Текст книги "Палач. "
Автор книги: Александр Ачлей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 34 страниц)
– Только не у Арановича! – перебила его Алессия.
– Почему? – спокойно спросил Чабисов. Он вновь контролировал ситуацию. Его женщина была с ним согласна в главном. Он умело вывел ее на противоречия по второстепенному вопросу. Он опять гордился собой и своим талантом переговорщика.
– Потому что Аранович настолько публичная фигура, что все средства массовой информации сразу же раструбят о том, что это за яхта, куда она идет, кто у нее на борту и чем они там занимаются. Лучше взять чтонибудь напрокат, в какойнибудь хорошей, но малоизвестной фирме. Может, этим займусь я? Я уж точно ни у кого интереса не вызову. Арендую приличную лодку – и в путь, – Алессия вновь положила свою руку на запястье Чабисова.
– Вряд ли это возможно, – засомневался Чабисов. – Ты правильно сказала, что я человек известный. Я тебе скажу более: я государственный человек. За каждым моим шагом следят не только враги, но и друзья. И есть определенные правила безопасности, которые я нарушить не могу.
– Жаль, – Алессия вновь убрала свою ладошку и откинулась беспомощно на стуле.
– Постой, постой! Не переживай. Я же ведь могу поставить в известность о происходящем самый близкий круг, взять минимум охраны, договориться, в конце концов…
В тот же вечер Чабисов вызвал к себе куратора от МИ6, который занимался вопросами обеспечения его безопасности. Сказав, что он смертельно устал, что ему необходим отдых вдали от всех, а самое главное, что он собирается отдыхать с женщиной, с которой намерен связать свою судьбу, Чабисов попросил последнего согласовать вопрос его секьюрити на выезде с начальством. Он был не так уж прост, господин Чабисов, и на всякий случай старался перестраховаться. Нет, Алессии он доверял. Но не хотелось становиться жертвой случайных обстоятельств. Поэтому Алессии во время ее поисков яхты позволили выбрать то, что не вызвало сомнений у английских спецслужб. Эта яхта была дооборудована системами спутниковой связи и гидролокационными средствами, позволяющими обнаруживать цели на большом удалении. В состав экипажа под видом стюардов были включены опытные работники «сикрет сервис», которые должны были не спускать глаз с Чабисова и его спутницы. Капитаном яхты был назначен один из самых надежных офицеров военноморской разведки Ее Величества. Маршрут был выбран в сторону Карибского моря, поближе к группе Виргинских островов. Там и места замечательные, и море классное, и США не так далеко. Помощь, в случае необходимости могла прийти достаточно быстро.
Через две недели из английского порта Плимут вышла обычная морская яхта. На следующий день из египетского порта Александрия в том же направлении отправилось научноисследовательское судно Черноморского флота Украины, в трюмах которого находилась сверхмалая подводная лодка типа «пиранья».
Глава XXIV
Морское путешествие
(Атлантика. 2016)
Чудесным июньским утром 2016 года от английского берега в сторону Америки отправилась 38метровая яхта, на борту которой находились в качестве пассажиров мистер Энтони Чэйб и его невеста Лесси Фаунтейн, а также десять человек команды.
Чабисов чувствовал себя понастоящему счастливым человеком. Он не отдыхал уже много лет. Ему было непонятно, что такое отпуск и как люди умудряются целыми днями ничего не делать. Его деятельная натура уже на второй день планового отдыха, где бы он ни проходил, начинала бунтовать и искать какогонибудь дела. Лежание на пляже в шезлонге, сидение с удочкой на водоеме – в общем, все то, что не предполагало активных действий, выводило его из себя. Единственное, что он себе мог позволить, – это чтение. Но и читал он не лежа с книжкой на диване, а активно. Предпочитал изучать материалы на компьютере, сразу же реагируя на то, с чем согласен или нет. Это могли быть заметки, наброски для будущей статьи или замечания к собственным лекциям.
И вот впервые за последние 20 лет он позволяет себе такое, о чем не мог раньше и подумать! Однако это его не напрягало. Он сидел в шезлонге, смотрел на удаляющийся английский берег, пил свежевыжатый апельсиновый сок и блаженно улыбался. Гдето там, в каюте, их общей каюте, переодевалась его любимая женщина. Она была рядом, стоило только руку протянуть. Он мог любоваться ею круглые сутки, ничего и никого не опасаясь. И от этого он был счастлив. Правда, радужное настроение Антона Борисовича вскоре резко изменилось. Яхта вышла в открытое море, началась качка, и он, не привыкший к океанским путешествиям, испытал жуткие приступы морской болезни. При этом его Леся, как он называл с недавних пор Алессию, чувствовала себя прекрасно. Сказывалась подготовка в школе боевых пловцов. Но героического прошлого своей подруги Антон не знал, а потому высказал свои удивления вслух. Но она быстро его успокоила:
– У меня просто хорошо развит вестибулярный аппарат, – после чего спокойно и без брезгливости заменила ему у кровати тазик.
Надо отдать ему должное, он довольно быстро справился с напастью, и уже на третий день смог полностью насладиться путешествием. Чистый морской воздух, здоровая, в основном из морепродуктов, пища, свежие фрукты и соки, коими до отказа были набиты трюмы яхты, придали ему столько сил, что он просто не знал, куда ему деться от избытка энергии. Любовью он готов был заниматься 24 часа в сутки и по этой причине поздно засыпал и также поздно просыпался. Алессия не отказывала ему ни в чем, и это делало вояж понастоящему сказочным.
Ближе к вечеру, когда после долгого дня тело и душа просили отдохновения, они садились на верхней палубе и, потягивая легкое вино, беседовали на различные темы. Чабисов был замечательным рассказчиком. Его познания действительно были безграничны. Причем касались они столь разных областей, что Алессия не переставала удивляться его энциклопедичности.
– Вот мы с тобой вышли из порта Плимут. А знаешь ли ты, что этот порт напрямую связан с американской историей?! – и, увидев, что сумел заинтересовать свою очаровательную спутницу, Чабисов продолжал. – Второго сентября 1620 года английский рыболовный трехмачтовый барк «Мейфлаур», то есть «Майский цветок», а порусски просто «Боярышник»… – запомнила? – отправился в долгое плавание через Атлантический океан к берегам Северной Америки, где недовольные приходом к власти королейкатоликов из династии Стюартов англосаксы решили основать колонию на основе пуританских идеалов добра и справедливости. Надо сказать, это путешествие не было первой экспедицией англичан к берегам загадочного континента. Еще за 30 лет до этого, во времена царствования Елизаветы I Великой, в 1584 году, бывший пират и авантюрист сэр Уолтер Рэйли открыл земли на Атлантическом побережье североамериканского континента, которые в честь королевыдевственницы он назвал Вирджинией. [28]
Именно эти земли стали впоследствии основой для колонизации английскими беженцамипротестантами Америки. В 1607 году была предпринята попытка создания в Вирджинии постоянно действующего поселения. Следуя устоявшейся в то время традиции, его назвали в честь английского короля Джеймса I [29]Джеймстауном. Наверное, так протестантское большинство переселенцев хотело задобрить этого английского короля, шотландца по происхождению и рьяного католика по вероисповеданию. Но, по всей видимости, монарха задобрить не удалось, впрочем, как и остановить ненавистную истинным англосаксам контрреформацию, то есть возвращение под папские знамена, и 102 пуританинакальвиниста решили бежать со ставшей им теперь чужой родины на новую землю.
Они долго, почти три месяца, бороздили океанские просторы, прежде чем бросили якорь у скалы, которую в честь своей прародины назвали Плимутской. Место высадки десанта оказалось гораздо севернее ранее обследованной англичанами Вирджинии. И климат там намного суровее. Поэтому на момент прибытия первых поселенцев, то есть в конце ноября 1620 года, в тех местах уже наступила зима, и первое время им пришлось жить на корабле. Они страдали от холода, голода и болезней, потеряли почти половину людей в течение первых месяцев пребывания в Америке. И знаешь кто, вернее, что их спасло? – Чабисов загадочно посмотрел на Алессию. – Вот! Не знаешь. Их спасли индейки. Так переселенцы назвали больших мясистых птиц которые бегали по ближайшим кустам. И поскольку они не умели летать, то были легкой добычей. На них можно было охотиться с обычной палкой! Именно поэтому американцы отмечают День благодарения в ноябре, а непременным атрибутом этого главного государственного праздника стала жареная индейка. Кстати, индейка – это русское название. Англичане назвали эту птицу turkeyhen, или турецкой курицей, поскольку та действительно похожа, особенно самцы, на какогонибудь пашу, – он победоносно взглянул на Алессию и продолжил: – Как только потеплело, переселенцы принялись за работу: готовили землю к пашне и строительству, возводили дома и склады, разводили огороды. В этих суровых условиях колонисты смогли выжить только благодаря круговой поруке и взаимопомощи, законности и порядку, установленным так называемым Мейфлауэрским соглашением, составленным и подписанным лидерами пилигримов Уильямом Брюстерем и Уильямом Брэдфордом.
Скажу сразу, в первой колонии царил дух пуританства. Пилигримы придерживались жестких моральных ограничений и вели аскетический образ жизни. Они отличались бесстрашием и упорством в достижении целей, религиозным фанатизмом и уверенностью в своей богоизбранности. В поселении действовали общинные порядки: был создан единый склад; продукты, лекарства, оружие, боеприпасы и инструменты распределялись централизованно. Именно эти первые поселенцы заложили основу формирования американской нации.
Кстати, тяжелый труд, сдержанность в чувственных и эмоциональных проявлениях, преданность своему народу, контроль за действиями властей, непримиримое отношение к ворам и казнокрадам, свобода личности при строгом соблюдении евангельских правил и норм общежития – все это характерно для англосаксов и сегодня. За что я их и люблю. А главное, они установили у себя два неизменных правила, благодаря которым выживают при различных катаклизмах. Правило первое – нельзя красть у государства. А потому уклонение от уплаты налогов – самое страшное преступление против государства. Правило второе – нельзя красть у соседа. Поэтому покушение на частную собственность рассматривается как самое страшное преступление против личности. – Чабисов на минуту прервал свой монолог, сделал глоток вина и, убедившись, что его все еще слушают, продолжал: – С тех пор все законы и все действия правительства США направлены на сохранение этих двух священных коров англосаксонской государственности: мощи и богатства страны и частной собственности граждан, которая объявляется священной и неприкосновенной. Защищать свои ценности они готовы всегда и везде, независимо от кого и откуда исходит угроза. Я тебя еще не утомил? – спросил он, поцеловав Алессии руку.
– Нет, нет! Что ты! Мне очень интересно, – ответила она, в знак одобрения потрепав его по щеке.
– В общем, ребята они были классные! А начиналосьто все фактически с нуля! И вот за какихнибудь 150 лет они создали новую страну!!! Уже к концу XVIII века на Атлантическом побережье Америки возникли первые 13 штатов, которые и стали основой будущей великой державы. Именно это и нашло отражение в государственном флаге США, на котором ровно 13 полос. Вирджиния, НьюХемпшир, Массачусетс, РодАйленд, Коннектикут, НьюЙорк, НьюДжерси, Пенсильвания, Делавер, Мэриленд, Северная Каролина, Южная Каролина, Джорджия. Эти названия ласкают слух! Красиво, не правда ли? Заселялись они не только выходцами с Британских островов. Галантные французы и педантичные немцы, рассудительные шведы и темпераментные итальянцы, расчетливые евреи и свободолюбивые ирландцы – все они внесли свою лепту в создание самой уникальной нации на планете Земля – американской! – Чабисов настолько увлекся собственным рассказом, что уже не обращал внимания на свою собеседницу. А у той, по мере того как он все больше входил в раж, возникало непроизвольное чувство отторжения.
– Ты так рассказываешь об американцах, словно лучше них вообще никого на свете нет, – с нотками иронии обронила она.
– Я уверен, что нет, – немного грубовато отрезал Чабисов.
– А как же мы, итальянцы, а как же твой родной народ, русские? – в тоне, с каким она к нему обратилась, чувствовалось преддверие грозы. Но Чабисов этого не заметил.
– По поводу итальянцев ничего особенного сказать не могу. Вы потомки Великого Рима, впрочем, промотавшие полностью доставшееся вам от него наследство. Вы не удержали в руках имперский жезл и вынуждены плестись в обозе мировой политики, – немного цинично начал он. – Что же касается русских, то это народ рабов с вороватым нравом и вечно недовольного быдла с весьма отставшей культурой, да и то заимствованной от греков, с унизительной бабской религией, которая ничему, кроме как вечному подчинению другим, не учит. Поэтому, несмотря на все его якобы заслуги перед человечеством, я считаю, что он вполне заслуживает сегодняшнего унизительного статуса второстепенной, а может, и третьестепенной державы…
– Постой, постой! – она пыталась остановить распалявшего самого себя Чабисова. – Нельзя же говорить такое о собственном народе!
– А кто сказал, что он мой? Какое я к нему имею отношение? Или для того, чтобы называться русским, достаточно родиться в определенных географических границах? Так вот знай. Я ненавижу этот народ. Ненавижу его историю. Ненавижу свою нищету в детстве. Унижения моей матери. Предательство отца. И я считаю несправедливым то, что у этого народа 90 процентов всех земных богатств…
– И ты хочешь эту несправедливость поправить… – скорее утвердительно, чем вопросительно заметила Алессия.
– Да, я хочу именно этого! – с нажимом на последнее слово сказал Чабисов.
– И право, наверное, имеешь?.. – голос Алессии становился все тише.
– И право имею, – уверенно ответил Антон.
– Понятно, – Алессия устало поднялась и ушла.
– Ты куда? Я еще не договорил! – пытался остановить ее Чабисов. Но Алессия скрылась за дверью каюты и демонстративно закрыла ее на ключ.
Это была их первая ссора. Собственно говоря, он не понял, изза чего она произошла. Он настолько был уверен в своей правоте, что ее недовольство показалось ему бабским капризом, обычной уловкой, к которой слабый пол прибегает всякий раз, когда у него нет иных аргументов. Ну ничего, пусть побесится немного. Это даже полезно. А то чтото уж слишком у них все хорошо. И он налил себе почти полный фужер виски и залпом выпил.
Ночевал он в каюткомпании. Утром у него болела голова. Он позвал Алессию, но ему никто не ответил. Спустившись на нижнюю палубу, он хотел прыгнуть в воду, освежиться. Но бдительные секьюрити удержали его от этого шага, сказав, что они сейчас идут со скоростью 22 узла и у него есть все шансы навсегда остаться за бортом. Недовольно оттолкнув ни в чем не повинных ребят, Чабисов поднялся наверх и осторожно постучал в дверь каюты. Ему никто не ответил. Тогда он несколько раз ударил в нее кулаком. Тишина. Он вышел из себя и стал долбить в дверь ногой. Замок щелкнул, дверь отворилась, на пороге стояла его Леся, такая прекрасная и грозная в своем праведном гневе, что он аж зажмурился.
– Прости меня, богиня! – Чабисов картинно упал на колени. Он тянул к ней дрожащие с похмелья руки, что выглядело довольно смешно. И Алессия засмеялась. Примирение было долгим и страстным. В дальнейшем он избегал говорить с ней на слишком серьезные темы.
Глава XXV
Операция «Белуга»
(Карибское море. 2016)
Все три месяца до начала операции Дин и его команда работали не покладая рук. Необходимо было не только вспомнить навыки подводного плавания в полном снаряжении, но и до автоматизма отработать всё, элементы взаимодействия на глубине, научиться в совершенстве владеть необходимым снаряжением и оружием. Его новые подчиненные из числа севастопольского спецназа были людьми надежными и серьезными, имели за плечами несколько успешных операций. Сложнее было с Ланой. Она довольно быстро освоила акваланг и аппарат регенеративного типа, позволявший работать на глубине до 50 метров на протяжении почти восьми часов. Однако самым сложным для нее оказалось выйти в море через торпедный аппарат. Она никак не могла преодолеть жуткий страх перед полностью замкнутым пространством. И на первых порах ее туда приходилось заталкивать чуть ли не силой. Но Дин не злился. Он терпеливо работал с Ланой по преодолению ее фобии.
– Ты себе не представляешь! – заливаясь слезами, жаловалась она после очередной тренировки. – Это так страшно! Залезать в трубу, которую потом задраивают. Лежишь, как дура, в темноте вся скукоженная, вокруг железо, темно, как в могиле. И тут сама собой появляется мысль: «А если чтото не сработает? А если авария? А если про тебя забыли?»
Дин понимающе гладил ее по голове и опять заталкивал в торпедный аппарат.
Усиленные тренировки не пропали даром. Вскоре у них была уже слаженная команда, каждый член которой прекрасно ориентировался под водой и в совершенстве владел специальным оружием (четырехствольным пистолетом СПП1 и подводным автоматом АПС, которые стреляли 10сантиметровыми иглами, а также обычными десантными ножами и игольчатыми кинжалами с газовыми баллончиками) и техникой.
Незадолго до начала операции они провели комплексное учение, в котором практически в полном объеме отработали задачи предстоящей операции: дошли на подлодке до заданного района, катапультировались, прошли слаженно под водой около трех миль, поднялись в ночное время на борт плавсредства, вычислили местонахождение объекта, после чего доставили его на борт своего корабля. Теперь оставалось только дождаться условного сигнала начала операции.
Дней через десять после выхода из Плимута яхта Чабисова вошла в воды Карибского моря. Погода стояла чудесная. Капитан выбрал для стоянки живописную бухту вблизи сказочного острова ВерджинГорда, [30]куда в первый же день стоянки пассажиры отправились на экскурсию. Жизнь на воде – штука хорошая, особенно в таком комфорте, как у них. И все же постоянная качка утомляет, и Алессия с радостью ощутила под ногами твердую землю. Настроение у нее сразу же поднялось, а потому она, подхватив Чабисова под руку, увлекла его в сторону многочисленных лотков, на которых грудой были навалены разноцветные поделки местных умельцев.
Вечером, вернувшись на борт яхты, уставшие и довольные, они быстро поужинали, после чего отправились в каюту, где Чабисов сразу, даже не приняв душа, крепко уснул. Сработала таблетка, которую Алессия незаметно растворила в его бокале вина. Около часу ночи она услышала, как ктото постучал в дверь ее каюты. Это было условным сигналом того, что операция уже идет. Алессия встала, открыла замок и стала ждать. Сердце ее неистово билось. Казалось, оно в одну секунду вылетит наружу.
В это время к яхте подплыли пять аквалангистов. Двое из них с помощью пневмоякорей зависли под водой под левым бортом судна и привели в рабочее состояние капсулу для транспортировки потерявших сознание или раненых. Ровно в 2 часа 15 минут по местному времени у левого борта судна появился агент службы безопасности яхты, несущий в это время вахту. Практически тут же в воду опустился 6миллиметровый капроновый фал. Один из пловцов подхватил его конец и прикрепил к нему нейлоновую лестницу, способную выдержать трех взрослых мужчин в специальном снаряжении. Охранник быстро втянул ее наверх и прикрепил к борту. После этого диверсанты один за другим стремительно поднялись на палубу и в сопровождении вахтенного подкрались к каюте Чабисова.
Ведущий осторожно нажал на дверную ручку, та беззвучно поддалась, и через секунду все три гостя были уже внутри каюты. Один из них жестом показал Алессии, чтобы она отошла в сторону, приблизился к кровати, на которой безмятежно похрапывал объект, достал из притороченной к его поясу сумки небольшой контейнер, извлек оттуда шприц, наполненный какойто жидкостью, и отточенным движением ввел иглу в плечо Чабисова. Тот сразу перестал храпеть, но признаков жизни не потерял, что успокоило немного нервничающую Алессию. Затем все трое подошли к Чабисову, достали чтото напоминавшее контейнер, аккуратно положили в него спящего, также беззвучно и стремительно вынесли его на палубу, перекинули через борт и осторожно спустили с помощью специальных тросов вниз, где его уже приняли два заякоренных ранее пловца. Они быстро надели на лицо Чабисова кислородную маску, переместили его в готовую к использованию спецкапсулу и, не дожидаясь остальных участников операции, отплыли от яхты. Скоро к ним присоединились еще два боевых пловца. На всю операцию ушло десять минут.
Утром из ВИПкаюты вышли два человека. Мужчина и женщина. На мужчине был халат с капюшоном, накинутым на голову. Пара сошла на нижнюю палубу, где был трап для входа в воду. Там же находились гидроциклы для катания. Алессия позвала одного из стюардов помочь спустить скутер на воду, после чего начала снимать халат и купальник. Стюард, поняв, что хозяйка хочет искупаться обнаженной, целомудренно отвернулся и поднялся наверх. Мужчина и женщина минут 15 плавали возле яхты, не привлекая ничьего внимания. Несколькими минутами позже Чабисов, а в том, что это был именно он, ни у кого из команды яхты сомнений не было, сел на гидроцикл. Алессия, успевшая к тому времени надеть легкие шорты и блузку, разместилась сзади, обхватив его руками. Разнеженный на солнце охранник не обратил внимания на то, что ни на Чабисове, ни на его спутнице не было спасательных жилетов. Через какоето мгновение скутер взревел, рванул с места и на большой скорости стал удаляться от яхты.
День был солнечный. Погода безветренная. Море было абсолютно спокойное. Скутер находился метрах в 100 от яхты, когда он вдруг резко взметнулся вверх, сбросив с себя седоков. Натренированные охранники тут же бросились на помощь. Но пока они спускали на воду спасательную лодку, пока доплыли до места катастрофы, прошло минут десять. Один из охранников, тот, кто нес ночное дежурство, стал нырять в поисках потерпевших. Вскоре он появился возле шлюпки с Алессией, которая была без сознания.
Охранник сказал спасателям, чтобы Алессию срочно доставили на борт яхты для оказания экстренной помощи, а сам остался для того, чтобы попытаться спасти Чабисова. Вскоре шлюпка вернулась на место происшествия. Но ни Чабисова, ни охранника найти уже не удалось. На Большую землю пошел сигнал тревоги. Уже через час в районе стоянки яхты скопились лучшие силы береговой охраны и спасательной службы ВМС CШA. Примерно в это же время на одном из людных пляжей на острове Тортола расположились двое среднего возраста мужчин, которые вышли из воды в снаряжении для дайвинга, немного позагорали, а затем пошли в сторону расположенного неподалеку отеля. Их появление, так же как и уход, остались практически незамеченными для туристов, поглощенных отдыхом.
Поисковоспасательная операция, связанная с исчезновением двух людей, была столь масштабной, что скрыть происходящее от журналистов не удалось. А вскоре эфир новостей взорвало сообщение о том, что в Карибском море в результате несчастного случая пропал известный политик и реформатор Антон Борисович Чабисов.
Глава XXVI
Операция «Белуга»
(Карибы. 2016)
После того как Чабисов был помещен в капсулу, Дин жестом показал Лане, что надо отплывать, что они и сделали, устремившись в сторону оставленной ими в трех милях от яхты «пираньи». Вскоре к ним присоединились еще два пловца, и слаженной группой они благополучно добрались до лодки. При загрузке в подлодку капсулы возникли непредвиденные сложности. Поэтому, промаявшись с четверть часа в бесполезных попытках затащить капсулу внутрь, Дин решил оставить ее под водой. Чабисова же через торпедный отсек протащили в лодку. Здесь, правда, опять возникли проблемы. На последнем этапе операции закончилась дыхательная смесь, и реформатора втаскивали внутрь уже полуживым. К счастью, все обошлось, и уже вскоре Антон Борисович очнулся. Пробуждение для него было ужасным. Он долго смотрел на склонившиеся над ним лица Дина, Ланы и командира лодки. Человеком он был неглупым, и потому сразу же понял, что похищен. Разговаривать с незнакомыми людьми он отказался, попросив оставить его в покое.
Его просьба была с пониманием выполнена. Лодка взяла курс на Кубу. Там, в территориальных водах Острова Свободы, ночью, не привлекая внимания бдительных спецслужб США, «пиранья» была поднята на борт научноисследовательского судна. Чабисова перевели в отдельную каюту, где за ним неусыпно следили Дин и Лана. Никаких переговоров они с сановным заключенным не вели. Да и тот к общению особенно не был расположен.
Вечером того же дня корабль бросил якорь в Гаванском порту. Капитану доложили, что один из участников группы по неосторожности упал с внутреннего трапа, сильно повредив лицо. Через час в порт прибыла машина скорой помощи из госпиталя Наваль. Пострадавший с перевязанным лицом в сопровождении двух человек сошел на берег и сел в машину скорой помощи. Через полтора часа с военновоздушной базы в районе Гаваны поднялся в воздух военнотранспортный самолет с загадочным пассажиром на борту. А через два дня официальный представитель правительства Уральской Республики сделал заявление для иностранных и отечественных средств массовой информации о том, что в Екатеринбурге в следственном изоляторе Федеральной службы национальной безопасности находится гражданин Великобритании Чабисов Антон Борисович, который должен предстать перед международным трибуналом в качестве главного обвиняемого по делу о развале Российской Федерации и геноциде русского народа.
Это сообщение вызвало бурю негодования и протестов со стороны зарубежных, в первую очередь британских и американских, правительственных кругов и общественных организаций. Британский МИД потребовал немедленной встречи своего консула с арестованным. У посольств и представительств Уральской Республики в западных столицах прошли демонстрации и митинги протеста. Однако Екатеринбург спокойно парировал все выпады, опираясь на международное прецедентное право, в том числе на дело Эйхмана и Оджалан. [31]Но настоящим громом среди ясного неба прозвучало заявление самого Чабисова о том, что его приезд в Екатеринбург стал результатом его собственного выбора, на который он пошел абсолютно добровольно и в полном осознании последствий такого решения. Что он считает свои действия в прошлом и настоящем абсолютно верными и готов доказать это на суде.
Это заявление было сделано во время личной встречи Чабисова с генконсулом Великобритании на Урале, которая проходила в присутствии представителей ведущих мировых информационных агентств, что исключало его двоякое толкование и сделало несостоятельными обвинения уральцев в давлении на Чабисова.
Операция «Белуга» была, таким образом, блестяще завершена. Дин и Лана после отправки Чабисова на Большую землю остались на острове на неделю. Хотелось отдохнуть, вдоволь покупаться и позагорать, поесть хорошей морской пищи, свежих фруктов, побаловать себя замечательным кубинским ромом, насладиться дивными пейзажами.
Сначала они рванули в Варадеро, курортный городок на севере Кубы, на полуострове Икакос. Это местечко, расположенное в 140 километрах от Гаваны, славилось своими хорошими отелями и самым чистым в мире пляжем. Насладившись ничегонеделанием, которое, впрочем, им быстро надоело, они через три дня переехали в Сороа, роскошный заповедник с крупнейшей в мире коллекцией орхидей. Если и можно было представить себе рай, то он, конечно же, походил на знаменитый местный оркидеарио, [32]который в начале сороковых годов прошлого века основал адвокат с Канарских островов Томас Фелипе Комачо. Однако Дина здесь не столько привлекали цветы, сколько великолепный водопад Салтон, созерцание которого приводило его в неописуемый восторг.
Побыв здесь два дня, они переехали в Гуама, удивительное место в центре кубинской сельвы, где 12 маленьких речных островков, соединенных деревянными мостиками, образуют единый парк развлечений с настоящей индейской деревней, крокодиловой фермой и ботаническим садом. Здесь нет знаменитых кубинских пляжей, но и изнуряющей тропической жары тоже нет.
Лана была в восторге от прогулки по 11километровому речному каналу, окруженному девственным тропическим лесом, на выходе из которого открывается величавая панорама водной глади большого озера с группой островов с настоящими индейскими хижинами, покрытыми тростниковыми крышами. Крокодиловое мясо оказалось весьма вкусным, чемто напоминающим белое мясо курицы, а рассказы о подвигах местного племени в борьбе с испанскими колонизаторами просто дух захватывали. И, конечно же, перед возвращением в Гавану Дин и Лана съездили в знаменитую Finca Vigia, где великий Хемингуэй написал повесть «Старик и море», за которую получил Нобелевскую премию. Переполненные впечатлениями, они поселились в отеле «Гавана Либре» в центре кубинской столицы.
Все эти дни они не говорили о делах, работе, планах на будущее и своих отношениях, полагая все это запретной темой на все время отдыха. Но отдых подходил к концу, и надо было чтото решать. Первой нарушила табу Лана. Они сидели на веранде чудесного ресторана «Капелья», в старом городе, где делают, пожалуй, лучшее в мире мороженое, когда она спросила:
– Когда домой?
– Думаю, никогда, – глядя ей в глаза, грустно ответил Дин.
– Я чувствовала. Но почему?
– Я не хочу возвращаться в Москву после восстания. Сейчас там идут всяческие преобразования, какието политические процессы, в которых надо либо участвовать, и тогда ты не будешь чувствовать себя отщепенцем, либо не участвовать, чем можно вызвать негодование и презрение соотечественников. Ни того ни другого я не хочу, – он подозвал официанта и заказал порцию рома с рефреской.
– А Екатеринбург?
– Он никогда не был мне родным городом. Я былто там всего пару раз в жизни. Там у меня нет ни друзей, ни близких. И что мне там делать? – Дина этот разговор напрягал, и он с надеждой ждал скорейшего возвращения официанта.
– Ты мог бы работать у Гондалева, – с нажимом сказала Лана.
– Не мог бы. Возраст не тот, да и желания нет. Ну что ты мучаешь меня и себя!? Я же предлагал уже тебе и руку, и сердце. И говорил о своей мечте уехать куданибудь подальше от всех этих катаклизмов, в ту же Новую Зеландию…
– Да, предлагал. Да, говорил, – прервала его Лана. – Но я себе не представляю жизнь в тихой гавани тогда, когда у меня на родине происходят эпохальные события. И я не понимаю тебя. Ну что ты привязался к этой Новой Зеландии? Там же со скуки сдохнуть можно…
