Текст книги "Подчинись нам (СИ)"

Автор книги: Алекса Адлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 28 страниц)

Глава 12

– Я не знала, что вас это волнует. Думала, потом, – я уже сама себя едва слышу. Но слышит он.

– Глупая самка, – оскаливается ри-одо зло, отпуская моё лицо. – Почему ты дрожишь?

– Мне холодно, – шепчу, опуская голову и снова зажмуриваясь.

Накажет? Но за что? За то, что такая немощная и снова не выполнила его приказа? Или за то, что не рассказала, что нуждаюсь в еде? Откуда мне было знать, как он отреагирует на это? Да и когда я должна была ему о своих потребностях заявить?

Ри-одо что-то шипит неразборчиво, садясь назад на диван. Затем я слышу шорох. Кажется, он снимает штаны окончательно. И обувь, судя по глухому стуку рядом. Потом встаёт и идёт куда-то.

Кое-как я наскребаю в себе силы посмотреть. Он действительно голый. И спина красивая. И то, что ниже. Знать бы ещё, почему я на это обращаю внимание.

Подходит к какой-то панели на стене справа. Прикладывает ладонь, быстро нажимает какие-то символы. Потом, не глядя на меня, направляется в ту комнату, где кровать. Чтобы через несколько секунд выйти с каким-то покрывалом в руках. Или одеялом.

А дальше ри-одо делает то, чего я от него совершенно не ожидала. Набрасывает это покрывало мне на плечи, и схватив за подмышки, усаживает на диван. Заворачивает теперь в плотную ткань буквально с головой. Только нос оставляет торчать.

– Сиди здесь. Пока я буду мыться, безмолвный подаст на стол. Когда я выйду, разделишь со мной трапезу.

И уходит. Суровый, хищный и голый. Купаться. Без меня.

А я сижу и ошарашенно хлопаю глазами. Это что только что было? Он проявил ко мне заботу? Ко мне, рабыне и зверушке? Как-то не верится. Хотя… о питомцах ведь тоже хорошие хозяева заботятся? Ну или рачительные. А он, наверное, именно такой. Рачительный в смысле. Насчёт хорошего рано ещё судить.

И уж точно мне нельзя его заботу принимать на свой личный счёт.

Как он там меня назвал? Глупой самкой?

Вот. Очень показательно. Не стоит обольщаться, Лина.

Перехватив плотную ткань, я усаживаюсь удобней. И принимаюсь ждать, поглядывая на двери лифта. Тело по чуть-чуть согревается, хоть меня и знобит до сих пор. Даже взбодриться получается. Особенно от мысли о том, что скоро я смогу поесть. И наверняка не шарики с концентратом, которыми кормили нас мучнистые. Не представляю, чтобы ри-одо такое ел.

Может, это будет настоящая еда? Приготовленая кем-то. Вкусная.

О боже, мой желудок сам себя переварит от этих фантазий.

Скорее бы уже!

Ждать приходится не так уж и долго. Вот только слуга с едой появляется совершенно не оттуда, откуда я его ждала.

Слева от меня внезапно раздаётся едва слышное шипение. Вздрогнув, я резко поворачиваюсь на этот звук. Перед глазами снова всё начинает плыть. Но я успеваю заметить, как плавно отъезжает часть стены. Там, где я даже предположить не могла наличие какой-либо двери. И оттуда появляется поднос, плывущий по воздуху.

Моргнув, я во все глаза таращусь на это странное явление. Даже пытаюсь вспомнить, бывают ли у людей голодные галлюцинации. Как в пустыне миражи с водой.

Но тут вслед за подносом в комнату… вползает… наг. Наполовину мужик, наполовину змей. Точно такой, каких я уже видела. Там в камере у мучнистых. Разве что, этот не такой громадный, как те два первых покупателя.

Он худощавый. Кожа бронзовая с зеленоватым оттенком. А волосы и вовсе синевато-зелёные. Одет в чёрную сорочку, полы которой скрыты под широким поясом.

Увидев меня, он даже в лице не меняется. Лишь зрачки янтарных глаз резко сужаются. И ноздри хищно вздрагивают, втягивая воздух.

И так что-то мне жутко становится.

Сжавшись и стараясь не двигаться и даже не дышать, я пристально слежу за тем, как слуга вместе с подносом быстро движется к столу. По полу бесшумно скользит его длинный серовато-зелёный хвост. Бр-р-р.

Делая вид, что больше не замечает меня, наг сноровисто раскладывает на гладкой поверхности блюда. Настоящую еду. Пахнущую так, что у меня голова снова начинает кружиться. И живот ещё громче урчит. И мне даже не стыдно. Я только и могу думать, что о кусочке… хотя бы чего-то из того, что принёс этот безмолвный.

Есть без ри-одо я, конечно, не рискну. Но разве что-то страшное случится, если я ма-а-аленькую крошку возьму?

Вот только змеелюд, закончив с сервировкой, выпрямляется, отползает чуть в сторону и застывает невозмутимой статуей.

От меня еду стережёт, что ли? Вот гад хвостатый.

И долго ри-одо будет плескаться? Пусть он уже придёт, а?

Глава 13

Чтобы не травить себе душу видом еды, отворачиваюсь вовсе. И теперь стерегу ту арку, за которой скрылся ри-одо. И одеяло на нос натягиваю, чтобы не дышать всеми этими соблазнительными запахами.

Страшновато, конечно, к безмолвному спиной поворачиваться. Мало ли что у него в голове. И я ему явно неприятна. Но по логике вещей он не посмеет причинить вред имуществу своего хозяина. Так что, пусть стоит. А я потерплю. Так даже лучше. Так я точно не поддамся искушению и не разозлю ри-одо тем, что без него к еде притронулась. Лучше голодный обморок, чем вымораживающий гнев хозяина.

Лишь бы он не слишком долго отсутствовал.

И конечно получается так, что хозяин возвращается как раз тогда, когда мой желудок выводит особо громкую руладу. И всё внимание ри-одо сразу же сосредотачивается на мне. Очень надеюсь, что он не будет спрашивать, откуда этот звук. Отвечать же придётся.

К моему облегчению, не спрашивает. Лишь прищуривается, буравя меня нечитаемым взглядом беспросветно чёрных глаз. Подходит к диванчику, одетый лишь в некое подобие свободного чёрного халата. Переводит взгляд на безмолвного, потом снова на меня. Явно оценивая наши позы и локацию. То, что я отвернулась от стола и змеехвостого гада, от его внимания уж точно не ускользает. И, видимо, заставляет сделать какие-то свои выводы.

– Чотжар, это Лина, – смотрит сурово на безмолвного. – Ты отвечаешь за её здоровье, питание, образование и безопасность. Запросишь из мед-блока показатели её организма и расчёты необходимых для нормальной жизнедеятельности веществ. И ещё… Она неприкосновенна. Понял меня? – сужает угрожающе глаза. И обращается уже ко мне: – А ты объяснишь ему, сколько раз в сутки должна питаться, и какая температура твоему организму комфортна.

У меня просто челюсть отвисает, когда я это слышу. Это как понимать? Как заботу? Или как делегирование обязанностей по уходу за зверушкой? Скорее, второе. Точно второе. Но неважно. Главное, результат. Меня будут кормить вовремя. И не дадут замёрзнуть. Но больше всего поражает то, что меня назвали неприкосновенной. С чего вдруг? Надо как-то узнать. Но попозже. Когда будем одни. Сейчас важнее другое.

Он говорил, что ему приятна моя благодарность. Значит, буду его этим радовать. И добиваться его расположения, да. То, что мне не быть свободной, не значит, что жизнь закончена. Может, когда-нибудь я и "зверушкой" перестану быть.

– Спасибо, мой господин, – благодарно улыбаюсь ри-одо.

Удивление нага буквально спиной чувствую. Слышу, какой-то шорох. И, повернувшись, вижу что тот склонился перед ри-одо в низком поклоне.

Но вот он выпрямляется, и наши взгляды на мгновение встречаются. И то, что приказу своего хозяина безмолвный мягко говоря не рад, мне становится совершенно очевидно.

Как очевидно и то, что ри-одо до этого нет никакого дела. Он приказывает. Все должны выполнять.

Пока мы с моей неожиданной нянькой переглядываемся, наш общий хозяин как ни в чём не бывало садится рядом со мной на край дивана. Подтягивает ногой ту невысокую загогулину, которую я приняла за оттоманку. И легко, как куклу, пересаживает меня на неё. Устраивая так, что я оказываюсь у него между ног. Буквально окружённая его телом.

Одеяло сползает с плеч. И я чувствую, как соприкасаюсь ими с внутренней стороной мужских бёдер.

Вспыхнув, выпрямляюсь. И неожиданно для себя вжимаюсь спиной в его пах. Хорошо, что он хотя бы уже не возбуждён. Но всё равно я замираю, не зная, чего ждать. Не понимая, что происходит. Зачем он меня сюда усадил? Ему так нравится, или тут моё место у его ног?

Чувствую, как в мои волосы зарываются мужские пальцы, небрежно поглаживая. И краем глаза замечаю, что ри-одо повелительно взмахивает свободной рукой.

Ох. Мы не одни. Да. Есть ещё безмолвный Чотжар. И он наблюдает за действиями хозяина с непередаваемым выражением изумления на скуластом лице.

Моргнув, наг подступается к низкому столику и подкатывает его к нам. Мои ноздри снова улавливают этот одуренный запах еды. И мой бедный организм накрывает настолько болезненным чувством голода, что я забываю обо всём. И о безмолвном. И о том, что сижу у ног хозяина, как послушная зверушка.

– Можешь быть свободен. Я позову, как понадобишься, – отпускает нага ри-одо.

Тот, кажется, уползает. Я не вижу. Я во все глаза смотрю на инопланетные кушанья. Пытаюсь представить, какие они на вкус. И жду, когда мне, наконец, разрешат их попробовать.

– Мой господин, можно? – спрашиваю тихо. И жалобно, да. Ничего не могу с собой поделать.

– Нет. Я сам тебя покормлю, – повергает меня в новый шок ри-одо. Наклоняется, нависая надо мной. Берёт с плоского чёрного квадрата, выполняющего роль тарелки, кусочек чего-то неопознаваемого, но с виду очень аппетитного, и приказывает: – Открой рот, зверушка

Глава 14

Странное это чувство, когда тебя кормят с рук. Вроде бы унизительно. Особенно в том положении, в котором я нахожусь. То ли рабыни, то ли питомца.

Но вместе с тем неожиданно… интимно.

Когда ри-одо приказал открыть рот, я на пару секунд просто опешила. Не ожидала. Вот никак.

Но вот он нетерпеливо сжимает пальцы в моих волосах. Напоминая. И я послушно размыкаю губы, принимая угощение.

Тот кусочек оказался мясом. Нежным и сочным. Настолько восхитительным, что мои вкусовые рецепторы буквально взрываются гастрономическим оргазмом, как только я начинаю жевать. И сдержать стон удовольствия просто нет ни малейших сил.

Это божественно. Кажется, что ничего вкуснее я в жизни не ела.

А потом мне в рот кладут ещё один такой же. Только уже в кисло-сладком соусе, оставшимся на пальцах ри-одо.

– Оближи, – слышу приказ.

В душе пытается трепыхнуться возмущение. Но голод и желание получить добавку единственно возможным способом берут верх, сильно помогая здравомыслию. Надо помнить, кто я. Рабыня. Покорная, послушная рабыня. Поэтому… я прилежно обхватываю мужские пальцы губами. Посасывая и облизывая, чтобы ни капли соуса на них не осталось.

Спине становится жарко. И как-то бугристо.

И пытка продолжается.

Ри-одо кормит меня неспешно. Ждёт пока я проглочу, тем самым заставляя и меня помнить о манерах, не глотать впопыхах. Кладёт в рот всё новые кусочки. Даёт запивать их кисленьким соком салатового цвета.

Наблюдает за моей реакцией. Даёт пробовать всё новые и новые блюда. Словно вкусы изучает. Или играет в «накорми питомца». Но даже если так… Я чувствую сейчас, что всё его внимание сосредоточенно на мне. И это странно волнует. Даёт иллюзию значимости. Заставляя невольно ерзать в поисках более удобного положения.

Но если не думать о самой ситуации, то я реально наслаждаюсь. Феерией вкуса. Запахами живой настоящей еды. Тем, как приятно она наполняет мой оголодавший желудок. Мне даже просто жевать дико хорошо.

Тут есть и отварные овощи, похожие на брюссельскую капусту. И какие-то фрукты. И ещё какое-то мясо, уже другое на вкус. И что-то, чему определения я не нашла, но очень вкусное.

И далеко не сразу до меня доходит что сам ри-одо почти не ест. И с каждым моим стоном, мужские пальцы в моих волосах чуточку сжимаются. А твёрдое тело позади меня становится всё напряжённей. И жарче. А ведь он мне раньше холодным показался.

Поняв, что мой хозяин реально возбуждается от того, что кормит меня, я на миг напрягаюсь. А потом… решаю не париться. Всё равно будет так, как он решит. Так зачем себя накручивать раньше времени? Будем решать проблемы по мере их поступления.

И эта странная трапеза продолжается

Пока не доходит до каких-то моллюсков, в ракушках. Ри-одо как-то по-хитрому разламывает их сильными пальцами, чтобы добраться до мякоти.

Но когда хозяин подносит эту склизкую массу на половинке ракушки к моим губам, от её запаха мне даже плохеет. О нет, я это не буду. Меня же вывернет.

– Пожалуйста, не надо, – умоляюще прошу я, отворачиваясь и вжимаясь в мужчину спиной. – Оно пахнет неприятно. Я не смогу это съесть.

Кажется, с меня уже достаточно.

В животе ощущается приятная сытость. И хоть глаза бы ещё ели, но нужно признать, что пора остановиться. Чтобы не было последствий. Неизвестно, как мой организм справится с непривычной для меня пищей. Да ещё в таком количестве.

Хмыкнув, ри-одо съедает моллюска сам. И, дав мне передышку, принимается за еду.

А я начинаю чувствовать, как вслед за сытостью приходит закономерная сонливость. Держать голову прямо становится всё тяжелее. И как-то так неожиданно получается, что я прижимаюсь щекой к обнажённой ноге хозяина. Осознав, дёргаюсь, пытаясь выровняться.

Но он уже прихватил мои волосы, удерживая на месте.

Приходится сидеть так. Ждать, пока ри-одо насытится. И гадать, почему он так себя со мной ведёт. Какую роль я при нём должна выполнять?

Только игрушки и питомца? Сомнительно. Ради преданности игрушек не прикладывают столько усилий. Тогда, что? Даже предположить не берусь. Слишком мало информации. Разве что…

Вспоминается его фраза о том, что я должна привыкнуть к нему. Не знаю, зачем, но… Может, он так приучает меня к себе?

Это уже больше похоже на правду. И мне пока грех жаловаться. После всего… я ведь уже с жизнью прощалась. И отчаялась полностью. А теперь Соня спасена и вернётся домой. А я сама жива, сыта и в относительной безопасности.

Может, не так уж и ужасно всё? Надо же мне во что-то верить.

Глава 15

Ожидая, пока ри-одо поест, я и сама не заметила, как придремала.

И проснулась от того, что хозяин внезапно встал. Резко отодвинув стол и оттолкнув меня от себя. Несильно. Но мне хватило, чтобы свалиться с оттоманки, спросонья испугавшись.

– Что случилось, Са-оир? – цедит раздражённо ри-одо.

А я растерянно хлопаю глазами, пытаясь прийти в себя и успокоить бешено трепыхающееся сердце. И унять обиду, вызванную его неожиданной и небрежной грубостью.

Нельзя, Лина. Нет у тебя такого права обижаться на хозяина. Зачешется правая пятка – приласкает. Зачешется левая – оттолкнёт.

Так что… забили.

К кому он, кстати, обращался? Я не вижу больше никого.

Ри-одо стоит посреди комнаты. Один. Кажется, никого больше в помещении нет.

Нащупав позади себя треклятую оттоманку, заползаю обратно, спасаясь от холода. Заворачиваюсь в своё одеяло. Зябко. И тревожно. Пробуждение неприятным вышло. Нечего было расслабляться.

– Это я у тебя должен спросить, А-атон. Где тебя носит? Ко мне явился Менетнаш, пытаясь выяснить, почему ты покинул нашу галактику. Вынюхивал, где ты находишься, – слышу я внезапно ещё один голос. Низкий. Хриплый. Пробирающий до дрожи звенящей в нём сталью.

– Что ты сказал ему? – как-то хищно подбирается мой хозяин. Перемещается немного в сторону.

И у меня наконец получается частично рассмотреть его собеседника. Точнее… его проекцию, наверное. Судя по прозрачности и наличию только верхней части тела, зависшей в воздухе перед ри-одо.

– А ты как думаешь? Сказал, что это не его дело. И послал у богов спрашивать, если неймётся, – оскаливается жуткий мужик с кожей цвета стали и с иссиня-чёрными волосами. И с такими же чёрными глазами, как у ри-одо. Страшный. – Это ты у нас дипломат.

– Могу себе представить, как верховного жреца перекосило, – цинично усмехается ри-одо. – Полагаю, в нашем дворце резко сократилось количество соглядатаев, не оправдавших доверия Просвещённого Менетнаша. И он попытается внедрить новых. Ты должен воспользоваться этим и убрать всех.

– Уже, – небрежно сообщает его собеседник. – Дворец чист. Что-то мне подсказывает, что ты нашёл решение нашей проблемы и потому так резко сорвался в соседнюю галактику. Скажешь мне?

– Нет пока. Узнаешь, когда вернусь, брат, – хмыкает мой хозяин.

Брат? Это действительно его брат, или просто такое обращение?

Наверно, всё-таки брат. Мне отсюда не очень хорошо видно, но, кажется, они довольно похожи. Если не обращать внимание на цвет кожи и волос.

Интересно, о каком решении проблемы они говорят?

Что-то сердце сжимается от нехорошего предчувствия. Уж не обо мне ли речь идет?

Да ну! Нет! Не может быть! Слишком много что-то я на себя беру. Я всего лишь рабыня. Игрушка. Да и чует моё сердце, что лучше быть ничего не значащей игрушкой, чем решением проблем этих жутких братьев. Безопасней для меня уж точно.

– Получается, я прав, – задумчиво щурится черноволосый. – Хорошо. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, и мы сможем наконец послать Просвещённых в чёрную бездну. Мне до кровавых звёзд надоело прогибаться под эту чванливую семейку.

– Если ты будешь держать себя в руках, у нас есть все шансы, Са-оир, – твёрдо заявляет мой хозяин. – До моего возвращения предлагаю тебе заняться чисткой нашего окружения. Выгуляй внутреннего зверя, брат, напои его кровью врагов досыта. Мне будет нужно твоё здравомыслие и самоконтроль.

– Самоконтроль говоришь? – саркастично интересуется тот. – Ты слишком высокого мнения обо мне, брат.

– Потому что я знаю тебя, – спокойно замечает ри-одо.

– В этом ты ошибаешься, А-атон, – мрачно усмехается Са-оир. – Береги спину, брат.

– Береги спину, брат, – эхом отзывается мой хозяин, а силуэт черноволосого растворяется в воздухе.

Ри-одо пару минут стоит, задумчиво смотря в одну точку. А потом оборачивается и безошибочно находит глазами мою скрючившуюся под одеялом фигуру.

Под этим пронзительным и будто препарирующим взглядом меня мороз пробирает. Почему он так смотрит? Может, мне нельзя было слушать? Но он не запрещал. И знал, что я тут. Или это не играет роли?

– Встань. Иди помойся и приготовься ко сну, – приказывает ровно. – Придёшь ко мне в спальню.

Интересно, с моей стороны очень наивно надеяться на то, что мне выделят какую-то лежанку и оставят в покое до утра?

Глава 16

Зайдя в ванную комнату, которую найти было несложно, я даже пожалела, что не участвовала в купании ри-одо. Потому что он вряд ограничился очистительной кабинкой, сиротливо приютившейся в углу.

Я бы точно не стала ею пользоваться, имея возможность искупаться в ванне размером с настоящий бассейн, или под душем. А именно душем выглядела ещё одна кабинка, прозрачные створки которой гостеприимно открылись передо мной, стоило подойти ближе.

Я даже поддалась порыву и зашла внутрь. Осмотрелась. Сделала вывод, что вода должна литься из круглого диска под потолком. Полюбовалась его необычной фигурной дырчатостью, радуясь, что не страдаю трипофобией. Внимательно обследовала гладкие стенки. И так и не поняла, как включается вода.

Испытав горькое разочарование, занялась другими нуждами. И поплелась облучаться.

Просить хозяина показать мне, что тут к чему, просто не рискнула. Слишком уж он мрачный и странный стал после разговора с братом. Лучше не лезть ему под горячую руку.

Придётся ещё сегодня потерпеть эту нестерпимую сухость. Зато завтра я доберусь до воды. И может, ещё каких-то гигиенических примочек. Если ри-одо сам не объяснит, как это осуществить, объяснит Чотжар. Точнее, покажет. Раз уж ему это в обязанность вменили.

После очистительной кабинки подхожу к зеркальной стенке рядом с бассейном. Застываю, рассматривая себя. Впервые с тех пор, как была похищена.

Да уж. Печальное зрелище. Хотя… могло быть и хуже.

На голове пакля из пересушенных свалявшихся в колтуны волос. Вздохнув, принимаюсь раздирать пепельно-русые пряди пальцами, морщась от боли.

Спасает то, что от природы они у меня идеально прямые и обычно не путаются. И да, могло быть хуже.

Кое-как справившись, заплетаю косу. Смотрю на бледное лицо. На огромные синяки под глазами. Губы искусаны. Кожа сухая, местами покрасневшая. И не только на лице. Кр-р-расотка. Может, посмотрит и не тронет? Наивная, знаю.

И что его во мне возбудило? Или он так на всё, что женского пола и шевелится реагирует? Сомневаюсь, конечно, но мало ли.

Ладно, прятаться тут до бесконечности всё равно не получится.

Кажется, ри-одо по каким-то причинам не собирается пока заниматься со мной сексом. Только на это и надеюсь.

Сделав глубокий вдох-выдох, выхожу из ванной. Голая само собой. Мне халатов не давали. Да и полотенец я нигде никаких не заметила.

Чтобы дойти до спальни, как мне приказано, нужно миновать небольшой предбанник и ту комнату, где мы ели. Может и есть другой путь, но я его не знаю.

И надо же мне так неудачно выйти как раз в тот момент, когда Чотжар убирает со стола. И как так получилось, что я его не заметила из предбанника? И даже не услышала… И что теперь делать? Назад прятаться уже поздно.

Наг, заметив меня, резко вскидывает голову. И снова ноздри вздрагивают. И глаза сужаются, становясь жуткими и пронзительными. Не удивлюсь, если он сейчас ещё и воздух раздвоенным языком попробует.

Я же, испуганно замерев на краткий миг, обхватываю себя руками, пряча грудь. И быстро прошмыгиваю в ту арку, за которой видела кровать. Всей спиной и тем, что пониже, чувствуя взгляд безмолвного.

Чёрт. А ему можно на меня пялиться? Чёрт… Надо было выглянуть сначала, а потом выбегать. А вдруг ри-одо разозлится на меня за это? Вдруг накажет?

В спальню ри-одо я буквально забегаю, спеша спрятаться от взгляда хвостатого.

И, не успев притормозить, чуть не налетаю на своего хозяина, оказавшегося у меня на пути.

– Так спешишь ко мне? – смыкаются на моих плечах стальные руки. – Похвально, зверушка. Смотри на меня.

Поднимаю голову. Знаю, что снова красная. Рассматривая меня, он задумчиво сужает глаза.

– Снова смущение? – вскидывает бровь А-атон. Облачённый во всё тот же халат с распущенными длинными волосами, он всё равно выглядит не менее устрашающе, чем в своих мундирах. Тут явно не в одежде дело. – И что же тебя смутило на этот раз?

– Чотжар. Он меня видел, – признаюсь тихо. О том, чтобы умолчать, даже мысли не возникает. Всё равно узнает.

– Хм. Он не посмеет тебя тронуть. Тебя смущают даже взгляды? А что ещё?

Такого вопроса я как-то совершенно не ожидала. И что на это отвечать?

– Я не знаю. Многое, наверное, – шепчу, не смея отвести взгляд от чёрной и голодной бездны его глаз.

– Теперь у меня возникло непреодолимое желание проверить это опытным путём, – в голосе ри-одо появляется уже знакомая мне хрипотца. – На кровать, зверушка. Ты будешь спать со мной.