Текст книги "Удача любит смелых (СИ)"

Автор книги: Алекс Шу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 26 страниц)

Глава 1

Гурам метнулся к «Ниве». По дороге добавил ногой в голову, зашевелившемуся налетчику в милицейской форме. Тело отлетело в сторону и опять замерло неподвижно в глубоком ауте. Ашот подхватил его за ноги, оттащил на обочину и пинком спустил со склона.

Я сорвал с себя футболку и приложил её к расплывающемуся кровавому пятну на груди товарища. Саша скрипнул зубами. Белая ткань начала краснеть.

– Держись, дружище, всё будет хорошо.

– П… постараюсь, – с трудом ответил товарищ.

– Парни, тащим его в рафик, там и перевяжем. Олег, бери под мышки, Ашот – за ноги, я посередине держу тряпку. Давайте, шевелитесь. – скомандовал я.

Мы подняли раненного. На землю капнула кровь. Моя ладонь наткнулась на мокрое липкое пятно.

– У него и на спине кровь, под лопаткой, – заметил я.

– Сквозное ранение, – пробормотал Олег. – Понесли.

Стонущего сквозь зубы Сашу перенесли на сиденья. Прибежавший с аптечкой Гурам отпихнул Ашота и залез в рафик.

Вдвоем с Олегом они занялись раненым. Сначала повернули его на бок, затем наложили тампоны на раны. Я поддерживал белого от боли Сашу, а парни аккуратно забинтовали ему грудь и спину и уложили.

– Надо до Киева дотянуть, – Гурам озабоченно глянул на белое от боли лицо Саши. – Там я смогу связаться с нашими. Найдут врача и место, где отлежаться.

– В город заезжать опасно, – возразил Олег. – А вдруг гаишники остановят? Все вместе спалимся. То, что товар потеряем, ещё полбеды. Нас точно задержат до выяснения обстоятельств. А потом гарантированно посадят. Импортные шмотки в наличии, раненный с огнестрельным, у Гурама ствол. Спекуляцию и пару тяжелых статей повесят. Поедем на Колыму лес валить.

– Действуем так, – прервал я рассуждения десантника. – Сашу нельзя везти долго. Можем банально не дотянуть. Надо постараться найти поблизости местного, желательно врача или медсестру. Башляем ему, просим, чтобы оказал первую помощь, оставляем Сашу на несколько часов. Делаем небольшую рокировку. После того, как выгрузим Сашу, я остаюсь с ним. Гурам едет в Киев. Решает вопрос с врачом, чтобы всё было на высшем уровне. Только ствол надо спрятать подальше, чтобы не светить им. Ашот с Олегом едут дальше. Остановитесь переночевать, отзвонитесь родственникам Ашота. Мы с Гурамом с ними свяжемся, будем знать, где вас искать. Догоняем вас и все вместе едем в Москву. Пока все. Вперед.

– Опасно, – возразил Олег. – Можешь спалиться.

– Могу, – согласился я. – А что делать? До города он не дотянет, да и ехать туда тоже не вариант. А я его не брошу. Придется рисковать.

– Нэт, – у Гурама от волнения прорезался акцент. – Я нэ могу. Должен рядом с Ашотом быть. Так Лэвон Ервандович сказал.

– Можешь, – вмешался Ашот. – Миша здесь главный, и он всё правильно сказал. Так и поступим. Дед поймёт, я ему объясню. Не вздумай спорить. Каждая секунда дорога, надо Сашку спасать. И в любой момент сюда могут менты нагрянуть. Начнёшь возникать, всех подставишь. Только скандала здесь и сейчас нам не хватало, да. Если Саня умрёт, и у нас из-за твоего упрямства проблемы возникнут, я лично позабочусь, чтобы ты из Москвы обратно в своё село поехал.

– Хорошо, – прошипел Гурам, ожигая меня злым взглядом. – Поехали, тогда.

Олег перелез на место водителя. Гурам с Ашотом побежали к «Ниве». Через десяток секунд машина тронулась. Я сидел рядом с развалившимся на сиденье Саней, поддерживая его. Белые бинты пропитались кровью, лоб парня блестел от пота.

– Миха, помни, ты обещал, – хрипел товарищ, – позаботиться о моих, если я умру.

– Не выдумывай! – оборвал его я. – Сам о своих позаботишься. Всё будет нормально, мы ещё на твоей свадьбе погуляем. Только держись, не сдавайся.

– Не…. сдаюсь, – прошептал Саша и прикрыл глаза. Ему было очень плохо.

– Вот и отлично, – бодрым тоном сказал я. Поднял глаза на дорогу. Увидел, как фонари фар осветили спину бредущего по обочине потрепанного мужичка лет сорока.

– Олег, останови.

Десантник сбросил скорость и медленно выжал педаль «тормоза». Машина плавно остановилась, недалеко от мужичка. «Нива» тормознула сзади. Абориген с любопытством рассматривал нас. Удивительно, но он нисколько не испугался. Я поудобнее устроил Саню на креслах, рывком распахнул дверь, и выпрыгнул наружу, подняв тучу серой пыли.

– Добрый вечер, – вежливо поздоровался, подходя к мужичку. Колоритный тип. Засаленная серая рубаха, на голове помятая шляпа такого же цвета, потертые, в нитках выцветшие темные брюки. О, а вот это интересно. На тыльной стороне правой ладони выбито восходящее солнце и надпись «СЕВЕР». Сто процентов, бывший зэк, и где-то в Сибири чалился.

– Здорово, коли не шутишь, – с достоинством ответил местный.

– Братан, я свой. Тоже пару ходок на зоне отмотал. Короче, ситуация такая, корешу помощь нужна. Стрёмно его везти дальше, может до больнички не дотянуть. Здесь где-то поблизости врач или на крайний случай медсестра есть? Я замаксаю, без базара. Нужно, чтобы его осмотрели, перевязали там, лекарства дали.

– Что, плохо дело? – сочувственно спросил мужичок, доставая пачку «Примы». Десантник рядом вытащил из нагрудного кармана «Мальборо», открыл пачку, щелчком выбил сигарету, и протянул аборигену. Тот спокойно кивнул, мол, благодарствую, и двумя пальцами аккуратно вытащил её из пачки.

– Очень, – с нажимом ответил я. – В любой момент может кони двинуть. А я спасти корефана хочу. Если он загнётся, как я в глаза его матери и сестры смотреть буду?

Мужичок прищурился. В его глазах мелькнуло понимание. Он кивнул в сторону поворота, за которым в отдалении виднелись белые стены домов.

– Вон, туда поворачивай. Крайний дом с коричневой крышей. Увидишь, он в стороне от других стоит. Там Влада с бабкой живёт. Она медсестрой в районной клинике работает и на врача вроде учится. Девка хорошая, добрая. Думаю, в помощи не откажет. Только, вы смотрите, Владку не обижайте. Ей и так несладко приходится. Одна живет, и ещё и за бабкой ухаживает.

– Не обидим, отец, отвечаю, – вздохнул я, нащупал в кармане деньги и повернулся к Олегу. – Отдай ему пачку. Ты же все равно её только для понта носишь.

– Без вопросов, – кивнул десантник и вручил мужичку «Мальборо». – Держи.

– А это от меня за подсказку, – в мозолистую загрубевшую руку с черными обломанными ногтями легла розовая десятка. – Благодарю, выручил. Если получится друга вытащить, буду должен.

– Забудь, – отмахнулся мужик. – Друг – это святое. Сам в молодости такой был, за корешей в огонь и в воду.

– Спасибо, отец, – вздохнул я, махнул рукой Олегу. – Поехали, дорога каждая секунда.

Десантник рванул с места так, что только грязь взлетела из-под кроссовок. Когда я залез в машину, он уже сидел за рулем. Машина двинулась, переваливаясь по ухабам деревенской дороги. Сзади взревел мотор «нивы».

Вечерняя деревня встретила нас безмолвием, покосившимися заборами и темными силуэтами домов с чернеющими провалами окон. Только когда мы проехали на середину улицы, где-то истошно залаяла собака. А потом ещё одна. Но никто из селян на улице не показался. Только в одном окне зажегся свет и спустя пару минут погас.

Дом медсестры действительно оказался в отдалении от других. За исключением подъезда к калитке, его со всех сторон закрывали раскинувшиеся ветки кустов и деревьев. Мы увидели дом только когда отъехали от скопища деревенских хат на добрый десяток метров. Дорога стала ещё холмистей, Саня скрежетал зубами, и постанывал каждый раз, когда машину подкидывало на небольших ухабах.

Наконец мы притормозили рядом со входом в дом. Я открыл дверцу и выпрыгнул из машины. Сделал пару шагов, остановился у калитки. Постучал, затем ещё раз. В окне напротив загорелся свет. Мы терпеливо ждали, когда появится хозяйка. Через две минуты протяжно скрипнула, отворяясь, дверь.

– Господи, кого в такое время принесло? – раздался звонкий девичий голос. На пороге появилась хрупкая фигурка в светлом летнем платьице. Она подняла руку, и в моё лицо ударил слепящий золотистый луч фонаря.

– Влада, здравствуйте, – я инстинктивно прикрылся рукой. – Извините, ради бога, что беспокоим в такое время. Нам нужна ваша помощь. Речь идёт о жизни моего друга. И не светите, пожалуйста, фонариком в лицо.

Луч переместился на машины.

– Помощь? – девушка подошла поближе, – что произошло?

– Товарищ лежит в машине. У него прострелена грудь. Ему очень плохо. Боюсь, мы его не довезем. Вы же медсестра, клятву Гиппократа давали. Помогите ему, очень вас прошу.

Скрипнула калитка. Влада вышла прямо под свет фар «рафика», и я невольно залюбовался девушкой. Её фигурка, подсвеченная золотистым светом фар, могла заставить восторженно замереть любого мужика.

Распущенные темно-русые волосы пышной волной ниспадали на хрупкие плечи. Огромные зеленые глаза загадочно светились. Маленький аккуратный носик, точёный подбородок. Несколько милых веснушек, как будто ласковое летнее солнце щедро плеснуло золотистыми крапинками на свою любимицу, придавали девушке ещё больше очарования. Большая грудь – не меньше «троечки», стройное гибкое тело. Под подолом платья угадывались изящные ножки. Ткань открывала тонкие лодыжки и маленькие ступни, обутые в шлепанцы. Девушка просто излучала женственность и естественную красоту. Она напоминала сказочную принцессу, каким-то чудом перенесенную из дворца в село под Киевом.

«Ничего себе, какие бриллианты в глухих деревнях попадаются. Как там Некрасов говорил? Есть женщины в русских селеньях», – ошеломленно подумал я.

– Чего уставился? – сердито бросила Влада. – Давай, показывай, своего простреленного.

– Да, конечно, – спохватился я. – Вон там, посмотрите.

Я открыл дверь и жестом пригласил девушку войти.

Она заглянула в салон и увидела Саню. Лоб товарища блестел от пота, глаза были прикрыты, черты лица заострились и приобрели мертвенную бледность.

Девушка решительно залезла в рафик, потрогала парню лоб, осмотрела бинты.

– Хорошо забинтовали, молодцы, – похвалила она и повернулась ко мне. – Его надо в больницу срочно везти.

– Боюсь, не довезем, – спокойно ответил я.

– Что с ним произошло? – девушка осторожно потрогала лоб. – Горячий.

– Напали на нас. И друга подстрелили, – честно сказал я.

– Вы понимаете, что я обязана информировать об этом милицию? – вздохнула она.

– Не нужно, – я достал из кармана сложенную надвое пачку десяток и попытался вручить ей. – Возьмите, пожалуйста. Пусть он у вас побудет недолго. Мои друзья сейчас отправятся в Киев за доктором. А потом привезут врача прямо сюда, и мы его отсюда заберем. А вы пока окажите больному помощь.

– Уберите деньги! – вспылила девушка. Маленькая ладошка решительно оттолкнула руку с десятками.

– Почему вы не хотите довезти его до больницы?

– Две причины, – хладнокровно начал объяснять я. – Во-первых, сейчас он может не доехать до неё и умереть по дороге. А вы – медсестра и не можете оставить раненного без помощи. Вторая, его могут добить прямо там. На нас напали не просто так.

– Вы бандиты? – перебила меня девушка.

– Нет, мы благородные пираты, – не удержался и съязвил я. – Конечно, нет. Ездили по своим делам в Одессу. Никого не грабили и не убивали, ничего не украли. И вообще, к бандитам мы никакого отношения не имеем. Мы законопослушные граждане, относительно, конечно.

– Я вижу, – девчонка смерила меня насмешливым взглядом, многозначительно задержавшись на татуированных пальцах. – В тюрьме уже отсидел? У нас половина деревни с такими ходят.

– Влада, это не имеет никакого значения. Вы медсестра, и можете оказать моему другу необходимую помощь. Он и я несколько часов побудем у вас, а мои друзья съездят за доктором и постараются его перевезти как можно скорее.

– Вы совсем ополоумели? – вспылила русоволосая – думаете, я пущу незнакомых мужиков, похожих на уголовников к себе домой?

– Девушка, милая, – я умоляюще сложил ладони домиком. – Очень вас прошу, помогите моему другу, и приютите нас ненадолго. Он мне жизнь спас, и получил пулю, которую должен поймать я. У Сани сестренка молоденькая и мать. Отца нет. Он – один мужчина в семье. Если Саша умрёт, им плохо будет. Я вам любые деньги заплачу. Хоть тысячу рублей, без проблем. Соглашайтесь. Это ненадолго. Мои друзья прямо сейчас поедут в Киев, и найдут там врача с транспортом. Выручайте.

Влада пристально глянула на меня, затем не стонущего Саню и прикусила губу.

– Хорошо, – вздохнула она. – Только ненадолго. Чтобы завтра вы все свои дела решили и больного забрали. А я потом все равно пойду в милицию. Отвечать за ваши дела не хочу.

– Как скажете, – не стал спорить я. Только подумал:

«Это мы ещё посмотрим, куда ты пойдешь. Мне сейчас, главное, Сашку спасти, а тебе лишнее бабло точно не помешает».

– И не вздумай совать свои деньги. Без них прекрасно обойдусь, – буркнула девчонка.

«Куда ты денешься», – внутренне ухмыльнулся я.

Девушка открыла ворота. «Рафик» медленно подкатил ко входу.

Мы, с Олегом и Аштом подхватили Саню под руки и втащили в дом. Девчонка шла впереди и показывала дорогу. Она забежала в комнату, схватила в шкафу покрывало и расстелила на кровати.

– Сюда кладите.

Мы послушно положили раненного на кровать.

– Можете быть свободными, – бросила она. – И чтобы утром или днем забрали своего друга. У меня нет времени сутками с ним нянчиться.

– Слушай, чего ты тут торчать будешь? Мы же обо всём договорились, – обратился ко мне Гурам. – За Сашей девушка присмотрит. Езжай с парнями, мне так спокойней будет, я врача привезу, а потом вас догоню.

Я оглянулся. Саня лежал на кровати. Он всё прекрасно слышал, стиснул зубы и молчал, глядя на меня. Друг был готов к любому моему ответу, но я чувствовал, он не хочет оставаться один у незнакомых людей.

– Нет, я с ним побуду, – отказался я. – И пока своими глазами не увижу, что врач приехал и с Саней всё будет нормально, никуда не уеду.

В глазах товарища засветилась благодарность. Он облегченно откинулся на подушку и выдохнул. Я ободряюще коснулся его плеча и вышел за ребятами во двор. Ашот и Олег уже сидели в «рафике». Машина взревела мотором и выехала со двора. Гурам вышел за ней и направился к своему автомобилю. «Нива» двинулась с места и покатила за маячащим в отдалении микроавтобусом.

– Чего встал? – меня тронули за плечо сзади.

– Иди, руки мой. А я пока за вами приберусь немного. Потом мне поможешь. Рану осмотрим и обработаем.

– Хорошо, – кивнул я.

Когда мы зашли в зал, где лежал Саня, из другой комнаты раздался надтреснутый старушечий голос:

– Владислава, что произошло? Кто пришел? Я слыхала мужские голоса и шум машины.

– Спи, бабуля, – мягко ответила девушка. – Всё нормально. Это ко мне приезжали, больного привезли ненадолго. Нужно оказать ему помощь. С ним ещё друг. Пока побудут у нас.

– Знаем мы таких друзей, – проворчали из комнаты. – Эй парень, ты там ничего лишнего себе не позволяй, понял? А то не посмотрю, что старая и почти не хожу, возьму клюку и огрею тебя по хребтине, если приставать к Владке будешь.

– Не волнуйтесь, – я невольно улыбнулся, представив эту картину. – Приставать не буду. Не до этого мне сейчас.

– Ну смотри, – прокряхтели из спальни. – А ты, Владка, если что, гони его прочь.

– Так и сделаю, – заверила девушка. – Спи, ба. Мы сами тут разберемся.

– Хорошо, внучка, – голос бабули подобрел – Золотая, ты, моя. Никому отказать в помощи не можешь. Храни тебя бог.

– Спасибо, ба. Отдыхай.

Девушка подхватила меня за локоть, подвела к умывальнику в тамбуре, сунула кусок мыла в руки. Пока я мылил ладони, вернулась с белоснежным полотенцем.

– Тут подожди, я сейчас, – шепнула она и нырнула в полумрак коридора. Через минуту снова появилась, держа в руках два железных лотка с перекисью водорода, хирургическими ножницами, бинтами, марлей, скальпелем, пинцетом и другими железками.

– Ты чего, его прямо сейчас оперировать собралась? – оторопел я.

– Нет. Рану посмотрим, почистим, снова перебинтуем, если что, – спокойно ответила медсестра.

– А ты сумеешь?

– Я вообще-то в хирургическом отделении работаю, – проинформировала Владислава. – А ещё на доктора учусь. Так что, не переживай, всё нормально будет. Гляну состояние раны, если нужно подчищу её и снова забинтую с твоей помощью.

– Как скажешь, – вздохнул я. – Только прошу, будь аккуратна. Если не уверена, лучше не надо.

– Уверена, – безапелляционно заявила девушка. – Не бойся, ничего с твоим другом не случится. Во всяком случае, мой осмотр ему точно не навредит.

Следующие сорок минут прошли для меня как в тумане. Мы двигали Саню, переворачивали его на бок. Девушка быстро срезала бинты, размочила сначала окровавленный тампон на груди, сняла его, вытерла выступившую кровь марлей, бросила окровавленный комок в лоток, поковырялась в ране измученного Сани, пинцетом и хирургическими ножницами, аккуратно протерла рану куском марли, смоченным в перекиси. Товарищ выдержал это стоически, стиснув зубы, только иногда глухо постанывая. Девушка снова наложила тампон и заклеила его пластырем.

Затем перешла к осмотру выходного отверстия на спине. Когда она закончила, обливавшийся потом Саня вырубился, а один лоток был полностью заполнен покрасневшими кусками марли и ваты.

Владислава унесла лотки, выбросила окровавленные бинты в мусорный ящик у входной двери, вернулась и присела на стул рядом со мной.

– Сквозное ранение. Пуля прошла по мягким тканям. Кости не задеты. Ваш друг в рубашке родился. Хотя, если бы вы его сразу не перебинтовали, мог умереть от кровопотери. Состояние тяжелое, но стабильное, на первый взгляд. Я раневой канал глянула, рану почистила. Сейчас вроде всё нормально. Хотя, сказать что-то с уверенностью трудно, слишком мало времени прошло. Пусть его ещё раз опытный хирург осмотрит.

– Спасибо, – вздохнул я. – Ты даже не представляешь, как ты много для меня сделала. Буду должен.

– А то, – улыбнулась Влада. – Будешь, конечно. Конфетами угостишь, и считай, долг закрыт.

– Договорились, – ухмыльнулся я. – Обязательно угощу.

– Эй, Владка! Я думав, ты порядна дивчына, а ты курва. Мени все розповилы. До тебе хахали у ночи прыйиджали, тилькы пойихалы. А чого ж, ты, млять, целку из себя строила? – заорали под окном.

– Вот чёрт, Васька приперся, – скривилась девушка. – И как всегда пьяный, чтоб ему пусто было.

– Твой парень? – невинно поинтересовался я.

– Не подкалывай, – Владислава сердито сверкнула зелеными глазищами. – Какой там парень. Тракторист, а в свободное от работы время алкоголик. С чего-то решил, что я его невеста, хотя никаких поводов ему не давала.

– Владка, курва, открывай, бо я двери знесу, – снова заорали под окном.

– Внучка, это опять Васька напился и хулиганит? – проскрипела бабка из своей комнаты.

– Спи, бабуль, я его сейчас успокою.

– Уснёшь здесь, как же, когда такие страсти творятся, – проворчали из комнаты.

– Так, – повернулась девчонка ко мне. – Сиди на месте и не высовывайся, я его сейчас угомоню.

Глава 2

– Хорошо, – кивнул я. – Не буду.

– Владка, курва, якого биса, ты приезжим даешь, а своим хлопцям, ни? – продолжали орать под окном.

– Внучка, в милицию звони, он же не успокоится, – прокряхтела старушка из своей комнаты.

– Ба, я же сказала, всё будет нормально, я его угомоню.

«Дурдом какой-то», – обреченно подумал я.

Девушка резко встала и выбежала в прихожую, я вышел за ней.

– А ты куда встал? Сиди на месте! – злобно сверкнула зелеными глазищами Владислава, рывком открыла дверь и выбежала на улицу. Я умудрился заглянуть за её спину, у калитки маячил темный силуэт парня. Затем дверь с шумом захлопнулась, отсекая меня от улицы.

«Крупный вроде, ростом с Олега, где-то метр девяносто», – машинально отметил я.

– Вася, ты пьян, домой иди. Протрезвеешь, поговорим, – попробовала угомонить парня девушка.

– Ни, – промычало пьяное создание. – Я никуди не пиду.

Стук, шорох, какая-то суета.

– Что ты делаешь, скотина!? – закричал звонкий девичий голос. – Пусти меня немедленно!

– Ни.

Раздался звонкий звук пощечины.

– А, ты так? Тоди не ображайся. Все одно ты будешь моею! Прямо зараз! – заорал парень.

– Пусти, идиот! – в девичьем голосе уже явно слышались слезы.

– Ой, что деется, – еле слышно простонала бабка из комнаты и завозилась. – Васька, сволочь такая, отпусти Владу. Сейчас выйду и крюкой тебя паразита огрею.

«Точно дурдом», – мысленно вздохнул я. – «Надо выручать девчонку».

Быстро надел кроссовки. Клацнул замком, отодвинув закрывшую дверь щеколду, оттолкнул дверь и вышел на крыльцо.

Метрах в пяти от меня здоровый парень прижимал извивающуюся и яростно отбивающуюся девчонку к себе одной рукой, вторая задрала подол и лихорадочно шарила под ним, пытаясь залезть под трусики.

– Придурок, быстро отпустил её и свалил отсюда, – процедил я.

Крепыш ошеломленно замер. Воспользовавшись наступившей паузой, девушка резко вырвалась из ослабевших объятий и отскочила в сторону.

Вася повернулся ко мне.

– Ти хто такий? – взревел он.

Я ощутил волну перегара, невольно поморщился и брезгливо помахал рукой, разгоняя спиртные пары.

– Иди проспись, ухажер. У тебя есть пять секунд, чтобы свалить отсюда. Не уйдешь, пеняй на себя. Начинаю отсчёт. Раз, два, три..

– Я тебе зараз урою, – пообещал Вася, и неторопливо двинулся на меня. А парень, действительно здоровый. Широкие плечи, футболка обтягивает выпуклую грудь, под короткими рукавами играют внушительные бицепсы, огромные предплечья. Только небольшое брюшко портит атлетическую фигуру.

– Четыре, пять, – хладнокровно продолжил я, внимательно наблюдая за приближавшимся врагом. – Остался? Не обижайся тогда!

Василий протянул ко мне лопатообразную ладонь. Хотел сгрести футболку на груди. Я отстранился назад, избегая захвата, и всадил ему прямой правой в солнечное сплетение. Пузо у тракториста оказалось крепким. Такое впечатление, как будто ударил в барабан, набитый чем-то тугим. Под воздействием удара он отступил и поморщился. Я шагнул вперед, скручивая корпус и резко на скачке прыгнул вперед, продолжая атаку. Левый боковой с глухим стуком врезался в челюсть Васи. Голова тракториста мотнулась как резиновая. Он мягко завалился на бок, лицом вперед.

В последний момент парень успел выставить руку, но не удержал равновесие и ткнулся рожей в рыхлую черную землю, расшвыряв телом кучку дров возле чурбана.

«Готов», – констатировал я. После таких пропущенных не встают. Но колхозник меня поразил. Через пару секунд, он, помогая себе руками, привстал, ошеломленно мотнул головой и выдал:

– Тоби кинець, курва.

Глаза Васи налились злобой, огромная ладонь нащупала лежащее рядом полено. Я резко рванулся вперед. Кроссовкой влепил по запястью, заставив тракториста возмущенно взвыть. Полено улетело вглубь двора, глухо стукнувшись об штабель дров. Второй ногой от души, как в пенальти, пробил снизу вверх по подбородку. Удар получился мощным. Парня подбросило в воздух и откинуло назад. Он грохнулся затылком об землю и замер, раскинув в стороны руки. Нокаут.

– Ногой – это лишнее, – заметила девушка. – А если бы ты его убил?

– Не лишнее, – возразил я. – У меня нет желания и сил возиться с таким бычарой. И ничего с ним не будет. Очухается, домой поползёт, проспится.

Девушка присела, взяла безвольное запястье тракториста.

– Пульс есть. Имеется отклонение от нормы, но в принципе, ничего особо страшного.

– Я же говорил. На нем пахать можно. Здоровенный лоб.

Девчонка взялась за руку Васи.

– Помоги, нужно перевернуть его на бок.

– Чтобы язык не запал и не задохнулся? – сообразил я – Сейчас.

Совместными усилиями перевернули поверженного бойца.

– Я за нашатырем, а ты пока за ним присмотри. Только бить больше не надо. Ему и так досталось.

– Не буду, – пожал плечами я. – Мне это удовольствия не приносит.

– Надеюсь, – вздохнула Влада. Девушка аккуратно обогнула тракториста и зашла в дом. Через минуту она снова вышла уже с бутылочкой нашатыря. Открутила пробку, присела возле поверженного тела, приподняла голову ладонью и сунула под нос бутылочку.

Ноздри бойца затрепетали. Он дернулся и распахнул мутные глаза:

– А, чего?

– Чувствуешь себя нормально? – поинтересовалась девчонка.

– Ни, хреново, – выдал Василий, взявшись за голову.

– Вставай, – девушка многозначительно глянула на меня, и я подхватил тракториста под руку, помогая ему подняться. Совместными усилиями помогли шатающемуся Васе принять вертикальное положение.

– Що сталося? – пробормотал парень, держась рукой за голову.

– А ты что, ничего не помнишь? – усмехнулась Влада.

– Смутно, – признался тракторист.

– Пришел сюда, начал буянить, бабушку разбудил, скандал устроил, и меня лапать начал. Вот тебя и угомонили.

– Вибач, Владка я не хотив, – сокрушенно признался парень. – Выпыв богато, зовсим дураком став.

– Домой иди, ухажер, – отмахнулась девушка. – Протрезвеешь, поговорим.

– А це хто? – кивнул тракторист на меня.

«Вот Отелло деревенский», – раздраженно подумал я. – «Сейчас опять приревнует, и придется по второму кругу ему морду чистить».

– Брат мой, троюродный, – быстро сказала девушка, – проезжал, заехал проведать.

– А чому я про нього в першый раз чую? – парень кинул подозрительный взгляд в мою сторону.

– Слушай, Вася, – разозлилась Влада. – Ты мне кто такой, муж, жених, чтобы я перед тобой отчитывалась? Нет, и никогда им не будешь. Топай отсюда в темпе, пока я не разозлилась и тебе ещё поленом по хребту не добавила.

– Гаразд, – парень окинул меня тяжелым взглядом и резко вырвал руку. – Потим поговорымо.

Он прошагал к забору, открыл калитку, и чуть пошатываясь, побрел к видневшимся в отдалении крышам домов.

– Фухх, – с облегчением выдохнула девушка. – Как же он меня задолбал, жених недоделанный.

– Бывает, – философски заметил я. – В милицию хоть не побежит жаловаться?

– Васька-то? – усмехнулась Влада. – Никогда. На него уже два протокола составляли за мелкую хулиганку и дебош. Милицию не переваривает. А с тех пор, как прошлый участковый у Кондратьевны и Федоровны самогонные аппараты конфисковал и банки с пойлом, вдвойне ненавидит. Наших районных милиционеров он иначе, как «гнидами красноперыми» не называет. И вообще, у нас в поселке к ним плохо относятся. Прежний участковый много чего натворить успел. А после того, как с пьянством бороться начали и аппараты конфисковывать, вся деревня его ненавидит. А к новому пока что присматриваются. Общаться по душам никто не спешит.

– Понятно, – задумчиво проговорил я. Похоже, удачно заехал. В украинский аналог сицилийской деревни с своей алкогольной «омертой». Иллюзий я, конечно, не питал. Если милиции будет нужно, всё раскопают. Но при таком отношении местного населения к органам правопорядка на это уйдёт время. Мне сейчас главное, чтобы никто впереди паровоза, товарищам милиционерам докладывать не побежал. А завтра приедет доктор, перевезем Саню, и ищи ветра в поле. Конечно, не исключено, что потом выйдут на след, но товарища, спасшего меня от пули, я бросить одного в незнакомом доме не мог. И уехать, не убедившись, что с ним всё в порядке, тоже.

– Пойдем в дом, – девушка дотронулась до моей руки. – Чего на улице стоять?

– Пошли, – согласился я.

– Чаю будешь? – спросила Влада, когда мы зашли в тамбур.

– С большим удовольствием.

– Тогда снимай кроссовки и проходи в комнату, а я к бабушке загляну и чайник поставлю.

– Хорошо.

Через несколько минут мы уже сидели за столом. Исходящий паром чайник был торжественно водружен на гипсовую подставку. Рядом с ним примостилась тарелка с сушками и пряниками. А дальше стоял пузатенький чайничек с заваркой.

– Ты чай-то пей. Это индийский, настоящий. Мне в больнице один пациент банку подарил, – напомнила девушка. – Пряники и сушки бери. Они ещё не успели зачерстветь. Вчера только в нашем магазине купила.

– Ага, спасибо, – кивнул я. Подхватил сушку, взял чашку за ручку, отхлебнул напиток. Помедлил, ощущая как по телу волной расходится приятное тепло Хрустнул сухой, рассыпавшейся во рту мелкими крошками сушкой и ухмыльнулся:

– Как будто дома на кухне сижу. Горячий чай, сушки, рядом красивая девушка. Что ещё надо человеку для счастья?

– Не знаю, – улыбнулась Влада. – Слушай, я даже имени твоего не знаю. Как тебя зовут?

– Михаил, – представился я. – Как Лермонтова, Кутузова и Ломоносова.

– Ну да, – усмехнулась девушка. – Гомер, Мильтон и Паниковский.

– Владислава, – я сделал надменное лицо. – Не нужно пошлых намёков. Моё имя возникло в Древней Иудее. Переводится, как «Богоподобный» или «Равный богу».

– Ты его случайно не с Мойшей перепутал? – откровенно развеселилась девчонка. – А то, что-то образ Господа в твоём исполнении очень странный получается. Больше на урку похожий. У нас таких богоподобных в наколках половина деревни ходит.

– Я, как сам Моисей, от насмешек устал,

Как Яхью, меня гнет неудач растоптал.

Ты терзаешь меня, Иисусу подобно,

Свои боли на нить я наматывать стал! – шутливо продекламировал я.

– Интересный ты парень, Миша, – медленно произнесла Влада, как-то по-особенному рассматривая меня. – На вид, бандюга и уголовник, а «Рубаи» наизусть знаешь. Кто бы мог подумать? Если бы мне такое рассказали, не поверила.

– Ты читала Омара Хайяма? – удивился я.

– Конечно, не держи меня за дуру, – фыркнула девушка. – Очень люблю поэзию с детства. У меня, между прочим, мама учителем литературы была.

Девчонка погрустнела, вспомнив о чём-то своем. Я благоразумно не стал развивать тему, и с чувством произнес:

– Я знаю мир: в нём вор сидит на воре.

Мудрец всегда проигрывает в споре, с глупцом.

– Бесчестный – честного стыдит, – подхватила Влада. – А капля счастья тонет в море горя.

Уголки губ медсестры дрогнули, расходясь в улыбке, а лицо посветлело:

– Здорово.

– А эти стихи помнишь? – я прикрыл глаза:

– Судьба проказница, шалунья

Определила так сама:

Всем глупым счастье от безумья,

А умным – горе от ума, – с торжеством добавила девушка. – Грибоедова стыдно не знать. Его в школе проходят.

– Знаю, – кивнул я, – у нас хорошая учительница литературы была. Любовь к классикам на всю жизнь привила. Только вот уверен, три четверти твоих ровесниц даже не вспомнят эти строки. Будут стоять, хлопать глазами и морщить лобик с умным видом.

– Ты преувеличиваешь, – возразила Влада.

– Ничуть, – спокойно ответил я. – Основная человеческая масса всегда была такой. Большинство людей не интересуются шедеврами изобразительного искусства, поэзии, не развивается и не ставит себе амбициозные цели. Они просто плывут по течению, решая сиюминутные бытовые проблемы. И в результате проживают обычную, серую и скучную жизнь, отказывая себе в развитии и в возможности её изменить.

– Зато у тебя жизнь интересная, – насмешливо фыркнула медсестра. – Судя по наколкам, как в «Джентльменах Удачи», «украл, выпил, в тюрьму».

– Было что-то подобное, – признал я, отхлебнув чая. – В прошлом. А сейчас я решил измениться. И отойти от подобного движа.