Текст книги "Легенды грустный плен. Сборник "

Автор книги: Александр Бушков

Соавторы: Сергей Сухинов,Александр Силецкий,Людмила Козинец,Виталий Забирко,Александр Марков,Елена Грушко,Таисия Пьянкова,Владимир Шитик,Евгений Дрозд,Юрий Магалиф
сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 41 страниц)

– Кулайн… погиб?

– Зачем ты спрашиваешь?.. Зажги оглан и посмотри.

Гил повернул рукоятку. У брода не было никого, только пять мертвых тунов лежали в воде, сдерживая ее бег. И Кулайна не было. Только оплавленный, почерневший камень, на котором он сидел в момент вспышки, безмолвно свидетельствовал о его судьбе.

Глава 22
ХА РЕК

 
Блеск зыбей, средь которых ты находишься,
Белизна моря, по которому плывешь ты,
Это – расцвеченная желтым и голубым
Земля, она не сурова…
Вдоль вершин леса проплыла
Твоя ладья через рифы.
Лес с прекрасными плодами
Под кормой твоего кораблика.
 

Плавание Брана

На рассвете войско спустилось с гор и вступило в бой с нидхагами. Гил сражался в первых рядах. Разя асгардским мечом, отбивая щитом удары, он был счастлив, что сумел вырваться, ускользнуть не только от дэвов, пытавшихся первым посадить его в улетавшую железную птицу, но даже от Мирегал, куда более бдительной, и от хитрого Бхарга, – и вот он здесь и наконец-то может хоть как-то искупить свою великую вину перед миром. Должно быть, Гил и вправду излучал какую-то невидимую энергию – «светился», по выражению Таргала, – во всяком случае, нидхаги явно избегали с ним встречи, а те, кого он настигал, защищались слабо и все норовили пуститься наутек.

Обе армии были велики; битва затянулась и широким пятном расползлась по долине, и все же преимущество с самого начала было на стороне людей: судя по всему, труба Хейм-Риэла отбила у нидхагов всякое желание воевать. Они сражались вяло и неохотно, тревожно думая лишь о том, как бы раздобыть себе место в Шемай-Лоховых подводных змеях – тех таинственных кораблях, на которых, по слухам, собирались спасаться туны в случае гибели мира…

Земля задрожала и поползла трещинами; она открывалась широкими проемами и обрушивалась, обнажая черные бездонные колодцы.

Оттуда, из бездны и мрака, зловонными толпами поднимались гуллы. Тысячи их в считанные секунды наводнили долину. Безмолвные плосколицые мертвецы бросались на людей и нидхагов; раздирали ногтями их плоть, впивались в тело длинными плоскими губами. Гарм-а-Ден наполнился воплями, стонами и хрустом костей. Гуллам не было числа; никто не в силах был сопротивляться им. Одни воины, окаменев, стояли в ожидании неминуемой смерти, другие безумно метались по полю, теряя оружие и проваливаясь в черные ямы.

Лишь один человек сохранил рассудок и волю в этом чудовищном, бредовом кошмаре. Это был Шем-ха-Гил. Он давно ожидал появления гуллов; единственное, чего он не ожидал, это их появления из-под земли. Смерть его не страшила, он был готов к ней и собирался встретить с достоинством.

Какой-то гулл, вырвавшись из трещины, глубоко прокусил ему ногу. Но Гил взмахнул мечом и отсек эту жадную голову, которая, впрочем, не разжала челюстей, и Гилу пришлось повозиться, прежде чем он избавился от мерзкого, обтянутого сухими мышцами черепа, повисшего у него на лодыжке. Хромая, он пошел на восток, к горам. Битвы уже не было – был великий гулльский пир. Остатки нидхагов и людей разбегались во все стороны. Мертвецы-победители пожирали останки. Гил шел, отбиваясь от бросающихся на него гуллов. Он делал это с легкостью, ведь у них не было иного оружия, кроме страха. Он зарубил их уже не меньше десятка. До гор оставалось совсем немного. «Не судьба мне умереть в бою, – подумал Гил, прикончив очередного гулла. – Ну что ж, пойду в Асгард, может, там найдется для меня какая-нибудь работа. А за океан не полечу, дудки. Сыт по горло своей дурацкой жизнью».

В этот момент Гил был уверен, что в мире уже не может произойти ничего такого, что его поразило бы, потрясло. Но зло неистощимо на выдумки!..

…Мерзкий гулл с прилипшими к черепу седыми космами и с грубым толстым шрамом поперек шеи встал перед Гилом и протянул к нему тощие жадные руки. Ледяной ужас сковал сердце Гила. Он остановился, задрожал, ноги его подкосились, оружие выпало из рук…

Мертвец приоткрыл сухую пасть и прошелестел:

– Я так долго искал тебя, сынок!

Гил рухнул на землю, все его тело свело судорогой.

– Отец, – прошептал он, – сжалься, сжалься надо мной!

– Сжалься ты надо мной, сынок, – прохрипел гулл. – Мое нутро горит неутолимым огнем. Дай мне насытиться твоей плотью, она моя по праву! Только твоя кровь зальет пожирающее меня лютое пламя, только тобой я утолю свой нестерпимый голод!

Зубы лязгнули над самым ухом Гила.

– Я люблю тебя, сын мой, люблю безумно, страстно, – шипело чудовище. – Только о тебе я мечтал все это время! Я не причиню тебе боли…

Гил потерял сознание.

И снова он очнулся, отказываясь верить, что жив.

– Дэвы, дэвы, когда же я наконец-то умру? – пробормотал он, не открывая глаз.

– Ты не умрешь, Гил, ты не имеешь на это права, – услышал он мягкий голос Хейм-Риэла. – Тебе суждена долгая жизнь. Встань, смотри! Солнце еще светит. Асгард стоит. Мы еще боремся.

– Как я здесь очутился?.. – Гил, оглядевшись, узнал зал асгардского магдела. Огланы светились на стенах. В помещении, кроме него и Хейм-Риэла, никого не было. Гил глянул на западную стену. Он увидел поле, заваленное трупами и обрубками гуллов, изрытую трещинами землю и стелющийся дым. На белых конях скакали дэвы, полторы сотни светлых всадников – почти все, сколько их было на свете. Они добивали шныряющих среди трупов гуллов, и эта работа была уже почти закончена. Вдалеке ползли страшные быки и шагали черные великаны. Земля колыхалась. Из трещин били в небо фонтаны горячей грязи.

– Я спас тебя в последний момент, – сказал Хейм-Риэл, – когда гулл уже собирался вонзить зубы тебе в горло. Я сгреб тебя в охапку и привез в Асгард, и теперь ты будешь сидеть здесь, сбежать тебе больше не удастся. Хочешь ты этого или нет, но тебе придется полететь за море.

– А что, армия наша погибла? Кто еще спасся, кроме меня?

– Спаслись сотни две из восьмидесяти тысяч, – сказал Хейм-Риэл со вздохом. – Но все они погибли не зря: за это время мы успели приготовиться к отлету, загрузить железных птиц всем необходимым и выбрать людей, которые будут вывезены. Ну, смотри, запоминай, – дэв указал на западную стену, – теперь недолго осталось. Солнце уже меркнет.

Солнце, видимое на южной стене зала, где оно стояло прямо над меллнирским магделом, уже потеряло правый край своего диска. Черная тень быстро надвигалась.

– Сейчас, Гил, на улице наступит тьма. Мы здесь этого не увидим: огланы устроены так, что видят одинаково и ночью, и днем.

Гил видел, как дэвы, расправившись с мертвецами, помчались на запад, навстречу тунам. Подземные толчки усиливались. Теперь они ощущались даже здесь, в магделе, несмотря на упругий фундамент. Одна из гор в далекой гряде Ио-Тун-Гира, по ту сторону долины Гарма, исторгла тучу пепла, и нижний край ее озарился кровавым светом…

– Началось, – сказал Хейм-Риэл. – Смотри внимательно, Гил, теперь туны пустят в ход похищенное оружие.

Туны, прежде двигавшиеся навстречу дэвам, внезапно повернули на север. Только один железный бык продолжал ползти вперед. Хейм-Риэл до предела приблизил его изображение.

– Вот оно, – прошептал он, – сейчас…

Солнце померкло. Мир погрузился во мрак. Дэвы повернули вспять: теперь они стремительно убегали от железного быка, рассыпавшись по полю. Грозная машина деловито проползла еще с полмили на восток и остановилась. Бык вращал головой, уставив свой рог прямо Гилу в глаза, и плюнул огнем. Это маленькое пламя в один миг разрослось во всю стену и стало ослепительно ярким, потом стена почернела…

Хейм-Риэл начал вращать рукоятку, удаляя изображение, но ничего нового не появлялось. Наконец по краям стены возникли светлые пятна; вот выступили скалы, ущелье и брод с мертвыми тунами. Посреди Гарм-а-Дена росла, раздувалась чудовищная черная гора дыма и пепла. Три или четыре дэва, мелькнув, как яркие искры, с невероятной скоростью промчались к Асгарду. Вслед за этим могучие скалы обрушились и завалили проход.

Хейм-Риэл направил взгляд оглана чуть повыше, так что поверх каменных обломков снова стал виден Гарм-а-Ден. Туча, оторвавшись от земли, поднималась, расползаясь над долиной. На том месте, где стоял железный бык, теперь зияла громадная оплавленная воронка диаметром не меньше полумили.

Гил почувствовал, как дрогнул пол, закачались стены. Магдел угрожающе накренился.

– Пора! – встал Хейм-Риэл. – Идем, Гил. Птицы ждут нас.

Последнее, что увидел Гил, входя в передвижную комнату, была длинная, извилистая трещина, пересекшая Гарм-а-Ден с севера на юг. Края ее медленно раздвигались, и оттуда, из недр, рвалось к небу бешеное подземное пламя.

Гарм дождался своего часа.

Снаружи творилось нечто неописуемое. Земля ходила ходуном; рушились дома, громадные глыбы с грохотом катились по горным склонам. К югу от Асгарда вулкан Геф бросал в небо красные камни, трескался и истекал лавой; внезапно с грохотом раскололась его вершина – ее сорвало, как крышку с котла, и огненные потоки устремились в долины. Гарм-а-Дена не было видно, но с той стороны доносился странный звук, подобный реву водопада, и наползала зловещая туча.

Хейм-Риэл, взяв Гила за руку, тащил его к железной птице. Она стояла на искусственной террасе у подножия магдела – длинное блестящее тело на смешных лапках, раскинутые плоские крылья, опущенный клюв, вздернутый треугольный хвост. От постоянных толчков птица подпрыгивала, мягко пружиня на гибких ногах. В брюхе была открыта дверь, к ней приставлена лесенка. Гил, оглядевшись, не увидел вокруг ни одной живой души, кому бы он мог уступить свое место, вздохнув, поднялся по ступенькам и вошел в круглое брюхо.

Внутри было полно народу; все жались друг к другу и озирались испуганно, словно затравленные зверьки. Какая-то женщина билась в истерике; где-то надрывно блеяла коза; жутко выли собаки.

Хейм-Риэл провел Гила к железной двери и втащил его в стеклянный клюв птицы.

– Ну, наконец-то!.. – Мирегал перевела дух и бессильно опустилась в кресло. – Я так боялась, что вы опоздаете!

Хейм-Риэл устроился перед столиком с рукоятками, похожим на увеличенную пластинку для управления огланами. Гил сел рядом с Мирегал.

– Постой-ка, а где Бхарг? – вдруг встрепенулась она. Хейм-Риэл повернулся к ней с выражением страдания на лице.

– Мы не можем взять его, Мирегал. В вашем новом мире не нужна кровь нидхагов…

– Ну-ка, подождите, – Мирегал сорвалась с места и бросилась вон из клюва.

Хейм-Риэл не успел удержать ее. Схватившись за рукоятки, он тихонько присвистнул, и Гил, сидевший за его спиной, увидел, как столик осветился ярко-зеленым светом.

Между тем трясло все сильнее. Уже обрушилось в пропасть несколько нижних террас Асгарда. Черная туча, налетевшая со стороны Гарм-а-Дена, заволокла все небо и снова скрыла солнце, только что показавшееся из-за лунного диска, и опять стало темно… Все громче становился грозный рев воды… С другой стороны магдела взмыла в небо и унеслась прочь железная птица, ведомая Таргалом. Сначала она летела на запад, потом взяла правее и скрылась в дыму.

Наконец Мирегал с победной улыбкой вернулась в стеклянный клюв, и Хейм-Риэл потянул какую-то рукоятку. Послышался гул, птица подпрыгнула и сорвалась с террасы, клюнула носом, выровнялась и пошла вверх…

У Гила перехватило дыхание. Глянув вниз, он увидел Асгард у себя под ногами, накренившийся магдел и голубое кольцо эликона. Затем все это уплыло куда-то назад; теперь они летели над трясущимися в бешеной пляске горами. Какой-то миг – и они уже над Гарм-а-Деном…

Но что это? Гил не удержался и вскрикнул, второй раз за день убедившись, что был не прав, думая, что нет на свете ничего, что его взволновало бы. Та узкая огненная трещина, которую он увидел из магдела, разрослась, расширилась неимоверно, как глубокая рана на теле земли, достигшая самого ее раскаленного сердца. Она протянулась с севера на юг от моря до моря, громадные куски земли, целые поля вместе с многочисленными нидхагирами обрушивались в пылающую бездну. И с двух концов, с севера и с юга, неудержимо рвалось в этот жуткий провал кипящее море. Два громадных вала неслись друг другу навстречу, заливая красную бездонную глубь, разверстую пасть вырвавшегося Гарма. Вода бурлила, взрываясь огромными пузырями, выпуская клубы пара и дыма. И вот валы сошлись, вздыбились горой и разбежались кольцами волн к тонущим берегам. Море поглотило Гарм-а-Ден, мир раскололся на два острова, и острова эти тряслись в предсмертных судорогах…

– Не смотри вниз, Гил, – сказал Хейм-Риэл. – Видишь впереди серебряную точку? Это птица Таргала. Он хочет преподнести Шемай-Лоху прощальный подарок. Полетим следом, может быть, ему понадобится помощь.

Они пересекли широкий, бурный пролив, недавно бывший долиной Гарма-а-Дена. Теперь под ними в дыму и пламени рушились горы Ио-Тун-Гир. Вулкан Тах плевался огненными глыбами, сгущая тучи над гибнущим миром. Впереди показалось темное, глубокое ущелье, из которого опасливо высунулась вершина притаившегося во мраке магдела, увенчанного черным колесом. Это был Хатт, столица Шемай-Лоха.

Железная птица Таргала нырнула, пронеслась над магделом, выбросив искорку – айрап, и взвилась вертикально вверх. Через несколько мгновений магдел и ущелье исчезли в ослепительном пламени. Таргал, повернув, стремительно мчался на северо-восток, обратно к новорожденному морю. Хейм-Риэл, не долетев до Хатта, повернул в ту же сторону, что и Таргал. И вот снова под ними бушуют горячие волны. Гил, обернувшись, успел заметить, как просел, подобно гигантской чаше, Ио-Тун-Гир, и как вслед за потоками лавы устремился в провал ревущий океан.

Тучи пепла носились над водой. Впереди, распластав крылья, летела железная птица Таргала. Вдруг внизу, в бушующих волнах, блеснуло длинное змееподобное тело.

– Змея Шемай-Лоха! – воскликнул Хейм-Риэл. – Скорей, Таргал!

Опять крошечная яркая искра, выпав из туловища Таргаловой птицы, понеслась вниз, и в тот же миг навстречу ей из змеи взлетела другая такая же. Две ослепительные вспышки последовали одна за другой, на воде и в небе, и Хейм-Риэл круто развернул летучую машину. Теперь они мчались назад, на юг. Гил посмотрел направо и с ужасом увидел одно лишь бескрайнее море на месте гор Ио-Тун-Гир.

– Что произошло? Что с Таргалом? Куда мы летим? – крикнул он.

– Таргалу не понадобилась наша помощь, – глухо сказал Хейм-Риэл. – Мы летим в Эллигат, забрать тех, кто там остался.

Вскоре впереди показалась суша, и птица начала снижаться. Гил не узнавал эту землю, покрывшуюся сетью кровавых трещин, дрожащую, исторгающую пламя и пепел.

Птица опустилась в поле возле Эллигата. Толчки продолжались; птица, едва опустившись, стала подпрыгивать, тыкаясь в землю то клювом, то крыльями. Мирегал вылетела из кресла и упала Гилу на колени.

Хейм-Риэл вышел и отсутствовал полчаса. Вернувшись, он сразу сел за рукоятки и поднял машину в воздух.

– Больше нельзя было ждать, – сказал он. – Эл-а-Ден просел очень сильно, мы сейчас находимся на добрых триста локтей ниже уровня моря. Через несколько минут сюда хлынет вода.

– Кого-нибудь удалось спасти? – спросила Мирегал. Она не вернулась в свое кресло, так и оставшись у Гила на коленях.

– Да… двадцать человек. Остальные либо погибли под обломками, либо, обезумев, разбежались. Среди спасшихся пятеро друзей и близких: Эалин, Балг, Энар, Ган-а-Ру и Хайр. Все они обезумели от ужаса, но рассудок еще вернется к ним. Ну, вот и все. Нам нечего больше здесь делать…

– Я хочу в последний раз посмотреть на нашу долину, – сказал Гил.

Хейм-Риэл кивнул и повернул птицу клювом на юг. Внизу снова мелькнули руины Эллигата. Вот сейчас должны показаться горы Ио-Син… но их не было, всюду плескалось море.

– Ваша долина уже под водой, Гил, – сказал Хейм-Риэл. – Полетим теперь на север, я должен взглянуть на асгардский магдел.

Мирегал рыдала, крепко обняв Гила. Сзади, за дверью, слышался многоголосый вой обезумевших людей; женщины кричали в голос, мужчины стонали, припав к круглым окнам, за которыми неистовый Гарм разрывал на части и обрушивал в бездну, в темную морскую пучину их землю, их прекрасный мир. Никогда его благоуханные долины, ставшие обиталищем подводных чудищ, не огласятся детским смехом, никогда больше не проскачут на белых конях по высокой траве ясноокие дэвы…

– Дэвы… – прошептал Гил, прижимая к груди пушистую голову Мирегал. – Дэвы погибли?..

Хейм-Риэл не ответил. Они летели над Ио-Рагном – море ревело у самых его подножий, и пылающие горы одна за другой скрывались в пучине. Вот показался Асгард – магдел, накренившийся и треснувший, еще цеплялся за гранитную вершину; последние остатки разрушенных домов лепились по склонам.

– Я увидел то, что хотел, – сказал Хейм-Риэл. – Люди, храните надежду! Вершина магдела пуста.

…Не сейчас, через много дней дошел до Гила смысл этих слов, и они потом долго не давали ему покоя, заставляя часами вглядываться в серое небо и высматривать там долгожданное многоглазое колесо…

Хейм-Риэл вел птицу на восток, и одно лишь бурное море расстилалось под ними.

Через час показалась земля. Правду сказал Хейм-Риэл! Их мир не был единственным островком суши в бескрайнем океане. Вот они, неведомые заморские земли. Здесь тоже были горы, леса и реки, и здесь, должно быть, так же рос хлеб на полях и так же пели птицы и журчали ручьи. Часа два или три они продолжали лететь на восток, море и суша успели несколько раз сменить друг друга, когда, наконец, птица начала снижаться.

Внизу была незнакомая страна, полная сочной зелени. Гил успел разглядеть две могучие широкие реки, бежавшие на юг, к морскому заливу.

Хейм-Риэл посадил машину на самом берегу волнующегося моря, в нескольких милях от устья великой реки. И все, кто, дрожа и воя от страха, прижимались друг к другу в длинном теле железной птицы, сошли на землю и стали безмолвной толпой в зарослях тростника. Жалок был вид этих людей; пять сотен безумных, круглых от ужаса, беспомощных глаз с мольбой и страхом взирали на тех, кто последними спускались из блестящей небесной машины.

– Вот народ твой! – сказал Гилу Хейм-Риэл, простирая руку к кучке безумцев. – Возлюби его и будь ему вместо нас.

Возвысив голос, Хейм-Риэл обратился ко всем спасенным.

– Внимайте мне, о люди! Наш долгий путь завершен. Нет больше мира, созданного нами на прекрасном острове, ныне канувшем в бездну. Гарм разорвал его, и океан поглотил его навеки. Вместе с этим погибшим миром уходим и мы, дэвы. Вам отныне придется самим делать все то, что раньше делали мы. Наше время истекло, у вас же впереди великий простор и великая слава. Мы дали вам все, что могли. Мы наделили вас беспредельной способностью к развитию. Для вас нет ничего невозможного. Придет день, и вы станете во всем как мы, и устремитесь дальше – навстречу сиянию великого духа.

Какая-то женщина вырвалась из толпы и с воплем упала на землю у ног Хейм-Риэла.

– Смилуйтесь, господин! – взвыла она. – Не покидай нас! О, сжалься, не уходи!

Хейм-Риэл помог ей подняться, ласково утешая ее и прося не отчаиваться. Гил с болью узнал в этой безумной женщине свою сестру Эалин.

– Мне незачем оставаться, – сказал дэв. – Я один не в силах облегчить вашу участь; без своих товарищей и без светлого эликона я – ничто. Последнее, что я могу для вас сделать – это научить вас, как строить вашу жизнь здесь, в этом незнакомом мире. Слушайте! Эту страну я нашел давно, еще когда мы, только появившись на Земле, летали повсюду, выбирая место для поселения. Две великие реки текут здесь с севера на юг, и почва по их берегам плодородна. Вы должны будете усмирить крутой нрав этих рек, бурно и широко разливающихся время от времени. Как это сделать, какие копать каналы и где строить дамбы, я не буду объяснять – много подробных сведений содержится в ученых книгах, взятых нами перед отлетом из асгардской библиотеки, а того, чего нет в книгах, вы способны достичь собственным умом. Не отчаивайтесь, думайте и трудитесь – и вы будете вознаграждены…

Вы встретите в этой стране дикие племена, не знающие ни металлов, ни письменности, ни искусства; не умеющие выращивать хлеб и разводить скот, живущие в жалких тростниковых шалашах или пещерах. Они охотятся на диких зверей с камнями и палками. Вам не избежать встреч с этими существами. Учите их языку, ремеслам, земледелию; не враждуйте с ними. Из таких же, как они, мы создали вас. Сделайте и вы теперь людей из этих животных! Но остерегайтесь сразу смешаться с ними, чтобы ваша кровь, кровь дэвов, не растворилась в их звериной крови, чтобы вы не исчезли бесследно! В первое время я советую вам избегать смешанных браков. Пусть лучше братья женятся на сестрах; воистину так! Сберегите себя; лишь потом, когда дикари станут разумны и начнут отличать добро от зла, можете понемногу принимать их в свою общину. Жить вы должны все вместе, не расходитесь далеко: эта земля бескрайняя, наш погибший мир был ничтожно мал по сравнению с ней. Пройдут века, прежде чем ваши потомки заселят всю эту землю…

Вам придется самим управлять своей страной, и вот вам мой совет: пусть Шем-ха-Гил будет вашим верховным мелхом до самой смерти, ибо он, могуществом своего духа, из всех вас наиболее близок к дэвам. Он и его жена Мирегал, – а после их смерти их дети и внуки – пусть правят этой страной!

Теперь мне осталось лишь сказать, что ждет вас в будущем – насколько это можно предвидеть. Первые несколько лет будут самыми трудными – не только потому, что все будет внове, но и потому, что скоро великие тучи, поднявшиеся во время гибели нашего острова, затмят все небо, солнце померкнет на годы, и его тепло перестанет согревать землю. Будет долгая ночь и долгая лютая зима. Но не отчаивайтесь: солнце снова засияет на небе. Я знаю, вам не скоро удастся сразу сделать свою жизнь такой, какой она была раньше. Но никакие беды, никакие трудности не сломят тот дух, который мы в вас вселили…

И, наконец, последнее, что я хочу сказать вам на прощанье. Помните нас! Помните о безродных пришельцах, явившихся на землю из глубин черного неба, о тех, кто навеки утратил свой мир, как и вы теперь, и, как и вы, поселился в неведомой, чужой земле, храня, как святыню, в сердце наивную, смешную мечту о бессмертии. И наша мечта осуществилась! Труд дэвов не пропал даром: заброшенные волей жестокой судьбы в чуждый нам мир, обреченные на гибель, мы все же сумели найти выход, сумели спасти свой род, – мы породили вас, смешав свою кровь с кровью диких местных племен. Дэвы, мои братья, павшие в последней войне, не исчезли бесследно. Вдыхая полной грудью прохладный морской воздух, вы вдыхаете нас! Глядя на снежные вершины, золотые в лучах рассвета, вы впитываете глазами нашу плоть! Наслаждаясь музыкой и пением птиц, вы чувствуете, как наша кровь проникает в вас и наполняет тело блаженством!.. Поэтому не плачьте, расставаясь со мной. Мы не покинем вас. Уходит наша телесная оболочка, но светлый дух наш останется с вами навек!

Хейм-Риэл, опустив голову, быстро поднялся по ступенькам и исчез в блестящем птичьем теле. Загудев, машина подпрыгнула, взмыла вертикально вверх и понеслась на запад. Горстка людей на берегу стояла молча и неподвижно; все долго смотрели вслед удаляющейся серебряной точке, и им казалось, что они все еще видят ее, хотя она уже давно исчезла. А, может, они и вправду видели бы ее, если бы не слезы, такие горькие и такие светлые…