Текст книги "Лунный гамбит (СИ)"
Автор книги: Александр Архиповец
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)
После небольшой паузы геле продолжил. "Когда-то Азаис, отец Изиды, не захотел платить эту дань, и сразу на его месте оказалась Медея. Глупышка Изида до сих пор думает, что жива благодаря колдовству Морлоха и преданности телохранителей. Чушь! Уверен, что Медее просто запретили ее трогать Атланты. Зачем? Возможно, как живое предостережение, а возможно, в случае несговорчивости Великой, законная наследница будет к месту. Что касается тебя, Лексий, скорее нас. Не знаю, что и думать. Ни к Атлантам, ни к гиперборейцам, ни к людям. Не знаю".
"– Как считаешь, "нам" лучше сбежать, пока все спят, или дождаться решения Изиды?"
"– Думаю, принцесса своего шанса не упустит, Лексий, ты, что действительно хочешь посадить ее на трон?"
"– А это возможно?"
"– Атланты, скорее всего, не допустят. Если заметят, конечно. Они не особенно тщательно пасут стадо, так, когда надо задрать пару голов. Но если не станет "Великой", посадят "Светлейшую".
"– Для нас имеет значение, кто на престоле?"
"– Смотря зачем. Ведь я не знаю даже, каковы твои цели. Чего ты хочешь?"
И вновь, как Изиде, так теперь геле Изиру, я не знал, что ответить. Просто не знал...
"– Я, Лексий, демон Апокалипсиса, – ляпнул так, сдуру".
"– Прям-таки Апокалипсиса! Ну-ну, давай, свершай. Только дураком считать меня не нужно..."
"– Да не считаю я тебя дураком. Совсем наоборот. Скорее сам дурень, по ошибке влезший в чужие сани. Пока наша цель – выжить. А там по ситуации видно будет".
"– Тогда, думаю, нужно ждать до утра. Союзники, пусть даже временные "нам" не помешают".
На том и порешили. Незаметно я снова задремал.
***
Аромат спелых персиков настойчиво щекочет ноздри, наполняет рот слюной. Лежу, не открывая глаз, и представляю, какие они вкусные: круглые, желто-красные с бархатистой шкуркой, как прокусив ее, через небольшую дырочку понемногу высасываю сладкий сок и мякоть. Почти как сущность геле Изира или «братка». «Тьфу ты, черт! Надо же, самому все так опошлить!» Настроение мигом исчезло, а вместе с ним утреннее ощущение неги и комфорта.
"А может это мне всего лишь приснилось? Или, скажем, бред, болезнь, выход из комы. Сколько я слышал о таких случаях, да и телесюжеты не раз готовил".
С надеждой приоткрыл правый глаз. Блин! Бред продолжался. Лежу один одинешенек, совершенно нагой в "своей комнате" во дворце зеркальноглазой принцессы Гепериона.
Звучит как приговор поэту Бездомному: шизофрения!
Кареглазая утешительница Лия незаметно упорхнула, оставив после себя лишь легкий запах мускатного ореха.
Хорошо хоть персики не приснились. Вот они, красуются на серебряном блюде. Точно такие, какими я себе их и представлял: крупные краснобокие.
Сел на кровати, взял в руки "завтрак". Провел языком по бархатистой шкурке, прокусил ее. Брызнул сладкий душистый нектар. Наслаждаясь, стал высасывать сок.
Но тут на ум некстати пришла неприятная аналогия: Изир, "браток"... "Кстати, у него тоже должно быть имя. Как-то ведь мамка нарекла гада после рождения".
"Толян я, Толян, – только не знал ни бати, ни мамки. Гнида, б... ть какая-то, бросила еще в роддоме. Из интерната прямиком на нары. В натуре прямая дорожка..."
Отодвинулась штора и в комнате словно "ясно солнышко" засияла Лия.
"Не х... тебе было вчера базарить с легашом. Глянь, какая телка! Сегодня может и не дать".
"Толян отчасти прав. Но лишь отчасти. Из вчерашней беседы с геле я много чего уяснил. Но Лия, действительно хороша".
"Не бузи, Толян, – ответил в его манере, – еще успеется! А теперь брысь!"
– Лексий, тебя ожидает Светлейшая.
"Ничего, пусть немного подождет. Сейчас проверим кодировку девушки. Не успел ли над ней поработать Марлох? "Солнышко-то" ясное, да "тучки" в глазах. Прямо не смотрит. Может, стесняется случившегося ночью? Или просто побаивается".
Сегодня Лия в скромном сером сарафане, почти без украшений. Что твоя монашка.
– Подойди ко мне, красавица, присядь рядышком.
– Но, геле...
– Подойди, говорю!
"Зря прячешь глаза. Не скроешь. Заглянул поглубже, к источнику".
– Ты помнишь мой наказ?
– Да, геле! Если будет угроза твоей жизни, сразу предупредить.
– Хорошо! Умница. А теперь забудь все неприятное, что было ночью. Помни только хорошее.
Одевая тонкую льняную нижнюю рубаху, а затем плотную тогу, сандалии подумал: "Ну, до чего же неудобно и непривычно! Нужно что-то предпринять. Вальдарон же одет нормально. Почему я не могу?"
На дорожку взял с блюда "золотое" "бархатное" чудо селекции. Ступая за Лией, с удовольствием наслаждался персиком. За дверью стражи нет. Видимость свободы.
Мы спускались по мраморным ступеням вниз, вначале на первый этаж, потом, пройдя массивные бронзовые двери, у которых стояли два мускулистых стража с мечами наголо, оказались в подземелье.
Здесь мрамор уступил место серому грубо отесанному граниту, а чудо светильники коптящим факелом. Потянуло сыростью, холодом могильного склепа.
Вместе со светом и теплом улетучилось мое благодушие. Не так уж сложно "демону Апокалипсиса Лексию" набросить на голову мешок, а для верности шарахнуть чем-нибудь тяжеленьким по макушке. Дальше делай с ним, что "хошь": хоть на костер, хоть голову долой! Уже сколько раз попадался из-за своей наивности, а никак не научусь быть осторожным.
Лия остановилась перед одной из бронзовых дверей.
– Геле, дальше мне нельзя. Буду ждать здесь.
"Интересно, что приготовила мне Светлейшая?" – думал я, переступая каменный порог.
Окунулся в атмосферу тепла, благовоний, полумрака и... владения огня. Скорее всего это местная часовня с алтарем. Значит все не так плохо, если, конечно меня не собираются принести в жертву. Быстренько осмотрелся. М... да-а-а. То ли вырубленная, то ли природная пещера неправильной формы. Стены отполированы до зеркального блеска. В свете четырех артефактных светильников виден излом породы – угольно-черную массу прорезает кроваво-красная полоса. Гранитные плиты на полу. Посреди пещеры на обсидиановом троне в царственной позе застыл ониксовый Атлант. По бокам, вместо сторожевых псов, замерли, устрашающе раскрыв зубатые пасти с раздвоенными языками, серебряный и золотой драконы. Их глаза горят кровавыми рубинами, а зубы, похоже, выточены из слоновой кости.
У трона преклонили колени две нагие каменные девушки: человек и эльфийка, держащие в руках золотую чашу, в которой колеблется от шевеления воздуха живой лепесток пламени.
От двух медных жаровен с тлеющими углями, исходит запах благовоний. На черном, до удивления гладком потолке, сияют почти настоящие звезды и полный диск Луны.
"Луна, Солнце мертвых!" – "шепнул" Изир.
От его слов мне стало и вовсе не по себе." Похоже, она светит и мне! Уж лучше бы он "помалкивал".
– Лексий, подойди к алтарю, – проскрипел Марлох, стоящий у алтаря.
Вот уж поистине Буратино моего кошмара. В неизменной тоге из крысиных шкур, с кровавыми бусинками глаз он казался монстром, вышедшим из ада. Глядя на меня с жуткой ухмылкой, поигрывал зажатым в руке стилетом. С противоположной стороны стояла Светлейшая Луна Гепериона, облаченная сегодня в сарафан цвета пламени, она сама казалась сгустком огня.
– Лексий, – обратилась ко мне Изида, – я дам тебе все, что могу и даже больше... Ты даже не представляешь, чего мне это стоило, но тебе придется дать клятву на крови. Марлох...
"У демонов нет крови!" – хотел возразить я, но сдержался. Ведь если эта парочка пожелает, то выпустит всю. Что мне до их дурацких ритуалов?
Послушно протянул руку. В какой-то момент показалось, что Марлох даже плотоядно облизнулся.
Терпеть не могу, когда берут кровь из пальца. Само ожидание, когда лаборант целится расширяющейся иглой в сдавленную подушечку, хуже самой боли.
– Лексий! Повторяй за мной,– велела Изида: – Клянусь кровью своей, прошлых и будущих поколений не предать, до конца пройти путь мести и вернуть законной наследнице престола Гипериона, принцессе Изиде трон.
"Клясться на крови? Б-р-р-р, чувствую дельце-то гиблое. Хотя кровь прошлых поколений уже не пролить, моя стоит не дорого. Ну а будущих? Детей у меня нет, да и, похоже, уже не предвидятся". Пожав плечами, повторил клятву. Оказывается, у вампиров есть кровь. Боли я почти не почувствовал, а рана мгновенно затянувшись исчезла.
До этого на жертвенную чашу успели упасть пять капель почти черной, как смола густой крови. Собравшись в одну большую, неспешно скользнули навстречу пламени.
"Буратино", словно подгоняя, речитативом бормотал какую-то злобную абракадабру.
Стоило капле крови прикоснуться к пламени, как окрасившись в черный цвет, оно беззвучно метнулось вверх. Мне же показалось, что я умираю. Кровь подобно лаве вулкана вскипела в моих жилах. Не сдержав в себе боли, я дико закричал. Часовня растворилась, взор закрыла кровавая пелена, но быстро рассеялась. Все вернулось на свои места. Вот только предки мои, наверное, перевернулись в гробу, проклиная безрассудство и глупость потомка.
"Похоже, все намного серьезней, чем я ожидал. Опять дурачка провели..."
– Вальдарон сегодня отплывает в Гиперборею, – услышал голос принцессы (ко мне, наконец, вернулась способность слышать и понимать). – Поедешь с ним. Я дам золото и лучших людей. Высадят вас возле Генеи. Когда-то это был наш город, но теперь там правит Гелахтон. Один из двух убийц отца, матери и братьев. Там опасно, но ближе всего к оазису Феникса. Это последнее, что тетушка еще не забрала. Найдешь там Дара. Он верный человек. Ему можешь полностью довериться. Покажешь вот это.
Изида положила в мою ладонь половину переломленного надвое золотого круглого амулета с изображением Феникса в языках пламени.
– Не потеряй! Это ключ. Дара все расскажет. И помни: ты дал клятву на крови. Марлох, пусть Лексий возьмет меч Азаиса. Пора ему вкусить крови предателей.
Не дожидаясь вопросов Светлейшая, покинула часовню.
Пока я молча "переваривал" услышанное, тупо глядя то на амулет, то на чуть вздрагивающий лепесток пламени в чаше, Марлох достал из-за трона меч. Скорее даже не меч, а удлиненный кинжал с эфесом из слоновой кости.
– Кровь твоя черна, как и думы, демон! – проскрипел он.
Видимо, пожалел, что она для него не съедобна. Только сейчас я почувствовал исходящий от него запах крысиной вони, и невольно сморщился.
– Но кровавая клятва держит покрепче любой цепи, – продолжил Марлох. – Свободу обретешь, лишь исполнив долг, и ни мгновением раньше. Держи меч Великого царя Азаиса. Его знают в Геперионе и не многие пойдут за ним.
Честно говоря, меня так и подмывало испробовать его на шее "Буратино". Почувствовав это, Марлох отступил на шаг назад. Его глазенки налились кровью, а крысиные хвосты на тоге угрожающе задвигались. Того и гляди цапнет за ногу зубами. Но Марлох кусаться не стал. Глянув снизу вверх ненавидящим взглядом, проскрежетал:
– Светлейшая приготовила для тебя золото – пятьдесят драхм, и десять человек охраны. Отправитесь ночью. За оружие договоришься с Вальдероном. Платить будешь сам. Больше ни денег, ни помощи не жди.
– А не боитесь, что сбегу с деньгами?
– А ты попробуй! Просто подумай, помечтай. Хоть ты и демон, но клятву преступить не сможешь. Пока живешь в человеческом теле.
Последовавший за этим скрип должно было считать смехом.
Мне до крика хотелось сказать ему какую-то гадость. Но на ум ничего путного не приходило. Поэтому, круто развернувшись, молча выскочил из Святилища.
Лия, совершенно окоченевшая от холода, поджидала меня за дверью.
– У тебя меч Азаиса! – словно не веря своим глазам, прошептала она. – А говорили, что утерян.
– Значит, не утерян. Пошли отсюда. Простудишься, будешь кашлять и пускать сопли.
Она недовольно передернула плечами, но в комнату провела. После чего, обо мне надолго забыли. Я успел поспать, доесть персики, еще подремать.
В голову лезли разные мысли. "А может, в самом деле, не заморачиваться бредовыми идеями престолонаследования в Гиперионе, а дать деру с деньгами? Тихонько где-нибудь пристроиться". В тот же миг я взвыл от дикой боли, такое впечатление, что ненароком проглотил горящие угли. Глаза выкатились из орбит, на губах выступила пена.
– Никуда не побегу! Сделаю, что обещал! – завопил я не своим голосом.
Сразу стало легче, а из глаз потекли слезы.
"Так вот какая она, клятва на крови. Чертов "Буратино" все-таки посадил на цепь". Устроившись поудобней на лежанке, вперился в потолок, рассматривая трещину неровной полоской, бегущую в угол. На меня вдруг нахлынуло понимание того, что все это когда-то уже было: я вот так же лежал со слезами на глазах и рассматривал точно такую же трещину. Давным-давно, в другой жизни. А ведь было! Да! Вот оно! Выскальзывающие миражем воспоминания...
Тогда тоже был меч, правда, деревянный. А еще лук и стрелы. Мы с Жекой сбежали с уроков и поехали в лес к реке. Там из лозы сделали лук, стрелы, деревянные мечи, и пошли с их помощью освобождать из плена страшного колдуна красавицу принцессу. Наступали, отбивались, стреляли из луков по злобным горгульям (воронам, гнездившимся в лесу), жарили на костре оленину ("Любительскую колбасу" из приготовленных матушкой в школу бутербродов). И, конечно же, освободили юную красавицу. Да, все это было. Домой возвратились затемно, замерзшие, голодные с мокрыми ногами.
Тогда я впервые увидел, как плачет мама, а отец взялся за ремень. Единственный раз! Я стойко выдержал наказание, а потом лежа на кровати ревел. Как мне казалось, со слезами на глазах, созерцал трещину на потолке и размышлял о превратностях судьбы.
А вообще-то, меня любили, берегли и баловали. Даже слишком. Мама сочиняла для меня песенки и стишки. Некоторые помню до сих пор.
На зелененький лужок,
Выпал беленький снежок.
И лужочек побелел,
Будто зайчик травку съел.
Что со стариками теперь будет? Переживут ли мое исчезновение? Может, все-таки стоило остаться? Обратится к врачам, психологам. Да что теперь говорить...
Занавеска на двери шевельнулась, отошла в сторону.
В комнату вошли похожие на переодетых старшеклассниц служанки с подносами в руках. Не поднимая глаз, поставили их на стол и безмолвно удалились. Запахло жареным мясом, сыром, специями, кислым вином и фруктами.
Я почувствовал, насколько сильно проголодался. Жаль, что ужинать придется в одиночестве. Но тут вся в серебристом сиянии, словно полная Луна на небе "взошла" принцесса Изира. В жемчужной парандже и плаще до пят она казалась сказочным призрачным видением. Сделав несколько шагов, остановилась. Словно солдат при виде генерала я вскочил с ложа.
– Мадам, – пролепетал совершенно не к месту.
– Лексий! Если ты поможешь отомстить и вернешь мне законный трон, тебя ждет великая награда и честь, – произнесла неожиданная гостья.
Она сделала неуловимое движение, и сверкающий серебром плащ упал с ее плеч. Сказать, что Изида была хороша, значит, ничего не сказать. Великолепна! Ослепительна! Неотразима! Казалось, от нее исходит лунный свет. Видимо не только глаза, но и тело даровали ей боги. Шею, плечи, грудь, руки, живот, лоно, бедра, ноги – все сваял гениальный скульптор. А боги вложили в этот шедевр душу. Хотя относительно души я, наверное, поторопился. Под упругой грудью, подчеркивая смуглую бархатистость кожи, сияла полная Луна. Не татуаж и не рисунок. Не похоже и на наклейку. Чудеса, да и только!
"Не верь ей! "подал" голос Изир. – Продаст не раздумывая, весьма ядовитая гадина".
"Да все я понимаю! – ответил ему мысленно. – Старо, как мир. Политика кнута и пряника. Но "пряник-то уж больно хорош. Интересно, что она собирается дальше делать?"
– Светлейшая, это великая честь...
– Исполни обещанное и я стану твоей. Править Геперионом будем вместе. А пока тебе придется довольствоваться Лией. Она отправится с тобой. – Заявила принцесса.
Тут же в комнату, словно по вызову, вошла Лия, подняла лежащую на полу накидку и, набросив Светлейшей на плечи, проводила ее до двери. Вернувшись к столу, глянула на меня тоскливым взглядом. Ее карие глаза туманила поволока печали. Казалось, вот-вот из них брызнут слезы.
Перспектива предстоящего путешествия ее явно не радовала. Черные, как смоль волосы, скрепленные золотой заколкой, открывали изящную смуглую шею и плечи. Красотой она нисколько не уступала принцессе. Привычный уже запах мускатного ореха щекотал ноздри. Хотя сегодня Лия была одета в скромный удлиненный бирюзовый сарафан, мне не составляло большого труда представить ее совершенно нагой. Но в данный момент, это было не к месту...
– Присаживайся. Давай поужинаем вместе.
– Я не голодна, геле.
– Ты все же присядь! Нам есть о чем поговорить!
Но, похоже, делать этого, она не собиралась. Пришлось заглянуть сквозь карие озерца, туда, где "бил" источник жизненной силы, чуть-чуть к нему прикоснуться.
– Садись! Съешь что-нибудь, и рассказывай. Нет! Рассказывай все, все с самого начала.
Лия, словно сомнамбула присела рядом, протянула смуглую руку к блюду, отломила кусочек местной кислой брынзы, отправила в рот. Проглотила, почти не пережевывая. Я тоже отправил в рот пару кусочков, но вкуса еды не ощущал, внимательно слушая девушку.
– Никогда не думала, что так просто, так просто Изида пошлет меня на верную смерть... и не только меня. Думала, что я для нее что-то значу... Больше пятнадцати лет вместе. Мой отец Геон был сотником личной охраны Азаиса. Один из немногих, кто не предал в ту страшную ночь. Сражался и погиб как герой.
По щекам девушки текли слезы.
– Галахтион и Мерил вырезали во дворце всех. Стоял жуткий вой: женские вопли, предсмертные крики умирающих, плач детей слились воедино. По белому мрамору ручьями текла кровь. Как страшно... До сих пор вижу в кошмарах кровавый огонь факелов, копоть, и смерть вокруг. Смерть, смерть, смерть. А потом пожар, удушающий смрад... Мы с Изидой спрятались в малюсенькой нише за статуей Атланта, поэтому и уцелели. На следующий день, когда нас нашли, то не стали убивать. Изиду забрал Галахтион. Потом ослепленную, почти мертвую бросили в каморку, а мне велели за ней присматривать. Кормила, поила, ухаживала, как могла. Думала, умрет. Так бы и случилось, но вступились боги.
– Какие боги? Как это было?
– Спустя неделю она исчезла. Вернулась с зеркальными глазами и желанием жить. Нас перевезли в этот дворец, ранее принадлежавший ее матери, заменили прислугу и оставили в покое. Во всяком случае, так казалось.
Лия замолчала. Задумалась. Взяла еще кусочек сыра.
– Ты сама видела богов?
– Атлантов? Один раз, мельком. Они не очень жалуют людей. Лучше их не видеть.
– А как же Изида?
– Не знаю. Она никогда не рассказывала. Да я, если честно, и не спрашивала.
– И что же было дальше?
– Дальше? Великая и Справедливая Медея заняла трон Гепериона. Немногочисленных сторонников Азаиса казнили. Галахтион и Мерил за свое предательство получили в награду города Генеи и Шатха из провинции Ваарлаем, ранее принадлежавшей Азаису. Изиде оставили лишь никому не нужный Оазис Феникса да земли с дикими племенами. Те, куда нас отправляют, и откуда мы вряд ли вернемся.
– Почему ты так думаешь?
– Путь опасен и далек. Мимо владений Галактиона и Мерила, города Мертвых, каменной и песчаной пустынь в логово сумасшедшего Дара.
– Кто этот Дара?
– Жрец и колдун Азаиса. Им почему-то всегда удается спастись. Даже не знаю, как он примет нас в Фениксе, и очень боюсь.
– А Марлох-то чем лучше?
– Марлох? "Крысиный дух" злобен и ядовит, но пока сидит под крылом Изиды для меня не представляет опасности. Медея, если бы могла добраться, то с радостью сожгла бы его на костре. И тут, я с ней полностью согласна. Колдун и хозяйка нужны друг друг, и потому он здесь.
"И я тоже подбросил бы в этот костер дровишек! – подумал про себя. – Заставил гад принять клятву на крови. Придет время, доберусь до его глотки. Придет ли? Все вовсе не так просто, как думает Лия. Особенно, если вспомнить Алтарь и Луну под грудью Изиды. Они связаны одним культом. Это уже не просто попутчики, а намного серьезней".
Взял со стола два краснобоких ароматных персика. Один протянул Лие, в другой впился зубами, наслаждаясь сладким соком.
"Ну, побазарили, и харе! – подал голос "браток". – Трахни телку. Хрен его знает, когда еще придется..."
Пожалуй, на этот раз Толян прав. Подождав пока, когда она доест персик, "отпустил ее взгляд" и взял за руку.
Взглянув на меня, Лия все поняла, послушно сняла бирюзовый сарафан и нижнюю рубашку. Печально вздохнув, прикрыла глаза...
Все-таки она чертовски хороша!
* * *
«Собираясь в дорогу вынь половину вещей и возьми в два раза больше денег», – эта поговорка в данном конкретном случае совершенно не подходила. У меня не было ни того, ни другого. Только «преподнесенный» Изидой меч Азаиса да половинка кулона с Фениксом. Если говорить об одежде, то тоги, рубахи, сандалии – уже «стояли поперек горла». Как я завидовал Вальдерону! Хотелось надеть «нормальные» рубашку, штаны, туфли. Вместе с оружием обязательно закажу себе и одежду. Пятьсот обещанных золотых. Много это или мало? Чтобы вооружить и оплачивать войско, явно мало. Но будем исходить из того, что есть. Правда, пока их тоже нет.
Вздрогнула штора. В комнате бесшумно появилась Лия.
– Геле, пора в путь, – поторопила она.
Сарафан из плотного сукна, меховая накидка на плечах, сандалии на толстой подошве, и глубокая печаль в карих глазах, на нее больно было смотреть. В руках она держала знакомый плащ Изира с глубоким капюшоном и тонкий кожаный ремешок.
– Накинь его, геле. Чем меньше тебя будут видеть, тем лучше.
"И перстень, перстень мой возьми! – неожиданно "вступил в разговор" давненько помалкивающий Изир. – За дворцом принцессы и гаванью следят".
Подпоясав тогу ремнем, засунул за него меч Азаиса, сверху накинул плащ. Надел на палец, до сего часа, лежавший на столике, перстень с коброй. Обул грубые сандалии, зажал в кулаке амулет Изиды. Вроде все, в путь готов.
У двери в подземелье нас поджидал крысохвостый Марлох. Чуть в стороне, бросая на меня недобрые взгляды, стояли два высоких, обритых наголо, мулата. В плотных плащах и грубых сандалиях, они чем-то напоминали покойного Бао, возможно своей ненавистью ко мне?
– Лагос и Диун проведут на фаюн Вальдерона и будут вас сопровождать, – проскрипел Марлох. – На корабле гиперборейца для тебя приготовлено золото, амуниция и семеро верных людей. Светлейшая выделила тебе девять своих лучших телохранителей. Все они дали клятву на крови, не предадут. Дара известят о вашем прибытии. Отдашь ему амулет. Он с тобой? Покажи.
Разжав пальцы, я протянул амулет Марлоху." Хоть бы не тяпнул за руку зубами, зараза!"
"Буратино" взял его сухими, почти деревянными пальцами, продел в одну из многочисленных дырочек тонкий плетеный кожаный шнурок, завязал хитрым узлом. Вернул мне.
– Лексий, носи амулет на шее. На него наложены заклятья, хранящие от бед и приносящие удачу.
Как раз в этом я весьма и весьма сомневался. Скорее наоборот. Но спорить не стал, а послушно надел. При случае тотчас сниму.
– Помни, Лексий, – исполнение клятвы очистит от проклятий не только твою кровь, но и предков, и защитит потомков.
– Я помню, Марлох. Поверь, все хорошо помню.
На этот раз я не отнесся к его словам столь беспечно. Поскольку испытал уже на себе действие клятвы. К сожалению, древняя магия подействовала и на меня.
"Буратино" с нами в подземелье не пошел, а жутко улыбнувшись на прощанье, остался за дверью. Впереди шагали Лагос и Диун, следом за ними я и Лия. В сумрачно-кровавом свете коптящих факелов мы спускались по неровным каменным ступеням вниз, отбрасывая на стены едва заметные тени. Холод и сырость, безраздельно здесь царившие, настойчиво лезли под одежду своими мерзкими, леденящими кровь пальцами.
Лия, оступившись, вскрикнула и схватила меня за руку. Я почувствовал, как она дрожит и, наверное, не лишь от холода.
– Мы обязательно прорвемся. Не бойся, я не позволю тебя обидеть, – шепнул ей на ухо, хотя сам в это не особо верил.
Похоже, не верила и она. Поскольку, недоверчиво фыркнув, отняла руку. Понять девушку можно: она принесена безжалостной хозяйкой в жертву Демону Апокалипсиса, беззастенчиво пользующимся ее телом, да к тому же пытающемуся еще и утешать.
Мы спускались все ниже и ниже в сумеречную бездну. Казалось, этой лестнице без перил не будет ни конца, ни края. Но вот на одной из немногих каменных площадок наши проводники остановились. Отворили тяжелую, металлическую (совершенно "артефактовую") дверь, ведущую в темный коридор. У входа стояла плетеная корзина с факелами. Вслед за Лагосом и Диуном взял и я один. Зажег.
Раздался щелчок, запираемой двери и нас поглотила постепенно расширяющаяся вширь и ввысь, пещера. Идти стало еще хуже, под ногами скрипела и перекатывалась каменная крошка. Пройдя метров двести, мы протиснулись в еле заметную расщелину и оказались в небольшом, но высоком гроте. Стало теплее, в нос ударил смрад, под потолком сотни летучих мышей затеяли жуткий хоровод, а сандалии шуршали по высохшим и свежим экскрементам.
Лия, схватила меня за руку и не отпускала, пока мы не выбрались на свежий воздух.
Наконец, ад подземелья остался позади. Нас приняла в свои ласковые объятья хоть и свежая, но столь желанная, ароматная южная ночь.
Легкий ветерок, обдувавший наши лица, принес запах близкого моря и ночных цветов. Над головой сияли звезды. Воздух чист и прозрачен, словно горный ручей. Дышать им было так же сладостно, как пить из этого ручья хрустальную воду. Ночь поэтов, романтиков и влюбленных...
Но Лия резко выдернула руку, и очарование чудесной неги, сменило осознание суровой реальности. На свет факелов слеталась мошкара, попалось и несколько крупных цветных ночных бабочек.
– Скорее гасите огонь! – прошипел Диун. – Если заметит городская стража, то нам не уйти. До гавани совсем близко.
Пока мои спутники стояли, привыкая к темноте, я отошел немного в сторону по едва заметной тропинке, чтобы осмотреться. За спиной, на вершине горы, остался дворец Светлейшей, подо мной справа, горели огни ночного Ериона и дремала гавань с кораблями, слева раскинулась бескрайняя морская гладь, отражавшая свет звезд и убывающего месяца. Едва видимая лунная дорожка вела в сумрак неизвестности. Похоже, туда и лежал наш путь. Подошли Лагос, Диун и Лия.
Мы начали осторожно спускаться по склону, поросшему невысокой жесткой травой и кустарником, сплошь покрытым большими жалообразными колючками.
В ночной тишине, раздавался только звук наших шагов, да далекий крик какой-то ночной птицы. Мы уже почти вышли на тропинку, ведущую к морю, когда небо внезапно озарилось яркой вспышкой. Мои спутники мгновенно пали ниц, закрыв ладонями лица.
"Не смотри! Небесная колесница Атлантов! – "вскрикнул" Изир. – Иначе на время ослепнешь!"
Я тоже прикрыл глаза ладонью, но, не удержавшись, все же глянул сквозь пальцы на небо, по которому словно плыла огромная огненная медуза, слепя, искря, переливаясь разноцветными огнями; преобладали желтые, золотистые, красные и синие цвета. Огненные щупальца, тянувшиеся за ней шлейфом, трепетали, словно ленты на ветру, то разрываясь, то вновь сливаясь воедино, они оставляли за собой белоснежный след.
"Ни хрена себе! – "прошептал, давненько помалкивавший" Толян".
"Согласен, – ответил я. – "Все чудесатие и чудесатие!", как говорила Алиса.
Хотя в этом мире ничему не стоит удивляться, ничему. А принимать нужно все таким, как есть.
Беззвучно прочертив по небу яркую, медленно тающую полосу, "медуза" отправилась восвояси. И вновь засияли, померкнувшие было, звезды. Зрение не исчезло, но несколько минут я видел действительно несколько хуже.
Петляя между большими валунами, мы вышли на пляж, и сразу увязли по щиколотки в рассыпчатом прохладном песке, который набивался в сандалии, натирал пальцы, мешая идти. Все явственнее слышался шум прибоя.
Лия немного отстала, задержался и я. Пошли рядом.
– Не могу понять тебя, Лексий, – сказала она, глубоко вздохнув.
На ее лице блестели капельки пота. Очевидно, что пройденный путь дался девушке нелегко.
– Мне порой кажется, что в тебе уживаются двое: добрый человек и злопакостный смертоносный демон. Иногда, я невольно к тебе тянусь, иной раз мне становится безумно страшно рядом с тобой. Особенно, когда твои глаза чернеют, и я теряю память. Скажи мне, как такое может быть?
"Не двое, а трое", – подумалось мне. Вслух же произнес мудреную фразу, что в каждом из нас живет несколько сущностей, в том числе добрая и злая. И неизвестно, какая из них, когда возьмет верх.
У полосы прибоя происходило какое-то движение. Присмотревшись, я увидел небольших животных похожих на морских котиков. Мы напугали их, и они спешили укрыться в море.
– Тарги, – ответила на мой вопросительный взгляд Лия. – Ночью они выползают на берег, спасаясь от заплывающих на мель акул.
Мы подошли к берегу. Диун, приложив пальцы к губам, неожиданно издал пронзительный плачущий крик ночной птицы. Где-то в море, ему в ответ прозвучал такой же.
Волны, одна за другой, накатывались на берег, разбивались у моих ног и тихонько шурша, отползали обратно.
Я шагнул им навстречу, переступив грань морских владений, разбрызгал белую пену. Вновь набежавшая волна захлестнула ноги, вымыла из сандалий песок. Наклонившись, зачерпнул полные пригоршни первозданной солоноватой крови моря и плеснул в лицо. Потом еще и еще раз, намочил волосы. Вдохнул пьянящий воздух полной грудью, и устремил взгляд вдоль лунной дорожки вдаль. Туда, где сливались истинные и отраженные звезды. Как слились в моей жизни воедино реальность и фантастика.
К берегу, слегка покачиваясь на волнах, приближалась, пересекая лунную дорожку лодка. Она шла быстро и бесшумно, словно привидение, путешествующее бескрайними морскими просторами. Я сделал шаг ей навстречу, и следующая волна намочила мою тогу и плащ. В лодке сидели двое. Один на корме, у тихо работавшего мотора, другой на носу. У самого берега он спрыгнул в воду. На нем была набедренная повязка и безрукавка, как две капли воды он походил на Диуна. Не иначе, близнец.
Прибывший, почтительно склонил голову.
– Меня зовут Мистор, геле! Нужно поторопиться. За нами гонится городская стража! Погляди!
Действительно, со стороны гавани к нам приближалось не менее полусотни факелов. Слышался собачий лай.
Мистор перенес Лию на руках, затем в лодку забрались мы. Последним, оттолкнув лодку от берега, влез Мистор.
Я стараясь удержать равновесие, перебрался на корму, поближе к рулевому, несомненно, гиперборейцу. Худощавый, он был одетый в облегающий тело тонкий комбинезон, застегнутый под самое горло и мокасины. Половину лица скрывали большие очки с зеркальными стеклами, на поясе висела кобура с оружием. Глянуть бы одним глазком, что там за оружие? Наша лодка была не металлической и не деревянной, а совершенно "артефактовой", из пластика. На удивление, мощно и ровно работал электрический двигатель. Небольшая ручка, для переключения скоростей и поворотов, нет ни аккумулятора, ни проводов. Источник питания настолько мал, что поместился в самом двигателе. Похоже, это "атомная батарея", ничего другого "путного" в голову не приходило. Слышно лишь негромкий шум работающего мотора. Никаких тебе выхлопных газов, струи охлаждения.
