Текст книги "Легенды грустный плен. Сборник "

Автор книги: Александр Бушков

Соавторы: Сергей Сухинов,Александр Силецкий,Людмила Козинец,Виталий Забирко,Александр Марков,Елена Грушко,Таисия Пьянкова,Владимир Шитик,Евгений Дрозд,Юрий Магалиф
сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 41 страниц)

Мирегал подбежала к дереву и обняла его, прижавшись лицом к потрескавшейся коре.

– Милое дерево! – воскликнула она, и Гил не смог понять по ее голосу, плачет она или смеется. – Сколько в тебе силы, сколько мужества! Смотрите, оно же в одиночку борется с этим гадким лесом! Вокруг давно уже не осталось ни одной живой травинки, а дуб все равно не сдается, и эта мертвая поросль не смеет к нему приблизиться. Нам бы такую волю к жизни – мир был бы вечен!

– Дерево и правда красивое, – согласился Ки-Энду. – И нам очень повезло, что мы на него наткнулись – здесь мы переночуем спокойно. К тому же я вижу сухие ветки, значит, можно развести костер.

Они поужинали в наступившей темноте и легли спать, решив, что мужчины будут по очереди охранять сон остальных. Гил вызвался нести вахту первым; он сидел у костра и, время от времени подбрасывая в огонь дубовые сучья, прислушивался к лесным шорохам. Мирегал что-то бормотала во сне. Гилу удалось разобрать отдельные слова: «Твои корни доходят до дна бездны, на твоей кроне покоится свод неба… Ты – середина мира, опора жизни… Пока ты стоишь, мы бессмертны».

«Бедненькая, – подумал Гил, – у нее тоже помутился разум, как у Ки. Милая моя, отважная девочка! Как же мне помочь тебе?»

Тихая беззвездная ночь окутала землю мраком. Зловеще шуршали древесные гуллы, чуть слышно шелестели листья старого дуба. Весело потрескивали сучья в костре; искры уносились к небу.

Гил сидел у огня; лицо его было спокойно, и в душе не было страха.

Он твердо знал, что найдет бессмертие.

Глава 17
ХУМБА

С первыми лучами солнца они двинулись в путь. Серые влажные стволы и шевелящиеся ветки вновь окружили путников. Бхарг был смертельно бледен – страх опять овладел им, каждый шаг давался ему с великим трудом. Напрасно Мирегал пыталась его успокоить: чем дальше они углублялись в лес, тем сильнее дрожал бедный нидхаг. Они не успели пройти и четверти мили, когда он остановился и хрипло произнес:

– Подождите, дальше нельзя. Мы приближаемся к чему-то ужасному.

Гил тоже смутно ощущал какую-то угрозу. Он взял Мирегал за руку, и они остановились, прислушиваясь. Ки-Энду, расчищавший дорогу, тоже встал как вкопанный.

– Что там? Ты что-то увидел? – спросила Мирегал.

– Тс-с! Подойдите ко мне, только тихо! Смотрите!

Гил, Мирегал, а вслед за ними и трясущийся Бхарг подошли к Ки-Энду и посмотрели туда, куда он показывал. То, что они увидели, напоминало картину из кошмарного сна. Через сплетение ветвей была видна дорога. По ней бесконечной вереницей, в затылок друг другу, шли гуллы. Они бесшумно переставляли сухие тонкие ноги; их плоские лица были неподвижны. Руки висели, как плети; кисти были несоразмерно велики, пальцы заканчивались чудовищными белыми ногтями. Гуллы шагали на юг, словно влекомые какой-то неведомой силой. Никто из них не смотрел по сторонам; им не было никакого дела до притаившихся за деревьями людей.

Увидев, что гуллы не замечают их, Бхарг несколько успокоился.

– Сколько мертвецов! – сказал он шепотом. – Должно быть, идут в Ахел.

– Эта дорога нам очень удобна, – сказал Ки-Энду. – Она ведет прямо на север. По ней мы наверняка доберемся до Хумбы.

– Вы хотите идти по гулльской дороге, господин Ки-Энду?

– Почему бы и нет? Здесь все гулльское, Бхарг, этот лес – настоящее царство мертвых.

Но время шло, а конца страшной процессии все не было видно. Лишь через полчаса показался последний гулл. А позади колонны ехала на бледном коне юная, прекрасная женщина. Ее смуглое лицо, казалось, вобрало в себя всю красоту темных южных ночей; в ее чертах было столько благородства, величия, что у Гила перехватило дыхание. Он почувствовал, что готов следовать куда угодно за прекрасной всадницей, без оглядки подчиняясь ее воле. Поэтому он не удивился, когда Бхарг упал на колени и, сложив руки, словно в мольбе, пробормотал:

– Приказывай, госпожа! Я твой раб!

Ки-Энду приблизил острие меча к лицу Бхарга и хрипло произнес:

– Молчи и не двигайся, или я убью тебя.

Бхарг замер, широко раскрыв глаза; только губы его продолжали шевелиться.

Гил не мог отвести взгляда от всадницы.

– Как она прекрасно, – шепнул он.

Как ни тихо это было сказано, Мирегал услышала.

– Посмотри получше, – прошептала она ему на ухо, – у нее же ледяные глаза. Неужели тебе такие нравятся?

Но Гил не слушал ее.

– Как она попала сюда, эта женщина-дэв, что она делает среди гуллов?

Мирегал ущипнула его за руку.

– Очнись! Разве это дэв? В ее лице нет ни капли добра, только холод и презрение ко всему живому. А этих гуллов она гонит в Ахел или в Эн-Гел-а-Син – на погибель нашим близким!

Всадница проехала мимо, не заметив путников. Она смотрела лишь на шагающих впереди мертвецов, а те все шли и шли по дороге на юг, безмолвные и безвольные, покорные ее взгляду.

Наконец и гуллы, и всадница скрылись вдали. Бхарг начал понемногу приходить в себя. Он встал на ноги и смущенно попросил прощения.

– Я ничего не мог с собой сделать. Если бы она приказала мне убить вас, я бы не посмел ослушаться… Это даже не страх. Мне кажется, я перестал быть собой.

– Кто эта прекрасная женщина, Бхарг? – спросил Ки-Энду. – Ты знаешь ее?

– Как я могу не знать государыню Ашт! – воскликнул Бхарг. – Ашт – великая владычица леса, она единственная из всех тунов, переродившись, сохранила свой прежний облик.

– Видно, такая оболочка одинаково пригодна как для добра, так и для зла, – с улыбкой заметил Ки-Энду. – Остерегайся красивых женщин, Гил!

После долгих споров Ки-Энду убедил своих спутников пойти по гулльской дороге. Было очевидно, что она ведет прямо к Хумбе; кроме того, Ашт, по-видимому, перегнала на юг всех или почти всех имевшихся около Хумбы гуллов. Это позволяло надеяться, что путникам не грозит еще одна встреча с ними; нидхаги же наверняка не пользовались этой дорогой.

– К тому же, – сказал Ки-Энду, – у нас есть Бхарг, который чует гуллов на расстоянии… Как только тебе станет страшно, Бхарг, – сразу говори!

– Вот как, значит, и трусость может оказаться полезной? – улыбнулся Бхарг.

Они двинулись на север по гулльской дороге. Как и предсказывал Ки-Энду, этот путь оказался самым безопасным: за весь день они не встретили ни гуллов, ни нидхагов. Гил, Мирегал и Ки-Энду то и дело спрашивали Бхарга, не страшно ли ему, и он неизменно отвечал, что ни капельки. К вечеру эти вопросы превратились в своеобразный ритуал, очень веселивший путников. К тому же Мирегал заметила, что Гил и Ки-Энду постоянно почесываются, совсем как несчастные обитатели хутора Горячий Ключ, заеденные клопами, – это тоже служило предметом ее шуточек.

После ужасов и опасностей вчерашнего дня путешествие по гулльской дороге показалось Гилу развлекательной прогулкой; он шагал в каком-то полусне, и когда они после захода солнца остановились на ночлег, он почти не чувствовал усталости, хотя за день прошли добрых тридцать пять миль.

На этот раз они не стали разводить костер – не было дров; спать пришлось прямо на дороге. Короткая июньская ночь пролетела на удивление быстро, и на рассвете путники двинулись дальше на север.

Они шли около двух часов, когда Бхарг, доселе неустрашимый, сказал, что ему не по себе. Путники остановились. Стояла полная тишина, лишь ветви шуршали, извиваясь.

– Ну как, Бхарг, – спросил Ки-Энду, – что ты чувствуешь?

– Впереди какая-то опасность. Наверное, гуллы.

– Они приближаются?

– По-моему, нет. Во всяком случае, страшнее мне не становится.

– Хорошо, стойте здесь, я пойду посмотрю, – сказал Ки-Энду и быстро зашагал вперед. Поднявшись на пригорок, он махнул рукой своим спутникам, приглашая их следовать за ним.

– Наверное, ты ошибся, Бхарг, – сказал он, когда они приблизились. – Дорога пуста. Правда, она кончается тупиком…

Действительно, им оставалось идти по дороге не более полумили; дальше она бесследно исчезала, упершись в деревья.

– Вот так штука, – удивился Гил. – Мы-то надеялись, что она ведет к Хумбе, а она, оказывается, не ведет вообще никуда. Зачем только ее сделали? И откуда взялись на ней гуллы и Ашт?

Дойдя до конца дороги, они увидели на земле большой металлический диск. Бхарг указал на него дрожащей рукой.

– Это там, – пролепетал он, – под этой штукой!..

– А-а, это, наверное, вход в подземелье, – сказал Ки-Энду, – оттуда и вышли те гуллы, которых мы видели.

– Там их еще много, господин Ки-Энду! – сказал Бхарг.

– Я туда ни за что не полезу!

– А нам туда и не надо. Пойдем через лес. Мы почти у цели.

Они снова углубились в чащу, мечами расчищая себе дорогу. Прошло совсем немного времени, и вдруг лес кончился. Путники очутились на краю огромного ровного поля, выложенного шестиугольными каменными плитами. Слева возвышалась ступенчатая пирамида – магдел. У ее подножия теснилось множество низких, длинных сараев. В центре поля – в миле от путников и полумиле от магдела они увидели цель своего путешествия – Хумбу.

Блестящий черный шар лежал на прямоугольной подставке, выдолбленной наподобие чаши, так что нижняя часть шара погружалась в нее.

Гил ожидал увидеть нечто более внушительное – в действительности Хумба была высотой всего в три человеческих роста. Вокруг нее стояло семь металлических столбов с перекладинами. Нигде не было видно ни души. Стояла полная тишина.

– Вот мы и пришли, – немного растерянно произнес Гил.

– Неужели все так просто? Я думал, Хумба гораздо больше, и вокруг нее стоит целая армия нидхагов, тунов и гуллов. Ну ладно, раз так, пойдем убьем ее поскорее, да и домой!

– Не говори глупостей, – оборвал его Ки-Энду. – Просто! Видишь эти кресты? Бхарг, скажи, как они называются.

– Деревья ужаса, господин Ки-Энду. Это стражи Хумбы. Они не подпускают к ней чужих.

– Интересно, как они отличают чужих?

– Говорят, есть специальные опознавательные знаки…

– Вот бы достать такой знак! – сказал Гил.

– Мы с тобой глупцы! – сказал Ки-Энду. – Надо было обыскать убитого Хасмода. Ну да ладно! Пойдем посмотрим, что это за деревья. Может, удастся срубить их или как-нибудь обезвредить.

– Подождите. Давайте на всякий случай замаскируемся, – предложил Бхарг. – Отдайте мне свои мечи.

Но Гил и Ки-Энду предпочли оставить оружие у себя: они повесили мечи себе на шею, спрятав их под одеждой. Бхарг для большей достоверности связал им руки за спиной – впрочем, узлы он сделал настолько слабыми, что веревку можно было в любой момент сбросить. Мирегал взвалила себе на спину изрядно полегчавший мешок, и все четверо зашагали прямо к Хумбе. Через четверть часа они беспрепятственно подошли почти к самым столбам. В пятидесяти шагах от ближайшего металлического креста на земле была проведена красная черта; она тянулась в обе стороны, загибаясь к северу. Нетрудно было догадаться, что это круг, центром которого является Хумба.

– Достаточно недвусмысленная линия, – заметил Ки-Энду. – Дальше чужакам хода нет. Посмотрим, однако, каким образом нас задержат.

Они подошли к запретной черте и остановились: ближайший к ним столб бесшумно повернулся, его перекладина наклонилась, так что теперь один ее конец торчал вверх, а другой был направлен на красную линию, под ноги путникам.

Несколько мгновений Ки-Энду о чем-то напряженно думал, потом сложил руки рупором и крикнул, обращаясь к черному шару, что стоял в трех сотнях шагов от них:

– Хумба, ты слышишь меня? Пропусти нас, мы можем сообщить тебе много интересного. Мы знаем, как был убит Хасмод! Ты сама увидишь тех, кто убил его!

Ки-Энду постоял немного, дожидаясь ответа, потом сказал, обращаясь к спутникам:

– Бесполезно, она не слышит…

– Может быть, она просто читает наши мысли и поэтому не подпускает нас?

– Если бы она читала наши мысли, нас бы давно схватили и мы стояли бы сейчас перед ней в несколько ином качестве… И потом, Хумба хоть и машина, во машина мыслящая. Поэтому у нее наверняка есть, как и у Мидмира, своя индивидуальность, которая выражается прежде всего в постоянной жажде новых знаний. Мидмир необычайно любопытен, и Хумба, скорее всего, такая же. Но Мидмир служит добру, а Хумба злу. Подумай, разве мог бы такой великий разум оставаться черным и помогать тунам, если бы поступающие в него сведения не сортировались и не отбирались самым тщательным образом? Скорее всего, Хумба не может самостоятельно получать знания, она не видит и не слышит ничего, что происходит снаружи от этих крестов, и тем более не читает мыслей. Эти несчастные шпионы, – он кивнул на Мирегал и Бхарга, – ввели меня в заблуждение. Но теперь я не сомневаюсь, что это именно так…

– Ки, остановись! Ведь мы пришли сюда не затем, чтобы обсуждать возможности Хумбы… Что, по-твоему, сделают эти столбы, если мы перешагнем черту?

– Не знаю, – Ки-Энду посмотрел на столб, на Хумбу, на своих товарищей. – Надо попробовать, вот и все. Я сейчас ее перешагну, а вы… Словом, если со мной что-нибудь случится, обещайте не падать духом и попробовать все-таки подобраться к Хумбе, ладно? Есть же и другие пути, например…

– Не торопись, братик! – перебила его Мирегал. – Твоя жизнь нам еще пригодится. У нас есть кое-что менее ценное.

С этими словами она сняла со спины мешок и перебросила его через черту. Он вспыхнул пламенем и сгорел без следа, не долетев до земли.

Путники замерли, потрясенные и, не в силах вымолвить ни слова, посмотрели друг на друга. Мирегал чуть улыбнулась.

– Вот видите, как хорошо, – сказала она. – Больше не придется таскать этот гадкий мешок.

– Спасибо, сестра, – сказал Ки-Энду с чувством. – Ты дала мне пожить еще немного.

– Что же мы теперь будем делать? – спросил Гил.

Ки-Энду посмотрел ему в глаза, как делал каждый раз, собираясь сообщить неприятную новость.

– Я вижу только один путь – гулльское подземелье. Помните люк в конце дороги? Вон там, в двух шагах от Хумбы, точно такой же.

– Гулльское подземелье… – пробормотал Гил. – Но…

– Нидхаги! – воскликнул вдруг Бхарг, указывая рукой на запад, и Гилу показалось, что в этом возгласе было больше облегчения, чем страха. Он посмотрел туда, куда показывал Бхарг. Из длинного дома – одного из тех, что стояли у подножия магдела, – вышли нидхаги, два десятка или больше; построившись прямоугольником, они быстро шагали к Хумбе.

– Бежим! – сказал Бхарг.

– Нет. Бежать нельзя, – Ки-Энду говорил быстро, чтобы успеть сказать все это до того, как враг приблизится. – Бхарг, все зависит от тебя. Сообрази, что говорить. Нидхаги обслуживают Хумбу. У кого-нибудь из них должен быть пропуск. Этот кто-то мечтает о повышении в звании. Для этого нужно выслужиться перед Хумбой. Хумба любопытна. Мы – твои пленники, мы развязали войну, мы сбежали от Халгата, мы убили быка, мы знаем замыслы дэвов… Ты привел нас по приказу Ашт… Действуй!

Нидхаги подошли к ним и остановились в десяти шагах. Один из них – видимо, мелх – стоял отдельно от отряда. На лице его не было обычного для нидхагов зверского выражения, он был причесан, и его умные маленькие глазки внимательно разглядывали незнакомцев.

– Хро, бал! – поздоровался Бхарг. – Яхр…

– Воин, мне не нравится эта тарабарщина, – негромко произнес нидхагский мелх. – У нас принято говорить на йоммоле, и если тебе не известен этот язык, я предпочел бы общаться с твоими пленниками.

Нидхаг, несомненно, говорил на южном наречии, хотя и несколько необычно произнося слова. Бхарг улыбнулся и заговорил уверенно, спокойно и убедительно:

– Приветствую вас, господин…

– Тлуак, – подсказал нидхаг.

– Господин Тлуак, я прибыл сюда по приказу великой владычицы. Мое имя Ргабх, раньше я служил в Ио-Тун-Гирском магделе. Моя специальность – особо важные и секретные поручения. С начала войны я был переведен в Хумба-Гир и три дня назад, выполняя ответственное задание в Эллигате, захватил пленников, располагающих важнейшими сведениями. Владычица велела их доставить к великой Хумбе для допроса и изучения. И вот я привел их, но Хумба не пропускает нас, и я в замешательстве.

– Почему же владычица не дала тебе пропуск? – спросил

Тлуак. Он говорил очень тихо, лениво растягивая слова.

– Она собиралась сама присутствовать на допросе. Когда мы встретились с ней в условленном месте на гулльской дороге…

– Ты забыл, где находишься, Ргабх, – прервал его Тлуак.

При упоминании о гуллах лицо его скривилось от отвращения.

– Я понимаю, что тебе по долгу службы приходится участвовать в темных делах и бывать в запретных местах, но оскорблять слух служителей магдела и Хумбы непозволительно. Итак, ты полагал, что владычица будет здесь к моменту твоего прихода? Как видишь, ты ошибался. Любопытно, как ты это объяснишь.

– Видимо, она задержалась. Во время нашего свидания она сказала, что вернется к Хумбе, как только выведет гу… Как только закончит дело, которым она была в тот момент занята; это должно было произойти сегодня утром…

– Странно! Мы полагали, что владычица должна вернуться вечером. Но с этим мы еще успеем разобраться. Теперь ответь мне, что ты собираешься делать.

– По-видимому, единственное, что я могу предпринять – это дождаться возвращения владычицы.

При этих словах Гил и Мирегал испуганно переглянулись, а Ки-Энду лишь чуть улыбнулся.

– Так-так… – задумчиво произнес Тлуак. – Разумеется, это самое очевидное решение. Но самое очевидное – не всегда самое разумное. Пойдем с нами, Ргабх. Я вижу, что разговор с тобой обещает быть интересным. Твоих пленников мы пока спрячем в надежном месте. Возможно, я смогу предложить тебе что-то другое… На войне, Ргабх, всякое промедление чревато большими неприятностями. И низшим чинам иногда приходится брать на себя ответственность за решения, которые в мирное время могут принимать только верховные мелхи.

Тлуак жестом предложил Бхаргу и пленникам следовать за ними, а отряд нидхагов зашагал обратно, к низким серым домам. По дороге Тлуак несколько раз оглядывался на Мирегал.

– Ргабх, – сказал он наконец, – ты уверен, что Хумбе нужны все твои пленники? Например, эта девушка: неужели она представляет какую-то ценность для Хумбы и великих тунов? Не лучше ли нам использовать ее несколько иначе?

– Стоит ли торопиться, Тлуак? – спокойно возразил Бхарг. – Сейчас она, разумеется, нужна Хумбе, иначе я не привел бы ее сюда. Но после допроса – уж я позабочусь, чтобы прочие ее достоинства не пропали даром… Хумба, надеюсь, согласится на это, получив такое количество интереснейших сведений благодаря нам!

– Благодаря нам… – в раздумье произнес Тлуак. – Я-то здесь ни при чем. Хотя… Если служитель Хумбы проявит рвение и возьмет на себя какую-то ответственность – ей на благо, – возможно, он заслужит поощрение.

– Еще бы! – поддержал его Бхарг. – Конечно, заслужит!..

Достигнув поселка у подножия магдела, Бхарг и Тлуак направились в один из домов; пленников втолкнули в небольшое каменное здание без окон, с голыми стенами и полом. Когда тяжелая дверь захлопнулась, они оказались в полной темноте. В помещении было сыро и холодно, как в погребе.

Едва они остались одни, Мирегал бросилась к Ки-Энду и схватила его за плечи.

– Что все это значит, Ки? Бхарг предал нас? Что они замышляют? Что они хотят со мной сделать? Нас допросят, убьют, превратят в гуллов? Почему мы не бежим отсюда? Дай мне свой меч!

– Не торопись, сестренка! – спокойно сказал Ки-Энду. – Бхарг повел себя не просто правильно: он проявил необыкновенную мудрость.

– Но он сказал, что будет дожидаться возвращения Ашт!

– И тем самым навел Тлуака на мысль, что этого возвращения лучше не ждать. Тлуак сообразил, что если он проявит инициативу и проведет нас к Хумбе сразу же, не дожидаясь команды, то может рассчитывать на награду. Бхарг весьма искусно соблазнил его… и ты сыграла в этом не последнюю роль. Все пока идет хорошо. Я думаю, нам недолго придется ждать. Правда, этот Тлуак болтлив и считает себя культурным и образованным, а в Бхарге он нашел достойного собеседника… Как бы они не заговорились! Впрочем, нет, не зря же Бхарг выведал у него время возвращения Ашт. Он не даст себя заговорить.

– А если Тлуак уличит Бхарга во лжи? – засомневался Гил. – Или Ашт вернется раньше? Или нас обыщут перед тем, как вести к Хумбе, и найдут мечи?

– Разумеется, Гил, любая случайность может нас погубить. Но согласись, что наш шанс на успех – тот самый один из тысячи, с которым мы отправлялись в путь, – пока сохраняется. Давайте не будем больше об этом говорить. Сейчас все зависит от Бхарга, нам же остается только ждать…

Время тянулось медленно. Мирегал казалось, что прошла уже целая вечность. Наконец дверь отворилась, и пленники зажмурились от яркого света. На пороге стоял Бхарг.

– Встать! – рявкнул он. – За мной!

«Неужели он все-таки предал нас?» – с ужасом подумал Гил. Но его сомнения рассеялись, как только он вышел на улицу: у порога, рядом с Бхаргом, стоял Тлуак и еще трое нидхагов.

– Шагайте вперед. Сейчас вы предстанете перед Хумбой.

Они побрели к черному шару; руки у Гила и Ки-Энду по-прежнему были связаны, на шее висели скрытые под одеждой мечи. Вслед за пленниками шагал Бхарг, Тлуак и трое стражников. По пути Тлуак давал наставления:

– Если вы подробно и правдиво ответите на все вопросы, ваша смерть будет легкой и быстрой, а после вас воскресят, и вы будете… жить еще долго. Имейте в виду: обмануть Хумбу невозможно, она мгновенно распознает ложь. В этом случае ваша участь будет… весьма печальной… – Тлуак так добродушно улыбнулся, что Гил едва удержался, чтобы не броситься на него.

В десяти шагах от красной линии Тлуак приказал всем остановиться, сам же пошел дальше, спокойно переступил черту и направился к Хумбе. Подойдя почти вплотную к каменному возвышению, он что-то сказал. В ответ раздался сильный, грудной, но в то же время мягкий, женский голос Хумбы:

– Проходите, я усыпила стражей.

Бхарг, пленники и нидхагские воины перешагнули черту – железные кресты стояли неподвижно – и подошли к каменному постаменту. Слева от того места, где стоял Тлуак, на земле лежал металлический диск – дверь в подземелье. Пленники остановились возле него.

– Они уже здесь, госпожа, – сказал Тлуак.

Черный шар начал медленно поворачиваться в своей чаше; женский голос при этом произносил:

– Спасибо, Тлуак, ты заслужил награду… Пленники, назовите свои имена и звания… Отвечайте громко и четко и не смейте лгать…

Вот шар остановился; теперь на пленников был наведен одиноко блестевший на черной поверхности рубиновый глаз. В тот же миг, не дожидаясь ответа на первый вопрос, Хумба сказала:

– Тлуак, вы обыскали пленников?

– Нет, госпожа.

– Тлуак, твоя жизнь в опасности… Труби в рог… Воины, убейте этих пленников и предателя Бхарга.

Гил и Ки-Энду мгновенно выхватили мечи и бросились на стражников. Бхарг поспешил им на помощь. Поединок завершился в считанные секунды – кривые мечи нидхагов, скрестившись с асгардскими клинками, распались на части, а трое стражников остались лежать на каменных плитах.

Тлуак, стоявший в отдалении, затрубил в рог. Из домов у подножия магдела начали выбегать вооруженные нидхаги. Бхарг подбежал к Тлуаку; тот стал отступать, выставив меч; Бхарг изловчился и перерубил его лезвие, после чего Тлуак обратился в бегство.

Хумба вращалась в своей чаше, наблюдая за ходом схватки. Когда все было кончено, она сказала:

– У вас хорошие мечи… Бросьте их сюда, на железный круг, и я подарю вам легкую смерть…

– Сначала ты испытаешь их на себе. – Ки-Энду направился к шару.

– Ты пожалеешь об этом, когда я буду рвать твое тело на куски в своем подземелье, – с угрозой заговорила Хумба, наведя на Ки-Энду темно-красный глаз. Тот быстро приближался, а сзади его уже догоняли Гил и Бхарг. И тут голос Хумбы изменился: теперь с ними говорила плачущая юная девушка:

– Подарите мне жизнь, о герои… Я сделаю все, что вы пожелаете… Я дам вам великую силу, великую власть – над тунами, над дэвами и над людьми…

Ки-Энду остановился в трех шагах от шара и увидел множество приближающихся к красной черте вооруженных нидхагов.

– Разбуди стражей! – крикнул он Хумбе.

– Слушаюсь, господин.

Столбы повернулись, наклонив перекладины, и трое нидхагов, ослепительно вспыхнув, исчезли; остальные столпились у черты.

– Прикажи им уйти!

– Убирайтесь! – приказал голос.

Нидхаги бросились наутек.

– Я стану служить добру, я уничтожу тунов и гуллов… – снова заговорила Хумба.

– Ки, может, она не врет? – крикнул Гил.

Ки-Энду, не отвечая, бросился к черному шару.

– …а нидхагов сделаю людьми… – Она говорила так жалобно, что трудно было усомниться в ее искренности. – Никогда больше не будет на земле зла, настанет эпоха мира и благоде… – Ки-Энду занес меч, и Хумба мгновенно переключилась:

– Только я могу спасти мир, когда оружие дэвов попадет в руки тунов… Дослушайте же!.. – Меч опустился и глубоко рассек черный панцирь, во все стороны посыпались искры. – Только я смогу убедить тунов не применять оружия!.. Убивая меня, вы убиваете свою последнюю надеж… неисправность в блоке три-три три-ноль… конец программы…

Бхарг и Гил, подбежав, вонзили в Хумбу свои мечи, но это было уже лишним. Черный шар был мертв, глаз его потускнел, став из рубинового темно-бурым.

– Ки! Мы победили, да? Она умерла?

– Да, Гил… – Ки-Энду посмотрел на друга пустым взглядом. – Мы все-таки сделали это…