Текст книги "Заклинатель 4 (СИ)"

Автор книги: Алекс Каменев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Как говорят адепты мар-шааг: есть время труду умственному и физическому, а есть место расслаблению. У меня сегодня как раз последний вариант.

Глава 12

12.

Нельзя упасть в воду и не промокнуть. Нельзя соприкоснуться с божественной сущностью и не почувствовать изменений. Это факт, не требующий доказательств. Контакт с потусторонним существом такого порядка окажет влияние, в том числе на организм. Такое просто не могло пройти бесследно, особенно для тех, кто обладает магическим даром, ведь изменения в первую очередь происходит на энергетическом уровне.

Таре и остальным наемникам в этом отношении повезло, они даже не поняли, под каким оказались воздействием, пока шли по коридору свернутого пространства. Я же сумел это оценить, заметив, гуляющие вокруг токи чужеродной энергии. Божественной энергии. Энергии, пришедшей из-за грани.

Но самое большое влияние оказали насланные видения. Прикосновение разума, отличающегося от человеческого, не могло не оставить глубокого отпечатка в сознании.

Все это в совокупности повлияло на Сумеречный Круг, а через него на тонкое тело и Средоточие. Изменения постепенно накапливались с момента поедания печени Ревуна, усилившего внутреннюю энергетику. Божественная сила стала еще одним мощным толчком, выступив в роли дополнительной мощи для дальнейшего преображения на глубоких внутренних уровнях.

Окончательная перестройка имела отложенный эффект и проявила себя в полную меру в момент долгого сна, чтобы завершить процесс без помех со стороны носителя. Подобно операционной программе, требующей перегрузки после очередного обновления, трансформация завершилась, пока организм и разум находились в состоянии покоя.

Когда я заселился в гостиницу в городке и плотного поужинал, то собирался велеть приготовить на вечер горячую ванну и подобрать сговорчивую служанку, не возражающую против дополнительных ночных развлечений, думая, как следует отдохнуть после тяжелого путешествия, но вместо этого вырубился, стоило голове коснуться подушки в комнате наверху.

Дальше темнота. Как отрезало.

Вот я примеряюсь к кровати, собираясь проверить трактирное ложе на предмет жесткости и удобства, а в следующую секунду проваливаюсь в глубокий сон. Организм потребовал передышки и не было никаких сил ему помешать.

Возможно, сыграла роль не только физическая усталость, но и необходимость коррекции внутренней энергетики через Сумеречный Круг с окончательной настройки измененного состояния тонкого тела.

Так же дала о себе знать информационная перегрузка. Как и тело, сознание захотело отдыха. Я много узнал из тетради хозяина Урочища, требовалось время, чтобы разложить полученные знания по полочкам. Структурировать, а главное понять, как использовать в своих целях.

Созданное мертвым магом плетение, мягко говоря, был не совсем стандартным, скорее напоминало комплекс заклятий, вложенных одно в другое, переплетенных между собой, образуя единую общность, но при этом с разными ответвлениями. Как осьминог с щупальцами, где в роли щупалец выступали разбросанные по дубовой чащи невидимые нити, привязанные к якорям – каменным плитам с рунами. И каждое несло о себе в тетради подробное описание. Даже для выходца из информационной эры данных оказалось слишком много, это давило на разум, требуя передышки.

В конечном итоге организм не выдержал и заснул, поддавшись физическому, эмоциональному, энергетическому и информационному давлению разом.

Во время сна произошел очередной качественный скачок, ставший прообразом восхождение на очередную ступень развития магического облика. А через него, а точнее через Средоточие, и улучшение физических параметров остального организма.

Пробуждение вышло похожим на щелчок выключателя. Несколько секунд я лежал на спине, приходя в себя, пытаясь понять, где нахожусь. Перед глазами встал потолок из потемневших от времени плохо струганых досок. Затем в памяти всплыли последний события и все прояснилось.

Я прислушался к ощущениям, тело испытывало легкость. Одновременно пришло понимание, какие произошли перемены: повысилась выносливость, улучшилась координация, увеличились сила и ловкость. Все это, разумеется, требовало тренировок для закрепления результата, но это потом.

Прямо сейчас жутко хотелось есть.

Спускался по лестнице в приподнятом настроении. Ступеньки весело стучали под ногами, хозяин постоялого двора за стойкой поднял голову.

– Горазды вы же спать, – хмыкнул он.

Мой взгляд метнулся к ближайшему окну, за блеклой пленкой бычьего пузыря светло, в разгаре утро или день. Странно, сколько же я спал? Неужели больше суток? Оказалось нет, наоборот, чуть меньше. По словам дородного трактирщика заселился я, когда вечер еще не наступил, в районе трех часов пополудни. Как заехал сразу завалился в кровать, с тех пор меня не тревожили. Сейчас соответственно следующий день в районе одиннадцати утра, следовательно в отключке я валялся не меньше двадцати часов кряду.

Неплохо.

– Завтрак? Хотя какой уже завтрак, время к обеду, – хозяин гостиницы усмехнулся.

Кажется, поведение нового постояльца не показалось ему необычным. Путники часто приезжали выбитые из сил, а затем долго отсыпались с дороги.

– Непременно. И побольше, – кивнул я, направляясь к ближайшему свободному столу.

В зале несмотря на время народу хватает, но вечером наверняка соберется еще больше. Пара компаний обычных путешественников, напоминающих то ли купеческих приказчиков, то ли торговцев средней руки. Несколько местных горожан, зашедших промочить горло и перекусить. Еще какие-то непонятные личности, нечто среднее между разбойниками с большой дороги и солдатами удачи. Разница между такими субъектами, как правило заканчивалась вместе с монетами в кошельках.

В общем, ничего особенного, типичный придорожный трактир, называемый в городе гостиницей.

Служанка принесла еду уже через несколько минут. Здесь тоже обошлось без сюрпризов: жаркое из баранины в глубокой миске, порезанные овощи, ржаная лепешка грубого помола, долька из круга сыра, тяжелого и плотного, и конечно пол-литровая глиняная кружка, полная свежего эля. Заказывать вина в таких местах бесполезно, хорошего вряд ли дождешься, а пить прокисшую мочу не хочу. Разве что у хозяина в погребе спрятан отборный бочонок, приберегаемый для дорогих гостей (читай платежеспособных), но сейчас будет не ко времени.

К слову, проверка сложного узла на мешка с вещами показала, что внутрь никто не пытался лезть и соответственно все на месте, это говорило о добропорядочности владельца трактира и местного персонала. В другом месте могли и покопаться, пока гость отдыхает.

Кстати об этом, надо бы придумать способ, как защищать себя, пока спишь. Это сейчас прокатило, в другой раз так может не повезти. Мало ли придорожных таверн, где гости исчезают, заехав вечером и исчезнув утром, прикопанные «гостеприимным трактирщиком» с перерезанным горлом в ближайшем леске.

Разумеется, так далеко не везде, пойдет молва, народ перестанет заходить, предпочитая спать в открытом поле. Но вероятность стать жертвой тоже присутствовала. Никто пропавших искать не будет, не двадцать первый век, средневековье, в эти времена путешествие из одного город в другой легко может закончиться исчезновением. Если только не пропадет какой-нибудь герцог или король. Но таких как правило сопровождают серьезные свиты, а те сами кому хочешь могут организовать исчезновение.

Кхм… свита. Хорошо вооруженная и экипированная, способная защитить, при необходимости дать отпор. Га-Хор Куэль Ас-Аджар происходил из знатного и древнего рода, по статусу имел право на свиту. Не из баронов и графов, разумеется, все же не венценосная особа, да и не нужны в ближнем окружении такие напыщенные болваны, от них проблем больше, чем пользы. Но что касается остального, возможно мысль и не такая уж и дурная.

История с Тарой и отрядом наемников показала, что иной раз наличие бойцов с мечами наизготовку может помочь решить проблемы быстро и точно, с минимальным использованием магии. В крайнем случае стать отвлекающем фактором, выиграв передышку пока заклятья перезаряжаются.

К тому же поддержка обычных воинов будет полезна в нестандартных ситуациях, когда численное преимущество может сыграть ключевую роль, став той песчинкой, что перевесит чащу весов в нужную сторону.

Мысли текли быстро и деловито, обдумывая новую идею, прикидывая с какой стороны подступиться. Одновременно на втором слое сознания шли размышления, как использовать знания, почерпнутые из черной тетради мертвого колдуна. Уже появились первые наметки для создания нужных ритуалов, но необходимы ингредиенты, редкие и в больших количествах. Благо золото для покупки есть.

Параллельно насыщался, занятый мыслями, не замечая, как опустела тарелка с жарким, как руки начали ломать принесенную жаренную курицу, то и дело подхватывая кружку с элем для очередного глотка. Тело с жадностью поглощало пищу, восполняя потраченную в процессе перехода на очередную ступень энергию.

Блюда менялись сами собой, в какой-то момент даже появилась жаренная рыба, за ней гусь, фаршированный моченными яблоками, делавшие мясо особенно мягким и слегка сладковатым.

Похоже наметанный глаз опытного хозяина гостиницы распознал обеспеченного клиента, служанки мелькали одна за другой, принося все новые подносы с кухни. Я ел и ел, и все никак не мог наесться, организму действительно понадобилось восстановить потраченные в процессе перестройки силы. Но бесконечно это продолжаться не могло, в какой-то момент аппетит стал гаснуть. Уловивший перемену трактирщик взмахом руки велел принести сладкого пирога, заодно заменив незаметно опустошенный кувшин эля на слабую ягодную настойку.

К сожалению, изобилие исчезающих друг за другом блюд, прямо указывающих на платежеспособность клиента, заметил не только хозяин постоялого двора, но и другие сидящие в зале личности.

Сверху дохнуло перегаром, гулкое раздалось:

– Вижу, друг, ты при деньгах, не поможешь страждущим людям парочкой кувшинов охлажденного вина?

В край стола упирались волосатые руки, над ними возвышалось тело косматого громилы. Нехитрый ход мыслей легко читался на не отягощенной интеллекте лице: сидит один, жрет в три горла, а мы тут страдаем похмельем, оружия опять же не видно, значит не должен особо рыпаться. А если даже вдруг позовет стражу, то когда она прибежит, за это время успеет получить по морде.

Судя по комплекции, незнакомец привык не встречать сопротивления. Многим проще поддаться, чем идти на конфликт. Тем более, если плата за отсутствие неприятностей всего лишь пара кувшинов дешевого пойла, подумаешь серьезное дело.

Я поднял голову, внимательно изучая забияку. Здоровый, но фигура расплывшаяся, мышцы давно заплыли жиром, маленькие глазки злобно глядят, грязная пасть дышит мерзким запахом перегара, одет согласно погоде, но бедно. Общий вывод – у таких всегда зависть ко всем, кто добился большего по жизни.

Мозг быстро просчитал ситуацию, судя по спокойному поведению трактирщика за стойкой, подобные выходки со стороны здоровяка не новость. Привыкли, тем более докапывается только до чужаков, местные за такое давно бы рога пообломали. А так, ну откупиться путник парой кувшинов, чтобы избежать драки, подумаешь мелочь, беднее не станет, тем более что есть чем платить.

Все эти нехитрые рассуждения буквально читались в обращенных в мою сторону взглядах. Так думал хозяин трактира, так думало большинство находящихся в зале. И если смотреть на ситуацию с их стороны, то, наверное, действительно следовало заплатить за выпивку страдающих от похмелья выпивох, чтобы не накалять обстановку и не провоцировать местных.

Но тут взбрыкнул нрав настоящего Га-Хора, не желавшего прогибаться под кучку какой-то швали, отдавая кровно заработанные непонятно за что. К тому же, не факт, что на покупке пары кувшинов все закончится. Слишком легко получив желаемое, кабацкие забияки могли захотеть больше. И тогда что, накрывать их целый стол? Передавятся.

Я оценил ситуацию, прикинул варианты и решил действовать жестко. Наглядно показать, что лучше со мной не связываться, и если надо сделать это кроваво. Ведь до людей доходит только так, в большинстве своем они слишком тупые, принимают нежелание идти на конфликт за слабость, и наглеют.

А если настучать по голове, то быстрее доходит. Но бить надо сильно, и если бьешь, то наглухо. Жестко, чтобы наверняка, наотмашь и без всякой пощады. Иначе нельзя.

И никаких сомнений. Никаких колебаний. Только твердая уверенность в собственных силах. Уверенность, что все получится. Что все выйдет, как надо. Враг будет повержен, а чужая воля подавлена.

Я ударил по рукам здоровяка, заставляя соскользнуть с края стола. От неожиданности он потерял равновесие и едва не стукнулся об столешницу, в последний момент сумев удержаться. Но атака была не закончена. В следующую секунду вперед метнулась рука, сложенная в форме копья, пробивая гортань. Громила захрипел, глаза покраснели, выпучились, сам он стал хватать ртом воздух, задыхаясь.

Нарочито неспешно я слегка приподнялся на лавке, взялся за сальные космы, помедлил, оттянул назад и с треском ударил башку забияки об стол. Затем еще раз, и еще, превращая физиономию в кровавую кашу.

С гулким грохотом потерявшее сознание тело рухнуло на пол, породив тяжелый удар. В зале наступила мертвая тишина. Быстрота, а главное безжалостность расправы потрясла всех.

В основном простые люди, они привыкли к надуванию щек, грозным выкрикам перед дракой, а не к тому, что одну из сторон молча и без слова жестоко изобьют до потери сознания, а после спокойно вернуться к продолжению прерванного обеда, словно ничего не произошло.

Валяющийся на полу бесформенной грудой мордоворот был жив, но лечиться придется долго, и жрать жидкое вместо привычного мяса.

Я обвел зал холодным взглядом. В нем читалась готовность при необходимости продолжить, и если надо даже убивать, если вдруг кто сдуру решит полезть дальше. И посетители трактира это поняли. Головы поспешно отворачивались, глаза прятались. Никто не желал задерживать на мрачном лице чужака взгляд дольше необходимого. Включая приятелей избитого кретина.

Дородный хозяин таверны за стойкой удивлено моргнул, не ожидая, что все так быстро закончится. На секунду ему показалось, что вдоль силуэта незнакомца скользнула едва заметная черная дымка, делавшая его похожим на порождение тьмы. Но в следующий миг наваждение спало, и трактирщик облегченно вздохнул.

Я поманил его пальцем. Дородный мужик с явной неохотой бочком приблизился, лицо хмурое, в глазах опаска, на валяющегося на полу громилу старается не смотреть.

– Надеюсь пока я отдыхал за моей лошадью хорошо ухаживали? – осведомился я самым благожелательным тоном, какой смог выбрать.

Это помогло, хозяин гостиницы воспрял духом, похоже думал буду выдвигать претензии за избитого дурного здоровяка.

– А как же, все в чистом виде, покормили, расчесали, поставили в стойло, в кормушке насыпали овса, – забормотал он, и все же не удержался, покосился на кровавое крошево на месте лица здоровяка. Вздрогнул. Зрелище и правда нелицеприятное. Бил я от души, а столы здесь крепкие.

Что касается овса явно врет, слишком жирно для простой крестьянской коняги, бросили сена и налили воды, больше вряд ли что сделали. Но черт с ними, главное животное в порядке и не придется идти пешком.

– А скажи, уважаемый, где здесь можно нанять воинов? – спросил я.

Вопрос вызвал растерянность. Взгляд трактирщика вновь метнулся к поверженному гиганту, в глаза возник недоуменный вопрос: мол, а зачем тебе воины, если сам можешь без помощи отделать такого громилу. Но добросовестно ответил:

– Здесь нигде, городок у нас тихий, мирный. Это вам добрый господин надо в Последний Приют, поселение в Одинокой горе, что на границе Перевала Раздора.

– Далеко до него? – уточнил я.

– Два дня пути по Восточному Тракту

Я мысленно проследил предстоящий путь, за Перевалом должно быть начинается побережье. Как минимум его дальняя периферия. Неплохо.

– Там можно нанять воинов?

Трактирщик пожал плечами.

– И воинов, и не только. Туда стекается разный люд. Оттого и название – Последний Приют.

Глава 13

13.

Я хотел продолжить расспросы, но в этот момент хлопнула створка входной двери. По залу метнулся порыв холодного ветра, залетевшего с улицы. Трактирщик быстро взглянул кто вошел, в ту же секунду его лицо помрачнело. На пороге стояли двое стражников. Один побольше, помассивнее, пошире в плечах, второй длинный, как жердь с крючковатым носом. Оба в теплых меховых куртках, поверх железные панцири, на поясе тяжелые мечи в простых деревянных ножнах, на головах круглые шлемы.

Цепкий взгляд старшего сразу уцепился за лежащее на полу тело, быстро оббежал зал, отмечая, что если драка и была, то давно закончилась. И судя по спокойному поведению, большинство посетителей в ней не участвовало.

Опытный, сначала оценил обстановку, а уж затем сосредоточил внимание на возможном виновнике происшествия, рядом со столом которого лежал «потерпевший». Невыразительные глаза уставились на меня холодно и равнодушно. Но голос подал не он.

– Что случилось? – по вороний гаркнул долговязый, обгоняя напарника, явно старшего в двойке. Крючковатый нос шевельнулся, словно рассчитывая через витавшие в трапезном зале запахи получить ответ.

Трактирщик развел руками, промолчал, выразительно покосившись в мою сторону. Я скривился, потому что догадывался, что последует дальше. Будет наезд, возможно даже попытка ареста за нападение на местного жителя.

Будь драка между приезжими, то два болвана в железе и пальцем бы не пошевелили, выставив из города участников конфликта. Но пострадал здешний, возможно чей-то родственник, а значит чужак должен понести наказание. И плевать, что валяющийся на полу мордоворот сам спровоцировал драку, виновный заранее определен, по факту статусу приезжего гостя.

Если бы избили меня, то ситуация нисколько бы не изменилась, все равно виноват, хотя бы тем, что ты здесь чужой. Вот так вот все просто. Так работает правосудие в здешних краях.

Я легко это все прочитал в безразличных глазах старшего стражника. Ему было плевать и на вырубленного выпивоху, уже не раз докапывавшегося до приезжих, и на самих приезжих, останавливающихся в трактире. Главное создание видимости порядка, а точнее защиты своих от чужих, чтобы местные видели, на чьей он стороне.

Стало понятно, что объяснения бесполезны, и что фактор самозащиты не рассматривается. Ведь пострадавший лежит и неважно к чему это привело. Для стражи вопрос решен, и не в мою пользу.

Это столь явственно читалось в изменившихся движениях двух болванов в железе, и оттого чувствующих себя крутыми воинами, что по моим губам пробежала усмешка. Похоже в этом городке трактирщик вел себя честнее по отношению к постояльцам, не давая ограбить, чем поставленные охранять закон представители правопорядка.

И это спровоцировало злость. Нет, ярость. Смывая маску обычного человека, подобно коже змеи, сбрасывая личину, обнажая истинное нутро.

Спокойствие адепта мар-шааг дрогнула и рассыпалась осколками. Сдерживаться не хотелось, хотелось убивать.

Жажда убийства столь отчетливо проявилась, что заставила стражников вздрогнуть. Поняли, еще секунда и бешенный чужак начнет убивать и достанется всем, им, посетителям в зале, может даже всему городу, настолько явственно повеяло угрозой.

А мне просто надоело. Что за ублюдки в самом деле. С такими по-хорошему нельзя, с такими надо по-плохому. Чтобы жестоко. Чтобы кроваво. Чтобы урок на всю жизнь.

И такое выглянуло за маской еще недавно спокойного человека, что испугались все. Это было что-то страшное, что-то хуже даже надменной сущности Га-Хора, знатного аристократа и имперского заклинателя, что-то что жаждало крови. Жестокий безудержный зверь, мечтавший вцепиться кому-нибудь в глотку.

Люди в трактире замерли, лица стражником покрыла смертельная бледность, трактирщик превратился в соляной столб. Смертью повеяло в зале. Смертью, готовой начать жатву.

Превращение подошло очень близко, и остановилось почти на пределе. В последний миг я удержался, балансируя на самом краю. Нахлынуло понимание. Ведь в отличие от простых людей, я не буду просто так кидаться на всех подряд, и даже не превращусь в рычащего от ярости берсерка. Все будет хуже. Я обращу магический дар в источник смертоносного разрушения, трансформирую Сумеречный Круг в нечто ужасное, способное выжечь начисто все в радиусе многих сотен шагов.

Сам скорее всего тоже погибну, не переживу напряжения, но от города оставлю дымящееся пепелище. И понимание такого конца на долю секунду захватило сознание, позволив в последний момент отступить.

Нет, такого мне не надо. Слишком глупо, слишком бездарно, не после всего пережитого, не в каком-то вшивом заштатном городишке, поддавшись такой ерунде, как вспышка мимолетной ярости.

И гнев отступил, холодный разум вновь обрел контроль над сознанием, гася любые попытки проявлений лишних эмоций. Ощущения надвигающегося ужаса, смерти и разрушений отступили, скрываясь в глубине.

Окружающие люди это ощутили, из многих глоток вырвался вздох облегчения. Наблюдателей подумали, что заезжий чужак едва не поддался порыву бешенства, собираясь убить всех вокруг, но в последний миг сдержался. Так это выглядело со стороны.

Черт, со мной похоже что-то не так. После очередной перестройки магического облика эмоциональная составляющая пошла вразнос. Еще немного и перебил бы здесь всех, а затем спалил город, отдаваясь во власть всесокрушающей ярости. К счастью, техника мар-шааг в последний миг помогла сдержаться.

Я поднял холодный взгляд на стражников. Долговязого до сих пор трясло, лицо второго покрывала смертельная бледность, рука застыла на рукояти меча. Но и он и все остальные понимали, что это лишь жест, что страшного чужака никакие мечи не остановят.

Старший стражник облизал пересохшие губы, покосился на лежащее тело – вместо лица красное месиво, смято будто колотили чем-то тяжелым. Так, собственно, и было, только били самой физиономией о поверхность стола. Благо мебель в трактире оказалась на совесть. Хорошая, крепкая, об такую одно удовольствие разбивать чью-нибудь харю. Особенно наглого урода, который думает, что все ему по жизни обязаны.

– Гляжу Клыч опять задирает гостей? – прочистив горло произнес стражник. Обратился он к трактирщику напрямую, не глядя на меня.

– Ага, ага, – быстро пробормотал хозяин гостиницы. Этот тоже старался на меня не смотреть, слишком плотной и явственной повеяло аурой смерти, что еще секунду назад окружала сидящую на лавке фигуру в дорожном плаще.

– Ну ладно, пусть твои отволокут его куда-нибудь чтобы полежал в тишине. И передай, как придет в себя, чтобы обязательно зашел ко мне, – добавил стражник и развернувшись, потопал к выходу из зала трактира, хотя только зашел с улицы. Долговязый отправился следом, не проронив ни слова.

Из груди трактирщика вырвался шумный вздох. Он наконец осмелился взглянуть на меня с явно опаской, осторожно уточнив:

– Что-нибудь еще желаете?

Я покачал головой.

– Нет, пусть приготовят лошадь. И соберут продукты в дорогу, – пальцы на автомате извлекли из пояса деньги, несколько монеток покатились по столу в направлении хозяина заведения. Несмотря на страх и растерянность, навыков тот не растерял, мясистая рука ловко подхватила серебрушки. Лицо расплылось в угодливой улыбке.

– Спасибо, добрый господин, – он согнулся в поклоне.

Голос мужика дрогнул на слове «добрый». В ответ по моему лицу скользнула усмешка. Да уж, добрым меня точно не назовешь. Едва не перебил кучу народа. И все из-за дурака, не умеющего зарабатывать на выпивку. Может шею ему свернуть, чтобы в будущем больше никого не доставал? Сделать, так сказать, подарок будущем гостям города.

Я хмыкнул и отправился на улицу, чувствуя, как холодная сосредоточенность адепта мар-шааг вновь облекает сознание в привычные доспехи равнодушной отрешенности.

Еще через несколько минут выезжал из города, труся на смирной крестьянской лошадке, хорошо отдохнувшей за последние сутки и оттого весело перебиравшей ногами.

Погода стояла отличная, под копытами хрустел снег, ярко светило солнце, небо ясное, голубое, без единого облачка. Легкий морозец лишь усиливал хорошее настроение, наполняя бодростью перед дорогой.

Сделанное перед отъездом уточнение у трактирного конюха насчет Последнего Приюта показало, что указанные хозяином трактира два дня пути по Восточному Тракту относились к неспешным крестьянским обозам и купеческим караванам, одиноким всадникам требовалось гораздо меньше времени, чтобы достигнуть места, максимум полтора дня, если ничего не случится в пути.

Сам Восточный Тракт не мог похвастать оживлением, что логично, учитывая время года. Но иногда все же попадались попутчики, ехавшие в том же направлении. С парочкой даже удалось завязать непродолжительные беседы, в основном касающиеся конечного пункта назначения – Последнего Приюта, города-поселения в Одинокой Горе.

Как выяснилось, это был своего рода аналог вольного полиса, возникший спонтанно пару веков назад на месте бывшей имперской крепости. Туда приезжали в основном личности, бежавшие от прошлой жизни, с проблемами за спиной, часто находясь в неладах с законом.

Буйная вольница, где не было централизованной власти, но тем не менее умудрившаяся просуществовать уже не одно столетие. Укрытие, где принимали всех и никого не выдавали, даже если это грозило серьезными неприятностями. Туда стекались все, кто не нашел места в жизни, кто искал дом, где можно свободно жить, не боясь, что тебя за это осудят.

Там имелось все, что было в обычных городах: торговые магазины и лавки, бордели, трактиры, кузницы и мастерские. И все это как-то уживалось, выстраивая жизнь и не впадая в анархию. Это был действительно Последний Приют для любого, кто желал там остаться.

Время в компании за разговорами пролетало незаметно, я обгонял одних, прощался, догонял других, здоровался, заводил беседу на интересующую тему и следовал дальше. Наступил вечер, за ним ночь. Ночевал с крестьянским семейством, отправившимся в гости на свадьбу в соседнюю деревню, но не рискнувших ехать напрямик через лес и выбравших объездную дорогу по безопасному тракту.

На следующий день наконец-то появилась долгожданная Одинокая Гора, где должно находиться поселение изгоев и одиночек. Не слишком высокая, но и не низкая, она возникла на горизонте и стала стремительно надвигаться, напоминая неряшливую груду в беспорядке наваленных камней, но с острой вершиной. Последняя, как и полагается утопала в снегу, белая шапка венчала навершие подобно пышному головному убору.

По мере приближение вокруг стало оживленнее. Справа и слева мелькали небольшие деревеньки в десяток домов, попадались отдельные хутора. Отсюда шло обеспечение продовольственными продуктами Приюта. Ведь отверженные попадались не только среди горожан, из крестьянской среды тоже изгоняли, и подобным изгоям тоже надо было место где-нибудь пристроиться.

Чем ближе становилась гора, тем заметнее проявлялись отличия от других горных образований. Вырытые и выдолбленные помещения и целые дома прямо в скальной породе образовывали странные наросты и углубления на склоне. Каменные лестницы и мостики дополняли необычный узор, создавая ощущение общего образа необычного города.

Что примечательно, Восточный Тракт проходил мимо. Тем самым Последний Приют как бы намекал: не хочешь, не заезжай, мы никого не упрашиваем. Владей городом какой-нибудь аристократ, он первым делом бы перекрыл дорогу, став взимать пошлину за топтание земли, а здесь все демонстративно наоборот, путь открыт для беспрепятственного проезда.

– Любопытно, – пробормотал я и решительно потянул за повод, заставляя лошадь повернуть на боковой съезд, ведущий к необычному поселению.

Основание горы со входом частично окружала каменная стена, выстроенная полукругом. В центре массивные ворота, дубовые створки оббиты полосами железа. У врат трется стража, что указывает на то, что какой-то порядок внутри есть.

– Как зовут? – приветствовал меня крепко сбитый здоровяк.

Мой взгляд скользнул по доспехам, одетым прямо поверх зимней одежды. Качество несомненно выше, чем у двух придурков из трактира, не железо, а хорошая сталь. Меч, копья, щиты, все на должном уровне. Напоминают воинов не скупящегося на снаряжение графа.

– Га-Хор Куэль Ас-Аджар, – ровным тоном ответил я.

Страж помедлил, внимательно разглядывая глубоко надвинутый на голову капюшон. Ему явно не нравилось, что видел только нижнюю половину лица, однако настаивать открыть полностью почему-то не стал.

– Значит так Га-Хор… – на этом месте он споткнулся, потом вспомнил вторую часть имени и продолжил: – Куэль Ас-Аджар. Судя по тому, что ты сюда свернул, ты знаешь, куда ехал. Это Последний Приют, правила здесь простые: живи сам и давай жить другим. За воровство рубим руки. Если попытаешься кого-нибудь убить без веских причин, наказание – смерть.

Мне почему-то стало весело.

– А если причины веские, можно убивать? – спросил я. По губам скользнула улыбка.

Стражник набычился, мозолистая рука крепко обхватила древко копья, сжала. Взглянул исподлобья, но тон сохранял прежний размеренный.

– Если выясниться, что убил просто так, без повода и не из самозащиты, то повесим. Или отрубим голову, в зависимости от ситуации. В любом случае пощады не жди, устраивать бессмысленные смертоубийства никто не позволит. А в остальном никаких ограничений. Живи сколько хочешь и как хочешь. Главное, чтобы это не мешало другим.

Прямо образец для свободомыслящих личностей. Захотелось съязвить что-нибудь в ответ, но я сдержался, понимая, что скорее всего все не так просто. Слишком примитивно выглядело устройство для не самого маленького города-поселения.

Кстати, слева и справа у подножья тоже виднелись домики, напоминая предместье, но кусок крепостной стены защищал только основной вход. Не слишком удобно, если вдруг нападет неприятель. К тому же много зданий виднелись прямо отсюда, открыто располагаясь в изрезанном постройками склоне. Вражеским катапультам даже прицеливаться особо не надо, чтобы нанести максимальный урон. Правда для этого придется подвести осадные машины близко, но думаю это тоже не должно составить проблем.

В общем, на первый взгляд Последний Приют мало годился для обороны. Когда здесь была имперская крепость, ситуация скорее всего была иная, но город разросся и стал уязвим. При должной сноровке, имея достаточное количество воинов, захватить не составит труда. Но при всем при этом он существует в статусе независимого поселения уже не одну сотню лет. Это говорит о том, что либо он никого не интересует (что логично, зачем нужна кучка отщепенцев, готовая в любой момент сняться с места, законопослушные подданные из такой публики не выйдут), либо же имелся какой-то секрет, а может даже несколько, позволяющие защищать Приют от внешних посягательств.