Текст книги "Заклинатель 5 (СИ)"

Автор книги: Алекс Каменев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Могло быть такое? Вполне. Но уровень вмешательства там скорее всего превосходил на порядок то, что я делал со собой, используя Сумеречный Круг и Средоточие.

Не зря в Коллегии с определенной долей опаски относились к таким экспериментам, понимали, к чему это может привести. Разумеется, понадобилось бы огромная прорва времени, века, возможно тысячелетия, но итог был один – появилась бы еще одна магическая раса, отличная от человеческой.

Но для этого пришлось бы проводить целенаправленные работы: селекция, скрещивание, внедрение глубоких внутренних изменений через магический облик. Все для появления новых «образцов», обладающих более устойчивыми и продвинутыми характеристиками.

Забавно, но философия мар-шааг о непрерывном самосовершенствовании вполне органично вписывалась в такую концепцию.

– Новая магическая раса и новый мировой порядок, – я хмыкнул, представив открывавшуюся картину. – Магистры Коллегии глупцы, что не разглядели такую возможность, сейчас бы правили миром, похоронив Старую империю вместе с Троном и Двором.

Но этого не случилось. Может испугались размаха, может имперские чиновники дали по рукам, вовремя сообразив куда ветер дует, может сыграла природная настороженность ко всему неизвестному.

У меня таких моральных запретов и внутренних страхов нет. Дитя технологического мира, я легко относился к подобного рода вмешательствам в свой организм, воспринимая это на уровне хирургической операции или генетической терапии для правки генома.

И конечно сыграла роль сущность Га-Хора, к концу смерти он вообще ничего не боялся поэтому и смог выжить, перейдя к бестелесной форме существования. Наверняка хитрец изучал запретные практики, иначе как бы по-другому превратился в инфернальную тень? Так что для него, как и для меня, не было подобных запретов. Тем более, что заходить далеко, как например маг-уродец из Мертвого Урочища, я не собирался. Вот у того точно тормозов не было, и это тоже не хорошо.

Я сидел у костра, грея в руках горячую кружу с вином и специями. Над огнем висел походный котелок, внутри булькало сытное варево из пшена с травами и кусочками мяса. Дитрих изредка снимал пробу ложкой, прислушивался к себе и добавлял соли. Берг и Сорен сидели по разные стороны, обсуждая порядок дежурства. Постепенно темнело, завтра с утра снова в путь.

Глава 11

11.

– Что это? Там кажется что-то есть, – Берг натянул поводья, заставляя лошадь остановиться.

– Вроде стена, – Дитрих повторил маневр напарника и теперь вглядывался вперед, напряженно хмуря брови.

Шел третий день пути по гигантскому лесу, за это время ничего заслуживающего внимания не произошло, за исключением встречи с парой странных птиц, паривших между необъятных стволов словно между горными вершинами.

– Похоже на заостренный бревенчатый частокол, такими обычно окружают деревни, – внес лепту Сорен, в этот раз решив не отделываться молчанием.

Я подал коня вперед объезжая спутников и почти сразу тоже остановился, вдали между циклопическими деревьями и правда виднелся краешек чего-то рукотворного, чего в обычном лесу не должно быть.

Поселение? В центре необъятной чащи? Какого дьявола оно тут забыло? Не нашло другого более подходящего места⁈

Я не выспался и был раздражен. Сны о рогатых в последнее время начали стихать, но после склепа будто получили подпитку и навалились с новой силой. Медитативная техника мар-шааг не спасала, лишь позволяла впадать в забытье, балансируя между сном и явью.

Каждую ночь я видел проклятое зеркало и свое меняющееся отражения в нем. Красные глаза, изогнутые, в чем-то даже изящные рога, уходящие назад. Впалые щеки, серая плотная кожа, черные когти вместо ногтей, длинные пальцы с выпирающими фалангами и высокое худощавое тело.

Есть от чего сойти с ума.

Хуже того, в последнее время появилось что-то новое. Ощущение, будто, когда смотрю в проклятое зеркало, кто-то незримый смотрит в ответ. Кто-то необъятный, прячущийся за отражением в куске непроглядного мрака. Глядит и видит насквозь.

Попытка вглядеться во тьму всегда заканчивается одинаково – появляется чувство будто заглядываю в бездну. Но самое ужасное, страха не возникает, наоборот, появляется желание шагнуть вперед, проходя сквозь зеркальное отражение, прыгая в бездну, раскинув руки в стороны, отдавшись на волю древних темных сил.

И тогда перед глазами всплывает видение пирамиды, ведущей в мир багрово-красных небес и бесконечной пустыни с мощными пылевыми бурями. Это длиться миг, но отпечатывается на радужке глаз словно контрастное фото. Следом появляется плита-портал со стелящейся над поверхностью белесой дымкой, будто приглашая взойти на нее и переместиться в другое место.

В этот момент просыпаюсь, помня весь сволочной сон до последней детали. В течении дня его заволакивает повседневными делами, но затем вечером все повторяется вновь.

Злили даже не дурацкие кошмары об Ушедших и их магии, а что не мог это контролировать. Это по-настоящему бесило, заставляло злиться, нарушая привычную концентрацию бесстрастного спокойствия адепта мар-шааг.

А между тем мои спутники продолжали начатое обсуждение.

– Не похоже на обычную деревню, – возразил Берг. – Скорее на укрепленный форт, смотрите какая высота стен.

– Это не стены, а частокол, – въедливо поправил Дитрих.

– А какая разница? – удивился Сорен.

Имперец в последнее время вел себя более свободно, несколько дней, проведенных в дороге, растопили лед отчуждения, удалив неловкость случайно оказавшихся вместе незнакомцев.

Однако о статусе пленника Сорен не забывал, вел себя подчеркнуто корректно, вступая в разговоры лишь когда это позволяли обстоятельства и никогда не спорил, предпочитая сразу сдавать назад, показывая, что общается лишь из вежливости.

Наемники так же помнили зачем их наняли и отвечали тем же, не переходя определенные рамки, не сближаясь и всегда соблюдая дистанцию, глядя на воина в черном, как на человека, которого в какой-то момент придется убить.

При этом обе стороны по молчаливому уговору не задевали тему разрушенного города под горой, предпочитая общаться на нейтральные темы. Впрочем, полноценным общением это трудно назвать, скорее случайно оброненные реплики и брошенные в ответ такие же короткие фразы.

Да, странные все-таки взаимоотношения в нашем невеликом отряде.

– Кому нужен форт в такой глуши? Здесь даже дорог нормальных нет, – буркнул Дитрих.

Берг пожал могучими плечами. В ответ на движение теплый дорожный плащ разошелся, показывая широкий стальной нагрудник. Как и Сорен, наемники почти не снимали доспехи, предпочитая все время оставаться настороже. Меч всегда под рукой, разве что шлем иногда снимали, но держали в доступной близости, чтобы в случае чего быстро водрузить на голову.

Сейчас как раз настал такой момент и наемники, и имперец напряженно вглядывались в даль, полностью готовые к бою.

Благодаря огромным пустым пространствам между циклопическими деревьями мы издалека заметили частокол. Даже не его, а лишь краешек, слишком явно бросавшийся в глазах на фоне обычного леса. И теперь гадали, кому понадобилось возводить постройки посреди огромного безлюдного лесного массива, по которому мы ехали уже третьи сутки.

– Разбойники, – выдал новую теорию Берг, хлопнул по луке седла одетой в перчатку ладонью. – Точно говорю, разбойники!

Долговязый Дитрих скептически покосился на коренастого приятеля.

– Откуда тут разбойники? До ближайшего торгового тракта минимум четыре дня пути. И это, если ехать напрямую, как мы.

Мне теория тоже показалась сомнительной, пока не разомкнул уста Сорен.

– Зимовка, – сказал он.

Остальные нахмурились, обдумывая прозвучавшее замечание.

Берг хлопнул себя по бедру, оставив в покое луку седла.

– Точно! Зимовка, чтоб ей в нижних мирах икалось от последнего дыхания спящих богов!

Я быстро прикинул, теория выглядела логичной, это объясняло нахождение в глуши, куда вряд ли заберутся даже случайные путники (мы исключение из правил), не говоря уже о представителях правопорядка из числа местных феодальных дружин.

Забиться в глухой угол, переждать зиму, когда дороги замирают и промысел останавливается. С другой стороны, обычным крестьянам точно нет резона строить поселение в лесу, это невыгодно с экономической точки зрения. Здесь нет полей. Где растить урожай? На что жить? Охотой и собирательством? Небольшой хутор из пары семей еще мог таким образом продержаться, но точно не сотня другая селян. Особенно когда знают, что можно жить по-другому. Кто бы не построил частокол он явно не имел отношения к деревенским.

– Если это разбойничье логово, то они не могли не выставить дозорных, – правильно указал Сорен.

Берг и Дитрих одинаково кивнули, но плотно сбитый наемник все же заметил:

– Мы с глухой стороны стены, которую едва видно. К тому же они наверняка убеждены, что в такую глушь никто не припрется, особенно зимой.

Я понимал, что спутникам просто скучно, однообразие дороги у всех сидело в печенке, и разговор развеивал это состояние, служа хоть каким-то развлечением в пути. Они могли трепаться до вечера, строя разные теории и выдвигая предположения, но время не ждет, и долина с тремя крепостями сама себя не найдет.

Лично мне плевать кто забрался в лесные дебри и выстроил здесь деревянную крепость. У меня свои крепости имелись, которые необходимо отыскать.

– Ладно, поглазели и хватит, возьмем вправо и объедем по дуге, – сказал я.

Я потянул повод, заставляя лошадь свернуть в сторону, Берг и Сорен повторили маневр, Дитрих прикрывал.

Какое-то время мы двигались в тишине, зорко наблюдая за направлением, где находился форт неизвестных. Бревенчатый частокол то появлялся, то исчезал, показываясь разными частями. Мы и правда заехали к нему с задней части. Судя по форме, оно имело форму неправильного четырехугольника, перекрывая пространство между стволами огромных деревьев.

– Что-то тихо, может внутри нет никого? – задумчиво пробормотал Берг.

Из-за высокого забора, составленного из плотно подогнанных заостренных бревен и правда не доносилось ни звука, либо же мы находились слишком далеко.

– Подъезжать ближе не будем, – строго предупредил я, не желая ввязываться в очередные неприятности.

– Да я и не предлагал, – быстро отозвался Берг, руками показывая, что в мыслях не держал переться в непонятное логово лесных обитателей. Являлись они разбойниками или кем-то еще.

Мы делали круг по широкой дуге объезжая поселение, и чем больше проходило времени, тем яснее становилось, что это и правда форт. Мелькнули даже невысокие башенки и нечто напоминающее бревенчатый мостик, переброшенный через ров, похожий на неглубокий овраг. Дно засыпано снегом, но внизу наверняка торчат острые колья, вкопанные в землю. Свалишься, мало не покажется, насадит, как бабочку на иголку.

Все выстроено добротно, по всем правилам воинской науки. Это навевало на интересные мысли.

– Может солдаты строили? – предположил я. – Слишком уж добротно для обычных разбойников.

– Или дезертиры, – возразил Дитрих.

Да, такое тоже могло быть, и первые и вторые обладали схожими навыками для возведения укреплений. Тем более особо сложного ничего нет, главное знать, что и как делать. Или показать, контролируя процесс со стороны.

Над частоколом мелькнул сизый дымок, почти незаметный, если тщательно не приглядываться, но бросающийся в глаза, если внимательно наблюдать.

– Хозяева дома, – вынес вердикт Сорен.

Я кивнул. Все верно, хозяева дома, а значит лезть туда не стоит. Сначала встретят ударом меча, а затем уже будут задавать вопросы за каким чертом мы туда полезли. И неважно, разбойники это или кто-то другой.

К тому же для случайных путников в глухом лесу принципиальной разницы между дружиной местного барона и разбойничьей шайкой нет. И те и другие воспользуются возможностью, ограбят, мужчин перебьют, женщин разложат на земле, задрав подол, а после того, как потешат плоть, пережует глотки. Схема отработана не раз и не два и не являлась чем-то исключительным. Главное свидетелей не оставлять. Другое дело оживленные тракты, там состоящие на службе вояки такого себе конечно не позволяли.

Дымок вновь показался, на этот раз долетев вместе с запахом жарящегося мяса. Воображение живо нарисовало посреди двора кострище с углями и подвешенную на вертеле над огнем тушу оленя.

– У кого-то обед, – завистливо вздохнул Берг.

Дитрих тихонько рассмеялся. Сорен хмыкнул, но ничего не сказал. Я ударил пятками коня в бок, заставляя двигаться.

– Поехали.

Мы двинулись дальше и несколько минут ехали в молчании. Лошади неспешно перебирали ногами, разбрасывая неглубокий снег.

Внезапно Берг предостерегающе поднял вверх сжатый кулак, предупреждая об опасности. Одновременно с этим послышались невнятные человеческие голоса. Судя по направлению, они двигались прямо к нам, грозя вынырнуть из-за ближайшего необъятного ствола гигантского дерева.

Самое дурацкое, что спрятаться времени не оставалось, да и куда тут прятаться, только завернуть за ближайшее дерево, но по следам на снегу нас мгновенно обнаружат.

– И кто сказал, что хозяева сидят дома? Похоже они гуляют, – задумчиво проронил Сорен, намекая на обитателей за бревенчатым частоколом.

Да, идиотская ситуация. С другой стороны, кто же знал, что зимой найдутся желающие шарахаться по зимнему лесу, если есть альтернатива в виде убежища с высокой стеной из крепких заостренных бревен. Лично я бы сидел у костра, ожидая, пока олень (или кого они там жарили на вертеле на костре) хорошенько прожарится.

– Первыми не убивать, – строго предупредил я. – Может это и правда чьи-то солдаты.

– Ну да, делать солдатам нечего, как забираться в такие дебри, – скептически откликнулся Берг, но меч придержал, положив на луку седла, наконечником в сторону.

Сорен и Дитрих тоже вытащили клинки, чтобы не терять в случае чего драгоценных мгновений, но небрежно прикрыли плащами, чтобы обнаженные лезвия не спровоцировали раньше времени драку.

Чужаки появились из-за ствола гигантского дерева, увидели нас и тут же остановились. Несколько секунд ошеломленно таращились, не понимая, откуда могли взяться посреди леса четыре всадника.

Они явно чувствовали себя тут как дома, поэтому и часовых в башенках над частоколом нет и никакой системы дозорных, предупреждающих о появлении гостей за несколько миль, до того, как они подойдут к форту. Должно быть мы первые кто сюда заглянул с момента, как наступила зима и никого здесь до весны не ждали. Если сюда вообще кто забредал даже летом.

– Вы еще кто такие… – начал щербатый мужичок, идущий во главе группы из пятерки бойцов.

Все при оружии, одеты тепло, поверх нечто напоминающее кожаные доспехи. А точнее что-то похожее на защитные нагрудники, усиленные вплетенными кусками проволоки.

Нет, на солдат точно не тянут. Скорее на кандальников, рожи щербатые, у некоторых в оспинах, заросшие по максимуму. Даже в самом захудалом отряде любой десятник заставил бы подчиненных поддерживать внешне приемлемый вид. Эти же, казалось, не мылись, ели и спали не снимая одежды с осени, когда начались первые заморозки.

– Спокойно, мы не хотим неприятностей, – сказал Берг. – Просто едем мимо.

И тем самым совершил ошибку. Таким индивидам нельзя показывать слабость, тем более оправдываться. Любой намек и начнется агрессия.

Так и произошло, мужичок ощерился беззубым ртом.

– А кто сказал, что здесь можно так просто проехать мимо? – глумливо осведомился он.

И Берг понял свой промах. Последовал быстрый взгляд в моем направлении. Я небрежно кивнул, но недооценил скорость реакции со стороны лесных обитателей. Не успел наш безмолвный обмен мнениями с коренастым наемником закончится, как стоящий за правым плечом щербатого мужичка малорослый боец взмахнул рукой.

В воздухе мелькнул брошенный нож. Сорен, в кого целился недомерок, инстинктивно отклонился вбок, одновременно вскидывая меч на уровень лица. Звякнуло. И отбитый нож кувыркаясь отлетел в сторону, утонув в снегу.

Берг и Дитрих больше не стали ждать и подали коней вперед, обрушивая удары с седла по врагам. Разбойники не ожидали такого напора и попятились. Но двоим это уже не помогло, разрубленные тела упали, разбрызгивая по сторонам кровь.

– А-а-а-а!!! – вдруг завизжал щербатый, успевший в последний миг отклониться от взмаха клинка Дитриха. Кончик меча задел ключицу, легко пройдя сквозь подобие кожаного доспеха. Флегматичный наемник рубил разбойников с таким же спокойствием, с какой рубил дрова.

Еще один метнулся вправо и бросил топор, нацелившись в Берга, тут же выхватил второй и попытался ударить по лошади Сорена. Имперец не растерялся и обрушил клинок на слишком шустрого противника. Тот успел вскинуть топор навстречу блокируя удар, но не учел паршивого качества собственного оружия. Изделие умельцев с Закатных Островов играючи срезало часть лезвия топора, более пригодного рубить дрова, чем для боя, и грубо обструганную ручку, погрузившись на ладонь в предплечье владельца.

– А-а-а-а!!! – второй крик дикой боли разорвал лес.

Я поморщился, если каждый, перед тем как сдохнуть, будет так орать, то они половину чащобы перебудят, не говоря уже о своих приятелях за бревенчатой стеной.

Но оставшиеся в живых уже сообразили, что напоролись не на случайно заблудившихся путников, кого по привычке можно пощипать, а на волков, с радостью ввязавшихся в драку.

Может не стоило так плотно закутываться в плащи пряча оружие и доспехи? Глядишь разошлись бы мирно. Подумал и сам себе возразил: не разошлись бы, не в природе разбойничьих шаек отпускать так просто добычу, пусть она и оказалась зубастой.

Словно подтверждая последнюю мысль с шумом распахнулись ворота деревянного форта, через бревенчатый мостик хлынула разномастная вооруженная толпа. Уроды все-таки услышали вопли подыхающих приятелей. Дерьмо.

Я вздохнул и обратился к Сумеречному Кругу. Через секунду за моей спиной колыхалась тьма.

Глава 12

12.

Щупальца из черного дыма ударили быстро и зло, нанизывая нападавших на острые жала. Набегающие порядки смешались, послышались вопли ужаса. Не такого разбойники ожидали, когда выбегали из лесной крепости. Четверых всадников смяли бы толпой, порубили и коней, и наездников. Никто бы и опомниться не успел. Подавляющее преимущество, есть подавляющее преимущество. Особенно когда удары сыпятся со всех сторон, вертись не вертись в седле, все равно пропустишь удар. А если коню подрежут ноги – считай проиграл. Раненное животное сбросит, и враги легко добьют.

Но вместо этого навстречу рванули сотканные из тьмы жгуты, действующие словно живые.

Одного разбойника не прознает насквозь, как других, а хватает за руки и ноги, вознося в воздух. Тело выгибается дугой, громко хрустят сломанные позвонки. Дикий крик разносится над сражением. Перебит хребет, не жилец – машинально отмечает сознание и переключается на другого.

Сорен и Дитрих рубятся молча, остервенело раскраивая черепа с седла, не давая подойти к себе слишком близко. Берг изрыгает ругательства, заставляя лошадь вертеться. Всех троих почти сразу взяли в кольцо, слишком много оказалось разбойников.

Но долго это не длиться, псеводразумная тьма собирает жатву, убивая за раз по двое и трое и вскоре вокруг становится посвободней. Обитатели деревянного форта понимают, что драка идет не так, как ожидалось, и пытаются сдать назад, отступая к воротам.

Поздно.

Я подаю коня вперед, тот с удовольствием сбивает оказавшегося на пути лесного бандита. Тело в утепленной куртке с надетым поверх нагрудником из плохенького железа швыряет назад.

Тьма позади шевелиться и жадно устремляется к свежей добыче, но одно заклинание не может победить всех врагов, слишком много вокруг противников. Приходиться помогать.

Перед мысленным взором вспыхивает Сумеречный Круг, символ «Молота» зажигается и гаснет. Выброшенная вперед рука указывает заклинанию направление. И сразу пятерка бегущих разбойников возносится в короткий полет, получив удар плотно сжатой волны воздуха.

Еще один пытается отбежать, доставая из-за спины лук. Руки шарят в колчане, доставая стрелы.

Ну уж нет, у нас тут другая вечеринка.

Я зажигаю над ладонью файреболл. Сгусток фиолетового огня на мгновение вспыхивает особенно ярко, бьет по глазам ближайших разбойников. Слышится вопль, исторгнутый множеством глоток:

– Маг!!!

Заторможенные кретины, а убивающая тьма, не проявление магии? Я швыряю огненный шар в лучника. Тот уже наложил на тетиву стрелу и готов стрелять, кажется целя в Берга. Но угадать сложно, все происходит слишком быстро, наемники с Сореном все время передвигаются, с удивительной сноровкой прикрывая друг друга.

В ход идут не только клинки, но и лошади. Последние показывают неплохой результат, кусаются, бьют грудью и даже копытами. Это не смирные крестьянские лошадки, эти могут загрызть.

Лучник становится в красивую позу стрелка и… умирает. Файерболл прожигает насквозь.

– Аргх-хх!!!

Тело дергается и падает в снег. Кончено.

Какой-то мордоворот с вколоченной бородой и взглядом безумца бросается на меня со вздетым над головой топором. Ему плевать на колышущуюся за моей спиной тьму, плевать на сотканные из черного дыма жгуты, он хочет добраться до мерзкого колдуна и покарать за нечестивую магию, убивающую с такой легкостью товарищей.

Это настолько явно отпечатывается на перекошенной морде, что немного теряюсь. Откуда подобная дурость? Все мозги ушли в мышцы? Совсем не соображает идиот?

Видимо так. Верзила превратился в берсерка, почему-то думая, что это поможет. Но теневой сущности плевать на ярость разбойника, она подхватывает здоровяка и возносит массивное тело в воздух с легкостью обычной пушинки.

Подчиняясь мысленному приказу, черные жгуты подносят брызжущего слюной мордоворота ближе, он отчаянно машет топором, пытается достать меня, но не может. И в какой-то миг случайно заглядывает под тьму надвинутого на голову капюшона.

Безумные глаза смотрят на меня, а я смотрю в них, и ментальная половинка темной сущности с радостью скользит вперед, врываясь с мозг тупого громилы. Здоровенное тело обмякает, из разжавшихся пальцев в снег падает огромный топор.

И это зрелище – поднятый черными щупальцами в воздух громила перед всадником в темном плаще с надвинутым на голову капюшоном, обмякший и безвольный, вызывает среди нападающих особенный ужас.

Ни файерболл из колдовского фиолетового пламени, ни невидимая воздушная волна, бьющая с ужасающей силой, ни даже пронзающие тела жгуты тьмы, не оказывают такого воздействия.

Сражение замирает, все смотрят на умирающего громилу, и вдруг с удивительной четкостью представляют себя на его месте. Это окончательно все решает. Остатки решимости убить хоть одного всадника исчезают, разбойники разворачивают и бросаются бежать, не заботясь о стоящих рядом товарищах. Теперь это уже не попытка организованно отступить, сохраняя подобие порядка, а беспорядочное бегство в иступленном желании сохранить жизнь.

Дитрих и Берг радостно гикают и бросаются в погоню, рубя с седла направо и налево, раскраивая черепа, безжалостно добивая всех, кто подвернется под руку. Сорен действует более осмотрительно, методично расправляясь с теми, кто еще мог держать оружие, а затем занимает позицию напротив распахнутых ворот форта, готовый встретить новое подкрепление для врагов.

Но оттуда никто выходит. Лес неожиданно окутывает мрачная тишина. Я киваю имперцу и подаю лошадь к распахнутым створкам, основное внимание уделив небольшим башенкам на бревенчатом частоколе над воротами. Обычно там должны сидеть лучники, но сейчас никого нет.

На земле вокруг тела, красные брызги крови пропитали снег. Убитых много, не меньше двух-трех десятков.

Я качнул головой, указывая на ворота, Сорена понятливо кивает в ответ. Мы медленно подаем коней вперед. Сзади раздаются азартные крики, закончив с разбегающимися Дитрих и Берг быстро возвращаются назад.

Копыта стучат по бревенчатому мосту. Ворота распахнуты настежь, нас никто не встречает. Внутри форта просторный двор, в центре и правда костер с жарящейся на вертеле тушей оленя, я угадал.

Три постройки, тоже из бревен, с остроконечными крышами. Грубовато, но основательно и добротно.

– Интересно, где они такие бревна нашли, – вдруг бросает замечание Берг.

Я не сразу понял, о чем он, потом киваю. Да, это странно, вокруг только мегалиты переростки, а здесь вполне нормальный размер для деревьев.

– Должно быть привезли из другого леса, – нейтральным тоном откликнулся Сорен. Имперец напряжен, взгляд обшаривает каждые закоулки, ожидая внезапной атаки. Но похоже все разбойники разбежались.

Или нет? Что за шум? Похоже на плач. Я кивнул Дитриху, тот понятливо направился к источнику непонятных звуков, Берг прикрывал. Через пару мгновений послышался хмурый голос наемника.

– Здесь яма, закрыта решеткой из толстых прутьев. Похоже на загон для рабов или нечто подобное.

Мы с Сореном подъехали ближе и первое что увидели – испуганные лица людей, смотрящих наверх.

Пленники? Заложники? Или как сказал Дитрих – рабы?

– Освободи их, – велел я.

Долговязый наемник одним ударом меча перебил задвижку. Решетка из деревянных прутьев откинулась вбок, открывая путь наружу. Но люди внизу не торопятся вылезать, в первую очередь видя перед собой вооруженных воинов. Неизвестно, что окажется хуже, они или разбойники.

– Вы свободны, – сообщил я и не глядя на реакцию развернулся к главному дому.

Еще один кивок Сорену. Получив одобрение, воин в черных доспехах спрыгнул с коня и с обнаженным клинком вбежал по ступенькам. Плечиста фигура имперца исчезла в полумраке дверного проема.

Через несколько мгновений раздался невнятный шум и звуки ударов. Слегка встревоженный я тоже соскользнул с седла, намереваясь войти внутрь. Но гвардеец уже справился, выталкивая перед собой на улицу троих людей: мужчину и двух женщин, точнее фигуристых девиц, у всех троих заспанные рожи.

– Больше никого нет, – сообщил Сорен.

Я разглядываю пленников из-под надвинутого капюшона, ничего не говорю. И чем больше смотрю, тем сильнее начинают дрожать девицы. А вот мужик держится, хотя судя по мутным глазам, он с перепоя и пока просто не до конца понимает, что произошло.

– Это главный? – я обратился к девица и те поспешно закивали, постаравшись отодвинуться от недавнего любовника подальше.

Закутанная в плащ фигура их пугает больше гнева главаря разбойников. Умные девочки, сразу сообразили, что хуже.

– Имя, – равнодушно спросил я.

Не дождавшись ответа, кивнул Сорену, имперец с готовностью резанул мечом по ноге пленника, одновременно заставляя вскрикнуть от боли и опуститься на колени.

– Хенрик, Хенрик, во имя всех богов, – простонал разбойник, держась за рану.

– Хенрик? Хенрик Шрам? – раздалось удивленное сзади.

Подошел Берг с нескрываемым любопытством разглядывая главаря лесных бандитов.

– Знакомое имя? – поинтересовался я, но продолжая оставаться на месте, ангелом смерти нависая над стоящим на коленях разбойником.

Наемник кивнул.

– А как же, за его голову во многих землях назначена щедрая награда, его уже долгое время пытаются поймать. А он оказывается спрятался в самой глуши. Вот в чем похоже секрет его неуловимости: устроил убежище в безлюдном лесу куда уходил, когда отряды загонщиков подбирались слишком близко, – в голосе мечника прозвучало презрение, смешанное с уважением. Секрет неуловимости знаменитого разбойника оказался до банальности прост, но в тоже время он его все же придумал, в отличие от всех, кто на него все это время охотился.

Что касается остального, лицо пленника и правда пересекал наискосок глубокий шрам, полностью оправдывая прозвище, но не уродуя, а скорее добавляя свирепости. Правда сейчас особо свирепым тот не выглядел, скорее растерянным и ничего не понимающим.

– Ты проспал свое логово, придурок, – словно угадав, о чем тот думал, насмешливо бросил Борг.

Главарь разбойников дернулся, на мгновение в мутных глазах с перепоя мелькнула ясность. Быстро сменившаяся испугом. Настал момент, которого боялся каждый занявшийся разбоем на большой дороге – рука правосудия все-таки настигла преступника.

Нас приняли за стражников вольного города или баронских дружинников, отправленных на поиски известного разбойника и наконец-то поймавших его.

– Что будем с ним делать? За него можно получить немало золота, – Берг стоял, поигрывая мечом. Взгляд наемника видел не пленника, а мешок денег.

Со стороны Сорена реакции не последовало. Может он тоже не прочь заработать, но понимает, что с этим могут возникнуть проблемы. Находись мы в иной ситуации все было бы просто, но тащить с собой лишнего человека, не зная, когда получится сдать в обмен за награду, значит обременять себя трудностями, а главное существенно затягивать путешествие. На что прагматичный имперец идти не хотел. В отличие от наемников, которым платили по факту вне зависимости от потраченного времени, ему хотелось как можно скорее со всем покончить.

И я разделял это мнение.

– И куда ты его хочешь тащить? В ближайший город? – скептически осведомился я. – Сколько до него добираться? И сколько потом возвращаться обратно?

Берг открыл рот, собираясь предложить варианты, но сообразил, что это риторические вопросы, и захлопнул обратно, насупился. Коренастый наемник догадался, что последует дальше.

А вот Хенрик Шрам похоже это еще не осознал. Поняв, что его опознали, он, как ни странно, перестал боятся и начал хорохориться.

– Плачу золотом каждому, если отпустите, – важно заявил он.

И хоть голос звучал с неспешной вальяжностью, все равно читалась неуверенность и скрытая опаска, что подкуп не возьмут.

Правильно делал, тратить время на бухающего идиота, валяющегося в кровати с сисястыми девками, пока его подручных режут, как скот, никакого желания не было.

Его участь предрешена, и ничего этого не изменит.

Я оглянулся, воссоздавая картину произошедшего. Судя по полупустым бочонкам рядом с кострищем и тушей оленя над огнем в форте протекал процесс опохмела после вчерашнего веселья. Услышав за стеной крики, разбойники бросились на выручку товарищам и так торопились, что не предупредили вождя. Тот особо не возражал, потому что в этот момент отсыпался в компании фигуристых сочных молодок.

Дальше известно что.

Дитрих помогал выбрать из ямы пленникам, нашел где-то короткую лестницу и сбросил вниз. Изможденные люди появлялись один за другим, каждый едва держался на ногах, зябко ежась и в страхе оглядываясь, до конца, не веря в избавление.

– Накорми их, – я указал наемнику на оленью тушу и бочонки с элем.

Долговязый мечник кивнул. Я повернулся к стоящему на коленях разбойнику.

– Кто эти люди? Судя по виду, крестьяне.

Тот равнодушно пожал плечами, скривился от боли, когда случайно дернул ногой.