Текст книги "Человек ниоткуда. Часть 1. Славные времена (СИ)"

Автор книги: Александр Брок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

– Подлечи, а мы пока подумаем, как помочь, – сказала Альта. – Ты сможешь ее укрыть?

– Смогу, – ответил я, "зажигая" амулет и прикладывая к раненому крылу. – Смогу устроить в нашей Школе, или дома у отца. Надо поговорить с учителем и с отцом. Терпи, девочка, сейчас может быть больно.

– Я потерплю, – живо отозвалась грифонка своим медленным клекочущим голосом. – Вылечите меня. Я могу служить за это.

– Я на день заберу ее к папе и подлечу, – неожиданно сказала Альта. – Больше нельзя. Страна Драконов – неподходящее место для грифонов. Граф устроит тебя в городе или в своем поместье. Может быть, ты даже сможешь учиться.

– Я сделаю все для вас, что скажете, если дадите мне учиться, – хрипло сказала грифонка. Ее горло было больше приспособлено для клекота, но она старалась тщательно выговаривать слова драконьего и моего языков.

– Так я зову отца? – спросила меня Альта.

– Зови. Такую студентку упустить нельзя. А кстати, прелестное создание, как тебя зовут?

– Ро-о-ра, – ответила грифонка, с трудом привстала с земли и поклонилась.

Рора провела день у отца Альты, где ее вылечили и почистили от блох, и мой учитель принял ее на службу в мастерскую как работницу и уборщицу, с обычной оплатой и комнатой для проживания. У грифонов нет никакого статуса в нашем королевстве. Рору приписали ко мне, как слугу и транспортное средство. Конечно, я на ней не летал, зато иногда мы брали ее с собой в полеты. Для безопасности она хотела оформиться моей рабыней, но рабства у нас нет, и я стал просто опекуном, как у подростка.

Мы обследовали грифонку и поразились. Ладно, что у ней был необычный для грифонов интерес к учебе. Кроме обычных для крылатого хищника зрительной памяти и слуха, у Роры оказались очень развиты логическая память, интеллект и общее восприятие. В ее орлиной голове с неподвижным выражением лица и прицеливающимися глазами хищника имелся отличный мозг. Кроме того, Рора была доброжелательна по натуре, что не всегда бывает с хищниками вроде грифонов. Ну и нам с Альтой и Гироном она была благодарна за спасение, и вообще привязалась. Она начала учиться чтению и письму частным образом у учителя соседней церковной школы (я платил за это), и сопровождать нас в разных более или менее интересных путешествиях. Только на родине, в Области Грифонов, она и близко не показывалась.

11. СВЕТСКАЯ ЖИЗНЬ МОЛОДЫХ ДРАКОНОВ

Альта уже луну жила и училась в Магической Школе. Всем приезжим дворянам высокого ранга общественное мнение давало время для привыкания к чужому городу, заведения полезных знакомств, обновления гардероба – некая традиция. Затем гостя ждали при дворе и в домах виднейших дворян. Тот, кто не соответствовал ожиданиям общества, рисковал подвергнуться насмешкам, чего в нашей столице не рекомендовалось никому.

Надо было не забывать, что Альта, как дракон, вызывала не только сильнейший интерес в обществе и народе, но также считалась дворянкой очень высокого ранга, чуть ли не герцогиней. Однако, поселившись в Школе, Альта почему-то не хотела появляться при дворе.

– Я приехала к тебе, – без обиняков сказала она, показывая мне первое приглашение на бал в доме герцога Раторского, полученное на адрес Школы. – Другие меня не интересуют.

Я почесал в затылке. Для меня стало очевидно, что другие приглашения, в том числе и королевское, не за горами. С одной стороны, девушка-дракон вызывала особый интерес в столичном обществе. Альта явно не желала такого внимания (как и я, кстати). С другой стороны, жить в обществе и игнорировать его, как сказал великий философ Горен сто лет назад, невозможно. Но можно сделать так, что контактов будет поменьше.

– Я подумаю над этим, – сказал я, и послал приглашение обратно с вежливейшей припиской, что наша гостья не может принять приглашение. Прямо сейчас она очень занята в Школе, только осматривается в свете... и безусловно примет такое приглашение в будущем.

"Узнаю стиль Сергера" – хладнокровно сказала, как мне сообщили потом, супруга герцога Ратора, в прошлом придворная дама. "Впрочем, молодой Альбер славится тем, что всегда выполняет обещания. Мы определенно увидим драконочку у нас попозже".

Мы стали готовиться к этому "попозже".

Нам нужен был опытный советчик в мире женской части двора, женской моды и прочего женского. Такой человек у меня был. Мы заехали в особняк отца, и я послал со слугой записку своей троюродной кузине Беллерии, а попросту Белле:

"Дорогая Белла, нужна твоя помощь. Сможешь ли ты прибыть ко мне в дом моего папы сегодня вечером?"

Ответ пришел очень быстро. Читая его, я взмок от неловкости, поскольку меня неправильно поняли.

"Дорогой Сергер", – писала всегда откровенная со мной Белла, – "я с удовольствием получила твое письмо. Оно было несколько неожиданно для меня, но, конечно, я постараюсь помочь тебе. Мой жених Огюст, как ты знаешь, прекрасно к тебе относится, и не устроит проблем, разве только попросит не афишировать наши встречи до свадьбы. Но ты должен помнить, что мы – троюродные брат и сестра, то есть родня, и общество и храмы смотрят на такие отношения все еще сурово. Поэтому я не смогу быть у тебя до утра, рассчитывай только на вечер.

Кстати: неужели этот пыл проснулся из-за твоей крылатой гостьи? Вообще-то, я побаиваюсь твоей драконочки. Все говорят, что она очень привязана к тебе. Если она покажет ревность по-драконьи и проглотит меня, я верю, что тебе будет больно, но меня-то уже не будет. А вообще-то, какого демона ты нас еще не познакомил? Ты мне кузен или кто? Помни, пожалуйста, что с родными надо видеться и дружить, а не только тискать их во время вечернего кофе. Мы все, конечно, очень любим тебя, но мы еще и просто скучаем по тебе!

Если я ошибаюсь, и дело в другом, сообщи немедленно, пока я не легла в ванну и не вызвала мою укладчицу волос, готовясь к свиданию. Я буду ждать ответа сейчас. В любом случае, я так рада, что ты обо мне вспомнил за последние полгода!"

Такой ответ был обычным для нашего легкомысленного общества, но, читая его, я почувствовал стыд. До чего же упала моя придворная репутация, если верная кузина просьбу о помощи принимает за предложение перепихнуться! И при этом соглашается, хоть и нехотя, но не желая подорвать мое мужское самомнение! Причем за два года учебы в военной школе я имел романы, помнится, только с семью фрейлинами. Или их было восемь? Ну все равно, их было немного, а разговоров было много. А в тоже время мой скромный товарищ по школе офицеров граф Гирон безо всякой болтовни за два года переспал со всеми двадцатью пятью фрейлинами, в среднем по две за луну – и никто не обсуждает сей подвиг, поскольку никто этого не знает, кроме меня.

Я немедленно настрочил записку: "Помощь нужна Альте. Если можешь, приходи немедленно. Его можешь взять с собой". Через некоторое время Белла уже входила в наш особняк. Жених, Огюст, как выяснилось, был на королевской службе, и ему оставили записку с просьбой приехать ко мне, когда освободится.

Белла всегда была очень мила с моими знакомыми. Я познакомил Альту с Беллой. Они внимательно оглядели друг друга и сразу заговорили по-дружески. К счастью, Белла поняла мою записку, и оделась скромно.

Как только Белла вникла в наши проблемы, она взялась за их решение с беспощадной настойчивостью придворной дамы.

План Беллы включал в себя следующие пункты:

– сшить придворные платья, прочую одежду, и прикупить обувь и белье для Альты;

– найти мастера стиля для лица, прически и тела Альты – так называемого стилиста;

– найти учителя манер и танцев для Альты, и немедленно начать уроки;

– составить четкий график балов и визитов, числом немного, но так, чтобы все остались довольны;

– на первом же балу поставить всех нахалов на то место, где они должны стоять.

Прежде всего, Белла с интересом пересмотрела драконий гардероб. Альта привезла с собой десять платьев, но мы отложили их в сторону: фасон был либо устаревшим, либо типично по-эльфийски смелым (полагаю, это были следы влияния Ветки). Кое-что выглядело вообще чем-то абсолютно непонятным, прибывшим неизвестно откуда и выглядевшим боги знает как. Хотя сидело все это на Альте очень хорошо, носить здесь это было невозможно. К примеру, мы с интересом разглядывали узкую юбку ниже колен, темно-золотого цвета. На ней имелись длинные боковые разрезы (до концов бедер), и большие вырезы напротив низа живота и напротив ягодиц. К юбке прилагались светло-серое прозрачное белье из неведомого материала – трусы и лиф, и прозрачная блузка с замечательной отделкой воротника и застежек – шитьем и золотыми узорами. По нашей просьбе Альта надела все это и вышла показаться нам.

– Вам не нравится? – жалобно спросила она, глядя на наши открытые рты.

Я вздохнул и честно ответил:

– Мне очень нравится, но у нас так не носят... еще...

– Интересный фасон, – задумчиво сказала Белла, рассматривая прекрасно видные соски грудей Альты, а также темный треугольник в низу живота, просвечивавший сквозь дымчатое белье. – Но так у нас не носят даже в борделях, дорогая, – прямо сказала она. – Вы знаете, Альточка, такое платье вызовет нежелательный интерес к вам. Оно зажигает. Даже я, несмотря на все доверие к моему жениху Огюсту, побоюсь показаться в такой одежде. Он может сразу потащить меня в постель.

– Но это же неплохо? – весело сказал я, подумав при этом: "Однако! Вот это белье!"

– В общем, я думаю, что ваша одежда крайне возбудит и мужчин, и женщин, – прервала мои мысли Белла. – У нас это не пойдет. А что, у вас, драконов, такое носят?

– У нас и не такое носят, – вздохнула Альта, и не вполне понятно добавила. – Наш народ очень сексуально продвинут. Не хуже эльфов.

– Интересно, – улыбнулась Белла, – но я никогда не была у эльфов. Вот Сергер бывал. Сер, такое эльфы носят у себя в Лесу?

Я с трудом сдержал выражения, просившиеся мне на язык, и смиренно ответил:

– Точно такого я не видел, но вот юбки в две ладони длиной видел. Очень короткие. Ветка, например, так бегала повсюду – так что я мог любоваться не только ее ногами, но и бельем, и даже животом над бельем. А у ее матушки было ночное платье – совершенно прозрачное, и моментально снималось...

Тут я немедленно заткнулся, но девушки только улыбнулись, не собираясь ревновать меня к какой-то трехсотлетней эльфийке.

– Интересно, – повторила Белла. – Ты говоришь, бельем любовался... Вот что мы сделаем. Еще не вечер, лавки и модные портные работают. Поедем в три места в центре города и закажем вам, Альточка, придворное платье, бальные платья и повседневные платья. И ночную одежду, и белье. И модную обувь. И все это чтобы было готово быстро, от одного до пяти дней. А потом я отвезу вас к моему стилисту. А учителя танцев найдем завтра. Переодевайтесь, и поехали.

Мы уже сидели в карете Беллы, с ее кучером впереди и моим Адабаном на запятках, когда Белла вспомнила:

– Да, о тебе, Сергер. Выезжая в свет, оставь свою мантию в школе. К двору надеваешь только модные костюмы, или мундир капитана кавалерии, черный такой, с лентой отставника. Тот, что ты имеешь право носить после войны. Во флоте ты был только лейтенант, так что держись кавалерии. Первые пару лун ты будешь сопровождать Альту каждый визит, если не хочешь проблем для придворных идиотов. И нужна новая модная обувь к мундиру – в этом году разрешено при дворе.

Мне пришлось согласиться. Я должен был быть рядом первое время. Легкомыслие нашего двора вошло в пословицу на континенте, а Альта была явно неготова к такому обществу и могла легко пустить в ход слишком сильные средства. Тут нужны были опыт и умение сгладить углы.

– Если уж ты, Сергер, наш дипломат, не договоришься с каким-то наглецом, – прямо сказала Белла, – то ему в дуэльной могиле самое место.

Мы уже подъезжали к первой мастерской, как вдруг Белла вспомнила:

– У вас есть с собой деньги? У меня только пятьдесят золотых в карете, не больше. Впрочем, я имею там кредит.

– У Адабана больше ста золотых с собой, – успокоил ее я. – Кроме того, у матушки тоже кредит повсюду, а меня все знают: я ее обычно сопровождаю, чтобы поболтать во время покупок.

– Отлично, – сказала Белла. – Я выхожу первой, ты со мной – и договариваемся. Потом введем Альту.

Первым делом мы зашли к мастеру Тодору, у которого Белла шила придворные платья. Его огромная мастерская была забита манекенами с платьями модных при дворе расцветок. Мастерицы подшивали их, а мастер ходил вокруг и давал указания. Мы поздоровались: я бывал здесь до войны с мамой, меня помнили.

– Дорогой мастер, у меня есть для вас необыкновенный заказ, – ласково сказала Белла Тодору, суровому представительному старику безо всякой придворной слащавости на лице. – Но это надо сделать за два дня. Оплата как обычно.

Он открыл рот, но не успел сказать и слова, как Белла, мастер своего дела, прижала палец к его губам.

– Ни слова, уважаемый Тодор. Я знаю, что вы очень заняты. Я скажу вам кое-что, чтобы не упустили счастливый случай.

И она шепнула что-то ему на ухо. Тодор удивленно посмотрел на нее, и вся суровость сошла с его лица.

– Готов служить! – решительно сказал он, приветливо улыбаясь. Эта улыбка поразила мастериц – они посмотрели на нас с крайним удивлением. Тодор никогда не улыбался на работе.

– Веди ее, Сергер, – сказала Белла, и мастерицы уставились на меня, открыв рты. Очевидно, они слышали обо мне что-то неприличное. Ничего, подумал я, сейчас вы еще не так рты откроете. Я четко, по-военному повернулся, работая на публику, вышел, вывел Альту из кареты и ввел в мастерскую.

– Мастер Тодор – леди Альта, – представил я их друг другу.

Мастер поклонился и начал внимательно рассматривать Альту. Мастерицы сначала с интересом посмотрели на девушку известного сердцееда, но потом поняли, кто это. Они побледнели от волнения – даже, кажется, испугались.

Я глянул на Альту. Она поняла меня, приветливо улыбнулась мастерицам, и они начали успокаиваться.

– Спокойно, девочки, – сказал Тодор непривычным для него дружеским тоном, заметив волнение девушек. – Мы должны сделать то, что никто еще в столице не делал: одеть леди Альту, и одеть хорошо, чтобы при дворе удивились. Пройдите мимо меня, леди, – чуть ли не ласково сказал он. – Нагнитесь. Разогнитесь и повернитесь. Присядьте, прошу вас, в это кресло. Прекрасно. Встаньте и поднимите левую руку. Теперь правую. Спасибо, можно опустить.

Альта с интересом проделывала все, что он просил.

– Конечно, леди Беллерия, – повернулся он к кузине, – я буду работать с леди Альтой. Это честь для меня. У леди Альты, между прочим, непривычная для наших мест, но превосходная фигура, прекрасная гибкость и хорошая походка. Я уверен, что вами будут любоваться при дворе, и, надеюсь, в моем платье.

– Которое будет лучшим при дворе, как всегда, – подхватила Белла. Мастер, человек умный, ответил ей улыбкой.

Все шло хорошо. Мастерицы увели Альту – раздеть и тщательно обмерить по оригинальной методике Тодора. Мастер предложил нам присесть, но обмер быстро кончился. Мы узнали об этом по лицу одной из мастериц, которая вышла из примерочной совершенно красной.

– Что-то не так? – опять непривычно ласково спросил мастер. Он, очевидно, был готов к чему угодно: к небольшому хвосту, к крылышкам... Мастерица шепнула, и у него задрались брови. Но я уже вспомнил: Альта спешила переодеться перед выездом, и по всей видимости, не поменяла прозрачное белье. Я переглянулся с Беллой – она тоже подумала про это.

– Мастер... – вежливо спросила моя кузина Тодора, – какие-то проблемы? Может быть, с бельем?

Тодор кивнул, сжимая губы, чтобы не рассмеяться.

– Драконье, – коротко пояснила Белла.

– Ах, драконье белье... – протянула мастерица, сразу приходя в себя. Это слово все сразу объяснило. Другие мастерицы закивали: драконье белье – необычное, само собой. Мастер понимающе улыбнулся, и вдруг задумался.

– Драконьи моды, – пробормотал он.

Надо убираться, пока он не начал нас допрашивать о драконьих модах, – подумал я. К счастью, Альта уже выходила одетой. Познакомившись с бельем, мастерицы начали смотреть очень дружелюбно, а от меня старались прятать глаза. Они знали, что это моя девушка, и мысль о прозрачном драконьем белье, которое Альта, очевидно, специально одевает на наши свидания, смущала девичьи души. Белла покусывала губы, сдерживая смех. Мастер хмурился, по своему обыкновению, но его мысли были уже о новом платье для леди-дракон.

Мы заказали пять платьев разных цветов и фасонов. Одно должно было быть готово послезавтра, остальные – в течение пяти дней. Примерка намечалась завтра.

– Скажите, мастер, – продолжила свою дипломатию Белла, – вы, конечно, не успеете сшить за это время также и бальные платья?

Тодор грустно вздохнул и пожал плечами: много срочных заказов.

– А кого вы порекомендуете для этой работы? – ангельским голосом спросила Белла. – Мы знаем, что так, как вы, никто не сделает. Но чтобы хоть было бы прилично? Ведь леди Альту уже приглашают на балы.

Мы поехали по рекомендованному Тодором адресу. Здесь было царство леди Тремол, немолодой бодрой дамы, энергично управлявшейся со своим хозяйством в пять швей и три помощницы-натурщицы.

Баронесса Тремол профессионально увлеклась модами после смерти мужа. Несмотря на сословные предрассудки, она получила разрешение короля и, по протекции королевы, поступила в Гильдию Мастеров Шитья. У вдовствующей леди Тремол было несколько богатых поместий – и никаких финансовых проблем. Просто она была прирожденной модисткой, и не испугалась заняться ремеслом для своего удовольствия. Родственники одно время нервничали по этому поводу, но, когда баронесса сделала женам родни по шикарному платью, и начала шить для королевы – все успокоились.

Весьма разумная женщина, леди отказалась от проблем, связанных со званием поставщика двора, но вся страна знала, что королева носит платья от Тремол. Небольшая мастерская баронессы пользовалась бешеной популярностью в светских кругах и зарабатывала хорошие деньги. Последние годы у Тремол росло число иностранных заказов. В сущности, такие мастера, как она, и делали нашу столицу центром мод всего континента, "столицей мира". Города тяжеловесной по духу Империи и малокультурных пригорных и горных стран не могли сравниться с нами, южане жадно копировали наши моды. Даже эльфы считались с нашими стилями, а гномы производили мужскую рабочую и морскую одежду для Загорья, ориентируясь на наши "проекты", как они мануфактурно выражались.

Я только сейчас сообразил, почему опытная Белла подъехала к леди через мастера Тодора: они дружили, а в цехе Мастеров Шитья принадлежали к одной группировке прогрессистов. Таким образом шансы на отказ резко уменьшались.

Мы вошли в мастерскую к Тремол, и она радостно поздоровалась с нами. Леди не только хорошо знала Беллу, но и сразу вспомнила меня.

Переговоры с леди Тремол прошли быстро и успешно. Сроки были приняты, но цена обозначена обычной. Взамен мы обязались почаще упоминать при дворе, где сшиты платья. В процессе переговоров у меня сложилось впечатление, что мастерицы и помощницы рассматривают меня с нездоровым вниманием. Белле же показалось, что к нашему визиту были готовы.

– Вы нас ждали, леди Тремол? – прямо спросила она.

– Ну, не так чтобы сегодня, – рассмеялась Тремол, – но ждала. Я ведь слышала о необычной гостье графа Сергера. И знаю, что ее уже приглашают на балы. А где она сможет сшить самое лучшее платье для танцев? Только у меня, и это знает вся столица.

– Вы хотели сказать – весь мир, – рассмеялась Белла. – Вы, несомненно, были правы в своих ожиданиях. Так можно ввести леди?

– А она здесь? – заволновалась леди Тремол. – Я почему-то думала, что вы привезете ее после переговоров.

– Мы не хотели заставлять вас ждать, леди Тремол, – нанесла ответный удар Белла. – Граф, прошу вас.

Я опять элегантно повернулся и вышел. При этом я заметил, что не только девушки в мастерской, но и хозяйка затаили дыхание, и, кажется, побледнели, ожидая гостью.

Альта вошла за мной с вежливой улыбкой, уже опробованной на мастере Тодоре.

– Леди Альта – леди Тремол, – познакомил я их. – Баронесса Тремол владеет мастерской мод и является главной модисткой.

– Так вы модистка? – искренне удивилась Альта. – Как интересно!

Похоже, они сразу понравились друг другу. Дальше все пошло по обычному пути: команды "встаньте", "сядьте", "вытяните руки". Затем Альту утащили раздеваться для точной мерки. Мы с Беллой весело переглянулись. И правда: через некоторое время Тремол вышла с поднятыми бровями и посмотрела на Беллу, как бы что-то спрашивая.

– Драконье, – спокойно подсказал я, стоя с руками, сложенными на груди.

– Драконье? Драконьи фасоны? – переспросила леди. – Тогда понятно. Как интригующе! А одевает она это для...

Тут она замялась, и Белла охотно помогла ей.

– Для графа, конечно, не для меня же, – ласково сказала она. – Я, знаете ли, не ее романа.

Девушки стали выходить из примерочной. Меня удивило, что они начали смотреть на меня с восхищением. Я, естественно, держался с хладнокровием дворянина и демонстрировал дружеское расположение, но мне опять стало неловко. Что они там себе воображают?

Альта с полным спокойствием вышла последней. Пока мастерицы помогали ей поправлять платье, помощницы начали демонстрировать нам фасоны бальных платьев. У всех них были хорошие фигуры, но разных типов. Сошлись на натурщице с широкими плечами, как у Альты. У меня закружилась голова от разнообразия, но Белла и Альта внимательно рассматривали модели, пробовали пальцами талию и плечи, изучали ткани, переглядывались, чувствуя себя занятыми важным делом. Нет, никогда не понять мне женщин – со вздохом подумал я.

Наконец, девушки сделали выбор фасона и вовлекли баронессу в обсуждение видов тканей. Пока они спорили, я присел в кресло и для тренировки принял вид благородного дворянина, утомленного всем на свете, но всегда готового прийти на помощь. Роль доброжелательного мизантропа мне когда-то разработал наш драматург Гирон, и она мне отлично удавалась. Сейчас тоже хорошо выходило: я почувствовал, как сверлят взглядами мне спину не занятые с Альтой мастерицы. Мне вдруг стало неудобно: что я себе позволяю с бедными девушками, беззащитными перед ореолом героя войны, богатого и знатного дворянина? Но я терпел, держа марку кавалерийского офицера.

– Граф, мы уже закончили, – мягко сказала Тремол, глядя сверху. Похоже, несмотря на иронию, моя игра действовала и на нее: глаза ее смеялись. Я поднялся и наклонился над ее рукой. Со спины я, вероятно, казался красавцем.

– Я не сомневался в том, что у вас мы достигнем своей цели, – несколько двусмысленно, но с чувством сказал я. – Как, девочки, вы довольны? – добавил я братским тоном.

– Великолепный выбор, – с энтузиазмом сказала Альта. Белла с улыбкой кивнула.

Продолжая игру, я с легким шиком вытащил кошелек с золотом, и взвесил в руке.

– Итак, мы готовы платить?

– По исполнении, граф – развеселившись, ответила баронесса. – Через два дня.

– Так быстро! – искренне поразился я. – Баронесса, вы и ваши девочки – просто чудо. А они не только красавицы, но у них и золотые руки!

Маленькие комплименты женщинам, как известно, дают большое доверие. Баронесса клюнула:

– Ну что вы, граф! – искренне сказала она. – Для таких посетителей мы рады делать все, что можем. Вы только заходите почаще.

– Теперь буду, – переглянувшись с довольной Альтой, ответил я. – Теперь мне есть для кого заказывать ваши шедевры!

Я поцеловал руку баронессе и потрепал по щечке ближайшую мастерицу. Затем помахал девушкам – каждой по отдельности – и вывалился на улицу вслед за Альтой и Беллой.

– Вовремя убрались, – произнес я, ни к кому особенно не обращаясь. – Откуда у меня репутация сердцееда, кто бы сказал?

– И действительно, откуда? – подхватил дурашливым голосом Гирон, почему-то ждавший нас у кареты.

– А ты здесь откуда? – удивился я. – Впрочем, неважно, ты всегда вовремя. Но вот смотри: до войны ты завоевал сердец фрейлин много больше, чем я. О тебе никто не знает, а меня обсуждают все кому не лень.

– Очень просто, – ответил Гирон. – Ты действительно многого с фрейлинами не добился, но зато трахнул их начальницу, леди Галлер. Это как на войне вместо десяти лейтенантов пристрелить одного маршала. Твой наглый акт потряс фрейлин, а затем и весь двор. И пока я ухаживал за романтическими фрейлинами, ты изволил прижать одну известную герцогиню и двух красивых и богатых купчих.

– А они уж расписали в отместку тебя по всему городу, – весело добавила Белла. – Я тогда специально поинтересовалась.

– А причем здесь богатство купчих? – устало спросил я. – Чихал я на их деньги.

– А при том, что богатство не помогло им тебя, ветреника, удержать, – просветил меня Гирон. – Что говорит о удивительной половой распущенности, как они утверждали. Променять богачек на гимнастку из уличного цирка, а затем на хозяйку трактира, а затем на сироту-рыбачку... Словом, ты не смог удержаться на высоте любовных забав. Нет чтобы сразу найти принцессу какую.

– Правда ваша, граф, – в тон Гирону ответила Белла. – Но, когда ты, Сергер, выдал замуж за хорошего человека сохнущую по тебе рыбачку, да еще с приданым, тебя, помнится, навестила знакомая эльфийка из Великого Леса. Дипломатка. Это, как мы все понимаем, покруче герцогини. Герцогинь имеют герцоги, а после них – многие другие, а вот подбить клинья под эльфийку очень трудно, они здесь мало бывают. Я уже не помню, две ночи она подарила тебе, или три, но помню, что молва довела этот срок до целой луны. Спорить было бесполезно. Ну, а потом была и принцесса.

– Какая принцесса? – с интересом спросила Альта, вообще-то отнесшаяся к этому поддразниванию с полным хладнокровием. – Про эльфиек мне Ветка рассказывала, а вот про принцесс я не слышала. Сер, ты что, дочь вашего короля соблазнил?

– Ничего подобного, – заявил я. – Я с ними даже не знаком. Это была одна дворянка из свиты гостей.

– Могу рассказать, – с ехидной улыбкой начала Белла, стоя перед каретой. – Перед войной у нас был большой религиозный праздник в честь Богов Войны и Мира. На наши святые места, единственные на континенте, где ступала нога пророков, приезжали на моления целые делегации из разных стран. Религиозных деятелей сопровождали виднейшие дворяне. Их надо было развлекать. Нам на счастье, столицу построили рядом со святыми местами. На дворян наши напустили фрейлин, и вообще молодых дворянок при дворе. Я тоже там была, и все видела сама.

Тут Белла не сдержалась и хихикнула.

– С дворянами вышло отлично, только несколько человек пришлось срочно поженить, потому что кой-какие фрейлины начали быстро толстеть. Но все остались довольны. А вот женские делегации – а в соответствии с правилами молений, епископессу с дворянками держат подальше от мужчин – женщинам пришлось тяжело. Скучно им стало – сил нет. Моление продолжалось две луны, а им даже на бал идти нельзя было. Мой Огюст... А ты здесь откуда?!

Огюст, жених Беллы, подошел сзади и раскланялся, говоря:

– А я с Гироном тебя искал, и мы сюда подъехали.

– Очень хорошо, милый, – радостно сказала Белла, – сейчас мы по магазинам пойдем за бельем и обувью для Альты, а потом поедем в хороший ресторан и отдохнем. Заканчиваю...

И она перевела дух.

– Но именно заканчивай, – вмешался я. – Ладно уж, рассказывай про принцессу, и едем дальше.

– Ладно, Сер. Огюст считал, да и сейчас считает, что мужики-паломники не просыхали от вина, и им было легче. Ему виднее, поскольку это он им провозил вино контрабандой. Ну а девушкам не вино, а танцы и веселье подавай, а вот этого не было. Представитель при храмах взмолился его величеству, что девушки его пилят от скуки. Король приказал развеселить дворянок обществом молодых дворян. А мы тут к войне готовимся, молодые дворяне по полкам разъезжаются. Тогда его величество приказал человек десять светских львов вытянуть из армии обратно дней на двадцать. Тут загребли и Сергера, он как раз для своего полка то ли лошадей закупал, то ли сено заготовлял, как молодой офицер.

– Лошадей закупал, – спокойно сказал я.

– Точно, лошадей. Когда приехал из полка, ты остановился у нас на вечер и сказал: я таких кобыл присмотрел для строя, только бы их и брать, а мне тут дворянок с молений дают. А в полку молельщицы не нужны, там кобылы нужны, в крайнем случае маркитантки или санитарки. Мой отец долго смеялся, когда ты издевался над своей миссией.

– Естественно, – отпарировал я. – Тут война на носу, а мне штатских женщин из нейтральных стран подсовывают.

– Вот-вот, – продолжала Белла, переходя на тон баллады. – И прикрепили тебя к делегации Зарента. И возил ты их в свободное от молений время по всему городу. Показывал им галереи, прекрасные храмы и дворцы, королевские парки. Водил по народным праздникам в преддверии войны, угощал за королевский счет вкусной едой в особенных ресторанах. Катал на королевской яхте. Показывал парадные военные учения и не показывал секретных военных учений. Рисовал их – тут твоя любовь к искусству сказалась, конечно. Остальные дворяне тоже не зевали, так что иной раз утром всех паломниц еле-еле на утреннее моление поднимали. А дворян из келий дворяночек под утро выпирали, чтобы епископесса не видела. Но она, конечно, увидела, и, по слухам, ты ей сказал: матушка, ребята скоро на фронт пойдут, под пушки, и не все вернутся, а ваши девушки самые родовитые и славные в мире. Неужели вы лишите ваших дворянок общения с будущими героями, а цвет нашей молодежи – последнего утешения? И епископесса уронила слезу, и согласилась с честным Сергером. И только сказала: во всем вы правы, доблестный Сергер, и не сомневаюсь я, что станете героем. Идите к своим славным молодцам, а перед этим уберите руку с моей груди. Помните, граф, что я впятеро старше вас. Если бы я была бы только втрое старше вас, я безусловно пошла бы навстречу вашим знакам внимания, но я впятеро старше, и не боюсь вам в этом признаться. И мужчины меня уже лет двадцать не интересуют. Так что убирайте губы с моего плеча и катитесь отсюда с миром. Сегодня это у вас не выйдет. А займитесь лучше моей самой грустной дворянкой.

– Выдумки, – спокойно сказал я. – Не лапал я епископессу. Успокаивать успокаивал, как ребята просили, но не приставал. И она мне сказала, что мужиками уже лет двадцать не интересуется – только потому, что я на ее ноги тогда загляделся. А ноги, кстати, ничего были. А вот Нару она мне сама подсунула, ибо не ведала что творила.

– Точно. Наврали о тебе много. Безусловно, епископессе ты рясу не задирал, на такое даже твоего нахальства тогда не хватило бы. А задрал ты рясу ее монахине-секретарше тридцати лет от роду. И епископесса узнала, и задумала отомстить, ибо приревновала к секретарше – в хорошем смысле, конечно. И в нехорошем тоже. Потому что ты сгоряча сказал епископессе, что вас интересует одна и та же женщина. И она согласилась, и сказала, что эта женщина ей принадлежит, а ты ее хрен получишь. А ты сказал – ладно, попробуем второй раз, а один раз уже вышло. И она рассмеялась, но твои слова запомнила.