Текст книги "Подчинись нам (СИ)"

Автор книги: Алекса Адлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 28 страниц)

Глава 93

Конечно чуда не происходит, и на первую мою фразу ранвиш вообще никак не реагирует. Но и это я воспринимаю, как положительный результат. Тэ-атсур говорил, что на приближение других наш гость реагировал однотонным воем.

Так что, приободрившись, я сажусь на удобный стул, который мне подсовывает Чотжар, и принимаюсь рассказывать бедняге-ранвишу, что ему ничего не угрожает, и что все эти суровые ашары и на-агары, снующие вокруг, на самом деле его защищают и стерегут от любых опасностей. И что все мы обеспокоены его здоровьем, что хотим добра и так далее, и тому подобное. И что я ему сочувствую и понимаю, что сама испытывала подобное когда-то, но здесь в этом дворце ощущаю себя в безопасности.

Он не подаёт виду, но я знаю, что слушает меня. Замирает, иногда даже дышать перестаёт, и слушает.

– Как мне к тебе обращаться, алмо? – в который раз пытаюсь выведать его имя.

Ранвиш судорожно вздыхает, сильнее сворачивается в позу эмбриона, почти пряча голову между тощими коленями. И мне уже начинает казаться, что мои усилия бесполезны. Что он не ответит, ни сейчас, ни вообще.

− Ниба, − слышу я внезапно тихий шёпот. Буквально на грани восприятия.

До меня даже не сразу доходит, что это действительно сказал ранвиш, а когда доходит, внутри вспыхивает самая настоящая радость.

− Мне очень приятно с тобой познакомится алмо Ниба, − произношу, буквально фонтанируя положительными эмоциями. – А ко мне можно обращаться ия Лина. Скажи, как мы можем тебе помочь, чтобы ты чувствовал себя спокойно и в безопасности?

− Я не смогу, − дрожащим голосом шелестит бедняга, и мне приходится здорово напрячь слух, чтобы разобрать смысл сказанного.

− Почему?

− Они все опасные. Забирали жизни. Каждый. Много. Все, кроме тебя. Ты жизни бережёшь. И даруешь. Но не они.

Я замираю оторопело. То есть как? Он это чувствует? Что прям все забирали жизни? Хотя… чему я удивляюсь?

− Откуда ты это знаешь?

− Ощущаю. Смерть повсюду, − звучит тихий горестный ответ. Дрожащие руки с длинными красивыми пальцами сжимают пульсирующие синим мерцанием виски. – Смерть была рядом со мной. Так близко. Я ощущаю её энергию на коже. Я всё ещё ощущаю всё то, что происходило на корабле. Мне больно и страшно.

Наверное, с минуту я пытаюсь собраться с мыслями. Найти способ ему помочь. Я читала, что эмоции они воспринимают на энергетическом уровне. Но выходит… не только эмоции?

Обещать, что его будут охранять те, кто не убивал никогда, не могу. Среди подчинённых Тэ-атсура таких, наверное, просто нет. Скорее всего, даже императорский лекарь одо Ми-ичан имеет своё личное кладбище.

В голову приходит только один вариант. Возможно, абсурдный, но хотя бы безвредный, если получится.

− Знаешь, когда-то очень давно моя старшая сестра научила меня, что очень многое может смыть чистая проточная вода. Унести прочь негатив. Может, попробуешь? Тут хорошие купальни. К тебе пришлют служанок, которые помогут с омовением, если хочешь. И их выберут из тех, на чьей совести нет ни одной смерти. Хочешь?

Ранвиш снова замирает, явно обдумывая мои слова.

«Есть такие среди доверенных слуг?» − обращаюсь я с мысленным вопросом уже к Чотжару. А то ещё наобещаю сейчас ранвишу то, что нельзя выполнить.

«Твои личные», − слышу в ответ.

«А они могут помочь?» − оглядываюсь на на-агара.

«Если ты прикажешь, − пожимает он плечами. – Не задерживайся здесь долго, Лина. Повелитель может в любой момент проснуться. И для всех нас будет лучше, если ты в это время будешь в кровати рядом с ним, а не в спальне ранвиша».

Ох, да. Боюсь представить реакцию А-атона на моё отсутствие. Объяснять мои действия и общение с Ниба явно лучше до того, как он сам узнает и разъярится.

− Вода… действительно может помочь, − наконец медленно и задумчиво произносит ранвиш. – Если рядом не будет никого со смертью на руках.

− Охрана уйдёт из твоих комнат вместе со мной, − уверяю его. − Так мне прислать к тебе кого-то подходящего помочь?

− Я буду очень благодарен, ия Лина, − поднимает он голову. Наши взгляды встречаются, и я даже дыхание задерживаю, на доли секунды утонув в мерцающей синеве его глаз, всё ещё наполненных слезами.

− Вот и хорошо, − улыбаюсь ободряюще. − Может, тебе ещё что-то нужно? Успокоительное? Другие лекарства?

− Нет. Мой организм не примет чужеродных лекарств.

− А своих ты не привёз?

− Нет. Мне не позволили взять с собой ничего своего, − качает ранвиш головой, и во взгляде появляется глубокая тоска и обида.

− Повелитель А-атон? – вырывается у меня удивлённое. С одной стороны я понимаю, что меры безопасности это святое, но Ниба ведь свидетель, а не заключённый. Ценный и очень отличающийся от подданных империи Аша-Ирон. Не верится, что мой светлый сэ-аран не предусмотрел, что будет делать, если этого ценного свидетеля вдруг придётся лечить, или ещё что-то.

− Нет. Не ваш Повелитель. Мои старейшины, − опустив глаза, бесцветно сообщает наш гость. – Они согласились дать Кровавой империи живого свидетеля. Только и всего.

Это прозвучало так, будто этим свидетелем буквально откупились. Отдали, чтобы от них отстали. А если бедняга погибнет, то ещё и даст своим сородичам повод снова запечататься в своём секторе Тавра и веками слать всех подальше. Подло как-то и гнило выглядит ситуация.

Не берусь даже представить, что сейчас чувствует бедный Ниба, преданный своим собственным народом.

− Ты не такая, как все здесь. Странная, − произносит внезапно ранвиш. – В тебе много живого тепла. Твои эмоции греют и исцеляют. Даже твоя жалость не оскорбляет.

− Потому что это сочувствие, а не жалость. И желание помочь, − улыбаюсь ему теперь уже смущённо. Вздыхаю с сожалением: − Извини, я бы ещё с удовольствием с тобой пообщалась, но мне уже пора уходить. Меня могут хватиться. Не бойся больше, пожалуйста. Поверь, тебе здесь никто не хочет навредить. И не потому что добрые, а потому что расчётливые и прагматичные. А на таких тоже можно положиться, если в сохранении твоей жизни заинтересованы. Я знаю, о чём говорю.

Чувствую на себе внимательные взгляды Чотжара и Тэ-атсура, но продолжаю смотреть на Ниба, пытаясь дать ему напоследок ту уверенность, которая поможет успокоиться окончательно.

− Ты придёшь ко мне ещё? – слышу тихий вопрос. Почти мольбу.

− Если мне разрешат, то обязательно приду, − обещаю ему, поднимаясь на ноги. – Спокойной ночи, алмо Ниба.

− Спокойной ночи, ия Лина. Я буду ждать, − доносится до меня, когда уже почти выхожу из спальни ранвиша.

Глава 94

Когда я вернулась в императорские покои, А-атон по-прежнему крепко спал.

Испытав огромнейшее облегчение, что объясняться мне придётся с выспавшимся, отдохнувшим и, следовательно, максимально адекватным сэ-аран, а не уставшим и раздражённым, я устроилась в гостевой комнате и вызвала своих служанок.

Когда Жина и Нэоко явились, без лишней траты времени спросила у девушек, кто из них двоих желает помочь гостю императорского дома искупаться и расслабиться в купальнях. Может, массаж ему сделать, если пожелает. При этом подчеркнула, что помощь и забота должны быть искренними, поскольку гость эмпат и почувствует фальшь.

И всё это мне пришлось объяснять под саркастичные смешки Чотжара. Ну вот невдомёк змею, зачем я прошу, когда могу просто приказать.

Девушки тоже выглядели удивлёнными, но обе с готовностью закивали, демонстрируя желание выполнить мою просьбу. Так что мне осталось только препоручить их Тэ-атсуру, чтобы провёл к ранвишу.

Дальше, сдавшись настойчивым требованиям Чотжара и быстренько перекусив, я наконец ушла в спальню. А там разделась и скользнула в кровать к своему сэ-аран. Обняла его осторожно, стараясь не разбудить. Положила голову на грудь, слушая с глубоким внутренним удовлетворением биение сердца и чувствуя как вокруг меня тут же сжимаются мужские руки. И наконец позволила себе расслабиться, уплывая в сон.

Разговор с ранвишем помог и мне избавиться от сковавшего душу дикого напряжения. Успокаивая его, я сама успокоилась. Нашла наконец точку равновесия. Брать на себя ответственность бывает приятно. Хорошо, что я наконец-то смогла снова это испытать.

С этой мыслью и уснула.

А утром сквозь сон почувствовала, как меня переворачивают на спину. Тело, разбуженное напористой лаской оголодавшего сэ-аран, с готовностью откликнулось на страсть моего мужчины. Ноги покорно разошлись в стороны, а руки даже в полудрёме нашли плечи А-атона, чтобы за них ухватиться.

Первый толчок члена во мне я встретила тихим стоном. Глаза распахнулись, чтобы утонуть в полуночном взгляде моего Повелителя. Новый удар и стон. И в тот же миг А-атон набросился на мои губы, целуя так неистово, что сладкая полусонная нега в крови мгновенно превратилась в бурлящую лаву желания.

Этим утром он брал меня так жадно и голодно, как никогда, наверное. Словно истощённый жаждой путник, вернувшийся домой и припавший к источнику. Но в грубоватой властности, в собственническом пылающем взгляде и резких глубоких толчках мне чудилось что-то гораздо большее, чем я привыкла видеть и чувствовать от него. Мне чудилось… что я важна, нужна ему. Потому и отдавалась не только телом, но и душой. Не пряча своих чувств. Растворяясь без остатка в одном на двоих наслаждении. Теряясь во времени и пространстве.

А сейчас осязание постепенно возвращается. Мир снова обретает очертания. Я начинаю осознавать, что мы лежим, переплетясь телами. Тяжело дышу А-атону в шею, всё ещё дрожа и чувствуя, как прокатываются телом посторгазменные волны. Он задумчиво перебирает мои волосы, прижимая к себе.

− Не думал, что когда-либо познаю женщину, оторваться от которой будет настолько тяжело, − произносит, заставляя моё сердце пропустить удар. – Как ты это делаешь, Лина?

− Что делаю, мой господин? – спрашиваю тихо. А получается мурлыканье сытой довольной кошки.

− Как проникаешь в мысли, в желания, под кожу? – его пальцы сжимаются в моих волосах. Немного тянут. Не больно, лишь заставляя посмотреть ему в лицо.

Чёрные глаза пытливо изучают меня. Читают.

− Я ничего нарочно не делаю, мой господин. Просто живу, − невольно облизываю пересохшие губы.

− Хм. Просто… Неужели просто? Ты напоминаешь мне воду, Лина. Такая же мягкая и податливая. Но способна сточить даже камень.

Он правда так обо мне думает? И почему завёл сейчас об этом речь?

− Зачем ты пошла к ранвишу вчера? – огорошивает меня неожиданным вопросом. И смотрит теперь сурово.

Значит, ему уже сказали? И с чего я решила, что он проснулся и первым делом со мной сексом занялся? Ясно же, что сначала стребовал со всех доклады. Это же А-атон.

− Я не хотела, чтобы ваши старания пропали даром, − отвечаю совершенно честно. − Вы рисковали жизнью, чтобы привезти этого свидетеля. А его никто не мог успокоить. Он мог довести себя до смерти… Вот я и решила попробовать. У меня получилось? Ниба больше не впадал в панику?

− Вот как? − сужает задумчиво глаза. − Такой аргумент я принимаю. И да. У тебя получилось. Твои служанки ранвиша выкупали и уложили спать. Сегодня это ранимое создание даже позавтракать согласилось. И дать Ми-ичану кровь на анализ, чтобы синтезировать нужные препараты на случай нового срыва.

− Это же замечательно, − широко улыбаюсь я. – А что с Повелителем Са-оиром? Он ещё долго будет в регенерационной капсуле?

− Ещё несколько часов. Но на этой стадии лечения его уже можно увидеть. И даже поговорить. Я как раз собираюсь сходить в лечебное крыло. Если хочешь, могу взять с собой.

− Конечно, хочу, − подрываюсь я с места. – Очень хочу. Сейчас только ополоснусь быстро и буду готова.

− И что, даже не позавтракаешь? – останавливает меня строгий вопрос А-атона.

Ну вот опять. Ми-ичан выдал рекомендацию, что меня надо регулярно правильно кормить, и у меня теперь нет никакой свободы в этом вопросе. Ешь, и всё.

− А можно потом? У меня от нервов аппетит пропадает. А как увижу Повелителя Са-оира, успокоюсь, что он жив и скоро будет здоров, тогда и поесть нормально смогу, − смотрю на А-атона самым честным взглядом.

− Почему мне кажется, что ты сейчас хитришь? – прищуривается мой светлый сэ-аран.

− Не знаю, мой господин. Я говорю совершенно искренне, − делаю совсем уже невинные глаза.

− Хм, − выдаёт недоверчиво А-атон. – Хорошо, разрешаю позавтракать после визита в лечебное крыло. А после завтрака к тебе прибудет рия Сора.

− Зачем? – я от неожиданности даже сажусь обратно на кровать.

Новость не то чтобы странная. Скорее неожиданная. Свою наставницу я ни разу не видела после свадьбы Танатрис. Всё это время дворец был закрыт для посещений. И то, что сейчас её так срочно ко мне вызвали, заставляет слегка нервничать. Чует моё сердце, что ждут меня опять какие-то новости. Надеюсь, хотя бы на этот раз хорошие.

− Позже расскажу, − увиливает от ответа сэ-аран. − Иди мойся и одевайся. Чотжара можешь не ждать, он отбыл в Дом Бронзовых на-агаров по моему поручению. Если нужна помощь, говори сразу мне.

Глава 95

В лечебном крыле императорского дворца я само собой ни разу не была. Одо Ми-ичан меня всегда посещал в императорских покоях. Поэтому, шагая рядом с А-атоном и держась за его руку, я с любопытством осматриваюсь вокруг, когда мы оставляем позади длинную галерею с видом на огромный внутренний двор, соединяющую общее крыло с лечебным.

Эта часть дворца ничем от остальных не отличается. То же сочетание белого камня с белым композитом, искусная резьба, узорчатый тёмный пол, сводчатые потолки, воздушность и величественность в линиях и их пересечениях.

Но кое-что меня всё-таки поражает. Оказывается, что регенерационные капсулы Са-оира и Сэтору расположены в одном помещении. В принципе я догадываюсь, почему так. Вряд ли кто-нибудь из Правящего дома когда-нибудь предполагал, что тут будет лечиться глава Дома Просвещённых и Глас Абсолюта. Не класть же его в общей регенерационной, мимо которой мы проходили и где тоже полно пациентов после вчерашнего. Это стало бы оскорблением для жреца, главы Дома Просвещённых.

Поэтому когда мы входим в отдельную регенерационную, предназначенную для императорской семьи, на нас обращается сразу два взгляда из-под стекла. И третий, принадлежащий одо Ми-ичану, суетящемуся вокруг своих грозных пациентов.

Зафиксированные в своих капсулах мужчины, выглядят болезненными. Притом Сэтору значительно хуже Са-оира. Его тело почти полностью погружено в что-то напоминающее желеобразный кокон, лишь голова с обгоревшими волосами свободна. Тогда как мой второй сэ-аран несмотря на бледность и тёмные круги под глазами лежит обнажённый, только металлическими кругляшками датчиков облепленный.

При виде его я едва не бросаюсь вперёд, влекомая неистовым желанием обнять и почувствовать второго своего мужчину. Он такой осунувшийся. На теле кое-где видны воспалённые рубцы, словно там были глубокие раны. Что же с ним произошло? Мне до дрожи хочется оказаться рядом, поцеловать, убедиться, что мой сэ-аран действительно скоро будет в порядке. Но А-атон за руку придерживает меня.

− Одо Ми-ичан, снимите на несколько минут защитный купол. Наша сэ-авин желает поздороваться с моим братом, − велит он.

Белолицый доктор с серыми волосами, заплетёнными в строгую косу, с невозмутимым видом кивает и принимается вводить какие-то команды на развёрнутом перед ним голографическом экране. И тут же над капсулой Са-оира пробегает металлическая рябь, и силовой купол, который я раньше даже не заметила, ртутью стекает вниз, будто впитываясь в овальный контур на полу, окружающий капсулу Повелителя. И лишь после этого А-атон меня отпускает.

Другого разрешения мне и не требуется. Подобрав длинную юбку я устремляюсь вперёд.

Са-оир жадно следит за моим приближением. И когда я замираю рядом, обеспокоенно рассматривая его через прозрачную преграду капсулы, рычит раздражённо.

− Ми-ичан, сними эту проклятую крышку, или я сам её снесу в бездну.

− Но Повелитель… − пытается воззвать к разуму пациента доктор.

− Не зли меня Ми-ичан! Тебя поддержал брат, и я пошёл на уступку, согласившись поваляться тут ещё немного. Но могу и передумать.

Сдавшись, сероволосый эскулап со вздохом выполняет и этот приказ.

И как только прозрачная преграда между нами исчезает, я слышу отрывистое:

− Иди ко мне, Лина, − и меня сгребают сильные руки. – Волновалась обо мне?

− Очень, − невольно всхлипываю, обнимая его. Целую улыбающиеся губы.

− Я скоро выйду отсюда, и ты мне покажешь, − рычит, сминая мой рот. Его пальцы так сжимают ткань моего платья, что та начинает красноречиво трещать.

− Хорошо, мой господин, − таю воском в любимых руках. Отвечаю на его ласку своей нежностью и страстью.

− К-хм, брат, не хочу тебе портить момент, но вынужден напомнить, что у вашего воссоединения имеются свидетели, − немного рассеивает дурман в моей голове голос А-атона.

− Пусть свидетели отвернутся и не смотрят, − заявляет раздражённо Са-оир, но напор всё-таки убавляет. Выдыхает тяжело, целуя меня ещё раз. И заставляет немного отстраниться. – Как ты сама? Никаких кошмаров больше не снилось, после того, как я улетел?

− Нет, не снилось, − мотаю головой. – Чотжар дал мне успокоительное, как вы и велели. И я проспала почти до полудня без сновидений.

− Хорошо, − кивает Са-оир.

Хочется рассказать ему о том, что мне привиделось на террасе. Но не думаю, что это та информация, которую можно озвучивать при Сэтору. Лучше расскажу им потом наедине. Или А-атону, чтобы не тянуть. А то ещё разозлятся, что утаила.

Подумав о жреце, я невольно вскидываю взгляд, находя его глазами. Чтобы тут же замереть настороженно.

Он смотрит на меня.

Слегка повернув голову, жрец буравит меня внимательным, каким-то пронизывающим и вместе с тем отрешённым взглядом. Будто видит не материальную оболочку, а рассматривает что-то гораздо более глубокое. Саму душу.

− Столько сырой необузданной силы, − бормочет обожжёнными губами. – Уже пробуждающейся. Абсолют выбрал необычный сосуд. Но кто я такой, чтобы спорить с его волей? Вы хоть понимаете, к каким последствиям привело ваше решение, правящие братья?

− О чём ты? – резко поворачивает голову к нему Са-оир.

Вместо ответа жрец внезапно начинает смеяться. Хрипло, язвительно. Зловеще. У меня мурашки бегут по телу.

− Не понимаете, − хрипло закашлявшись, резюмирует Сэтору. – Провели через обряд невинную, обладающую достаточно гибким и адаптивным разумом, чтобы он мог принять давно никем невостребованный дар. И неужели даже не предположили такой исход? Или, как и все мы, недооценили свою рабыню? Я вижу перед собой провидицу. Необученную и не принявшую пока свою пробуждающуюся силу. Но уже подающую большие надежды. Что вашей сэ-авин приснилось? Это ведь был вещий сон?

Воспоминание о том сне, о мёртвом А-атоне в нём настигает меня оглушительной фантомной болью. Это не вещий сон. Не вещий! Вот он, мой мужчина. Рядом стоит, за моей спиной. Живой!

− Нет, не вещий − неистово мотаю я головой. И руки Са-оира тут же сжимаются вокруг меня сильнее, призывая к молчанию.

− Ах, сон не сбылся, верно? – ухмыляется жрец. – Этот вариант событий мы все совместными усилиями предотвратили? И вы теперь не знаете, как воспринимать то, что видит ваша сэ-авин? Верить и обучить, или и дальше накачивать успокоительным?

Мои сэ-аран молчат. Напряжённо и недобро. Особенно Са-оир, по-прежнему удерживающий меня в капкане своих рук. У меня уже поджилки начинают трястись от нервов. Но и этого вымораживающего угрожающего молчания красноволосому достаточно, чтобы сделать свои выводы.

− Самое интересное то, что вы знаете, как должны поступить, Повелители. К кому должны обратиться за наставничеством для пробуждающегося Ока Абсолюта. Но сделаете ли это?

Жрец устало закрывает глаза, но его губы всё равно кривятся в странной удовлетворённой усмешке.

− Ты первый узнаешь, − подводит неожиданную черту под всем этим монологом А-атон. – И, кажется, тебе разговаривать Ми-ичан ещё не разрешал, Сэтору. Пожалуй, поспи ещё немного в лечебных целях, чтобы не перенапрягаться. Ты ведь нужен нам завтра на обряде, помнишь? Живой и, желательно, способный стоять на своих двух.

− Не беспокойтесь. Как-нибудь выстою. Когда мне ещё такая честь выпадет? – ядовито фыркает красноволосый.

Но императорский лекарь, расценивший замечание А-атона, как прямое руководство к действию, уже набирает какие-то команды и вводит медицинские параметры, запуская функцию регенерационной капсулы жреца. И тот прямо у нас на глазах погружается в сон.

− Лина, прощайся с Са-оиром до вечера. Нам пора идти, − велит мне мой светлый сэ-аран. – У нас для тебя на сегодня будет несколько важных заданий.

Моя голова буквально разрывается от огромного количества вопросов. Но твёрдо сжатые губы моих сэ-аран наталкивают на мысли, что сегодня я скорее всего останусь без ответов.