Текст книги "Палач. "
Автор книги: Александр Ачлей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 34 страниц)
«Хороший выбор! Удачная сделка!» – не без удовольствия вспоминал дела минувших дней шедший по центральной улице КастельГандольфо пожилой благообразный человек, вспомнивший вдруг все обстоятельства этой давней сделки. Доктор архитектуры Франческо Риччарди любил скрасить недолгий путь от своего дома до центральной площади городка различного рода воспоминаниями о прежних временах. Так он тренировал свою память и не позволял мозгам покрыться плесенью. Конечно, видевшие его прохожие никогда бы не подумали, что он в этом нуждается: его походка была уверенной и упругой (несмотря на то что при ходьбе он опирался на изысканную, покрытую сложным орнаментом трость, увенчанную красивым набалдашником из слоновой кости), а живой взгляд, которым он окидывал встречных, особенно женщин, свидетельствовал о том, что он все еще радуется жизни, и небезосновательно. Но ему на самом деле было много лет. Так много, что он даже забыл, сколько. Ибо Франческо Риччарди был одним из двенадцати избранных, называвших себя Хранителями и ведущих свою родословную от древних жрецов страны Раш, которую с подачи античных историков почемуто стали называть Атлантидой.
Да, что там говорить! Его славному первопредку удалось выжить в той катастрофе только благодаря счастливому стечению обстоятельств. Дирижабль, на борту которого находились Главный Строитель империи Эней Ра и пращур самого Риччарди, благополучно добрался до базы, обустроенной в Альпах, и, изрыгнув из своих трюмов людей, провизию и оборудование, три дня спустя сгорел от удара гигантской молнии. Почти 40 лет после этого Землю сотрясали землетрясения, наводнения, тайфуны и смерчи. В этом круговороте распоясавшихся сил природы невозможно было даже мечтать о том, чтобы выйти за ограду базы. Жить можно было только в ее пределах, но ограниченное пространство давило на людей, зачастую вызывая помутнение разума. Вот тогдато Главный Жрец страны Раш Брахма Ра и изобрел эликсир молодости и бессмертия. Строго говоря, это был не эликсир, а специальная практика – учитель «записывал» в сознательное и бессознательное адепта собственную программу и таким образом переселялся в новое тело. При этом личность прежнего владельца не подавлялась, а как бы духовно обогащалась. С помощью телепатической связи эта практика затем была передана другим одиннадцати Хранителям, так как за время вынужденного сиденья на базах потомков страны Раш оказалось, что главное в деле сохранения цивилизации – это всетаки Хранители, поскольку именно они являются носителями базовых знаний. А правители, вожди и лидеры пребывают в слишком материальном мире и всегда будут пренебрегать цивилизационной идеей ради достижения личных целей, сохранения власти и удовлетворения собственных амбиций. Нет, конечно, рано или поздно появится вождь, император, царь, для которого каждодневная мишура будничных желаний и амбиций станет второстепенной. И такое время, по идее, вскоре должно было прийти. Но даже ему, Хранителю, в это уже мало верилось. Слишком много факторов для этого должно было совпасть.
Прежде всего, этот грядущий новый правитель должен объединить под своей властью все двенадцать рас человечества. Но как этого можно добиться, если все они такие разные? И каждая хочет чегото своего, скатываясь порой до примитивнейшего национализма и религиозной обособленности?! Правда, за последние несколько сотен лет ситуация во многом изменилась к лучшему: количество претендентов на мировое господство сократилось. Раньше ведь как было: каждый норовил объявить себя чуть ли не пупом земли! Благо, что в свое время всем двенадцати экспедициям страны Раш были выданы перстни власти. И было понятно, что лишь обладатель такого кольца имел право на власть. И чем больше у него было этих самых колец, тем на большее число рас эта власть распространялась!
Когда воды схлынули и землетрясения прекратились, когда бури улеглись и тайфуны присмирели, когда громы поутихли и молнии разрядились, потомки беженцев из страны Раш стали потихоньку выходить из своих убежищ. Пред ними предстала воистину ужасная картина: все, созданное человечеством до потопа, было уничтожено. Народы Земли погибли. Остались только небольшие колонии, чудом выживших и теперь влачивших полудикое существование, людей. Выходцев из страны Раш тоже осталось немного: замкнутое пространство баз никак не способствовало росту рождаемости, и из убежищ на свет вышло гораздо меньше «атлантов», чем вошло. Они стали называть себя ариями, кастовыми запретами оградили себя от других людей, дабы сохранить чистоту крови. Гдето это сработало. А гдето нет. И чтобы выжить, им пришлось допустить межкастовые связи.
Поначалу для этого отбирали самых красивых и умных из простых смертных, что благотворно сказалось на популяции. Она разрасталась и осваивала все новые и новые земли. Хранители зорко следили за процессом миграции арийцев и со временем выдавали их представителям мандат на правление в виде хранящихся у них колец власти. Так потомками ариев были заселены современные Китай и Япония, Египет и Греция, Малая Азия и Север Африки, центр и юг Америки. Из двенадцати колец власти по одному досталось китайским и японским императорам, брахманам Индии и духовным владыкам Тибета, предкам инков и толтеков, египетским фараонам и основателям царства Урарту, прародителям германцев и славян, алтайцев и пиренейцев. Каждый из них пытался расширить сферы своего влияния за счет захвата земель соседа, что приводило к нескончаемым войнам, в которых выжили и сохранили свой статус лишь избранные.
И сегодня борьбу за мировое господство вели немногие: Ватикан, унаследовавший свое положение от величия Древнего Рима, и евреи, наследники власти египетских фараонов; белые англосаксонские протестанты и шииты, прямые наследники Пророка; китайцы, считающие своим прародителем легендарного Хуанди, и сунниты, владеющие фактически всей Азией; японцы, освященные благодатью Хранителя Востока и легендарной богини Аматэрасу, и европейцы, решившие объединить усилия для достижения мирового господства. И наконец, русские. «О, эти русские!» – с неприязнью подумал Риччарди, хотя ему как Хранителю следовало быть более объективным и беспристрастным. Ведь его предназначением было служение власти в ее чистом виде. Но со временем, поскольку вместе с телами новых избранных Хранители получали и часть их бессознательного прошлого, они окрашивались во все более чувственные тона расовых, национальных и религиозных предпочтений!
Доктор архитектуры Франческо Риччарди был сторонником Ватикана. И с этим ничего нельзя было поделать. В его жилах текла итальянская кровь, а архетипы бессознательного заполнялись картинами жизни представителей Апеннинского полуострова в течение вот уже более 7000 лет! Именно он способствовал возвышению пап и всячески помогал им в достижении светской власти. Именно он передал им перстень власти, который в свое время от Энея Ра перешел к Нумитору, а затем и к Ромулу, обеспечив возвышение Рима. Со временем к этому перстню присоединился еще один, последовательно переходивший сначала от Урарту и мидийцев к персам, затем к Александру Македонскому, от него к его потомкам, а после разгрома Македонского царства – к римлянам. Гней Помпей не удержал его, уступив этот символ власти Юлию Цезарю, ставшему истинным императором Запада и Востока. Через пять веков оба перстня были отправлены в Константинополь, позволив византийским императорам взять в качестве гербового символа двуглавого орла. Правда, отправленные в 476 году в Царьград Одоакром регалии, в том числе и одно кольцо, уже через двадцать лет были возвращены в Рим, что сделало пап истинными владыками Запада! Но второй перстень остался в Константинополе и через тысячу лет в обозе Софьи Палеолог перекочевал в Московию, добавив к уже имевшемуся Рюрикову перстню еще один, принадлежавший ранее покорителям мира. Теперь уже московский владыка взял в качестве герба двуглавого орла, ибо имел на это полное право! А присоединение к Москве тюркскомонгольских улусов потомков Чингисхана и получение третьего кольца власти увенчало русский герб третьей короной!
Такое усиление северной столицы никак не устраивало других игроков за карточным столом мировой истории, особенно Ватикан, который с помощью заговора против колена Рюрика и истинно русских династий, самозванцев и возведения на престол лояльной к себе династии предпринимал попытки заполучить этот перстень обратно. Но Хранитель, действующий в пределах московской земли, со временем в устоях сознания стал русским (так же, как и Риччарди – итальянцем) и наотрез отказался возвращать кольцо Ватикану через новую династию со знаковой фамилией «Романовы». Несмотря на гонения и преследования, он сумел сохранить его, а затем и оставить в пределах Руси во времена смуты, вызванной в середине XVII века реформой патриарха Никона и церковным расколом.
Таким образом, на сегодняшний день расклад сил был явно не в пользу потомков Энея, которые обладали всего одним кольцом из двенадцати. Второе они пытались отнять у катаров, которые возомнили себя невесть кем. Но их Хранитель так и погиб, отказавшись передать свои права ему, Риччарди, которого, впрочем, тогда звали другим именем. В результате кольцо перешло к тамплиерам.
Одно кольцо точно находилось у избранных (евреев). Покинув базу на Кавказе, они долго блуждали по безлюдным землям, пока не достигли плодородной дельты Нила. Там с помощью своих знаний, вызвавших трепетный восторг у местных жителей, они надолго обеспечили себе доминирующее положение, став жрецами, прорицателями и магами. Но спустя полтора тысячелетия египтяне сами чемуто научились и стали конкурировать с пришельцами, которые никак не хотели смешиваться с туземцами. Закончилось все исходом, бегством, длительным периодом странствий и созданием собственной государственности в Палестине. Да, много испытаний выпало на долю этой колонии, но она стойко отстаивала свою избранность, за что ее представителей не то что не любили. Их ненавидели, подвергали гонениям, истребляли. Но кольцо свое они сохранили, а значит, и претензии на власть.
Третье кольцо находилось у потомков гордых фарсов, шиитов. Попало он к ним через зятя и двоюродного брата Мухаммеда, Али, который сам получил его от своей жены Фатимы, Дочери Пророка. Четвертым же кольцом обладали их извечные соперники, сунниты, наследники праведных Халифов, которые сумели создать свою империю правоверных, существующую до сегодняшнего дня. Правда, там слишком много противоречий между различными течениями и группами, но если все они сумеют договориться, то Ватикану придется туго. Хотя вряд ли это случится в обозримом будущем.
Доктор Риччарди подошел к невысокой каменной ограде, за которой виднелась ровная гладь озера Альбано. «Как же здесь красиво!» – в который раз удивился он открывшейся панораме, после чего продолжил свой путь к конторе, которая находилась в одном из старых палаццо в исторической части городка.
Пятое кольцо сегодня находится в Европе, а его Хранитель – гдето на Иберийском полуострове. После того как ни одной из европейских держав так и не удалось создать единую империю, они решили объединить Европу вне границ влияния Ватикана. По имеющимся у Риччарди сведениям их уверенность в успехе основывается на том факте, что кольцо власти у них есть. Это тот самый перстень, который в свое время Кортес отнял у Монтесумы и переправил в Испанию, подняв сразу же престиж испанского престола до уровня имперского! В свое время его сумел вырвать у надменных грандов Наполеон, а после его смерти он перешел через его сына, которого в народе ласково называли «Орленком», к австрийцам. Но те, понимая незаконность владения этой реликвией, передали ее испанским Бурбонам, обрекая себя в дальнейшем на гибель. Да, сегодня европейцы объединялись под сенью франкогерманского союза, который, однако, уже изначально несет в себе элемент неустойчивости: Европу пытаются объединить две страны, которые не только всю историю воевали друг с другом, но и в устоях сознания своих народов мало друг на друга походят. А потому противоречия в Объединенной Европе будут всегда, и разрешатся они только с помощью Ватикана.
Шестое кольцо изначально попало на Японские острова и хранится в лабиринтах императорского дворца по сей день. Отсюда имперские замашки детей страны Восходящего Солнца. Риччарди в свое время пытался пробиться туда через португальцев, и даже помог одному из местных князьков победить в длительной междоусобной войне. Но местный Хранитель, испугавшись, что его оставят ни с чем, начал усиленно интриговать против иностранцев, которых в конечном счете выгнали из страны. Риччарди побаивался самобытных и амбициозных японцев, поэтому использовал все имеющиеся в его распоряжении средства для дискредитации местного Хранителя и уничтожения основы его власти. Однако вошедшим в Токио американцам перстень достать так и не удалось, а потому и Япония может претендовать на свое место в строю великих. И уже начала коечто предпринимать. Но пока это только первые шаги и только у себя на Востоке. Так что Риччарди не видел особой угрозы его могуществу с этой стороны.
Седьмое кольцо оказалось в пределах Поднебесной, которая всегда считала себя абсолютным пупом земли. Аборигены гордо именовали свою страну ЧЖУН ГО, что означает Срединное государство. То есть Китай – в центре мироздания, а все, что вокруг него – это уже окраина, периферия, где проживают «заморские черти», «длинноносые люди с белым лицом порока» и чернокожие низшие расы. Самих себя китайцы почитают совершенными людьми, небожителями правильной, до золотистой корочки, выпечки. Это был серьезный соперник в борьбе за мировую гегемонию. А их Хранитель бдительно следил за священной реликвией, переданной потомкам самим основателем китайской цивилизации легендарным Хуанди, Желтым императором. Но китайцы не претендовали на главенство, что значительно облегчало решение стоящих перед Риччарди задач.
Пройдя узкими городскими улочками почти до центра города, Риччарди остановился перед невысоким, недавно отреставрированным зданием, нажал на кнопку домофона и, услышав знакомый сигнал, толкнул входную дверь. Очутившись внутри, он ощутил приятную прохладу и легкий запах лаванды. «Какая всетаки она молодец», – в который раз с благодарностью подумал Риччарди о сеньоре Каррара, супруге их домовладельца. Эта пожилая женщина поддерживала дом в идеальном состоянии, что не могло не сказаться на отношении к ней жильцов. Медленно поднявшись по неширокой мраморной лестнице на третий этаж, доктор архитектуры Франческо Риччарди позвонил в правую дверь, которая моментально открылась. Офис встретил его знакомым запахом настоящего кофе, гаванских сигар и французского коньяка.
– Есть новости? – спросил он у поднявшейся навстречу женщины.
– Пока нет, господин Риччарди. Кофе? – спросила она скорее автоматически, так как отлично знала привычки своего шефа.
– Пожалуй! – так же привычно согласился архитектор, прошел в свой роскошный, отделанный ценными породами дерева кабинет, плотно закрыл дверь и опустился в стоявшее у массивного стола глубокое кожаное кресло старинной работы.
Его кабинет был центром огромной империи, откуда в разные концы света, по каналам невидимой сети, неслись распоряжения и доклады, отчеты и приказы, от которых зависели судьбы народов и государств. Риччарди открыл стоявший рядом с креслом минибар и достал бутылку своего любимого коньяка, к которому он пристрастился лет 50 тому назад. Его привез из России один из эмиссаров, рассказавший, что этот коньяк изготовляют в далеком древнем городе Дербенте, в Дагестане, и это – лучшее, что он когдалибо пробовал. Риччарди коньяк понравился сразу же. А если учесть, что в свое время, много веков назад, он, осуществляя один из своих планов, попал через Персию в этот город, и там с ним приключилась довольнотаки романтическая история (при воспоминании об этом его глаза заблестели), то становится понятно, почему он с готовностью принял новый напиток и попросил, чтобы отныне однадве бутылки всегда стояли в его баре. Налив в пузатый бокал этот божественный тягучий эликсир, Риччарди вновь погрузился в размышления о судьбах мира.
Восьмое кольцо попрежнему хранили брахманы, выбравшие в качестве места постоянного пребывания северные районы Индии. Но те абсолютно точно не стремились к земному владычеству, все их помыслы были о самосовершенствовании, обретении высшей духовной энергии и просветлении. Во всяком случае, с ними у Риччарди было меньше всего забот и хлопот.
Девятое кольцо попало к надменным англосаксам по чистой случайности. Риччарди в свое время пытался отговорить Филиппа IV Красивого от уничтожения тамплиеров. Но того уже невозможно было остановить. Он почемуто решил, что именно ему, королю французов, предстоит воссоздать великую цивилизацию Раш. И все у него, вроде бы, начиналось удачно: недругов изничтожил, предка своего славного, Людовика IX, канонизировал, что укрепило его авторитет среди христианских владык безмерно, и даже пап сумел вывезти из Рима и поселить в Авиньоне, обеспечив тем самым неусыпный контроль над иерархами церкви. Уничтожив тамплиеров, он смог бы получить в свое распоряжение доставшееся им в наследство от катаров кольцо, что сделало бы его самым сильным из всех земных владык! Но они сумели надежно спрятать святыню, а затем переправить ее в Британию с основателем династии Тюдоров Генрихом VII. Тот долго не знал, что с ним делать. Но пришедший ему на смену любвеобильный сынок, осознав, какая власть заключалась в этом перстне, тут же покончил с вассальной зависимостью от Ватикана, чего Риччарди не мог простить ему до сих пор. Спустя полвека базирующаяся на ненависти к Риму политика привела к формированию пуританского мировоззрения. Причем надменные англосаксы специально назвали себя «пуританами», то есть чистыми, пытаясь подчеркнуть, что являются прямыми потомками уничтоженных в свое время Ватиканом катаров (тоже «чистых», только в переводе с греческого).
Надо же было такое придумать – Белые англосаксонские протестанты! WASPы! White anglosaxon protestants! Они изменили все привычные на тот момент нормы, разгромили надменных испанцев, создали собственную империю, которая и поныне угрожает славе и первенству Рима! Риччарди их люто ненавидел. Но пока ничего с их явным преимуществом поделать не мог. Для их одоления ему необходимо хотя бы еще одно кольцо! То, которое затерялось гдето на бескрайних русских просторах.
Три кольца сегодня находились в российских пределах. Судьба двух известна: первое пришло через скандинавские земли вместе с Рюриком, заложившим основы русской государственности; последнее досталось в наследство от Чингисхана, который получил его в свое время от тибетских монахов и служителей религии БонПо. Второе же кольцо, то самое, которое обеспечивало власть Кира и Александра Македонского, Помпея Великого и Юлия Цезаря, Константина Великого и Юстиниана, последнего Палеолога и Ивана Грозного – бесследно исчезло во времена русской смуты. И его надо было непременно найти, потому как именно оно давало истинную императорскую власть над миром, и только его обладатель мог провозгласить себя новым Белым Царем!
Риччарди точно знал, где лежат истоки этой магической силы! Это было то самое кольцо, которое до последнего дня своей жизни носил Белый Император и которое после его смерти как зеницу ока хранил преданный ему помощник. Прямых потомков по мужской линии Белый Император не оставил, а потому было решено вручить это кольцо первому, кто, по мнению Хранителя, будет достоин славы ушедшего в мир иной владыки. Так оно и переходило от одного великого правителя к другому. Дважды Риччарди казалось, что кольцо у него в руках: первый раз, когда Софья Палеолог оказалась в Риме, и второй, после отстранения от власти в Московии всех русских династий и возведения на престол рода, которому сам Риччарди благоволил. Но в последний момент кольцо бесследно исчезало с тем, чтобы потом чудесным образом объявиться и возвестить миру о появлении нового царя! Именно так было с Иваном Грозным. И сейчас Риччарди очень не хотелось, чтобы кошмар почти полутысячелетней давности вновь повторился. И хотя он знал, что последний Белый Император настаивал перед смертью на возрождении империи Раш именно в тех географических пределах, где ныне существовала Россия, и что Белый Царь по всем признакам должен был появиться именно здесь, все его нутро сопротивлялось этому вроде бы неизбежному факту.
Надо отдать должное доктору архитектуры Франческо Риччарди. Только внутренним неприятием предстоящего возрождения России он не ограничился. Сразу же после исчезновения кольца в начале XVII века он принялся его разыскивать, не жалея для этого ни людей, ни денег. Ему удалось создать совершеннейшую сеть, которая пронизывала все уровни российской власти. Практически во всех сословиях и во всех регионах этой необъятной страны были ее адепты, вышколенные и обученные чуть ли не на нюх воспринимать все, что может иметь отношение к кольцу. Но, несмотря на все старания, Риччарди так и не смог его найти. А времени оставалось в обрез. Предреченный Белый Царь вотвот должен был объявиться. И пусть лучше это будет представитель цивилизованного мира, выбранный и возведенный на престол самим Риччарди, чем ставленник полудикого народа в варварской стране!
Риччарди подлил себе еще немного коньяку, достал из стоящего на столе ящичка небольшую сигару, отрезал гильотинкой кончик, и с удовольствием раскурил ее. Вдруг дверь кабинета распахнулась, и на пороге возник руководитель его секретной службы Луиджи Бенетти, который осипшим от волнения голосом буквально прокричал: «Экселленц! Мы нашли его!».
От неожиданности Риччарди поперхнулся дымом и с плохо скрываемым раздражением спросил ворвавшегося без стука секьюрити: «Нашли кого?».
– Кольцо, экселленц! – отрапортовал главный шпион его империи.
– Где и при каких обстоятельствах? – теперь уже настала очередь Риччарди сдерживать эмоции.
– Только что мы получили доклад от одного из наших адептов в России. Он служит в местной федеральной службе безопасности и сегодня во время рейда по поимке некоего Труварова, гражданина Франции, увидел кольцо на пальце местного жителя, выезжавшего из Москвы. Машина, в которой тот находился, сейчас под нашим контролем. Владелец ее установлен. Наш человек поступил в соответствии с инструкцией: установил за объектом наблюдение, с тем чтобы при первом же удобном случае овладеть кольцом.
– Почему он не сделал этого сразу? – недоуменно спросил Риччарди.
– Это было невозможно, так как по существующему в Московии порядку задержанием занимаются работники милиции. Они же проводят изъятие ценностей. Зная нравы, царящие в московской милиции, наш человек был абсолютно уверен, что во время задержания кольцо может быть утрачено. Поэтому он установил за объектом слежку. Но…
– Что «нооо»! – не в силах справиться с эмоциями, закричал Риччарди.
– Но тот, видимо, почувствовав слежку, заманил его в болото. Наш человек остался без транспортного средства и, следовательно, не смог продолжить преследование. – Бенетти был явно озадачен. Он сам не мог понять, почему его человек не убрал свидетелей и не овладел кольцом! Ведь четкие инструкции исключали хоть какуюто двусмысленность трактовки. При этом ни самому Риччарди, ни Бенетти не пришло в голову самое элементарное объяснение: адепт при виде кольца, которое ищут более трехсот лет лучшие ищейки мира, просто впал в состояние ступора. А когда пришел в себя, было уже поздно: кольцо и его носитель успели оторваться, а попытка погони успехом не увенчалась. Что поделаешь, он был самым обычным человеком, хоть и хорошо подготовленным.
– Я не знаю, как вы это сделаете. Но вы найдете мне кольцо и доставите его сюда. Даю на все три дня. Идите. – И Риччарди, до краев наполнив коньяком пузатый фужер, выпил его залпом, даже не почувствовав, как огненная жидкость обожгла его горло.
Глава XXXIII
Италия
Дин вылетел в Милан дневным рейсом. То, что он взял с собой Лану, его нисколько не смущало. Наоборот, в последнее время он испытывал потребность ощущать рядом близкого человека. Если же учесть, что «близких» можно было по пальцам перечесть, то присутствие этой преданной ему женщины было естественным. Они летели экономклассом: вопервых, так было легче затеряться в толпе, а вовторых, Дин с детства не был транжирой, и даже сегодняшний достаток не мог заставить его купить билеты, стоившие в десять раз дороже обычных. Сорить деньгами он попрежнему не любил. После традиционно невкусного «воздушного» обеда Лана мирно задремала на соседнем сидении, а он стал обдумывать план своих действий в Италии. Артемьева надо было найти. Он еще не знал, для чего это делает: Курзанов, его заказчик, мертв; аванс, и весьма солидный, за ликвидацию Артемьева уже получен; отчитываться за него не перед кем, так как все дела он вел только с почившим в бозе Курзановым, да и то заочно. Но многое в событиях последних дней все еще оставалось неясным, а он не любил загадок, впрочем, как и всякого рода неожиданностей. Итак, Артемьев в Италии. Скорее всего, в Венеции. Тяга к этому романтическому городу была характерной чертой многих злодеев или, скажем так, авантюристов, ступивших на скользкую дорогу противоправных действий, а то, что Артемьев из их числа, не вызывало никаких сомнений.
– Да, он не столько хладнокровный убийца, сколько мститель, – размышлял Дин. – Добрый мальчик с идеалами мужской чести, не способный смириться с хамством и алчностью новых хозяев жизни, предательством и продажностью высших офицеров и чиновников, подставивших под пули многих его друзей, испытывающий жалость к слабым и обездоленным. Артемьев – скорее, романтический герой, чем расчетливый преступник. И я не удивлюсь, если встречу его в Венеции, где он наверняка уже завел роман с какойнибудь местной матроной, – в том, что это будет женщина из благородного итальянского семейства, а не сексапильная малолетка панельного вида, Дин был почемуто уверен.
– Правда, искать самому – не резон! Моя, явно не европейская, внешность сразу же вызовет подозрения. Да и акцент выдаст иностранца. Хорошо, чтобы этим занялся ктонибудь из местных, желательно из тех, кто имеет или имел отношение к спецслужбам, – на самом деле Дин сейчас просто проговаривал про себя то, что давно уже обдумал. В поисках ему поможет Луиджи Бенетти, его старинный итальянский друг, которому Дин в свое время оказал неоценимую услугу. Наглядным напоминанием о ней были трое замечательных детей, унаследовавших от своей русской мамы пронзительноголубые глаза, курносые носы и светлые волосы.
Началось все в далеком 1989 году, когда Дина направили в командировку в распоряжение разведуправления Черноморского флота в связи с предстоящим визитом кораблей ВМС Италии в СССР. Руководство страны тогда было увлечено процессом перестройки, и этот визит доброй воли все еще «вероятного противника» должен был свидетельствовать о «новом политическом мышлении» советской верхушки.
В один из дней визита для итальянцев организовали экскурсию в колхоз под Одессой. В центральной усадьбе их встречали делегация передовиков и местное начальство во главе с председателем, красивым статным мужчиной, говорившим с характерным грузинским акцентом. Потомками гордых римлян командовал молодой капитан Луиджи Бенетти. Он никак не решался отведать хлеба с солью, который ему с улыбкой поднесла статная полногрудая дивчина в национальном то ли украинском, то ли русском наряде. Итальянец испуганно смотрел на Дина (единственный из этой толпы «варваров» он владел его родным языком и поэтому заслуживал хоть какогото доверия) и всем своим видом взывал о помощи. Дин подошел, отломил изрядный ломоть хлеба, макнул его в солонку и надкусил, после чего Луиджи немного успокоился и проделал то же самое. Он даже заставил себя улыбнуться, что и было запечатлено фотографами к всеобщей радости местной общественности. Осмотрев колхозные достопримечательности, итальянцы совсем было загрустили. Но тут их пригласили к столу. Прямо на поляне, окруженной березами, стоял огромный стол, в буквальном смысле ломившийся от яств. Чего там только не было: целиком зажаренные поросята, кровяная колбаса, холодец, миски с соленьями и свежими овощами, картинно красивые караваи хлеба, крынки с квасом и вином, запотевшие графины с водкой, осетры, икра черная, икра красная, икра щучья, зажаренные карпы и лещи, балыки, расстегаи, кулебяки, блины, пироги, кадки с густой сметаной и прочая, и прочая, и прочая. Возле стола расположились с десяток девиц, потрясающих ослепительной молодостью и акварельной нежностью лиц, каждая из которых держала в руках вышитый рушник.
Все сели за столы, и председатель приветствовал гостей тостом. Выпили за дружбу, но здравицы следовали одна за другой. Гостям наливали по полной и бдительно следили, чтобы бокалы опустошались. Очень скоро возникшая поначалу напряженность спала, за столом воцарилась присущая подобным застольям атмосфера доброжелательности и взаимопонимания. Военные моряки Итальянской Республики скинули сюртуки, что, как потом выяснилось, было делом совершенно неслыханным, начали хвалить русских, вспоминать героя итальянского Сопротивления Федора Полетаева, произносить тосты за дружбу, брататься с колхозной верхушкой и, самое главное, с нашими девчонками.
Невысокий щуплый капитан Бенетти уткнулся в необъятную грудь голубоглазой красавицы, будто сошедшей с картин Кустодиева, и зарыдал навзрыд. Из его бормотания, которое прерывалось то возгласами восторга, то мольбами к Мадонне, то ругательствами в адрес начальства, можно было понять, хоть и с трудом, что он никогда не был так счастлив; что он никуда не собирается уезжать; что лучше ему умереть прямо здесь и сейчас, на этом, самими богами созданном, благоухающем источнике наслаждения и блаженства. Судя по всему, Наташенька (так звали девицу) его понимала и жалела, как могут жалеть только русские женщины, гладила по курчавой голове и успокаивающе похлопывала по спине. От каждого ее прикосновения несчастный еще больше терял голову, все глубже зарываясь в женское естество, и неизвестно, чем бы все закончилось, если бы не команда «По коням!». Но итальянцы возвращаться на корабль решительно отказывались, настаивая на необходимости дальнейшего укрепления только что налаженных связей, что, безусловно, должно быть понято их командованием. Некоторые готовы были отправиться даже в сибирскую ссылку, лишь бы их не разлучали с сердечными подругами, к которым они успели основательно прикипеть.
