждого слова всегда много значений, и программа с легкостью выбирала именно те, которые ей выгодно использовать.
Сейчас Исин напоминала поведением сетевого тролля – одного из тех, что всеми правдами и неправдами провоцируют споры на форумах и в «уютных дняфках». И, сдавалось, цель ее была в том, чтобы обнаружить безграмотность Ника.
– Тебе нравится находиться в Форте-дей-Марми?
– Нет.
Специально так ответил. С троллями только так и надо. Ну, то есть с троллями вообще не стоит общаться, но здесь это не прокатит. Не будет вопросов и ответов, не будет общения и споров – не будет развития. А без развития Исин будет всего лишь обычной поисковой программой, не всегда справляющейся с заданиями.
– Назови причины, по которым тебе не нравится этот город?
– Нет причин, по которым он бы мне нравился.
– Мне здесь нравится.
– Я уже это слышал. Еще раз скажешь, что тебе здесь нравится, и я отключу коммуникатор.
– Назови места, где тебе нравилось находиться.
– Ну… – Ник задумался.
По всему выходило, что ему нигде не нравилось. Да он нигде особо долго и не задерживался.
– Места, с которыми у тебя связаны приятные воспоминания, не являются местами, где тебе нравится находиться? – пришла Исин на помощь.
Приятные воспоминания… где они были? В Питере? В Москве?
В Ростове-на-Дону, где они с Синкой полгода были вместе? Он был недавно в Ростове и в тех местах, где они бывали вместе. Никаких приятных воспоминаний, только тоска и совсем чуть-чуть – злость.
Встреча с папой римским должна была состояться пятнадцатого сентября. Об этом Ника предупредили за неделю. Приехали два человека, один из которых вполне сносно говорил на русском. Он сказал, что будет переводчиком на встрече, объяснил, где и как она пройдет, что во время встречи можно делать, а чего нельзя, уточнил дресс-код – в общем, провел краткий инструктаж по технике безопасности.
К этому времени Ник уже знал про нынешнего папу, Бенедикта Шестнадцатого, больше, чем тот знал о себе сам. Преувеличение, конечно же, и тем не менее. Ник собирал информацию о папе в промежутках между работой – сетевые слухи и сплетни, кое-какие недорогие данные у Синдиката. Просто чтобы понять, что он за человек.
Конечно же, ничего не понял. Завеса тайны, окутывавшая не только самого папу, но и весь Ватикан, была настолько тяжелой, что приподнять ее и посмотреть за кулисы стоило очень и очень дорого.
За несколько дней до встречи Ник начал потихоньку волноваться. Без лишней паники, обычное волнение перед свиданием с высокопоставленным лицом. Однако за день до аудиенции волнение усилилось настолько, что Ник полночи заснуть не мог, ворочался в ожидании, осознавая, что встреча все же будет не просто с «высокопоставленным лицом», а с главой всей католической церкви. Даже не верилось, что это все же произойдет.
Ранним утром пятнадцатого сентября в Форте-дей-Марми въехал лимузин с обычными итальянскими номерами и, прокатившись по нескольким улочкам, остановился возле дома Карлито.
Хозяин и Хохол спали мертвецким сном после очередной гулянки.
– Проверь номера. – Ник продиктовал номера лимузина.
Он возился с галстуком, надевая его впервые со времен офисной службы в «Майле». И думал о том, что ненавидит галстуки.
– Машина зарегистрирована на пресс-службу Ватикана. Ответственное лицо Серджи Пимонно. Официальных данных нет, собрать информацию о нем из недостоверных источников?
– Нет, – отрезал Ник. Еще не хватало перед важной встречей собирать слухи о каких-то водителях, или кем там этот Пимонно является.
– Ты отправляешься в Ватикан? – спросила Исин.
– Да. На встречу с папой римским, главой католической церкви. Тебе знакомы эти слова? – не удержался и съязвил Ник.
– Да, знакомы. По неподтвержденной информации папа римский Бенедикт Шестнадцатый сейчас находится на острове Джекил, на неофициальной и очень засекреченной встрече.
– Чего? – вздрогнул Ник. – Какая еще встреча?
– Нет информации по данному запросу. Согласно официальному расписанию, сегодня папа находится в Ватикане и принимает посетителей.
– Вот то-то же. Сначала официальные источники проверяй, а потом слухи.
– Анализ слухов дает больше достоверной информации, чем официальные источники.
– Только не умничай, ладно? – пробурчал Ник, заканчивая возиться с галстуком.
– Входящее сообщение на инбокс точка джоуп джоуп точка…
– От кого?
– Отправитель код семь пять два два один два…
Всего двенадцать цифр. Так подписывается один из самых крупных заказчиков модификаций.
Ник называл его Банкиром – потому что все заказы его были ориентированы на сервера мелких банков. Скорее всего, заказчик – агент какого-то крупного банковского конгломерата. Он всегда платил в срок и всегда соглашался на увеличение гонорара.
– Открой сообщение.
С галстуком борьба наконец завершилась. Пора было выходить, но уж очень интересно было, что пришло от Банкира.
– Читай, не тяни резину, меня ждут.
– Один ноль один один один ноль…
– Ты издеваешься? – разозлился Ник. – Или хочешь, чтобы я опоздал? Перекодируй, или я отключу тебя и сам полезу в ящик.
– Согласен плюс двадцать пять, – продиктовала Исин расшифрованное сообщение. – Почта четыре.
Речь шла о новом заказе и согласии на то, что цена вырастет на двадцать пять процентов. Хорошие новости, приятно, когда тебя ценят на мировом рынке.
– Отлично! – Ник расплылся в улыбке, посмотрел на костюм в зеркало и шагнул к выходу.
– Тебе нельзя покидать Форте-дей-Марми.
– Почему? Потому что тебе здесь нравится?
– Потому что мне не нравится в Ватикане.
– А мне нравится.
– По каким признакам тебе нра…
– Пока.
Па-па-па-пам.
Ник вышел на улицу, подошел к лимузину. Старый седовласый шофер в форменной одежде и фуражке открыл ему дверь, словно большому боссу.
Нику это понравилось, хотя раньше в подобные моменты он чувствовал себя не в своей тарелке. Поблагодарив на ломаном итальянском, Ник сел, постаравшись самостоятельно закрыть за собой дверь.
В салоне уже сидел переводчик. Пока ехали, он еще раз проинструктировал Ника. И это тоже не понравилось Нику, точнее, то, как он это сделал. Равнодушно, с ленцой, словно речь шла не о встрече с папой римским, а о покупке собачьих консервов.
– Вас проверят на входе. Никаких электронных или механических устройств, ручки, ключи, все это придется сдать. Вас проведут в приемную, где вам придется подождать некоторое время, – сказал он, – я не могу сказать сколько именно, вас позовут. Вы будете сидеть за столом. Еще раз напоминаю: во время разговора не стоит повышать голос или пытаться пойти на близкий контакт. Как только ваш собеседник решит, что разговор окончен, вы встанете и покинете кабинет.
– Мой собеседник? – удивился Ник таким словам и уточнил: – Вы имеете в виду папу римского?
– Да, конечно, – подтвердил переводчик.
Нику не понравился тон переводчика и то, как он отвернулся в сторону во время ответа.
Вскоре выяснилось, что переводчик солгал.
Ник достаточно просмотрел материалов по кардиналу Ратцингеру, ставшему недавно главой Ватикана и всего католического мира. И прекрасно знал, как тот выглядит.
За столом в кабинете сидел совсем другой человек.
Гораздо моложе, полнее, с легкой щетиной и слегка развязными манерами, совершенно не свойственными служителю церкви.
Он даже одет был в штатское, а не в церковную одежду.
– Меня зовут Серджи Пиммоно, – сказал он, произнеся фамилию с ударением на первый слог. – С моим помощником Артуро вы уже знакомы, он мое доверенное лицо и будет выполнять роль переводчика. Я вас слушаю.
– Я думал, что встречусь с папой, – сказал Ник.
– Вам нужна встреча с папой или ответы на вопросы? – спросил Серджи и чуть подался вперед.
Ник посмотрел ему в глаза и понял, что они разного цвета. А потом он глянул вниз и увидел в руке Серджи фигурку из серебристого металла – зверька, похожего на лису.
И подумал, что сейчас он готов согласиться с Исин – ему здесь тоже не нравилось.
Глава 23. Функция недоступна
Где-то в Гренландии, осень 2007 года
Всю неделю Алина вместе со своей новой немецкой няней прожила в соседнем блоке. Каждый день ее выгуливали, словно собачку. Три раза в сутки. Ровно по часу она шла, чуть спотыкаясь, под ручку с немкой, гуляла кругами. Шестьдесят минут. Три раза в день. Утром, днем и вечером. По кругу во дворе между блоков. По грязному льду, земле и редким травинкам, едва пробившимся из земли.
Женщины шли медленно и не всегда с одинаковой скоростью, но всегда на исходе пятьдесят девятой минуты оказывались рядом с блоком охраны, в котором им было отведено самое большое помещение.
Никто, кроме Лекса, не знал их имен, поэтому им дали прозвища. Безобидные, хотя и забавные. Немку называли Мамой Чолли, а девушку – Синдереллой, Золушкой. Она, кстати, со своей обритой головой больше походила на узника Дахау, чем на героиню сказки Шарля Перро.
За исключением этих прогулок, по которым можно было сверять часы, Алина никогда не покидала блока. Возможно, поэтому они стали среди хакеров объектом ставок. Сначала в шутку, а потом один из приятелей Индевять несколько переборщил: ляпнул что-то обидное в адрес девчонки. Пока Лекс осмысливал перевод и до него только доходило, что за такие слова следует дать в нос, внезапно на болтуна накинулся Словен. Все эти дни молчавший и не принимавший, как и Лекс, участия в ставках, он внезапно не выдержал, сначала стал выкрикивать ругательства, а потом и вовсе полез в драку.
На самом деле все, что копилось внутри у Словена, требовало выхода, вот он и сорвался.
А Лекс после этого случая вдруг понял, что прошла уже неделя, а он ни разу не подошел к Алине.
Эта неделя была слишком богата на события, и если Лекс и вспоминал про Алину, то только во время ее прогулок во дворе. Все остальное время они настраивали оборудование, а потом наблюдали за тем, что исполняет спутник, принадлежащий Жану, – и офигевали.
Спутник общался, словно был живым человеком. Андерс назвал его Кибер-Пиноккио. Спутник выдавал на-гора шутки, общаясь с Жаном и выполняя любые поисковые запросы. К сожалению, спутник не воспринимал других людей и никак не реагировал на них, поэтому общением с ним происходило только через Жана.
Ему пришлось поступиться своими правилами. Практически в течение всего дня француз находился в общей комнате и выполнял роль модема между хакерами и своим исином.
Спутник действительно мог определять литы, мог регистрироваться на некоторых простых ресурсах и быстро учился обходить капчу – краеугольный камень всего антифлуда и борьбы с ботами.
Но спутник не мог делать того, что было нужно хакерам, – научиться программировать. Он вообще ничему не мог научиться, кроме общения и поиска.
– Функция недоступна, повторите запрос позднее, – неизменно отвечал исин на разнообразные запросы Жана и обычно добавлял какую-нибудь смешную шутку, словно подчеркивая тем самым, что является полной противоположностью своего хозяина: – Функция недоступна. Найти необходимых программистов на форумах работорговцев?
Последние дни они изучали логи, которые вел спутник, и трафик между клиентом и серверами, где были установлены части искусственного интеллекта. Пытались понять, как исин обучается, что происходит с ним, когда он получает новую информацию о своем хозяине.
Лекс постепенно снова стал думать о том, что у них ничего не получится, и депрессивное настроение хотя и не наступило, но уже замаячило где-то на соседней сопке, постепенно приближаясь к Лексу.
И тут произошла ссора из-за Алины, и Лекс вспомнил, что минула уже неделя, а он до сих пор ни разу не подошел к ней.
Не сегодня-завтра ее увезут, так что надо бы подойти. Хотя бы для того, чтобы еще раз посмотреть на нее и убедиться в том, что она нисколько не похожа на Синку.
И когда Словена успокоили, а болтун взял свои слова обратно, Лекс велел всем заниматься работой, а сам направился к блоку охраны.
На базе у хакеров была полная свобода перемещений, но всякий раз, когда они приближались к блоку охраны, появлялся кто-то из службы безопасности, кто довольно навязчиво наблюдал за целью визита в блок.
Так случилось и в этот раз. Едва Лекс вошел в блок, он остановился и подождал несколько секунд. Следом вбежал один из охранников, наткнувшись на Лекса, сделал вид, что забыл что-то, и стал рыться в ящике у входа.
Видимо, Эйзентрегер запретил им активное вмешательство и объяснил, что они здесь всего лишь в качестве обслуги.
Лекс уверенно шагнул вперед, он знал, где находятся Алина и ее новая прекрасная няня. Толкнул дверь, выяснив, что она заперта, постучал. Открыла, разумеется, няня.
– Здрасте, – кивнул Лекс, понимая, что решение прийти сюда было настолько спонтанным, что он не знает, что сказать. – Я к Алине, проведать… – Он осекся, поняв, что немка стоит без наушников и почти наверняка не понимает ни слова.
В коридоре показался охранник – теперь он изучал кусок плиты ДСП, прислоненный к стене.
– Алина, – показал пальцем Лекс за спину немки. Потом ткнул себя в грудь: – Я ее друг. Камрад.
В тот момент почему-то захотелось, чтобы она захлопнула дверь.
И тогда можно было бы с чистой совестью выплеснуть всю злость в сторону Эйзентрегера.
Но немка, дослушав тираду Лекса, несколько секунд колебалась, а затем шагнула в сторону, пропуская парня.
Алина сидела на кровати перед раскладным столиком, бесцельно водила руками по поверхности и по обыкновению что-то шептала.
Лекс подошел поближе, девушка никак не отреагировала.
– Семь-я, семь-я, семь-я, – или что-то в этом роде.
– Привет, Алина, – махнул парень рукой.
Ноль реакции.
– Как дела?
Запрашиваемая функция недоступна.
– Ты что тут делаешь?
На пороге стоял Андерс. За его спиной маячило лицо охранника.
– Да так… знакомую одну проведываю.
– Золушка? Она что, твоя знакомая? – удивился Андерс.
– В некотором смысле.
Лекс посмотрел на девушку, тяжело вздохнул. Зря, наверное, он сюда пришел.
– Дружище, нам поговорить надо.
– Срочно?
– Нет, терпит, конечно. Слушай, я и не знал, что ты с ней знаком. Ты поэтому злился, когда парни спорили на время?
Лекс еще раз посмотрел на Алину, мысленно махнул рукой и пошел к выходу.
– Да я вроде не злился, – сказал на ходу, огибая няню, исполином стоящую у входа.
– Злился, дружище, я заметил. Ты когда…
– Семь-пять! – вдруг выкрикнула девушка и махнула рукой перед своим лицом. – Семь-пять! Семь-пять!
Вид у нее сейчас был особенно ужасен – худая, почти лысая, смотрящая в одну точку перед собой и выкрикивающая что-то. Успокоилась быстро. И сказала что-то вроде «ква-ква».
Лекс остановился, бросил на нее еще один взгляд, на этот раз прощальный. И вышел.
– Один-ква! – донеслось ему в спину, прежде чем немка захлопнула за ними дверь.
Охранник направился к выходу, но покидать блок не спешил, снова тусил у входа рядом с куском ДСП.
– Пошли отсюда, – буркнул Лекс. – О чем ты там хотел поговорить?
– А кто она тебе? – спросил Андерс, задержавшись в коридоре.
– Соседка.
– Просто соседка?
– Да, просто соседка. Пошли отсюда, меня этот вертухай выбешивает своей наблюдательностью.
Они покинули блок, вышли на улицу. По обыкновению, сняли наушники. Андерс выглядел немного… да что там немного – сильно озадаченным.
– Так о чем поговорить ты хотел? – спросил Лекс.
– Ну… даже не знаю… – хмыкнул Андерс. – Сначала я хотел сказать тебе, что получил новый гонорар от заказчика. Ну, того, кто оплатил контракт на твою охрану. Контракт продлен еще на полгода и все такое.
– Сначала?
– Да, сначала. А теперь я хочу поговорить о другом. О твоей знакомой. Соседке.
– В чем проблема?
– Когда мы выходили, она назвала несколько цифр. Семь, пять, два, два, один, два. Я как-то не сразу понял, а потом Мама Чолли закрыла дверь, и дальше я не расслышал.
– И эти цифры…
– Первые цифры подписи моего заказчика. Того неизвестного, кто платит мне за твою охрану. Забавное совпадение, если это совпадение. Кстати, ее завтра увозят, я слышал, как охранники говорили.
Через полминуты Лекс снова стучался в знакомую дверь.
– Я хочу с ней погулять, – сказал он, потом, вспомнив, потянулся за наушником.
– Мир геен зи шпацирен, – сказал Андерс немке. – Мит медхен .
– Найн! – громко крикнула немка.
«Нет» в переводчике прозвучало гораздо тише.
– А Эйзентрегеру тоже скажешь найн? Переведи ей, скажи, что я сейчас такой кипеш подниму! – Оставив Андерса разбираться с немкой, Лекс подошел к Алине, взял ее за руку. Рука была холодной и безвольной. – Алина, пойдем гулять. Гулять.
Она просто сидела, молчала и смотрела в одну точку.
Запрашиваемая функция недоступна.
– Вставай. Пойдем гулять. Не бойся, пойдем.
Лекс чуть потянул руку, девушка не шелохнулась. Ну глупо же будет упереться в кровать и дернуть со всей силы?
– Ты можешь вывести ее наружу? – Лекс повернулся к немке. – Спроси у нее, пусть она выведет ее наружу. Переведи.
Андерс перевел.
– Нет, она сама выходит в строго установленные часы, – ответила немка. – Утро, день, вечер. Ждите вечер. Осталось два часа. Сейчас уходите. Нельзя. Терапия.
– Андерс! – скомандовал Лекс. – Назови все цифры. Ну, подпись. Ей, – он кивнул на девушку. – Давай, по порядку.
– Семь, пять, два, два… – начал громко перечислять Андерс. Назвал все двенадцать цифр, но никаких изменений в поведении Алины не произошло.
– Ладно, – сказал Лекс. – Подождем два часа.
А когда он направился к выходу, девушка вдруг встала и, сильно шаркая ногами, медленно пошла вслед за ним.
Все столпились у окон, выходящих во двор базы, и только Лиска рискнула выйти наружу, чтобы вместе с присоединившимся к ней Андерсом наблюдать, как Лекс идет по двору рядом с Золушкой.
Алина молчала. Чуть выгнув ноги, хромала рядом с Лексом, смотря вниз.
Немка держалась поблизости, на расстоянии нескольких метров. Достаточно для того, чтобы говорить так, чтобы она не услышала.
– Тебя отправят на базу, где тебя вылечат, – говорил Лекс. – Потом ты вернешься домой, и все будет хорошо. Не понимаешь? И хорошо, что не понимаешь. Если бы ты понимала, что происходит, тебе, наверное, было бы страшно. А сейчас, я смотрю, ты ничего не боишься. Я тоже не боюсь.
– Не боюсь, – вдруг сказала девушка.
– Ты понимаешь меня? – обрадовался Лекс.
– Не боюсь. Боюсь. Не боюсь… – Она снова начала бормотать под нос слова.
– Ну, ясно, – вздохнул Лекс.
Они приближались к общему блоку. На его пороге расположились Андерс и Лиска. Девушка вместо куртки куталась в плед.
– Андерс сказал, что это твоя знакомая, – произнесла Лиска, когда они подошли ближе.
– Что-то вроде того.
– Это аутизм?
– Нет. Кажется, нет, – неуверенно сказал Лекс. – Что-то другое… вроде бы. Но не аутизм.
– Похоже на аутизм, – сказал Андерс. – Смотрели «Шестое чувство» с Уиллисом? Там один мальчик мог видеть души мертвых людей и…
Лиска пнула его, и Андерс замолчал.
– Боюсь. Не боюсь. Боюсь. Не боюсь.
– Она попала в аварию, – уклончиво ответил Лекс. – И после аварии…
– Того? – Лиска повертела ладонью у головы.
– Сама ты того. У нее родители погибли… Блин, чего вы вылезли вообще? Идите работать! И вы тоже, – Лекс погрозил в окно, которое тут же опустело.
Ни Андерс, ни Лиска даже не пошевелились.
– Ну и чего вы расселись… эй, ты куда? Алина?
Алина остановилась напротив них, потом шагнула в сторону крыльца. Немка засеменила рядом. Андерс и Лиска расступились, и Алина, поддерживаемая Лексом, поднялась по крыльцу.
– Боюсь. Не боюсь. Боюсь. Не боюсь.
– Любит. Не любит. Любит… – в одной руке Андерс держал воображаемую ромашку, другой отрывал воображаемые лепестки.
– Да заткнись ты. – Лиска снова пнула Андерса, и тот покорно замолчал. – Леш, она нас понимает?
Лекс покачал головой.
– Нет. Эйзентрегер обещал помочь. У них вроде бы есть специалисты. Куда она идет?
– Боюсь. Не боюсь. Боюсь. – Алина замолчала, едва переступила порог «рабочей комнаты» – той, где происходило общение с исином француза.
Ее там не сразу заметили. Отлипнув от окна, хакеры вернулись к стене, увешанной мониторами. В центре плазма двести шестнадцать, с логотипом «Андроида» и заставкой активированного исина. Ее окружали два десятка мониторов поменьше, на них в прямом эфире демонстрировались все изменения, происходящие со спутником, который старательно подстраивался под запросы своего хозяина.
Жан сделал исину запрос найти самый лучший интернет-мем про Чака Норриса и его знаменитый удар с разворота. Самую лучшую шутку. По мнению Жана.
Теперь француз, развалившись на кресле, лениво отвергал все варианты, в то время как Словен, Индевять и еще пара парней следили за происходящими изменениями в коде.
– Согласно рейтингу форума Соулхантер следующая шутка занимает лидирующую позицию, – прозвучал голос исина из колонок, вмонтированных в плазму. – Если Чак Норрис сделает удар с разворота…
Переводчик исправно ретранслировал речь в наушники, переведя с французского в более удобный Лексу формат.
– Стоп, стоп! Мне не нужны рейтинги соулхантеров, – сказал Жан. – Мне нужна лучшая шутка по моему рейтингу, а не рейтингу с какого-то форума.
– Я пытаюсь определить критерии твоего рейтинга.
– Ты пытаешься повлиять на мое мнение, ссылаясь на источники.
Я не хочу знать, кто еще согласен с моим мнением. Называй только шутку.
– Если Чак Норрис сделает удар с разворота, находясь в Арктике, она станет Антарктикой.
– Не нравится.
– Ты можешь оценить эту шутку?
– Не могу. Она не вызвала во мне никаких эмоций. Ищи следующую. Упс. Добрый вечер.
Жан замолчал, глядя в сторону входа, за ним посмотрели и остальные.
Секунд десять в комнате стояла тишина, затем голос исина произнес:
– Каждый самурай должен сделать сеппуку, узнав о существовании удара с разворота.
– Пауза, – скомандовал Жан и спросил у Лекса: – Что она тут делает?
– Зашла услышать твой вопрос.
– Какой вопрос? – не понял француз.
– «Что она тут делает?» К сожалению, она не сможет тебе ответить.
Алина сделала несколько шагов вперед и подошла к стене с мониторами. Только здесь она подняла голову и теперь смотрела прямо перед собой.
– Андерс сказал, что ты ее знаешь, – сказал Индевять. – Подружка?
Лиска при этих словах почему-то покраснела.
– Моя сестра, – ответил Лекс.
– У нее аутизм? – спросил Словен.
– Нет. У вас какие-то проблемы?
– Никаких проблем, – поднял руки Индевять. – Жан!
– Спутник, активация, – скомандовал француз. – Повтори последнюю шутку.
– Каждый самурай должен сделать сеппуку, узнав о существовании удара с разворота, – продиктовал спутник.
– Это лучшая шутка с канала аниме? – поморщился Жан.
Индевять тут же замахал на него руками, чтобы он не вступал в беседу с исином.
– Уточняю: ты хочешь узнать историю возникновения шутки или источник, в котором она занимает лидирующую позицию?
– Ни то и ни другое, – быстро ответил Жан. – Шутка не нравится. Ищи следующую.
– Потуши огонь.
– Функция недоступна.
На все команды Жана, которые спутник принципиально не мог выполнить – а это были, в общем-то, любые команды, не связанные с поиском информации, – следовал такой ответ. Функция недоступна.
Но только на команды, которые отдавал хозяин спутника. Если такую команду отдавал кто-то другой, спутник на нее вообще не реагировал.
До того момента, как Алина не произнесла:
– Потуши огонь.
– Функция недоступна.
– Потуши огонь.
– Функция недоступна.
– Потуши огонь.
– Стоп, стоп! Пауза. Режим паузы! – воскликнул Жан и, вскочив с кресла, очумело уставился на Алину: – Как он тебя слышит?
Алина замолчала. Потом повернулась и направилась к выходу.
– Эй! – Жан дотронулся до ее плеча, немка тут же протиснулась вперед и отпихнула француза. – Стой!
– Она тебя не понимает, – сказал Лекс. – Оставь ее.
– Не оставлю! Эй!
Немка с Алиной уже вышли за порог, Жан бросился за ними и наткнулся на Лекса.
– Оставь ее. Давайте работать.
– Ее надо вернуть, – к ним подошел Индевять.
– Не надо ее возвращать, – сказал Лекс.
– Ты что, идиот? – осведомился Жан. – Очнись! Эта твоя подружка только что хакнула мой спутник! Верни ее обратно, мы должны понять, как она это сделала.
И только теперь до Лекса дошло, как ответил исин. Фраза «Функция недоступна», сопровождавшаяся уже давно раздражающим звоном, была произнесена по-русски.
Которую переводчик зачем-то повторил на том же языке.