Текст книги "Заклинатель 5 (СИ)"

Автор книги: Алекс Каменев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Десятник внимательно посмотрел на закутанную в плащ фигуру, особое внимание уделив наброшенному на голову тяжелому капюшону, покачал головой.

– Нет, на осень и зиму сбор отменяется.

Логично, в этот период дороги практически замирают, глупо отпугивать немногочисленных путников, готовых и без этого заплатить за очаг и тепло.

– Проезжайте, – десятник махнул рукой, стражники расступились.

Мы неспешно проследовали по улице между домами, напоследок Берг бросил какую-то шутку, позади раздался взрыв хохота луженных глоток довольных мужиков, ожидающих конца смены и веселой попойки.

Еще через двадцать минут нас окружало тепло переполненного зала трактира. Многие захотели провести вечерок за стаканчиком, пока на улице лютует мороз.

Сбросив плащ на лавку и усевшись, я поймал за теплую руку пробегающую мимо служанку. Она тут же развернулась, с готовностью спросив:

– Что желают милостивые господа?

– Горячее и побольше. Мяса. И обязательно вина, самого лучшего, – сказал я.

Девица понятливо закивала. В другом конце горячо натопленного кто-то громко захохотал, ему ответил другой голос, раздалась скабрезная песенка про графскую дочку и свинопаса. Певец успел допеть лишь один куплет, как его перебили. С шумом и гамом веселье продолжилось.

Служанка, бросила в оживленный угол быстрый взгляд, но вновь перевела внимание на наш столик. Молочно-белые груди буквально вываливались из выреза платья – крупные и спелые, как наливные дыньки, что так и просятся в руки. Берг непроизвольно облизался. Девица имела простоватое лицо, но это с лихвой компенсировала выразительная фигура.

– Как тебя звать, красавица? – спросил я.

– Хизер, – ответила девица и кокетливо отбросила светлую челку в сторону.

Помедлила, словно раздумывая, расчетливый взгляд скользнул по моему наряду, оценивая общую стоимость, пухлые губки тут же расплылись в обещающей улыбке. Девица слегка наклонилась вперед, чтобы было лучше видно аппетитные полушария.

– А свободные комнаты у вас есть? – спросил я, демонстративно не отрывая взгляда от глубокого выреза.

Впрочем, девице такое внимание только понравилось, она наклонилась еще ниже, чтобы взгляд вообще ни за что не цеплялся, полностью позволив оценить идеальные формы груди.

– Конечно есть. Я и постелить могу, если пожелаете, – прощебетала она, призывно стреляя глазками.

Берг со щелчком захлопнул челюсть, по грубоватому лице скользнула гримаса разочарования. Понял, что ловить здесь нечего, и что пышногрудая девица сегодня будет ублажать другого.

Дитрих усмехнулся, Сорен внимательно изучал зал, отслеживая потенциальные опасности. Народ в основном веселился, было шумно, гул множества голосов несмолкаемым прибоем гулял под закопченным потолком, создавая непередаваемую атмосферу, которую можно встретить только в вечернем трактире.

– Может у вас можно заказать и горячую ванну? – уточнил я.

Хизер закивала, тревожный взгляд метнулся в сторону длинной стойки. Стоящий за ней дородный мужик недовольно смотрел на чересчур задержавшуюся у одного стола служанку. А ведь другим гостям тоже пора подавать полные кружки хмельного эля, чтобы веселье не угасало и не останавливалось.

– Конечно можно, я все сделаю, – пообещала служанка и ловко увернувшись от загребущих мужских лап со стороны другого столика, пытавшихся обхватить мелькнувшую рядом аппетитную девичью фигурку, метнулась к кухне.

– Пойду уточню насчет лошадей и договорюсь по поводу комнат для нас, – сказал Сорен и тяжело ступая утопал в сторону трактирной стойки. Стоящий за ней мужик в засаленном переднике тут же сосредоточил все свое внимание на подошедшем клиенте. Завязался неторопливый обстоятельный разговор.

Еще через несколько минут на столе начали появляться первые блюда и кувшины с вином и элем. Жаренное мясо кабана, овощи, густая грибная похлебка, сыр, разные копчености, отдельно целиком гусь, фаршированный моченными яблоками, по словам хозяина специально приготовленный для нас.

Не знаю, как остальным, но мне после последних суток впроголодь, еда показалась изысканной трапезой. Хотя вино могло оказаться и получше, и не отдавать слегка прогорклой кислинкой.

В целом, остаток вечера прошел, как и ожидалось: сытно, под шум пары вспыхнувших драк, так же быстро угасших и веселого пения купеческого приказчика, у которого оказался вполне недурной голос.

Сначала отвалили Берг и Дитрих, отправившиеся ставить обещанную выпивку закончившим смену стражникам, затем ушел Сорен, сказав, что хочет хорошенько выспаться.

Я устроился перед пылающим камином, неспешно потягивая горячее вино со специями, глядя в огонь, пока наконец вернувшаяся Хизер не взяла меня за руку и не повела наверх, сказав, что горячая ванна готова.

Глава 25

25.

Через приоткрытые ставни тонкими струйками втекает морозный утренний воздух, вместе с ним пробивается полоса света, освещая комнату.

Огромная кровать разобрана, вместо матраса примятая медвежья шкура, подушки жесткие, из грубой ткани, но удобные, одеяло шерстяное, теплое.

На столе тарелка с недоеденными полосками валяного мяса и кусочками плотного сыра, кувшин недопитого вина и два кубка. Огарок свечи сиротливо притулился с краю, почти полностью сгоревший и от того незаметный.

В камине тлеют угли, перед тем как уйти, Хизер бросила пару поленьев, но они едва занялись, больше тлели, чем горели. Моя ночная фея упорхнула с первыми лучами солнца, когда рассвет едва занялся, работа на кухне начинается рано, нужно кормить постояльцев и готовиться к следующему дню.

Пара серебряных монеток, предусмотрительно оставленных с вечера на столе, тоже исчезли. Опытная служанка не стала изображать невинность, как должное приняла награду за проведенную ночь. И надо сказать, она хорошо отработала каждую серебрушку, показав вполне неплохой класс. Как минимум для провинциального городка. Сравнивать с Хизер с многоопытными куртизанками из веселого дома Винисгорда при всем желании не получалось. Но все равно было хорошо, и я остался доволен.

К тому же Хизер стала неиссякаемым источником информации о местных делах. Признаюсь честно, сначала я не слушал, но затем поневоле заинтересовался, особенно когда речь зашла о сгоревшем замке на другой стороне леса, мимо которого мы вчера проезжали. История старых руин оказалась в том плане увлекательной, что оказалась связана с магией.

Я встал с постели и не обращая внимания на легкий морозец, царствующий в покоях, голый прошлепал к столу и налил себе в кубок вина. С жадностью выпил и закусив кусочком мяса, подошел к окну. Тут же стало еще холодней из-за просочившегося через узкую щель зимнего ветерка, но я не обращал на него внимание, жевал и смотрел на улицу.

Окна трактира выходили на главную (она же единственная) площадь городка. Каменные двухэтажные дома выстроились в неровный круг, зияя проемами улиц. Лежал снег – на земле, на черепичных крышах, на выступах у окон. Когда-то на месте этих зданий стояли простые избы, а вместо городка была вполне заурядная деревенька, каких тысячи в любой сельской местности.

Но потом случилось событие, позволившее простой деревеньке превратиться в пусть и небольшой, но настоящий городок, со своей стражей, трактиром и даже тюрьмой, куда бросали по случаю всяких бродяг, пытавшихся воровать или совершать иные преступления.

Когда-то этими землями распоряжался владелец сгоревшего замка. Владетельный сеньор, имевший среди подданных репутацию рачительного и справедливого хозяина, однажды он сделал глупость и приобрел у странствующего торговца старинную книгу. С этого все началось.

Подробностей никто толком не знал, но поговаривали, что именно тогда барон увлекся магией. Занялся тем, чем по мнению многих, заниматься не следовало…

Я сделал еще один медленный глоток и слегка толкнул одну из створок ставен, открывая пошире. Рука машинально нашарила на тарелке кусочек сыра и отправила в рот. Жуя, стал наблюдать за происходящим снаружи, там становилось все оживленнее. На пустующую площадь въехала телега в сопровождении всадников, четыре стражника охраняли груз. Откуда-то из подворотен выскочили трое типичных грузчиков, завозились с закрывающим телегу брезентовым тентом…

Проблема хозяина замка заключалась в том, что он совершенно не имел способностей к магии. Ни единого проблеска чародейского дара, от слова совсем. Любая деревенская знахарка на его фоне выглядела могучей волшебницей, способной метать громы и молнии.

Однако гордого аристократа это не остановило, желание научиться чарам оказалось столь велико, что он решил пойти другим путем, обратиться к иным силам, способным предоставить необходимое.

История умалчивает, где хозяина замка нашел нужные описания, и кто ему в этом помог, но в какой-то момент все изменилось. Обычный до этого человек вдруг и правда приобрел сверхъестественные способности. Барон зажигал огонь щелчком пальцев, создавал мощные порывы ветра, способные играючи опрокинуть конного латника и демонстрировал другие штуки, присущие исключительно колдунам.

Сначала никто не понимал, что происходит. А затем начали замечать пропажу людей. По первости из дальних деревень, затем все ближе, пока однажды слуги в замке вдруг не поняли, что из ночи в ночь их становится меньше. Единичные случаи превратились в множественные, люди пропадали пачками, вызывая панику. Народ начал разбегаться, но стражники, которым к тому моменту барон в десятки раз увеличил жалованье и пообещал никого из них не трогать, превратились в ловчих, таская в руки хозяина все новые жертвы.

Трудно сказать сколько это продлилось, в конце концов дело дошло до семьи самого барона, жена и двое детей однажды просто исчезли и именно в тот момент вскрылась подоплека происходящего.

Оказывается, в своей неумной жажде обрести магические способности барон зашел слишком далеко. Он действительно пошел по другому пути, но направился в ту сторону, в которую обычному человеку не следовало даже заглядывать.

Гордый властитель окрестных земель обратился к темным силам, а точнее к темному божеству – Сарнии, повелительнице боли и страданий.

Богиня благосклонно выслушала просьбу смертного и велела претворить ее в жизнь одному из своих слуг – Тэлэшу, темному духу, входившему в свиту обитательницы Нижних Миров. Тот заключил с бароном договор, но как это и бывает в подобного рода случаях, обманул в нескольких пунктах, повлекших за собой все дальнейшие трагические события…

Я поднял почти пустой кувшин и вылил остатки в кубок. В рот снова полетела полоска вяленого мяса, слегка жестковатая, но с приятным пряным вкусом. Такой хорошо оттеняет горечь красного вина…

Тэлэш наградил глупого барона магическими способностями, но потребовал за это плату – человеческие жизни, умерщвленные особо мучительным образом. Что неудивительно, ведь его госпожа являлась повелительницей страданий и боли.

Барон согласился и тем самым совершил роковую ошибку, стоившая ему не только жизни, но и жены и детей. Сначала темный дух питался жертвами, затем поглотил самого барона, влившись в человеческое тело, как в сосуд.

В конечном итоге все закончилось плохо, произошел бунт, безумного хозяина, одержимого демоном, убили вместе со стражниками, сам замок сожгли. На несколько следующих лет он получил репутацию проклятого места куда лучше не соваться, если не хочешь потерять жизнь.

Казалось бы, история подошла к логическому концу, зло наказано, добро восторжествовало. Но не тут бы было. Спустя какое-то время в округе случился крупный неурожай, и какая-то не слишком умная голова вдруг вспомнила о проклятом замке. И местные не нашли ничего лучшего, как обратиться к силам Нижних Миров за помощью.

– Иногда идиотизм не лечиться, – я хмыкнул и начал неспешно одеваться, вспоминая концовку рассказа.

Жители самой ближайшей к замку деревни отправились туда и нашли предмет с помощью которого барон творил свои жуткие дела. Был проведен обряд призыва. Кто точно объяснил, что надо делать, непонятно, подозреваю это была вся та же «светлая голова», знавшая чересчур много для простого крестьянина. Думаю, за этим изначально стояли потусторонни силы в лице Тэлэша и его властительницы Сарнии, не забывшие «урожайный» в плане принесенных жертв край.

В любом случае, дело было сделано и по большей части неважно кто сыграл роль изначального катализатора. Главное – люди согласились на новую сделку с обитателями Нижних Миров.

Теперь два раза в год повелительнице боли и страданий в городке приносят человеческие жертвоприношения в обмен на покровительство, благополучие и процветание окрестных земель.

История сделала разворот и вернулась к истоку.

Режут не всех, у местных хватило ума не хватать случайных путников, а использовать бродяг и разного рода сброд, часто забредавший в эти края. Разбойниками и ворами тоже не брезговали, считая такой подход компромиссом, чтобы не пришлось выбирать нормальных людей, особенно из числа добропорядочных горожан самого городка.

Каменные дома которого, к слову, выросли как раз за счет наполовину разобранного замка, со временем превратившегося в руины.

Обо всем этом Хизер бесхитростно поведала, как о чем-то обычном, закусывая вином сыром, когда между постельными утехами наступил перерыв. Сначала я слушал рассеяно, не обращая внимания на болтовню девицы, больше занятый ее молочно-белой грудью, но затем прислушался, с академическим интересом понемногу выявляя все более новые подробности.

Причина для рассказа была одна – именно сегодня был один из двух дней в году, когда должно свершиться очередное жертвоприношение. Но самое главное, до окончания никому из оказавшихся внутри стен путников, не разрешалось покидать город…

В дверь деликатно постучали. Полностью одевшись и подойдя к окну, я бросил через плечо:

– Открыто.

Сзади раздался скрип плохо смазанных петел, в проем шагнул Сорен.

– Вы уже проснулись? – спросил он очевидное.

Вместо ответа я толкнул вторую створку ставен, распахивая окно настежь. Перед глазами открылась вся городская площадь. Телега уже стояла в центре, с нее осторожно что-то сгружали, завернутое в еще один слой плотной ткани, будто мешковины сверху бортов телеги оказалось мало.

– Знаешь что это? – я кивнул на творящееся действие.

Имперец подошел ближе, полный доспех он одевать с утра не стал, ограничился нагрудником, но выглядел отлично. Черные волосы аккуратно зачесаны назад, подбородок и щеки выбриты до синевы. Общий вид подтянутый и собранный, готов хоть к бою, хоть к застолью.

– Трактирщик упоминал, что у местных сегодня какой-то праздник, – нейтральным тоном ответил Сорен.

По моим губам скользнула усмешка. «Какой-то праздник» – интересное определение для человеческого жертвоприношения в дар темному божеству. С другой стороны, а чего стесняться, в определенном смысле для жителей городка это действительно торжество, обеспечивающее привольную жизнь в достатке и сытости.

К тому же, поклонение обитателям Нижних Миров далеко не во всех землях под запретом, в некоторых городах, и даже королевствах, к такому относились спокойно. Открыто резать на алтарях людям глотки, конечно, не разрешали, но на исчезновения бродяг и нищих смотрели закрыв глаза. Впрочем, на пропажу подобных личностей власти никогда особо не обращали внимание и без всяких жертвоприношений.

Хотя конечно большинство предпочитало богов из Верхних Миров, спокойнее и безопаснее для душевного спокойствия. Храмы таким божествам стояли прямо в городах. Не приходиться лазить по развалинам и катакомбам в поисках проклятых алтарей.

– Местные жители выбрали в качестве покровительницы для родного города Сарнию, – тихо промолвил я, и полубернулся, чтобы видеть реакцию гвардейца на следующий вопрос: – Знакомое имя?

Брови Сорена скакнули наверх.

– Что⁈ – пораженно выдохнул он.

Я удовлетворенно кивнул.

– Значит знакомо, – протянул руку к столу и взял кубок с недопитым вином, задумчиво продолжил: – Самое забавное, что девица, рассказавшая о предстоящем действе, говорила об этом, как о чем-то привычном, будничном для всех остальных горожан. Представляешь?

– Люди быстро привыкает к плохому, – хмуро буркнул гвардеец, справившись с секундным замешательством. Сообщение о Сарнии застало имперца врасплох, он прекрасно знал, что это за богиня и какие подношения предпочитает, поэтому легко догадался, что за термином «праздник», упомянутым дородным трактирщиком, ничего хорошего не скрывается.

– Ты верно все понял, – подтвердил я. – Горожане собираются прикончить парочку бродяг, принеся в жертву своей темной госпоже. И учитывая ее характер, скорее всего сделают это особо мучительным образом.

Сорен метнул на меня быстрый взгляд.

– Мы их остановим? – спросил он и ожидающе замолк.

Я потянул время, неспешно сделав еще один глоток. Вино окончательно выдохлось, мелькнула мысль заказать новый кувшин вместе с тарелкой свежих закусок.

– Думаешь имеет смысл вмешиваться? В конце концов, формально они не делают ничего запрещенного в этих краях, – по моим губам скользнула тонкая улыбка, и я добавил: – Ведь это их город, и их законы.

Сорен открыл рот, помедлил и медленно закрыл. О таком он не подумал. Его проблема в том, что слишком долго он вел себя как рыцарь, воспринимая себя определенным образом, что не могло не отразиться на поведении.

К тому же, если он и был рыцарем, то темным рыцарем, пришедшим с армией захватчиков, вторгнувшихся на континент. Об этом тоже не стоило не забывать.

Ну а самое главное, Сорену не следовало забывать с кем он говорил. Я может и не само зло, но уж точно не защитник обиженных и обездоленных. Бросаться в бой защищая случайного бродягу только потому, что он человек, я точно не собирался. Тем более, неизвестно что этот бродяга успел натворить, может прикончил кучу народу и вообще насильник и детоубийца, чью душу вполне оправданно отдать повелительнице боли и страданий.

О чем я и поведал Сорену. Тот хмуро слушал, явно не слишком согласный, но не спорил. И вспомнил наконец с кем говорит. Ожидать от черного мага, якшающегося с темными силами сострадания, все равно что ждать, что хищник станет травоядным.

– Не одобряешь? Можешь не смотреть. В любом случае, до окончания церемонии, уехать из города не получится, страже дан приказ никого не выпускать до следующего утра.

Гвардеец пожал плечами.

– Мы могли бы силой прорваться.

Похоже продемонстрированные вчера воинские навыки стражей у ворот не произвели на Сорена особого впечатления.

– Могли бы, – согласился я. – Но зачем устраивать лишний шум, если можно подождать.

– Будете смотреть? – угрюмо выдохнул Сорен.

Я хмыкнул.

– Есть такая старая пословица: не нужно быть всем дыркам затычкой. Если местные решили поклоняться темному божеству, то это исключительно их право. Ты не рыцарь-защитник, а мы не святое воинство, огнем и мечом выжигающее перед собой все живое. Люди сделали выбор, у них есть на это право.

– А права людей, которых принесут в жертву? – быстро уточнил гвардеец.

Из моей груди вырвался незаметный вздох. Только философских диспутов не хватало. Я и правда не собирался вмешиваться, разве только если местные потащат на алтарь резать глотки малолетним детям, тут уж хочешь не хочешь придется останавливать действо, иначе получишь такой крен в равновесии мироздания, какой никакими поступками потом не выправишь. Но рисковать ради каких-то ублюдков? Нет уж, увольте.

Зато с удовольствием погляжу на воздействие на тонком энергетическом уровне божественного порядка, это может быть интересным с точки зрения магической составляющей.

В конечном итоге, на мир необходимо смотреть холодно и отстраненно, и уж точно не бросаться спасать всех подряд. Потому что иному тонущему нужно бросать не веревку, а бетонный блок, чтобы точно утонул.

Что касается наемников, то за них я не беспокоился. И Берг, и Дитрих давно усвоили жизненное правило не лезть в чужие дела, особенно когда никто этого не просит. Играть в защитников не станут, тем более рисковать жизнью ради отребья, судя по всему пойманному на воровстве или другом преступлении.

– Пошли, спустимся вниз и позавтракаем. Кажется основное действо начнется ближе к обеду, не хотелось бы пропустить, – я хлопнул по плечу Сорена и направился к двери.

Глава 26

26.

На завтрак подали скворчащую яичницу с беконом в сковороде, едва снятую с огня, огромную глиняную кружку холодного эля и свежеиспеченный хлеб, от аромата которого можно было сдуреть.

– Царская трапеза, теперь я верю, что городок под покровительством темных сил, иначе такого совершенство мы бы не увидели, – пошутил я, с энтузиазмом принимаясь за еду. Бурная ночь с неутомимой на ласки Хизер требовала восполнения потраченных сил, я ел быстро и с удовольствием.

Сорен в свою очередь вяло ковырялся в тарелке, явно занятый другими мыслями. Его переживания по поводу судьбы незнакомых бродяг начали раздражать. Я взмахом руки подозвал хозяина заведения, как и вчера коротавшего время за длинной стойкой из толстого дуба. Дородный трактирщик с готовностью подошел, на лице расплылось угодливое выражение с готовностью услужить. Щедрая плата за комнаты и удобства, а также отдельно за ужин произвели должное впечатление, чтобы относиться к конкретно к этим гостям с подчеркнутым радушием.

Деньгам везде рады, все и всегда.

– Скажи, уважаемый, кого сегодня будут казнить? – спросил я и пояснил: – Мы слышали о предстоящем празднике и хотели бы знать подробности.

Физиономия трактирщика на мгновение посуровела. Кому охота рассказывать о таких делах, особенно косвенно признаваясь в собственной причастности. Но уловив равнодушный тон, с нотками доброжелательности и ленивого интереса, пузан приободрился, даже взглянул удивленно, не ожидая такой реакции на казнь.

У меня мелькнула веселая мысль: знал бы он, с кем говорит, так бы не удивлялся.

– Так это, ваши милости, преступников будут казнить… – на последнем слове толстяк запнулся, явно находясь в курсе истинной подоплеки предстоящей «казни». Впрочем, как и основная масса местных жителей.

– Преступников? – протянул я. – Не здешних похоже.

– Не здешних, ваша милость, как есть не здешних, – быстро закивал трактирщик.

Я бросил насмешливый взгляд на гвардейца и уточнил:

– Что они натворили?

Толстяк в засаленном переднике на мгновение запнулся, заплывшие жиром плечи слегка опустились.

– Так это, Брома убили, лиходеи окаянные, это все знают, бортника нашего. У него в лесу значит пасека, он отправился ее проверять перед наступлением холодов, и наткнулся на душегубов. Они видать решили перезимовать в его сторожке. Хотя там и не слишком удобно, но дров и места хватает, и печка с лавками есть.

– И бродяги не придумали ничего лучшего, как зарубить заявившегося на порог хозяина? – вкрадчивым тоном уточнил я.

И вновь насмешливый взгляд метнулся в сторону насупившегося имперца, тот уже понял, куда я клоню и не находился с возражениями. Разве что способ, которым будут умерщвлены душегубы, но до эпохи гуманизма далеко, сейчас упоминание жестокости казни лишь вызовет насмешливые улыбки.

– Как есть убили, изуверы проклятые, зарубили Брома прямо рядом со сторожкой его же собственным топором, который он всегда брал с собой, когда отправлялся в лес, – с готовностью кивнул трактирщик.

Спор можно было считать законченным, но я решил продолжить давить.

– А у лесника этого, Брома, наверное осталась семья? Жена, детишки малые?

Лицо Сорена окончательно посмурнело. Трактирщик бросил на него опасливый взгляд, осторожно подтвердил:

– Остались, и жена и дети малые.

Я удовлетворенно кивнул, бросил мелкую монетку в пухлую руку за разговор.

– Спасибо, уважаемый, ты можешь идти.

Дородный хозяин заведения поклонился, так ничего и не поняв, развернулся и отправился за барную стойку. Я жестко взглянул на гвардейца.

– Не стоит изображать из себя святую невинность. Ты потерял ее, когда согласился участвовать в захвате и уничтожении целого города. Или ты уже забыл о Последнем Приюте? Так я тебе напомню, там погибло намного больше людей, и основная часть была мирные жители. Так что не надо тут включать благородство, твои руки давно по локоть в крови.

Воин насупился, он явно хотел что-то сказать, возразить, поспорить, указав на мои далеко не чистые руки, но быстро вспомнил, что в отличие от него, я не пытался играть в нравственное достоинство, кому претит смотреть на смертную казнь.

Разумеется, я знал причины подобного поведения. Переметнувшись на другую сторону и став, по сути, предателем для бывших товарищей, гвардеец потерял нравственные ориентиры, и теперь пытался казаться лучше, чем он есть на самом деле. Как будто, если вести себя правильно, то это нивелирует совершенный проступок. Вполне нормальная реакция для обычного человека, в чем-то даже верная, ведь вселенная должна находиться в равновесии, нельзя всегда творить зло, иначе тебе самому станет плохо.

Но всегда нужен баланс, а главное правильность заданного направления. И спасение двух убийц-бродяг однозначно не является указателем для подобного поведения.

Хочешь делать добро? Да пожалуйста, делай. Но спасай тех, кто действительно этого заслуживает, иначе можно надорваться и не помочь тем, кому и правда нужна помощь. А всякие подонки… что-ж, мир без них станет лучше. И это тоже станет вкладом в равновесие мира.

– Все равно, это неправильно, – глухо проронил Сорен. – Нельзя заигрывать с темными силами.

И многозначительно посмотрел на меня. Я мысленно поморщился, затем хмыкнул, в чем-то он прав.

– Может и правда, – я пожал плечами, тем самым застав гвардейца врасплох. – Если не знаешь куда лезешь, больше шансов на то, что все закончится плохо. Вполне возможно, что горожане до конца не представляют с кем на самом деле связались.

– О чем вы? – Сорен нахмурился.

– Вспомни барона, чей замок сожгли, демон из свиты повелительницы боли обманул его, поглотил душу и тело, а затем использовал как марионетку. Может быть с горожанами однажды будет так же. Они проснуться и поймут, что все не так радужно, и что цена за процветающий край уже не столь мала, как раньше казалось. Но будет уже поздно.

Говорил я рассеяно, оглядываясь вокруг. Зал трактира постепенно наполнялся, с опухшими мордами после вчерашней пьянки спускались по лестнице постояльцы со второго этажа, заходили горожане, пропустить кружечку другую, опохмеляясь в преддверии праздника.

– Кстати, где наши веселые приятели? Ты их сегодня не видел с утра? – осведомился я, имея в виду Берга и Дитриха.

Сорен молча покачал головой.

– Думаю отсыпаются после вчерашнего, как и все остальные. Когда я уходил, то видел, как они проставлялись стражникам и что-то говорили о сговорчивых служанках, обсуждая достоинства каждой.

Я хмыкнул. Вполне ожидаемое поведения для наемников. Как, впрочем, и для любого нормального мужика, проведшего в дороге черт знает сколько времени.

– Ладно, ты пока заканчивай с завтраком, а я пойду прогуляюсь по городу, – я поднялся, взяв с лавки предусмотрительно прихваченный из номера плащ.

Гвардеец молча кивнул, помедлил и заметил:

– Надо проверить лошадей, кажется, у парочки подковы сбились, не мешает перековать и навестить кузнеца.

Настала моя очередь кивать.

– Займись.

Я вышел из трактира. Позади хлопнула деревянная дверь, в лицо ударил солнечный свет и морозный воздух зимнего утра. Оживление на площади продолжалось, рабочие устанавливали в центре нечто напоминающее гранитную плиту. Примечательно, что основная поверхность все так же была плотной тканью, непроницаемой для взгляда.

Случайность? Скорее предосторожность, судя по размерам и форме, плита напоминала каменную скрижаль. А что обычно бывает на таких скрижалях? Правильно, колдовские письмена, которые простым людям лучше не видеть, и уже точно лучше не вчитываться, пытаясь понять. Некоторые подобные надписи были с секретом, начнешь читать и сам не заметишь, как разум падает в пустоту. Один удар сердца и перед книгой сидит пускающий слюни идиот. В Коллегии имперских магов особенно любили такие штуки, считая, что непосвященным нечего знать о магии больше других.

– Монополия – высшая форма рыночного превосходства, когда доступ к знаниям имеешь только ты, – задумчиво проронил я, разглядывая, как дюжие мужики с трудом ворочают завернутую в ткань каменюку.

Любопытно, они ее будут использовать в качестве алтаря? И кто будет проводить ритуал? Явно не случайный прохожий. Тут нужны определенные навыки и понимание, что и как делать, простому человеку такое не доверишь.

А еще казнь должна быть проведена особо мучительным образом, учитывая, что жертвы посвящались повелительнице боли и страданий. При этом должен высвобождаться особый тип энергии, желанный для обитательницы глубин Нижних Миров. Но для такой казни тоже нужен специалист, вряд ли вчерашние стражники способны проделать нечто подобное.

– Может они тут содержит на службе отдельный штат спецов для проведения жертвоприношений? – я ухмыльнулся. Звучало на первый взгляд бредово, но в конце концов во многих города имелись же палачи на службе магистрата.

Я неспешно спустился с крыльца и отправился гулять по заснеженному городу. Больше двух сотен домов, несколько улиц, имелась кузница, шорник, кожевник, мясная и обычная лавки, нечто напоминающее миниатюрный базар, куда видимо приезжали крестьяне сбывать урожай с ближайших деревень.

В принципе ничего особенного, при терпеливом труде и упорстве, нечто подобное можно создать за пять-десять лет, непонятно почему местные жители пошли на опасную сделку с потусторонними сущностями. Но разговор с несколькими людьми прояснил ситуацию. Оказалось, раньше в город никто не приезжал и все началось, когда обвалился мост через реку у ближайшей дороги. Перенаправление потоков с оживленного тракта в эти места оживили край, принеся деньги. А где деньги, там довольствие и достаток.

Что примечательно, по словам хозяина мясницкой лавки, злополучный мост не раз пытались чинить, но каждый раз все заканчивалось очередным обвалом, и торговцам и обычным путникам вновь приходилось идти по кружному пути через появившийся городок, принося его жителям прибыль.

Похоже Тэлэш исправно выполнял свою часть уговора.

В голосе мясника при словах о попытках починки моста звучало злорадство. Что касается предстоящего «праздника», он не видел в этом ничего зазорного, считая, что бродяги и так рано или поздно сдохнут, так хоть пусть принесут пользу нормальным людям.

И такое убеждение в собственной правоте стояло в глазах грузного мужика в забрызганном кровью кожаном фартуке, пока его мускулистая рука сжимала тесак, что вызвало справедливое удивление. Было непонятно, то ли он сам себя убеждал, что все правильно, то ли пытался в этом убедить меня, а вместе с тем и всех приезжих гостей. В любом случае, спорит и разводить философские диспуты о этичности некоторых поступков я не стал и удалился.