Текст книги "Туманы осени (СИ)"

Автор книги: Алекс Хоуп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

– А плата?

– Ты про продукты? Плата – твоя жизнь, если придется. Так что, местные не обеднеют.

Почему-то мне в голову сразу пришли "барщина " и "оброк", я попыталась возмутиться, но Лёд только покачал головой:

– Подожди, узнай этот Мир получше, а потом уже переделывай.

Мимо нас прошел Гер, чуть поклонился мне, а вот бывшего командира просто не заметил. В упор не увидал. Лёд потрясенно проводил его глазами:

– Жив?! Но как? Значит ты – действительно Макошь! – он прищурился и окинул меня взглядом, – Сигурд о себе заявил, Геру жизнь спасла. У Мар что-то происходит...

– Забор строите, или как? – прервала его я.

– Строим. Я хозяйственников привел, как и обещал. Давай и Дом сразу, по тебе сделаем, – словно спохватился Лёд.

Оказалось, что мой дом частично стоял на эльфийских землях (иначе что бы на них делала священная рябина?). Да еще граничил с Марами. Поэтому эльфы им и занимались. Только как-то странно, по-своему. Для начала они изменили пространство. Теперь мой Дом внутри был намного больше, чем казался снаружи. Себе я оставила спальню, но выпросила библиотеку-кабинет. И балкон. Конечно ванная и все такое прочее тоже были. Мара расположилась на первом этаже и забрала себе подвал. Я отдала без вопросов, ведь я даже не знала, что он был. Еще была большая гостиная, с камином и диванами. Комнаты Гера и Ветра – похоже они тоже не мелочились. Я соглашалась на все, ведь парням, когда я уйду, возвращаться будет некуда. Так что мой дом, это теперь их дом.

А еще я попросила кухню своей мечты. С очагом, пусть и немного театральным. С большой современной плитой. Со столом для готовки и уютной нишей, где стоял круглый обеденный стол. В нише было окно, и я захотела занавески, такие как скатерть. И такие же подушки на маленький диванчик. В общем все то, о чем мечтала еще маленькой девочкой, надеясь, что у меня будет большая семья, где все будут не просто любить друг друга по-родственному, а будут друг другу важны и нужны, по-настоящему. И еще, на кухне, да и в самом доме, было много резной мебели. Я не продешевила, как и говорил мне Гер. А Лёд заплатил сполна. Пока эльфы что-то делали с участком, меня отвлекли голоса. У калитки, с полными корзинами стояли Мара, Ветер и... Бер.

Я выскользнула через заднюю калитку, (не зря попросила о ней!), и дождавшись, когда Бер пойдет обратно, вышла ему на перерез. Моё появление вряд ли застало его врасплох, с его то умениями. Он просто остановился, чуть отвернув голову. Я подошла ближе и внутренне ахнула, понимая ярость Веды. Лицо было разукрашено не хуже, чем тогда, у Гера.

– Почему? – вся моя растерянность от увиденного была в этом вопросе. Ведь если Бер телохранитель самой Веды-Макоши, то Сиг сумевший такое... Кто же он?!

– Сиг в драке, не шавка – угрюмо подтвердил мои предположения Бер, – Он вообще, первым в выпуске должен был быть. Но видя интерес Веды ко мне, просто не стал бороться. Ей подавай только лучшее, а его бы она не взяла.

– Но ты же Бер? Телохранитель? – я просто не могла прийти в себя от увиденного, и Беру это неожиданно польстило:

– Прежде чем тебя возьмут, себя показать надо, в деле, – постарался он мне объяснить, – ты Сига и так взяла, но ему хотелось тебе себя показать, да и напомнить всем, что навыки не растерял, вот и... Но ты бы ничего этого не увидела, перекинулся бы я и все прошло, только вот Веда рассердилась и запретила перекидываться – Бер явно досадуя, отвернулся.

– Второй раз тебе нос разбили и опять из-за меня, – огорченно сказала я вспоминая наше знакомство.

– Я там то же не просто так стоял, просто Сигу перекидываться никто не запрещал – по-мальчишески задиристо начал Бер, – потом тряхнул головой, словно отметая лишние слова и взглянув мне в глаза очень четко произнес, правда уже совсем другим голосом, – А про нос, так я не в претензии.

Я подошла совсем близко и положив одну руку на плечо парня, другой стала "смывать" следы встречи с другом, не касаясь лица Бера. Он стоял очень прямо, словно на вытяжку перед командиром, только вот вопреки правилам, глаза не опустил, а неотрывно смотрел на меня. И было в них что-то такое, что уже я отводила свои. Закончив, я сама опустила руки и отошла назад.

– Почему ты мне помогаешь? – тихо спросил он.

– Ты же помог мне с ключом, иначе я бы здесь не была, – так же тихо ответила я.

– Квиты? – он усмехнулся.

– Квиты.

– Тогда я открываю новый счет – неожиданно для меня сказал Бер – Узнай, кто такой Гер на самом деле, ведь Лёд совсем не рад, что эльф выжил. И дело не во вражде. За ту вину Гер расплатился с лихвой, а два раза за одно не наказывают, даже у эльфов.

– Ты за этим пришел? – спросила я дрогнувшим голосом.

– Нет, мой Командир велела тебе передать, по твоему времени, месяц кончается. Осталось три дня, – Бер явно что-то хотел добавить, но словно одернул себя, и как то скованно поклонившись, обошел меня и ушел вглубь леса.

А от ближнего ко мне дерева отделился Гер и подошел, напряженно вглядываясь мне в лицо.

– Хочешь знать кто такой Геральд? – каким-то стылым голосом спросил он.

Я внимательно посмотрела на напряженную фигуру, на сжавшиеся в одну линию губы, так славно улыбавшиеся мне совсем недавно, и как Бер, тряхнула головой:

– А знаешь, нет. Не хочу. Просто не обманывай меня, если что, ладно?

– Эльфы не лгут, никогда. – он был в явном замешательстве от моей просьбы, – моя жизнь была в твоих руках, и ты снова подарила её мне, – он явно не знал, как объяснить мне то, что для него было и так ясно, а по-военному, не страдая многословием, просто пожал плечами.

– Тогда пойдем, просто погуляем, с тобой я точно не заблужусь, – неожиданно попросила я, почему-то возвращаться и снова ловить на себе взгляды Льда, совсем не хотелось.

Я взяла Гера под руку, и мы пошли по тропке в лес, он мгновенно подстроился под мой шаг.

– Тебе же так неудобно, – почему-то сказала я.

– Зоя, – с терпеливым вздохом отозвался Гер, – телохранитель должен уметь приспосабливаться под шаг госпожи. И это не так уж трудно, поверь.

Я повернула к нему голову и, неожиданно даже для самой себя, сказала вслух то, о чем раньше только думала:

– У тебя глаза цвета Вечности.

Приятно было видеть, как невозмутимо спокойный обычно эльф чуть не споткнулся и явно ошарашенно посмотрел на меня:

– Это, комплимент? – осторожно уточнил он.

– Нет, или не совсем. Не знаю. Просто, когда я была маленькой, многие слова для меня имели цвет, а однажды я задумалась, какой цвет у слова Вечность. Ведь не черный, правда? Черный это или совсем все, или начало чего-то. А Вечность она живая, постоянно. Я так думаю.

Гер слушал меня внимательно, не фыркая и не пытаясь внести свои поправки. А ведь ему, наверняка, было что сказать.

Видя, что я замолчала, он вопросительно глянул, а потом тихо попросил,

– Договори.

– Я, когда твои глаза увидела, тот цвет вспомнила. Он кажется черным. Но это потом, а вначале он синий, такой густой, и нет, не кобальт, тот темнее, а он, этот цвет, я просто не знаю ему названия. Но твои глаза именно такого цвета.

Гер в упор взглянул на меня:

– Почему ты уходишь в свой мир? Что тебе там? Я же слышал, ты говорила Ветру, что привыкла быть одна.

Я отвернулась. На простой вопрос Гера ответ был очень сложен. Но то что зарождалось между нами требовало только правды.

– Знаешь, что такое "кармический брак"?

Гер только головой покачал.

– Вот и я бы не хотела знать, – честно сказала я, – а пришлось. Вначале были сны. Я видела молодого парня в одеждах разных времен. Мы всегда были вместе. Но что-то нас разлучало. Раз за разом, снова и снова. И это был такой надрыв, такая боль... Сны были редки, но очень ярки, я помню их все. А потом я встретила его в своем времени. И сразу узнала. И чувства у меня были те же, а вот он меня не узнал. И потом не вспомнил.

– Ну и гнала бы его в три шеи, раз не помнит, – как-то зло сказал Гер.

– Мы пробовали расставаться. Я чуть не умерла от боли. Понимаешь, это не каприз или обида женская, это постоянная, не отпускающая тебя ни днем, ни ночью боль. Я просто боюсь испытывать это снова. Не думаю, что сумею пережить. Знаешь, как говорят, "самый большой недостаток наших любимых – это то, что они любят нас, как умеют, а не так, как хотим того мы". Он любит меня, как умеет только он. И мы вместе. Как-то так.

– Я понял. – глуховато сказал Гер.

Мы молча шли по открывающейся вглубь леса дорожке, выплеснув свою застарелую боль на Гера я почувствовала себя легче. Слова Бера о трех днях застали меня врасплох, я только начинала привыкать и обживаться. Вот и Дом под меня делают.

А ведь по лесу было ясно, что время не стоит на месте. Деревья сильно облетели, под ногами уже не бархатный ковер, а влажные, немного слипшиеся листья и только отдельные, упавшие недавно, еще служат украшением. Неожиданно смелые, зеленые травинки почти полностью закрыты более старшей и уже совсем пожухлой травой. Лес готовился к зиме. Неизбежное неотвратимо. Значит, действительно скоро пора и мне.

К той рябине мы вышли неожиданно, или Гер меня к ней привел? Сама я сколько по лесу не ходила, а её не видела ни разу. Резные листья с неё почти облетели и тонкие, голые ветви гнулись под тяжестью кистей оранжево – красных ягод.

– И почему ты решил, что я ягоды рвать буду? Я же просто сказала – начала я.

– Теперь это все не важно, – как-то грустно ответил Гер.

– Я обещала Марьяне встретиться с её братом – снова начала я.

– Я пытался понять, в каком он Мире, но кто-то словно отводит мне глаза, я с таким раньше не сталкивался, – виновато начал Гер.

– Он в моем, там – я кивнула головой в сторону, где по моим подсчетам должен был быть забор за лесом. – И я знаю, что тебе туда пути нет – просто сказала я.

Гер ощутимо напрягся. Но я только сильнее оперлась на его руку.

– Я потому и помогла Беру, что он Гонец между Мирами. Он мне поможет его найти, хотя пока и не знает об этом.

– Путешественник – мягко поправил меня Гер – Миров слишком много, и знать все не может никто. В твой мир легко проходит Марьяна. Но надо хорошо представлять, куда ты, собственно, идешь, и как вернуться. Она ходит учиться. Но в сам город или дальше, ей одной хода нет. Из Отряда Веды этим умением обладает Бер.

Я почувствовала, как напряжение ушло из Гера, он словно выдохнул, поняв, что я не упрекаю его в невозможности переделать себя. Но мне этого было мало.

– Гер, я рассказала тебе то, что не знает практически никто, прости, если сделала больно. Но, я – замужем и здесь кольцо ношу не для красоты. Оно – символ. Очень важный для меня, как и человек, что одел мне его в день нашей свадьбы. И теперь ты знаешь, почему. Расставшись с мужем, я просто убью себя болью, как ни дико это звучит. Почему так, я не знаю. Просто данность, как смена времен года или дождь. Нравиться тебе или нет, а изменить это мне не дано. А сможешь ли ты это принять, решать тебе, – я хоть говорила ровно, но меня потряхивало от напряжения.

Разумеется, захоти он отказаться от службы, я бы не посмела удерживать, но то чувство защищенности, которое я испытывала рядом с ним терять не хотелось до слез.

– Эльфы живут долго, и поэтому мы никогда не торопимся в чувствах. А вот вы, люди, слишком торопитесь. И чувства свои торопите, и ошибаетесь часто, именно поэтому. Цветок должен сам раскрыться. Насильно раскрывая бутон его скорее погубишь. Мы должны быть уверены – задумчиво сказал эльф, толи мне объясняя, то ли себе.

– Да? – я скептически приподняла бровь, – а что это было? То, все?

– Моя попытка отдать Льду долг жизни, – помолчав, нехотя признал Гер, – сделать то, что он ожидал от меня. Признаю, она явно не удалась. Невозможно силой удержать эльфа, дождь и жизнь. Хотя появилась ты. Зоя, я буду рядом, всегда, пока ты не решишь иначе.

– Почему? – моя радость была слишком явной.

Наверное, это было эгоистично. Но увидев её Гер только улыбнулся мне. В отличии от зубоскала Ветра, он улыбался редко. Но его улыбка была похожа на восход солнца. Медленно начинали сиять глаза, их обычно мрачная синева становилась радостно васильковой, а потом улыбка трогала губы, неожиданно чувственные, для лица с такими чеканно строгими чертами. И невозможно было не отозваться на неё. Вот так мы и стояли, и улыбались друг другу.

А потом Гер подошел к рябине и под моим ошарашенным взглядом, нет, не сорвал кисть, а она словно сама скользнула ему в руку. Он сжал пальцы, и протянул мне на раскрытой ладони брошь, изумительно тонкой работы.

– Это, оберег на случай опасности, – объяснил эльф, – Он откроет портал. Да, я пройти в твой Мир не могу. Но выдернуть тебя сюда, мгновенно, это в моей власти. Носи всегда с собой. Если что почувствуешь, просто сожми в руке и позови меня. И ничего не бойся. Хорошо?

Я коснулась его руки, забирая брошь и от этого прикосновения мы вздрогнули, оба. Да что же это происходит?!

– Хорошо, – хрипловато проговорила уже я, – спасибо, Геральд. Но все же, признай, в чем-то ты похож на меня. Ты такой же непредсказуемый и вносишь сумятицу в жизнь окружающих. – Я попыталась снова говорить легко, стараясь уйти от неловкости, которую ощущала.

– Это большой недостаток для эльфа, – согласно кивнул Гер, – Лёд неоднократно указывал мне на это.

– Лёд просто лёд. Он заморожен изнутри своими правилами, а не будь их, он бы растаял. Был бы весенней лужицей! – запальчиво проговорила я , понимая, как именно "указывал" Лёд на промахи такому живому и непоседливому мальчишке, каким был, да и оставался Гер, когда хоть немного отпускал себя.

– Думаешь? – с сомнением спросил Гер, отводя глаза и прикусывая губу, чтобы не рассмеяться.

– Уверена! И знаешь, с тебя станется, своей девушке, той что ты полюбишь, вместо кольца подарить баночку варенья из рябины.

Порывом ледяного ветра обрушился на меня гнев Духа Рябины. Гер, мгновенно оказался рядом, укрыл полами своего плаща, как крыльями. И повернувшись вместе со мной принял холод и ветер на себя. Так принимают волну в море, когда хотят защитить или оберечь. Эльф был и оставался воином. Но даже воину нужна забота. Я ожидала недовольных слов, но вместо этого, переждав недовольство Духа, Гер просто взял меня за руку, и повёл обратно. И уже у самой калитки, прежде, чем открыть и пропустить меня, тихо сказал:

– Возвращайся скорее, ты даже не представляешь, какую сумятицу внесешь совсем скоро, но я буду рядом, пропустить такое я просто не смогу.

Я изумленно повернулась к своему спутнику, злорадно – веселый голос просто не мог принадлежать обычно сдержанному, если не сказать замкнутому эльфу. Геральд, поймав мой взгляд только покачал головой:

– Всему своё время. Не пытай меня сейчас.

И мне пришлось лишь разочарованно вздохнуть, соглашаясь.

«Я не умею любить... не тебя!»

Провожать меня пришло неожиданно много людей или лучше сказать, жителей. Я увидела и Веду. Сейчас, в толпе Бер её явно оберегал, а она незаметно переплела пальцы своей руки с его. Значит, простила. Он стоял очень прямо, зорко поглядывая по сторонам, а вот рука чуть подрагивала. Что ж, я не судья. Я – женщина и знаю, что любовь, это Дар. А взаимная любовь. Подарок, но подарок самих Богов.

Я смотрю на своих. И в эту минуту всё, что я хочу – это остаться. Но и у меня есть подарок от Богов, а он даётся только раз.

Когда за мной, со знакомым мрачным грохотом, захлопнулась калитка, вновь разрезая и мой Мир, и моё сердце на два части, я быстро пошла прочь, честно помня про примету, обернешься – пути не будет. Но пройдя несколько шагов, все же круто обернулась. Что я ожидала увидеть? Сама не знаю. А увидела высокий забор, отгораживающий то ли кусок земли, отведенный под будущие участки, то ли начавшуюся и замершую стройку. Но явно другой мир. Другой.

Как права оказалась девушка, гадавшая мне на Таро – я действительно живу на два мира. Теперь живу. И я знаю, что в моем новом (или втором) мире меня ждут.

А в старом? А в старом буду ждать я. Потому что прежде чем ждать дружбы от другого, сам стань ему другом. А дав клятву любви – не отрекайся. Подчас она и будет той соломинкой, что удержит тебя на краю. И не только тебя. Изменив себе теперь, я подведу не только себя, но и тех, кто поверил мне, в моем старом мире. И тех, кто поверил в меня, в новом. Значит, я не должна этого допустить. Я понимала, что дальше мне будет только труднее.

Я поторопилась на электричку, прикидывая как успеть до приезда мужа и себя привести в порядок и приготовить хоть что-то, пусть и на скорую руку. Ведь у своих я задержалась впритык. У своих.

А потом был чудесный, теплый, такой долгожданный вечер встречи. Мы сидели за накрытым столом в уюте кухни. Чуть потрескивали свечи и дурманя осенней грустью о ушедшем лете пахли цветы, согревшиеся в тепле дома. Мы говорили о пустяках, и я смеялась его рассказам. Но все чаще мы просто молча смотрели в глаза друг другу. В его глазах все еще отражались звезды подводных миров. А вот что он видел в моих, я не знала. Погладив кольцо на пальце, я мысленно улыбнулась Веде. Нет, оно у меня не для красоты. И как там поётся в известной песенке: " За долгий взгляд, короткой встречи, Жизнь? Это право, не цена." Не цена?...

Часть 2. Лёд Зимы

ЛЁД ЗИМЫ.

«Невидимая нить соединяет тех, кому суждено встретиться, независимо от времени, места и обстоятельства. Нить может растянуться или спутаться, но она никогда не разорвется.»

Зоя.

Удивительное всё же создание, человек! – думала я, медленно поднимаясь по ступеням выхода из метро, – совсем недавно казалось, если сбудется мечта, счастью не будет предела! И вот, сбылось! И что? Да ничего... Осталось ощущение праздника и послевкусие пузырьков шампанского на языке. Как от встречи Нового года. Встретили. Теперь живем дальше. Пусть и немного другие, после происшедшего. Но все же все случившееся со мной было вчера, но по прошествии времени воспринималось, как сон. Да, он был, но все же сон, не совсем правда. Так, наверное.

Произошедшее со мной принесло осознание себя и своей силы. Но мой мир, тот, где я жила, он от этого не изменился. А что в нем делать изменившейся мне, я просто не знала. Уходить в другой мир совсем не хотелось. Как там? Где родился, там и притулился? Наверно, а если быть совсем честной, здесь и сейчас было проще. Там, все время приходилось жить душой, чувствовать, сопереживать. Здесь спокойней, душа словно дремлет, как земля зимой. Знает, что может и расцвести, и накормить, но время еще не пришло. Вот и спит под надежным покрывалом из снега и льда. Может и со мной так же? Не наступило еще время просыпаться? Или просто лень человеческая? А может усталость? Зимняя усталость от недостатка света и солнца? По телевизору об этом часто говорят. А если хочется приключений, надо просто купить новую книгу. Про чужие приключения, которые можно остановить в любой момент, просто закрыв её. Опять это слово. Простота... И непонятно, почему я к нему прицепилась? Словно осуждаю себя за что-то. Жаль, поговорить совсем не с кем, да и как такое расскажешь? Не поверят, не поймут, или просто испугаются. Решат, что умом тронулась, потому что живу не как все. Ладно, погадаю на книге, но не на страницах и строчках. А вот какая поглянется, ту и куплю, и прочту, если не как ответ, то может как посыл к действию. С этой идеей я и шагнула в книжный магазин, что был мне по пути.

Максимилиан

Макс дочитал последние страницы книги и расстроенно закрыл. Нет, написано хорошо и с юмором. Но это не то, что он ищет. А значит ещё один вечер потрачен в пустую. Теперь в этот магазин ему будет нельзя показываться несколько недель, и так уже за ним явно стали приглядывать, он просто чувствует такие вещи сразу. Макс поплотнее надвинул капюшон толстовки на голову. Хороший это все-таки Мир, и придумал его не иначе, как подросток, которого достали все правила и условности, как и Макса, когда он сбежал, что бы жить сам по себе. Уверенный, в том, что достаточно взрослый, чтобы сам решать, кем быть. Нашли, конечно.

Макс усмехнулся своим воспоминаниям. Нашли и доходчиво объяснили, что такие, как он – редкость, и раз не захотел жить и работать на Свет, значит будет работать на других. А жить? А ты вначале докажи, что ценен, чтобы не просто жить свободным, а вообще жить. Это у Светлых ты был ценность, априори, так сказать. А у Теней не тебе решать, кто ты – хозяин или собака, исполняющая приказы. Так-то оно так. Но вот то, что нашли не сразу, и была пара лет, когда Макс был в бегах и распоряжался собой сам. Эти годы и помогли собой остаться, когда нашли.

В Школе Магов Света, мальчишки ночами рассказывали о Цитадели Теней, это была любимая страшилка. Сейчас Макс учится в ней последний год. Пока он еще числится среди живых, потом, после выпускного экзамена, он станет Тенью. Его редкий дар разовьется окончательно, но себе принадлежать он не будет никогда. Его не отпустят. Это он уже понял. Он не Гонец, он даже не Проводник. Он Путешественник во времени, а это значит, он не ограничен временем пребывания в другом Мире. Тот, кто его нашел, Ловец, сначала и не верил, что такие, как Макс еще остались. А потом не стал связываться, а просто отвёз в Цитадель. Ужастик ночных рассказов оказался реальностью.

И снова всё произошедшее прокручивается у него в голове. Казалось бы, все в прошлом, надо жить здесь и сейчас. Но кто он и откуда знает только его прошлое, а не он. Вот Макс и крутит его, как заезженную пластинку, надеясь услышать новую ноту, но пока безуспешно.

Все началось с того, что он подслушал разговор, в своей первой Школе, Магов Света. То, что он узнал про себя и про свою семью. То, из– за чего сбежал, чтобы найти их и спросить, правда ли это? А уже потом решать, как жить. Самонадеянный, глупый мальчишка, которого берегли всю его жизнь. Тогда, не веря своим ушам, он шарахнулся от дверей и просто побежал прочь, сначала из здания, потом просто в лес, что окружал Школу, всхлипывая от неверия в предательство близких, от обиды на них, да и на весь свет, в придачу. И напрочь забыв, что то, из какого они Мира, это стиралось у учеников из памяти, до Выпуска. Необученные Маги просто опасны и потому никому не нужны. Кроме Ловцов. Но он уже тогда был Путешественником, это было в крови. Вот только пользоваться этим он не умел. Заплутал в Мирах, однако выжил, как ни странно. И попался Ловцу. А теперь он сам, Ловец. Подработка такая, у учеников Цитадели. И единственное, что сейчас не устраивает Макса, это то, что Тенью он становиться не хочет. Похоже, как и не мерзко в этом признаваться, пусть и самому себе, но те, первые учителя были правы. А если это признать, то значит он, Макс, ошибся с самого начала. И встал не на свою дорогу, и ладно бы только встал, он же идет по ней уже много лет. Не по той дороге и не туда.

Спасибо Школе, как не противно это признавать. Первый его наставник не даром говорил: "... Ты не можешь бросать обучение на середине только потому, что эмоции берут верх над разумом. И тебе не нравиться то, что ты видишь в зеркале. Ты – мужчина. Просто поверь в это! Фантазии – это прерогатива женщины. Опорой в жизни быть тебе. Мужчины замуж не выходят!"

Сейчас он многое бы отдал, чтобы вновь оказаться там и не просто услышать, а понять услышанное. И не подростковой обидчивостью, эмоциями и фантазиями, а умом. То открытие, что он подслушал тогда у плохо прикрытой двери. То, что подтолкнуло слабенького, болезненного парнишку, постоянного жителя лазарета, на побег. Пусть за прошедшие с тех пор годы, от внешней хрупкости и болезненности не осталось и следа. Это уже его упрямство помогло и методы воспитания Цитадели, хоть Максу и противно это признавать. Но уж лучше пусть будут рубцы на теле, чем постоянная, выматывающая воронка в душе. Через которую уходит все, кроме сожалений о невозможности вспомнить, кто ты и откуда. Не доверяешь никому ты, не верят и тебе. Замкнутый круг. А то, что даже в этом, лишенном Магии Мире, от него шарахаются те, кого принято боятся запоздавшим прохожим, это просто бонус, да и собаки никогда не свяжутся с волком. зачем им это?

Учитель Цитадели по выживанию, часто говорил: "Львы и тигры сильнее волка, но волк в цирке не выступает". За прошедшие с побега годы Макс хорошо этому научился – быть волком, одиночкой. После услышанного, тогда, он хотел увидеть близких и понять, что произошло? Чем он не угоден или реально опасен? Ничего не получилось. Заплутал, в борьбе за жизнь забылись крохи даже тех воспоминаний, что были. Просто не до того было. Вот так и получилось, что быть самому по себе – гораздо труднее, но ему, Максу, так легче. Нет доверия, не будет и предательства. Просто некому предавать. А уж сам с собой он всегда договорится.

Несколько месяцев до этой практики – подработки Макс решал, стоит ли обращаться за помощью. Ведь когда он станет Тенью, пусть его и заставят, дела до него никому нет. Он уже не сможет распоряжаться собой даже в мелочах, а пока эта возможность еще есть. В общем, он решился и провел обряд, ведь не даром говорят, расскажи Вселенной о своем желании, и она тебе поможет. Пусть это и смешно, но больше ему обратиться не к кому. Она отзовется, это точно. Но обратно призыв не взять, как и слово. Но её помощь, это не помощь в человеческом понимании, когда придут и сделают за тебя то, что тебе нужно. Помощь Вселенной или менее помпезно, помощь твоей Судьбы – это начало игры, квест... Раз ты решился обратиться, а не плыть по течению, значит чувствуешь в себе силы изменить её. А это доказать надо и ей, и себе. Ведь изменения в твоей судьбе всегда затронут окружающих, так или иначе. Короче, не буди лихо. А он разбудил.

Мерзкий звук трения железа о камень, заставил его передернуться и вынырнуть из воспоминаний. Какая-то женщина тащила лестницу, чтобы добраться до верхних полок. Многие смотрели, смотрел и он. Привычно подавив желание вскочить и помочь. И дело тут не в воспитании, хотя и в Школе, и в Цитадели в них вколачивалось одинаковое понятие слова "мужчина". Если ты мужчина, то мужчина во всем, и в мелочи, как стул подвинуть или руку подать, и по-крупному, жизнью рискнуть. Или ты мужик, низшее сословие, способен сделать то же, но только за деньги. Суть – слуга. Дело не в благородстве, а в самосознании. Коль ты в душе слуга, тебе не нужны знания господина. Властью мало обладать, надо уметь её использовать. А это удел не слуг. Так что отсев первого года происходил сам собой. Поведение мальчишек оставшихся без попечения родителей или опекунов, выдавало их с головой, из "грязи в князи" попасть было не реально. Память крови, гены, говорили Наставникам гораздо больше, чем родословные на пергаменте.

А вот здесь, в этом Мире, это не принято. Молодые парни, просто смотрят, как ей тяжело и неудобно. Но щеки от стыда за себя, полыхают только у него. Свобода быть равнодушным. Местных просто не учили быть мужчинами. Пусть Школа и Цитадель стоят по разные стороны, но отсутствие хороших манер не допустимо нигде. Если ты не чувствуешь себя мужчиной, тебе им не быть. Что в мелочах, что по-крупному. Если ты не обучен азам поведения, на тебя не взглянет ни одна из дам, а это значит, твой Род не продлится, ты не передашь свои гены, ты не достоин потомков. В общем, кому ты сдался, убожество? Разве что в прислугу или наемники. И кувыркайся в веселых домах до старости. А это уже позор и на Наставников, и на твой Род. В тех Мирах, где он был, это было неизменно так. Пусть любовь была редкостью, а браки зачастую были по договоренности, но если ты неприятен жене, то или потомство будет слабым или воспитывать будешь не своих. Кому это надо? Такие заморочки Макс не понимал, уж кем родился, тем и будь. Или дуй в монастырь, приятель, отсидишь там жизнь – авось переродишься кем, попроще.

Здесь же все равны. И девочки в микроюбках, и мальчики, субтильные, как девочки – подростки. Молодняк сбивается в стайки, в одиночку тут не выжить. Свобода быть никем. Сила в массе. И не так страшно.

– Не пойму, как можно тратить время на подобную макулатуру, – слегка гнусавый голос снова отвлек Макса. Вскинув глаза, он увидел парнишку в униформе книжного магазина, который тоже, вместе со всеми смотрел, как покупательница забирается по лестнице к верхним полкам.

– А тебе это еще рано понимать, мальчик, это возрастные книги, они написаны женщинами и не для тебя. – ответ прозвучал неожиданно для всех. Голос был не злобный или поучающий, а какой-то солнечно смешливый. У Макса дрогнули улыбкой губы. Он вскинул глаза и увидел, что отвечая на это плохо завуалированное хамство, женщина чуть наклонилась с лестницы. Но она была почти на верхней ступени, а глупый мальчишка вынужденно задрал голову. Забавная сценка. Вот только рука этой женщины тянулась к книге, которую Макс прятал там уже месяц. И следил, за покупателями.

Комната Путешественника и его багаж, вернее его отсутствие ничем не должна выделяться. Все личное под запретом. Личное – Дома. А если Дома нет? Вот он и читает книги в книжном магазине, благо подготовка позволяет читать быстро. Но именно в этом Мире, где магия не разлита в воздухе, а существует только в узлах, суть местах Силы, как тут говорят. Он натолкнулся на книги, чем-то цепляющие его душу, правда приходится читать много, выбирать особо и некогда. Но ведь именно в сказках для детей заключены основные правила жизни того или иного Мира. А фантастика этого Мира это и учебники, и ключи.

Макс поднял глаза, чтобы вовремя подойти к женщине и помочь спуститься. И замер. Лестница была пуста, на полке не доставало его книги. А вот женщины нигде не было. И тогда ему стало страшно. Почему то пришло понимание, если он сейчас упустит ту женщину, то всё. Что все, Макс уже додумывал по дороге к кассам, перепрыгивая ступеньки и махнув рукой на правила маскировки, да и на все правила разом. Он увидел её снова, но уже через окно, на улице. И кинулся к выходу, расталкивая людей. Выбежав, Макс окинул взглядом улицу и вздохнул с облегчением. Женщина достала из фирменного пакета магазина книгу и явно любовалась своей покупкой. Макс решительно подошёл к ней и едва она подняла на него глаза сказал то, что крутилось на языке с самого начала, а совсем не ту фразу, которую должен был сказать:

– Отдай!

Видя, как заинтересованность в глазах женщины сменяется стеной неприязни Макс обругал себя, и растерянным жестом стянул с головы капюшон.

Глаза женщины расширились от изумления.

– Марьянка? Ты чего? Хотя нет, ты – не она. Ты кто?

– Я – не она, – хрипловато отозвался Макс. Я – это я.

– Зачем тебе моя книга? – требовательный вопрос был задан с какой-то тревожной интонацией и Макс, сам удивляясь себе, ответил чистую правду.

– Это не просто книга, это манок или поплавок, если так понятней. Когда на неё приходит рыба, мне надо просто подсечь, а почему-то клюнула ты. Отдай, я поставлю на место, а ты иди себе, хорошо?