Текст книги "Заклинатель 5 (СИ)"

Автор книги: Алекс Каменев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Острые грани, прямые углы, по зеркальной поверхности скользили невнятные искры, похожие на фантомы.

Я сделал шаг и вздрогнул. В ближайшем кристалле отобразилось искаженное страданиями лицо. Изможденный человек будто находился за толстым стеклом, глядя на меня с мукой в глубоко запавших глазах.

– Что за дерьмище? – голос дрогнул.

В кристалле справа нашлось еще одно лицо, на этот раз с телом. Обнаженный мужчина неопределенных лет, худощавый, будто после концлагеря, замер в кристаллической массе, напоминая пойманную в воск муху. Лицо перекосила гримаса ужаса, словно в последний миг он понял, что произошло и что отсюда уже не вырваться.

Я быстро прошел вперед, обнаружив еще несколько кристаллов с пленниками внутри. Где-то это была одна голова, где-то целое туловище, почти у всех дикий ужас в глазах. Все это напоминало колбы с физраствором внутри которого плавали подопытные образцы.

Могла быть это чья-то лаборатория? И какие безумные эксперименты здесь проводили?

Впереди появился просвет, стараясь не касаться кристаллов (кто знает на что эти штуки способны, может как плотоядные растения сами ловят своих жертв, а затем медленно поглощают), я с внутренней дрожью прошел дальше, минуя зал с кристаллическими красно-черными образованиям.

Открылся прямоугольный проход, широкий и высокий, стены прямые, пол выложен ровными плитами. Воздух слабо светился голубоватым, позволяя обходиться без магии и ночного зрения…

К слову, о магии. Я развернулся и осмотрел кристаллы через колдовской взор, чтобы через секунду удовлетворенно кивнуть. Так и знал, заключенные в алый и темный хрусталь пленники не мертвецы, как могло показаться вначале, в них теплилась жизнь, хотя разум, конечно, давно покинул оболочку.

Каждое кристаллическое образование обволакивали переплетенные магические потоки, невидимые простому человеческому взгляду. Больше всего они напоминали элементы заклятий, использовавшиеся хозяином Мертвого Урочища для высасывания из заснувших в лесу людей жизненной силы для поддержания собственного бессмертия. Виденное сейчас походило на тот самый сложный колдовской конструкт, но в тоже время, имелись отличия, как если бы кто-то взял копировать незнакомую вещь, но допустил несколько ошибок.

Возникал логичный вопрос, кто у кого копировал? Маг из дубовой рощи или создатель подземелья? С учетом физических уродств, с которыми маг так и не смог справиться несмотря на все усилия – а это прямо указывало на серьезный дефект в плетении, не вспоминая факта, что далеко отходить от собственного творения он не мог, – можно предположить, что изначальный создатель извлечения жизненной силы из живых существ, находится именно здесь, а наш приятель из Урочище только его повторил в силу собственных знаний, умений и ограниченного понимания процесса.

– И с серьезными побочными эффектами в виде уродств, – тихо проронил я.

А сам вдруг подумал об Обелисках. В свое время заклинатели Имперской Коллегии использовали наработки, добытые при раскопках древних могильников Ушедших. Именно благодаря найденным там знаниям удалось создать удивительные магические механизмы. Может в случае с плетениями, позволяющими высасывать жизнь, произошла схожая история…

Додумать не успел, внезапно откуда-то сбоку выметнулась продолговатая тварь, похожа на сколопендру, но размером с крупную кошку.

Действуя машинально, я выбросил руку вперед, сформировав «Щит». Тварь ударилась об переливающуюся фиолетовым прозрачную пленку и отскочила обратно, исчезнув в полутьме.

В следующий миг из стены выдвинулось нечто похожее на овальный плод, проплыло по воздуху и повисло в воздухе.

Взвыли инстинкты, предупреждая о смертельной опасности. Подчиняясь им, я резко дернулся в сторону. Но не успел, «плод» взорвался сотней острых стальных иголок, брызнувших во стороны.

Глава 19

19.

Мир на мгновение замер, восприятие резко ускорилось, позволяя заметить каждый момент. Тело начало заваливаться на бок, уходя от смертоносных зарядов, но недостаточно быстро.

Я банально не успевал и понимал это, но ничего поделать не мог. Вспыхнул «Щит», перегруженный множеством попаданий. Оставшееся после нападения сколопендры заклятье приняло на себя основной удар, но ее запас прочности не позволил полностью нейтрализовать угрозу.

Рука, согнувшись в локте, инстинктивно вскинулась вверх, прикрывая голову и шею. Но это уже было не остановить.

Боль.

Резкая боль от множества острых уколов, иглы впились с легкостью пробивая ткань плаща и одежды. Каждый кончик перед выстрелом будто погрузили в жидкий азот, принося с собой дикий холод, стремительно растекающийся под кожей в местах попаданий.

Мир снова ожил. Я рухнул на пол. Сейчас я выглядел со стороны не как грозный маг, способный взмахом руки повергать отряды закованных в сталь воинов, а как подушечка для иголок.

– Проклятье! – как же больно.

Левая половина тела истыкана мелкими металлическими снарядами. Принесенный с ними холод превращается в жар, расходясь концентрическими кругами. Я дергаюсь от дикой боли и не знаю, что делать, разум отказывает, подчиняясь лишь единственной мысли – боль, эта чертова боль!

На секунду сознание отправляется в забытье, я ничего не понимаю, ничего не соображаю, еложу по каменным плитам, извиваясь, как червь. Ментальная концентрация рухнула, от былой собранности не осталось следа, острые иглы загнали разум в болевой шок и не желали выпускать из своих объятий.

На какой-то момент показалось, что я действительно умираю. Но потом боль начала спадать. Медленно и неохотно, но отступая под натиском резервов организма, переключившихся в аварийный режим.

Не сразу пришло понимание, что произошло, затем мозги начали работать. Средоточие – запустилась ускоренная регенерация, нейтрализуя яд или токсин или какое дерьмо там несли на своих кончиках проклятые иглы. Сами по себе они не могли нанести серьезный урон, несколько острых уколов даже с глубоким проникновением не в счет. Но вот то, что касается основного ущерба – тут ситуация кардинально менялась. Иглы стали доставщиками отравы, мгновенно проникшей в организм и начавшей делать свое черное дело.

Вся левая рука усеяна вонзившимися иглами, я сбил их и устало перевернулся на спину. В голове мелькнула быстрая мысль – хорошо, что успел прикрыть лицо, иначе мелкими ранками и кровотечением мог не отделаться.

«Плод» не случайно взорвался на уровне головы, кто-то заранее все просчитал, понимая, где могут находиться наиболее уязвимые участки тела. Лицо у людей почти всегда открыто, даже воин в закрытом шлеме имеет прорезь для глаз, куда легко может попасть мелкий снаряд, особенно если сразу выпущено много. Один да найдет брешь, вонзившись в беззащитную плоть, доставляя отраву.

Разум адепта мар-шааг вновь стал собран, хладнокровно анализируя произошедшее. Первое и самое главное – если у системы защиты подземелья есть способы проверки эффективности нанесенного удара, то вскоре последует еще один, чтобы добить чересчур живучего нарушителя. А значит…

– Вот же дерьмо! – из груди вырвался хриплый смех, надоело быть постоянно правым.

Из стены медленно выплыл еще один «плод», бесшумно двигаясь по воздуху будто призрак.

Я быстро осмотрелся, ближайшее подходящее укрытие – кристаллическое образование насыщенного цвета крови с вплавленным внутри пленником. Я оценил расстояние и с досадой поморщился, далеко. Тело еще отходило от боевого шока и не могло быстро двигаться, плюс экстренная регенерация вызвала серьезную нагрузку на организм.

Плод проплыл по воздуху и завис в одном месте. До него метров пять – уверенная зона поражения для летящих с дикой скоростью миниатюрных снарядов.

В руке заплясал сгусток фиолетового огня. Я метнул его, не особо надеясь на результат. Лиловое пламя прочертило пространство, оставляя за собой яркий след в полутьме и врезалось в плод.

Яркая вспышка.

Плод занялся сиреневым пламенем, но продолжал висеть в воздухе. Магический огонь не смог испепелить проклятую штуку. Еще мгновение и произойдет новый взрыв, выпуская в полет сотни иголок.

Я выбросил руку раскрытой ладонью вперед, активируя «Молот». Мелькнула мысль о тьме и черном тумане, но не было уверенности, что теневая сущность сможет стать несокрушимой преградой для летящих игл. Лучше попробовать что-то еще.

Поэтому «Молот». Плотная воздушная волна ударила, как раз в момент, когда пазы на поверхности плода раскрылись подобно множеству мелких бутонов. Показались кончики игл, по вытянутому овальному тело прокатилась мелкая дрожь подготовки.

Взрыв.

Сотни иголок устремились в разные стороны с бешенной скоростью. Но направленные на меня встретились на половине пути с воздушной волной. Ударились, завязли и бессильно попадали на пол с перестуком, словно брошенная на камень горсть сухого зерна.

Для меня время растянулось, но в реальности все произошло невероятно быстро. Вот я лежу, выбрасываю руку вперед, плод взрывается, и куча острых иголок разлетается во все стороны. Но часть тут же вязнет в воздушной подушке и опадает на землю.

Кончено.

Я устало выдохнул и от души выругался. Всего за пару секунд как будто прожил целую жизнь.

Надо отсюда валить и желательно как можно скорее. Идеальным решением будет вернуться сюда со щитами. И не магическими, а с металлическими, на крайний случай деревянными, обитыми хорошо обработанной толстой кожей. Тогда эта взрывающая дрянь не будет опасна.

Я медленно поднялся, настороженно отслеживая стены начала коридора, откуда выплывали «плоды». Странно зачем устанавливать защитную систему здесь, а не при входе в зал? Разве это не логично? Видимо для создателей кристаллов нет.

Додумать не успел, послышался высокой тональности звук. Не ожидая ничего хорошего, я окутался «Щитом» и бросился в противоположную сторону, стремясь оставить между собой и источником неизвестного шума как можно большее расстояние. Не знаю что это, но чутье подсказывало, что от него надо держаться подальше.

И так получилось, что пробежав (а точнее с трудом проковыляв) немного, вдруг пришло понимание, что единственная возможность удрать от неизвестного звука – это продолжить движение в глубь подземелья.

Это не могло быть случайностью. Меня словно подталкивали в том направлении, расставляя по сторонам силки, вынуждая двигаться в одну сторону.

Нет, так не пойдет, надо прорываться обратно. Я ринулся в противоположную сторону и…

И наткнулся на стену. Зал с кристаллами исчез, коридор тоже, вокруг внезапно возникла тесная комната.

В голове мелькнула быстрая мысль – игры с материей и пространством, любимая забава Ушедших. Я резко развернулся…

И декорации вновь поменялись. Я осознал себя стоящим на вершине высокой башни. По краю не было бортиков, только ровная поверхность, будто вылитая из скального материла. В голубом небе светило солнце, дул мягкий ветерок, как будто время перенеслось на несколько месяцев вперед в весну или лето.

Позади скользнула неясная тень, на секунду зависла и стремительно начала наливаться объемом, трансформируясь в женскую фигуру со слегка сероватой кожей. Длинные ноги, стройная талия, крупная упругая грудь, обтягивающие кожаные одежды – от всего этого буквально сшибало безудержной сексуальностью.

– Нравлюсь? – раздался слегка хрипловатый голос.

В этот момент стало видно лицо незнакомки, оно почему-то проявилось в последний момент, претворяя возникновению сексапильной фигуры.

Несколько секунд я всматривался в женское лицо с острыми чертами и серой кожей, которая совсем не портила ее. Странная завораживающая красота, нечеловеческая. И уходящие назад рога, которые почему-то тоже не портили облик, а придавали ему завершающий вид, словно без них образ был бы неполный.

– Залезла мне в голову? – вопросом на вопрос ответил я, хотя перед глазами мелькали совершенно другие картинки, где стискиваю податливое женское тело, подминаю под себя, наслаждаясь, пока оно извивается.

Видение оказалось столь четким, что на секунду сбило с мысли. Пришлось напомнить себе, что вокруг обман. А фантазии о безудержном сексе со стройной серокожей красоткой лишь очередная попытка манипулирования. Меня хотели взять под контроль, подавив волю.

– Как тебя зовут? – спросил я, только потому что надо было что-то спросить, не стоят же и пялиться, сверля взглядом стерву, затащившую в выдуманный мир. То, что окружающая реальность плод чужой магии не вызывало сомнений.

– В вашем языке нет звуков, способных воспроизвести мое настоящее имя. Но ты можешь назвать меня Нриа, – низким грудным голосом ответила женщина и слегка шевельнулась.

Даже это небольшое движение получилось чувственным и соблазнительным, побуждая думать о восхитительном женском теле и о том, что с ним можно сделать.

Я тряхнул головой, сцепив зубы. Она играет на низменных эмоциях и делает это довольно умело, подмечая малейшие реакции.

– Ты не живая. Ты иллюзия, проникшая в мой разум. Тебя здесь нет. По крайней мере на физическом уровне.

– Ты так в этом уверен? – она сделала шаг, вильнув бедрами.

Из меня вырвался хриплый смешок.

– Хочешь, чтобы я трахнул призрака? Совсем с ума сошла за столетия?

По серому выразительному лицу скользнула тень неуверенности. Я ухмыльнулся.

– А ты думала, я не понял, что сидишь здесь уже прорву времени? Это ведь ты «холодный злой ветер», о котором говорили сбежавшие разбойники. Видимо в тот раз тебе не удалось захватить свежие тушки, заключив их в кристаллические структуры, чтобы потом медленно тянуть из них жизнь.

Я сделал шаг в сторону, быстрый взгляд скользнул за край площадки, в глазах на мгновение потемнело, высота оказалась сумасшедшей. Леса и горы внизу выглядели игрушечными. Женщина не отвечала, замерев и как будто не зная, что делать дальше. Я продолжил:

– Недавно на моем пути попался склеп с мертвым рогатым, лежащим в огромной гробнице. Тоже твои игры?

Демоница наконец разомкнула уста:

– Ты сам привел себя к нему. Разве еще не понял? Ты помечен. Коснувшись темного зеркала, ты поместил на себя печать, от которой теперь не избавиться.

Я на секунду замер. Врет? Или нет? После случая в башне Ушедших мне действительно начали сниться странные сны, в основном связанные с расой рогатых. Но и до этой чертовщины хватало с лихвой, вспомнить хотя бы подземелье с переносом в другой мир, где пирамида стояла посреди багровой пустыни с зарождающейся на горизонте пылевой бурей. Это ведь тоже было строение первых разумных, выполнявшее функции своеобразного транспортного узла для переброски на сверхдальние расстояния.

Понимание этого вдруг возникло внезапно, застав врасплох. Я вдруг осознал, что знаю детали истинного предназначения некоторых вещей Изначальных. И пирамида вовсе не пирамида, и даже не обычный портал, а нечто совершенно иное. Как и черное зеркало. Оно могло не только преобразовывать людей в расу демоноподобных, но и выполнять множество других функций.

Именно здесь, посреди насланного одной из Ушедших видения, в центре принадлежащего когда-то им подземелья, это вдруг проявилось с неожиданной четкостью. Разум словно открылся, получив доступ к закрытым ранее уголкам памяти.

«Достойный наследия Ушедших», – так вроде орал Бьерн, размахивая изменяющейся на глазах рукой. Вот только здоровяк ошибся, это я получил знания вымершей расы. По крайней мере частичные обрывки, неохотно складывающиеся в цельный пазл, пока далекий до завершения.

Не следовало бросать ублюдка в проклятое зеркало, и не следовало швырять туда его чертов меч. И уж точно не нужно было прикасаться к черной поверхности. Все это в совокупности оказало странное тлетворное воздействие, изменяя и наделяя чужеродными признаками мертвой магической расы.

Я почувствовал себя попавшим в ловушку, и это совершенно не понравилось. Неохота ощущать себя марионеткой, которую дергают за ниточки, заставляя подчиняться чужой воле.

– Мы заключим сделку. Ты и я. Ты поможешь мне, я помогу тебе, – вкрадчивым голосом произнесла Нриа и сделала еще один незаметный шаг вперед.

Я вдруг понял, что она намного выше меня, но чем ближе становилась, тем больше уменьшалась, становясь соразмерно моему росту. При этом каждое движение сохраняло предельную эротичность, заставляя разум рисовать картинки, одна безумнее другой, где наши переплетенные тела устремляются на вершины сладострастного блаженства.

– Ты и я, мы поможем друг другу, – низким грудным голосом произнесла она, и придвинулась еще на один маленький шаг.

Серая кожа стала бледнеть, принимая привычный светлый оттенок, присущий человеческой женщине. И я догадался, что последует дальше. Обтягивающие одежды сползли, открывая крупные упругие груди, буквально просившиеся в жадные мужские руки.

Меня хотели соблазнить, но не для того, чтобы доставить удовольствие, ведь все происходило внутри разума, а значит причина могла быть только одной.

Лишить концентрации.

Хитрая сука хотела провернуть со мной то, что не получилось у Га-Хора – захватить физическую оболочку, сделав ее вместилищем для своего разума – теневой сущности, просуществовавшей в подземелье кучу тысячелетий. И пока я буду обнимать выдуманную красотку, мои мозги будут тщательно потрошить, выскабливая даже намек на сознание, чтобы затем с комфортом и без помех переселиться в новый «дом». Часть личности при этом будет стерта, часть поглощена, как произошло с заклинателем, но итог один – я навсегда исчезну.

Я подумал об этом и тут же понял, где искать помощь. Ведь исчезну не только я, исчезнет тень, неразрывно связанная со мной, родившаяся из неправильно проведенного ритуала. Возможно, псевдоразумная тварь и не могла полностью воспринимать нюансы происходящего, но инстинкт самосохранения у нее был, и на этом можно сыграть, проецируя реакцию на собственный разум.

Яркий солнечный день поблек, небо над головой стало темнеть. Нриа запнулась, бросив тревожный взгляд наверх, не понимая, что происходит.

Я скользящим шагом переместился ближе к ней, встав почти вплотную. Мои руки схватили ее за плечи, пальцы крепко сжались, глаза заглянули в утонченное лицо, слишком идеальное для живого существа.

– Думала поработить меня, превратив в пустоголового болвана? – прошипел я в лицо демонице. – Ты даже не знаешь с кем связалась. Я вырву твое сердце, настрогаю на ломти, поджарю и сожру, как экзотичное блюдо. Я выну твою душу и смакуя, выпью ее, как бокал изысканного вина. Я превращу тебя в кусок окровавленного мяса, воющего от боли и молящего только все прекратить.

Меня переполняло тихое бешенство, хотелось рвать на куски подлую тварь. В глазах демоницы мелькнул испуг, она мне поверила и попыталась вырваться. Поздно, темные тучи заволакивали небосвод нарисованного видения, к вершине башни шла тьма.

Моя тьма.

Я приблизил лицо вплотную к Ушедшей, чувствуя, как плечи под руками подрагивают. Она безуспешно пыталась отвести взор, но уже тонула в черных омутах, в которые превратились мои глаза, где не было ничего, кроме беспросветной тьмы бездны.

Я хотел убивать. Раздавить, разорвать на куски, чтобы самому сделать то, что она хотела сделать со мной – поглотить всю без остатка. Она это поняла и решила сопротивляться, из глаз рогатой красотки исчез страх, вместо него появилась решительность. За спиной женской фигуры заколыхался серый сумрак.

И моя тьма устремились навстречу ее сумраку, в безудержной злобе растерзать врага, превратив в ничто, чтобы самому избежать такой участи.

Глава 20

20.

Черные и серые щупальца устремились навстречу друг другу, столкнулись на секунду смешавшись, и начали яростно пожирать врага. Женщина вновь изменилась, фигура приняла прежнюю форму, вытянулась, кожа посерела обратно. Вместо облегающей одежды на тело наползли странные доспехи, хрупки на вид, но одновременно создающие уверенность невероятной прочности. В руках возник тонкий изящный меч. Черты лица еще больше заострились, глаза налились насыщенно красным и злобой.

Преображение окончательно вскрыло истинный облик существа, оно перестало походить на обычную женщину, явив во всей красе свою нечеловеческую суть.

На мгновение внутри скользнула неуверенность, что с древней тварью получится справится. Но отступать было поздно и я упрямо сжав зубы, встретил взгляд рогатого существа.

Это был классический поединок воли. Все остальное осталось лишь как внешние раздражители, видные только для напряженных умов, чтобы проще оперировать пущенными в ход силами.

Холодный взвешенный разум, и предельная концентрация, ориентированная на удержании тщательного контроля. Я выстроил внутри сознания стену, усилил ментальными щитами и почти сразу ощутил первый удар. Это было похоже на укол ледяным ножом, едва не рассекший защиту.

Проклятье. Надо сосредоточиться.

Нет мыслей. Нет чувств. Есть только жажда победы.

Перебороть себя, а через это перебороть вторгнувшегося в сознание врага. Повергнуть, растоптать, без жалости и пощады, преследуя только одну цель – окончательно вырвать чужое воздействие из своей головы, словно сорняк из почвы.

Тень помогала, жажда жизни присущая рожденному в темной магии существа не уступала человеческому желанию. Она рвала противника, постепенно отвоевывая пространство на вершине башни. День поблек, одну половину площадки затянул мрак ночи, на другой наступил серый сумрак.

Тьма и серая хмарь кружились вокруг, мы стояли, сверля с Нриа друг друга напряженными взглядами, пытаясь пробить защиту противника.

Странно, но у меня получилось сдержать первый натиск, впавшей в бешенство демоницы. Ожидал большего. Больше собранности, больше хладнокровия, больше сдержанности и умения контролировать эмоции. Но похоже подобно Га-Хору, находясь долгое время вне пределов физической оболочки, она разучилась мыслить разумно, остался лишь набор базовых навыков, отсюда неуклюжая попытка соблазнения. Будь демоническая тварь более сообразительной, она бы увидела, что прием не сработал и переключилась бы на что-нибудь более действенное. В крайнем случае, сразу бы попыталась атаковать. Но она продолжила игру, не понимая, что объект ведет себя не по оставшемуся в памяти шаблону обычного мужика, распускавшего слюни, стоило ему увидеть сексапильную фигурку перед собой.

И испугалась она вовсе не ярости или угроз смертного, а того, что ничего не получится, что придется дальше коротать века, запертой в подземелье. Вот чего она опасалась больше всего, и вот на что я давил, формируя картинки долго нахождения в магической темнице, где время начинает течь во много раз медленней чем во внешнем мире.

Это была уже не первая попытка сбежать, обретя новое тело. Запертые в кристаллах пленники, что сюда изредка все же забредали, на это прямо указывали. Проблема в том, что ни один не подходил под назначенную цель, так как не обладал колдовским даром, требовавшимся для переноса.

Она существовала питаясь надеждой, что однажды все получится, что подвернется шанс обрести свободу, за счет этого держалась, не сходила с ума, сохраняя остатки разума и личности. И вот настал день, появилась долгожданная возможность, в подземелье зашел человек, почти идеально подходящий на роль оболочки. Но возможность оскалила клыки и дала жесткий отпор, породив ужас, что ничего не получится, что все чего так долго ждала пойдет прахом.

Однако страх уступил место решительности, а та в свою очередь переродилась в первобытную ярость жажды жизни. И Нриа начала бешено давить с отчаянием обреченной.

У древней твари имелись все шансы победить. Но к счастью, она давно не была прежней. И в этом было мое преимущество. В этом и в теневой сущности, ставшей союзником в совместной борьбе за общее выживание. Тень стала частью меня, продолжением сознания, и без меня, без моего «я», она просто не могла существовать. Поэтому в унисон со мной бились мерцающие сгустки мрака подчиняясь инстинкту самосохранения. Мы с тенью хотели жить и не собирались так просто сдаваться несмотря на дикий напор с другой стороны.

Да это был классический поединок воли. Только за одним исключением, побежденный лишался посмертия и отправлялся в небытие без возможности возвращения. Победитель получал все, включая остатки личности проигравшегося, а вместе с ним и часть его знаний.

Также, как в свое время случилось с Га-Хором, когда он атаковал меня из развалин имперского форта, тогда он проиграл, растворившись в чужой личности. Ведь несмотря на вспышки чужих воспоминаний и черты характера, главным все равно остался я, подавив чужую личность, поглотив ее и растворив в себе, получив все до чего смог дотянуться. Я изменился, но одновременно остался собой, и это в таких поединках было главное. Остаться собой, с собственной волей и силой, не становясь частью чужого сознания.

Мы с Нриа понимали, что стоит на кону и поэтому не отступали, сохраняя концентрацию, ни на мгновение не отвлекаясь на внешние факторы.

Первой дрогнула она, картинка наведенного мирка дрогнула и начала оплывать. Сначала задело окружающее пространство, небо и солнце потеряли четкость, превращаясь в смазанные мазки. Затем наступила очередь башни, очертания камней стали зыбкими, растворяясь словно в воде.

Ни я, ни Ушедшая не обращали на это внимание, сосредоточив усилия друг на друге. Тьма и серый сумрак уже не бились в яростной схватке, а стелились над землей, каждая не давая приблизиться к своему повелителю.

Наведенный морок окончательно спал, теперь мы стояли посреди круглого зала, выложенного грубо обработанными гранитными плитами. Высокий потолок терялся в полутьме, стены едва виднелись, но самый центр был ярко освещен.

Клинок в руке Нриа шевельнулся, длинный и узкий с пепельным лезвием, даже беглый взгляд на него производил жуткое впечатление. Это оружие создавалось не просто убивать или повергать врагов, оно умело гораздо больше, вытягивать из противников жизненную силу, передавая хозяину. Но хуже всего, оно могло рубить магические плетения, рассекая энергетические потоки словно нити простой паутины.

Не знаю откуда, но я понял вдруг это с кристальной ясностью и увидел, что последует дальше. Ушедшей надоело играть в жестком партере, она решила перевести противостояние на другой уровень, где у нее будет преимущество.

Взмах, узкое длинное лезвие взлетело и опало, в напитанном магическом фоне круглого зала словно появилась прореха.

Еще один взмах. И снова клинок очерчивает полукруг, рисуя замысловатый узор в воздухе.

Мы оба питались от текущих вокруг магических потоков, и теперь рогатая тварь начала быстро и методично отсекать меня, оставляя только себе разлитую вокруг энергию.

Нечестно, – хотелось завопить. Но кто говорит о честности, когда речь идет о победе. Это не рыцарский поединок, здесь нет правил, если упал, тебе не протянут руку, помогая подняться, а с удовольствием добьют, подчиняясь единственному инстинкту – не оставлять за спиной живых врагов.

Лицо Нриа окончательно изменилось, стало хищным и острым, глаза пылали багрово красным, под серой кожей проскальзывали алые линии, показывая бешенную работу внутреннего магического источника. Не знаю, Сумеречный Круг ли использовали Ушедшие или что-то другое, но ощущалось это очень четко.

Она стала побеждать, мои резервы таяли, лишенный доступа к внешним потокам энергии я вынужденно перешел на внутренние резервы, но запас энергетической оболочки стремительно падал. Нетрудно представить, что произойдет дальше. Окончательно вымотав и лишив остатков сил, древняя тварь подойдет и спокойно отрубит мне голову, к этому моменту я даже не смогу пошевелить пальцем, полностью находясь в ее власти…

Подумал и тут же встряхнулся, мысли путались. Какая отрубленная голова, ей же нужно мое тело в целости и сохранности. Она не будет вредить физической оболочке, наоборот постарается ее сохранить.

Может в этом шанс? Раз уже идея с усилением страха остаться в темнице не сработала.

Я не мог отвлекаться и вызывать призванный меч, тем более символ Сумеречного Круга потускнел, вряд ли хоть одно из заклятий сработает. Но оставалась пряжка ремня, достаточно острая, чтобы нанести себе повреждения, в частности порезать запястье, резко дернув рукой.

Острый уголок царапнул кожу, проступила кровь, еще сильней надавить, чтобы порез оказался глубже. На каменный пол закапали капли крови. Налитый алым глаза Нриа расширились, она поняла, что я собираюсь сделать.

Здесь и сейчас она выглядела реально, но это был лишь мираж, настоящего тела у нее не было. Это тело стояло и убивало себя, перерезая на руке себе вену.

И страх потерять возможность вырваться на свободу вновь дал о себе знать. По серому искаженному яростью лицу скользнула судорога. Древняя тварь сделала всего один шаг, но при этом в мгновение ока переместившись ко мне почти вплотную.

Снова игры с пространством – мелькнула быстрая мысль, Изначальные в этом знали толк, полезная магия, которой всегда найдется нужное применение.

Закованная в легковесные доспехи фигура теперь возвышалась надо мной, нависая подобно глыбе. Дышащие алой яростью глаза стали ближе, завораживая бездонной глубиной.

Однако и мои глаза затопил фиолетовый мрак, носивший ярко выраженный отпечаток магии Старой империи.

Нриа попыталась вцепиться мне в руку, не давая навредить себе больше, но вместо этого я сам извернулся и каким-то чудом умудрился схватить ее за запястье с клинком.

– Смертный, ты зря сопротивляешься, – из горла существа вырвалось шипение. Сейчас спутать ее с длинноногой красоткой мог разве что слепец, рогатая тварь походила на что угодно только не на женщину.

Я злобно ощерился в ответ.

– А я все же попробую, – процедил я, и мой голос почти не отличался от голоса древней сущности.

Окажись здесь простой человек, даже маг-заклинатель Коллегии, у него вряд ли бы получилось выстоять в подобном противостоянии, тварь давно бы поглотила его, выпив душу, настолько ее сила подавляла. Но и я уже давно не походил на мальчика для битья. Схватка с теневой сущностью, поглощенная энергия мертвителя, проведенные ритуалы, изменившие магический облик и давшие возможности, о которых простые маги могли только мечтать, все это в совокупности превратило меня в равного соперника для рогатого существа.

Я дернул руку с клинком Нриа, заставив лезвие скользнуть по ее ноге. Она слишком поздно поняла, что я собираюсь сделать и не успела среагировать.

Она давно потеряла телесную форму и отвыкла мыслить категориями поединка на физическом уровне, в отличие от меня хорошо помнящего основное правило любой схватки – неважно насколько большое преимущество в ходе боя у одной из сторон, главное кто в конце выживет и нанесет последний удар.

Лезвие колдовского оружия прошло сквозь ногу твари, и несмотря на то, что клинок и Нриа лишь на время поединка обрели подобие материальности, они подчинялись общим законам, позволившим магической энергии взаимодействовать на физическом уровне.