Текст книги "Удача любит смелых (СИ)"

Автор книги: Алекс Шу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц)

Глава 4

Мой мозг лихорадочно просчитывал варианты. Если бы нас здесь ждали менты, «УАЗ» бы никто прямо у дома не оставил. Глупо это. Непрофессионально. Почти как плакат «Осторожно, засада» на заборе. Скорее всего, опера бы поставили машины где-то в отдалении, а сами организовали наблюдение за домом. Но это тоже не лучший вариант. Может подняться стрельба, пострадают люди. Если бы о нас знали и готовились взять, подстерегли и взяли бы на более-менее безлюдной трассе. И ещё один важный момент. В машине никого не было.

– Не психуй, видишь, автомобиль пустой, – успокоил я, что-то возмущенно бормочущего по-армянски Гурама. – Это не по нашу душу приехали. Скорее всего, просто случайность, неприятное совпадение. Может кто-то из ментов живёт здесь или к знакомым заскочили. Сейчас сдаём назад, сворачиваем на параллельную улицу, так чтобы нас не было видно, подождем, понаблюдаем, а когда менты отсюда уедут, разберемся, что к чему.

– Парней предупрежу, они сзади встали, заодно спрошу их, может, что-то знают, – пробурчал борец, открыл дверь и ловко, одним кошачьим движением, перетек на улицу.

Через пару минут повеселевший Гурам запрыгнул на сиденье.

– Парни сказали, не нервничать. Это машина местного участкового. Наши его прикормили. Они сюда лет пять назад переселились. Начали раскручиваться, местным это не понравилось. Были сложности, пара стычек, грозились дом спалить. В итоге договорились с участковым, чтобы навел порядок. Он пообщался с деревенскими и все разрулил. Теперь ему раз в месяц бутылку дают и немного денег, а он помогает, чем может. Но отъехать всё-таки нужно, чтобы перед его глазами не маячить лишний раз. Сейчас ребята тронутся, мы следуем за ними. Мент, максимум, минут через пять уедет. Он никогда долго не задерживается. Машины на опушке поставим, а потом кто-то из парней зайдёт в дом, разведает обстановку.

– Хорошо, – кивнул я. – Они местные, им виднее.

Через пару минут свернули на опушку, спрятавшись от работника милиции за двумя рядами домов. Грузовик остановился спереди, из машины выпрыгнул Адам, резво зашагал и скрылся за углом небольшого домика.

Спустя пять минут он примчался и сразу же побежал к нам.

Гурам открыл окно.

– Участковый уехал. Можем возвращаться и заносить вашего друга в дом, – выпалил парень.

– Понял, – кивнул борцуха и повернул ключ зажигания. Машина довольно заурчала мотором, а Адам побежал к грузовику. Мы двинулись обратно, теперь первым ехал МАЗ, а «нива» Гурама держалась сзади на расстоянии трех-четырех метров.

Во дворе стояла пожилая женщина и двое мужиков возле открытых ворот. Один – сорокалетний бородатый крепыш, второй – седой, старше лет на пятнадцать, но с прямой спиной и проницательным взглядом. Из приоткрытой двери дома выглядывала девочка лет семи с блестящими от любопытства глазами.

– Сейчас заедем туда следом за «МАЗом», двор большой – места всем хватит, – сказал борец, поворачивая за грузовиком.

– Соседи не будут языками болтать? – обеспокоенно спросил я.

– Нет, – отмахнулся Гурам. – Справа и слева родня живет. Когда сюда переезжали, два дома у местных купили, один построили. Никто лишнего болтать не будет. Давид здесь всех в кулаке держит. Да и грузовики сюда иногда заезжают. Абрикосы, гранаты, инжир и другие продукты из Армении привозят, чтобы на рынке продавать. У Давида здесь всё схвачено.

– Это хорошо, – довольно кивнул я. – Дай бог, чтобы всё нормально прошло.

Мы заехали во двор. «МАЗ» остановился у входа в дом, мы – недалеко от ворот. За нашей спиной седой и крепыш закрыли створки и задвинули засов, отсекая машины от любопытных глаз. Деревянный забор в высоту был около двух метров, штакетины были плотно пригнаны друг к другу. Рассмотреть, что делается во дворе, постороннему было невозможно. Не дом, а крепость с высокой стеной. Только рва вокруг не хватает для завершения картины.

Из машины выпрыгнули Адам и Вардан и начали разгружать машину. Ящики с черешней они аккуратно складывали возле забора, пустые отбрасывали в сторону. К ним присоединились я с Гурамом, и старик с крепышом. С разгрузкой покончили быстро, минут за десять. Парни переложили Александра на носилки. Аккуратно опустили их на край кузова, передав нам с Гурамом.

– Осторожно, ребята, смотрите, не стукните, – просил врач, суетившийся рядом. – Любое резкое движение, может открыться кровотечение и состояние ухудшится.

– Я покажу куда нести, – вступил в разговор крепыш. – Идите за мной.

Он распахнул дверь, которую сразу же попридержал седой и зашел в дом. Мы двинулись следом. Саня был в сознании и периодически глухо постанывал. Я глянул на залитое потом осунувшееся лицо, измученные глаза с красными полопавшими сосудиками капилляров и мысленно вздохнул. Похоже, товарищу было очень плохо. Он держался в сознании из последних сил.

Двигаясь за крепышом, мы зашли в небольшую светлую комнату. К стене примостилась огромная железная кровать.

– Туда его кладите, – показал на неё сопровождающий.

Саню медленно, стараясь не тревожить рану, переложили на скрипнувшее пружинами ложе. Видно, что к приезду парня подготовились. Постельное белье сияло ослепительной белизной, еле уловимо пахло хлоркой и шуршало под телом друга. Подушка была взбита и подложена под голову больного. Над Саней сразу же захлопотал доктор. А я неторопливо осмотрелся.

Комнатка оказалась колоритной. На полу и на стене красные ковры, кресла у журнального столика прикрыты яркими разноцветными накидками. Напротив кровати, антикварная резная тумбочка с причудливыми узорчатыми ножками. На ней – угольно-черный квадрат телевизора «Панасоник».

– Здесь старшая дочка жила, – пояснил крепыш, увидев, что я с любопытством разглядываю комнату. – Замуж вышла, переехала, а комната осталась.

– Здесь уютно, – похвалил я. – Можно с комфортом жить. Кстати, как вас зовут? Меня – Михаил. Можно просто Миша.

– Давид, – представился крепыш, пожимая протянутую руку. – Я слышал о тебе. Дядя Левон рассказывал.

– Выйдем, пообщаемся? – предложил я. – Не будем здесь доктору мешать.

– Пойдём, – кивнул мужчина.

Вышли из комнаты, прошлись по коридору. Давид открыл входную дверь и вежливо посторонился, пропуская меня на улицу. Мы стали в стороне от машин и ребят, закидывающих пустые ящики в кузов МАЗа.

Я достал деньги, отсчитал десять соток и протянул их мужчине.

– Здесь тысяча. Пятьсот надо отдать доктору, пятьсот – вам, за помощь и уход.

Крепыш взял деньги, помял купюры в руке. Отсчитал три купюры и отдал их обратно.

– Нам деньги не нужны, – спокойно ответил он. – Дядя Левон попросил помочь. Он меня младенцем на руках нянчил. Много добра моей семье сделал. Пришла пора возвращать долги. Чужого бы ни за десять тысяч, ни за сто не взяли. Левону отказать не можем. Твоему другу будет обеспечен самый лучший уход, можешь не волноваться. Двести рублей я взял. Может, придется потратиться на лекарства или ещё что-то. Остаток ему верну.

– Спасибо огромное, Давид-джан, – я с уважением посмотрел на бородача. – Пусть будет так.

– Не благодари, – отмахнулся крепыш. – Спасибо Левону скажешь.

– Хорошо, – кивнул я. – Кто за Саней будет присматривать?

– Женщины. Моя мать, жена и дочь. Не волнуйся. Ухаживать за твоим другом будут на совесть. Кормить как самого дорогого человека, делать всё, что доктор скажет. Все будет хорошо. Он ещё сам от нас уезжать не захочет, – усмехнулся бородач.

– А можно поболтать с вашей мамой? – вежливо осведомился я. – Буквально минуту-две, не больше.

– Хочешь лично познакомиться, чтобы увидеть, кому доверяешь друга? – прищурился крепыш. – Это можно. Пойдем.

Он развернулся, и зашел в дом. Я последовал за ним.

– Снимай обувь и надевай серые тапочки, вон они стоят, – Давид указал на небольшую полочку с обувью.

Я послушно переобулся. Хозяин тоже скинул сандалии и надел черные тапки на резиновой подошве, и двинулся по длинному коридору. Мне пришлось идти за ним.

– А как вашу маму зовут? – спросил я.

– Аринэ, – бросил Давид, не оборачиваясь.

На кухне пахло безумно вкусно. Ароматы жареного мяса и свежей выпечки будоражили воображение и заставляли непроизвольно сглатывать выделившуюся слюну.

Седая женщина лет шестидесяти деловито кромсала зелень кухонным тесаком, выбивая барабанную дробь на деревянной доске. Когда мы вошли, она перестала резать и подняла глаза:

– Здравствуйте, Аринэ-текин, – поздоровался я.

– Добрый день, – вежливо ответила женщина и повернулась к Давиду. – Сынок, что вы хотели? Хаш будет готов через полчаса.

– Мам, Михаил переживает за друга. Я ему сказал, что ты вместе с Мариам и Лали будешь за ним присматривать, вот он и захотел познакомиться.

Женщина перевела взгляд на меня. Её лицо осветилось мягкой улыбкой, морщины разгладились, а в глазах засиял лукавый огонёк.

– Ну и как впечатление? Доверите нам своего друга, молодой человек? – спросила она.

– Доверю, конечно, куда же я денусь, – развел руками я.

– Не волнуйтесь, ему тут будет хорошо. Мы позаботимся, чтобы он быстрее выздоравливал и ни в чём не нуждался, – заверила она. – Левон в своё время нам сильно помог. Мы будем рады, хоть частично отдать ему долг.

«Искренне говорит», – решил я, наблюдая за женщиной. – «Фальши не чувствуется».

– Спасибо, Аринэ-текин. Верю, – улыбнулся я.

– Вот и хорошо, – кивнула она. – Подождите полчасика. Обед уже готов.

– Я бы с удовольствием задержался и попробовал ваши великолепные блюда. Уже по запаху чувствую, они божественны. Но, к сожалению, не могу, нам нужно уезжать. Сейчас попрощаюсь с товарищем и поеду.

– Не выдумывайте, молодой человек. Вы не можете отказаться. Поедите и потом можете отправляться куда угодно, – женщина строго посмотрела на меня.

– Действительно, Миша, куда ты спешишь? – вступил в разговор Давид. – Гость в дом – радость в дом. Мама старалась, готовила, а ты сбежать хочешь. Нехорошо.

– Я бы с радостью, – виновато признался я, – но у нас каждая минута на счету. Левон Суренович приставил Гурама приглядывать за внуком. Он уехал вперед, и нам нужно его как можно скорее догнать.

Давид многозначительно переглянулся с матерью и вздохнул:

– Раз такие дела, не будем вас задерживать. Иди, прощайся с товарищем.

* * *

Гурам напряженно вглядывался в лобовое стекло, лавируя в потоке машин, а я вольготно раскинулся на заднем сиденье и мысленно подводил итоги нашей поездки, анализировал произошедшее и прикидывал, как действовать дальше.

«Итак, самый важный вопрос – нападение. Оно не было случайным. Работали матерые уголовники, обладающие средствами и немалыми возможностями. В операции были задействованы две машины, «пятерка» и «УАЗ». Причем последний был полностью перекрашен в милицейский автомобиль. Вели грамотно, на «пятерке». Место засады выбрано идеально – в глухом и безлюдном участке дороги. План тоже был продуман грамотно. Первым делом из машины вывели водителя – Олега. После этого, быстро уехать мы бы не смогли. Если бы я не опознал знакомую по тюрьме рожу и не обратил внимания на отсутствие жетона, кранты бы нам были. Вполне могли бы прямо возле машины положить. Товар мы купили на тридцать тысяч, реально его продать даже быстро можно было за сорок даже через левых барыг. А ещё у меня десять штук на кармане. Вполне нормальные деньги по сегодняшним временам, за которые нас можно пустить в расход. Это не считая машину и бабло в карманах товарищей. Как минимум, они с собой тоже по нескольку сотен на всякий пожарный прихватили.

Что мы имеем в итоге? За нас взялись серьезные люди с определенными возможностями. Оружие, машины, разработка операции всё говорит об этом. Пожалуй, некоторое время с поездками в Одессу следует повременить, пока не разберемся в ситуации.

И второе, кто-то из новоявленных «партнеров» или их окружения, стучит бандитам. Натаха, навряд ли, она только начала получать приличные дивиденды от сотрудничества. В том что, это Вадим или Тимофеевич тоже есть сомнения. Бизнес у них идёт, мы отличные клиенты, берем много, платим хорошо. Постоянно продавая нам вещи, можно заработать намного больше, чем за одноразовый слив отморозкам. Да и если бы они подобным постоянно занимались, это давно бы стало известно, и весь бизнес пошел бы ко дну. С ними бы просто перестали сотрудничать. Все крупные покупатели если бы не разбежались, то насторожились и на время затаились, точно. Не говоря уже о том, что могли предъявить, и пришлось бы держать ответ.

Значит, это не они. А вот кто-то из шестерок на подхвате в их окружении вполне возможно. Хозяин платит не столько, сколько хочется, а тут можно сорвать куш и получить приличную сумму за наводку. Прикинем, кто был в курсе наших поездок. В первом и втором случае с нами общались телохранители Вадима. Они, кстати, могли знать, что мы обязательно приедем за новой партией после первой сделки и подключить бандитов. А у тех было время на тщательную подготовку «встречи». Здесь всё сходится.

Почему тогда нас не взяли с деньгами на подъезде к Одессе? Это гораздо выгоднее, чем потом возиться с продажей шмоток. Потому, что мы поменяли автомобили. Поехали не на «шестерке» Ашота, а «рафике» и «ниве». И тогда это всё отлично объясняет. На наши машины просто не обратили внимания. Может быть такое? Конечно, да.

Некоторое время нужно подождать. Продать имеющуюся партию через сеть магазинов в Армении, может быть поискать другие каналы приобретения шмота, но в Одессу пока не ездить. Это первое. Второе, нападение или попытки «опустить нас на деньги», могут повториться. Сейчас мы работаем не в правовом поле. Значит, являемся идеальным объектом для криминала. В милицию не побежим и заявлений не напишем. Поэтому нас ещё неоднократно, будут «пробовать на излом». Эту проблему тоже надо решать. Озаботиться созданием силовой поддержки. Криминальные авторитеты, «блатные», сразу отпадают. «Теневики» для них дойная корова. Воры всегда будут преследовать свои цели. И закончится все это хреново. В лучшем случае полным раскулачиванием, в духе печально известной сцены «Золотого Теленка», когда Остапа Ибрагимовича лишили «нечестно заработанного» на румынской границе.

Ребят, которые составят костяк моей будущей службы безопасности, надо искать и привлекать к работе уже сейчас. Не откровенных бандитов и уркаганов, а военных и афганцев. Возможно, отставного опера, прошедшего огонь и воду. На крайний случай, спортсменов, занимающихся единоборствами. Можно решить их жизненные проблемы, обеспечить достойный уровень жизни, чтобы они были по-человечески благодарны. Создать команду преданных исполнителей, способных решать даже самые острые проблемы. А что делать? С волками жить – по-волчьи выть. Невозможно зарабатывать деньги в условиях перестроечного СССР, будущего кооперативного движения и расцвета рэкета без силовой поддержки. Бизнес должен уметь себя защищать. Решено, именно этим займусь в ближайшее время. А когда найду людей, отправлю их в Одессу, разведать обстановку и заодно прощупать этого «Боксера» на прочность.

Второй тревожный момент – дедушка Левон. Как-то в цвете всех произошедших событий у меня возникает устойчивый диссонанс. Не вяжется образ скромного рыночного торговца овощами и фруктами с его реальными возможностями. Где-то меня накалывают. Дедушка одним мановением руки организовывает миллионные сделки, привлекает серьезных авторитетов, как гарантов, накоротке общается с руководством республики и московскими партийными чиновниками. Что-то здесь нечисто. Понятно, что в Армянской и Грузинской ССР, все могут друг друга знать, но все равно подозрительно. И никоим образом не объясняет его связи среди партийных боссов и высоких чиновников. Ведь уверенно подтвердить информацию о готовящихся реформах могли только на достаточно высоком уровне. Ещё этот Гурам, по команде доброго дедушки Левона, отправившийся с нами в Одессу со стечкиным за поясом. И добрый доктор, моментально найденный и возникший из ниоткуда, по звонку «серьезных друзей» Левона. Это, не говоря о живущих рядом родственниках. Люди, видно, они хорошие. Но настораживает то, что при первой просьбе, дали убежище и согласились ухаживать за «расписным» уголовником с пулевым ранением, не задавая ни одного вопроса. Есть о чём подумать. Слишком много напрягающих странностей и несоответствий, связанных с дедушкой Левоном.

Что Ашот со мною искренен – уверен. Чувствую это. Было бы по-другому, давно бы прокололся. Выдал бы себя, хоть словом, хоть жестом, хоть гримасой или выражением глаз. Скорее всего, сам о «темной стороне» своего дедушки не знает, или знает недостаточно, и никакого подвоха не чувствует.

Ещё одно настораживающее обстоятельство, связанное с армянским патриархом: я попадаю все в большую зависимость от него. За месяцы общения он стал моей «палочкой-выручалочкой» с легкостью решающей самые сложные проблемы. Машинами обеспечит, людей, готовых скупить золото и драгоценности на миллионы, найдёт, вооруженного охранника для сопровождения даст. Это, конечно, замечательно. Но в перспективе, наоборот, погано.

Во-первых, привыкаю обращаться к Левону и ожидать, что он всё решит. Это плохо. Прежде всего, для бизнеса. Потому что, расслабляет, дарит ложное чувство безопасности и уверенности. Коммерсант всегда должен быть эмоционально и психологически «заряжен» и насторожен: рассчитывать только на свои силы и быть готовым к любому развитию ситуации.

Во-вторых, я становлюсь всё больше «должен» Левону, активно решающему мои проблемы. Естественно, он мне ничего не предъявлял и пока не собирается. Но когда что-то попросит, будет психологически трудно отказать. Это тоже очень плохо.

Пожалуй, на некоторое время, стоит от него дистанцироваться. Причём так, чтобы дедушка ничего не почувствовал и не дай бог, не обиделся.

Провести сделку с золотом, раз уже всё договорено, а потом периодически приезжать, мило общаться, а свои вопросы решать самому, без помощи доброго дедушки. Да, так и поступлю. Обращаться к нему буду, только в самом крайнем случае, если вопрос жизни и смерти, и по-другому его решить не получается. И внимательно наблюдаю, слушаю, отслеживаю каждую реакцию аксакала. Возможно, что-то удастся прояснить.

С этой успокаивающей мыслью я не заметил, как уснул, убаюканный размеренным плавным ходом машины.

Глава 5

Возвращались домой спокойно, пару раз останавливались перекусить в придорожных кафе и в первом же заведении Гурам вручил пятерку официантке, и попросил телефон на пару минут. Он связался с родней Ашота, и узнал, что его подопечный вместе с Олегом уже благополучно добрался до Москвы, загнав «рафик» со шмотками во двор дедушкиного дома.

Левон попросил передать, чтобы я по приезду домой, отдохнул пару дней, и обязательно заехал к нему поговорить. Похоже, меня ожидал «разбор полётов». И не только меня. Немного погрустневший Гурам, наводил на мысли, что ему тоже достанется на орехи. Впрочем, долго расстраиваться он умел, и уже через тридцать минут слушал радио, и оживленно болтал со мной. Мы обсудили женщин, жизнь в Москве, поговорили о спорте и рыбалке. Если не обращать внимания на поломанные уши борца, мощную шею и крепкий торс, не знать, о «стечкине» за поясом, можно было составить впечатление о Гураме, как о компанейском рабочем парне, простом как пятикопеечный медяк…

Когда солнце скрылось за горизонтом, а дневной свет сменился вечерним сумраком, не спавший ночь Гурам начал клевать носом. За руль пересел я, а борец задремал на сиденье рядом. Прав у меня не было, и ночью, когда мы подъехали к Калуге, двигаться дальше не решился. Остановил машину на окружной дороге, рядом с заправкой, и часа на четыре тоже отрубился.

Мы проснулись ранним утром почти одновременно. Черная мгла ночи уже сменилась хмурым серым рассветом. Ярко-алый диск солнца начал восход, окрашивая посветлевший небосвод бледно-розовым сияньем. Сперва я, потом Гурам ополоснулись, сходили в туалет на заправке. Затем прыгнули в машину и помчались дальше. В одиннадцать часов утра мы уже въезжали в Москву. А ещё через сорок минут «нива» остановилась возле моего подъезда.

– Всё, приехали, – пробурчал борец.

– Бывай, Гурам, – я протянул парню руку. – Спасибо, что с Саней всё организовал. Бог даст, встретимся ещё. Всего доброго.

– Пока, – борцуха крепко пожал мне руку. – И тебе всего доброго.

Родной подъезд привычно встретил меня облупившимися стенами с матерными надписями. Но было кое-что новое – нестерпимая вонь. Её источник обнаружился сразу – большая коричневая куча, наваленная в углу, и наполовину кокетливо прикрытая испачканной бумажкой. Её фундаментальные пирамидальные формы и кокетливые завитушки наводили на мысль об артистической натуре создателя, рожавшего это чудо в муках из глубин своего организма. Или подводили к простому выводу, что некоторые люди на 80 % состоят не из воды, а из дерьма. И не только получаемого в процессе переработки пищи.

«Млять», – скривился я. – «Чую ароматы родного дома. Сразу анекдот на ум приходит. Тот самый, о разговоре двух червяков. Пап, а почему мы живем не в апельсине, яблоке или персике, а в говне? Эх, сынок. Есть такое слово – Родина. Нет, отсюда нужно как можно скорее съезжать. Надо Ашоту сказать, пусть на хорошего маклера выход найдёт. Вопросов возникнуть не должно. Я официально работаю, мать – тоже. Предъявить нам ничего не смогут. Рассмотрим все варианты: обмен с доплатой, аренда, покупка кооператива. Всё что угодно, только в хорошем доме, подальше от подобных гадюшников».

Перспектива ждать лифт, вдыхая тошнотворные миазмы, не прельщала. Я рванул вверх по лестнице, перепрыгивая сразу через две ступеньки. На одном дыхании преодолел несколько пролетов, остановившись перед своей дверью из коричневого дермантина. Он ещё больше порвался, и в некоторых местах гордо торчали пучки ваты.

Два поворота ключа и дверь, послушно открылась. Коммуналка, как и в первый раз, встретила меня перетянутыми веревками в коридоре и очередными трусами, майками, штанами, развешанными на них. Причем, я чуть не влепился лицом в огромные женские панталоны, как паруса, колыхающиеся перед входом. Судя по размерам, Танькины.

Дверь в комнату напротив, открылась. На меня глянули внимательные как у Штирлица глаза Петровны.

Из коридора величаво выплыла Таня. Игриво шевельнув бедром, толкнула меня, притиснув к стенке пудовыми сисями. Ладошка дамочки нежно проехалась по бугорку на ширинке.

– Зайдешь? – толстушка плотоядно облизнула пухлые губки.

– Танюх, я ночь не спал, только приехал, – вяло отбивался я. Но организм меня подло сдал. Бугорок на ширинке моментально увеличился.

Пухлышка победно улыбнулась.

– Ты уверен? – промурлыкала она, увеличив частоту и интенсивность поглаживаний. – У меня там шампанского чуток осталось. И свежие пироги с мясом. Только час назад испекла.

Вторая ручка мадамы залезла под футболку, и аккуратно покалывала меня ноготками, исследуя грудь.

– Знаешь чем соблазнить, – выдохнул я, чувствуя, как громадные сиси елозят по моей груди. Мой дружок уже занял позицию «на старт» указывая точно вверх.

– Путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Особенно если он пустой. Всегда обожал твои пирожки, – я многозначительно скользнул взглядом по двум белоснежным полушариям, выглядывающим из-под выреза халатика.

– Я знала, что ты не откажешься, – победно улыбнулась Таня, продолжая тереться об меня всем телом, – Пойдем.

Она развернулась и заметила любопытные глаза Петровны, загадочно мерцающие из щели приоткрытой двери.

– А ты чего смотришь? Третьей хочешь быть? – рявкнула пухлышка, отстранилась от меня, подбоченилась и воинственно уперла руки в боки.

Дверь с грохотом захлопнулась.

– Зачем на бабушку наехала? – мягко попенял я.

– Та достала уже, – фыркнула Таня. – Представляешь, вчера Петровна, меня и мужа начала жизни учить. Что, мол, пора уже детишек заводить. Дошла до того, что начала советовать нам, в каких позах сексом заниматься, чтобы гарантированно забеременеть. Она, это, видите ли, в какой-то медицинской книжке прочитала. Пришлось на неё наорать, чтобы успокоилась. Сейчас подглядывает, а потом когда никого не будет, лекцию прочитает о моей греховной жизни и необходимости покаяться. Совсем умом тронулась старуха.

– Не боишься, что твоему расскажет?

– Не-а, – легкомысленно отмахнулась молодуха, – На это она не способна. Понимает последствия. Ну так что, ты идёшь?

Её рука расстегнула змейку на брюки и залезла в трусы.

– Ого, какой он у тебя, как железо, – улыбнулась она, – Пошли быстрее, я вся горю.

* * *

После горячего и бурного секса с Танькой, я пошел отсыпаться. По дороге, уже совсем на «автомате», позвонил Олегу, а потом Ашоту. С первым договорился пересечься на тренировке в зале. Второй пообещал подъехать и встретить нас после её окончания.

Затем завалился на кровать и уснул как убитый. Проснулся через три часа. Матушка ещё не пришла с работы, оставил ей записку, мол, приехал, всё в порядке, вечером буду. Минут пятнадцать поплескался в душе, собрал спортивную форму, взял недавно приобретенные боксерские перчатки, и пошёл на тренировку.

В зале, всё было как обычно. Василий Петрович держал на лапах худенького высокого брюнета лет двадцати. Его помощник Вова боксировал с плотным, коренастым парнем на ринге, увидел меня, приветственно махнул перчаткой. Олег тоже уже пришёл. И в снарядной зоне, лупил сериями по здоровенному боксерскому мешку, еле заметно качающемуся от ударов.

К нему я подошёл сразу же, как только переоделся. Товарищ улыбнулся и протянул перчатку. Я стукнул по ней кулаком.

Олег оглянулся по сторонам, убедился, что до нас никому нет дела, и тихо спросил:

– Как там Саня?

– Нормально. Доктора нашли, к родственникам Ашота перевезли, денег на лекарства и уход дал. Жить будет. Врач говорит, выкарабкается, – ответил я.

Фуххх, – облегченно выдохнул Олег. – Просто гора с плеч свалилась.

– А вы как доехали?

– Без происшествий. Нас двое, решили нигде не останавливаться, ехать к родным Ашота. Сменяли друг друга. Один спит, другой машиной управляет. Утром уже были на месте. Загнали рафик в гараж, потом он меня на своей «шестерке» до дома подбросил.

– Чего стали? – голос тренера заставил нас замолчать. – Вы на тренировку пришли или посплетничать? Олег продолжай работать с мешком. Миша разминайся и ко мне. Побьешь по лапам.

– Хорошо, Василий Петрович, – кивнул я. Минут десять у меня ушло на разминку. Попрыгал, помахал руками, поприседал, размял суставы и связки. Намотал бинты на руки, натянул огромные коричневые боксерские перчатки, больше похожие на подушки.

– Давай, Миша, как всегда начнём с джеба, – предложил тренер, выставляя левую руку.

Бух. Моя перчатка с глухим стуком влепила в самый центр подставленной лапы.

– Неплохо, – кивнул наставник и двинулся вбок, обходя меня слева. – Бей сразу же, как выставлю лапу. На автомате. Старайся не думать и примериваться, а лупить сразу на инстинктах.

Тренер постоянно двигался, уходил влево, назад, шагал вправо, резко шел на меня, постоянно менял дистанцию, выставлял лапу на разной высоте, не позволяя мне застаиваться. Через пару минут по лбу потекли первые капли пота.

– Пойдёт, – кивнул Петрович. – А теперь двоечку. И не забывай о защите.

Я от души пробил левой-правой, ощущая, как дергаются лапы под моими ударами, и сразу же получил ответный тычок в бороду.

– Я же сказал, не забывай о защите, – наполнил тренер. – Зевнул удар, плохо.

Василий Петрович погонял меня ещё пару раундов, заставляя пробивать разные комбинации. Потом отпустил и занялся Олегом.

Я отошел к рингу, вытирая пот со лба.

– Миха, постоим раунд-другой? – спросил подошедший Вова.

– Давай, – пожал плечами я. – Только за капой схожу. Я её в сумке оставил. Не думал, что сегодня боксировать буду.

Вова выдал мне настоящий мастер-класс. Его левая рука постоянно финтила, прощупывая мою оборону, корпус качался как маятник. Владимир обозначал джебы, пробивал в корпус, угрожал боковым и доставал прямым. Резко на подскоке выбрасывал молниеносные серии, заставляя меня закрываться перчатками, и виртуозно уходил от встречных атак под разными углами. Плотно попасть в него не получалось. Помощник тренера обладал быстрыми ногами и отличной техникой. Он ловко подныривал под боковые, подставлял под удары перчатки, уклонялся от прямых движением плеч. И сам бил, бил, бил меня в ответ – доставал на скачке, ловил сайд-степами, смещаясь в стороны, менял угол атаки циркулем.

Когда раунд закончился и тренер, глянув на секундомер, прокричал «брэк», пот катился из меня ручьями, лицо было красным, и неприятно саднило. Чувствую, что несколько ссадин на нём точно образовалось. И в голове шумело. Хорошо, ещё, что Вова настоял, чтобы я надел шлем, лежащий у края ринга. Иначе пару рассечений мог бы заработать, столкнувшись с ним головой у канатов.

– Ещё раунд? – предложил помощник тренера.

– Не, сегодня я пас. Немного форму растерял. Надо в тонус войти, – отказался я. – Да и ты намного выше уровнем. Это чувствуется.

– Так тебе с такими как я и надо боксировать, – серьезно ответил Владимир. – Тогда будешь расти как боец.

– Знаю. Я не отказываюсь. Давай через пару тренировок повторим. Постоим раунда три. Но на сегодня хватит.

– Да без проблем, – пожал плечами Володя. – Как скажешь.

Меня сменил Олег. Бой они с Вовой устроили потрясающий. Помощник тренера был намного быстрее и техничнее, а десантник напористей и тяжелее. Он намного больше пропускал, но пару раз хорошо зажал Владимира в углу, взрываясь сериями боковых и апперкотов.

Я посматривал на бой, молотя мешок, затем провел три раунда с тенью и решил, что на сегодня довольно. За мной в раздевалку пошел Олег. Там уже были люди, и мы ни о чем важном не говорили, перебросились парой общих фраз, обсуждая спарринги с Володей.

На улице нас ждала «шестерка» Ашота. Я сел на переднее сиденье, рядом с водителем, Олег развалился на заднем.

– Что с Сашей, живой, да? – сразу же спросил Ашот.

И этот туда же. А ведь не так давно при знакомстве, чуть не передрались друг с другом.

– Живой. Все с ним в порядке. Лечат. А что тебе дед или Гурам ничего не рассказали?

Нет, – мотнул головой приятель. – Дед молчит. Гурама ещё не видел.

– Понятно. В общем, Саню перевезли к твоим дальним родственникам или друзьям, я точно не знаю. Сейчас он в доме под Киевом находится, врач за ним присматривает. Деньги на лекарства и уход я оставил. Через недельку не раньше, попрошу Левона Суреновича, чтобы с ними связался. Вроде большой опасности нет. Всё должно быть хорошо.

– Слава богу, – облегчённо вздохнул армянин. – Пусть лечится. Потом его заберем, да.

– У нас тут кое-какие вопросы и предложения возникли по дальнейшим планам. Когда в Москву ехали о многом поговорили. Теперь хотим всё с тобой обсудить, – признался Олег.