Текст книги "Удача любит смелых (СИ)"

Автор книги: Алекс Шу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 26 страниц)

Толстяк уже обнимал смущенного Ашота.

– А ведь недавно совсем крохой был, под ногами у меня и Левона бегал, – дружелюбно басил он. – Смотри, Каринэ, как быстро дети растут.

– Да, – раздвинула накрашенные губы в вежливой улыбке женщина. – Быстро время летит. Вчера мальчик в коротеньких штанишках, сегодня уже мужчина.

«А сама-то, старше Ашота на пару-тройку лет, максимум», – улыбнулся я.

– Здравствуйте, дядя Вартан, – выпалил покрасневший товарищ, освободившись от объятий.

– Здравствуй, здравствуй, дорогой, – добродушно ухмыльнулся толстяк. – И товарища своего представь. А то, как-то нехорошо получается. Мы общаемся, а он в стороне стоит.

– Это Михаил, мой большой друг и компаньон, – выпалил парень, представляя меня.

Обменялись рукопожатием с Вартаном Оганесовичем. Он задержал мою руку, разглядывая наколки.

– Сидел? – замминистра продолжал улыбаться, но в глазах на секунду мелькнула настороженность, а в голосе послышался еле заметный холодок.

– Было дело, – признался я. – Но это всё уже в прошлом. Теперь мы с Ашотом другими делами занимаемся.

– Да? – с сомнением глянул на меня толстяк. – Ну ладно. Присаживайтесь, молодые люди.

– Вы даму не представили, – аккуратно напомнил я.

– Это Каринэ. Моя, эээ, помощница.

«Ага, помощница», – мысленно усмехнулся я. – «Помогает сбросить давление, когда сперма бьет в уши. Интересно, ей не противно заниматься сексом с жирным хряком»?

Одернул себя, напомнив, что вообще-то это не моё дело, кто с кем и в каких позах. Мне и Евы более чем достаточно.

– Очень приятно. Михаил, – заявил, галантно пожимая протянутую маленькую ладошку с кроваво-красными длинными ноготками.

– Мне тоже, – вежливо ответила дама. – Знакомство с такими серьезными мужчинами всегда интригует.

Голос у мадамы оказался завораживающим: низким, теплым, с бархатными мурлыкающими нотками. У меня даже дрожь по телу пробежала. С такими интонациями и обертонами ей нужно в сексе по телефону работать. Оргазм на первой минуте у большинства мужиков гарантирован. Впрочем, о такой услуге в СССР второй половине восьмидесятых и не подозревали. Только через добрый десяток лет «дремучих совков» просветили о сексуальных ценностях «свободного Запада».

Машинально отметил ещё один момент. Она не просто выполняет обязательный светский ритуал знакомства, а красиво подкалывает. Могу ошибаться, но в голосе Каринэ слышались еле уловимые нотки ехидства и завуалированной иронии.

Кинул быстрый взгляд на женщину. На безмятежном лице красотки, загадочном как маска Сфинкса, играла легкая улыбка.

– Присаживайтесь, – хозяин радушно взмахнул рукой, показывая на стулья.

Мы с Ашотом неторопливо расселись, напротив замминистра и его спутницы. Сразу же, как будто из воздуха перед нами материализовался официант. Расставил большие тарелки с треугольниками салфеток и бокалы, разложил приборы и также быстро исчез.

– Дорогой, ты не возражаешь, я с твоим Ашотом по-армянски поговорю, о семье и Левоне? – спросил Вартан. – Мне так удобнее. А ты пока с Каринэ пообщайся, хачапури по-аджарски и кюфту попробуй. Её здесь божественно готовят.

– Не возражаю, – кивнул я. – Конечно, говорите, я подожду.

– Вот и договорились, – обрадовался толстяк. – Каринэ, будь хорошей девочкой, поухаживай за гостем.

Замминистра повернулся к Ашоту и затрещал с ним на армянском. «Хорошая девочка» молча забрала у меня тарелку, положила на неё хачапури, мясные шарики, по паре ломтиков балыка и сыра и поставила передо мной.

– Кушайте, на здоровье, Миша-джан.

– Спасибо, Каринэ-тикин, – вежливо поблагодарил я.

– О, вы знаете армянский? – черная бровка красотки изумленно изогнулась.

– Только несколько слов, – разочаровал даму я.

– Как интересно, – тонко улыбнулась она. – А чем ещё вы можете удивить? Уверена, такой импозантный и интеллигентный джентльмен может поразить даму в самое сердце своим умом и обширными знаниями.

В бархатном голоске мадам явственно звучала ирония. Да она открыто издевается над, тупым и недалеким, по её мнению, уркой! На интеллигента я похож, как худосочный ботаник на боксера-тяжеловеса. Изобразить тупаря и проглотить сарказм? Не дождешься! В таких ситуациях надо сразу ставить оппонента на место. Тем более, что оживленно болтающий с Ашотом Вартан Оганесович взял паузу и с плохо скрывающим интересом ждал моего ответа.

Получи фашист гранату! Меня понесло, но сделать с собой уже ничего не мог. Вполне возможно, что красотка подначивала меня с негласного одобрения спутника, чтобы посмотреть дальнейшую реакцию и прокачать меня, как будущего партнера.

– Многим, – безапелляционно заявил я. – Могу пообщаться с вами, ослепительная Каринэ на английском или немецком, обсудить пятую симфонию Бетховена, или основы экономической теории Адама Смита. Готов с чувством спеть серенаду под вашим окном в духе влюбленных испанских идальго эпохи Ренессанса, поговорить о величии и упадке античной культуры на примере Греции и древнего Рима. Кстати, хотел спросить, как вы относитесь к трагедиям Софокла? Не кажется ли вам, что его фиванский и геракловый циклы весьма далеки от реалий того времени? Например, в «Трахинянках», история Деяниры чересчур романтизирована. Как считаете?

– Что? – мадам явно выпала в осадок, чуть приоткрыв от изумления ротик.

– Понимаю, – скорбно вздохнул я. – Слишком сложно для вас. В моём спиче много непонятных слов и выражений. Ничего страшного, я готов помочь. Спрашивайте, постараюсь, доступно объяснить их значение, простыми, понятными даже для первоклассника терминами, чтобы вы уловили суть. Как подобает, вы правильно, кстати, заметили, интеллигентному джентльмену.

– Ах, ты, – красотка покраснела и набрала воздуху, готовясь разразиться ругательствами.

– Ах-ха-ха-ха-ха, – бас замминистра предупредил надвигающуюся грозу. Вартан Оганесович откинулся на спинку стула, хлопая ладонями по толстым ляжкам. Ржал он так громко, что на веранду заглянул обеспокоенный официант. Убедившись, что всё в порядке работник общепита тихо испарился.

Отсмеявшись, замминистра протер салфеткой вспотевший лоб, и повернулся к своей спутнице.

– Что, Каринэ, получила? – ухмыльнулся он. – Так тебе и надо. Думала, самая умная и можешь безнаказанно подкалывать парня? Я тебе сто раз говорил, никогда не суди людей по внешнему виду.

Надутая мадам промолчала.

– Ладно, давайте посмотрим, что там у вас, – предложил замминистра.

Ашот подтянул к себе сумку, вжикнул змейкой и протянул сложенные синие джинсы чиновнику.

– Не мне, ей показывай, – замминистра царственно кивнул на спутницу.

Всё ещё хмурая дама приняла у парня джинсы, потерла пальцами ткань, развернула изнанку брючины, внимательно всмотрелась в строчку, повертела в холеной ручке с золотыми кольцами фирменную картонную бирку.

– Это не оригинал, – вынесла она заключение. – Но сделано очень качественно. Обычные люди не отличат. У нас в городе может пара знатоков найдется, что распознают подделку. Но для этого им нужно джинсы внимательно и долго рассматривать. Сколько у вас таких брюк?

– Двести пар, – доложил я.

– Цена? – холодно поинтересовалась женщина. В мою сторону она по-прежнему не смотрела.

– Сто сорок, – бросил я пробный шар.

– За этот самопал?! Ты, издеваешься? – взвилась Каринэ. Сразу перестала взгляд отводить. Большие карие глазки гневно сверкают, на лоб упала черная челка. Прелесть, а не женщина.

– Назови свою цену, – спокойно предложил я.

Вартан Оганесович с интересом наблюдал за нами, как будто его всё происходящее не касалось.

– Девяносто, – чуть помедлив, ответила красотка.

Тут уже разозлился я:

– Не пойдет. Они спокойно за сто восемьдесят быстро улетят. Давай, хотя бы за сто пятьдесят.

– Сто.

– Сто сорок.

К процессу торга подключился Ашот. После пяти минут препирательств, Каринэ решительно заявила:

– Сто двадцать. Это окончательная цена. И то потому, что партия солидная. Больше за эти джинсы давать не имеет смысла. Нам ещё людям платить и самим что-то заработать надо.

– Парни, она – главный товаровед с профильным образованием, – вмешался в разговор, молчавший до этого замминистра. – Отличный специалист, я без неё как без рук. Если она говорит, что цена окончательная, так оно и есть.

Ашот вопросительно глянул на меня, ожидая решения.

– Хорошо, – обреченно вздохнув, согласился я. – Пусть будет по сто двадцать за пару. Только из уважения к Вам и обворожительной Каринэ.

– Показывайте, что у вас ещё есть? – деловито распорядилась мадам.

– Вот, – Ашот продемонстрировал переливающийся яркими цветами платок из невесомой ткани-паутины. После краткого торга мадам согласилась забрать полтысячи платков по два с полтиной за штуку, немного помотав нам нервы. Штаны-бананы «ушли» по сорок пять, рубашки по семьдесят пять. Белые женские джинсы «оторвали от души» по сто сорок за пару. Выглядели они стильно и красиво, и Каринэ, попрепиравшись пару минут, согласилась на эту цену. Сотню «пумовских футболок, и десяток спортивных костюмов, мадам готова была забрать, соответственно за тридцать пять и сто двадцать рублей. Пришлось соглашаться. Пять оригинальных «джинсов» «Леви Штраус» и «Монтана» от Тимофеевича ушли за 150. По самым приблизительным прикидкам, через две недели, мы должны были заработать на этой схеме, не меньше десяти тысяч чистыми, а скорее всего, гораздо больше. Точную цифру прибыли с учетом всех расходов посчитаем с Ашотом после встречи. Каринэ обещала сразу же раскидать шмотки по базам и магазинам и реализовать их очень быстро, максимум, за одну неделю. А мы со своей стороны обязались, как только получим деньги, заняться формированием и доставкой новой партии, которая будет намного больше. С учётом спроса, её замечаний и предложений.

В этот момент я сделал заметку в памяти: посмотрим, как пройдет эта операция. Если отлично, то проблему с одесскими уголовниками надо решать. И чем быстрее, тем лучше.

Затем Каринэ громко позвала официанта. Судя по скорости его появления, он дежурил прямо на выходе к веранде. Женщина попросила принести ей листок и ручку. Халдей кивнул и моментально улетучился. Через минуту он возник снова, и торжественно положил перед дамой бумагу и ручку. Женщина писала несколько строк, разорвала лист напополам и передала клочок Ашоту.

– Здесь адрес склада в Ереване. Вещи привезешь туда завтра, после обеда. Найдешь завскладом Нарека Акоповича, он будет вас ждать. Узнаешь его легко, солидный дядька лет пятидесяти. В очках и с кудрявыми седыми волосами. Дальше машину разгрузят, он всё посчитает, выдаст тебе расписку, что всё получил. Перечень и количество вещей указывать не будет, Нарик Акопович будет знать, сколько и чего должно быть. Через недельку наберешь меня, телефон я написала, скажу, куда подъехать за деньгами.

– Хорошо, – повеселевший Ашот спрятал бумажку в карман.

– Ну что, – Вартан Оганесович торжественно поднял бокал, – раз деловая часть нашей встречи закончена, давайте выпьем за успех сделки и будущее продолжительное сотрудничество.

Возникший шум заставил замминистра замереть с поднятым бокалом. Кто-то поднимался по лестнице и судя по топоту шагов, явно не один. На площадке за забором возникли неясные силуэты, что-то забубнил официант, раздался звук глухого удара, и работник общепита спиной открыл дверь, и распростерся в зале в позе морской звезды. Быстро откатился в сторону и замер у перил, стараясь не отсвечивать. На веранду вошли пятеро. Остановились напротив нашего стола. Вартан Оганесович побледнел, медленно поставил бокал на стол и схватился рукой за грудь.

«Млять», – мысленно выругался я. – «Предчувствие Ашота не обмануло. Нострадамус армянский, черт его побери».

Колоритные рожи и синие специфические наколки на предплечьях и пальцах выдавали бывалых урок. Впереди стоял высокий худой парень. Он явно был главным. Остальные урки держались сзади, готовые в любой момент, включиться в разборку. И, похоже, были вооружены. Несмотря на летнюю жару, все в нехорошо топорщившихся пиджаках и мастерках, выдававших наличие колюще-режущего, ударно-дробящего, а может и огнестрельного оружия. Главный зловеще скалился, сверкая железными зубами. Точно, наркоман со стажем. Изнеможенное морщинистое лицо, черные круги под глазами, дерганые движения не позволяли ошибиться. Видал я таких персонажей в восьмидесятые и девяностые. Все были беспредельщиками и плохо кончили.

Пауза затягивалась. Зрачки-булавки, не моргая, глядели, на истекающего потом и трясущегося от страха замминистра.

– Ну здравствуй, Вартан, – наконец торжествующе проскрипел наркет. – Вот мы и встретились. Теперь я с тебя за всё спрошу.

Примечания:

Кнерек хари – прости, отец (армянск.).

Жира излишки довлеют над нами, – пародия на «Варшавянку» неизвестного автора

Тикин – уважительное обращение к женщине (армянск.)

Глава 24

– Рубен, что тебе нужно? – обреченно прохрипел замминистра, массируя грудь.

– А ты не знаешь? – ухмыльнулся железнозубый. – Совсем зажрался, пузатый, людей не уважаешь, всё под себя гребешь. Моих людей посылаешь, со мной встречаться отказываешься. Племянницу товарища совратил, за это тоже придётся ответить.

– Я на общак исправно засылаю, – возразил Вартан Оганесович. – Десять процентов, как положено. Тебе Лечи Сухумский должен был всё на пальцах раскидать. А насчёт племянницы. Она уже взрослая – 19 лет. И кто, кого совратил, это ещё большой вопрос.

– Что он должен был мне раскидать? – насмешливо скривил губы Карен. – Он – вор, и я – вор. А ты барыга, твоё дело – лавэ откидывать и братву греть. И не десять процентов, а двадцать. Я так решил.

– Ты вообще обезумел, Рубен, – вмешалась в разговор мадам. – В семьдесят девятом на сходке в Кисловодске все решили. Десять процентов нужно отсылать братве. И мы их отдаем. Ещё с тех времён, когда Вартан Оганесович руководил ЦУМом. Тебе же сказали, перетри с Сухумским. Он тебе популярно объяснит.

– Мне твой Сухумский по барабану, – окрысился наркоман. – А на таких как Черкас, Кутузов и подобную публику тем более ложить. Бриллиант, всё по понятиям раскидал. Суки, они и есть суки. Людское отринули: формой себя опомоили. Подментёныши позорные.

– Полегче на поворотах, Рубен, – возразил замминистра.

Он явно боялся оппонента, но немного пришел в себя:

– Там не только Черкас и Кутузов были. Очень много авторитетных воров под этим раскладом подписались. С Кавказа тоже.

– Мне плевать, – скривился железнозубый. – Я закон знаю, по которому люди живут. С барыгами договоров быть не может. Вы овцы – вам шерсть наращивать и жир нагуливать. Мы воры. Наше дело – шерсть стричь и вас на мясо пускать. Поэтому двадцать процентов. И не Лере Сухумскому, а мне передашь. А с ним я договорюсь, по-братски. И потом есть у меня к тебе ещё одна предъява. Самвел жалуется, что ты его младшую сестру испортил, поломал девке судьбу. Ещё и взял её насильно. Придётся за это ответить.

– Что ты несёшь? – Вардана Оганесовича бросило в пот. – Ты о Лали? Все по взаимному согласию было. И она уже совершеннолетняя. Девятнадцать скоро исполнится.

– Мне другое рассказывают, – ухмыльнулся Рубен. – Ты девчонку изнасиловал. Она тебя даже расцарапала всего. За этот беспредел могу тебя завалить. Никто из воров слова не скажет, я в своем праве. А ментам это доказать ещё надо. И если даже по этапу пойду, переживать не буду, не впервой. И на зоне жить можно, если закон соблюдать и не крысятничать.

– Ты, вообще берега попутал, Рубен? – возмутилась Каринэ. – Твою Лали полгорода отымело, а другая половина своей очереди ждёт. Какое изнасилование, побойся бога. Она с пятнадцати лет по членам скачет, с одного на другой перепрыгивает. Вы эту шалаву специально под Вартана подложили, чтобы денег срубить. Думаешь, этого никто не поймёт? Ошибаешься. Сухумский с тебя за такие подставы лично спросит. И не только он. Ты забыл, кто такой Вартан Оганесович?! Наркота последние мозги отшибла?! Менты тебя будут как волка гнать, пока не застрелят «при попытке к бегству».

– Слишком много метлой машешь Каринэ, – злобно прищурился железнозубый. – Не дело бабе в мужские базары влазить. В первый раз я тебя простил. Теперь буду жизни учить. Миня, тащи её в машину, присмотри, чтобы никуда не свалила. Повезем её на хазу. Будем тебя, подстилка министерская драть во все щели, чтобы поняла на кого можно пасть разевать, а на кого нет.

Долговязый сявка протянул костлявую руку к женщине. Каринэ побелела и испуганно отпрянула в сторону. Между костяшками и запястьем урки, глумливо скалилась кошачья морда. Надпись – КОТ, «коренной обитатель тюрьмы», подтверждала бурную биографию сидельца.

– Руки от неё убери, чёрт, – лениво бросил я.

Долговязый развернулся. Достать сразу он меня не мог, поскольку вся компания стояла напротив прямоугольного стола, а я сидел за Ашотом.

– Чё ты вякнул? – изумился он. Рука бандита медленно заползла в карман. Остальные блатные тоже напряглись. Вжикнули расстегнутые молнии мастерок, распахнулись полы пиджаков. У одного из бандитов, такого же наркомана с сальными растрепанными волосами, заметил торчащую из-под ремня рукоять «нагана», а у крепыша сзади рукоять тесака»-свинореза в широком кожаном чехле на поясе.

Ашот медленно запустил ладонь в приоткрытую сумку. Там вместе со шмотками лежала любимая телескопическая дубинка товарища, которую он, мучимый дурными предчувствиями, взял «на всякий случай». Я придержал его за предплечье, давая понять: ещё не время.

Долговязый шагнул ко мне, по-прежнему держа руку в кармане.

– Остынь, Миня, – скомандовал главарь, с интересом рассматривая меня. Зацепился взглядом за виднеющуюся из-под расстегнутого ворота рубашки оскаленную бычью морду, прошелся глазами по синему перстню с белым крестом на указательном и с черным квадратом на среднем пальце.

– Вижу, чалился, – со значением произнес он, – от звонка до звонка.

– Было дело, – с достоинством признал я.

– По сто сорок пятой?

– И по ней тоже.

– А это у тебя, что? – кивнул железнозубый на кинжал с розой и решеткой, выбитый на предплечье. – Что-то я не въезжаю. Ты баклан, жох, козырный фраер или ломом подпоясанный? Поясни.

– Правильный пацан, – ухмыльнулся я.

– Обзовись. Поясни, кто тебя знает, кто может слово сказать.

– Погоняло – Елизар. Чалился с Дато Ташкентским, Таро, Захаром и многими другими. Ещё можешь спросить за меня Абхаза. Он пояснит.

Рубен оценивающе глянул на меня.

– Внушает, – помолчав, признал он. – Абхаз – вор авторитетный. Но он у себя барыг доит. А здесь моя территория. Мне никто не указ. Здесь я в своем праве. И вообще, чё, ты возбухаешь за лохов вписываешься? Хочешь, чтобы мы тебя тут положили?

– Беспредела не люблю.

– За метлой следи, – прошипел вор. – Бродяги меня уважают. А со своим стадом я сам разберусь, понял? Хочешь остаться живым-здоровым, тихо сиди и не дергайся. Миня, чего зенками хлопаешь? Тащи девку в тачку, я сказал.

Долговязый, мерзко осклабился и сделал шаг к женщине. Каринэ моментально вскочила с грохотом отодвинув стул, прижалась к железной ограде веранды.

– Не вздумайте её трогать, – предупредил толстяк. Он обильно потел, трясся от страха, но нашёл силы возразить.

– Каринэ – мой человек. За беспредел придётся ответить.

– Что ты мне сделаешь? – презрительно ухмыльнулся вор. – Ментов натравишь? Сядешь рядом. Найдутся люди добрые, расскажут всё о твоих делишках темных. Молчать не будут. Это в лучшем случае. А в худшем – на пику тебя посадят.

– У тебя, Рубен, от наркоты чердак протек, – спокойно заметил я, поднимаясь и отодвигая стул. – Какой же ты вор, если деловых красноперыми пугаешь? Так, апельсин, скороспелка гнилая. Только он может подобное ляпнуть. За подобные заявы спросить могут как с гада. И дать по ушам. И тогда тебе корона только сниться будет. Если, не зажмурят.

Мой чуткий слух уловил еле слышный шорох и глухое перестукивание обуви по ступенькам. За высокой оградой и аркой у входа, закрытой дверью, людей видно не было. Но обострившееся чутье подсказывало: засадный полк уже рядом. Ждёт начала развития событий, чтобы ударить в тыл.

– Всё, ты меня достал до печенок, – процедил железнозубый. – Гасим его братва. Бабу в машину. А ты, толстый, готовь бабло, 20 процентов и пятьдесят кусков отдельно за Лали. Иначе…

Слушать, что там будет дальше, я не стал. Резко рванулся вперед и всадил в бороду опешившему на секунду наркоману прямой правый. Железнозубого откинуло назад. Долговязый начал вытягивать руку из штанов, но было уже поздно. Щелкнула раскрывшаяся в полете телескопическая дубинка и на коротко стриженную голову урки, обрушился стальной шарик. Звякнула о плитку рукоять выкидушки, не успевшая выбросить смертоносное жало. Долговязый качнулся и рухнул лицом вперед, раскинув руки.

Я отпрыгнул назад, уходя от взметнувшегося вверх свинореза. Схватился за тяжелый стул и запустил его под ноги дернувшемуся за мной крепышу, с грохотом завалившегося на пол. Наркоман с сальными волосами, с ругательствами вытягивал из-за пояса, зацепившийся дулом за рубашку револьвер. В голову стрелка с глухим стуком, расплескивая желтую пузырчатую и пенящуюся струю, влетела бутылка шампанского, запущенная меткой рукой Каринэ. Бандит отшатнулся и ошеломленно мотнул башкой, приходя в себя.

«Молодец, бой-баба», – машинально отметило сознание.

Больше мы ничего сделать не успели. С грохотом распахнулась дверь. На площадку влетел стремительный вихрь гигантских мышц. Угрюмому парню, «прикрывающему тыл», и уже выхватившему потертый «ТТ», Вазген просто сломал руку, с размаху треснув локоть об слоновье колено. Истошный вопль пострадавшего, согнал с деревьев птиц, и наверняка переполошил всех отдыхающих в кафе.

Ещё одного, парня со шрамом на щеке, такой же быстрый, но уступающий брату в мощи Гурам достал рукоятью «стечкина», обрушив его на голову отморозка.

Растерявшийся на мгновение сальноволосый, развернулся, выхватывая револьвер из-за пояса, но выстрелить не успел. Мощная лапа схватила его за кисть, и надавила. Послышался треск, бандит взвыл, «наган» выпал из разжавшихся пальцев. Стихия природной мощи по имени Вазген просто отшвырнула его в сторону как тряпку. Сальноволосый, испуганной птицей взмыл в воздух, пролетел пару метров, с размаху стукнулся о толстые бетонные балясины. Ограждение треснуло, засыпав глухо застонавшего и обмякшего бандита белой пылью штукатурки.

Приходящий в себя после нокдауна Рубен потянулся рукой за пазуху, но ворвавшийся следом Денис влепил ногой по роже, отправляя железнозубого в глубокий нокаут. Последнего, машущего свинорезом, Вазген, улучив момент, дернул за запястье, разворачивая и подтягивая к себе, плавно перетек за спину, сложил ручищи замком на поясе, и красиво выгнув мощное тело, бросил прогибом, с размаху приложив затылком о толстую деревянную столешницу. Оглушительный грохот вперемешку со звоном разбивающейся посуды наверняка переполошил посетителей кафе, если они ещё там остались. Дерево печально хрустнуло, ножки разъехались в стороны, и стол, рухнул вниз вместе с тушами Вазгена и его бесчувственного оппонента.

– Это, что? Вы кто? – ошеломленно пробормотал Вартан Оганесович.

– Это наши люди, – пояснил я, наблюдая за поверженными бандитами. – Прикрывали нас, на всякий случай.

Сальноволосый, крепыш и железнозубый лежали в глубоком ауте, раскинувшись безвольными тушками на плитке. Угрюмый, тихонько подвывая, нежно баюкал переломанную в локте руку, торчащую под неестественным углом. Мне даже смотреть на него было больно.

Парень со шрамом, держался за башку, исподлобья кидая угрюмые взгляды на державшего его под прицелом Гурама. Карминовые струйки, проступали сквозь пальцы, стекали по коротко стриженным волосам, пробегали дорожками щекам и летели густыми гроздьями капель на пол, расплываясь кровавыми лужицами.

Вазген, вполголоса ругаясь, отряхивал футболку от прилипших остатков салата. Гурам бдительно следил за бандитами. «Стечкин» он засунул за пояс, но готов был в любой момент его выхватить.

В арку осторожно заглянул перепуганный официант.

– Директору скажи, пусть все дела бросает и сюда идёт, и моток веревки сюда принеси, быстро, – скомандовал уже пришедший в себя замминистра. Бледность исчезла с его лица, уступив место оживленному розоватому румянцу.

– Хорошо, – пискнул халдей и бесшумно улетучился.

Парни, вы сейчас свяжите этих… граждан, – брезгливо скривился Вартан Оганесович. – Забирайте сумку с образцами, и уезжайте отсюда. Чем быстрее, тем лучше. Спасибо вам огромное, с меня причитается, а с этими мы сами разберемся. Обещаю, к вам никто никаких претензий не предъявит.

– Стволы забрать можно? – поинтересовался Сергей.

– Лучше не надо, – отрезал замминистра. – На них опечатки пальцев. Да и мало ли, какое дерьмо на этих волынах висит. Зачем вам лишние проблемы? Пусть всё тут останется.

– Как скажете, – пожал плечами опер.

Официант вернулся с клубком толстой пеньковой веревки. Сергей и Денис, под присмотром Гурама, связали руки и ноги бандитам.

– Следы для ментов не останутся? – встревожился я.

– Нет, – мотнул головой опер. – С веревки взять опечатки проблематично. Могут остаться потово-жировые следы. И кстати, рекомендую вам протереть бокалы и тарелки, к которым вы притрагивались. Так, на всякий случай.

– Никто ничего лишнего проверять не будет, слово, даю, – пообещал Вартан Оганесович.

Но мы с Ашотом, молча, забрали с плеча официанта полотенце и протерли приборы.

В дверях появился представительный седой мужчина в черном костюме и галстуке-бабочке.

– Товарищи, вы можете идти, всего доброго, – благосклонно кивнул нам замминистра и повернулся к новому гостю. – Никол, мне срочно нужно позвонить. Здесь останется Каринэ и твой официант. Поставь людей у входа. До приезда милиции сюда никто не должен зайти. Всё понял?

– Будет исполнено Вартан Оганесович, – с достоинством кивнул директор.

Ашот подхватил сумку и пошел к двери, за ним потянулись Гурам с Вазгеном, потом ребята. Я покидал веранду последним.

– Михаил, подождите, – взволнованная хрипотца в низком голосе мадам, заставила меня притормозить. Сзади зацокали каблучки.

Каринэ подошла, нежно коснулась губами, задев меня грудью, и прошептала:

– Спасибо, что заступился.

– Пожалуйста, – сухо буркнул я.

Осторожно скосил глаза на замминистра. Вартан Оганесович наблюдал за нами с невозмутимым лицом.

Развернулся, собираясь пойти вслед за ребятами.

– Подожди.

Женщина достала из сумочки салфетку, и аккуратно стерла со щеки алые разводы помады.

– Всё. Вот теперь можешь идти.

– Пока, – выдохнул я.

И только когда открывал дверь, меня догнал бархатный низкий голос, заставив вздрогнуть:

– До скорой встречи.

«Млять, вот это попадалово», – мысленно выругался я.

Мадам меня сильно возбуждала. До стиснутых от страсти зубов, и безумного желания, заставляющего трястись в сладкой лихорадке предвкушения всё тело. Но я привык держать свои эмоции под контролем. Во всяком случае, тогда, когда это может повредить делу. Трахнуть любовницу замминистра, получить влиятельного врага и поставить крест на будущем деловом партнерстве мне не улыбалось. Черт его знает, как Вартан Оганесович воспримет повышенное внимание своей пассии к почти незнакомому парню. Лучше не рисковать. Да и бурно развивающийся роман с Евой желанию «погулять на стороне» не способствовал. Но гормонам не прикажешь, я до зубовного скрежета хочу трахнуть эту сочную восточную женщину. Ладно, как-нибудь это переживу. Не в первой…

Наши машины на выходе из кафе, уже урчали моторами.

– Решил, пусть Олег и Вова в тачках останутся, вход контролируют, мало ли что, и движки прогреют, чтобы в любой момент рванули с места. Иной раз секунды всё решают. А мы вместе с братьями вас подстрахуем и, если что, бандитов успокоим, – торопливо начал отчитываться Сергей. – Задержались только немного. Когда они зашли в зал, мы с Денисом сначала не поняли, что к вам. Только потом увидели, что эта шобла вверх на веранду пошла. Рванули к машинам, подняли наших и быстро договорились, что делать. Стрелять решили в крайнем случае, Вазген сказал, голыми руками порвёт эту компашку. Он и ворвался первым. Гурам страховал его со «стечкиным» на всякий случай. Ну и мы с Денисом были на подхвате. По-моему, всё нормально вышло.

– Нормально. Все правильно сделали, – одобрил я, дружески хлопнул опера по плечу, и рывком открыл заднюю дверь «пятерки». – А теперь поехали. Нечего нам тут задерживаться. Сейчас менты сюда примчатся. Пусть Вартан сам с ними разбирается.

* * *

Следующий день я отдыхал. До отвала наелся лепешек, жареного мяса, разнообразных салатиков и супов, которыми меня щедро потчевала гостеприимная хозяйка. Сходил на речку с Вовой, Денисом и Олегом в сопровождении Вазгена, пока Ашот, Сергей и Гурам отвозили на «рафике» товар к Нарику Акоповичу в Ереван. Когда мы неторопливо шли обратно, наслаждаясь солнечной погодой, цветущей зеленью и свежим горным воздухом, борец притормозил, увидев плотного крепкого мужчину с волевым открытым лицом. Уважительно пожал ему руку, перекинулся несколькими словами на армянском. Наша компания остановилась в отдалении, ожидая, когда Вазген закончит разговор. Неожиданно лицо мужчины показалось мне смутно знакомым. Я внимательно разглядывал незнакомца, пытаясь, вспомнить, кто это такой. Озарение было подобно молнии. Это же Шаварш Карапетян! Семикратный чемпион СССР по подводному плаванию, заслуженный мастер спорта. Но известен он не своими спортивными достижениями.

В январе семьдесят четвертого Карапетян локтем разбил стеклянную кабину водителя, схватил руль и не дал автобусу рухнуть в пропасть. Около тридцати пассажиров остались живы.

В семьдесят шестом вытащил сорок шесть человек из троллейбуса, упавшего в Ереванское водохранилище. Двадцать из них удалось вернуть к жизни. За спасение людей подводный пловец заплатил своим здоровьем и дальнейшей спортивной карьерой. Все его тело было изрезано осколками выбитого стекла, а после тяжелого воспаления легких, в сосудах образовались спайки, мешающие нормально дышать.

В восемьдесят пятом, когда загорелся Ереванский спортивно-концертный комплекс, вместе с пожарными вытаскивал людей из огня, получив травмы и многочисленные ожоги…

– Сейчас вернусь, а вы пока постойте тут, – попросил я.

– Как скажешь, Миха, – улыбнулся Сергей. Денис просто кивнул, подтверждая слова товарища.

Я двинулся к Шаваршу и Вазгену, остановился рядом, терпеливо дожидаясь, пока на меня обратят внимание.

– Ты что-то хотел, Миш? – повернулся ко мне борцуха.

– Да, – кивнул я. – Сказать пару слов твоему приятелю.

– Знаешь Шаварша? – улыбнулся Вазген.

Я кивнул.

– Говори.

– Я читал статью о вас. Не хочется быть пафосным, но огромное вам спасибо за спасенные жизни людей. Вы совершили подвиг. Очень рад, что лично могу пожать вам руку и выразить своё уважение.