Текст книги "Заклинатель 4 (СИ)"

Автор книги: Алекс Каменев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Подумав, я неопределенно дернул плечом, задумчиво протянул:

– Не думаю, скорее всего заклятья будут разрушаться, но очень медленно. Запас прочности у этой штуки серьезный, процесс может затянуться на годы.

Рыжая кивнула, принимая объяснение. Создавало впечатление, что спрашивала на автомате, не особо интересуясь услышанным. Выступать в роли избавителя проклятого Мертвого Урочища не входило в ее планы. Что неудивительно, из наемников вообще редко получались герои.

Что касается меня, то я взял свое, получил новый опыт – узнал новый тип заклинаний. Расширил кругозор по работе с тонким миром, подметил кое-какие особенности. Если взять паузу и структурировать увиденное, уверен из этого выйдет толк.

Может даже получится наделить «Колдовской доспех» способностью высасывать из врагов жизненные силы и передавать мне. Правда в сильно ограниченном объеме по сравнению с тем, что творится здесь, но все же.

А вообще, было бы неплохо. Сражаешься, а броня сама тебя лечит, да еще попутно наносит урон, вытягивая жизнь из противников. Красота. Это будет покруче стандартного Малого или Среднего Восстановления.

Мертвый маг тянул энергию со всей чащи, используя случайно заснувших и не проснувшихся путников в качестве бурдюков с жизненной силой, которых высасывал досуха, у меня в таких масштабах оперировать не получится, зато смогу применить сам принцип в ограниченном объеме в собственных интересах.

Подобное знание дорогого стоило. А значит вылазка сюда уже с лихвой окупилась.

– А что насчет блуждания по лесу? Когда дорога привела нас обратно в лагерь. Это исчезло? – осведомилась рыжая.

Ее настырность начала утомлять. Я скользнул взглядом по ненастному небу, покосился на полыхающий костер, мимолетно отметив снижение накала страстей в толпе наемников у сваленного в кучу добра, кажется, дележка добычи подходила к концу, и лишь после этого неторопливо ответил:

– Проклятье не исчезло, а значит комплекс чар, накрывающий дубовую чащу и запутывающий следы, тоже продолжает работать.

Лицо воительницы вытянулось.

– А как же мы тогда отсюда уйдем?

На долю секунды по усыпанному веснушками лицу скользнула тень ужаса. Перспектива остаться в проклятом месте навсегда вызвала страх. Я едва не засмеялся, настолько искренние чувства показала обычно бесстрашная валькирия.

Ведь в таком случае все изменится. Мужскую и женскую физиологию никуда не денешь, и статус лидера не поможет. В конечном итоге все закончится поножовщиной, часть убьют, остальные разделят между собой внимание единственной дамы. И Охотнице придется выполнять женскую роль в окружении двух десятков самцов, удовлетворяя их потребности по очереди. Для гордой воительницы участь хуже некуда, но спрашивать ее не будут. В конечном итоге от многочисленных связей появятся дети, скорее всего, несущие на себе следы уродств. И отряд наемников займет место прошлых обитатели чащи.

Представив картинку, что вообразила Тара, я не смог удержаться, по моим губам скользнула улыбка. Понимаю почему рыжая так испугалась, будущее, мягко скажем, так себе.

– Что ты лыбишься, думаешь это смешно⁈ – неожиданно рявкнула рыжая.

Черт, заметила, надо быть осторожней, капюшон скрывал только верхнюю половину лица, оставляя открытой нижнюю.

– Вообще-то нет, – стерев улыбку, ответил я, и перейдя на деловой тон сухо объяснил: – Дело не в направлении, а в исходной точке отчета. От огороженной валунами площадки под дубом с родником уйти до сих пор невозможно, дорога будет приводить обратно. Но если стартовать отсюда, – я выразительным взглядом обвел поляну, – то все получится.

Хотевшая продолжить разнос рыжая запнулась, нахмурилась, оглядевшись.

– Хочешь сказать, если пойдем отсюда, то выберемся из чащи? – недоверчиво протянула она.

– Уверен в этом, – я кивнул. – Иначе смысла нет. Подручные мага не смогли бы собирать трофеи, если бы бесконечно блуждали по лесу, возвращаясь всегда обратно. Секрет в исходной точке, откуда начинается путь. Здесь источник наложенных на Мертвое Урочище чар, сердце его власти если хочешь. Отсюда мы легко выйдем из чащи и продолжим путь к побережью.

Спокойный размеренный тон и твердая убежденность в голосе сработали. Тара поверила и сразу приободрилась.

– Эй, вы там, заканчивайте! – крикнула она наемникам все еще что-то обсуждающих над горкой ветхих предметов.

Бойцы обернулась, закивали, показывая, что закончили. Рыжая покосилась на меня.

– Ты так ничего не взял из добычи, маг, хотя мы не нашли никаких колдовских предметов, – сказала она.

Я кивнул.

– Именно, потому что не нашли, ничего и не взял. Такая была договоренность.

Среди вещей мертвого колдуна действительно не нашлось ничего магического. Ни артефактов, ни кристаллов, ни амулетов. Сначала это удивило, но потом пришло понимание, что ему это просто не нужно. Главный артефакт и главное творение висело в воздухе невидимым конструктом. Это была работа всей его жизни и каждую свободную минуту он посвящал ее улучшению – гигантской душесоске, забирающей жизни у случайно забредших в чащу путников, передавая силу хозяину для продления жизни. Он не мог далеко уйти от собственного творения, живя словно на привязи, подвергаясь воздействию тлетворного излучения.

Бессмертие с платой в виде физических уродств. Иронично.

Поколебавшись, Тара сунула руку за пазуху и достала толстую тетрадь в обложке из черной кожи.

– Это нашли, когда проверяли полы на тайники, лежала под досками, – пояснила она и протянула тетрадь мне. – Кажется это записки погибшего мага.

Я удивился, но принял подарок, пальцы ощутили шероховатую поверхность обложки.

– Не скрою, я сомневалась, отдавать ли тебе это, – призналась Тара. – Но учитывая, что все закончилась, считай это своей долей из добычи.

И не дожидаясь ответа рыжая решительно зашагала в сторону сгрудившись наемников. Я взвесил неожиданный подарок. Перед глазами вновь промелькнуло изуродованное язвами лицо со взглядом полным изумления:

«Ты…! Это ты…! Мятежник! Я узнал тебя… значит ты тоже…».

Похоже появилась возможность узнать секреты умершего собрата, узнавшего во мне Га-Хор Куэль Ас-Аджари, как и сгоревший на кострище мертвец, должный уже пять веков покоится с миром. Но они не захотели умирать и нашли способ обмануть смерть, пусть каждый и по-своему.

Между тем несколько наемников подскочили к костру, и вскоре горящие поленья полетели в дверной проем дома-казармы. Почерневшие от времени бревна почти сразу занялись. Вскоре на месте строения бушевало гигантское пламя.

Глава 7

7.

Есть старое мудрое изречение, которое гласит: сначала вы делаете выбор, затем выбор делает вас.

Необходимо задуматься, чтобы понять глубину данного выражения, и осознать, что мы являемся общей совокупностью всех когда-либо принятых решений, и что вся ответственность лежит именно на нас, а не на ком-то еще.

Многие люди не хотят этого признавать и перекладывают вину на других, не понимая, что от правды не скроешься, и что рано или поздно придется признать – именно ты создал себя таким, каким сейчас являешься, и именно твои поступки и действия привели к этому моменту в данный конкретный момент времени. И этого не избежать.

Неизвестный маг до самого конца не хотел этого понимать, более того, он пытался укрыться от собственных поступков за сухим столбиков цифр и методичным описанием экспериментов. Он так боялся, что все это когда-нибудь выплывет, став достоянием истории, что даже нигде не упоминал своего имени. Потому что глубоко внутри понимал, что делал отвратительные вещи, за которые его будут проклинать.

Потому что сначала вы делаете выбор, а затем выбор делает вас.

Он сделал свой выбор очень давно, на заре падения Старой империи. Судя по немногочисленным заметкам на полях, как и Га-Хор, он являлся выходцем из Коллегии, но в отличие от него проживал не на окраинах, а в центральных районах и смог воочию увидеть во что превратилось некогда процветающее огромное государство в миг слома.

И он бежал, не выдержал. Так испугался, что забился в глухую дыру, какую смог только найти. А засев там, решил превратить ее в неприступную крепость, чтобы обезопасить себя от бывших коллег и любых других, кто попробует сунуться в чащу.

Да, изначально заклинания строились, как чисто защитные плетения, и они на самом деле заставляли только крепко заснуть. В дальнейшем подручные колдуна выносили заснувших за пределы рощи, показывая, что нежданным гостям здесь не рады.

Трудно сказать, кто и когда первым предложил не просто убирать заснувших под действием колдовского сна за пределы Урочища, но и параллельно избавлять их от ценностей. Но вскоре это вошло в обязательный обиход.

Дальше больше, заклинания развивались, появились наметки, как превратить их в гигантский источник вечной жизни, за счет жизненной силы других.

И опять же, из записей в тетради было непонятно, когда именно наступил переломный момент и что ему предшествовало. Подозреваю, маг стал задумываться о будущем и о приближающейся смерти. Снаружи бушевали войны за наследие павшей империи, а в его персональном мирке царил мир и покой. И он сделал очередной выбор, решив пойти дальше, убивая людей и забирая их жизненные силы для собственных нужд.

Действие за действием, поступок за поступком, снежный ком начал расти и покатился, превращаясь в лавину.

В какой-то момент настала пора экспериментов над собственными людьми. И опять же, неизвестно что этому предшествовало, подозреваю какая-нибудь попытка бунта, но вскоре все обитатели Мертвого Урочища за исключением его властелина обзавелись приметными шрамами в затылочной части мозга.

Операция по хирургическому вмешательству была подробно описана на страницах журнала-дневника. В разрез помещалась металлическая пластинка с выбитыми рунами, создававшими связь с главной структурой заклятья. Подобное вмешательство через тонкий мир истощало организм марионетки, и периодически их приходилось менять. Подходящие экземпляры забирались из забредших в чащу путников, которые не успевали засыпать и кого брали в плен.

Это была информация, за которую многие короли отдали бы целое состояние. Но функционировали пластинки только в плотной связке с основным заклинанием и за пределами Урочища переставали работать.

Если бы вдруг какой-нибудь монарх возжелал повторить эксперимент, превращая подданных в послушных кукол и тем самым избегая даже намека на потенциальный бунт или дворцовый переворот, то ему пришлось бы полностью воссоздавать структуру обширного плетения, накрывающего дубовую чащу. А это потребовало бы немало времени, возможно века. По крайней мере именно столько создавал свою сеть безымянный повелитель уродцев.

Что касается дальнейших событий в чаще, то каннибализм стал следствием уже принятых решение, став естественным продолжением трансформации личности колдуна. Поедание людей уже не выглядела чем-то запретным, и он легко ввел в меню человечину.

Череда принятых решений подошла к логическому концу. Превращение окончательно завершилось.

Сначала вы делаете выбор, затем выбор делает вас…

– Погода меняется, – заметила Тара.

Взгляд Охотницы метнулся наверх, низкие свинцовые тучи налились тяжестью, похолодало. Мы покинули Мертвое Урочище, оставляя позади неприветливую стену массивных дубов, впереди раскинулась холмистая местность с редкими вкраплениями каменистых образований. Из-за того, что пришлось ехать не по главной дороге, выбрались из чащи сбоку и теперь делали крюк, пытаясь вернуться на тракт, ведущий к центральным районам в сторону побережья.

Я захлопнул тетрадь, обложка из плотной черной кожи припечатала листы, как камень, взглянул на небо, а затем оглянулся назад. Черная полоска проклятой чащи теперь едва виднелась на краю горизонта.

– Вот видишь, мы выехали из Урочища, и нас снова не затянуло обратно, – рассеяно обронил я.

– Похоже ты не особо переживал по этому поводу, – заметила Тара, кивнула на записки мертвого колдуна в моих руках. – Гляжу интересное чтиво, ты даже головы не поднимал, пока ехали.

– Я знал, что все будет нормально, – ответил я, пожав плечами. – Зачем отвлекаться, мучаясь бесполезными переживаниями?

Воительница лишь хмыкнула на прозвучавшую ремарку. Несколько раз по дороге я ловил на себе ее пристальный взгляд, словно раздумывала не совершила ли ошибку, передав мне записки мертвого мага. Будто считала, что получив в руки знания тут же захочу занять место хозяина Мертвого Урочища, превратив наемников в послушных марионеток, как это сделал погибший колдун.

Это было настолько отчетливо видно, что пару раз подмывало пошутить, заверив, что ничего подобного делать не собираюсь, потому что не особо люблю дубы. Вот если найдем другое, более приятное место, тогда возможно. Но понимание, что суровые вояки могут не оценить юмор, в последний момент останавливало. Не слишком охота получить удар тяжелым мечом в ответ на неудачную шутку.

– Пойдет снег, – уверенно заявил один из наемников, все время державшийся рядом с Тарой.

Это был Глен, тот самый мечник, не побоявшийся атаковать колдуна в одиночку. То, что он решился на это после заверений, что маг его прикроет, остальные не знали, да и вряд ли кого это заботило, главное факт – когда надо боец не струсил и атаковал колдуна, не испугавшись смертоносных чар. Это повысило авторитет Глена в отряде, позволив занять место номинального помощника рыжей.

Я взглянул на низкие тучи, ощутив, как порыв холодного ветра заставляет плащ прижиматься к телу, вздохнул. Непогода и правда разыгралась, если пойдет снегопад, нужно искать укрытие. Обустраивать ночлег в метель на открытом пространстве будет сложно. Словно вторя моим мыслям Тара заметила:

– Надо найти, где укрыться, не хочу ночевать в сугробе.

Глен закивал, согласный с воительницей.

– Пусть двое поскачут вперед и найдут что-нибудь подходящее, – велела Охотница.

Наемник пришпорил коня и умчался в голову колонны. Я аккуратно раскрыл тетрадь на оставленной странице, собираясь продолжить чтение, но рыжая не дала этого сделать.

– Я пыталась прочитать, что там написано, но ничего не поняла, – призналась она.

Голос прозвучал нейтрально, словно хозяйку не интересовала тайны черной тетради. Что явно не так, притворяться воительница не умела.

– Угу-м, – промычал неопределенно я, желая вернуться к чтению. Но рыжая валькирия оказалась настойчивой.

– На каком языке это написано? – поинтересовалась она.

Мы ехали стремя в стремя, лошади шли неспешно, экономя силы. Слева начал подниматься пологий склон, плавно уходя на вершину холма, справа простиралась равнина с поблекшей травой после осенних заморозок.

– Это не язык в полном понимании этого слова, – сухо ответил я, показывая, что не хочу разговаривать и вообще, не нужно отвлекать пустой болтовней. Но похоже воительница вознамерилась получить ответ на свой вопрос, даже если для этого придется до последнего доставать мага.

– Не язык? Какой-то особый вид тайной письменности? – спросила Тара.

Из моей груди вырвался незаметный вздох. Некоторые женщины бывают невероятно упрямы, давая в этом фору многим мужчинам. Чего ей уперлось обязательно это узнать?

– Такой способ писать использовали раньше в Коллегии, – пояснил я, в тайне надеясь, что упрямая баба отстанет. Но не тут-то было.

– Старой Империи? – быстро утончила Охотница. Имея в виду, что нынешняя Коллегия лишь жалкая тень настоящей.

– Да, Коллегия имперских магов, – терпеливо подтвердил я и повернул голову, наполовину скрытую капюшоном в сторону рыжей в доспехах – мол это все, теперь отвалишь, дашь спокойно почитать?

Но нет, у нее еще имелись вопросы.

– И что там написано? О чем с таким увлечением ты читаешь уже несколько часов? – спросила рыжая.

На секунду возникло искушение воскликнуть что-то вроде: «да, твою мать, женщина, сражайся мечом, пускай стрелы, метай во врагов топорик, словом займись своими привычными делами, но не лезь в сферы, которые тебя не касаются».

Но сдержанность адепта мар-шааг подавила порыв.

– Ничего особенного, в большинстве заметки на полях. Это не похоже на дневник с описанием жизни общины уродцев, если ты об этом. В основном изложение магических практик, приведших к созданию проклятья чащи, – я ответил размеренным тоном, демонстрируя знаменитую выдержку последователей древнего искусства пути духа.

– То есть, там про магию? – рыжая не успокаивалась.

Она и правда начала раздражать. Зачем лезет, если понимает, что не сможет этим воспользоваться? И только через секунду до меня дошло.

– Боишься, что использую знания во вред? – по моим губам скользнула насмешливая улыбка. Учитывая наброшенный на голову капюшон, скрывающий верхнюю часть лица, выглядело немного зловеще. Тара нахмурилась.

– А ты хочешь? – вопросом на вопрос ответила она.

Я открыто хмыкнул.

– Тут скорее вопрос не в желании, а в возможности. Чтобы сотворить нечто подобное, как в Урочище, понадобится очень много времени. Возможно века. Так что нет. я не собираюсь тратить годы на это, – вполне искренне ответил я.

Она помолчала, создалось впечатление, что это конец, и можно вернуться к записям в черной тетради, но валькирия опять разрушила молчание:

– Так значит это правда? Колдун жил в чаще много веков? – последовал пронзительный взгляд в мою сторону: – Со времен падения Старой Империи?

Скрытая подоплека вопроса легко угадывалась. Мол, если он из той полузабытой эпохи, то значит и ты тоже как-то с ним связан, ведь он тебя узнал. Она отлично умела улавливать подобные нюансы, связывая между собой. Остальные наемники уже позабыли, что мертвый маг узнал меня, назвав мятежником, им хватило найденного добра, а что там, как и с чем связано их больше не волновало.

Но рыжая воительница дело иное, похоже она вознамерилась докопаться до истины. Это было опасно, потому что откровенничать я не собирался. Надо бы ее осадить, но сделать это мягко, не провоцируя конфликт.

– Слышала такую пословицу: во многих знаниях многие печали? – спросил я.

Надо отдать ей должное, она сразу уловила подтекст.

– Хочешь сказать, это не мое собачье дело? – рыжая поджала губы.

Я неопределенно пожал плечами, твердо решив, больше ничего говорить на эту тему. В конце концов мы почти случайные спутники, сегодня вместе, завтра разбежимся в разные стороны. Незачем знать друг о друге сверх необходимого.

– Если помнишь, я с уважением отнеся к тому, что ты не захотела говорить о причинах вашей спешки к побережью, – напомнил я и мягко посоветовал: – Оставь тайны мертвых магов другим магам. Так будет правильно.

Тара ничего не ответила, сжала губы в тонкую линию и ударила пятками коня. Тот прибавил ходу, рысью обгоняя неспешно двигающуюся колону всадников. Глен бросил на меня злой взгляд и умчался вслед за предводительницей.

Какие обидчивые.

Я вернулся к чтению, неспешно покачиваясь в седле. Но продолжить изучение записей хозяина Мертвого Урочища не получилось. Как и предсказывали, разыгралась непогода, пошел снег. Сначала в виде пушистых крупных хлопьев, вызывающих воспоминание о рождестве, затем в форме снегопада. Пока наконец не началась настоящая метель. Видимость резко снизилась, остались видны лишь едущие впереди силуэты наемников, справа и слева все затянула белесая хмарь.

Тетрадь пришлось убирать за пазуху, натягивать поглубже капюшон и кутаться в плащ, спасаясь от колючего злого ветра и бьющего в лицо снега.

Вскоре снег повалил гуще, облепляя белым покровом лошадей и людей. Всадники пригнулись, понукая коней идти дальше. Медленно, но упрямо, отряд продвигался в полутьме разыгравшейся метели. Еще через какое-то время принесли весть вернувшиеся разведчики, нашлось убежище, где можно переждать снегопад, грозивший перерасти в настоящий буран.

Пещера на склоне одного из холмов оказалась достаточно вместительна, чтобы внутри легко расположились не только два десятка не самых маленьких мужиков, но даже хватило место лошадям. А главное внутри было сухо, и ветер не доставал.

Опытные наемники прихватили из жилья каннибалов вязанки с дровами, и через несколько минут у входа полыхал вполне приличный костер. Сизый дым уходил наружу, разгоняя по пещере тепло.

Тара держалась на расстоянии, командовала бойцами, распределяя дежурство, назначая кашеваров и часовых. Из мешков с припасами появились продукты и два вместительных котла, в которых предстояло приготовить горячий ужин. Благо, что недостатка воды теперь нет, можно использовать растопленный снег, получится хорошая наваристая похлебка.

Я не участвовала в общей суете, нашел место посуше, расположился, подложив вместо спинки свой мешок с едой и вещами, перед этим расседлав смирную крестьянскую лошадку, показавшую неплохую выносливость даже на фоне привыкших к длительным переходам коням наемников.

На меня косились, но с разговорами не лезли. Я вновь получил возможность погрузиться в увлекательное чтения описания магических схем и расчетов, применяемых погибшим колдуном для создания своего колоссального творения. Его принципы взаимодействия с тонким миром поражали изяществом исполнения и одновременно эффективностью в использовании доступной энергии. Но самое удивительное, он сделал все это в одиночку, это выдавало неординарный ум. Пусть и не скованный моральными условностями в части других сторон жизни.

Снаружи продолжала буйствовать буря, снегопад совсем разошелся. Внутри словно в противовес было тепло и сухо. Отряд расслабился, вскоре по пещере поплыли аппетитны запахи булькающего в котелках варева.

Но идиллия не продлилась долго. Внезапно из белой хмари прилетел оглушающий рев неизвестного животного. Мощный, громкий, бьющий по перепонкам, вызывающий дрожь даже у самых отъявленных храбрецов.

Со стороны сбившихся в кучу лошадей донеслось испуганное ржание. Наемники подхватились с земли, засверкали вырванные из ножен мечи. Все настороженно замерли.

Я с неудовольствием захлопнул тетрадь, неспешно поднялся. Спустя мгновение рев повторился.

– Боги нижних миров, что это? – голос стоящего рядом наемника дрогнул.

– Похоже явился прежний хозяин пещеры, – хладнокровно ответил я и вызвал перед мысленным взором сияние Сумеречного Круга.