355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Александр Чубарьян » Паутина » Текст книги (страница 2)
Паутина
  • Текст добавлен: 28 сентября 2016, 23:38

Текст книги "Паутина"


Автор книги: Александр Чубарьян


Жанр:

   

Киберпанк


сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

Глава 2. Лиска

Москва, март 2007 года

Ты убрала игрушки в своей комнате?

Ты почистила зубы?

Ты помыла посуду?

Ты сделала домашнее задание?

Ты подготовилась к экзаменам?

Ты сдала сессию?

А еще:

Не сиди долго за компьютером, зрение испортишь.

Не гуляй поздно, мать волнуется.

Не смотри эти дурацкие фильмы, в них одно насилие.

Не дружи с Геркой, он плохой.

Не надевай эту короткую юбку, выглядишь как проститутка.

Слушай папу, слушай маму. Слушай отца, слушай мать. Бабушка тебе что сказала? А ты почему не сделала… бла-бла-бла… Зачем, почему, как ты могла, как тебе не стыдно… Лиза, ну когда же ты повзрослеешь…

Да никогда!

Лиска терпела все это с самого детства. Постоянные одергивания, поправления, наставления, нравоучения. Думала, что все прекратится, когда она окончит школу, потом надеялась, что прекратится, когда поступит в институт… не закончилось, не прекратилось.

Ее считали немного ненормальной, хотя, конечно, вслух этого не говорили. В понимание родителей о нормальности не вписывалась девочка, которую интересуют ассемблер и история эльфов, а настольной книгой являются экслеровские «Записки невесты программиста».

Когда отец впервые услышал о том, что Лиска увлекается ролевыми играми, то, не разобрав, о чем речь, пообещал ее выпороть. Потом, правда, до него дошло, что речь идет не о сантехниках и монахинях, но мнение свое не изменил.

Интернет родители искренне считали рассадником зла и похоти. Лиске не запрещали пользоваться компьютером, но всякий раз капали на мозги, шпыняя ее неприятными намеками на то, что, если все так будет продолжаться и дальше, она плохо кончит.

А сейчас что, все хорошо?

С Лексом она познакомилась, когда училась на втором курсе. Приближалась зимняя сессия, некоторые преподы чуть ли не в открытую заявляли, что без денег тройки и зачеты получат только лучшие из лучших. У Лиски благополучно было только с информатикой и английским, а все остальные предметы… короче, были нужны деньги. И желательно побольше, поскольку у Лиски появилась новая мечта – снять квартиру и убраться подальше от нравоучений.

Тут и подвернулся Лекс со своим тестовым заданием, выполнив которое Лиска получила свой первый гонорар. Потом еще задание, еще… потом Лиска удостоилась личной встречи, на которой Лекс обрисовал ее будущее, если она «бросит учебу и займется делом».

Зимнюю сессию Лиска не сдала. Хотя родителей, конечно же, заверила в обратном. Одновременно сообщила еще одну новость: объявила, что уходит из дома. Будет снимать квартиру вместе с подружкой, потому что институт близко и заниматься вдвоем легче.

Мать – в слезы, отец – за валокордин, бабушка хранила суровое молчание, в котором читалось неодобрение, чуть ли не презрение. Но Лиска стояла на своем и в конце концов все же покинула отчий дом. Не хлопнув дверью, но с обидами.

Она появлялась дома примерно раз в месяц, отвечала на тысячи вопросов, выслушивала тысячи увещеваний о том, что должна вернуться домой, и безуспешно пыталась доказать, что уже вполне взрослая, чтобы жить самостоятельно.

Возвращаться Лиска не собиралась ни за какие коврижки. Родители исправно трепали нервы во время телефонных разговоров и редких визитов, увеличивать продолжительность нервотрепок Лиске не хотелось.

Она завидовала Лексу – детдомовский сирота, не обязанный ни перед кем отчитываться за свои действия, свободный от опеки, независимый. Хотя сам Лекс явно был иного мнения. Впрочем, он предпочитал не распространяться на эту тему. Едва Лиска пыталась пожаловаться на свою «тяжкую долю», он лишь пожимал плечами и переводил разговор в другое русло.

Впрочем, Лекс вообще не разговаривал с Лиской на какие-нибудь темы, не связанные с кланом и хакерскими делами. Со стороны могло даже показаться, что он избегал любого общения, если оно не было связано непосредственно с работой. И, странное дело, такое равнодушие не отталкивало Лиску, а наоборот, притягивало к нему.

Хотя, конечно, если бы Лекс согласился пойти сегодня вместе с ней в «Джаггернаут», то Лиска определенно была бы счастлива.

Кабак, названый в честь корабля орков из «Военного ремесла», находился на Новослободской в подвале девятиэтажки, в двадцати минутах ходьбы от метро. Это было заведение для своих, любой чужак здесь выглядел белой вороной и чувствовал себя как минимум неуютно. Не удивительно – тридцатипятилетний хозяин кабака, дварф Моррид, в миру Егор Жигулин по прозвищу Дед, делал клуб исключительно под себя и единомышленников.

Вечеринка была в самом разгаре. Сегодня здесь довольно большая движуха с соответствующей программой. Пиво рекой, барашек на вертеле, куча гостей из ближнего и дальнего зарубежья. Свои стихи читал Олег Груз, к полуночи ожидался Ноггано, с которым Дед не то чтобы корефанился, но был в достаточно приятельских отношениях. В другой день Лиска зависла бы здесь до утра, залившись до бровей пивом или какими-нибудь «аццкими коктейлями», но сегодня перед ней стояла другая задача.

– Лиска! Сколько лет, сколько зим!

Хозяин «Джаггернаута», коренастый бородач, и в самом деле напоминал гнома, даже когда был одет не в рубаху из мешковины, а в костюм от Гуччи стоимостью в полторы тысячи долларов. Напоминал не только внешне, но и характером – бесшабашным, разгульным.

Говорят, его дядя имел какой-то совместный бизнес с Виктором Бутом. Лиска не знала, правда это или нет, но у Жигулина всегда было хорошо с деньгами и, как следствие, с прекрасным настроением.

– Чистого неба тебе, Дед. Как сам?

– Спасибо дяде, все в поряде. Ты куда пропала вообще? На форуме не появляешься, на сходки не приходишь…

– Ну вот, пришла…

– Так сегодня ж не наши, сегодня у рубордов туса. – Дед обвел клуб рукой. – Глянь, тут одни кодеры-шмодеры, ни одного ролевика, кроме нас с тобой.

– Ага, я в курсе. Мне с Димоном поговорить надо, здесь он?

– Там, у сцены, Груза слушает.

Прорвавшись сквозь толпу незнакомых лиц, Лиска нашла Димона Руборда – одного из идеологов компьютерного форума, активиста, который и организовывал все московские сходки в реале.

Хотя они несколько раз уже виделись, Димон Лиску признал не сразу. Он был уже прилично поддатый и охотно выпивал с каждой знакомой и незнакомой мордой.

Все же узнал, обнялись-поцеловались, а когда Лиска сообщила, что есть важное дело, протрезвел и отвел ее подальше от динамиков, поближе к барной стойке.

– Рассказывай. И пей.

– Мне программист хороший нужен. Пить не хочу.

– Ну, тут кагбэ все хорошие программисты. Пей.

Он так и сказал, «кагбэ», что прозвучало как КГБ.

– Лиспер нужен.

– Есть лисперы. Пей. На трезвую с тобой никто говорить не будет. Здесь не пьют только мудаки из конторы, поэтому трезвым не верят. Давай, за то, чтобы все несвершенное свершилось, а несовершенное стало совершенным.

Димон чуть ли не насильно всучил Лиске «Б-52» и заставил выпить.

– Теперь рассказывай, что за тема?

Лиска в сочных красках описала предстоящую работу. Без подробностей, конечно. Так, в общих чертах – мол, денег немеряно, работа в команде профессионалов, возможно дальнейшее сотрудничество и т. д., и т. п.

Однако стоило ей намекнуть, что работа не вполне законная, как Димон тут же поскучнел и махнул рукой. Сказал неуверенно, даже с сожалением:

– Слушай, тут такое дело… Народ сейчас на легальных темах нормально зарабатывает, на криминал мало кто подписывается. Управление «К» гайки закручивает туго, они, как новые полномочия получили, коммерсов перестали прессовать и вроде как делом занялись… Не поверишь, тут больше половины людей на опен сорсе сидят. Каждый день в офис и обратно, на фрилансе уже никого и не осталось. Куда мир катится…

– Что, вообще никого нет?

– Не, ну есть, наверное, только… кого бы тебе присоветовать, даже не знаю.

Димон задумался, стал рассматривать толпу.

– Вон, видишь, парень в углу сидит?

За двухместным столиком сидел парень лет двадцати пяти, чем-то похожий на Лекса. Перед ним стояла кружка с пивом, но похоже, он к ней даже не притрагивался. Возился с коммуникатором, изредка поглядывая вокруг, но без особого интереса.

– Кто это?

– Из Питера пацанчик. Между прочим, один из разработчиков «Вконтакта». Сейчас вроде безработный.

– Разработчик? – скептически хмыкнула Лиска.

– Ведущим прогером был, – на полном серьезе пояснил Димон.

– А чего ж ушел?

Вопрос вполне закономерный, потому что действительно талантливые сотрудники, тем более ведущие программисты, из стремительно набирающих обороты компаний так просто не уходят. Их держат всеми доступными способами, и они не теряют работу, разве что им предложат что-то более высокооплачиваемое. Другими словами, ведущий прогер «Вконтакта» никогда не станет безработным, это нонсенс.

– Ну… этого я не знаю и вряд ли узнаю. Но смысл в том, что до «Вконтакта» он хакерством промышлял. Только…

– Только что?

– Насколько я понял, он не работу ищет.

– А что же он ищет?

– Ну, он, я слышал, сюда из Питера приехал какую-то девушку найти.

– Как романтично, – пробормотала Лиска. – Больше никого не посоветуешь?

Димон пожал плечами. Судя по всему, больше он не знал, кого советовать. Как бы между делом он подвинулся к Лиске поближе, и девушка на всякий случай чуть отодвинулась. Она еще по прошлым сходкам помнила, что пьяный Димон являет собой микс из добродушного парня и сексуального маньяка.

– Даже не знаю. Знаешь что… – Димон сделал вид, что только что ему в голову пришла здравая мысль. – Мы можем поехать ко мне и обсудить…

Договорить он не успел. Тренькнула мобила (как только услышал в этом шуме), прогер полез за телефоном, а прочитав SMS, удивленно воскликнул:

– Ну надо же! На ловца и зверь бежит.

– В смысле?

– Алекс Андерс, не слышала про такого?

Лиска покачала головой.

– Не слышала. А должна была?

– Он в прошлом году тусил со спамерами из «Честера». Ну, те, которые на Бали уехали перед Новым годом. Писал им что-то на лиспе, говорили, что хорошо кодит.

– И где он?

– Скоро подъедет сюда. Думаю, это как раз тот, кто тебе нужен. Только…

– Только что? – устало повторила Лиска. – Тоже работу не ищет?

– Не, он как раз за любой движ, кроме голодовки. И кодит вроде бы хорошо. Только спамеры говорили, что он парень своеобразный, с тараканами в голове.

– Покажи мне хоть одного прогера без тараканов в голове? – хмыкнула Лиска. – Когда этот Андерс подъедет?

– Написал, что выехал и в течение часа будет.

– Ну, тогда, может, пока меня с этим питерцем познакомишь? – Лиска кивнула на сидящего в углу парня.

– Может, и познакомлю. Только сначала выпьем. За завершение незавершенного.

Скромного, сидящего в углу парня с коммуникатором звали Никас, и он действительно не искал работу. Точнее, он, может, и согласился бы, но едва Лиска намекнула, что работа выходит за рамки законодательства, покачал головой.

– С деньгами у меня все о'кей, – равнодушно сказал он. – Поэтому неинтересно. Но в любом случае спасибо за внимание.

Никас вроде как улыбался и пребывал в хорошем настроении, но когда Лиска посмотрела ему в глаза, то ей даже сделалось немного жутко. Молодой симпатичный парень, а глаза – как у старика, усталые, отрешенные.

И снова Лиска почему-то сравнила его с Лексом. Его голос, внешний вид… а еще, пока Лиска с ним разговаривала, ощутила то же самое волнение, которое обычно появлялось, когда она встречалась с Лексом.

И когда он отказался, Лиска почувствовала то же самое разочарование и сожаление, какое было сегодня, когда она предложила Лексу сходить в «Джаггернаут» вместе.

Зато второй кандидат в клан оказался именно тем, кто был нужен. Правда, когда Андерс появился, Лиска уже успела употребить около дюжины «Б-52» и выслушать несколько непристойных предложений от Димона.

Андерс, худой тип в возрасте от тридцати и выше, был с ног до головы покрыт татуировками, – они выглядывали из-под манжетов рубашки, из-за воротника.

Когда Димон подвел Андерса к Лиске, та посмотрела на его руки, на шею, потом заплетающимся языком поинтересовалась:

– За что сидел?

– Я не сидел, – обиделся Андерс. – Это же не тюремные портачки, а так, для красоты.

– Красиво, – пьяно подтвердила Лиска. – Это змея или дракон у тебя на шее?

– Это иероглиф. – обсуждать татуировки Андерс явно не хотел. – Что за тема у тебя?

Лиска в нескольких словах как смогла объяснила: надо сделать тестовое задание, и по итогам предстоит собеседование с главой клана.

Андерс согласился, почти не раздумывая. При этом не обратив никакого внимания на то, что тема незаконная, – ему действительно было все равно.

– Главное, чтобы было интересно и достойно. Ну, и чтобы бабло соответствовало.

Лиска заверила, что с этим все будет в порядке. Обменялись координатами для связи, после чего Андерс отправился тусить по клубу, а Лиска в состоянии штормового предупреждения стала искать дорогу домой.

У выхода ее нагнал Димон.

– Лиска, может, дашь, а? – спросил он, почему-то грустно. – Посмотри, блин, тут одни кобылы, а ты одна среди них принцесса.

– Не-а, Димон, не дам, – покачала головой Лиска. – Я вообще другого люблю и изменять ему не буду.

– Кто он? Скажи мне, и я его убью! – пафосно произнес Димон.

– Не, Димон. Тогда я убью тебя за него.

– Ну, пойдем тогда выпьем. За завершенство… свершенство… совершенство… Блин, все, пить больше нельзя. У меня тост – маркер… Лиска, не бросай меня!

– Бай-бай.

Чмокнув на прощанье Димона в щеку, Лиска вышла на ночную улицу.

Она тоже была сильно пьяна, и даже свежий воздух не отрезвил ее. Достала мобильник, набрала номер главы клана.

Лекс, конечно же, не спал. Скорее всего, сидел у компа, так как ответил достаточно бодро:

– Да?

– Я нашла лиспера, – пьяно произнесла Лиска. – Нужно тестовое задание.

– Хорошо, сегодня подумаю, к утру скину.

Опять волнение, как обычно. И слова путаются, и мысли – хотя, возможно, это из-за алкоголя.

Помолчав немного, Лиска неуверенно предложила:

– Хочешь, приеду, вместе подумаем…

– Нет, – резко ответил Лекс и чуть мягче пояснил: – Занят.

Лиска вздохнула. Молчание затянулось, и Лекс поинтересовался:

– У тебя все?

Этот холодный равнодушный тон действовал как контрольный выстрел. Убивал любые попытки развить какую-нибудь тему для разговора. А так хотелось, чтобы он хотя бы просто спросил, как, мол, у тебя дела. Впрочем, и эта глупая сентиментальность – следствие выпитого в кабаке. В конце концов, он ведь не обязан это делать.

– Да, все.

– Тогда завтра в три на приватке.

Лекс отсоединился. Лиска посмотрела в сторону такси, затем повернулась и посмотрела в сторону «Джаггернаута».

Мелькнула шальная мысль – а может, послать сегодня все к черту, вернуться и найти Димона?

Так и не решившись, она шагнула к дороге, открыла дверь такси:

– На Белорусскую, двести рублей.

Глава 3. Мы в ответе за тех, кого приручили

Москва, конец марта 2007 года


Крепкий кофе по утрам, одна-две, а иногда даже три сигареты. Обычно с этого начинают день после сна, но у некоторых бывает наоборот – перед сном. Если кофе сладкий – а Лекс по утрам пил исключительно сладкий, со сливками, – то он повышает сахар в крови и вызывает сонливость. Сигареты после чашки такого кофе не вызывают сильного омерзения, зато немного притупляют сознание; заснуть в итоге получается быстро, без ворочаний и тяжелых сновидений.

Впрочем, речь не про кофе и сигареты.

Была еще одна, совсем небольшая причина, по которой Лекс не очень хотел покидать квартиру в Жулебино. И причина эта обитала в соседней квартире. Хотя это трудно назвать жизнью.

Лекс даже не знал, как это назвать. Существование, жалкое влачение.

Однажды ему приснился сон, в котором он испытал нечто подобное, и с тех пор, чтобы не жрать снотворное, он пил сладкий кофе, курил сигареты, потом чистил зубы и вырубался. Что говорить, тот сон был кошмаром, который парень больше не хотел испытывать даже во сне.

Ее звали Алина. Лекс познакомился с ней… впрочем, это так же трудно было назвать знакомством, в привычном понимании. Скорее, просто увидел.

Это произошло осенью. Лекс тогда только вернулся в Россию и около двух недель прожил в своей квартире на Остоженке. Дизайнерский ремонт, навороченная бытовая техника, дом под охраной, подземный гараж с «Рейнджровером», соседи – жирные папики с губатыми муклами, короче-все-дела…

Через пару недель, поняв, что вся эта роскошь вызывает у него невроз и омерзение, когда невозможно даже работать, Лекс стал искать квартиру попроще, где-нибудь на окраине. Ему требовалось что-то вроде рабочего офиса с обстановкой, глядя на которую хотелось бы стремиться к чему-то, а не сидеть, попивая пивко и поигрывая в модный Wii.

Что ж, как сказал Бад, у богатых свои причуды. Когда есть деньги, можно жить и без них.

Выбор пал на Жулебино по двум причинам. Во-первых, этот район, контролируемый японскими гуми, был относительно чистым и спокойным. Боссы якудзы не любили шумихи, поэтому одно время гопоту, упивающуюся «ягой», не желающую вести диалог и пытающуюся беспредельничать, часто находили в подвалах со стандартным диагнозом передоза. А потом все устаканилось.

Во-вторых, Бад, старый знакомец из Синдиката, посоветовал именно этот район.

– Синдикат начал скупать там недвигу, чувачок. Дома свиданий, инфоцентры, офисы агентов – скоро это будет Уолл-стрит, только не финансовый, а информационный. Если хочешь жить подальше от центра, Жулебино именно то, что тебе нужно. Минимум ментов, максимум порядка, и таксистов как грязи, если ты на своей тачке ездить не любишь.

Лекс не любил. И не ездил. Даже украденные давным-давно номера до сих пор не восстановил, и заниматься этим не было ни времени, ни желания.

По старой дружбе Бад помог и с выбором квартиры. Совершенно бесплатно, что для члена Синдиката было совершенно необычно. Впрочем, услуга копеечная. Подогнал несколько вариантов, Лекс выбрал оптимальный.

Через неделю после новоселья Лекс, возвращаясь из магазина с покупками, в тамбуре столкнулся с женщиной лет пятидесяти. Она закрывала дверь соседней квартиры, когда Лекс ввалился в отгороженный коридорчик с фирменными пакетами из «Азбуки вкуса» и опухшим от недосыпания лицом.

– Здрасьте, – на автомате произнес Лекс, пытаясь, не опуская пакетов на пол, достать ключи.

– Здрасьте-здрасьте. Это вы у Елены квартиру теперь снимаете? – строго спросила женщина.

Риэлтора, который дал Лексу ключи в обмен на аванс, звали то ли Рома, то ли Антон. Он же дал счет в Альфа-банке, куда Лекс должен был каждый месяц переводить деньги. Ни о какой Елене Лекс слыхом не слыхивал, тем не менее кивнул и пробурчал что-то утвердительное.

– Вас предупредили, чтобы никакого гайгуя по ночам не было?

– Никакого чего? – озадаченно переспросил Лекс.

– Гости, музыка, крики до утра… здесь тяжело больной ребенок, поэтому после одиннадцати просьба не шуметь. Иначе примем меры.

Теперь Лекс вспомнил, что риэлтор говорил что-то о нервных соседях, но он не придал его словам значения, поскольку сам не выносил шума и не собирался привлекать внимание.

– У меня гостей не бывает, – заверил он женщину. – Я тихий постоялец.

– Ну-ну. Вы один или с кем-то проживаете?

– Один.

Лексу наконец удалось достать ключи, и он пробрался в квартиру, оборвав разговор, который больше походил на допрос, чем на общение двух соседей.

В этот же день, а точнее ночь, он засиделся за компом гораздо дольше обычного. Как раз пытался наладить общение с Сайбером, уникумом-индусом, выросшим в Сингапуре, но при этом говорившим по-английски еще хуже Лекса, несмотря на государственный язык. Лиска в то время еще отсутствовала, и переводить было некому. В общем, ночь оказалась долгой и нервной.

Не заметил, как наступил рассвет, и только около десяти утра, закончив сложные объяснения, вышел на балкон покурить. Там, вытягивая из пачки сигарету, услышал странный голос, бормочущий:

– Потуши огонь. Потуши огонь. Потуши огонь.

Лекс перегнулся через перила, глянуть, что там происходит на балконе у соседей.

В инвалидном кресле сидела невероятно худая девушка лет восемнадцати. Спутанные волосы, лицо было изуродовано страшными шрамами, которые опускались по шее дальше, под рубашку.

Она смотрела в одну точку и, чуть-чуть покачивая головой, повторяла одну и ту же фразу. На Лекса она даже не обратила внимания.

Лекс отпрянул назад, устыдившись своего любопытства, но потом почему-то захотел еще раз взглянуть на девушку.

Девушка снова не повернулась в сторону Лекса, продолжая бормотать странные слова.

Потом появилась женщина, которую Лекс встретил в подъезде. Бросив на Лекса гневный взгляд, она взялась за ручки кресла и закатила его в квартиру.

Тряхнув головой, будто пытаясь избавиться от наваждения, Лекс закурил. Облокотился на перила балкона. Мыслей не было, просто затягивался и, выдыхая, рассматривал дым. Слова девушки-инвалида почему-то засели в голове.

Женщина вернулась. Тоже закурила – тонкую сигарету, вставленную в длинный тонкий мундштук.

Около минуты они так и стояли, молча, потом женщина негромко произнесла:

– Племянница моя. Слепая она.

Лекс не сразу нашелся что сказать, потом спросил:

– С рождения?

– Нет, – покачала головой соседка. – Родители ее шесть лет назад сгорели. На даче, будь она проклята.

– Она тоже там была? – догадался Лекс.

– Газовый баллон взорвался. Она в больнице почти год лежала… сначала думали, что не выживет, а она выжила, – помолчав, женщина добавила: – Только кому такая жизнь нужна, одно мучение. Как ребенок, который только родился. Жевать не может, под себя ходит, шепчет постоянно что-то, а сама ничего не слышит.

Она глубоко затянулась, выдохнув, продолжила:

– Я ее к себе забрала, других родных у нее нет. Надеялась, что выхожу… а вот, уже шестой год, а толку нет. Доктора, экстрасенсы, терапии всякие, иглоукалывания… у меня пенсия, еще родители ее кое-какие деньги оставили, только их уже и нет давно… Так и живем.

Лекс понимал, что ей просто необходимо выговориться, поэтому молчал. Это не было жалобой на судьбу, она просто рассказывала, как проходили эти годы, словно книжку читала, документальные хроники. Без слез, без эмоций, без приукрашиваний и сгущений красок – только слова.

– Врачи сказали, что это у нее из-за слепоты. Эмоциональный шок, посттравматический синдром, одно на другое налегло. Бедняжка, иногда я смотрю на нее, и мне кажется, что у меня сердце разорвется.

Девушку звали Алиной, а ее тетку – Ириной Евпатьевной. За те пятнадцать – двадцать минут, что она говорила, Лекс узнал почти все о нелегкой судьбе этих двух женщин, одна из которых не могла ходить и говорила только обрывочные, ничего не значащие фразы, а другая, скрепя сердце, несла свой крест.

Потом Евпатьевна вдруг опомнилась, что рассказывает все совершенно незнакомому человеку. Извинилась, ушла, а Лекс выкурил еще две или даже три сигареты, прежде чем вернулся к себе и лег спать.

Сон тогда долго не шел. Лекс ворочался, перед глазами стояла даже не девушка, а ее кожа, бугристая от шрамов давно заживших ожогов. Фредди Крюгер женского пола.

С Евпатьевной они еще пересекались несколько раз, на балконе или в тамбуре на лестничной площадке, но она больше не пыталась заговорить с ним. Впрочем, отношение изменилось. Теперь соседка даже иногда первой здоровалась, а перекидываясь ничего не значащими фразами, они могли обсудить что-то вроде погоды или каких-то бытовых проблем.

Через пару недель Евпатьевна случайно обмолвилась, что в Китае могут сделать операцию, которая восстановит зрение, но стоит она больших денег, почти пятьдесят тысяч долларов. Разговор был буквально на ходу, и упоминание об операции прозвучало вскользь, на фоне подорожавшей коммуналки и каких-то продуктов.

«Китано апгрейд», сеть из лучших нейрохирургических клиник в Юго-Восточной Азии. Собственные лаборатории, фармацевтические компании и несколько крупных корпораций в качестве акционеров. Недавно Лекс и пара его сетевых партнеров написали эксплойт, с помощью которого слили и выложили в свободный доступ клиентскую базу одной из клиник «Китано». Не из-за хулиганства – заказчики, кто-то из триад, заплатили за это полсотни килобаксов.

И вот совпадение, оказалось, что два месяца назад Евпатьевна отослала им медкарту племянницы, и на днях от китайцев пришел ответ стоимостью в пятьдесят тысяч.

На следующий день после этого разговора Лекс впервые нажал кнопку звонка своих соседей и, когда женщина открыла дверь, протянул ей сверток.

– Сделайте то что нужно, – сказал Лекс. – Возвращать не надо. Это… просто так…

Она не хотела брать, точнее хотела, но боялась, подозревая недоброе. А что ей оставалось думать в ситуации, когда молодой парень, снимающий однушку на окраине, дарит чужим людям сумму, равную половине стоимости арендуемой им квартиры?

Откуда ей знать про пятикомнатную квартиру на Остоженке и счет, на котором лежит несколько миллионов, не имеющих для этого парня практически никакой ценности.

Лекс убедил ее в том, что она должна взять деньги и отвезти девушку на лечение. Это оказалось несложной задачей.

Сборы, документы… они вылетели в Поднебесную через две недели. К тому времени у Лекса уже был первоначальный состав собственной команды, Лиска помимо ассемблера взяла на себя перевод, и команда заработала свои первые серьезные деньги, обрушив сервера одного из буржуйских банков – по заказу конкурентов. Задача была выполнена на пять с плюсом, появились рекомендации, новые заказы.

Как и во всем мире, в Сети шла нескончаемая война. Мелкие и крупные корпорации соревновались друг с другом, демонстрируя как реальное, так и виртуальное оружие. Где-то гибли наемники, а где-то вайпились базы с бэкапами, выходили из строя логические контроллеры.

– Сколько ваша компания тратит на виртуальную безопасность? Миллион? Боюсь, этого мало. Мы тратим в пять раз больше, а вам придется либо увеличить расходы, либо уйти с рынка.

Сильнейшие выживают только потому, что уничтожают более слабых.

Официально все корпорации признавали, что хакеры – это зло, которое следует неукоснительно искоренять. Спонсировались антихакерские программы, лоббировались законы, ужесточавшие ответственность за компьютерные преступления.

Неофициально любая более-менее крупная корпорация имела у себя на службе людей, которые имели связь с хакерами.

Хакеры так же соревновались между собой, вырывая друг у друга наиболее выгодные контракты. На приватных форумах обсуждали, как в последний момент Индевять перебил у Словена крупный заказ одного южнокорейского концерна. Заказ стоил почти двести тысяч, и, по слухам, Словен хотел нанять киллера, чтобы отомстить.

Не нанял, потому что вскоре ему тоже обломилось что-то серьезное. Он искал людей, в основном программистов, знающих лисп, ассемблер и си плюс плюс – языки, которые необходимы для модификации вирусов серии «Стакс».

Из-за договора со своими первым заказчиками, спецслужбами «некоего государства», Лекс не мог объявить всем, что он создатель первого вируса серии «Стакс», понимая, что как только станет об этом известно, за ним начнут охотиться как минимум недавние заказчики.

Лекс злился, что не мог сказать об этом. Его репутация заметно улучшилась бы после этого, и можно было бы выйти на другой уровень. Там, где миром управляют транснациональные гиганты. Sony, Shell, Standart Oil.

Ему хотелось туда, где ставки – уже не деньги. Где выбор одной из стороны мог оказаться решающим для всего мира.

Но для этого надо было наработать репутацию. Расширяя клиентскую базу, демонстрируя не только умение модифицировать «Стакс», но также писать трояны, создавать и продавать ботнеты…

Работы было невпроворот, когда соседи вернулись из Китая. Лекс вполуха выслушал благодарности, которыми его осыпала Евпатьевна по возвращении. Наверное, стоило бы проявить больше участия, но уж как вышло.

Операция прошла успешно. Девушке вернули зрение, и возможно, что со временем к ней вернется и разум.

– Она уже что-то понимает. На звуки реагирует, на голос. Раньше-то вообще ничего… да вы зайдите, посмотрите. Я чай приготовлю, из Китая привезла, целебный…

От приглашения прийти в гости Лекс вежливо отказался. Спешил, предстояли переговоры, агент заказчика настаивал на личной встрече, да и заходить в гости, если честно, не было никакого желания.

Однако теперь почти каждый день ровно в девять часов утра выходил на балкон. Ирина Евпатьевна к этому времени выкатывала коляску с девушкой, и они перебрасывались несколькими фразами.

– Вчера я на кухне возилась, а она рядом сидела. И муха вокруг летать начала, а она за ней глазами следила и потом голову даже повернула.

Ничего она не понимала. Не реагировала на звуки, на голос. Китайцы вернули ей зрение, но она продолжала находиться во тьме.

За все время женщина ни разу не спросила, чем занимается Лекс. Хотя, конечно, понимала, что законопослушный человек, живущий на окраине города в съемной однушке, не станет делать незнакомым людям подарки, стоимостью в половину квартиры. Пару раз Лекс намекал, что занимается торговлей акциями на бирже, но, кажется, она этому не верила.

– Вчера она рисовала. Я ее рукой водила, а она смотрела. Карандаш, правда, еще плохо держит, но, мне кажется, уже понимает, что делает.

Говорила всегда она. Рассказывала о предыдущем дне, о том, что нового произошло у девушки с разумом двухлетнего ребенка. Лекс слушал ее, иногда кивая, иногда вставляя односложные фразы. Эти рассказы помогали ему отвлечься и на время забыть про бесконечные строчки кода, про иероглифы, которые иногда появлялись перед глазами, про вирусы и остальные издержки его профессии.

– Не выспалась сегодня. Вчера допоздна мультики смотрела, я уж выключать не стала. Все ждала, может, засмеется или хотя бы улыбнется.

Иногда девушка тоже что-то говорила, и в эти минуты ее тетя замолкала. Чаще всего это был короткий бессмысленный набор из слов и звуков, но однажды, спустя несколько месяцев, она вдруг произнесла что-то осмысленное.

Это случилось в начале апреля. Только зацвела сирень, и у девушки на коленях лежало несколько веток. Лексу тоже была предложена сирень, но он отказался.

Чтобы не показаться навязчивой, женщина все предлагала только по одному разу: зайти к ней в гости, что-то купить на рынке, приготовить еду… Предложений было не более десятка. Лекс понимал, что Ирина Евпатьевна просто хочет как-то отблагодарить его, но всякий раз вежливо намекал, что у него все есть и ему ничего не надо.

Так вот, Лекс подумал насчет того, что больше ему вряд ли предложат цветы или нечто вроде этого, Евпатьевна только собиралась рассказать очередную короткую историю о вчерашнем дне, как Алина вдруг нарушила молчание.

– Я больше их не боюсь, – непривычно громко сказала она, а потом посмотрела в глаза Лекса, перегнувшегося через перила балкона, и добавила: – Потуши огонь.

В обед у нее поднялась температура. Настолько высокая, что вечером ее увезли на скорой. На следующий день Лекс узнает, что ничего серьезного, аллергическая реакция на сирень, и девушка проведет в больнице около недели.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю