Текст книги "Подчинись нам (СИ)"

Автор книги: Алекса Адлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 28 страниц)

Глава 62

Тёплая вода ласково омывает моё уставшее тело. По спине скользит мужская рука, по бёдрам другая, а под щекой мерно бьется сердце А-атона.

– Ты стала более выносливой за то время, что нас не было, – небрежно замечает он.

– Да, мой господин.

Конечно, стала. Это было сложно не заметить, после того, что они мне уже вдвоём устроили, когда ушёл Сэтору. Это было на пределе. Такой напор и столько страсти от двоих сразу выдержать не так уж и легко. Будь я прежней, уже бы выключилась от усталости и переизбытка ощущений. А так лишь сытую удовлетворённость чувствую. И иррациональную радость от того, что они рядом и никуда не спешат уходить.

– Чотжар присылал нам отчёты о том, как ты проводишь время. Я, признаться, удивлён тому, как быстро ты обучаешься. И сегодня ты нас с братом весьма впечатлила.

– Чем, мой господин? – спрашиваю тихо.

Ответа жду, невольно затаив дыхание. Не могу понять, меня хвалят, или не очень?

– Я думаю, ты и сама догадываешься, Лина, – хмыкает Са-оир, развалившийся у другого бортика бассейна. – Я уже был готов выдрать глотку выскочке жрецу, а потом изощрённо наказать тебя за своеволие, когда ты вдруг завела речь о какой-то просьбе к нему.

Я слышу плеск воды, и спустя несколько секунд на моих бёдрах смыкается хватка ещё одной пары рук. А потом ко мне со спины и вовсе прижимается разгорячённое мужское тело.

– Я уже представлял, как выпорю твою маленькую красивую задницу за твой слишком длинный язык. За то, что улыбалась красноволосому. Уверен, брат тоже об этом думал, – ладони Са-оира жёстко сминают мои ягодицы, вынуждая прерывисто выдохнуть, цепляясь за А-атона. А уха касаются горячие губы: – Но твой ответ Сэтору был выше всех похвал. И то, о чём ты попросила, полностью уняло наш гнев. Нам понравилось, как ты красиво продемонстрировала, кому принадлежишь и кого хочешь. Ведь так, брат?

– Так, – отзывается тот. – Но улыбаться Сэтору больше не смей. Твои улыбки, как и вся ты, принадлежат нам.

Странно хмыкнув, Са-оир прикусывает моё плечо, зализывает саднящее место, и отстраняется, садясь рядом. Теперь они оба за мной наблюдают. Изучают, будто по-новому увидели.

– Мне нельзя улыбаться, когда вас нет рядом? – недоумённо уточняю, подняв голову. И замечаю в глазах А-тона то, чего никогда раньше там не видела. Кажется… он надо мной подшучивает. И это всегда предельно-серьёзный А-атон.

Это открытие настолько ошеломляет меня, что я так и застываю с открытым ртом.

– А если я скажу, что да, ты выполнишь этот приказ? – вскидывается белоснежная бровь. И пользуясь моим замешательством, он обводит пальцем мои приоткрытые губы.

– Если вы прикажете, я очень постараюсь не улыбаться никому больше, – произношу, немного подумав. – Правда, это будет очень сложно. Улыбки – это ведь проявление эмоций.

– А свои эмоции ты не всегда можешь контролировать, – задумчиво кивает мужчина.

– Это плохо? – смотрю на него, закусив губу.

– Раньше я бы сказал, что да. Но твои эмоции оказались весьма вкусными. Особенно то, как ты реагируешь на нас с братом. К тому же, как раз твоя непосредственность делает тебя довольно непредсказуемой не только для нас двоих, но и для других. Так что… пожалуй, нет. Не плохо, – менторским тоном уведомляет меня мой белый сэ-аран. – Брат прав, я действительно был зол на тебя и хотел наказать. А теперь готов наоборот наградить. Можешь попросить, чего желаешь. В разумных пределах.

А вот это неожиданно.

И каковы эти разумные пределы? Что я могу попросить?

Первое, что приходит в голову, это спросить о Соне. После того, как Чотжар ею интересовался, меня не покидает смутная тревога. Хочется узнать, долетел ли уже корабль с ней на борту до Земли. В какой стране её высадили, или хотя бы в каком полушарии.

Но я уже слишком хорошо усвоила, что мои слова могут быть в любой момент услышаны кем-то посторонним. Даже здесь в купальнях. А это смертельно опасно.

К тому же хозяин мне запретил о ней вспоминать.

Поэтому приходится перебороть себя.

О чём ещё можно просить, сейчас даже в голову не приходит. Свободу они мне всё равно не дадут, даже если рабыней перестанут называть. А так я вроде бы ни в чём и не нуждаюсь. Обласкана, сыта, одета… Меня защищают, берегут… И мне есть чем заняться.

– Мне хочется понять, что со мной такое было, мой господин. Расскажете мне? – смотрю на него.

Но видимо, мои размышления и колебания не остаются незамеченными. А-атон хмуро сдвигает брови, буравя меня испытывающим взглядом.

– Это мы тебе и так расскажем, – вместо него отвечает Са-оир. – Более того, уже завтра начнём обучать тебя пользоваться этим даром. Будем с братом проводить занятия по очереди. Постоянно находиться здесь вдвоём у нас нет возможности.

Я понятливо киваю. Знаю, насколько сейчас напряжённая ситуация в империи. Теракты эти, и интриги в Совете…

– Ты не это хотела попросить, – проницательно сужает глаза мой белый сэ-аран.

– Да, не это, – признаюсь смущённо.

– Тогда что? – требовательно интересуется он. – Предлагая тебе награду, я ожидал услышать то, чего тебе действительно сильно хочется.

– Я не могу сказать. Вы велели больше не упоминать… и я боюсь, что меня может кто-то услышать, – опускаю взгляд.

Минуту вокруг царит напряжённое молчание. И вдруг воздух становится значительно прохладней. А краски вокруг внезапно блекнут, наливаясь сизым оттенком. Слишком знакомо. Слишком пугающе.

– Ой, – пискнув, я обхватываю руками и ногами А-атона, боясь провалиться в то самое состояние. Боясь снова исчезнуть.

– Теперь нас никто не услышит, – как ни в чём не бывало заявляет мужчина подо мной. – Можешь говорить. Только быстро. Тебе пока рано долго находиться в подпространстве.

Так это он сделал?

Чувствуя, как отпускает сдавившая грудь паника, поднимаю голову, смотря по очереди на обоих своих мужчин. Строгий взгляд А-атона выражает нетерпение. Са-оир смотрит с кривой усмешкой. Но они меня видят. И чувствуют. Оба.

Выпрямившись, сидя на руках у своего белого сэ-аран, делаю глубокий вдох, востанавливая внутреннее равновесие. И решаюсь задать столь волнующий меня вопрос. Раз уж разрешил.

– Я хотела спросить о Соне. Долетели ли уже до Земли, где её высадили, как она… Мне очень хочется узнать хотя бы что-то из этого. Не могу не переживать о ней. Она ведь ребёнок совсем. Моя родная кровь.

С опаской наблюдая за А-атоном, я невольно ожидаю, что он опять разозлится. Как тогда на корабле, когда велел мне больше не упоминать о моей племяшке. Но мужчина лишь удивлённо вскидывает бровь.

– Из всего, что ты могла попросить для себя, ты просишь об этом? – с недоумением выдаёт Са-оир. Но я сейчас смотрю только на его брата, с замиранием сердца ожидая его ответа.

– Твоя племянница уже на Земле, жива и здорова, – наконец произносит А-атон. – Её высадили в одном из больших городов вашей планеты, и командир экипажа, отвечающий за неё, лично проследил за девчонкой. Она обратилась в местную службу правопорядка с просьбой связаться с её родителями.

Каждое его слово бальзамом обволакивает мое сердце. И кажется, что от радости и облегчения за спиной выростают крылья.

– Этой информации тебе достаточно? – сухо интересуется тот, благодаря кому моя девочка теперь свободна.

– Да. Да, мой господин, – растроганно шмыгаю носом. И в порыве чувств обнимаю его снова. Целую сурово сжатые губы, пока они не смягчаются. Осыпаю поцелуями мужественно-красивое лицо, – Спасибо вам за это.

Воздух вокруг нас обратно теплеет, и цвета возвращаются, подсказывая мне, что мы вышли из этого их подпространства. Вокруг меня снова сжимаются стальные тиски мужских объятий, а ладонь А-атона фиксирует мой затылок, обездвиживая. Его голодный взгляд прикипает к моим припухшим губам. Ноздри хищно вздрагивают, ловя мой аромат. А на губах появляется многозначительная улыбка.

– Думаю, Сэтору ещё немного подождёт. Как думаешь, брат?

Глава 63

Меня топит в эмоциях. Каждая деталь наполняется глубинным смыслом. Древним, как мир. Сосредоточенное молчание мужчин и моё предвкушение с лёгким привкусом страха. Их скупые выверенные движения, когда они выбираются из бассейна и молча вынимают оттуда меня. Прикосновения, жалящие кожу разрядами тока. Сила, пульсирующая вокруг нас. Плотоядные взгляды. И тянущее возбуждение, сгустком огня затаившееся внизу моего живота.

Они знают, как разжечь из этого огня пламя.

А дальше я не успеваю и глазом моргнуть, как оказываюсь на руках у Са-оира, направляющегося в спальню. И теряю голову в глубоком жадном поцелуе. Забываюсь в порочной ласке неумолимых губ, настойчивых движениях языка. Даже не замечаю, как мы оказываемся у кровати.

– Иди к А-атону, – велит он мне, отстранившись и опустив на постель.

Мой белый сэ-аран уже тут. Полулежит, опираясь на выгнутое изголовье. Чтобы доползти до него мне приходится стать на четвереньки. И от одной лишь мысли, какая именно картина открывается второму мужчине, смущение вспыхивает жарким румянцем на моих щеках, сбивает дыхание… Особенно, когда я осознаю, что он движется вслед за мной.

Оказавшись рядом с А-атоном и повинуясь скупому жесту, сажусь между его ног. А он тут же притягивает мою голову к себе за затылок.

– Разведи ноги, – приказывает, обдавая губы жарким дыханием.

Часто дыша, я выполняю этот приказ.

Его брат уже совсем рядом. Смотрит. Выжидает.

– Шире, – вспыхивают глаза А-атона. – Согни в коленях. А теперь разведи пальцами половые губы. Покажи себя Са-оиру.

Что? О небо… Он не мог это приказать. Я не могу так. Сгорю от смущения.

Но и ослушаться не смею.

Зажмурившись, опускаю руку к своей промежности. Трогаю гладкую влажную плоть, раздвигая, как мне велели. Щёки пылают так, что обжечься можно. Этот жар струится в моих венах, заставляя сердце биться всё быстрее.

– На меня смотри, Лина, – вкрадчиво велит мой белый сэ-аран. – Ты всё ещё смущаешься? После всего, что мы с тобой делали?

Знаю, что глупо. Но ничего не могу с собой поделать. Столь открыто демонстрировать себя… стыдно мне. Так порочно. И так заводит.

Облизнув пересохшие губы, распахиваю глаза. Теряясь в чёрной бездне его взгляда.

И чувствую, как мои бёдра сжимают руки Са-ора.

– Не смей убирать руку, Лина, – рокочет он, подвигая меня так, как ему удобно.

Накрывает мою ладонь своей, заставляя раскрыть себя ещё больше. И целует обнажённую и полностью доступную плоть. Задевая языком мои пальцы. Обхватывает губами клитор, слишком чувствительный после всего, что сегодня между нами было, всасывает пульсирующую плоть, срывая с моих губ мучительный стон удовольствия.

Перед глазами всё плывёт. И довольную усмешку А-атона я вижу уже как в тумане. Продолжая удерживать мой затылок и не позволяя сдвинуться ни на сантиметр, второй рукой он обхватывает мою грудь. Сжимает, чувственно лаская. И овладевает моими губами в жёстком поцелуе.

Толкается в рот языком, выпивая моё дыхание и остатки связных мыслей.

И одновременно с ним Са-оир проникает в меня пальцами. Двумя в лоно. Двумя другой руки в тугое колечко ануса. Растягивает упругие мышцы, подготавливая моё тело. Ласкает теперь уже изнутри, не прекращая сладко терзать ртом мою плоть, вылизывая и задевая самые чувствительные местечки. Доводя до безумия.

Обездвиженная. Наполненная. Беспомощная перед ними и тем удовольствием, которое мне дарят эти губы, языки, руки, жар мужских тел. Целуясь с А-атоном, я чувствую, как Са-оир сгибает внутри меня пальцы, нажимая на какую-то особую точку. Наверное, ту самую мифическую джи… не знаю. Мне всё равно. Меня взрывает в ослепительном оргазме, который лишь усиливается от жёстких толчков внутри. Тело выгибается дугой, сотрясаясь от волн наслаждения. Снова и снова. До гортанного стона и разноцветных пятен перед глазами.

Оторвавшись от моих губ, А-атон облизывает их, словно собирая сладость.

Мой тёмный сэ-аран, покинув мою плоть, убирает руки. Но лишь затем, чтобы подхватив под широко-разведённые бёдра поднять над телом брата.

– Обхвати меня руками за шею, – велит он.

Я снова подчиняюсь. Но ещё до того, как мои ладони касаются его плеч, чувствую, как А-атон разводит мои ягодицы и прижимает головку члена к задней дырочке. Сегодня меня уже брали так, тело приспособилось, и боли я не чувствую. Лишь лёгкий дискомфорт и жжение, когда мышцы поддаются, впуская мужскую плоть. Постепенно. До конца. Пока я не оказываюсь нанизана на всю его длину, задыхаясь в объятиях Са-оира. А тот, дав мне привыкнуть, поднимает обратно и снова опускает до упора.

– А-а-ах, – вырывается у меня хнычущее. На талии до синяков сжимаются руки моего белого сэ-аран.

Мною двигают, как куклой. Поднимают и опускают, вышибая искры из глаз. Вынуждая стонать и вскрикивать, цепляясь за широкие мужские плечи. Но в какой-то миг А-атон заставляет откинуться на него, прикусывает плечо, замирая. А его брат перемещается так, чтобы оказаться между моих бёдер. И одним плавным толчком проникает в меня на всю длину.

Я знала, что так будет. Что снова буду принадлежать им двоим. Испытывала уже это не раз. И все равно оказываюсь не готова, к той сенсорной перегрузке, которая накрывает мой разум, когда во мне оказываются они оба. Не знаю, возможно ли к этому привыкнуть. Возможно ли не испытывать эту дикую смесь животного возбуждения и удовольствия на грани боли, ощущений на пределе возможного.

Рыча и скалясь, Са-оир несколько раз вбивается в меня, вжимая в тело брата. Напряжённый, как тетива, свитая из стали. А потом они принимаются двигаться вдвоём. Слаженно. Умело. Чувствуя друг друга и сообща разжигая пожар в моей крови.

Закатив глаза, и встречая каждый удар животным стоном удовольствия, я полностью сдаюсь им. Сдаюсь своим чувствам. Не сдерживаясь и отдавая себя без остатка. Разум окончательно теряет связь с реальностью. И остаётся лишь животная страсть, разделённая на троих. Движения наших тел кожа к коже. Жёсткие глубокие толчки внутри. Мой крик… И гул крови в ушах, когда нестерпимый жар нового оргазма затапливает меня с головой, выбрасывая за грань восприятия.

Глава 64

Шевелиться не хочется. Пресыщенное пережитыми ощущениями тело ощущается лёгким и тяжёлым одновременно. Когда кажется, будто паришь, но даже рукой двинуть не в силах. Прикрыв потяжелевшие веки, я наблюдаю за своими сэ-аран.

Са-оир облачается в строгого вида чёрную одежду с алыми вставками. Жутко-красивый. А-атон, уже собранный, развалился в кресле. И, развернув перед собой голографический экран, стремительно набирает какие-то команды. Хмурится сосредоточенно.

– Я думаю пригласить Сэтору разделить с нами трапезу, – сообщает он, бросив на брата быстрый взгляд. – Не возражаешь? Он предоставил мне весьма интересные сведения. Я уже перебросил на твой тарком. Тебе понравится. Сами по себе эти данные кажутся не значительными, но в комбинации с тем, что у нас есть, они могут превратиться в неопровержимые доказательства против Менетнаша.

– Даже так? – поднимает на него взгляд Са-оир, застегнув китель. – Ты ему веришь?

– Оскорбляешь, брат, – криво усмехается А-атон. – Я никому не верю, кроме тебя. Порой даже в себе сомневаюсь. Но я уверен, что ему нужен союз с нами гораздо сильнее, чем нам с тобой. Мне кое-что удалось раскопать об отношениях Сэтору с отцом и жреческой верхушкой. Дом Просвещённых гораздо сильнее лихорадит, чем мы думали. И нового главу после первых же судебных слушаний сожрут, независимо от того будет казнён Менетнаш, или оправдан и помилован. Если только Сэтору не нанесёт упреждающий удар и не вычистит своё окружение от приспешников отца заблаговременно.

– И если мы пойдём навстречу, поможем ему… – тянет темноволосый Повелитель, – то получим Глас Абсолюта в должниках и полностью подконтрольный нам Дом Просвещённых.

– Именно.

– Что ж. Тогда приглашай. Я не против. Выслушаем этого жреца. Но если он хотя бы пытался влезть в нашу систему безопасности, пока ждал аудиенции, вышвырну вон собственными руками.

Значит, мне ужинать придётся без них. И неизвестно, когда они освободятся после этого делового ужина с Сэтору. Наверняка ведь будут какие-то переговоры вести со жрецом. А завтра кто-то из них двоих улетит опять.

С губ невольно срывается тихий расстроенный вздох. Очень тихий. Но этого достаточно, чтобы мужчины услышали и обратили на меня своё внимание. Смутившись под их перекрёстными взглядами, я плотнее заворачиваюсь в простыню, пряча в ней лицо.

Ну зачем на меня так смотреть? Я же молчу и ни на что не претендую.

– Лина? – требовательно зовёт Са-оир.

– Да, мой господин?

– Посмотри на меня, – приказывает он.

Приходится поднять голову и взглянуть в чёрные глаза моего тёмного сэ-аран.

– Что-то тебя огорчило в услышанном? – слышу бесстрастный вопрос, который заставляет меня оторопеть. Как-то не думала, что моё огорчение кого-нибудь из них особо волнует.

Но вот буравят оба испытывающими взглядами, ожидая ответа. Не увильнёшь тут.

– Немного, мой господин, – признаюсь осторожно. – Я надеялась, что смогу провести с вами вечер. Только и всего.

– Тебе не хватило нашего внимания? – недоумённо уточняет А-атон. – Мне показалось, что мы удовлетворили не только свои желания, но и твои.

Он что… подумал, мне секса мало? О боже.

Но и Са-оир, кажется, тоже так решил. Вон глаза как вспыхнули.

– Нет, что вы… Я… не о физической близости, – бормочу, запинаясь. Снова краснея.

– А о чём тогда? – прищуривается А-атон. И столько удивления в голосе.

И вот как им объяснить? Если я и сама не знаю, чего ждала от этого вечера. Ну не задушевных же разговоров с ними двумя. Эх Лина-Лина, ну чего тебе стоило сдержать тот предательский вздох?

– Можно, я не буду говорить? Это не важно, правда, – шепчу потерянно.

И понимаю, насколько просчиталась, ещё раньше, чем произношу последний звук.

– Нет, нельзя. Мы хотим знать, – за двоих непререкаемо отвечает Са-оир.

– Мне просто… очень хочется хотя бы немного побыть с вами, пока вы тут. Узнать вас лучше. Пообщаться… может… – выдавливаю сбивчиво. – Но понимаю, что мои желания невыполнимы, поскольку у вас есть более важные дела. Потому и расстроилась.

Представляю, как они могут отреагировать на такие странные желания своей рабыни. А мне до крика хочется, чтобы они со мной говорили, как с личностью. Хочется почувствовать, что не пустое место для них. И, возможно, понять, как они относятся ко мне.

– Побыть с нами, значит? – странно усмехается мой тёмный сэ-аран.

– Да, мой господин, – киваю легонько, пытаясь сообразить, почему он так странно смотрит.

Внимательно наблюдая за своими хозяевами, я даже не сразу замечаю, как в спальню тихо вползает мой хранитель. Лишь когда вижу брошенный в сторону входной арки взгляд А-атона, тоже оборачиваюсь, чтобы посмотреть, кто там.

Наградив меня коротким оценивающим взглядом, на-агар вопросительно смотрит на моего белого сэ-аран. Явно ожидая распоряжений.

– Чотжар, вели накрыть ужин в малой императорской трапезной, – отдаёт тот приказ. – С нами будет ужинать ри-одо Сэтору. И подбери Лине наряд, достойный императорской сэ-авин. Только смотри, не переусердствуй. Жрец нам пока что нужен живой.

Глава 65

Я так и не поняла, они изначально планировали так поступить, или только из-за моих слов решили взять меня с собой на этот ужин.

А теперь вот, сижу между своими хозяевами, в потрясающей красоты серебристо-голубом платье, увешанная драгоценностями. Принимаю из рук моих сэ-аран кусочки пищи, которые они мне по очереди скармливают. Стараюсь не краснеть, когда А-атон и Са-оир, будто невзначай ко мне прикасаются и поглаживают, где вздумается.

И всё это на глазах у Сэтору, сидящего за столом напротив.

А смотрит жрец, надо сказать, очень странно и порой излишне пристально. Сомневаюсь, что из-за того, как именно меня кормят. Я уже усвоила, что это вроде как демонстрация моей принадлежности моим сэ-аран и их заботы о своей сэ-авин. Обычай, сложившийся в Высших домах империи из-за необходимости проверять пищу на наличие ядов. Непривычно, но ничего ужасного в этом нет, если отбросить стереотипные предубеждения. Можно потерпеть. Даже своеобразное удовольствие получать. Заботятся же.

Вот только я то и дело замечаю, как жрец провожает глазами кусочки еды, которые кладут мне в рот Повелители.

Не знаю, как до сих пор не подавилась.

Приходится усиленно делать вид, что ничего особенного не происходит, и ничего меня не смущает.

И улыбаться только своим сэ-аран. Мне несложно, а им приятно. А жрец пускай смотрит. Может, я просто для него слишком большая и экзотичная диковинка, вот и наблюдает.

Разговор за столом напоминает мне игру в шахматы, когда каждый тщательно взвешивает свой следующий ход, тщательно продумывая каждое слово.

Речь плавно перескакивает с одной темы на другую, задевая самые разные аспекты жизни в империи. Немалое внимание уделяется главам Высоких домов и членам Совета, тому, кто с кем состоит в коалиции, а кто наоборот враждует.

Но как я и предполагала, больше всего мужчины обсуждают на каких условиях готовы сотрудничать друг с другом. И даже мне уже понятно, что Глас Абсолюта в этой ситуации, действительно, в гораздо более невыгодном и уязвимом положении. Оттого и срывается порой, демонстрируя настоящие эмоции. Досаду, раздражение, злость… мне порой даже горечь чудится, когда речь заходит об его отце и тех обвинениях, которые тот бросил в лицо сыну. Правда, Сэтору очень быстро берёт себя в руки, прячась за маской безупречной вежливости.

Вообще странный он жрец. Огненный, вспыльчивый похлеще Са-оира. Хитрый, наглый, и язвительный. Жрецом и служителем бога мне его очень сложно представить. Хотя, что я на самом деле знаю об Абсолюте и о том, какого служения он требует от своих жрецов. Ничтожно мало, если разобраться – больше политикой дома Просвещённых интересовалась и его составом. А надо бы изучить подробней. Интересно же, почему его главный жрец Абсолюта мне больше лихого наёмника напоминает. Может, это просто сам Сэтору такой несоответствующий на первый взгляд?

– А что с сегодняшним нападением на вашу бесценную сэ-авин, Повелители? – привлекает этот самый жрец моё внимание своим очередным вопросом. – Удалось уже отследить, кто подослал убийцу?

Тут и я особо навостряю уши. Мне самой очень интересно об этом узнать. Но вряд ли мои сэ-аран будут обсуждать такую информацию с гостем. Взгляд невольно устремляется к красноволосому мужчине, что не остаётся им незамеченным. И вишнёво-чёрные глаза с интересом прищуриваются.

– Пока нет, но отследим обязательно, – спокойно отвечает А-атон, перебирая пряди моих волос. – Виновные будут наказаны, к какому бы дому ни принадлежали.

– Не сомневаюсь. А что за убийца? Наёмник? – болтая вино в бокале, интересуется жрец, продолжая за мной наблюдать.

Значит, ему неизвестно, что это был биосинтезоид? Или он только делает вид, что не знает?

И вот интересно, что ему ответят Повелители.

Чтобы не казаться слишком уж заинтересованной, небрежно отвожу взгляд. Устремляя его на величественный вид за огромным панорамным окном. Там на фоне бело-синих гор садится местное "солнце", звезда, именумая Кюар. И небо просто поражает буйством красок.

– Можно и так сказать, – неопределённо хмыкает Са-оир. – Кстати, как поживает твоя драгоценная сестра ри-я Танатрис?

Это имя из его уст неприятно царапает что-то глубоко у меня внутри. Зачем моему сэ-аран спрашивать про эту рыжую мегеру. А в том, что она мегера, я уже не сомневаюсь. Изучила досье своей главной соперницы за место рядом с императорами. Очень занятная у неё репутация в кругу высокородных рий.

И почему Са-оир заговорил о ней именно сейчас, после упоминания о нападении?

Видимо, Сэтору этот вопрос тоже удивляет. Его глаза настороженно сужаются.

– Моя сестра весьма болезненно пережила последние события, особенно арест отца. Но это пройдёт, – осторожно подбирая слова, сообщает он.

– Возможно, ей было бы проще смириться с ситуацией, если бы ри-я занималась благоустройством своей личной жизни, а не выяснением подробностей нашей, – с ледяным сарказмом замечает в ответ А-атон. – Как главу дома, предупреждаем, Сэтору. Уйми, сестру. Иначе её не спасёт то, что она женщина.

– Я вас услышал, Повелители, – мрачно произносит жрец. Его голос теперь звенит сталью: – Отец всегда особо благоволил Танатрис, как и её матери. Это и привело к тому, что сестра иногда не знает меры в своих желаниях. Прошу проявить снисходительность к глупой девчонке. Я её усмирю.

Угу. Знаю я, как такие усмиряются. Делают вид, что послушались, а за спиной дальше всё по-своему делают.

Вот бы её замуж отдали. Да за кого-то, кто не позволит интриги в сторону Правящего дома плести. Например за главу на-агаров ни-одо Шаарида. Из тех сведений, которые я о нём раскопала, когда изучала членов Совета, у меня сложилось впечатление, что этот мужчина очень лоялен к моим сэ-аран. А ещё он на-агар и менталист, значит рыжую сможет контролировать, как никто другой.

Представив, как взъярилась бы высокомерная Танатрис, кичащаяся своим происхождением, свяжи её кто-то с на-агаром, пусть даже главой Высокого дома и членом Совета, я сама не замечаю, как злорадно усмехаюсь.

– Мне безумно любопытно, что такого занятного увидела прекрасная сэ-авин Повелителей в закатном небе над синими Эрмаир, что на её губах появилась такая многозначительная улыбка? – вырывает меня из задумчивого созерцания голос Сэтору.

Ой. Уже и небу улыбнуться нельзя, чтобы не придрался кто-то.

И почему у меня такое впечатление, что жрец буквально искал повод, чем зацепить меня и втянуть в разговор?