Текст книги "Заклинатель 4 (СИ)"

Автор книги: Алекс Каменев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Из груди вырвался облегченный вздох. Нет, показалось. Да и не могло быть такого, ведь все давно кончилось.

Подумал и тут же осекся, память услужливо подсказала значение увиденного символа.

– Не Единение, а Возрождение, – средний Саграси вздрогнул.

– Что за странные доспехи? – с недоумением подал голос Грег.

– Кто они и зачем сюда скачут? – подхватил Феликс.

Саймон не отрывая взора от дороги медленно проронил:

– Гораздо больше меня интересует под каким знаменем они едут.

Уловив напряжение в голосе брата, Феликс удивленно обернулся.

– О чем это ты?

Грег не отставал, быстро осведомившись:

– Ты знаешь кто это?

Саймон помедлил, словно сомневаясь говорить ли братьям о мелькнувших в голове подозрениях, но все же произнес:

– Я знаю только одно воинское подразделение, носившее такую расцветку брони, – короткая пауза и слова, упавшие тяжелыми булыжниками – Гвардия повелителя Старой империи.

Оба брата вздрогнули и не сговариваясь уставились на дорогу, словно желая убедиться, что воины элиты имперских вооруженных сил, будто вынырнувшие из старинных легенд, истаяли в солнечной дымке.

Но надежды не оправдались, вместо этого всадники догнали одинокого чужака, и несколько секунд ехали рядом друг с другом, создавая впечатление одного отряда.

Темная фигура, закутанная в плащ, рядом воины в черных с золотом доспехах. По спине Саймона пробежал холодок. Все это напоминало красочные гравюры из древних хроник, когда имперские боевые отряды сопровождали маги-заклинатели Коллегии. Картина выглядела зловеще, словно вернулись времена древнего владычества.

Глава 22

22.

Искусство древнего пути учит: контролируя разум – контролируешь тело. Без порядка и сосредоточенности невозможно подчинить сознание воле, иначе хаос и путаница, со временем перерастающие в расстройство личности, не видящей цели, не знающей предназначения.

Мар-шааг практичная философия, использующая ментальные техники и установки, которые сразу можно пустить в ход, и этим отличается от множества других течений, возникших в эпоху расцвета философии мыслей. Его адепты смотрели на мир трезво и непредвзято, четко видя свое место в нем, видя путь и зная, что всегда можно изменить ситуацию в лучшую сторону.

Ведь в конечном итоге, все решает исключительно точка зрения. С какой стороны на происходящее смотришь, с такой можешь использовать ее к собственной выгоде. Там, где другие видят проблему, последователи мар-шааг видят возможность.

Заклинание «Тумана» в ходе ритуала усиления претерпело значительные метаморфозы, перестав быть обычным и превратившись в нечто другое. В нечто странное, обладающее зачатками псевдоразума с хищными и агрессивными паттернами поведения. И что гораздо хуже, оставаясь частью Сумеречного Круга, а значит частью заклинателя, то есть меня.

Любой другой в такой ситуации давно бы лихорадочно искал способ, как избавиться от зловещей тени, напоминающей потустороннюю тварь. И дело даже не в ней, а в том, что она являлась частью сознания, естественным продолжением разума, имеющим возможность влиять на носителя. Подобное могло вызвать испуг даже у самого хладнокровного человека, ведь способов контроля на первый взгляд нет, и непонятно можно ли вообще этим проявлением темной магии управлять, не рискуя попасть под обратное влияние, которое в отличие от прочего, четко прослеживалось через хищнические инстинкты инфернального порождения.

Логика и здравый смысл требовали как можно скорее избавиться от непонятного. Инстинкты самосохранения кричали, что это слишком опасно. Но сущность адепта мар-шааг уже начала прикидывать, как использовать возникшую возможность в собственных интересах, подчинив и подавив любые проявления самостоятельности теневого существа.

Это было опасно, и скорее всего будет походить на ментальный поединок, уже однажды случившийся в развалинах старого имперского форта, если теневая тварь все же взбрыкнет и попробует перехватить контроль над телом и сознанием хозяина. Но я верил в успех. Верил, что в случае необходимости справлюсь и подчиню своей воле тень, заставив служить, как если бы речь шла об обычных полуактивных заклятьях, какие любили создавать маги во времена расцвета Имперской Коллегии.

Так что никаких попыток избавиться от претерпевшего метаморфозы заклятья, вместо этого тщательное изучение Сумеречного Круга, пока смирная крестьянская лошадка весело трусит по Восточному Тракту в сторону Одинокой Горы.

Был разгар солнечного дня, стоял легкий осенний морозец, когда я свернул на дорогу, ведущую в Последний Приют. Ехал молча, то и дело обгоняя крестьянские телеги и немногочисленных пеших путников. По привычке голову скрывал капюшон, поэтому не сразу заметил, как через какое-то время меня обогнал отряд конных воинов.

Но стоило взгляду скользнуть по доспехам с характерной расцветкой насыщенно-желтых вкраплений на темном фоне брони, как разум пронзила молния.

Черное с золотом… грозная поступь Старой империи…и сознание накрыло флэшбеком…

'… – красиво идут, этого не отнять, – по лицу Га-Хора Куэль Ас-Аджари скользнула тонкая улыбка.

– Они всегда умели эффектно появляться, – отозвался на реплику, стоящий рядом мужчина в классических одеяниях мага-заклинателя.

Имперская гвардия печатала шаг, шеренга проходила за шеренгой, держа построение. Плечом к плечу, элитные воины маршировали по улице. Самые лучшие, самые опытные, самые вымуштрованные. Не сдающиеся, не знавшие поражений. Сила, не раз склонявшая чаша весов на поле боя в пользу своего повелителя.

Темные доспехи тускло сверкают на солнце, желтые прожилки, рисующие замысловатые узоры, похожи на расплавленное золото. Забрала глухих шлемов опущены, видна только узкая прорезь для глаз. С плеч ниспадает плащи, похожие на полотна мрака.

Если взглянуть через магический взор, то видно, что каждый элемент брони подсвечен колдовским светом. Встроенные артефакты, магические накопители, интегрированные заклятья и вплетенные в сталь узоры плетений делали из гвардейцев не просто воинов, умеющих хорошо махать острым железом, магическая составляющая превращала их во всесокрушающую мощь, перед которой никто не мог устоять.

– «Последний довод императора», так кажется их называют в народе, – лицо Га-Хора прорезала кривая усмешка.

Мужчина в плаще мага хмыкнул в ответ.

– Люди обожает пафосные названия. Простые, яркие, чтобы задевали сердца, – заметил он.

– Сердца, которые так любят обманываться, – непонятно ответил Га-Хор, но собеседник его понял, неспешно кивнул.

– Может ты и прав. Но, с другой стороны, глупо требовать от серой массы разумности, у них другая жизнь, с обычные радостями и печалями, которые им кажутся праздниками или катастрофами вселенского масштаба.

– Они живут в скорлупе незнания, и считают, что по-другому быть не должно.

Взгляды заклинателей одновременно скользнули по многочисленным лицам собравшейся толпы, радостно встречающей возвращение армии из очередного похода.

Похода, по сути, вылившегося в очередной рейд умиротворения волнующихся окраин необъятной империи, когда наместник не справился и для подавления зарождающегося бунта пришлось отправлять столичный гарнизон. А так быть не должно. Неправильно, по всем канонам воинской или любой другой науки.

Но люди на улицах столицы этого не понимали. Не хотели понимать. Не хотели видеть, тем более задумываться, что древо Старой империи расшатывалось, полностью оправдывая свое название.

Закончив обозревать воодушевленные лица толпы заклинателя не сговариваясь, развернулись и направились через каменную арку во внутреннее пространство комплекса государственных зданий.

Портики, колоннады, анфилады, переходящих друг в друга, галереи и переходы, в нишах каменные статуи, полы и дорожки, выложенные мраморными плитами, здесь все кричало о помпезности, присущей императорскую двору.

– Твои речи опасны и вызывают все больше беспокойства в определенных кругах, – сказал старший маг, словно возвращаясь к давно прерванному разговору.

Так в какой-то мере оно и было. Га-Хор не скрываясь поморщился. Заклинатели прогуливались по внутреннему садику резиденции, изредка раскланиваясь с попадавшимися навстречу гуляющими аристократами.

– Уже нажаловались? – Га-Хор криво усмехнулся.

– Ты ведешь себя неразумно, тебя уже прозвали Мятежником, и магистры этого не потерпят.

– Пусть магистры отправляются в нижние миры, где им самое место, – рот молодого заклинателя скривился в жесткой усмешке.

Собеседник вздохнул.

– Ситуация с каждым днем становится все хуже, – поделился он. – На западе крепнут культы, поклоняющиеся непонятным сущностям, связанным со смертью. Поговаривают о человеческих жертвоприношениях. Жрецы лишь разводят руками и кивают на гарнизон наместника, который настолько мал, что с трудом удерживает ближайшие территории и несколько отдельных фортов. В лесах расплодились разбойники, дороги перестали быть безопасными. Некоторые лорды начинают заводить разговоры о добровольных дружинах для поддержания порядка, подчиненные напрямую им, хотя закон ясно гласит, что государственные земли подчиняются имперским законам. Но если власть не может поддерживать порядок, который сама объявила, то рано или поздно найдется тот, кто сделает это за нее.

Мужской голос звучал монотонно, перечисляя все, что молодой маг знал и без него.

– Культы, о которых ты упоминал, я слышал о них, говорят у них появилась сила, с которой с трудом справляются заклинатели, – ровным тоном заметил Га-Хор.

Настала очередь старшего мага морщиться не скрываясь.

– Двор требует разобраться с проблемой, но там не понимают, что у Коллегии тоже не хватает людей. Мы не можем отправлять на другой конец континента своих лучших заклинателей, только потому что местные власти плохо выполняют собственную работу. Но имперские чиновники не ослабляют нажим, и магистры все чаще вынуждены подчиняться.

– Ты знаешь мое мнение, Коллеги должна стать более независимой от Двора, – быстро вставил Га-Хор, и заработал еще одну недовольную гримасу со стороны собеседника.

– Ты не понимаешь, мы слишком тесно связаны с императорской властью. Плохо это или хорошо уже неважно, это факт, с которым приходиться мириться. Без заказов от императорской канцелярии многие проекты просто встанут, и недостаток финансов придется компенсировать из других источников, которых у нас попросту нет, – маг развел руками, показывая, что бессилен что-либо сделать со сложившимся положением вещей.

Никто не мог изменить положение. Малейший толчок и хрупкий стеклянный домик мнимого всеобщего благоденствия грозил рухнуть под собственной тяжестью, разлетевшись на мелкие осколки.

– Мы сами можем легко найти деньги, заработать в других местах, а не только вооружая имперских оловянных солдатиков, – Га-Хор презрительно кивнул в сторону оставленной площади, откуда даже через стены комплекса зданий доносился шум продолжавшегося парада.

– Это дает деньги Коллегии, позволяет нам существовать, – сказал старший заклинатель и тяжело вздохнул.

Он отлично понимал, что молодой коллега в чем-то прав, но внутреннее неприятие изменений, грозящих нарушить привычный уклад жизни, заставлял по инерции искать оправдания сложившейся ситуации, и подбирать отговорки, чтобы все оставалось как есть, любым способом избегая перемен. Он был слишком стар и не хотел потрясений. Как и многие другие члены Коллегии.

– А чрезмерные траты магистров? Думаешь об этом никто не знает? Что высшие лица Коллегии давно живут не по средствам, запуская лапы в казну? Об этом не слышал только глухой. И когда заходит речь о недостатке финансов, ничего кроме презрения это не вызывает, – в ответ возразил Га-Хор.

Его старший товарищ снова вздохнул, медленно проронил:

– Ты должен понимать…'

Видение резко закончилось, я вынырнул из омута чужих воспоминаний, вновь ощущая себя сидящим в седле. Крестьянская лошадка не заметила, что пару секунд хозяин пропадал в невообразимых далях чужой памяти, продолжая неспешно перебирать ногами по дороге.

Взгляд метнулся к обгонявшему нас отряду. Черное с золотом, доспехи, накинутые на плечи плащи, закрытые шлемы – точная копия старинной брони гвардейцев. Губы сами выдавили древний девиз:

– Последний довод императора.

Лицо прорезала кривая усмешка, потому что глаза уже успели мельком осмотреть отряд через колдовской взор. Никаких артефактов, никаких вплетенных в сталь защитных и атакующих заклинаний, никаких магических накопителей. Ничего!

А значит это всего лишь жалкая имитация. Подобие, должное вызвать восторг и трепет у глупцов, смотревших только на внешнюю оболочку.

Или незнакомых с настоящим устройством древних доспехов, считая их обычной броней. С этой точки зрения кавалькада и правда выглядела внушительно. По крайней мере снаружи, сходство с легендарными воителями прошлого бросалось в глаза. Будь я менее знающим, то легко бы поверил, что передо мной конный отряд гвардейцев повелителя Старой империи, словно вынырнувший из древних времен.

Но я это я, глазами Га-Хора Куэль Ас-Аджари я видел настоящих солдат древней империи, и это были точно не они.

Мираж, способный обмануть только глупцов, не понимающих что такое действительно имперская гвардия. Это были не просто воины, умеющие ловко махать клинками и работать щитом, каждый из них обладал специальными навыками обращения с артефактным оружием и доспехами, превращающих их во всесокрушающую силу, которую почти невозможно было остановить. Для этого их долго тренировали, в конце обучения отбирая только лучших из лучших. Процесс был безжалостный и не знал исключений даже на закате империи, когда начало разваливаться буквально все.

Сплав магии и артефакторики, густо замешенной на боевые науки, вот что делало гвардию гвардией, элитой элит. А вовсе не красиво выглядевшие доспехи, которые сейчас пытались показать незнакомцы.

Да и откуда здесь взяться настоящим имперским гвардейцам? Полтысячелетия прошло с момента падения Старой империи, с тех пор даже память о легендарных воинах прошлого стерлась. А если кто и помнил, то только любители старинных книг.

И что это за символ черт возьми у них на полотнище⁈ На мгновение сущность истинного Га-Хора вздрогнула, увидев черное знамя с золотой окантовкой, но потом успокоилась, разглядев вместо привычного знака что-то другое.

Должно быть «Единение», как обозначение единства земель всей империи, но вместо него… Что? «Возрождение»? Слегка необычно, но точно не по древнеимперским канонам.

А всадники между тем подъехали вплотную к воротам, где их ждал неприятный сюрприз. Распугав обычных путников, въезжающих в город, в арке ворот с грохотом опустилась кованная решетка, преграждая путь.

Похоже стражники Последнего Приюта не собирались пускать внутрь непонятных воинов в черных доспеха в количестве тридцати единиц, по крайней мере до тех пор пока не выяснят зачем те сюда заявились.

Что-ж, предусмотрительно с их стороны. Я бы тоже поостерегся пускать внутрь периметра непонятно кого, да еще путешествующего под знаменем давно почившего государства.

– Эй! А ну живо открывайте! – заорал первый всадник.

Ему ответили с надвратной площадки из-за каменных зубков крепостной стены:

– Кто такие⁈ С чем прибыли⁈

Прозвучало не грубо, но достаточно дерзко. Остановив лошадку в стороне, я с интересом наблюдал за происходящим, глядя, как лидер конного отряда впадает в бешенство.

Судя прозвучавшему сверху нахальству, похоже не только я понял, что черные доспехи с золотыми прожилками лишь внешне выглядят грозно, не неся внутри магической составляющей. А вот сгрудившиеся у закрывшихся ворот крестьяне смотрели на темных всадников в седлах с изумлением и страхом.

Окажись здесь настоящие гвардейцы, они бы давно уже соскочили на землю, выставили перед собой щиты и используя вплетенные в них атакующие боевые заклятья, выбили перегородившую арку решетку, ворвавшись внутрь черной рекой.

Но здесь были не грозные воины павшей империи, а их жалкие подобия.

Лязгнула поднимаясь забрало шлема, наверх уставились налитые злобой глаза. Воин бешено заорал:

– Мы люди Тэлбота Прайса, лорда-протектора Закатных островов!!! Немедленно откройте ворота!!!

Но злобный рев не оказал впечатления, в ответ прилетел дерзкий ответ:

– Мы не знаем никакого лорда-протектора! Езжайте с миром дальше, здесь вас никто не ждет!

Не слишком учтиво, зато доходчиво. И ожидаемо для города, основанного изгоями и одиночками, превратившими Одинокую Гору в свой дом. Такие склонять голову не станут и пошлют любого, кто попробует покуситься на их вольности и свободы.

Я наморщил лоб. Лорд-протектор Закатных островов? Это еще кто? Если не изменяет память Га-Хора, во времена Старой империи титул лорда-протектора давался исключительно при назначении в провинции, находящиеся на грани мятежа, для жесткого подавления оного. Вроде генерал-губернатора с обширными полномочиями, и всегда на временной основе.

Последние лорды-протекторы были известны перед самым падением империи, когда многие наместники сообразили, что конец близок и начали самолично объявлять себя королями. Времена были смутные и многие лорды просто не дожили до момента, пока успели основать настоящие династии.

Глава 23

23.

– Мы не знаем никакого лорда-протектора! Езжайте с миром, здесь вас не ждут! – повторил стражник и оглянулся на Саймона за поддержкой. Тот одобрительно кивнул.

Пускать в город три десятка вооруженных до зубов чужих солдат в зловещего вида доспехах – безумие. Какому бы лорду с Закатных островов они не служили, в Последнем Приюте им нечего делать.

– Вы еще пожалеете об этом! – прорычал предводитель отряда и развернув коня, нахлестывая, понесся обратно по дороге в сторону Восточного Тракта. Его спутники повторили маневр. Вскоре воины с разувающимися за спинами темными плащами скакали прочь от города под горой.

– Может не стоило так резко, – предположил Феликс.

Саймон с удивлением покосился на младшего брата.

– Ты же сам видел, за красивой броней ничего нет, лишь пустые железки. Будь это настоящие имперские гвардейцы, они бы светились в магическом фоне алхимической гирляндой. А это всего лишь пустышки. Кем бы не был этот лорд-протектор Закатных островов, у него нет реальной силы. Лишь видимость.

– С другими простофилями фокус мог сработать, – авторитетно подал голос Грег и усмехнулся. – Особенно где-нибудь на окраинах, где полно впечатлительных придурков и многие мечтают о возрождении империи.

– Вряд ли бароны и графы, не говоря уже о королях, согласились бы на такое, – дипломатично возразил Феликс и обратился к Саймону: – Но я не это хотел сказать. Даже без магии простые воины тоже представляют силу. Пару недель назад одна из девочек в заведении на пятом ярусе квартала Развлечений… кстати кто-нибудь уже там бывал? Девочки отменные, услужливые, старательные, каждая отрабатывает со всем тщанием и усердием. Такова политики хозяина заведения, требующего, чтобы клиенты получали услуги по полной. И контингент часто обновляется, застоявшихся и потрепанных кобылок в этой конюшне нет…

– Кажется ты что-то другое хотел сказать, – кисло заметил Саймон.

Иногда чрезмерная увлеченность младшим братом женщинами напоминала какую-то нездоровую одержимость. Будто уже не мог остановиться и все мысли занимали только кому бы в этот вечер присунуть, кого бы разложить под собой, кому бы задрать подол, иначе будет казаться, что время потрачено зря.

– Ах да, – Феликс обаятельно улыбнулся. В ту же секунду лицо младшего Саграси преобразилось, превратив в милого мальчика, от которого даже простые девицы сходят с ума.

– Ну, – пробурчал Грег, недовольный задержкой.

Феликс опомнился.

– В общем, одна из девочек рассказала интересную историю, которую ей в свою очередь поведал клиент – один из торговцев, только что прибывший с побережья. В тех краях ходят слухи, что с Закатных островов недавно приплыло несколько кораблей и была на них чуть ли не целая делегация, среди них много воинов в черном, – он кивнул на зубец крепостной стены, за которым вдаль уходила дорога с уехавшими всадниками, медленно превращающимися в темные точки. – Может эти одни из них?

Саймон пожал плечами. Будь это обычные наемники, даже в количества ста человек, никаких вопросов бы не возникло, въезжай, направляйся в казармы, вставай на постой, плати и живи сколько хочешь. Для командиров есть трактиры с отдельными комнатами. И пусть потом разбираются в Воинском квартале, где таким бродягам-псам войны найти работу.

Но чужие солдаты дело совершенно иное, пустить просто так нельзя. За такое с магов спросили бы все: и свои из Чародейского квартала, и воротилы из Денежного и Торгового, и наемники из Воинского, и даже заправляющие в Развлекательном дельцы осведомились бы почему это в Последний Приют как к себе домой заезжают непонятно чьи солдаты.

Поэтому пришлось приказать опустить решетку. Смешно признать, но вначале сердце даже екнуло от страха. В древних хрониках очень подробно описывались боевые возможности гвардейцев и на что они способны в бою, мало бы стражникам Последнего Приют не показалось. Но потом пришло понимание, что все оказалось дымовой завесой, притворством, когда дичь прикидывается хищником. Гораздо опаснее оказалось бы, если гости изображали бы из себя простых вояк, не выставляя напоказ блестящие доспехи из темной стали. Вот это несло бы настоящую угрозу.

– Волк в овечьей шкуре, – тихо пробормотал Саймон и уставился на одинокого всадника, замершего в стороне от столпившегося у закрытых ворота люда, терпеливо ожидая, пока наконец дорогу освободят. Но решетка оставалась опущена, потому что собравшиеся на крепостной стене чародеи в отличие от простых людей понимали, что часто один человек может оказаться гораздо опасней хорошо вооруженного отряда.

– Что с ним будем делать? – будто прочитав мысли брата уточнил Феликс.

А Грег некстати напомнил:

– Он купил здесь жилье, заплатил золотом. Не пустим без веских причин, в Денежном и Торговом поднимут бучу. Могут предъявить претензии о возможных убытках.

Помедлив, Саймон мрачно кивнул. Проклятье, а ведь до этого момента он об этом не думал. Не смотрел на ситуацию с такой точки зрения. И видимо зря. Кто бы что ни говорил, а влияние неформальных лидеров Чародейского квартала имело свои пределы. Лидеры имелись и в других районах города, и в случае чего даже с чародеев могли спросить.

Незнакомец приобрел жилье в городе, платил чистым золотом, и, судя по всему, довольно много. Затем делал покупки в Торговом и Чародейском кварталах, тратил не скупясь. Кое-кому могло не понравиться, что такого человека не пускают в город, только потому что троице братьев Саграси он чем-то не понравился. В конце концов, Последний Приют изначально создавался, как убежище для всех, кого не приняли в других землях.

– В Денежном точно выдвинут претензии, – тихо заметил Феликс, без труда угадав, о чем морщит лоб средний брат.

– Стоит пойти молве, что в Последнем Приюте берут деньги, а затем не пускают обратно, как сюда перестанут приезжать, – поддержал Грег. – За такой урон репутации торгаши с дельцами с нас строго спросят. И не слезут, пока не компенсируем весь ущерб. А насчитают они сразу и много.

Да, это была проблема, и Саймон вновь неохотно кивнул. Он хотел посмотреть на чужака. Посмотрел. И что дальше? Только сейчас он вдруг понял, что если тот не сделает ничего провокационного, то воспрепятствовать ему вернуться обратно в город просто так не получится.

Вот если бы он только сейчас въезжал, не успев купить жилье и не потратив огромные суммы у местных торговцев, тогда дело иное. Но теперь поздно, остальные обязательно поднимут вой. Особенно в Денежном и Торговом кварталах, те всегда думают, что чародеи их зажимают и в любом действии видят ущемление своих прав заработать.

Как и все, Саймон знал истоки такой нелюбви. Монополия на изготовление и продажу магических кристаллов, которыми пользовалось почти все население города под горой, вызывало у денежных воротил зубной скрежет. Они бы хотели прижать наглых магов, перехватив торговлю ценными накопителями, но не могли, и от того злились. И не упускали случая навредить строптивым конкурентам в сфере торговли.

Этим случаем они обязательно воспользуются. Будь потраченные чужаком суммы меньше, проблем бы не возникло, но за несколько дней выложив больше полутора тысяч золотых он приобрел не только любовь торговцев, но и заработал себе иммунитет от поползновений со стороны «коллег» из Чародейского квартала. Чьи обитатели тоже захотят узнать, почему это братья Саграси мешают честным торговцам зарабатывать, ведь проклятый колдун накупил целую кучу ценных ингредиентов в магических лавках.

В общем, все сложно и запутано. Это была проклятая политика, где взаимные интересы главных действующих лиц города были между собой тесно переплетены. Потянешь за одну веревочку и поднимется такой вой, который еще долго не стихнет.

– Ладно, поднимай решетку, – Саймон хмуро кивнул стражнику.

Стоящий в стороне от массы крестьян одинокий всадник сохранял ледяное спокойствие. Со стороны он напоминал каменную статую с наброшенным на голову капюшоном, выглядел мрачно и зловеще, обычные люди неосознанно старались держаться от него подальше.

– Ты же хотел с ним поговорить, – напомнил Феликс. В голосе младшего проскользнули ехидные нотки.

Саймон поморщился. Вместо него ответил Грег, сообразивший в какое затруднительное положение попал средний брат.

– И что это изменит? Чужак пообещает вести себя смирно, не нарушать местных порядков. Собственно, он так и делает. У нас нет основании не пускать его, особенно после того, как он купил здесь жилье, став официально жителем города. Сделаем так, остальные нас съедят за нарушение старинных традиций, когда любой беглец мог получит в Последнем Приюте убежище, если соглашался жить по правилам.

А это означало будь чужак хоть самим темным владыкой, это ничего не меняло. Он купил здесь жилье, потратил в городских лавках деньги, а значит никто не мог воспрепятствовать ему вернуться обратно.

– Но присматривать за ним все же стоит, – задумчиво проронил Саймон, наблюдая, как оживившиеся крестьяне толкаясь, ринулись в сторону ворот, когда заскрипела, поднимаясь решетка. Всадник с надвинутыми на голову капюшоном потянул поводья и неспешно двинулся следом.

* * *

Забавное все-таки явление – вольный торговый город, с коммерческой точки зрения уникальное для средневековья, имеющее свою вертикаль власти и порядки, основанные на странных вещах, непривычных в мире, где происхождение играет главную роль.

Владей городом под горой граф или герцог, он просто мог приказать не пускать чужака, который ему не по нраву. Он даже объяснять бы ничего не стал, просто велел вышвырнуть вон, и приказ был бы исполнен.

Другое дело вольный город, подобный абсолютизм здесь не в чести. И дело даже не в самих горожанах, а в попытке сохранить баланс между основными группировками города. Если чародеи начнут указывать, кого впускать, а кого не впускать, ориентируясь на свое мнение из разряда: он нам не нравится, то лидеры других кварталов сочтут это ущемлением своих прав и обязательно вмешается.

Потому что нужен баланс. Чтобы не возникло узурпации власти, от которой в свое время такие полисы и бежали, основывая независимые поселения вдали от крепкой хватки родовой аристократии.

Я буквально прочитал мысли на недовольных физиономиях трех чародеев, собравшихся на крепостной стене, пока въезжал в город вслед за крестьянами, когда решетку наконец подняли. Они бы и рады не пускать меня в Последний Приют, потому что отлично разглядели темную ауру – остаточные последствия последнего ритуала, да не могут. Руки коротки.

Заявить, что чужак черный маг и что он им не нравится, не прокатит. Свободному коммерческому духу, царившему в городе, подобное поведение придется не по душе. Ведь, во-первых, я уже не чужак, а почти свой – купил в одном из районов дом, а во-вторых, прилично потратился, принеся неплохую прибыль нескольким лавкам, маклеру по недвижимости и мебельной мастерской.

Гость не нарушал местных законов, платил за товар точно и в срок, и не проявлял враждебности. А это главное для дельцов, желающих извлекать прибыль.

И разумеется история самого города под горой с говорящим названием – Последний Приют. В свое время его основали беглецы, не прижившиеся в родных землях и принимавшие всех, кто соглашался соблюдать главное местное правило – живи и давай жить другим.

Поэтому меня не могли не пустить. И троица чародеев сверху провожали одинокого всадника недовольными взглядами, но ничего не могла с этим поделать.

– За все приходиться платить, в том числе за свободный дух предпринимательства, – хмыкнул я, направляя лошадь в проем ворот.

Уже знакомый хмурый стражник издалека кивнул, но подходить не стал, занятый разборками между крестьянами у вереницы телег. Что-то они там не поделили и увлеченно спорили.

Неважно, не мое дело.

Из головы не выходил отряд в темных доспехах. Черное с золотом. Попытка сойти за «последний довод императора». Что это, дурацкий розыгрыш? Или первые шаги на пути создания настоящей гвардии?

И кто такой это черт возьми лорд-протектор Закатных островов? И что его людям понадобилось в такой дали от дома? Если не ошибаюсь, острова где-то за Диким морем или нечто подобное. Про них ходят слухи, что там до сих пор сохранились порядки Старой империи. Судя по титулу лорда в это легко верилось. Другой вопрос, не хотят ли они возродить империю в прежних границах? На полотнище знамени в окружении золотой окантовки трепыхался символ Возрождения. Не «Единения», как должно быть по древнеимперским канонам.

Но если так, то впереди ждет война. И не какая-то мелкая стычка на периферии между мелкими королевствами вроде Ольца или Андара за несчастный торговый город или шахты с каменоломнями, а нечто гораздо масштабнее. С гигантскими марширующими по континенту армиями, с грациозными битвами и пылающими в огне королевствами.

Если ли у Закатных островов силы для такого вторжения? А если есть, чем это грозит лично мне и моим планам?

Кстати, воинов в черных доспехах надвратная стража Последнего Приюта отказалась пускать. Чужих солдат в стенах родного города не захотели видеть даже терпеливые в иных случаях власти вольного полиса. Что в целом логично, вдруг это передовой отряд, готовящийся захватить крепостные стены, пока основные силы ждут на подходе. В истории войн такое тоже случалось не раз. Правда там захватчики, как правило маскировались, например, под тех же крестьян или наемников, которых, к слову, в Последнем Приюте тоже хватает.

Кхм… а неплохой вышел бы план по стремительному штурму. Притвориться отрядом солдат удачи, ищущих найма, проникнуть внутрь, а в нужное время открыть городские ворота. И… напороться на магию Тверди, и другие многочисленные ловушки, которые наверняка есть. Не зря ведь Последний Приют ни разу не захватили за долгие годы независимого существования. Местным защитникам явно есть что противопоставить потенциальным агрессорам.